Гражданский кодекс часть 1

представителя ответчика Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» ФИО2,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело № 2-676/2017 по исковому заявлению ФИО1 к Государственному бюджетному профессиональному образовательному учреждению Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к ответчику Государственному бюджетному профессиональному образовательному учреждению Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум», в котором просит восстановить его на работе в ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» в должности мастера производственного обучения, взыскать с ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» в его пользу средний заработок за время вынужденного прогула по день восстановления на работе, взыскать с ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» в его пользу в счет компенсации морального вреда 20 000 руб.

В обоснование исковых требований истец ФИО1 указала на то, что работала в ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» (ранее профессиональное училище № 19) с 01 сентября 2004 г. в должности мастера производственного обучения. Приказом № от 29 марта 2017 г. была уволена с работы по собственному желанию. Считает увольнение незаконным, поскольку заявление об увольнении лично в кадры техникума не подавала. Директором техникума ФИО3 28.03.2017 был запрошен рапорт о наличии обучающихся в ее группе на занятиях. Рапорт 28.03.2017 был ею предоставлен. Так как она отпустила с последнего урока 3-х обучающихся по уважительной причине, ФИО3 стала требовать от нее предоставления объяснительной по данному поводу для вынесения наказания. Она устно объяснила, что у обучающихся были уважительные причины (предоставлены справки РБ) и что в рапорте все это указано. На отказ от написания объяснительной, ФИО3 при работниках бухгалтерии сказала угрожая, что тогда она будет уволена за несоответствие занимаемой должности. Работодатель вынудил ее написать заявление об увольнении по собственному желанию под психологическим давлением. Добровольного волеизъявления на увольнение у нее не было, побоявшись, что ее уволят за несоответствие, написала заявление, но работодателю его не отдала. Заявление с остальными рабочими документами осталось у нее на столе. Она решила подумать, почему должна увольняться, если свои обязанности выполняет полностью. Никому из работников поручения на передачу заявления об увольнении в отдел кадров не давала. Придя домой с работы, после стрессов на работе ей стало плохо и с 29.03.2017 вынуждена была пойти на лист нетрудоспособности. Об увольнении узнала 31.03.2017. На момент написания заявления об увольнении не имела намерения расторгать трудовой договор с работодателем. Достигнув пенсионного возраста, продолжала трудиться, готовилась к участию в областном конкурсе. Считает, что в заявлении указана некорректно дата увольнения, написано «прошу уволить с 29.03.2017», а не «прошу уволить 29.03.2017», то есть считает, что не достигнуто соглашение с работодателем о конкретной дате последнего рабочего дня. Также в заявлении на увольнение отсутствует виза согласования старшего мастера, в подчинении которого находилась. В связи с незаконным увольнением ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» обязан выплатить ей средний заработок за время вынужденного прогула со дня, следующего за увольнением, до восстановления на работе. По состоянию на день ее обращения в суд с исковым заявлением ответчик обязан выплатить 14 539 руб. 55 коп. Незаконными действиями работодателя ей причинен моральный вред, который выразился в стрессе, переживании, депрессии, бессоннице. Причиненный ей моральный вред оценивает в 20 000 руб.

Истец ФИО1 в судебном заседании исковые требования поддержала, суду пояснила, что с 01.09.2004 принята на работу в ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» на должность мастера производственного обучения. 28.03.2017 директор ФИО3 потребовала от нее написать рапорт о причинах отсутствия обучающихся в группе, о чем ею был написан соответствующий рапорт и передан директору. Так как она отпустила с последнего урока 3-х обучающихся по уважительной причине, ФИО3 стала требовать от нее предоставления объяснительной по данному поводу для вынесения наказания. Она устно объяснила, что у обучающихся были уважительные причины, поскольку предоставлены справки из больницы и что в рапорте все это указано. На отказ от написания объяснительной ФИО3 при работниках бухгалтерии сказала, угрожая, что тогда она будет уволена за несоответствие занимаемой должности. Работодатель вынудил ее написать заявление об увольнении по собственному желанию под психологическим давлением. Добровольного волеизъявления на увольнение у нее не было, побоявшись, что ее уволят за несоответствие, написала заявление, но работодателю его не отдала. Заявление с остальными рабочими документами осталось у нее на столе. Она решила подумать, почему должна увольняться, если свои обязанности выполняет полностью. Никому из работников поручения на передачу заявления об увольнении в отдел кадров не давала. Придя домой с работы, после стрессов на работе ей стало плохо, и с 29.03.2017 вынуждена была пойти на лист нетрудоспособности. Об увольнении узнала 31.03.2017. На момент написания заявления об увольнении не имела намерения расторгать трудовой договор с работодателем. Достигнув пенсионного возраста, продолжала трудиться, готовилась к участию в областном конкурсе. Считает, что в заявлении указана некорректно дата увольнения, написано «прошу уволить с 29.03.2017», а не «прошу уволить 29.03.2017», то есть считает, что не достигнуто соглашение с работодателем о конкретной дате последнего рабочего дня. Также в заявлении на увольнение отсутствует виза согласования старшего мастера Я., в подчинении которой находилась. В связи с незаконным увольнением ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» обязан выплатить ей средний заработок за время вынужденного прогула со дня, следующего за увольнением, до восстановления на работе. Незаконными действиями работодателя ей причинен моральный вред, который выразился в стрессе, переживании, депрессии, бессоннице. Причиненный ей моральный вред оценивает в 20 000 руб.

Представитель ответчика Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» ФИО2 в судебном заседании исковые требования не признал, суду пояснил, что ФИО1 в период с 01.09.2004 по 29.03.2017 работала в должности мастера производственного обучения. 28.03.2017 директор ФИО3 потребовала от ФИО1 предоставления письменного рапорта и объяснения по факту отсутствия обучающихся в группе, где работала ФИО1 28.03.2017 ФИО1 предоставила рапорт директору, после чего, в силу эмоционального состояния ФИО1 пояснила, что напишет заявление на увольнение по собственному желанию, после чего у директора в приемной в папке для бумаг было заявление ФИО1 об увольнении с 29.03.2017 в связи с уходом на пенсию, на котором директор поставила свою визу об издании приказа, зарегистрировала заявление и передала в отдел кадров. ФИО1 находится в непосредственном подчинении старшего мастера Я., которая пояснила, что ей известно об увольнении ФИО1 и что она возражала против ее увольнения. Подача заявления об увольнении являлась добровольным волеизъявлением работника. Считает, что истец не представила доказательств причинения ей морального вреда в результате действий ответчика.

Представитель ответчика Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» ФИО3 ранее в судебном заседании исковые требования не признала, суду пояснила, что ФИО1 в период с 01.09.2004 по 29.03.2017 работала в должности мастера производственного обучения. Поскольку в группе, в которой работала ФИО1, 28.03.2017 не было на занятиях нескольких обучающихся, попросила ФИО1 предоставить ей объяснение по факту отсутствия обучающихся, на что ФИО1 предоставила ей рапорт, но объяснение не предоставила и ответила, что намерена написать заявление на увольнение, если работодатель сомневается в ее исполнении ею должностных обязанностей. Придя на рабочее место в 16:00, поскольку режим рабочего времени установлен ей с учетом сокращения с 8:00 до 13:00 и с 16:00 до 18:00, в приемной в папке для бумаг было заявление ФИО1 об увольнении с 29.03.2017 в связи с уходом на пенсию, на котором поставила свою визу об издании приказа, зарегистрировала заявление и передала в отдел кадров. Считает, что подача заявления об увольнении являлась добровольным волеизъявлением работника.

Выслушав истца, представителя ответчика, заключение прокурора, полагавшего исковые требования обоснованными, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.

Судом установлено, что ФИО1 в период с 01.09.2004 по 29.03.2017 работала в ГБПОУ ИО «Усть-Кутский промышленный техникум» в должности мастера производственного обучения.

На основании приказа № от 29.03.2017 ФИО1 уволена на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ по собственному желанию в связи с выходом на пенсию, основание: личное заявление ФИО1 от 28.03.2017.

Оценивая доводы истца о незаконности ее увольнения, суд находит их обоснованными.

Так, согласно заявлению истца от 28.03.2017, она просит уволить ее в связи с уходом на пенсию с 29.03.2017.

Согласно ст. 80 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.

По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

В случаях, когда заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы (зачисление в образовательную организацию, выход на пенсию и другие случаи), а также в случаях установленного нарушения работодателем трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, локальных нормативных актов, условий коллективного договора, соглашения или трудового договора работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.

Положение статьи 392 ТК Российской Федерации закрепляет право работника на обращение в суд за разрешением спора об увольнении.Добровольность волеизъявления работника выступает обязательным условием признания увольнения по пункту 3 статьи 77 ТК Российской Федерации законным.

На указанное обстоятельство обращено внимание подпунктом "а" пункта 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 17 марта 2004 года "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", согласно которому расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Таким образом, в предмет доказывания по настоящему делу входили следующие обстоятельства: при каких обстоятельствах было написано заявление об увольнении по собственному желанию, намеревался ли работник в действительности прекратить трудовые отношения по собственной инициативе, причины увольнения, не было ли увольнение вынужденным (совершенным под давлением работодателя), не имело ли место нарушение трудовых прав работника, не было ли увольнение обусловлено созданием для работника неблагоприятных условий труда, устанавливался ли работнику двухнедельный срок, не отзывал ли работник свое заявление об увольнении по собственному желанию в течение указанного срока.

Вместе с тем, по делу достоверно установлено и ответчиком не оспаривается факт того, что заявление об увольнении истцом работодателю не передавалось, сведений о наличии поручений истца о передаче заявления истца работодателю также не установлено.

Само по себе наличие у директора 28.03.2017 заявления ФИО1 об увольнении с 29.03.2017 в связи с уходом на пенсию с учетом отсутствия достоверных и достаточных сведений о волеизъявлении работника на увольнение по собственному желанию, в том числе, факта личного предоставления заявления работником работодателю либо уполномоченному представителю работодателя, а также по поручению работника, свидетельствует об отсутствии добровольного волеизъявления истца на увольнение с работы, а также лишении гарантированного трудовым законодательством права отзыва заявления об увольнении.

Ответчик, ссылаясь на факт поступления к директору 28.03.2017 заявления ФИО1 об увольнении с 29.03.2017 в связи с уходом на пенсию, не представил доказательств указанных доводов, а доводы истца о том, что данное заявление работодателю ею передано не было, нашли свое подтверждение. Так, из показаний допрошенного по делу свидетеля Р., мастера производственного обучения, следует, что истец, написав заявление 28.03.2017 об увольнении в связи с возникшими разногласиями с директором, оставила его на своем рабочем столе и вместе с ним ушла домой. Старший мастер Я., в непосредственном подчинении которой находилась истец, пояснила о том, что в заявлении истца об увольнении ею была поставлена виза с указанием о не согласии с увольнением истца. При этом, из показаний допрошенных по делу свидетелей В., К., Ю., Л. также не следует факта передачи заявления об увольнении истцом работодателю.

Отсутствие факта передачи работником заявления работодателю либо его уполномоченному представителю свидетельствует о том, что подача заявления об увольнении являлась недобровольным волеизъявлением работника, в связи с чем расторжение трудового договора по инициативе работника недопустимо.

Согласно ч. 1, ч. 2 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

При таких обстоятельствах, увольнение истца 29.03.2017 по п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ по собственному желанию в связи с выходом на пенсию на основании приказа ответчика № от 29.03.2017 является незаконным и с учетом заявленных истцом требований, ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истец подлежит восстановлению на прежней работе у ответчика в должности мастера производственного обучения.

Согласно ст. 396 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 211 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение о восстановлении на работе незаконно уволенного работника подлежит немедленному исполнению

Взысканию с ответчика в пользу истца подлежит средний заработок за период незаконного лишения возможности трудиться в связи с незаконным увольнением за период с 29.03.2017 по день вынесения решения суда 18.05.2017.

В силу абз. 4 п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" размер оплаты времени вынужденного прогула не подлежит уменьшению на суммы пособия по временной нетрудоспособности, выплаченные истцу в пределах срока оплачиваемого прогула.

Согласно п. 5 Постановления Правительства РФ от 24.12.2007 N 922 (ред. от 10.12.2016) "Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы" при исчислении среднего заработка из расчетного периода исключается время, а также начисленные за это время суммы, если работник получал пособие по временной нетрудоспособности или пособие по беременности и родам.

Из материалов дела усматривается, что период временной нетрудоспособности истца с 29.03.2017 по 01.04.2017, с 19.04.2017 по 21.04.2017, т.е. временная нетрудоспособность имела место в период вынужденного прогула.

Таким образом, с учетом оплаты пособия по временной нетрудоспособности в пределах срока оплачиваемого прогула в сумме 2 369,55 руб., среднемесячный заработок истца за период работы у ответчика с апреля 2016 года по март 2017 г. составит: <данные изъяты> 32 849,35 руб.

Суд отмечает, что с учетом правовой позиции, изложенной в п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету (сведений о выплате истцу при увольнении какого-либо выходного пособия материалы дела не содержат, соответствующие доводы сторонами не приводились в ходе рассмотрения гражданского дела).

Согласно ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Пунктом 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 (ред. от 28.09.2010) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" предусмотрено, что в соответствии с частью четвертой статьи 3 и частью девятой статьи 394 Кодекса суд вправе удовлетворить требование лица, подвергшегося дискриминации в сфере труда, а также требование работника, уволенного без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконно переведенного на другую работу, о компенсации морального вреда.

Учитывая, что закон не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Трудового кодекса Российской Федерации вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Учитывая установленные судом обстоятельства нарушения ответчиком трудовых прав истца, суд приходит к выводу об удовлетворении исковых требований истца о взыскании компенсации морального вреда с учетом конкретных обстоятельств дела, требований разумности и справедливости в размере 5 000 руб., в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда в размере 15 000 руб. следует отказать.

Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования ФИО1 удовлетворить частично.

Восстановить ФИО1 на работе в Государственном бюджетном профессиональном образовательном учреждении Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» в должности мастера производственного обучения.

Взыскать с Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» в пользу ФИО1 средний заработок за все время вынужденного прогула с 29.03.2017 по 18.05.2017 в размере 32 849,35 руб.

Взыскать с Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании с Государственного бюджетного профессионального образовательного учреждения Иркутской области «Усть-Кутский промышленный техникум» компенсации морального вреда в размере 15 000 руб. отказать.

Решение в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке путем подачи апелляционной жалобы, прокурором может быть принесено апелляционное представление в Иркутский областной суд через Усть-Кутский городской суд Иркутской области в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме, с которым лица, участвующие в деле, вправе ознакомиться 24.05.2017.

Судья Т. С. Смолина