Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО4, Агрызскому отделу Управления Росреестра РФ по РТ, третьим лицам – ФИО5, сектору опеки и попечительства о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов,

У С Т А Н О В И Л:

Истец обратилась с иском в вышеуказанной формулировке указав следующее: 23.06.2015 года между истцом и ответчиком ФИО4 был заключен договор займа денежных средств, в соответствии с которым ФИО4 предоставил истцу займ в размере 100 000 рублей. В порядке обеспечения займа между истцом и ответчиком 23.06.2015 г. был заключен зарегистрированный в Агрызском отделе Ростреестра договор залога недвижимого имущества, а именно квартиры по адресу <адрес>. Указанная квартира была приобретена истцом по договору купли-продажи от 19.01.2015 г. за счет займа, полученного в КПКГ «Партнер», этот займ в свою очередь был погашен за счет средств материнского капитала, которые 27.02.2015 года были перечислены органами Пенсионного фонда в счет погашения займа между истцом и КПКГ «Партнер». В связи с приобретением квартиры за счет средств материнского капитала у истца возникло обязательство по выделу долей в указанной квартире несовершеннолетним детям: ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ г.р. и ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ г.р. в течение 6 месяцев после снятия обременения с жилого помещения, что подтверждается обязательством от 27.01.2015 г. В настоящее время наступил срок исполнения обязательства по выделу долей детям, однако квартира находится в залоге у ответчика, что является препятствием для оформления права собственности несовершеннолетних детей на выделенные им доли. Истец полагает, что заключенный с ответчиком договор залога квартиры является недействительной сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ, поскольку нарушает положения Семейного кодекса РФ, Закона «Об опеке и попечительстве», Федерального закона № 256-ФЗ, направленных на защиту интересов и прав несовершеннолетних. На основании указанного истец просит признать договор залога от 23.06.2015 г. заключенного между истцом и ответчиком ФИО4 недействительным и применить последствия недействительности сделки, обязав Агрызский отдел Росреестра аннулировать запись о залоге в отношении квартиры по адресу <адрес>, кВ.03.

Ответчик ФИО4 несмотря на надлежащее и своевременное извещение, в судебном заседании отсутствовал, просил рассмотреть дело без его участия, с участием его представителя по доверенности ФИО3

Представитель ответчика ФИО4 по доверенности ФИО3 иск не признал и указал следующее: при заключении договора залога истец достоверно зная, что закладываемая квартира приобретена за счет средств материнского капитала, не поставила об этом в известность другую сторону договора – ответчика, и при этом своим поведением явно выражала волю на заключение и последующее сохранение сделки: истец подписала с ответчиком договор займа и договор ипотеки квартиры, зарегистрировала договор займа, получила денежные средства по договору займа, осуществила уплату процентов по договору займа, вела с ответчиком переговоры по размеру задолженности. При этом ответчик не был осведомлен о том, что квартира куплена с использованием средств материнского капитала, а так же о том, что у истца имеется неисполненное нотариальное обязательство о выделении долей третьим лицам. В подтверждение права собственности на закладываемую квартиру истец предоставила ответчику свидетельство о праве собственности на квартиру, согласно которому в отношении квартиры не имелось обременений, а так же договор купли- продажи квартиры, из текста которого не усматривалось, что квартира куплена на средства материнского капитала. Ответчик считает, что истец действовала явно недобросовестно, поскольку ее поведение до и после заключения оспариваемой сделки давало основание ответчику полагаться на действительность сделки. Поэтому истец, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором она заведомо знала при заключении сделки. На момент заключения договора залога несовершеннолетние дети истца не являлись собственниками квартиры, а потому положения Семейного кодекса РФ и ст. 37 ГК РФ о том, что опекун не вправе без предварительного разрешения органов опеки и попечительства совершать сделки относительно имущества опекаемого (подопечного) в данном случае неприменимы. Кроме того ответчик не отказывался и не отказывается от выделения долей несовершеннолетним детям истца, однако с сохранением залога в пользу ответчика, с учетом того, что смена собственника не является безусловным основанием для прекращения залога. Просит учесть, что несовершеннолетние дети истца не проживали и не проживают в спорной квартире, а имеют иное место жительства, в собственности истца и ее супруга имеется жилой дом, то есть спорная квартира не является их единственным жильем. Просил в иске отказать.

Представитель ответчика – Агрызского отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии ФИО8 иск полагала необоснованным, поскольку оформление права собственности несовершеннолетних детей с выделением им долей в спорной квартире в данной ситуации возможно без признания договора залога недействительным и без аннулирования записи в ЕГРП о залоге при условии совместной подачи заявления об этом истцом и ФИО4. Данный договор залога был зарегистрирован в ЕГРП без истребования разрешения органов опеки и попечительства в связи с тем, что спорная квартира не принадлежит несовершеннолетним детям, не является их местом жительства и регистрации, соответственно не требуется разрешения органов опеки и попечительства на регистрацию залога. В настоящее время принято решение о приостановлении государственной регистрации перехода права, права общей долевой собственности З-вых, однако это связано не только с наличием обременения, но и по причине того, что имеются в том числе иные основания для приостановления регистрации (договор дарения не удостоверен нотариально, не уплачена государственная пошлина и т.д.). Полагает иск необоснованным.

Третье лицо - ФИО9, несмотря на надлежащее и своевременное извещение в судебном заседании отсутствовал, представил в суд заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, исковые требования ФИО1 поддержал.

Представитель сектора опеки и попечительства ФИО10, несмотря на надлежащее и своевременное извещение в судебном заседании отсутствовала, в телефонограмме просила рассмотреть дело без ее участия, решение полагала на усмотрение суда.

Заслушав участников процесса и исследовав представленные суду доказательства, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований истца по следующим основаниям:

В соответствии со ст. 12 ГК РФ право выбора способа защиты гражданских прав принадлежит истцу.

В силу ст. 39 ГПК РФ основание и предмет иска определяет истец.

Согласно пункту 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование в большем размере, чем оно заявлено) суд вправе лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами.

Как разъяснено в пункте 5 части 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении», заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом.

По данному делу истцом избран способ защиты своего права путем предъявления иска о признании недействительным договора залога, заключенного между истцом и ответчиком в обеспечение договора займа от 23.06.2015 г. В ходе судебного разбирательства истец и ее представитель исковые требования поддержали именно в указанной формулировке, не изменяя, не дополняя и не уточняя их. Поэтому в силу пункта 3 статьи 196 ГПК РФ суд рассматривает дело в пределах предъявленных истцом требований и исходя из объема представленных сторонами доказательств.

Как видно из текста искового заявления, истец оспаривает договор залога со ссылкой на статью 168 ГК РФ. В обоснование своей позиции указывает, что договор залога противоречит нормам ст. ст. 60, 65 СК РФ, ст.ст. 28, 37 ГК РФ, а так же ст. 21 Федерального закона «Об опеке и попечительстве», чем нарушаются законные права и интересы несовершеннолетних детей истца.

Согласно статье 65 Семейного кодекса РФ родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

В силу статьи 60 Семейного кодекса РФ ребенок имеет право собственности на доходы, полученные им, имущество, полученное им в дар или в порядке наследования, а также на любое другое имущество, приобретенное на средства ребенка. Право ребенка на распоряжение принадлежащим ему на праве собственности имуществом определяется статями 26 и 28 ГК РФ.

Пункт 2 части 3 статьи 60 Семейного кодекса РФ предусматривает, что при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного (ст. 37 ГК РФ).

Согласно пункту 2 статьи 37 ГК РФ и статье 21 Федерального закона «Об опеке и попечительстве» опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель – давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению, имущества подопечного, сдаче в наем (аренду), в безвозмездное пользование или залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а так же любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Исходя из анализа вышеуказанных норм закона, суд приходит к выводу о несостоятельности позиции истца полагающей, что договор залога заключен с нарушением ст. ст. 60, 65 СК РФ, ст.ст. 28, 37 ГК РФ, а так же ст. 21 Федерального закона «Об ипотеке и попечительстве», поскольку в указанных нормах речь идет об отчуждении имущества, принадлежащего лицу, находящемуся под опекой, попечительством органов опеки и попечительства. Учитывая, что несовершеннолетние дети истца не находятся под опекой, попечительством органов опеки и попечительства, а их интересы представляет их мать, являющаяся их законным представителем, то эти нормы в данной ситуации применению не подлежат. Более того, необходимо учесть, что истец, являясь законным представителем своих несовершеннолетних детей и лицом, обязавшимся действовать в их интересах, была заведомо осведомлена о возможных последствиях заключения договора залога жилого помещения, что подтверждается не только подписанием ею самого договора залога, но и совершением действий, направленных на его государственную регистрацию, то есть она заключив договор залога исходя из условий этого договора осознавала характер и юридические последствия совершаемой сделки. Тем не менее, несмотря на наличие неисполненного ею обязательства о выделе доли своим несовершеннолетним детям в праве собственности в отношении спорной квартиры, истец осознанно заключила с ответчиком договор залога.

Указанное подтверждается исследованными судом доказательствами: нотариально удостоверенным обязательством серии 16АА № 2241751 от 27.01.2015 г., в соответствии с которым ФИО1 обязалась оформить право собственности в отношении спорной квартиры в общую собственность на себя, супруга и детей в течение 6 месяцев после снятия обременения, а так же договором залога недвижимого имущества (ипотеки) от 23.06.2015 года, зарегистрированным в ЕГРП 29.06.2015 года, из текста которого усматривается, что ФИО1 при оформлении сделки (залога) умолчала о своем обязательстве о выделении доли несовершеннолетним детям.

В силу пункта 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Пунктом 2 указанной статьи предусмотрено, что оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку или интересы третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не справе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).

Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Судом установлено, что истец достоверно зная, что закладываемая квартира приобретена ею на средства материнского капитала и имеется ее обязательство о выделении долей несовершеннолетним детям, не поставила об этом в известность другую сторону договора (ответчика), при этом своим поведением явно выражала свою волю на заключение и последующее сохранение сделки. В частности, ФИО1 подписала с ответчиком договор займа и договор залога (ипотеки) квартиры, получив на это нотариально удостоверенное согласие супруга, совершила все необходимые действия и формальности, необходимые для государственной регистрации права залога, получила денежные средства по договору займа, осуществляла уплату процентов по договору займа, вела переговоры по размеру задолженности по займу.

Вместе с тем ответчик ФИО4 не был осведомлен о том, что спорная квартира была куплена на средства материнского капитала, а так же о том, что у истца имеется неисполненное нотариально удостоверенное обязательство о выделении долей несовершеннолетним детям, поскольку ФИО1 в подтверждение своего права собственности на закладываемую квартиру предоставила ответчику свидетельство о праве собственности на квартиру, согласно которому квартира не имела обременений, нотариально удостверенное согласие на совершение сделки (залога), а так же договор купли-продажи квартиры, из текста которого так же не усматривалось, что квартира куплена с использованием средств материнского капитала. Тем самым действия истца при заключении договора залога не являются добросовестными, поскольку поведение ФИО1 до и после заключения сделки давало основание ответчику полагаться на действительность сделки, соответственно в силу пункта 5 статьи 166 ГК РФ ее заявление о недействительности залога в данном случае не имеет правового значения.

Пунктами 1,2 статьи 339 ГК РФ установлены существенные условия договора залога, в частности таковыми являются предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспеченного залогом. В договоре должно содержаться указание на то, у какой из сторон находится заложенное имущество. При отсутствии этих данных в договоре, существенные условия считаются не согласованными сторонами, а соответствующий договор считается незаключенным.

Из представленного в суд оспариваемого договора залога усматриваются, что сторонами все условия, относящиеся к существенным, сторонами согласованы и оговорены, обременение зарегистрировано в ЕГРП. Кроме того, указанная сделка совершена истцом с нотариально заверенного согласия ее супруга - ФИО5, который наравне с истцом является законным представителем своих несовершеннолетних детей и осознавая характер и юридические последствия залога, тем не менее дал согласие на совершение этой сделки.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что ФИО1, каких либо предусмотренных законом оснований для признания оспариваемого договора недействительным, не указала.

Суд считает несостоятельными доводы истца о том, что наличие обременения в отношении спорной квартиры препятствует исполнению ее обязательства о выделении долей ее несовершеннолетним детям, поскольку из постановления о приостановлении государственной регистрации перехода права, права общей долевой собственности следует, что причиной приостановления регистрационных действий является необходимость предоставления истцом дополнительных документов, соответствующих требованиям действующего законодательства, и подтверждающих наличие оснований для регистрации, а не наличие обременения в отношении спорной квартиры. В постановлении государственного регистратора указано, что в числе иных дополнительных документов (квитанции об оплате государственной пошлины, нотариально удостоверенного договора дарения с указанием наличия обременения – залога и т.д.), истцу необходимо предоставить в Росреестр письменное разрешение залогодержателя на отчуждение заложенного имущества, а если обязательства по договору ипотеки исполнены, то обратиться в Росреестр о прекращении записи об ипотеке. Как установлено в судебном заседании, истец при обращении в Росреестр в предоставленных для регистрации документах не указала о наличии ипотеки, к ответчику о выдаче разрешения на выделение долей несовершеннолетним детям, не обращалась. Между тем, как указывает ответчик в отзыве на иск, с его стороны отсутствуют препятствия для оформления права собственности в отношении выделяемых несовершеннолетним детям долей с сохранением залога до исполнения обязательства истцом.

Что касается требований истца об обязании Агрызский отдел Управления Росреестра по Республике Татарстан аннулировать в ЕГРП запись о регистрации залога (ипотеки) в отношении спорной квартиры, то эти требования так же подлежат отказу, поскольку являются производными от требований, указанных в первом пункте иска (в части признания недействительным договора залога).

Рассматривая исковые требования истца о взыскании в ее пользу компенсации морального вреда, то суд полагает, что эти требования не основаны на законе, соответственно не подлежат удовлетворению по следующим основаниям:

В соответствии с положениями части 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст.151 ГК РФ.

В силу части 1 статьи 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а так же в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Истец, заявляя требования о компенсации морального вреда указала, что ее нравственные страдания выражаются в том, что ответчик общается с ней довольно грубо, ее просьбы не рассматривает надлежащим образом, она находится в неведении и постоянном напряжении в связи с тем, что она и ее дети могут лишиться жилья в случае обращения взыскания на заложенную квартиру; так же моральный вред ей причинен тем, что ответчик не обращается в суд о взыскании суммы задолженности вероятно с целью увеличения суммы долга и процентов.

Между тем в подтверждение указанных доводов истцом каких либо доказательств не представлено. Доводы истца о возможном лишении ее и детей жилья, а так же о том, что ответчик, не обращаясь в суд о взыскании долга, тем самым способствует увеличению долга и процентов, являются предположительными, направленными на оценку возможных действий ответчика в будущем. Тем самым ФИО1 не доказаны обстоятельства, на которые она ссылается предъявляя требования о компенсации морального вреда и ею не указаны предусмотренные законом основания для удовлетворения иска в этой части.

В соответствии с положениями статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В данном случае истцом в подтверждение своей позиции не представлено достоверных, допустимых и относимых доказательств того, что оспариваемый договор залога является недействительной сделкой, а так же того, что действиями ответчика ей причинен моральный вред.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что исковые требования ФИО1 подлежат отказу в полном объеме как необоснованные и недоказанные.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст. ст. 196-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО4, Агрызскому отделу Управления Росреестра РФ по РТ, третьим лицам – ФИО5, сектору опеки и попечительства о признании недействительным договора залога недвижимого имущества – квартиры по адресу <адрес>, заключенного 23.06.2015 года, обязании Агрызский отдел Управления Росреестра по Республике Татарстан аннулировать в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о регистрации залога от 23.06.2015 года, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов, отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Татарстан в апелляционном порядке в течение одного месяца через Агрызский районный суд со дня изготовления мотивированного текста решения.

Председательствующий судья Агрызского районного суда РТ Галявиева А.Ф.