Гражданский кодекс часть 1

Петрозаводский городской суд Республики Карелия в составе председательствующего судьи Орловой А.А., при секретаре Парамоновой Е.С., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по искам Карельского природоохранного прокурора в интересах неопределенного круга лиц к ФГУ «Карельское бассейновое управление по рыболовству и сохранению водных биологических ресурсов» об обязании оформить право пользования водными объектами,

установил:

Карельский межрайонный природоохранный прокурор обратился в суд с исками в защиту прав и законных интересов неопределенного круга лиц к ФГУ «Карельское бассейновое управление по рыболовству и сохранению водных биологических ресурсов» об обязании оформить право пользования водным объектом, по тем основаниям, что были выявлены нарушения природоохранного законодательства, а именно: ответчик не имеет разрешительных документов, на основании которых возникает право на водопользование. ФГУ «Карелрыбвод» имеет в своем составе филиалы «Кемский рыбоводный завод» и «Выгский рыбоводный завод». В производственной деятельности указанных предприятий используется вода, забор которой осуществляется из рек Кемь и Нижний Выг соответственно. ФГУ «Карелрыбвод» не оформлены правоустанавливающие документы, а именно: не заключены договоры на водопользование, что ведет к бесконтрольному использованию водных объектов, опасности причинения вреда окружающей среде. На основании вышеизложенного истец просит обязать ФГУ «Карелрыбвод» оформить право пользования водными объектами – рекой Кемь и рекой Нижний Выг в форме заключения договоров на водопользование в срок до 01.06.2011 года.

В процессе разбирательства требования истцом изменены- прокурор просил обязать ФГУ «Карелрыбвод» оформить право пользования водным объектом – рекой Нижний Выг в форме заключения договора на водопользование для производственных нужд в срок до 01.06.2011 года.

Представитель истца – ст. помощник прокурора Иванова Н.В., заявленные исковые требования поддержала в полном объеме, ссылаясь на установленный Водным кодексом РФ принцип платности водопользования, и предусмотренную ст. ст. 8, 11 ВК РФ обязанность по заключению соответствующих договоров. Полагала, что существенные условия договора определены нормативным актом, поэтому не требуют дополнительной конкретизации. Определение лимитов водопользования расценила как право ответчика, указывая на то, что заявив не соответствующий расчетному норматив, он впоследствии понесет повышенную материальную ответственность за сверхнормативное потребление. Необходимость обращения прокурора в защиту неопределенного круга лиц обосновала требованиями экологической безопасности.

Представитель Невско-Ладожского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов по доверенности Виноградов А.А., иск поддержал, указывая на то, что деятельность ответчика не подпадает под перечень исключений, когда заключение договоров не требуется, поскольку технология воспроизводства водных биологических ресурсов в данном случае предполагает пользование не водным объектом (как происходит, когда мальков разводят в садках, расположенных непосредственно в водоеме), а водным ресурсом- водой, изымаемой из рек (вода через трубы из реки закачивается в искусственные сооружения- бассейны, а по прохождении технологического цикла, сбрасывается в реку).

Представитель Министерства по природопользованию и экологии Республики Карелия по доверенности Тюлин А. Р. полагал заявленные требования обоснованными. Пояснил, что в рассматриваемом случае требуется заключение двух договоров на водопользование – для хозяйственно- бытовых нужд и для производственных нужд. Порядок заключения договоров, требуемый для этого комплект документов установлены нормативно, и при условии его предоставления в полном объеме Минприроды обязан их заключить.

Представитель Управления Росприроднадзора по Республике Карелия в судебное заседание не явился, извещен о дате, времени, месте рассмотрения дела. Ранее в судебном заседании представитель по доверенности Анищенко Н.В, заявленные исковые требования поддержала.

Представители ответчика Козинский Б.П., действующий на основании доверенности, Мовчан В.А. – начальник ФГУ «Карелрыбвод», иск не признали. Указали на то, что ФГУ «Карелрыбвод» осуществляет забор воды из рек Кемь и Нижний Выг (Маткожненское водохранилище) непосредственно для выполнения работ по искусственному воспроизводству водных биологических ресурсов, в соответствии с Федеральным законом от 20 декабря 2004 года «166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» исходя из объема финансирования и федерального бюджета Российской Федерации. Поэтому «перекачивание» денежных средств в рамках одного бюджета – в качестве финансирования расходов на заключение договоров, а затем обратно- в качестве платы за водопользование, представляется абсурдным. По своему статусу предприятия являются природоохранными и осуществляют свою деятельность только для восполнения вреда, причиняемого водной среде, не преследуя коммерческие цели. В объемах финансирования связаны утвержденными вышестоящим органом лимитами, позиция последнего отвергает необходимость заключения договоров для производственных нужд в данном случае. Работа в отношении заключения договоров на водопользование для хозяйственно- бытовых нужд ведется- на пользование одним из объектов заключен. Полагали, что требование к понуждению к заключению договоров на водопользование для производственных нужд противоречит принципу свободы договора. Указали на то, что используемая заводами технология воспроизводства предполагает забор воды с протоком через искусственные сооружения – бассейны, где выращиваются мальки, с последующим сбросом в водный объект, что не тождественно понятию «изъятие», свойством которого является безвозвратность.

Федеральное агентство по рыболовству РФ в судебное заседание своего представителя не направило, извещены судом о дате, времени, месте рассмотрения дела. Позиция указанного третьего лица изложена в письменном отзыве, согласно которому требования прокурора оцениваются как необоснованные. В обоснование своей позиции Росрыболовство ссылается на то, что характер производственной деятельности истца подпадает под перечень исключений, предусмотренный п. 10 ч. 3 ст. 11 Водного кодекса РФ, когда не требуется заключение договора. Также указано на неисполнимость требования в заявленной формулировке, где отсутствует указание на другую, помимо ответчика, сторону договора; и на неподведомственность спора о понуждении к совершению гражданско- правовой сделки, с учетом ее субъектного состава, суду общей юрисдикции.

Выслушав объяснения представителей сторон, исследовав материалы дела, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска.

В судебном заседании установлено, что в соответствии с Уставом, утвержденным приказом федерального агентства по рыболовству № от 22.09.2009г., федеральное государственное учреждение "Карельское бассейновое управление по рыболовству и сохранению водных биологических ресурсов" является некоммерческой организацией и создано в целях обеспечения осуществления Росрыболовством функций по оказанию государственных услуг и управлению государственным имуществом в сфере рыбохозяйственной деятельности, рационального использования, изучения, сохранения и воспроизводства водных биологических ресурсов и среды их обитания в водных объектах рыбохозяйственного значения.

К основным видам деятельности ФГУ "Карелрыбвод", в соответствии с п.3.2.1 Устава относится осуществление по заданию Росрыболовства работ по вопроизводству (выращивание и разведение) и акклиматизация водных биоресурсов.

Для осуществления своей деятельности учреждение имеет в своем составе филиалы, перечисленные в п. 1.9 Устава. в т.ч. «Кемский рыбоводный завод» и «Выгский рыбоводный завод», которые осуществляют свою деятельность на основании Положений о филиалах, утвержденных приказами ФГУ «Карелрыбвод» № от 11.11.2009г. и № от 27.10.2009г. соответственно.

В производственной деятельности указанных предприятий – при осуществлении работ по воспроизводству (выращиванию и разведению) и акклиматизации водных биоресурсов используется вода, забор которой осуществляется из рек Кемь и Нижний Выг. Договоры на водопользование для производственных нужд не заключены.

Технологический цикл воспроизводства водных биологических ресурсов предполагает использование воды, как неотъемлемую составляющую процесса. Забор воды с этой целью осуществляется с поверхности водных объектов. Вода поступает в искусственные сооружения – выростные цеха и бассейны, после чего, в виде сточных вод, относящихся к условно- чистой категории, сбрасывается.

Изложенные обстоятельства явствуют из представленных материалов и не оспариваются сторонами.

В соответствии с ч.1 ст.11 Водного кодекса Российской Федерации на основании договоров водопользования, если иное не предусмотрено частями 2 и 3 настоящей статьи, водные объекты, находящиеся в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации, собственности муниципальных образований, предоставляются в пользование для: забора (изъятия) водных ресурсов из поверхности водных объектов, в том числе, для забора (изъятия) водных ресурсов из поверхностных водных объектов.

Вместе с тем, согласно п. 7 ч. 3 ст. 11 Водного кодекса РФ (в ред. Федеральногозаконаот 28.12.2010 N 420-ФЗ) не требуется заключение договора водопользования в случае, если водный объект используется для воспроизводства и акклиматизации водных биологических ресурсов.

Обозначенные в Уставе ответчика цели и направления его деятельности, сущность выполняемых в рассматриваемой сфере функций, а также приведенная технология производства с очевидностью свидетельствуют о том, что, осуществляя забор воды, Кемский и Выгский филиалы используют ее (как водный ресурс) для воспроизводства и акклиматизации водных биологических ресурсов.

Суду представляется несостоятельным утверждение о том, что п. 7 ч. 3 ст. 11 Водного кодекса РФ не может быть применен к форме использования водного объекта ответчиком.

Данная позиция основана на том, что ответчик пользуется не непосредственно водным объектом, а водным ресурсом, осуществляя его забор из водного объекта.

Между тем, системное толкование норм Водного кодекса РФ позволяет утверждать, что и в данном случае для воспроизводства используется сам водный объект, а забор воды представляет собой способ его использования.

Применяемая в ст. 11 формулировка гласит, что "на основании договоров водопользования,… водные объекты… предоставляются в пользование для:", перечисляя далее в качестве способов использования как забор (изъятие) водных ресурсов, так и использование без забора (изъятия) либо использование акватории.

На то же указывает ч. 3 ст. 38 Водного кодекса РФ, определяющая виды водопользования по способу использования водных объектов, подразделяя их на: 1) водопользование с забором (изъятием) водных ресурсов из водных объектов при условии возврата воды в водные объекты; 2) водопользование с забором (изъятием) водных ресурсов из водных объектов без возврата воды в водные объекты; 3) водопользование без забора (изъятия) водных ресурсов из водных объектов.

Поэтому определяющим, по смыслу ч. 3 ст. 11 Кодекса, является не способ пользования водным объектом, а целевое назначение или направление использования, применительно к п. 7 – вне зависимости от того, осуществляется забор воды из водоема (когда воспроизводство обеспечивается в искусственных сооружениях) или нет (когда выращивание мальков происходит в садках непосредственно в водоеме).

В терминологии п. 17 ст. 1 Закона РФ "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов" рыбоводством (а в действующей редакции - аквакультурой) именуется деятельность по содержанию и разведению, в том числе выращиванию, водных биоресурсов в полувольных условиях или искусственно созданной среде обитания и в предусмотренных законом случаях по добыче (вылову) данных водных биоресурсов.

При этом искусственное воспроизводство водных биоресурсов осуществляется в соответствии с ежегодным планом проведения мероприятий по искусственному воспроизводству водных биоресурсов, утвержденным федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства.

Утверждение о том, что в случае необходимости включить в перечень исключений деятельность по рыбоводству в искусственных сооружениях, законодатель сформулировал бы п. 7, применив термин "забор (изъятие), как это сделано в пп. 3-6, представляется сомнительным.

Перечисленная в указанных пунктах деятельность имеет свою специфику, учитываемую использованной формулировкой – она безальтернативна по способу использования водного объекта. Тогда как воспроизводство водных биологических ресурсов и акклиматизация возможны как с забором воды, так и без него (в водоеме). Поэтому использование такой формулировки повлекло бы необоснованное исключение той категории субъектов, которые осуществляют воспроизводство непосредственно в водоемах в полувольных условиях.

Поэтому суд считает, что в рассматриваемом случае водопользование, осуществляемое посредством забора (изъятия) водных ресурсов из поверхностных водных объектов, не требует заключения договора, так как имеет своим назначением применение водного ресурса непосредственно для воспроизводства и акклиматизации водных биологических ресурсов. Следовательно, оснований для удовлетворения требования о понуждении ответчика к заключению договоров на водопользование для производственных нужд, не имеется.

Кроме того, суд отмечает, что помимо отсутствия материально- правовых оснований для удовлетворения иска, истцом избран неверный способ защиты.

Общие способы защиты прав установлены ст. 12 Гражданского кодекса РФ, применительно к законодательству об охране окружающей среды, на которое ссылается истец, мотивируя свои требования, они конкретизируются в Законе РФ «Об охране окружающей среды» и в Водном кодексе РФ.

Конституционное право граждан на благоприятную окружающую среду, в защиту которого обращается истец, на ее защиту от негативного воздействия, вызванного хозяйственной и иной деятельностью, на возмещение вреда окружающей среде, обеспечивается тем, что судом, в соответствии со ст. 80 Закона РФ «Об охране окружающей среды» могут быть рассмотрены требования об ограничении, приостановлении или о прекращении деятельности юридических и физических лиц, осуществляемой с нарушением законодательства в области охраны окружающей среды.

Наличие вреда и (или) объективная опасность его причинения деятельностью ответчика могли бы быть основанием для предъявления на основании ст. 1065 ГК РФ иска о предупреждении вреда путем пресечения действий в формах, приведенных в ст. 80 Закона РФ «Об охране окружающей среды».

Частным случаем формы защиты в данном случае является также принудительное прекращение права пользования водным объектом по решению суда в случае использования водного объекта с нарушением законодательства Российской Федерации, предусмотренное ст. 10 Водного кодекса РФ.

По мнению суда, именно приведенными способами подлежит защите право неопределенного круга лиц на благоприятную окружающую среду, учитывая, что последнее заявлено истцом в качестве обоснования права на обращение с иском.

Ссылки на обращение в защиту интересов Российской Федерации предполагают как опасность причинения вреда окружающей среде в результате бесконтрольного использования, так и нарушение принципа платности водопользования. И если к первому аргументу применимы вышеприведенные способы защиты, то на восстановление нарушенного права применительно ко второму, направлены иски о взыскании соответствующих платежей. Водным кодексом в качестве форм платности предусмотрены водный налог (глава 25.2 Налогового кодекса РФ) и плата в рамках договора водопользования (ст. 20 Водного кодекса РФ), что предполагает их взыскание в случае неуплаты, а при отсутствии договора, в тех случаях, когда имеются основания для его заключения, - неосновательного обогащения.

Кроме того, законом предусмотрены меры ответственности за нарушение водного законодательства как КоАП РФ, так и УК РФ, на что указывает ст. 68 Водного кодекса РФ. При этом, следует обратить внимание, на то, что ст. 7.6 КоАП РФ, устанавливающая ответственность за самовольное занятие водного объекта, предполагает в качестве объекта посягательства право собственности, будучи расположена в главе 7 «Административные правонарушения в области охраны собственности», чем также подчеркивается экономическая составляющая охраняемого в данном случае права.

Заявленное требование, по сути, является иском о присуждении к исполнению обязательства в натуре. Однако такой способ защиты права, установленный ст. 12 ГК РФ, применим при нарушении гражданско-правового обязательства. Но не в данном случае, когда правоотношения подлежат специальному правовому регулированию, предусматривающему достаточно негативные последствия для деятельности, осуществляемой с нарушением.

Частью 4 ст. 421 ГК РФ предусмотрено, что сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор, если сторона, для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения.

По мнению суда, требование о понуждении к заключению договора противоречит принципу свободы договора - ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса РФ, согласно которой граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. Закон не предусматривает обязанность водопользователя заключить договор на водопользование, поскольку последний не отвечает признакам публичного договора по субъектному составу; в отраслевом законодательстве, имея в виду Водный кодекс, такая обязанность не установлена. Напротив, ст. 16 Водного кодекса РФ предусматривает, что договор водопользования заключается в соответствии с гражданскимзаконодательством, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 – 198 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении иска отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Карелия через Петрозаводский городской суд Республики Карелия в течение 10 дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья А.А.Орлова

Мотивированное решение изготовлено 11.03.2011г.