Гражданский кодекс часть 1

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ИП Волковского Д.Н. к Зиминой К.Р. о взыскании задолженности по договору, судебных расходов,

У С Т А Н О В И Л:

Истец – Индивидуальный предприниматель Волковский Д.Н. обратился в суд с исковыми требованиями к Зиминой К.Р. о взыскании задолженности по договору, судебных расходов.

В обоснование иска указывает, что между ООО «Х» и Зиминой К.Р. был заключен договор взаимного инвестирования от 14.03.2017 г.

ООО «Х» уступило Истцу - ИП Волковскому Д.Н. право требования компенсации в размере 2 000 000,00 рублей, установленной пунктом 10.3 договора взаимного инвестирования от 14.03.2017 г. на основании договора уступки прав от 02 августа 2018 г.

В соответствии с договором взаимного инвестирования Ответчик Зимина К.Р. обязалась выплатить ООО «Х» денежные средства в размере 4 000 000.00 рублей в качестве инвестиционных средств для осуществления инвестиционной программы, указанной в ст.2 договора, для инвестирования в помещение, расположенное но адресу: Х, предназначенного для осуществления инвестиционной программы.

Целью договора являлось привлечение свободного капитал для развития и реализации инвестиционных: программ Общества (п.1 Договора).

Предметом договора являлось совместное финансирование инвестиционной программы Общества: Х. обеспечивающей получение прибыли и защищенность консолидированных денежных средств от инфляции.

Отношения Сторон по договору инвестирования регулируются нормами Федерального закона от 25.02Л999 N 39-ФЗ (ред. от 25.12.2018) "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений".

Согласно п.10.3 договора в случае прекращения действия договора аренды помещения по адресу: Х, Инвестор-Ответчик обязан выплатить Обществу компенсацию 2 000 000.00 рублей.

Договор аренды помещения по адресу: Х расторгнут, прекращение договора аренды подтверждается Решением Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 02.08.2018 г., вступившему в законную силу.

В таком случае право требования по договору взаимного инвестировании возникло у ООО «Х» 02.08.2018 г. и Клиника правомерно уступила это право Истцу 02.08.2018 г. в счет погашения долга по арендной плате за оборудование по заключенным договорам аренды

Истец направлял Ответчику уведомление о состоявшейся уступке прав по договору 21.06.2019г. и претензию с требованием оплаты долга 28.06.2019 г.

Ответчик их получила, но не ответила.

Истец просит взыскать с ответчика Зиминой К.Р. в пользу ИП Волковского Д.Н. денежные средства в размере 2 000 000,00 рублей на основании п.10.3. Договора взаимного инвестирования от 14.03.2017.

В судебное заседание представитель истца явился, исковые требования поддерживает.

Представитель ответчика в судебное заседание явилась, против удовлетворения требований возражает.

Суд, выслушав объяснения сторон, проверив материалы дела, приходит к следующему.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать обстоятельства, в обоснование которых ссылается в своих требованиях и возражениях.

Из материалов дела усматривается, что 02.08.2018 года между ООО «Х» и ИП Волковским Д.Н. был заключен договор уступки прав, согласно которому истцу перешли права требования оплаты компенсации в размере 2000000 рублей по договору взаимного инвестироваия от 14.03.2017, заключенного между ООО «Х» и Зиминой К.Р., а также иные финансовые требования по договору в полном объеме.

Из раздела 3 договора уступки усматривается, что в счет оплаты за уступаемое требование Цессионарий прекращает требование оплаты задолженности по договору аренды оборудования от 25.07.2016 года за период с 01.06.2018 года по 30.10.2018 года в размере 1275000 рублей и прекращает право требования оплаты по договору аренды оборудования от 01.06.2016 года за период с 01.06.2018 года по 30.10.2018 года в размере 530000 рублей.

Из договора взаимного инвестирования от 14.03.2017 года следует, что ООО «Х» и Зимина К.Р. пришли к соглашению о совместном инвестировании инвестиционной программы общества: «Х для обеспечения получения прибыли и защищенности консолидированных денежных средств от инфляции.

Согласно разделу 3 договора ответчик, являясь инвестором обязалась внести в кассу общества денежные средства в сумме 4000000 рублей, что составляет 75% от общей суммы финансирования проекта в сроки:

-2000 000 рублей в срок до 15.03.2017 года

-1000000 рублей в срок до 01.05.2017 года

-1000 000 рублей в срок до 15.06.2017 года.

Согласно п. 9.2 договора ни одна из сторон не вправе передавать свои права по настоящему договору третьей стороне без письменного согласия другой стороны.

Из пункта 10.3 договора следует, что в случае прекращения договора аренды на помещение, предназначенное для осуществления инвестиционной программы указанной в ст. 2 договора, инвестор обязуется за свой счет, либо с привлечением третьих лиц, в безусловном порядке и за свой счет берет на себя выполнение всех обязательств общества, взятых на себя в связи с арендой помещения под клинику по адресу: Х, в том числе выплатить компенсацию ООО «Х» в размере 2000000 рублей.

28.06.2019 года истец обратился к ответчику с требованием о выплате компенсации, предусмотренной договором в сумме 2000000 рублей, ссылаясь на то, что получил право требования на основании договора уступки прав от 02.08.2018 года.

Из представленного решения Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 02.08.2018 года усматривается, что 01.04.2017 года между ООО «Х» и ИП Зиминым И.С. был заключен договор аренды, согласно которому обществу было передано во временное владение и пользование за плату нежилое помещение Х.

Из указанного решения также следует, что вышеуказанный договор был расторгнут по требованию арендодателя- ИП Зимина И.С в связи с нарушениями условий договора со стороны арендатора- ООО «Х».

Из выписки ЕГРЮЛ на ООО «Х» следует, что учредителями общества являются Волковский Д.Н., П. и Зимина К.Р.

Из выписки ЕГРЮЛ на ООО «Х», следует, что сокращенным наименованием общества является - ООО «Х», учредителями являются Волковский Д.Н., П.

Таким образом, из представленных суду доказательств усматривается, что между ООО «Х», имеющего сокращенное наименованием ООО «Х» и ответчиком был заключен договор инвестирования, из содержания которого усматривается обязанность ответчика по внесению денежных средств для инвестирования проекта.

Также по смыслу п. 10.3 Договора взаимного инвестирования от 14.03.2017 года обязательства ответчика как инвестора возникают лишь при условии наличия обязательств ООО «Х» в связи с арендой помещения по адресу: Х.

Между тем в ходе судебного разбирательства суду не представлено доказательств заключения договора аренды помещения по адресу: Х ООО «Х».

Представленное истцом судебное решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области свидетельствует о том, что договор аренды помещения, указанного в договоре совместного инвестирования, заключенного с ответчиком был заключен не истцом, а иным юридическим лицом.

Согласно пункту 3 статьи 308 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

При таких обстоятельствах, суд полагает возможным согласиться с доводами ответчика о том, что уступленное право требования по договору уступки от 02.08.2018 года является несуществующим, поскольку заключая договор уступки с ИП Волковским Д.Н., истец не имел каких либо обязательств по договору аренды помещения, прекращение которого является основанием для возложения на ответчика обязательства по выплате компенсации в размере 2000000 рублей, в связи с чем приходит к выводу о том, что в удовлетворении исковых требований истца должно быть отказано.

Кроме этого, как следует из возражений ответчика, она указывает на то, что требование основано на ничтожной сделке, поскольку договор содержит запрет на переуступку прав иным лицам, в связи с чем, просила отказать в удовлетворении исковых требований в том числе и по этим основаниям. Вместе с тем, указанные доводы не могут служить основанием к отказу в удовлетворении исковых требований истца в силу следующего.

По правилам п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору.

Пунктом 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. В силу пункта 2 указанной статьи для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Если договором был предусмотрен запрет уступки, сделка по уступке может быть признана недействительной по иску должника только в случае, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об указанном запрете.

Статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора (пункт 1). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой (пункт 4).

В соответствии со ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В п. 3 ст. 388 ГК РФ закреплено, что соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", уступка требований по денежному обязательству в нарушение условия договора о предоставлении согласия должника или о запрете уступки, по общему правилу, действительна независимо от того, знал или должен был знать цессионарий о достигнутом цедентом и должником соглашении, запрещающем или ограничивающем уступку. Вместе с тем, если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки названному договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (статьи 10 и 168 указанного Кодекса).

Применительно к настоящему спору предметом уступки является требование по денежному обязательству, поэтому, несмотря на то, что в договоре предусмотрен запрет уступки требования, нарушение такого ограничения не лишает силы саму уступку требования.

Поскольку в удовлетворении исковых требований истца следует отказать, суд не усматривает оснований для удовлетворения требований истца о взыскании судебных расходов.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 56,67,167,194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

ИП Волковскому Д.Н. в удовлетворении исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд через Калининский районный суд в течение одного месяца в апелляционном порядке.

Судья: