Гражданский кодекс часть 1

третьего лица – представителя территориального отдела № 8 филиала Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии» по Краснодарскому краю ФИО4, согласно доверенности,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО5 к ФИО1 о признании сделки недействительной,

У С Т А Н О В И Л:

ФИО5 обратилась в суд с исковым заявлением к ФИО1, в котором просила признать недействительным договор купли-продажи от 25 августа 2010 года заключенный ФИО2 и ФИО1 о продаже земельного участка, расположенного по адресу: <адрес>; прекратить регистрационную запись о праве собственности ФИО1 № от ДД.ММ.ГГГГ на земельный участок, кадастровый №, площадью 2 592 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>; прекратить регистрационную запись о праве собственности ФИО1 № от ДД.ММ.ГГГГ на жилой дом, площадью 260,4 кв.м., кадастровый (условный) №, по адресу: <адрес>; применить последствия недействительности ничтожной сделки, возвратить стороны в первоначальное положение.

Свои требования истица мотивировала тем, что она на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ является собственником домовладения, расположенного по адресу: <адрес>.

После приобретения указанного домовладения, она его не продавала, не дарила и иные сделки по отчуждению данного домовладения и закрепленного за ним земельного участка, не совершала. Доверенность кому – либо на распоряжение и управление указанным имуществом не выдавала.

Согласно технического паспорта, составленного ФГУП Краснодарского края «Крайтехинвентаризация-Краевое БТИ» по Тбилисскому району, по состоянию на 05 августа 2010 года, указанное домовладение являлось капитальным строением. Куда оно делось в настоящее время ей не известно, и не понятно. При этом, 05 августа 2010 года, она как собственник указанного домовладения, для внесения изменений в регистрационные данные не обращалась.

Согласно выписки из ЕГРП от 24 декабря 2015 года, следует, что в настоящее время по адресу: <адрес>, расположен двухэтажный жилой дом, принадлежащий ответчику ФИО1. Ему же принадлежит и земельный участок, расположенный по выше указанному адресу.

В связи с чем, считает, что ответчиком совершены противоправные действия в отношении принадлежавшего ей имущества. Просит суд восстановить нарушенное право путем приведения сторон в первоначальное положение.

В судебное заседание истец не явилась по неизвестной суду причине. О дне и времени судебного заседания была уведомлена надлежащим образом путем направления судебной телеграммы. О причинах неявки не сообщила, об отложении рассмотрения дела не просила.

Представитель истца в судебное заседание не явился, направил в суд факсом ходатайство об отложении рассмотрения дела по существу. Указанное ходатайство представителя истца об отложении судебного разбирательства судом рассмотрено и оставлено без удовлетворения, поскольку причина его неявки была признана неуважительной. Так, по делу было назначено судебное заседание на 09 часов 30 минут 11 июля 2017 года. В указанное судебное заседание явился представитель истца ФИО6, который без разрешения председательствующего по делу покинул зал судебного заседания, сославшись на занятость в другом процессе, пояснив, что он намерен изменить исковые требования.

В связи с указанным, судебное заседание по делу было отложено на 11 часов 00 минут 25 июля 2015 года. О дне и времени судебного заседания представитель истца был уведомлен надлежащим образом путем направления ему судебной повестки заказной почтовой корреспонденцией. В день судебного заседания от представителя истца в суд поступило ходатайство об отложении разбирательства дела на другой день в виду его занятости в другом процессе. Надлежаще заверенных доказательств данного факта суду представлено не было.

С учетом указанного ходатайства судебное заседание по делу вновь было отложено на 08 августа 2015 года, о чем представитель истца был уведомлен надлежащим образом путем направления судебной повестки заказной почтовой корреспонденцией. Несмотря на это, так же в день судебного заседания от представителя истца вновь поступило ходатайство об отложении рассмотрения дела, в виду его занятости в другом процессе.

Учитывая, что судом раннее дважды откладывались судебные заседания по ходатайствам представителя истица ФИО6, а в поданном ходатайстве ФИО6 указывает о занятости в судебном заседании в качестве защитника по уголовному делу, и в подтверждение данного обстоятельства представил незаверенную надлежащим образом копию повестки, как и не представил документов подтверждающих статус адвоката, дающего полномочия на осуществление защиты в уголовном деле, судом поведение представителя истца расценено как злоупотребление правом и намерением умышленно затянуть сроки рассмотрения дела, в связи с чем, причина его неявки в судебное заседание судом признана неуважительной.

Ответчик ФИО1 в судебном заседании настаивал на рассмотрении дела в отсутствие неявившихся истца и его представителя, в связи с чем, суд считает возможным учитывая признание причины неявки в судебное заседание истца и его представителя неуважительными рассмотреть дело в соответствии с ч.3 ст. 167 ГПК РФ. Кроме того ответчик ФИО1 просил суд в удовлетворении иска отказать. В обоснование своей позиции указал, что никаких противоправных действий он не совершал. Домовладение, расположенное по адресу: <адрес> пришло в негодность, и прежний собственник имущества – ФИО2 его снес. Он приобрел у ФИО2 только земельный участок, расположенный по указанному адресу. При заключении сделки у ФИО2 были надлежащим образом оформленные документы, подтверждающие наличие у него права на земельный участок. Оснований сомневаться в подлинности представленных ему документов не было, в связи с чем, он и приобрел земельный участок.

Представитель третьего лица - межмунипального отдела по Тбилисскому и Усть-Лабинскому районам Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю в судебное заседание не явилась, представила заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Представитель третьего лица – территориального отдела № 8 филиала Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии» по Краснодарскому краю в судебном заседании просила вынести решение на усмотрение суда.

Представитель третьего лица – филиала ГУП Краснодарского края «Крайтехинвентаризация» по Усть-Лабинскому району в судебное заседание также не явилась, представила заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав письменные доказательства, суд считает необходимым отказать в удовлетворении иска по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 11 ГПК РФ суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции РФ, международных договоров РФ, федеральных законов, нормативных правовых актов Правительства РФ, нормативных правовых актов федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов РФ, нормативных правовых актов органов местного самоуправления.

Согласно ст. 12 Гражданского кодекса РФ защита гражданских прав осуществляется путем: признания права; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки; признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; самозащиты права; присуждения к исполнению обязанности в натуре; возмещения убытков; взыскания неустойки; компенсации морального вреда; прекращения или изменения правоотношения; неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону; иными способами, предусмотренными законом.

Как видно из материалов дела, 07 июня 1990 года между истцом ФИО5 (ФИО7) и ФИО8 был заключен договор купли-продажи жилого дома. Согласно условий указанного договора истец приобрела домовладение, расположенное по адресу: <адрес>.

Указанный договор был зарегистрирован в Ванновском сельском Совете Тбилисского района, реестровый номер 79, при этом земельный участок в соответствии с требованиями Законодательства, действовавшими во время заключения сделки в собственность истицы не перешел.

20 октября 1992 года администрацией Ванновского сельского Совета Тбилисского района было принято постановление «О перерегистрации земельных участков граждан х. ФИО9 и выдачи свидетельств на право собственности на землю». В соответствии с указанным постановлением, на основании заявлений граждан х. ФИО9 в их собственность были предоставлены земельные участки.

Среди граждан, обратившихся с заявлением о предоставлении земельного участка в собственность (№ 134 Списка землепользователей приложения к Постановлению № 338 от 20 октября 1992 года) значится ФИО2

На основании указанного постановления, 15 января 1993 года ФИО2 было выдано свидетельство № 1195 о праве собственности на земельный участок, площадью 0,29 га, расположенный по адресу: <адрес>.

30 января 2000 года истец по делу выехала на постоянное место жительство в Германию.

04 августа 2010 году ФИО2 обратился в филиал государственного унитарного предприятия Краснодарского края «Крайтехинвентаризация – Краевое БТИ» по Тбилисскому району с заявлением об обследовании домовладения, расположенного по адресу: <адрес>.

05 августа 2010 года специалистами филиала государственного унитарного предприятия Краснодарского края «Крайтехинвентаризация – Краевое БТИ» по Тбилисскому району было произведено обследование указанного домовладения, по результатам которого был составлен акт, согласно которого установлено, что жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, как объект недвижимости престал существовать в связи с его сносом.

25 августа 2010 года между ФИО2 и ФИО1 был заключен договор купли-продажи земельного участка.

Согласно п. 1 указанного договора ФИО1 купил у ФИО2 земельный участок, площадью 2 592 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>. Договор был зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по <адрес>, сделана запись о регистрации № от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО1 выдано свидетельство о государственной регистрации права серии 23-АЖ № от ДД.ММ.ГГГГ.

На указанном земельном участке ответчик ФИО1 построил жилой дом, который был зарегистрирован в установленном законом порядке, регистрационная запись № от ДД.ММ.ГГГГ.

Затем, ФИО2 умер ДД.ММ.ГГГГ. Данный факт подтвержден свидетельством о смерти серии IV-АГ №, выданным ДД.ММ.ГГГГ отделом ЗАГС Тбилисского района Управления ЗАГС Краснодарского края.

После его смерти с заявлением о принятии наследства обратилась дочь ФИО3, которой были выданы свидетельства о праве на наследство по закону, на принадлежащие наследодателю домовладение и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>. Указанное наследственное имущество не является предметом спора по делу.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации, ее статьями 1, 8 (часть 2), 18, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 40 (часть 1), в Российской Федерации как правовом государстве каждый вправе иметь в собственности имущество, включая жилое помещение, владеть, пользоваться и распоряжаться им на основе принципов юридического равенства и справедливости, свободы экономической деятельности, в том числе свободы договора, защиты равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности; при этом право собственности и свобода договора как необходимые элементы конституционного статуса личности, наряду с другими непосредственно действующими правами и свободами, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Согласно Конституции Российской Федерации право собственности и иные имущественные права гарантируются посредством права на судебную защиту (статья 46, часть 1), которая в силу ее статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) должна быть полной и эффективной, отвечать критериям пропорциональности и соразмерности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, кредиторов, должников; возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, не иметь обратной силы и не затрагивать существо, основное содержание данных конституционных прав; сама же возможность ограничений и их характер должны обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей.

Неприкосновенность собственности и свобода договора являются необходимыми гарантиями беспрепятственного использования каждым своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, реализации иных прав и свобод человека и гражданина и надлежащего исполнения соответствующих обязанностей ("собственность обязывает") на основе принципов юридического равенства и справедливости и вытекающего из них критерия добросовестности участников правоотношений, в том числе в сфере гражданского оборота. Следовательно, под действие указанных конституционных гарантий подпадают имущественные права лица, владеющего вещью на законных основаниях, включая ее добросовестного приобретателя.

Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженные в том числе в постановлениях от 20 июля 1999 года N 12-П, от 21 апреля 2003 года N 6-П и от 14 мая 2012 года N 11-П, в полной мере распространяются на законодательное регулирование имущественных отношений, складывающихся по поводу жилых помещений.

Закрепляя право каждого на жилище, Конституция Российской Федерации - с учетом того, что в условиях рыночной экономики граждане осуществляют данное право в основном самостоятельно, используя различные законные способы, - возлагает на органы публичной власти обязанность создавать для этого необходимые условия. Поэтому, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при регулировании прав на жилое помещение, включая переход права собственности на жилое помещение, необходимо соблюдение, с одной стороны, принципа свободы и неприкосновенности собственности, а с другой - баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников отношений в конкретных жизненных ситуациях, с тем, чтобы избежать необоснованного ограничения конституционных прав и свобод (постановления от 8 июня 2010 года N 13-П, от 14 мая 2012 года N 11-П, от 4 июня 2015 года N 13-П и др.).

Исходя из фундаментальных принципов юридического равенства и справедливости, верховенства и высшей юридической силы Конституции Российской Федерации в российской правовой системе (статьи 15 и 19 Конституции Российской Федерации) и вытекающего из них критерия правовой определенности законоположения, регулирующие отношения собственности и иные имущественные отношения по поводу жилых помещений должны отвечать требованиям ясности, точности и непротиворечивости, а механизм их действия должен быть предсказуем и понятен субъектам правоотношений, поскольку конституционная законность, равенство всех перед законом и судом и равноправие могут быть обеспечены лишь при условии единообразного понимания и применения правовой нормы всеми правоприменителями.

Правовая определенность закона является одним из необходимых условий стабильности и предсказуемости в сфере гражданского оборота, надлежащего уровня взаимного доверия между его участниками. Вместе с тем требование определенности правового регулирования, обязывающее законодателя формулировать правовые предписания с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину (объединению граждан) сообразовывать с ними свое поведение - как запрещенное, так и дозволенное, не исключает использование оценочных или общепринятых понятий, значение которых должно быть доступно для восприятия и уяснения субъектами соответствующих правоотношений либо непосредственно из содержания конкретного нормативного положения или из системы взаимосвязанных положений, рассчитанных на применение к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций, либо посредством выявления более сложной взаимосвязи правовых предписаний, в частности с помощью даваемых судами разъяснений; именно судебная власть, действующая на основе принципов самостоятельности, справедливого, независимого, объективного и беспристрастного правосудия (статьи 10, 118 и 120 Конституции Российской Федерации), по своей природе в наибольшей мере предназначена для решения споров на основе законоположений, в которых законодатель использует в рамках конституционных предписаний оценочные понятия (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2008 года N 7-П, от 5 марта2013 года N 5-П, от 31 марта 2015 года N 6-П и от 4 июня 2015 года N 13-П, Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2009 года N 484-О-П).

Вытекающий из Конституции Российской Федерации, ее статей 1, 15 (части 1 и 2), 17 (части 1 и 3), 18, 21 (часть 1) и 49, принцип добросовестности участников правоотношений нашел закрепление и в гражданском законодательстве. Так, предписывая пределы осуществления гражданских прав, статья 10 ГК Российской Федерации устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5), а используемое в пункте 1 его статьи 302 оценочное понятие "добросовестный приобретатель" определено в самой норме - это приобретатель, который не знал и не мог знать, что лицо, у которого приобретено имущество, не имело права его отчуждать. Вместе с тем, поскольку зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке, то и добросовестность приобретателя спорного имущества, зарегистрированное право на которое предполагается, может быть опровергнута только в результате рассмотрения конкретного дела в суде.

Исходя из этого Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 апреля 2003 года N 6-П пришел к выводу, что содержащиеся в пунктах 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, не противоречат Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со статьей 302 данного Кодекса они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Вместе с тем, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что защита лица, считающего себя собственником имущества, возможна путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя, т.е. лица, которое не знало и не могло знать о том, что имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать.

Конкретизируя изложенные в Постановлении от 21 апреля 2003 года N 6-П правовые позиции применительно к правоотношениям по поводу купли-продажи жилого помещения, Конституционный Суд Российской Федерации - с учетом того, что действующее законодательство исходит из принципа защиты добросовестных участников гражданского оборота, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, - указал, что положение статьи 35 (часть 1) Конституции Российской Федерации, согласно которому право частной собственности охраняется законом, не может быть интерпретировано как позволяющее игнорировать законные интересы приобретателя жилого помещения (Постановление от 24 марта 2015 года N 5-П). На взаимосвязь надлежащей заботливости и разумной осмотрительности участников гражданского оборота с их же добросовестностью обращается внимание и в ряде других решений Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 27 октября 2015 года N 28-П, Определение от 27 ноября 2001 года N 202-О и др.).

Разъяснения, связанные с понятием "добросовестный приобретатель", содержатся, в частности, в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно пункту 38 которого приобретатель не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки по приобретению имущества право собственности в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП) было зарегистрировано не за отчуждателем или в ЕГРП имелась отметка о судебном споре в отношении этого имущества; в то же время запись в ЕГРП о праве собственности отчуждателя не является бесспорным доказательством добросовестности приобретателя; ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем; собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

В обзорах судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления (утверждены Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 1 октября 2014 года и 25 ноября 2015 года) называются обстоятельства, учитываемые судами при решении вопроса о признании приобретателя добросовестным, в том числе наличие записи в ЕГРП о праве собственности отчуждателя имущества, была ли проявлена гражданином разумная осмотрительность при заключении сделки, какие меры принимались им для выяснения прав лица, отчуждающего это имущество; производился ли приобретателем осмотр жилого помещения до его приобретения и ознакомился ли он со всеми правоустанавливающими документами; иные факты, обусловленные конкретными обстоятельствами дела, в том числе связанными с возмездностью приобретения имущества; при этом обязанность доказывания недобросовестности приобретателя возлагается на истца.

Таким образом, добросовестным приобретателем применительно к недвижимому имуществу в контексте пункта 1 статьи 302 ГК Российской Федерации в его конституционно-правовом смысле в правовой системе Российской Федерации является приобретатель недвижимого имущества, право на которое подлежит государственной регистрации в порядке, установленном законом, если только из установленных судом обстоятельств дела с очевидностью не следует, что это лицо знало об отсутствии у отчуждателя права распоряжаться данным имуществом или, исходя из конкретных обстоятельств дела, не проявило должной разумной осторожности и осмотрительности, при которых могло узнать об отсутствии у отчуждателя такого права. Соответственно, указанное законоположение в части, относящейся к понятию "добросовестный приобретатель", не может рассматриваться как неправомерно ограничивающее права, гарантированные Конституцией Российской Федерации, в том числе ее статьями 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3).

Правовое регулирование, в соответствии с которым защита прав лица, считающего себя собственником имущества, возможна путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, дающие право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.), отвечает целям обеспечения стабильности гражданского оборота и направлено в целом на установление баланса прав и законных интересов всех его участников.

С учетом указанного суд считает, что ответчик по делу ФИО1 является добросовестным приобретателем земельного участка, расположенного по адресу: <адрес>, поскольку не знал и не мог знать об отсутствии у отчуждателя – ФИО2 права распоряжаться данным имуществом. Данное обстоятельство подтверждается исследованными в судебном заседании копиями постановления «О перерегистрации земельных участков граждан <адрес> и выдачи свидетельств на право собственности на землю». В соответствии с указанным постановлением, на основании заявлений граждан <адрес> в их собственность были предоставлены земельные участки. Среди граждан, обратившихся с заявлением о предоставлении земельного участка в собственность (№ 134 Списка землепользователей приложения к Постановлению № 338 от 20 октября 1992 года значится ФИО2 На основании указанного постановления, 15 января 1993 года ФИО2 было выдано свидетельство № 1195 о праве собственности на земельный участок, площадью 0,29 га, расположенный по адресу: <адрес>. Таким образом, ФИО2 стал первым собственником спорного земельного участка.

В сложившейся ситуации суд считает заявление истцом виндикационного иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения не надлежащим способом защиты нарушенного права.

Согласно ч. 1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны, все понесенные по делу судебные расходы.

Истицей при подаче иска была оплачена государственная пошлина в размере 300 рублей, что подтверждено квитанцией от 14 июня 2017 года.

С учетом того, что суд отказывает истице в удовлетворении заявленных требований, вопрос о взыскании судебных расходов с ответчика, судом не рассматривается.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований ФИО5 к ФИО1 отказать в полном объеме, в виду необоснованности заявленных требований.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Краснодарский краевой суд через Тбилисский районный суд в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Председательствующий \подпись\

Копия верна: Судья Е.А. Нечаев