Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске об оспаривании решения Управления от 18 апреля 2016 г. о переплате пенсии за период с 1 августа 2011 г. по 31 марта 2016 года, об удержании из пенсии по 20 % ежемесячно до погашения излишне выплаченной суммы пенсии, о признании незаконными протоколов от 18 апреля 2016 года, от 27 июня 2016 г.,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ГУ - Управление Пенсионного фонда РФ в г. Магнитогорске (далее - УПФР в г. Магнитогорске) о признании незаконными: решения комиссии УПФР в г. Магнитогорске от 18 апреля 2016 года, протокола № от 18 апреля 2016 года, протокола № от 27 июня 2016 года о признании излишне выплаченной суммы пенсии за период с 1 августа 2011 года по 31 марта 2016 г.

Впоследствии уточнила исковые требования, и просила признать незаконными решение комиссии УПФР в г. Магнитогорске от 18 апреля 2016 года о переплате пенсии по старости за период с 1 августа 2011 г. по 31 марта 2016 года; об удержании из пенсии по 20 % ежемесячно до полного погашения излишне выплаченной суммы пенсии; о признании незаконным протоколов заседаний комиссии № от 18 апреля 2016 года, № от 27 июня 2016 года об установлении излишне выплаченной сумму пенсии (л.д. 77-79).

В основание иска указала, что дочери ФИО2 с 21 июня 1993 г. назначена пенсия по инвалидности. При достижении возраста 50 лет стала получать досрочную страховую пенсию по старости с 19 апреля 2010 года, и с учетом иждивенца (дочери инвалида с детства) ей была назначена повышенная фиксированная выплата к пенсии. 01 июля 2011 года дочь вступила в брак, сменила фамилию на Ю., но продолжала находиться на ее иждивении, вместе с мужем проживала с ней в Магнитогорске по адресу, <адрес> В начале 2013 года дочь с мужем переехали на место жительства в Челябинск. При обращении в УПФР с заявлением о назначении страховой пенсии по старости она представила свидетельство о заключении брака дочери. Узнав о заключении брака дочери, комиссия 18 апреля 2016 года приняла решение о постановке на учет излишне выплаченной суммы пенсии 81203 руб., и ежемесячном удержании с нее по 20 % до полного погашения переплаты. Она подала жалобу, по результатам рассмотрения которой ответчик 27 июня 2016 года принял решение о том, что излишне выплаченная сумма пенсии за период с 01 августа 2011 года по 31 марта 2016 г. возникла в результате нарушения ею обязанностей, предусмотренных п. 5 ст. 26 ФЗ «О страховых пенсиях», с чем она не согласна. Считает решение комиссии незаконными и необоснованными, поскольку все это время дочь продолжала быть на ее иждивении

В судебном заседании истец ФИО1, ее представитель адвокат Ашихмин Ю.В., действующий по ордеру (л.д.26), заявленные требования поддержали.

Представитель УПФР в г. Магнитогорске ФИО3 заявленные исковые требования не признала.

В возражениях указала, что 17 марта 2017 года ФИО1 обратилась в УПФР г. Магнитогорска с заявлением о переводе с одного вида пенсии на другой, представила свидетельство о заключении брака дочери Х.А.П. с Ю.С.Е. В своем заявлении указала, что ее дочь Ю.А.П. иждивенцем не является, так как состоит на иждивении своего мужа. Запросив выписки лицевых счетов на застрахованных лиц (дочери истца и ее мужа) специалисты Пенсионного фонда сделали вывод о невозможности установления факта нахождения Ю.А.П. на иждивении своей матери ФИО1, которой излишне выплатили пенсию за период с 01.08.2011 по 31.03.2016, так как она не сообщила об обстоятельствах, влияющих на размер получаемой пенсии.

Заслушав стороны, исследовав материалы дела, суд приходит к выводу, что правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований не имеется.

Материалами дела установлено, что с 19 апреля 2010 г. истец ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ г.р., являлась получателем досрочной трудовой пенсии по старости с учетом иждивенца - дочери Х.А.П., инвалида с детства, назначенной в соответствии с п.1.1 ст. 28 Федерального закона № 173 «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» как мать инвалида с детства, с учетом двух иждивенцев, с учетом повышенной фиксированной выплатой к пенсии (л.д.95).

17 марта 2016 г. ФИО1 обратилась в УПФР в г. Магнитогорске с заявлением о назначении страховой пенсии по старости по достижении возраста 55 лет, где указала, что ребенок-инвалид Ю.А.П.. иждивенцем не является, так как состоит на иждивении своего мужа, а она не работает с 30 апреля 2015 года (л.д. 32-34).

С 17 марта 2016 г. ФИО1 является получателем страховой пенсии по старости по ст. 8 Федерального закона «О страховых пенсиях» № 400-ФЗ от 28.12.2013 с учетом фиксированной выплаты к страховой пенсии. Суммарный размер пенсии составляет 10898 руб. (л.д.94).

При обращении с заявлением о назначении страховой пенсии по старости ФИО1 в Пенсионный фонд было представлено свидетельство о заключении 15 июля 2011 года брака дочери (инвалида с детства), которая вышла замуж и сменила фамилию на Ю.А.П.

УПФР в г. Магнитогорске, получив сведения об изменении семейного статуса иждивенца, установил, что в период с августа 2011 по март 2016 года истцу ФИО4 выплата пенсии производилась в повышенном размере с учетом иждивенца незаконно.

18 апреля 2016 г. УПФР в г. Магнитогорске принято решение о взыскании (удержании) с истца излишне выплаченных сумм пенсий по старости: с 01.04.2015 из пенсии ФИО1 удерживается по 20%, в связи с тем, что за период с августа 2011 по март 2016 произошла переплата пенсии в размере 81203 руб. в связи с несвоевременным сообщением ФИО1 сведений о браке иждивенца (л.д.7).

18 апреля 2016 года на заседании Комиссии по вопросу реализации пенсионных прав застрахованного лица ФИО1, было установлено, что ФИО1 является получателем пенсии по старости, повышенная фиксированная выплата к пенсии установлена с учетом нетрудоспособного члена семьи - дочери ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которая заключила брак ДД.ММ.ГГГГ (л.д.8).

Как указано в протоколе № от 18 апреля 2016 г., при назначении пенсии ФИО1 была поставлена в известность об обязанности сообщить органу, выплачивающему пенсию, об обстоятельствах, влияющих на выплату пенсии, что подтверждается ее личной подписью в заявлении. В результате за период с 01.08.2011 по 31.03.2016 произошла переплата пенсии в связи с тем, что у Пенсионного фонда в этот период отсутствовали сведения о браке иждивенца.

Получив по почте указанное решение, 17 мая 2016 года ФИО1 обратилась в Отдел Пенсионного фонда России по Челябинской области с жалобой на принятое решение о взыскании с нее излишне выплаченной суммы пенсии, указав, что в июле 2011 года ее дочь вторично вышла замуж и поменяла фамилию. Замуж вышла за человека, который также является инвалидом с детства. Дочь периодически работает, но зарплата маленькая, поэтому она и ее муж продолжают содержать свою дочь, регулярно высылают ей денежные средства. Просила разобраться в данной ситуации (л.д. 9-11).

10 июня 2016 г. ФИО1 дан ответ на обращение по поводу постановки на учет излишне выплаченной суммы пенсии по решению от 18 апреля 2016 г №, из которого следует, что УПФР в г. Магнитогорске дано поручение рассмотреть вопрос об обоснованности указанного выше решения, о чем ей будет сообщено в срок о 28 июня 2016 г. (л.д. 13).

27 июня 2016 г. в УПФР в г. Магнитогорске повторно состоялось заседании Комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан в отношении застрахованного лица ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на котором был рассмотрен вопрос о непредоставлении сведений о наступлении трудоспособности лицом, находящимся на иждивении, на которого выплачивается повышенная фиксированная выплата к страховой пенсии по старости по материалам пенсионного дела №.

На заседании комиссии, оформленном протоколом от 27 июня 2016 г. было установлено, что Ю.А.П. является получателем социальной пенсии по инвалидности с 21 июня 1993 года, а также ежемесячной денежной выплаты. Согласно сведений индивидуального лицевого счета от 24 июня 2016 года осуществляет трудовую деятельность и имеет самостоятельный доход с 2011 года.

Супруг Ю.С.Е. согласно сведений индивидуального лицевого счета от 24 июня 2016 года, осуществляет трудовую деятельность с 2002 года и имеет самостоятельный доход.

Проанализировав имеющиеся сведения, не представляется возможным сделать вывод о том, что с 01.08.2011 по 31.03.2016 ФИО1 оказывала своей дочери Ю.А.П. материальную помощь, которая являлась основным и постоянным источником средств к ее существованию. О вышеуказанных обстоятельствах ФИО1 в территориальный орган ПФР своевременно не сообщала, что повлекло за собой перерасход средств на выплату фиксированной выплаты к страховой пенсии.

Комиссия приняла решение, что излишне выплаченная сумма пенсии за период с 01.08.2011 по 31.03.2016 возникла в результате нарушения ФИО1 обязанностей, предусмотренных п. 5 ст. 26 Федерального закона № 400 от 28.12.2013 (л.д.12).

Установив указанные обстоятельства, суд приходит к выводу, что после замужества в июле 2011 года дочь истца Ю.А.П. перестала быть ее иждивенцем, в связи с чем право ее матери на выплату пенсии с учетом иждивенца прекратилось с августа 2011 года.

Однако ФИО1 своевременно не представила в Управление Пенсионного фонда свидетельство о заключении брака ее дочери, что повлекло перерасход средств на выплату пенсии.

Основания иска о том, что с июля 2015 года и по настоящее время дочь Ю.А.П. продолжает находиться на иждивении истца, не подтвердились.

В силу п. 4 ст. 23 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (действовавшего в спорный период в 2014 году) пенсионер обязан безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты.

По смыслу ч. 5 ст. 26, ст. 29 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" пенсионер обязан извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии и размера повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии или прекращение (продление) их выплаты, в том числе об изменении места жительства, не позднее следующего рабочего дня после наступления соответствующих обстоятельств.

В материалы дела по запросу суда ответчиком представлена полная копия пенсионного дела истца, из которой усматривается, что 24.03.2016 истец представил в Управление Пенсионного фонда по г. Магнитогорску свидетельство о заключении 15 июля 2011 года брака между Ю.С.Е. и Х.А.П. после заключения которого Х.А.П. сменила фамилию на Ю.. Брак был зарегистрирован в отделе ЗАГС администрации Советского района г. Челябинска (л.д. 171).

В период с августа 2011 года по март 2016 года истцу ФИО1 выплата пенсии производилась в повышенном размере, с учетом иждивенца (л.д. 158-170).

Таким образом, основанием для произведения истцу перерасчета пенсии с учетом иждивенца явилось отсутствие у пенсионного органа сведений о том, что дочь ФИО1 - Х.А.П. вышла замуж. О данном обстоятельстве ФИО1 должна была сообщить в Пенсионный фонд, чтобы Комиссия по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан установила, находится дочь истца на иждивении материи ФИО1 или нет для решения вопроса о возможности дальнейшей выплаты пенсии в повышенном размере.

Поскольку истец в нарушение п. 4 ст. 23 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (действовавшего в спорный период в 2014 году) и ч. 5 ст. 26 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" не выполнил свою обязанность безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты после 15.07.2011, когда дочь истца заключила брак, и факт нахождения на иждивении не был установлен представленными документами, ответчик обосновано принял решение о том, что в период с 01.08.2011 по 31.03.2016 ФИО1 не оказывала дочери материальную помощь, которая была для нее основным и постоянным источником средств к существованию.

Из материалов дела усматривается, что Ю.А.П. работала в период с 18.10.2011 по 30.01.2012, с 13.02.2012 по 16.10.2012, с 12.02.2012 по 25.01.2016, с 26.07.2016 по 28.07.2016, получала заработную плату, что подтверждается трудовой книжкой, сведениями о застрахованном лице (л.д. 36-49), получала заработную плату, пенсию по инвалидности и ежемесячную денежную выплату (л.д.20-21). Супруг Ю.С.Е. работает, имеет доходы, с которых перечислялись страховые взносы в Пенсионный фонд, что подтверждается сведениями о застраховано лице за период с 2011 по март 2016 года (л.д.53-66).

В период брака супруги получили кредиты, по которым исполняют обязательства.

Так, 31 октября 2014 года Ю.С.Е. заключил кредитный договор № с Сбербанком России, где получил кредит на приобретение строящегося жилья (молодая семья), сумма кредита 800000 руб. под 13 % годовых.

По состоянию на 26 июля 2017 года размер задолженности по кредиту составляет 731090 руб. 85 коп., что подтверждается справкой банка (л.д. 22).

Пояснениями истца ФИО1 установлено, что несмотря на то, что ее дочь Н. вышла замуж в июле 2011 года, она продолжала быть у нее на иждивении вместе с мужем, так как у них обоих была маленькая заработная плата. В январе 2013 года они уехали в Челябинск, где Н. устроилась работать в торговый центр «Ашан», ее зарплата была 12000 руб. В Челябинске они взяли кредит на приобретение жилья в размере 1000000 руб., купили 2-х комнатную квартиру по цене 2500000 руб. Также у них есть кредит, на средства которого был приобретен автомобиль Джип за 800000 руб. Она с мужем всегда помогли дочери деньгами, отдали им 1500000 рублей, вырученные от продажи квартиры, после их переезда в Челябинск она часто перечисляет денежные средства дочери, постоянно им помогают (протокол судебного заседания (л.д.81-87).

Истец ФИО1 в доказательство того, что ее дочь Ю.А.П. до сих пор находится у нее на иждивении, представила справку из Банка о подтверждении взноса денежных средств на банковские карты от клиента, из которой следует, что она регулярно осуществляет переводы денежных средств на имя своей дочери Ю.А.П..(л.д.73-74), а также показания свидетелей Б.Н.А.., Ф.О.В. которыми установлено, что после свадьбы дочь истца со своим мужем жили у родителей Е-ных в г. Магнитогорске, в начале 2013 года молодые люди уехали в Челябинск, где они купили квартиру.

Заслушав истца и оценив представленные истцом доказательства, суд приходит к выводу, что оказываемая ФИО1 совместно с мужем ФИО6 материальная помощь направлена не на содержание дочери Ю.А.П. и ее мужа, которые имеют самостоятельный источник дохода в виде заработной платы и пенсии по инвалидности, а на создание им хороших жилищных условий, приобретении в их собственность недвижимости, транспортного средства, обстановки для новой квартиры.

Указанная помощь является их добровольным волеизъявлением, но это не доказывает наличие иждивения в том значении, которое указано в законе.

Право ответчика на произведение удержания из страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии предусмотрено п. 2 ч. 1 ст. 29 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", согласно которому удержания из страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии производятся на основании решений органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, о взыскании сумм страховых пенсий, фиксированных выплат к страховым пенсиям (с учетом повышений фиксированных выплат к страховым пенсиям), излишне выплаченных пенсионеру в связи с нарушением положений ч. 5 ст. 26 названного Федерального закона.

Соответствующее право также было предусмотрено пп. 2 п. 1 ст. 26 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", согласно которой удержания из трудовой пенсии производятся на основании решений органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, о взыскании сумм трудовых пенсий, излишне выплаченных пенсионеру, в связи с нарушением п. 4 ст. 23 названного Федерального закона, предусматривающего обязанность пенсионера безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты.

Доводы представителя истца о том, что имеются противоречия между решением № от 18.04.2016 об удержании пенсии и протоколами, так как в протоколах указано о нарушении ФИО1 п. 5 ст. 26 Федерального закона «О страховых пенсиях», который вступил силу 01.01.2015, а в решении указано только на несообщение ФИО1 о браке иждивенца. Кроме того, безосновательная выплата могла иметь место только с 01 января 2015 года, когда вступил в силу Федеральный закон «О страховых пенсиях», при этом ни решение от 18.04.2016, ни протоколы не содержат обоснования удержаний по 20 % из пенсии.

Указанные доводы судом отклоняются как несостоятельные по следующим основаниям.

В силу ч. 3 ст. 36 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» со дня вступления в силу настоящего Федерального закона Федеральный закон от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» не применяется, за исключением норм, регулирующих исчисление размера трудовых пенсий и подлежащих применению в целях определения размера страховых пенсий в соответствии с настоящим Федеральным законом в части, не противоречащий настоящему Федеральному закону. Федеральный закон № 400-Фз вступил в силу с 01.01.2015, и потому ответчик не вправе был ссылаться при обсуждении вопроса о неисполнении обязанностей пенсионера на нормы Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

Обязанность пенсионера по извещению органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой прекращение выплаты пенсии и доплаты к ней, не позднее следующего рабочего дня после наступления соответствующих обстоятельств, следует из положений ч. 5 ст. 26 Федерального закона № 400-ФЗ.

На заседании комиссии было установлено, что истица ФИО1 утратила право на получении пенсии с доплатой, выплата этой пенсии с доплатой производилась безосновательно, начиная с августа 2011 года по март 2016 г. В получении этих выплат имеется недобросовестность истца, которая не сообщила своевременно об изменении семейного статуса иждивенца.

Излишне выплаченные суммы являются неосновательным обогащением (ст. 1102 ГК РФ), которое пенсионер обязан вернуть. Не могут удерживаться только те суммы накопительной пенсии, которые выплачены гражданину при отсутствии недобросовестности с его стороны и вследствие счетной ошибки.

Соответственно, у ответчика имелись предусмотренные законом основания для взыскания с истца излишне выплаченной суммы пенсии.

В силу ч. 2 ст. 28 Федерального закона № 400, в случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных частью 5 статьи 26 настоящего Федерального закона, повлекло за собой перерасход средств на выплату страховых пенсий, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п. 104 Правил выплаты пенсий, осуществления контроля за их выплатой, проведения проверок документов, необходимых для их выплаты, начисления за текущий месяц сумм пенсии в случае назначения пенсии другого вида…, утвержденные Приказом Минтруда России от17.11.2014 № 885н (ред. от 27.01.2016) факт обнаружения излишне выплаченной суммы пенсии и ее размер оформляется территориальным органом Пенсионного фонда Российской Федерации по форме, предусмотренной порядком ведения пенсионной документации.

В соответствии с Правилами ведения пенсионной документации, утвержденной Приказом Минтруда России от08.09.2015 № 616н, в случае безосновательной выплаты пенсии территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации оформляет протокол о выявлении излишне выплаченных пенсионеру сумм пенсии; решение о взыскании сумм пенсии, излишне выплаченных пенсионеру.

Удержания на основании решений органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, производятся в размере, не превышающем 20% установленной пенсии.

Решения территориального органа Пенсионного фонда о взыскании излишне выплаченных пенсионеру сумм пенсии могут быть обжалованы пенсионером в вышестоящий пенсионный орган и (или) в суд.

Следовательно, истец вправе была оспорить только решение территориального органа Пенсионного фонда РФ в г. Магнитогорске от 18.04.2016, а не протоколы заседания комиссии, которые самостоятельному оспариванию не подлежат.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

ФИО1 в удовлетворении исковых требований к Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске о признании незаконным решения от 18 апреля 2016 г. о переплате пенсии за период с 1 августа 2011 г. по 31 марта 2016 года, об удержании из пенсии по 20 % ежемесячно до погашения излишне выплаченной суммы пенсии, о признании незаконными протоколов от 18 апреля 2016 года, от 27 июня 2016 г. о выявлении излишне выплаченных пенсионеру сумм пенсии - отказать.

Решение суда может быть обжаловано в Челябинский областной суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий: