Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску ФИО2 к ФИО1 о признании сделки недействительной и применения последствий недействительности сделки,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 (далее – истец, ФИО2) обратился в суд с исковым заявлением к ФИО5 (далее – ответчик, ФИО1) о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества от ДД.ММ.ГГГГ№ (далее – договор, оспариваемый договор), как притворного и прикрывающего сделку дарения недвижимого имущества.

В последующем при рассмотрении дела по существу истцом в порядке ст. 39 ГПК РФ произведено уточнение исковых требований, истец ФИО2 изменил основания заявленных требований и просит признать договор купли-продажи недействительным, ввиду мнимости сделки и применить последствия ее недействительности.

В обоснование заявленных требований истец указывает, что фактически по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ недвижимое имущество не передавалось от истца ответчику, какие-либо расчеты по оспариваемой сделке между сторонами не производились, цена договора была существенно занижена. При этом, истец и ответчик являются близкими родственниками – дядей и племянником соответственно, проживают по одному адресу и ведут общее хозяйство. Фактическим собственником переданного по оспариваемому договору недвижимого имущества является ФИО3 – отец истца и дедушка ответчика, который и нес бремя содержания недвижимости, являющейся предметом договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ и которому недвижимое имущество было подарено истцом ФИО2 по договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ после признания недействительным оспариваемого договора решением Октябрьского районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ. В этой связи истец полагает, что в действительности стороны договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ не были намерены породить правовые последствия, соответствующие сделки купли-продажи недвижимого имущества, ввиду чего оспариваемый договор является мнимым и соответственно ничтожным. По мнению истца, мнимый договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ нарушает права и законные интересы ФИО2, так как возлагает на истца необоснованное налоговое бремя в виде обязанности по уплате налога на доходы физических лиц с фактически неполученного им дохода по оспариваемой сделке.

Истец ФИО2 в судебное заседание не явился, был извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения гражданского дела, ранее в судебном заседании полностью поддержал заявленные с учетом уточнения требования и просил их удовлетворить.

ФИО4 интересов истца – ФИО2 в лице адвоката ФИО9 заявленные исковые требования полностью поддержала, пояснив, что считает их обоснованными и подлежащими удовлетворению в полном объеме.

Ответчик ФИО1 просил исковые требования ФИО2 удовлетворить, подтвердил наличие фактических обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, также указав на мнимость оспариваемого договора, признав в полном объеме заявленные исковые требования.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований ФИО3, в судебное заседание также не явился, надлежащим образом был извещен о месте и времени рассмотрения гражданского дела. ранее в судебном заседании заявленные исковые требования поддержал, просил их удовлетворить.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, Межрайонная ИФНС России № по <адрес> (далее – третье лицо, налоговый орган, инспекция) возражала относительно удовлетворения исковых требований по основаниям, изложенным в письменных и устных возражениях на исковое заявление.

Так, третье лицо полагает, что обращение ФИО2 к ФИО1 с рассмотренным исковым заявлением обусловлено стремлением ФИО2 избежать налоговых претензий по выявленным налоговым органом в результате проведения в отношении ФИО2 выездной налоговой проверки фактам совершения последним, налоговых правонарушений, состоящих в неправомерной неуплате ФИО2 налога на доходы физических лиц и непредставлении им соответствующей налоговой декларации в связи с получением дохода в результате исполнения договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№. В этой связи, учитывая то, что ФИО2 обратился с исковым заявлением к ФИО1 спустя значительный период времени с момента фактического исполнения спорной сделки, условия которой содержат указание на осуществление между сторонами расчетов в денежной форме и лишь после выявления факта неисполнения ФИО2 обязанности по уплате налога на доходы физических лиц и представления соответствующей налоговой декларации, противоречивое поведение истца и ответчика, изначально указавших на притворность оспариваемого договора, прикрывающего сделку дарения, третье лицо считает, что фактическое поведение сторон договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ по его исполнению в полной мере соответствует его условиям и воли сторон, направленной на осуществление возмездного перехода права собственности на объекты недвижимости от ФИО2 к ФИО1, что указывает на действительность оспариваемого договора.

Третье лицо - Межрегиональное ФИО4 службы по финансовому мониторингу по СКФО представило письмо, согласно которому оно не обладает сведениями о совершении истцом и ответчиком незаконных финансовых операций.

ФИО4 службы государственной регистрации кадастра и картографии по Ставропольскому краю в судебное заседание не явился, каких-либо пояснений по существу рассматриваемого спора третье лицо не представило.

Выслушав доводы и пояснения лиц, участвующих в деле, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, суд приходит к выводу о том, что требования истца не подлежат удовлетворению ввиду нижеследующего.

Исходя из положений ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

В соответствии со ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено ФИО4 законом (ст. 56 ГПК РФ).

Из содержания ст. 10 ГК РФ следует, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной (абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК РФ).

Положения ГК РФ о недействительности сделок (параграф 2 главы 9) применяются к договорам, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров и ст. 431.1 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ ничтожной является мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Из содержания разъяснений, отраженных в п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного ФИО4 и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя ФИО4 за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ (абз. 3 п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№).

По смыслу п. 6 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ ДД.ММ.ГГГГ, для признания сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, а также для признания сделки мнимой на основании ст. 170 ГК РФ необходимо установить, что сторона сделки действовала недобросовестно, в обход закона и не имела намерения совершить сделку в действительности.

Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).

Из разъяснений, отраженных в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№«О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

При заключении притворной сделки все стороны сделки осознают, на достижение каких правовых последствий она направлена (п. 7 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № (2019), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ ДД.ММ.ГГГГ)

Граждане и юридические лица свободны в заключении договора (п. 1 ст. 421 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

При этом по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК РФ).

Таким образом, отличие сделки дарения от сделки купли-продажи является ее безвозмездность, то есть отсутствие встречного предоставления со стороны лица, являющего получателем имущества.

Из материалов дела следует, что между ФИО2 (продавец) и ФИО1 (покупатель) заключен договор купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому продавец обязуется передать в собственность покупателя следующее недвижимое имущество, расположенное по адресу: <адрес>: нежилое производственное здание с кадастровым номером 26:12:020712:160; трансформаторную подстанцию с кадастровым номером 26:12:020712:113; нежилое производственное здание с кадастровым номером 26:12:020712:110; нежилое здание (ремонтно-механические мастерские) с кадастровым номером 26:12:020712:161; нежилое здание (котельная) с кадастровым номером 26:12:020712:108; нежилое здание (мастерские) с кадастровым номером 26:12:020712:104; нежилое здание (очистные сооружения) с кадастровым номером 26:12:020712:86; нежилое здание (производственное) с кадастровым номером 26:12:020712:163; нежилое здание (мастерские) с кадастровым номером 26:12:020712:74.

Цена отчуждаемого продавцом недвижимого имущества определена сторонами в общем размере 514000 рублей (п. 2.2 договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ).

При этом согласно п. 2.3 указанного договора, расчеты по нему между продавцом и покупателем произведены в полном объеме, стороны взаимных претензий в соответствующей части исполнения договора не имеют.

В силу ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.

Указанное условие не содержит неясностей, не позволяющих установить волю сторон, относительно определения порядка расчетов между сторонами соглашения.

Согласно выводам, изложенным в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ по делу № № определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ по делу № № условие возмездного договора о том, что оплата должником произведена полностью, и об отсутствии у сторон претензий друг к другу в данной части имеет силу расписки, подтверждающей факт оплаты. При наличии такого условия презюмируется, что оплата произведена, и обратное должно быть доказано кредитором, что также следует из положений ст. 408 ГК РФ.

В этой связи, вопреки доводам истца и ответчика представленный в материалы дела договор купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ, условия которого имеют силу расписки, подтверждает факт наличия расчетов между ФИО2 и ФИО1

Доказательств обратного в материалы дела не представлено, равно как и не представлены доказательства, подтверждающие невозможность ФИО1 произвести оплату приобретенных им объектов недвижимости за счет собственных либо заемных денежных средств.

Напротив, из представленной ответчиком трудовой книжки ТК-IV № следует, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО1 осуществлял трудовую деятельность в ООО «Адиас», что опровергает доводы истца о том, что ФИО1 являлся безработным и не имел какого-либо дохода.

Суд также учитывает, что согласно определению Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № № о несостоятельности (банкротстве) ФИО1 последний исполнил требования КУМИ <адрес> в общем размере 811140,88 рублей, что также свидетельствует о наличии у ФИО1 собственных либо привлекаемых от других лиц денежных средств, используемых им в личных интересах.

Вступившим в законную силу решением Промышленного районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ по делу № года удовлетворены требования КУМИ <адрес> к ФИО1 о взыскании платы за фактическое пользование земельным участком. Из указанного решения суда следует, что объект нежилое здание (очистные сооружения) с кадастровым номером № принадлежал на праве собственности ФИО1 При этом данный объект недвижимости также был приобретен ФИО1 по оспариваемому договору вместе с иными поименованными выше объектами недвижимости.

Кроме этого, как установлено судом и следует из самого договора, на момент подписания между ФИО2 и ФИО1 договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ, недвижимое имущество было передано от продавца покупателю в фактическое пользование (разделом 4 указанного договора).

В этой связи, суд признает необоснованным доводы истца о том, что материалы дела не содержат акта приема-передачи объектов недвижимости по оспариваемому договору либо иного документа, подтверждающего фактическую передачу недвижимости от истца (продавца) в отношении ответчика (покупателя).

Переход права собственности на указанные выше объекты недвижимости от ФИО2 к ФИО1 зарегистрирован в ЕГРН ДД.ММ.ГГГГ, что не оспаривается лицами, участвующими в деле.

Как следует из материалов дела и не опровергается сторонами, ФИО1 весь указанный период, в течение которого он был зарегистрирован, как собственник указанных объектов недвижимости, полностью нес налоговое бремя, оплачивая налог на имущество за данные объекты недвижимости.

В материалах гражданского дела имеется определение Ставропольского Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № № о прекращении процедуры банкротства в отношении ФИО1, согласно которому восстановление платежеспособности ФИО1 подтверждается наличием у него в собственности недвижимого имущества, в том числе нежилого здания (очистные сооружения) с кадастровым номером № также являвшегося предметом договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, при рассмотрении дела № № Арбитражным судом <адрес> о несостоятельности (банкротстве) ФИО1, процессуальное поведение последнего давало основание полагать суду и третьим лицам о том, что ФИО1 является фактическим собственником нежилого здания (очистные сооружения) с кадастровым номером №, приобретенного на основании оспариваемого договора и указанное обстоятельства в рамках рассмотрения вопроса о своем банкротстве ФИО1 никак не оспаривал.

Кроме того, из материалов дела следует, что при первоначальном рассмотрении дела судом истец просил признать оспариваемый договор недействительным по основаниям его притворности, то есть как прикрывающего сделку дарения недвижимого имущества от ФИО2 в отношении ФИО1. Равным образом, первоначальные исковые требования ФИО2 о признании договора купли-продажи недвижимого имущества от ДД.ММ.ГГГГ№ сделкой дарения были признаны ответчиком. Также в первоначальных исковых требованиях истец также указывал на факт принятия ответчиком объектов недвижимости по договору от ДД.ММ.ГГГГ№ без совершения какого-либо встречного предоставления в отношении истца.

В этой связи, не основан на фактических обстоятельствах довод истца о том, что при заключении договора от ДД.ММ.ГГГГ№ стороны не предполагали в последующем осуществить передачу имущества и совершить государственную регистрацию перехода права собственности на него, так как установленные судом обстоятельства подтверждают факт перехода права собственности на имущество от ФИО2 к ФИО1.

В силу положений ст. 58 ФИО4 закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ«О государственной регистрации недвижимости» следует, что решение суда само по себе не является юридическим фактом, с которым законодательство связывает возникновение изменение либо прекращение права собственности на объекты недвижимости, а является лишь основанием для внесения соответствующих записей в ЕГРН.

В этой связи, переход права собственности от ответчика к истцу, произведенный на основании принятого решения Октябрьского районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ года( впоследствии отмененного Апелляционным определением <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ), которым, как следует из его содержания оспариваемая сделка признана притворной, а именно прикрывающей сделку дарения недвижимого имущества, что в силу положений ст. 170 ГК РФ исключает возможность применения последствий ее недействительности в виде реституции полученного на ее основании имущества, а также последующее отчуждение соответствующих объектов недвижимости от ФИО2 (истец) к ФИО3 ( третьему лицу), не имеет какого-либо правового значения для оценки действительности оспариваемого договора, которая осуществляется судом с учетом обстоятельств, имевшихся на момент заключения договора № от ДД.ММ.ГГГГ и действий сторон по его исполнению.

Из представленных в материалы дела договоров купли-продажи № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 295000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 30000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 53000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 30000 рублей), а также актов приема передачи от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что отчужденные на основании оспариваемого договора объекты недвижимости были приобретены ФИО2 у ООО «Ставропольского кожевенного завода» от которого действовал руководитель общества ФИО3.

При этом, заявляя о том, что фактическим собственником недвижимого имущества, расположенного по адресу: <адрес>: нежилого производственного здания с кадастровым номером №; трансформаторной подстанции с кадастровым номером №; нежилого производственного здания с кадастровым номером №; нежилого здания (ремонтно-механические мастерские) с кадастровым номером №; нежилого здания (котельная) с кадастровым номером №; нежилого здания (мастерские) с кадастровым номером № нежилого здания (очистные сооружения) с кадастровым номером №; нежилого здания (производственное) с кадастровым номером № нежилого здания (мастерские) с кадастровым номером № является и являлся ФИО3, истец ФИО2 и ООО «Ставропольский кожевенный завод», не обращались в суд за оспариванием совершенной сделки и требованием о признании недействительными договоров купли-продажи на перечисленные объекты недвижимости, по которым ФИО2 приобрел право собственности.

В этой связи, принимая во внимание отношение ФИО1 к перечисленному выше недвижимому имуществу, как к своему собственному, что подтверждается его процессуальным поведением при рассмотрении настоящего дела и рассмотрении дела № А63-13892/2021 Арбитражным судом <адрес>, извлечением им из факта владения спорным недвижимым имуществом выгод и преимуществ (подтверждение платежеспособности перед кредиторами определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ), суд отклоняет доводы истца о том, что ФИО1 не является фактическим собственником недвижимого имущества, являющегося предметом договора от ДД.ММ.ГГГГ№.

Как указывают стороны, и следует из представленных в материалы дела доказательств, ФИО3 производил уплату налога на имущество физических лиц, начисленного в том числе ФИО2 за период нахождения соответствующих объектов недвижимого имущества в собственности истца.

Учитывая изложенное, сам по себе факт оплаты ФИО3 долга за ФИО1 при рассмотрении дела № № о несостоятельности (банкротстве) ФИО1 (гарантийное письмо от ДД.ММ.ГГГГ, чек-ордер от ДД.ММ.ГГГГ), а также уплата ФИО3 имущественного налога, начисляемого в отношении спорного имущества как ФИО2, так и ФИО1, не свидетельствует о неисполнении сторонами оспариваемого договора его условий в части передачи имущества в собственность ФИО1, который также совершал действия по получению выгоды от факта принадлежности ему соответствующего недвижимого имущества.

Более того, согласно представленному в материалах дела гарантийному письму от ДД.ММ.ГГГГ ( копии), ФИО3 обязался оказывать финансовую помощь ФИО1 в оплате имеющихся у последнего долгов, наличие которых подтверждено решениями судов, тем самым подтверждая образование задолженности в связи с использованием спорного имущества, в том числе по решению Промышленного районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ по делу №, именно у ФИО1

Также договоры купли-продажи № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 295000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 30000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 53000 рублей), № от ДД.ММ.ГГГГ (цена 30000 рублей) и акты приема передачи имущества к ним подтверждают факт приобретения ФИО2 недвижимого имущества от ООО «Ставропольский кожевенный завод» за общую стоимость равную 408000 рублей.

Ввиду этого, цена недвижимого имущества, определенная истцом и ответчиком в договоре купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ - 514000 рублей, превышает цену данного имущества, за которую оно было приобретено истцом по указанным выше договорам - 408000 рублей, что свидетельствует о наличии экономического обоснования и целесообразности заключения ФИО2 сделок по приобретению и последующей продажи перечисленных выше объектов недвижимости, а также получении им выгоды по спорной сделки.

Более того, указанное обстоятельство также указывает на несостоятельность доводов истца о существенном занижении сторонами стоимости имущества по договору купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ, так как ранее данное имущество было приобретено истцом по меньшей стоимости, чем цена оспариваемого договора.

При этом, суд также полагает, что само по себе наличие родственных отношений между ФИО2 и ФИО1 не свидетельствует о мнимости спорного договора, так как истец и ответчик не являются близкими родственниками, перечень которых установлен ст. 14 Семейного кодекса РФ. Кроме этого, наличие отношений близкого родства в силу норм гражданского законодательства не исключает возможности заключения между ними сделок, в том числе и возмездных.

Суд при рассмотрении указанного гражданского спора, учитывает следующее. Так, из материалов дела также следует, что на основании решения № от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО2 инспекцией проведена выездная налоговая проверка, предметом которой являлось проверка правильности исчисления, полноты и своевременности уплаты ФИО2 налога на доходы физических лиц за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Указанное решение получено лично ФИО2ДД.ММ.ГГГГ.

В результате проведения указанной выездной налоговой проверки составлен акт налоговой проверки № от ДД.ММ.ГГГГ, которым налоговым органом выявлен факт совершения ФИО2 налоговых правонарушений, ответственность за которые предусмотрена п. 1 ст. 119, п. 1 ст. 122 НК РФ, состоящих в непредставлении ФИО2 в установленный налоговым законодательством срок налоговой декларации по налогу на доходы физических лиц за 2017 год с отражением сумм доходов, полученных по договору купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ, а также неуплате в установленный законом срок указанного налога в результате противоправного занижения налоговой базы.

В последующем в результате проведения назначенных на основании решения № от ДД.ММ.ГГГГ дополнительных мероприятий налогового контроля налоговым органом составлено дополнение к акту налоговой проверки № от ДД.ММ.ГГГГ, которым подтверждены ранее сделанные в акте налоговой проверки № от ДД.ММ.ГГГГ выводы о нарушении ФИО2 норм налогового законодательства.

При рассмотрении материалов выездной налоговой проверки налоговым органом вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения № от ДД.ММ.ГГГГ, которым ФИО2 начислен налог на доходы физических лиц в размере 6994335 рублей, соответствующие пени в сумме 1721772,13 рублей, а также налоговые санкции по п. 1 ст. 119 НК РФ и п. 1 ст. 122 НК РФ, п. 1 ст. 126 НК РФ в общей сумме 1400067 рублей.

Указанное решение налогового органа не вступило в законную силу ввиду его обжалования истцом в административном порядке в вышестоящий налоговый орган, что не оспаривается лицами, участвующими в деле и подтверждается решением УФНС России по <адрес> исх. №@ от ДД.ММ.ГГГГ о приостановлении рассмотрения апелляционной жалобы ФИО2

Таким образом, на момент обращения ФИО2 в суд с рассмотренным исковым заявлением, а именно ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2 был осведомлен о проведении в отношении него выездной налоговой проверки, равно как и о наличии фактических обстоятельств, заявленных им в качестве основании для признания сделки мнимой.

При этом с исковым заявлением ФИО2 обратился лишь по истечению более четырех лет с момента перехода права собственности на указанные выше объекты недвижимости в отношении ФИО1 (в течение которого третьи лица, в том числе налоговый орган, КУМИ <адрес> и лица, участвующие при рассмотрении Арбитражным судом <адрес> дела № № о несостоятельности (банкротстве) в силу положений ст. 8.1 ГК РФ исходили из заключения между истцом и ответчиком сделки купли-продажи), за пределами установленного п. 1 ст. 181 ГК РФ срока исковой давности и лишь после начала проведения третьим лицом – налоговым органом -выездной налоговой проверки в отношении ФИО2.

В этой связи, учитывая содержание условий договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ в части, относящейся к расчетам между его сторонами и непредставление истцом, равно как и ответчиком доказательств, опровергающих презумпцию об осуществлении сторонами расчетов в полном объеме, непринятие истцом в течение значительного периода времени каких-либо мер по признанию спорной сделки недействительной до момента проведения выездной налоговой проверки, наличие экономической целесообразности заключения договора купли-продажи, подтверждение фактов передачи объектов недвижимости по спорному договору в собственность ответчика и получения им выгод (преимуществ) от обладания им, суд приходит к выводу о том, что фактическое поведение сторон оспариваемого договора свидетельствует о заключении и исполнении между ФИО2 и ФИО1 сделки по возмездной передачи права собственности на объекты недвижимого имущества, то есть договора купли-продажи недвижимости.

Доказательств, безусловно свидетельствующих о том, что при заключении договора от ДД.ММ.ГГГГ№ истец и ответчик действовали недобросовестно, в обход закона и не имели намерения совершить сделку купли-продажи в действительности, материалы дела не содержат.

В силу положений ч. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ).

Судом установлено, что фактическое поведение ответчика после заключения и исполнения сделки на основании договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки, что также следует из определения Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ года№ №, а также предшествующего поведения ответчика при первоначальном рассмотрении дела по существу.

Учитывая изложенное, а также установленные судом обстоятельства, подтверждающие действительность оспариваемого истцом договора, суд приходит к выводу о том, что заявление ответчика о недействительности договора купли-продажи недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ по причине его мнимости в силу положений п. 5 ст. 166 ГК РФ не имеет правового значения для разрешения настоящего гражданского спора, соответственно, в судебном заседании установлено, что и признание им иска не может быть принято судом, так как указанное признание исковых требований существенно нарушает права третьего лица – Межрайонной ИФНС России № по <адрес>.

Как следует из разъяснений, отраженных в п. 77 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» факты уклонения гражданина или юридического лица от уплаты налогов, нарушения им положений налогового законодательства не подлежат доказыванию, исследованию и оценке судом в гражданско-правовом споре о признании сделки недействительной, так как данные обстоятельства не входят в предмет доказывания по такому спору, а подлежат установлению при рассмотрении налогового спора с учетом норм налогового законодательства.

В этой связи, законность предъявленных на основании акта налоговой проверки № от ДД.ММ.ГГГГ и решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения № от ДД.ММ.ГГГГ налоговых претензий не может являться предметом проверки суда при рассмотрении настоящего дела.

Исходя из этого, заявленные при рассмотрении дела по существу доводы истца о незаконности претензий налогового органа не подлежат проверке и исследованию судом.

Вместе с тем, в обоснование наличия охраняемого законом интереса, который нарушается оспариваемой сделкой, ФИО2 указывает на то, что ее исполнение влечет для него неблагоприятные налоговые последствия в виде необходимости уплаты налога на доходы физических лиц по фактически неполученному им от ФИО1 дохода.

При этом соответствующие доводы, в том числе о фактической безвозмездности сделки, ФИО2, то есть отсутствии объекта налогообложения налогом на доходы физических лиц, в случае несогласия с предъявленными налоговым органом претензиями, вправе изложить при рассмотрении налогового спора в административном, а также судебном порядке, как в случае несогласия с решением налогового органа, так и при проверке судом обоснованности начисления налога при взыскании налоговым органом обязательных платежей и санкций в порядке, установленном законодательством об административном судопроизводстве.

Равным образом, не подлежат исследованию и оценке доводы налогового органа о совершении истцом и ответчиком согласованных действий в обход налогового закона, так как их оценка фактически связана с проверкой законности и обоснованности, произведенных налоговым органом в отношении ФИО2 начислений сумм налога на доходы физических лиц, соответствующих пеней и налоговых санкций.

Вместе с тем, наличие у налогового органа, как уполномоченного ФИО4 государства в налоговой сфере заинтересованности в исходе настоящего дела и соответственно материально-правового интереса признано вступившим в законную силу апелляционным определением <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ.

В этой связи, довод истца о том, что рассмотрение настоящего гражданского дела не затрагивает права и законные интересы налогового органа, учитывая то, что результаты рассмотрения настоящего спора могут повлиять на существо материально-правовых отношений, возникших между истцом и третьим лицом, действующим в качестве уполномоченного государственного органа в сфере контроля за соблюдением налогового законодательства, связанных, в том числе с проведенной выездной налоговой проверкой, является несостоятельным.

Равным образом, представленные третьим лицом – Межрегиональным ФИО4 службы по финансовому мониторингу по СКФО сведения о том, что им не выявлены признаки совершения незаконных финансовых операций по оспариваемой сделки не свидетельствуют об отсутствии у налогового органа охраняемого законом интереса в разрешении настоящего гражданского спора, так как данное обстоятельство, как указывалось выше, установлено апелляционным определением <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ, которое не было обжаловано участниками процесса.

Суд также не принимает довод истца о том, что заключение договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ обусловлено советом риелтора не имеет значения для оценки действительности спорной сделки, так как при заключении мнимой сделки все стороны сделки осознают, на достижение каких правовых последствий она направлена, тогда как при заключении сделки под влиянием обмана одна из сторон сделки (потерпевший) была обманута другой стороной либо третьим лицом (п. 7 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № (2019), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ ДД.ММ.ГГГГ).

Ввиду этого, утверждение истца ФИО2 о заключении спорной сделки под влиянием заблуждения, противоречит требованиям ФИО2 о признании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ мнимым договором.

При этом доказательств заключения договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№ под влиянием обмана либо заблуждения, соответствующего критериям ст. 179 ГК РФ истцом не представлено, указанное также не следует из условий указанного договора.

Таким образом, установленные судом фактические обстоятельства, относящиеся к заключению и исполнению договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ№, не свидетельствуют о мнимости указанного договора и отсутствии у его сторон намерения создать соответствующие сделки купли-продажи правовые последствия, доказательств обратного истцом не представлено.

На основании изложенного, суд полагает необходимым в заявленных истцом ФИО2 требованиях отказать, не приняв признание иска со стороны ответчика ФИО1.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ,

Р Е Ш И Л:

исковые требования ФИО2 к ФИО1 о признании сделки недействительной и применения последствий недействительности сделки – оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ставропольский краевой суд через Октябрьский районный суд города Ставрополя в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Мотивированное решение будет изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.

Судья Е.В. Руденко