Гражданский кодекс часть 1

Ленинский районный суд город Нижний Новгород в составе председательствующего судьи Шутова А.В., при ведении протокола помощником судьи Плиска А.А., секретарем Балакиной К.А.,

с участием:

представителя истца по доверенности ФИО1,

представителя ответчика АО «Волгостальконструкция» по доверенности ФИО2,

представителя ФИО3 ФИО4,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску общества с ограниченной ответственностью «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» к акционерному обществу «Волгостальконструкция», ФИО3 о признании недействительным договора цессии,

установил:

ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» обратилось в суд с иском к АО «Волгостальконструкция», ФИО3, в котором просило признать договор цессии от 15.11.2020, заключенный между АО «Волгостальконструкция» и ФИО3 недействительным. В обоснование заявленных требований истец ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» указало, что в соответствии с указанным спорным договором АО «Волгостальконструкция» передало, а ФИО3 приняла права требовать от должника (ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» ОГРН №, ИНН №) исполнения обязательств по выплате денежных средств в счет оплаты выполненных работ, предусмотренных актом о приемке выполненных работ № 20 от 29.10.2020 (по форме КС-2, к оплате на сумму 112855888,14 руб. с учетом НДС) по договору строительного подряда № № от 07.11.2016, заключенному между заказчиком (ООО «ИКЕА МОС (Торговля и Недвижимость)» ОГРН №, ИНН №, являющимся правопредшественником ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», ОГРН №, ИНН № и генподрядчиком (АО «ВСК»), и другие, связанные с ним требования.

По мнению истца, договор цессии от 15.11.2020 является недействительным.

Между «ИКЕА МОС (Торговля и Недвижимость)» и АО «Волгостальконструкция» был заключен Договор строительного подряда № № от ДД.ММ.ГГГГ (далее - «Договор подряда»), по которому АО «Волгостальконструкция» (Генподрядчик) обязалось в установленный по Договору срок по заданию ООО «ИКЕА МОС (Торговля и Недвижимость)» (Заказчик) осуществить работы, а Заказчик обязался создать Генподрядчику необходимые условия для выполнения Работ, принять Результаты работ и уплатить обусловленную Договором цену работ.

Согласно пунктам 2.1, 3.2, 3.3, 3.8 Договора подряда, цена работ, выполняемых АО «Волгостальконструкция», указанная в смете, является твердой, выполнение любых дополнительных работ может являться основанием для увеличения цены Договора, только если это было предварительно в предусмотренной Договором подряда письменной форме согласовано с ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б».

Согласно п. 3.1 Договора подряда (в редакции п. 2.2 Дополнительного соглашения № 4 от 23.08.2018) общая цена работ определена в Смете и составляет 725249640 рублей 22 копейки, не включая НДС. В соответствии с Актом приемки выполненных работ по форме КС-2 № 19 от 23.08.2018 АО «Волгостальконструкция» предъявлены к приемке, а ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» приняты работы в соответствии со сметой на сумму 725249640 рублей 22 копейки (без учета НДС) или 855794575 рублей 46 копеек (с учетом НДС). Указанные работы оплачены ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», что АО «Волгостальконструкция» не оспаривается.

Кроме того, в подпункте «а» п. 9 подписанного между ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» и АО «Волгостальконструкция» Соглашения от 27.05.2020 о порядке выплаты гарантийного удержания по Договору строительного подряда № № АО «Волгостальконструкция» подтвердило отсутствие у него каких-либо претензий к ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» по или в связи с Договором, в редакции всех дополнительных соглашений, в том числе, отсутствие каких-либо запросов на изменение объема Работ по Договору, дополнительные работы и так далее.

Вопреки всем изложенным положениям договора подряда и законодательства, ООО «Волгостальконструкция» через два с половиной года после завершения выполнения работ по Договору подряда письмом № 231 от 29.10.2020 направило в адрес ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» Акт о приемке выполненных работ по форме КС-2 № 20 и Справку о стоимости выполненных работ и затрат по форме КС-3 № 20, счет-фактуру № 00000075 от 29.10.2020, счет на оплату № 21 от 29.10.2020, предъявив к приемке и оплате заведомо не подлежащие приемке и оплате якобы выполненные работы на сумму 112855888 рублей 14 копеек.

ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», письмом № PRB-201116-06/OUT от 16.11.2020 указало АО «Волгостальконструкция» на явное отсутствие у того права требовать приемки и оплаты дополнительных работ.

Истец указывает, что 15.11.2020 между АО «Волгостальконструкция» и ФИО3 был заключен Договор цессии, который, по его мнению, противоречит положениям действующего законодательства.

В п. 8.1 Договора подряда предусмотрена возможность уступки прав по нему с предварительного письменного согласия ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», однако, ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» согласие на уступку АО «Волгостальконструкция» в пользу ФИО3 прав требования по Договору подряда не давало.

Истец полагает, что Договор цессии от 15.11.2020 года заключен АО «Волгостальконструкция» и ФИО3 в нарушение п. 8.1 Договора подряда с намерением причинить вред ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», усложнив тому защиту собственных прав против заведомо необоснованных требований об оплате стоимости якобы выполненных АО «Волгостальконструкция» дополнительных работ.

Так, пунктом 18.2 Договора подряда предусмотрено, что все споры из него подлежат рассмотрению в Арбитражном суде Московской области, к компетенции которого относится разрешение споров из экономической деятельности, и который находится в г. Москве, то есть вблизи местонахождения ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б».

На основании Договора цессии от 15.11.2020 АО «Волгостальконструкция» предъявлены к ФИО3 требования по месту ее регистрации в Борский городской суд Нижегородской области (дело № 2-1181/2021).

Более того, на основании включенного в Договор цессии от 15.11.2020 пункта 3, в соответствии с которым АО «Волгостальконструкция» предоставило поручительство за исполнение ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» переданных ФИО3 требований, ФИО3 предъявила к АО «Волгостальконструктшя» встречные исковые требования об оплате солидарно стоимости работ, якобы выполненных для ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», от оплаты которых последнее обоснованно отказалось.

По мнению истца, с целью создания преюдициального значения судебного акта, который может быть постановлен Борским городским судом Нижегородской области, ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» привлечена к участию в рассмотрении дела в качестве третьего лица.

Таким образом истец полагает, что в результате согласованных действий АО «Волгостальконструкция» и ФИО3, включая подписание Договора цессии от 15.11.2020 года, спор об обоснованности предъявленных к ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» требований о взыскании стоимости якобы выполненных для него работ перенесен из Арбитражного суда Московской области в Борский городской суд Нижегородской области, к компетенции которого разрешение экономических споров не относится, и который находится на значительном удалении от местонахождения ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б».

ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» считает, что содержание Договора цессии от 15.11.2020 подтверждает отсутствие разумной и добросовестной деловой цели у сторон, его подписавших.

Как следует из п. 1 Договора цессии от 15.11.2020, АО «Волгостальконструкция» передало ФИО3 права требования на сумму 112855888 рублей 14 копеек. Согласно п. 2 указанного договора ФИО3 обязалась выплатить АО «Волгостальконструкция» за уступленные права требования 1000000 рублей до 20.11.2020 и 1000000 рублей до 15.12.2020, а также 98% от того, что будет исполнено ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» после получения ФИО3 соответствующего исполнения. То есть вместо права требовать с ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» денежные средства в размере 112855888 рублей 14 копеек за якобы выполненные им работы АО «Волгостальконструкция» приобрело право требовать со значительно менее надежного должника - ФИО3 денежные средств в размере максимум 112598770 рублей.

При этом АО «Волгостальконструкция» не только не сняло с себя риски неисполнения ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» предъявленных к тому требований, но напротив, согласно п. 3 Договора цессии от 15.11.2020 приняло риск уплаты 112855888 рублей 14 копеек в пользу ФИО3 как поручитель за счет собственных средств.

Таким образом, по мнению истца, разумная и добросовестная цель заключения Договора цессии от 15.11.2020 у АО «Волгостальконструкция» отсутствует.

Истец также отмечает, что ФИО3 не является индивидуальным предпринимателем, не занимается строительством, оценить реальность выполнения и качество якобы выполненных АО «Волгостальконструкция» для ООО «ИНГКА Сентерс Проперти Б» работ, права требования оплаты которых она приобрела по Договору цессии от 15.11.2020 года, не могла. Она также не является ни коллектором, ни инвестором и приобретением прав требования к иным лицам в качестве вида деятельности не занимается. Подтвержденным доходом, достаточным для выплаты в пользу АО «Волгостальконструкция» 2000000 рублей по Договору цессии от 15.11.2020 ФИО3 не располагала.

Уплачивая авансом за уступленные права требования 2000000 рублей, впоследствии, в случае получения от ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» 112855888 рублей 14 копеек, ФИО3 обязалась уплатить АО «Волгостальконструкция» еще 110598770 рублей, то есть всего уплатить за приобретаемое право требования 112598770 рублей. Даже в случае полного получения от ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» денежных средств в счет уступленного АО «Волгостальконструкция» права требования, экономический результат от приобретения права требования и осуществления по нему взыскания для ФИО3, по мнению истца, составит 257118 рублей (без учета необходимости уплаты государственной пошлины, стоимости услуг представителя и иных расходов, связанных с ведением дела), что обуславливает, по мнению истца, отсутствие у ФИО3 разумной и добросовестной цели заключения с АО «Волгостальконструкция» договора цессии от 15.11.2020.

Также в Договоре цессии от 15.11.2020 отсутствуют положения об обязанности АО «Волгостальконструкция» передать ФИО3 документы, подтверждающие уступленное право требования.

Таким образом, ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» полагает, что Договор цессии от 15.11.2020 (включая п. 3 о поручительстве) заключен с намерением причинить вред ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» посредством затруднения ему защиты собственных прав в связи с переносом места рассмотрения спора относительно предъявленных к нему требований об оплате якобы выполненных АО «Волгостальконструкция» работ в Борский городской суд Нижегородской области.

Уточнив свои требования, ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» также указало, что право каждого на судебную защиту посредством законного, независимого и беспристрастного суда означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда. Признание же суда законно установленным требует, чтобы его компетенция по рассмотрению данного дела определялась законом (Постановление Конституционного Суда РФ от 25.02.2004 № 4-П).

Направленность воли сторон сделки на изменение установленной законом подсудности подлежит квалификации в качестве «недобросовестных согласованных действий» (пункт 52 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве»).

По мнению истца, эффект изменения подсудности спора наступил в силу самого факта уступки права требования от юридического лица к физическому лицу, поскольку в силу действующих правил подсудности ФИО3 не сможет предъявить иск к истцу в арбитражный суд, как это имело бы место, оставайся кредитором АО «ВСК». Поэтому неблагоприятные для Общества последствия в виде изменения подсудности спора уже наступили с даты уступки права, их наступление не зависит от фактического предъявления ФИО3 иска.

Помимо пресечения – в результате признания сделки цессии недействительной – самой возможности предъявления к Обществу иска с нарушением изначальной подсудности спора, Общество имеет интерес к оспариванию сделки цессии между ответчиками в силу следующего.

С момента уступки права требования разрешение этого спора исключительно с АО «ВСК» стало невозможно – доказывать отсутствие долга Общество вынуждено ФИО3. В свою очередь появление последней в отношениях по поводу оплаты выполненных (якобы) работ, помимо упомянутого изменения подсудности, создает риск изменения правового режима долга, поскольку, как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» на основании закона новый кредитор в силу его особого правового положения может обладать дополнительными правами, которые отсутствовали у первоначального кредитора, например правами, предусмотренными Законом Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». Таким образом, исключение ФИО3 из отношений по оплате якобы выполненных АО «ВСК» подрядных работ имеет самостоятельное значение для Общества и в том отношении, что исключает риск применения к нему правил, которые изначально к отношениям с АО «ВСК» не могли быть применены.

Указывает также, что АО «ВСК» совершило спорную сделку уже в период рассмотрения арбитражным судом вопроса о возбуждении в отношении него дела о несостоятельности, что создает большую вероятность ее оспаривания в процедуре банкротства АО «ВСК» и свидетельствует о ее направленности на причинение вреда кредиторам АО «ВСК».

По мнению истца, приведенные им обстоятельства в совокупности позволяют утверждать, что оспариваемое соглашение об уступке заключено в отношении требований, история возникновения которых может быть признана, как минимум, нетипичной для оборота; не соответствует экономическим интересам цедента и цессионария; не было бы подписано любым разумным участником гражданского оборота в аналогичных условиях.

Кроме того, по смыслу п. 1 ст. 382 ГК РФ существо договора цессии состоит в фактической замене стороны материального правоотношения. Вместе с тем, как полагает истец, указанная правовая конструкция может использоваться не для достижения обозначенной цели, а для создания отношений процессуального представительства в обход установленных ч. 1, 3, 6 ст. 53 ГПК РФ императивных требований, что позволяет квалифицировать соответствующую прикрываемую сделку как ничтожную на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ.

Об этом, по мнению истца, свидетельствует то обстоятельство, что юридическое сопровождение процесса заключения договора цессии находилось под контролем одного из ответчиков; содержание спорного договора уступки не является типичным для оборота; отсутствуют доказательства его оплаты; 15.01.2021 АО «ВСК» и ФИО3 совместно направили ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» требование об уплате задолженности по оплате стоимости выполненных работ, оформление которого идентично с оформлением договора уступки, подготовленного ранее юристом АО «ВСК»; поведение ФИО3 при исполнении оспариваемого соглашения об уступке не соответствует её процессуальной позиции; процессуальное поведение представителей АО «ВСК» и ФИО3 при рассмотрении дела № 2-1181/2021 Борским городским судом Нижегородской области позволяет усомниться в том, что каждый из них защищает самостоятельный процессуальный интерес.

Таким образом истец ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» полагает, что АО «ВСК» намеренно оформило и предъявило к оплате работы по акту о приемке выполненных работ № 20 от 29.10.2020 КС-2 и заключило договор цессии от 15.11.2020 с элементами поручительства с аффилированным физическим лицом после возбуждения дела о банкротстве, с тем, чтобы искусственно изменить подсудность спора арбитражному суду и передать спор на рассмотрение суда общей юрисдикции, в силу чего Договор цессии ничтожен на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.

В судебном заседании представитель истца по доверенности ФИО1 поддержал заявленные требования и просил их удовлетворить. В дополнительных письменных пояснениях представитель истца также указал, что помимо обстоятельств, существовавших на момент рассмотрения дела судом первой инстанции в 2021 году, в настоящее время о наличии оснований для признания договора цессии от 15.11.2020 недействительным также свидетельствуют:

- процессуальное бездействие ФИО3 в части реализации основных условий договора цессии (предъявления требований к ИКЕА, осуществления судебного взыскания и перечисления 98 % от взысканного в пользу АО «ВСК»), которая на протяжении уже двух лет не обращается с с иском к истцу по настоящему делу;

- неспособность ФИО3 представить доказательства своей платёжеспособности и рационально объяснить мотивы своего поведения, которая проявилась при рассмотрении обособленного спора о включении требований ФИО3 в размере 112 855 888 рублей, возникших на основании п. 3 спорного договора цессии, в реестр кредиторов АО «ВСК» (доказательства прилагаем). Несмотря на то, что определение Арбитражного суда Нижегородской области об отказе в удовлетворении соответствующего требования как носящего фиктивный характер в настоящее время обжалуется в суде апелляционной инстанции, содержащееся в нём описание процессуального поведения ФИО3 может учитываться судом как носящее доказательственный характер (ч. 1 ст. 71 ГПК РФ);

- обнаружившийся в ходе рассмотрения дела о банкротстве АО «ВСК» факт трудоустройства ФИО3 в ООО «ЗЛК «Декор» – компанию, которая является кредитором в деле о банкротстве АО «ВСК».

Таким образом, оценка положенных в основание иска ИКЕА доводов не позволяет прийти к выводу, отличному от того, что заключение договора цессии с условием о поручительстве от 15.11.2020 не было направлено на достижение реального экономического результата и преследовало цель извлечения неправомерных преимуществ с помощью создания фигуры номинального приобретателя якобы существующего права требования.

Представитель ответчика АО «Волгостальконструкция» по доверенности ФИО2 требования истца не признал и дал свои объяснения согласно представленным письменным возражениям, в том числе от 03.02.2023.

Ответчик ФИО3 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомила.

Представитель ФИО3 ФИО4 в судебном заседании с иском не согласился, указав, что у ФИО3, имелся финансовый интерес к заключению договора цессии, что подтверждается в том числе заключением специалиста ООО «Коллегия судебных экспертов» от 31.01.2023 №34-01/23.

Временный управляющий АО «Волгостальконструкция» ФИО5 в судебное заседание также не явился.

Учитывая мнение участников судебного разбирательства и положения ч. 3 ст. 167 ГПК РФ, суд счел возможным рассмотреть дело при данной явке.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, установив юридически значимые обстоятельства, суд находит исковые требования ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Судом установлено, что отношения между истцом ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» и АО «Волгостальконструкция» возникли из договора строительного подряда № № от 07.11.2016, заключенного между заказчиком (ООО «ИКЕА МОС (Торговля и Недвижимость)» ОГРН №, ИНН №, являющимся правопредшественником ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», ОГРН №, ИНН №) и генподрядчиком (АО «ВСК»), а также дополнительных соглашений к нему.

В п. 18.2 Договора подряда предусмотрено, что все споры из него подлежат рассмотрению в Арбитражном суде Московской области.

В письме от 23 января 2020 г. АО "ВСК" потребовало от ООО "ИНГКА" произвести окончательную оплату выполненных работ по договору строительного подряда, включая уплату 5% гарантийного удержания от цены работ в размере 56 644 743,40 руб.

В соответствии с соглашением о порядке выплаты гарантийного удержания по договору строительного подряда, заключенному 27 мая 2020 г. между ООО "ИНГКА" и АО "ВСК", генеральному подрядчику заказчиком выплачена сумма гарантийного удержания в размере 35 862 189,84 руб.

В пункте 9 названного соглашения генеральный подрядчик подтвердил, что на дату заключения соглашения у него отсутствуют какие-либо претензии к заказчику по или в связи с договором строительного подряда, в редакции всех дополнительных соглашений к нему в том числе, но не ограничиваясь, отсутствуют какие-либо запросы на изменение объема работ по договору, дополнительные работы и т.д. (том 1, л.д. 20-26)

Пунктом 10 данного соглашения стороны предусмотрели штраф в размере 10% цены всех работ по договору за нарушение генеральным подрядчиком указанных в пункте 9 соглашения заверений.

Письмом № 231 от 29.10.2020 АО «Волгостальконструкция» направило в адрес ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» Акт о приемке выполненных работ по форме КС-2 № 20 и Справку о стоимости выполненных работ и затрат по форме КС-3 № 20, счет-фактуру № 00000075 от 29.10.2020, счет на оплату № 21 от 29.10.2020, предъявив к приемке и оплате часть работ, выполненных в рамках исполнения договора строительного подряда № № от 07.11.2016, на сумму 112855888 рублей 14 копеек (том 1, л.д. 170). ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», письмом № PRB-201116-06/OUT от 16.11.2020 требования АО «Волгостальконструкция» об оплате работ отклонены как необоснованные (том 1, л.д. 171). 15.11.2020 между АО «Волгостальконструкция» и ФИО3 заключен договор цессии, по условиям которого АО «Волгостальконструкция» передало, а ФИО3 приняла права требовать от должника (ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» ОГРН №, ИНН №) исполнения обязательств по выплате денежных средств в счет оплаты выполненных работ, предусмотренных актом о приемке выполненных работ № 20 от 29.10.2020 (по форме КС-2, к оплате на сумму 112855888,14 руб. с учетом НДС) по договору строительного подряда № № от 07.11.2016, заключенному между заказчиком (ООО «ИКЕА МОС (Торговля и Недвижимость)» ОГРН №, ИНН №, являющимся правопредшественником ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», ОГРН №, ИНН №) и генподрядчиком (АО «ВСК»), и другие, связанные с ним требования (том 1, л.д. 125). Согласно пункту 2 договора, по которому цедент уступил цессионарию указанные требования к должнику, он заключен для получения цедентом от цессионария денежных сумм, необходимых для исполнения цедентом своих обязательств перед другими лицами. ФИО3 обязалась передать (выплатить) цеденту: 1) 1000000 рублей – в срок не позднее 20.11.2020; 2) 1000000 рублей – в срок не позднее 15.12.2020; 3) 98% того, что будет исполнено должником по уступленным требованиям, - в срок не позднее тридцати дней с момента предъявления цедентом цессионарию требования об этом после получения цессионарием от должника денежных сумм в качестве исполнения по уступленным требованиям. В силу положений пункта 3 договора, по данному договору, содержащему в данной части элементы договора поручительства, цедент, имеющий обязательственные отношения с должником по договору строительного подряда № № от 07.11.2016 и отвечающий перед цессионарием за недействительность уступленных требований к должнику, принял на себя поручительство за должника перед цессионарием, а именно: цедент (как поручитель) обязался перед цессионарием (как новым кредитором должника) отвечать за исполнение указанных требований должником цессионарию (как новому кредитору должника). Согласно приходному кассовому ордеру № 21 от 17.11.2020, ФИО3 внесла в кассу АО «Волгостальконструкция» 1000000 рублей (том 2, л.д. 172). Письмом от 15.01.2021 АО «Волгостальконструкция» и ФИО3 уведомили ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» о переходе прав требований по договору цессии от 15.11.2020, а также предъявили претензию-требование об исполнении новому кредитору уступленных требований по договору строительного подряда № № от 07.11.2016 (том 1, л.д. 174). 01.02.2021 АО «Волгостальконструкция» предъявило в Борский городской суд Нижегородской области (по месту жительства ФИО3) исковое заявление к ФИО3 о взыскании долга по договору цессии от 15.11.2020 в размере 1000000 рублей (том 1, л.д. 175-176). К участию в рассмотрении дела Борским городским судом Нижегородской области в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечено ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б». Полагая свои права в результате заключения спорного договора цессии нарушенными, ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» обратилось в суд. Согласно пункту 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. В силу положений пункта 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону. Согласно пункту 1 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием. Положения гражданского законодательства, в частности, главы 37 Гражданского кодекса Российской Федерации и §3 названной главы в частности, не предусматривают запрета уступки права требования оплаты работ, выполненных по договору строительного подряда. Пунктом 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты. При этом, в силу системного толкования данной нормы во взаимосвязи с положениями статей 386 и 390 Гражданского кодекса Российской Федерации, возможность уступки требования не ставится в зависимость от того, является ли уступаемое требование бесспорным. Согласно разъяснениям, данным в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» уступка требований по денежному обязательству в нарушение условия договора о предоставлении согласия должника или о запрете уступки, по общему правилу, действительна независимо от того, знал или должен был знать цессионарий о достигнутом цедентом и должником соглашении, запрещающем или ограничивающем уступку (пункт 3 статьи 388 ГК РФ). Вместе с тем, если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки названному договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (статьи 10 и 168 ГК РФ).Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер. Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Согласно пункту 7 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами при рассмотрении спора о признании договора цессии недействительным являются обстоятельства заключения этого договора с намерением причинить вред должнику либо со злоупотреблением правом.

Согласно ст.12 ГК пресечение действий, создающих угрозу нарушения права, является способом защиты гражданских прав. Если такое пресечение составляет самостоятельный способ защиты, то тем более пресечение потенциально вредоносных действий составляет субъективную заинтересованность к использованию других способов защиты, если оно (использование этих способов) может такую угрозу предотвратить.

Конституционное право каждого на судебную защиту посредством законного, независимого и беспристрастного суда означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда (Постановление Конституционного Суда РФ от 16.03.1998 № 9-П).

Признание же суда законно установленным требует, чтобы его компетенция по рассмотрению данного дела определялась законом (Постановление Конституционного Суда РФ от 25.02.2004 № 4-П).

Разрешение дела с нарушением правил подсудности не отвечает и требованию справедливого правосудия, поскольку суд, не уполномоченный на рассмотрение того или иного конкретного дела, не является – по смыслу статей 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации и соответствующих общепризнанных принципов и норм международного права – законным судом, а принятые в результате такого рассмотрения судебные акты не обеспечивают гарантии прав и свобод в сфере правосудия (Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2009 № 144-О-П).

Между ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» и АО «Волгостальконструкция» было достигнуто соглашение (п.18 договора подряда), согласно которому все споры из договора подряда подлежат рассмотрению в Арбитражном суде Московской области.

В связи с неисполнением ФИО3 условий договора цессии от 15 ноября 2020 года АО «Волгостальконструкция» предъявлены к ФИО3 требования о взыскании задолженности по месту ее регистрации в Борский городской суд Нижегородской области (дело № 2-1181/2021).

На основании включенного в Договор цессии от 15 ноября 2020 года пункта 3, в соответствии с которым АО «Волгостальконструкция» предоставило поручительство за исполнение ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» переданных ФИО3 требований, ФИО3 заявила ходатайство о принятии встречного иска к АО «Волгостальконструкция» об оплате солидарно стоимости работ, выполненных для ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», от оплаты которых ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» отказалось.

Таким образом, заключение договора цессии, содержащего условие о поручительстве АО «Волгостальконструкция» за исполнение обязательства ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», привело к изменению согласованной сторонами договора строительного подряда (ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» и АО «Волгостальконструкция») подсудности.

Кроме того суд учитывает, что изменение подсудности спора обусловлено самим фактом уступки права требования от юридического лица к физическому лицу, поскольку в силу действующих правил подсудности ФИО3 не сможет предъявить иск к ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» в Арбитражный суд Московской области, как это имело бы место, если бы стороной договора осталось АО «Волгостальконструкция» в силу существующего соглашения о подсудности, на которое стороны рассчитывали, заключая соответствующий договор.

Учитывая, что уступленное требование возникло из правоотношений, связанных с предпринимательской деятельностью, одним из критериев для признания договора цессии недействительным, как заключенным со злоупотреблением правом, может быть и отсутствие реального экономического интереса в заключении этого договора.

Анализируя вопрос наличия реального экономического интереса сторон при заключении договора цессии суд приходит к следующему.

При изначальной оплате за уступленные права требования 2 000 000 рублей, впоследствии, в случае получения от ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» 112 855 888 рублей 14 копеек, ФИО3 обязалась выплатить АО «Волгостальконструкция» 110 598 770 рублей, то есть всего выплатить за приобретаемое право требования 112 598 770 рублей.

В случае полного получения от ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» денежных средств в счет уступленного ООО «Волгостальконструкция» права требования, экономический результат от приобретения права требования и осуществления по нему взыскания для ФИО3 может составить 257 118 рублей (2%).

Таким образом, ради возможности получить не более чем 257 118 рублей ФИО3 рисковала вложением 2 000 000 рублей, поскольку полученные ей от ООО «Волгостальконструкция» документы не гарантировали бесспорность уступаемого права.

Довод представителя ФИО3 о том, что заключение договора цессии было экономически выгодно для неё в связи с возможностью взыскать проценты за пользование чужими денежными средствами с ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» за период с 01.12.2020 по 31.02.2023 отклоняется, поскольку непосредственно при заключении договора цессии она также не могла рассчитывать и на неисполнение обязательства должником. В противном случае заключение соглашения теряло бы смысл.

Само же представленное заключение специалиста ООО «Коллегия судебных экспертов» не подтверждает наличие экономического интереса стороны договора, а содержит простой расчет неустойки в соответствии с положениями ст.395 ГК РФ.

При этом, суд обращает внимание, на то, что размещение 2 000 000 рублей на банковском вкладе могло принести ФИО6 больший доход по сравнению с заключением и исполнением договора цессии от 15.11.2020, что следует из процентных ставок по банковским вкладам, указанным в заключении специалиста, которые выше ставок, по которым подлежали бы начислению проценты за пользование чужими денежными средствами.

Таким образом, исходя из анализа представленных суду доказательств и объяснений представителей сторон, суд приходит к выводу, что заключение оспариваемой сделки реального экономического смысла для ФИО3 не имело.

В заключённом 27.05.2020 между Обществом и АО «ВСК» соглашении о порядке выплаты гарантийного удержания содержится указание на то, что генеральный подрядчик не имеет каких-либо претензий к ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» в части оплаты выполненных (в том числе, дополнительных) работ (п. 9 соглашения).

Согласно п. 9 этого Соглашения АО «ВСК» представило ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» заверения о том, что генеральный подрядчик не имеет каких-либо претензий по объёму оплаты за выполненные работы, а также не будет совершать действия, направленные на фактический пересмотр достигнутого сторонами соглашения. За нарушение указанной обязанности в соглашении согласована санкция в размере 10 % от цены всех работ по договору строительного подряда, то есть в размере, превышающем 72 миллиона рублей (п. 10 соглашения).

Таким образом, заключение договора уступки вело к возникновению у АО «ВСК» риска взыскания с него указанной санкции в размере 83500000 руб.

При этом суд не может согласиться с доводами представителя АО «ВСК», что указанная санкция, в случае предъявления требований со стороны ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б», была бы значительно снижена судом, в связи с чем риск ее взыскания не мог служить препятствием для заключения договора цессии, поскольку на момент заключения договора цессии стороны не могли в достоверностью предполагать, что размер санкции будет безусловно снижен, и экономический эффект от договора цессии тем не менее превысит негативные последствия применения данной санкции.

В соответствии с п. 3 спорного соглашения об уступке АО «ВСК» поручилось перед ФИО3 в том, что АО «ВСК» выплатит 100 % причитающейся прежнему кредитору задолженности. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что АО «ВСК» считало задолженность ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» по договору подряда реальной. В то же время АО «ВСК» посчитало для себя выгоднее уступить право требования долга ФИО7, а не реализовать это право самостоятельно.

При этом заключение договора цессии привело к тому, что АО «ВСК» фактически получило право требовать исполнения обязательства с физического лица, финансовые возможности которого очевидно уступают финансовым возможностям ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б».

Доводы представителя АО «ВСК» о том, что экономическая целесообразность заключения договора цессии заключалась в необходимости срочного получения денежных средств обществом для покрытия задолженности по заработной плате перед работниками, суд признает несостоятельными, поскольку, как следует из представленных документов, одного миллиона рублей (из двух, которые ФИО3 была обязана уплатить по условиям договора) хватило на оплату труда всех сотрудников должника за период с ноября 2020 по март 2021 года. Более того, данной суммы было бы достаточно и для погашения требований кредитора ООО «Дзержинскпромвентиляция», по заявлению которого было возбуждено дело о банкротстве АО «ВСК» (572 345 рублей), и для расчётов с наёмными работниками организации до конца 2020 года (400 000 рублей). Таким образом, необходимость в срочном отчуждении актива ценой порядка 112 миллионов рублей ответчиком вызывает обоснованные сомнения.

Иными словами, условия договора цессии, при котором АО «ВСК» приобрело право требовать исполнения денежного обязательства с физического лица, а также возникновение риска взыскания санкции в размере значительно превышающим сумму, полученную от ФИО7, сводят на нет экономический эффект от спорной сделки.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2020 г. N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве", о том, что единственной целью заключения договора поручительства является изменение подсудности дела, может свидетельствовать совокупность следующих обстоятельств:

1) между поручителем и должником отсутствуют какие-либо отношения (корпоративные, обязательственные, родственные и проч.), разумно объясняющие мотивы выдачи поручительства за должника;

2) иск по обязательству, обеспеченному таким поручительством, предъявлен в суд, который расположен в месте нахождения истца либо в непосредственной близости к нему, либо отличается от суда, указанного в договоре, заключенном между кредитором и должником (статья 32 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), либо расположен таким образом, что личное участие должника в рассмотрении дела может быть существенно затруднено.

Так, вопреки позиции АО «ВСК», необходимо установить наличие не любых отношений, а лишь таких обязательственных правоотношений с поручителем, которые разумно объясняют мотивы выдачи поручительства за должника. Соответственно, само по себе наличие между ООО «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» заключенного договора подряда с АО «ВСК» не говорит о том, что у последнего имелись разумно объясняющие мотивы выдавать поручительство за исполнимость обязательства по оплате новому кредитору.

Оценив представленные доказательства по своему внутреннему убеждению и руководствуясь приведенными нормами закона и разъяснениями Верховного суда РФ, суд находит возможным согласиться с позицией представителя истца в части доводов о нелогичности действий АО «ВСК» при выдачи поручительства, поскольку основания для ответственности цедента возникали уже в момент подписания спорного соглашения об уступке от 15.11.2020. Кроме того АО «ВСК» уступило 100 % по их мнению существовавшего права требования в размере 112 855 888 рублей для получения 2 000 000 рублей вместо того, чтобы уступить часть указанного права требования для получения того же самого финансового результата.

Суд также учитывает, что у истца имеется законный интерес, подлежащий судебной защите, поскольку, как указано выше, подсудность споров из договора цессии от 15.11.2020 изменена заключением данного договора относительно договорной подсудности, согласованной при заключении договора подряда. При этом суд, в котором подлежал бы рассмотрению спор, при его наличии, вытекающий из договора подряда, отличался бы от суда, указанного в договоре подряда.

При этом, формальное соблюдение ответчиками требований законодательства при оформлении договора цессии само по себе не может служить основанием для вывода об отсутствии злоупотребления правом.

Таким образом, суд приходит к однозначному выводу, что заключение договора цессии с условием о поручительстве от 15.11.2020 не было направлено на достижение реального экономического результата, что в свою очередь, с учетом изложенных обстоятельств, свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны ответчиков, и дает суду основания признать спорный договор недействительным.

Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью «ИНГКА Сентерс Рус Проперти Б» удовлетворить.

Признать недействительным договор цессии от 15.11.2020, заключённый между акционерным обществом «Волгостальконструкция» и ФИО3.

Решение может быть обжаловано в Нижегородский областной суд подачей жалобы через Ленинский районный суд города Нижнего Новгорода в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья А.В. Шутов