Гражданский кодекс часть 1

Петрозаводский городской суд Республики Карелия в составе председательствующего судьи Мамонова К.Л. при секретаре Забелиной И.И. с участием заявителя ФИО1 и представителей заинтересованного лица ФИО2 и ФИО3, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению ФИО1 об оспаривании постановления Законодательного Собрания Республики Карелия,

установил:

ФИО1, ссылаясь на свой статус депутата Законодательного Собрания Республики Карелия, обратился в суд с заявлением об оспаривании Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия «О нарушении норм депутатской этики» от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС. Обращение мотивировано мнением о неправомерности такого решения органа государственной власти, как нарушающего положения Конституции Российской Федерации (РФ), Закона Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия», Регламента Законодательного Собрания Республики Карелия и умаляющее тем самым права заявителя. Кроме того, ФИО1 поставлен вопрос об обязании Законодательного Собрания Республики Карелия опубликовать в газете «Карелия» информацию о признании данного Постановления недействительным.

Определением от 13 сентября 2010 года производство по делу в части требований оспаривания Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия «О нарушении норм депутатской этики» от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС в остальной кроме п. 2 его части прекращено.

В судебном заседании ФИО1 доводы своего обращения поддержал, полагая, что Законодательное Собрание Республики Карелия вышло за пределы своей компетенции, оценивая распространенное в сети Интернет личное мнение о депутате ФИО4 как нарушение этики, а также необоснованно лишило заявителя права выступления на пяти заседаниях Законодательного Собрания Республики Карелия, применив эту жесткую меру ответственности силами парламентского большинства как способ оказать давление за занятую активную позицию народного избранника. Представители заинтересованного лица высказались о правомерности примененного к заявителю воздействия в связи с допущенными им публичными недостойными отзывами о своем коллеге.

Заслушав пояснения участвующих в деле лиц и исследовав письменные материалы дела, суд считает заявление ФИО1 подлежащим частичному удовлетворению. При этом дело рассматривается с учетом обязанности суда разрешать его исключительно в пределах заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ), но в то же время будучи не связанным с их основаниями и доводами (ч. 3 ст. 246 ГПК РФ).

В соответствии со ст. 46 Конституции РФ, гл. 25 ГПК РФ и ст. 27 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» граждане и организации вправе обратиться в суд за защитой своих прав и свобод с заявлением об оспаривании решений органов государственной власти, в результате которых, по мнению указанных лиц, были нарушены их права и свободы или созданы препятствия к осуществлению ими прав и свобод либо на них незаконно возложена какая-либо обязанность или они незаконно привлечены к ответственности. К допустимым законом оспариванию относятся, в том числе принятые коллегиально акты органов государственной власти.

Законодательным Собранием Республики Карелия как представительным органом государственной власти Республики Карелия 15 июля 2010 года принято Постановление «О нарушении норм депутатской этики» № 1804-IV ЗС, согласно п. 2 которого депутат Законодательного Собрания Республики Карелия ФИО1 лишен права выступления на пяти ближайших заседаниях Законодательного Собрания Республики Карелия за грубое нарушение общепринятых норм этики и морали. Основанием к такому решению явилось изложение заявителем 27 мая 2010 года в своем блоге в сети Интернет суждений о возглавляемой депутатом Законодательного Собрания Республики Карелия ФИО5 общественной организации «Союз инвалидов» и лично ФИО5, содержащих оскорбительные и уничижительные выражения.

Форма и содержание Постановления указывают на принятие органом государственной власти в отношении ФИО1 индивидуального правоприменительного решения, затрагивающего его права, в том числе как депутата Законодательного Собрания Республики Карелия, и направленного на привлечение к юридической ответственности. Признаками нормативного данный правовой акт не обладает, в связи с чем инициированный заявителем вопрос разрешается судом с учетом правил ст. 24 ГПК РФ и гл. 25 ГПК РФ.

ФИО1 – депутат действующего IV созыва Законодательного Собрания Республики Карелия. В силу ст. 9 Закона Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия» и Правил депутатской этики депутатов Законодательного Собрания Республики Карелия, утвержденных Постановлением Законодательного Собрания Республики Карелия от 20 февраля 2003 года № 509-III ЗС, на него распространяется требование по соблюдению норм депутатской этики, то есть моральных принципов депутата, а также правил его поведения в Законодательном Собрании и вне его. Правилами депутатской этики депутатов Законодательного Собрания Республики Карелия они, в частности, конкретизированы в следующем: деятельность депутатов осуществляется на основе в том числе принципа следования моральным критериям, отражающим идеалы добра, справедливости, честности и порядочности; депутат должен в равной мере беречь собственное достоинство и уважать достоинство других депутатов независимо от повода, по которому он вступает в отношения с ними; в личном поведении и в быту депутат обязан соблюдать общепризнанные нормы морали и нравственности; депутат должен воздерживаться от действий, заявлений и поступков, способных его скомпрометировать; взаимоотношения между депутатами строятся на основе равноправия и взаимного уважения; депутат должен лояльно относиться к другим депутатам независимо от их политических взглядов.

Сопоставляя перечисленные установки с содержанием авторского текста ФИО1, размещенного им в сети Интернет для всеобщего доступа, суд полагает, что допущенные заявителем непозволительно резкие и грубые оценки фактически являются оскорбительными и не согласуются как с изложенными предписаниями депутатской этики, так и с общепринятыми нормами этики и морали.

Действительно, в силу ст.ст. 29, 55 и 56 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова и, по общему правилу, в этом никто не может быть ограничен. Однако реализация любых прав не должна умалять либо иным образом нарушать права других лиц (ст. 17 Конституции РФ). Предусмотренная действующим законодательством возможность свободно излагать личные суждения и оценки, тем более способами, обеспечивающими их доступность широкой аудитории, корреспондируется с обязанностями по уважению прав иных лиц, среди которых права на достоинство своей личности, защиту чести и доброго имени (ст.ст. 21 и 23 Конституции РФ). Этот баланс заявителем не обеспечен, характер использованных им выражений и способ их распространения свидетельствуют о нарушении ФИО1 морально-этических норм.

Определяя в отношении депутатов регионального представительного органа государственной власти обязанность соблюдать нормы этики, законодатель Республики Карелия в то же время особо оговаривает, что «ответственность депутата Законодательного Собрания за нарушение норм этики устанавливается Регламентом Законодательного Собрания» (ст. 9 Закона Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия»). Ссылаясь на это указание и Регламент Законодательного Собрания Республики Карелия, утвержденный Постановлением Законодательного Собрания Республики Карелия от 22 февраля 2007 года № 294-IV ЗС, представители заинтересованного лица утверждают, что примененная к ФИО1 мера воздействия и является такой ответственностью. Вытекает это и из текста Постановления от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС. Бездоказательная позиция заявителя о том, что оспоренное им решение преследовало цели оказания неправомерного давления на депутата и исключительно ограничения его депутатских полномочий, голословна, неубедительна и фактически формирует лишь предположения, которые не могут быть положены в основу судебного решения (ст. 195 ГПК РФ). Вместе с тем п. 2 Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия «О нарушении норм депутатской этики» от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС не соответствует закону.

Суд горячо приветствует обеспокоенность Законодательного Собрания Республики Карелия по поводу недопустимости нарушения представителями депутатского корпуса этических норм. Установление повышенных требований к личности, претендующей на значимый общественный статус, особый род занятий или профессию и т.п. либо занимающей эти позиции, вытекает не только из объективных социальных реалий, но и длительное время обеспечено на этот счет соответствующим нормативным правовым регулированием. Однако при возложении на определенных лиц обязанности по соблюдению профессиональной этики или общепринятых норм этики как условия их особого статуса установление в отличие от моральной правовой ответственности за нарушение этой обязанности должно обеспечивать соблюдение правил введения и применения такой ответственности как юридической, учитывая, тем более, её ретроспективный характер.

Статус депутата Законодательного Собрания Республики Карелия регулируется согласно ст. 10 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» данным законом, другими федеральными законами, Конституцией и законами Республики Карелия. Ограничения, касающиеся этого статуса, и связанные с ним дополнительные требования сформулированы, например, Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» (ст. 4), Конституцией Республики Карелия (гл. 3), Законом Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия». При этом показательно, что статус депутата рассматриваемого звена регламентируется нормативными правовыми актами не ниже уровня закона субъекта РФ, и именно документом этого уровня (Законом Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия») определены как составляющие этого статуса формы депутатской деятельности (ст. 7). Среди последних – участие депутата в заседаниях Законодательного Собрания Республики Карелия, которое, с вытекающей из своей сути очевидностью, нельзя отождествлять только с присутствием на этих заседаниях и возможностью голосования по тем или иным вопросам. Его важным элементом, исходя из коллегиального порядка принятия заинтересованным лицом своих решений, выступает открытое устное выражение депутатом личного мнения, отношения представляемых им избирателей и политических сил, что особо значимо в условиях плюрализма мнений, толерантности и либерализма, без которых невозможно демократическое общество.

Таким образом, делегирование Законодательному Собранию Республики Карелия Законом Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия» обозначенных в нем полномочий предполагает возможность установления в нормативном правовом акте более низшего уровня применительно к ст. 9 данного Закона только такой ответственности, характер и последствия которой не вторгаются в предмет нормативного правового акта уровня, правомочного регулировать вопросы статуса депутата, и не противоречат ему. Примененная же к заявителю и оспоренная им мера ответственности, умаляя содержание одной из форм депутатской деятельности, объективно затрагивает собственно данный статус. Более того, правовой статус всякого субъекта – наряду с совокупностью его прав и обязанностей еще и режим его ответственности. Игнорируя это, Постановление от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС возлагает на ФИО1 ответственность не только как процедурный и правоприменительный акт в отношении конкретного лица, им она фактически вводится (устанавливается) как неизвестная до этого момента законодательству Республики Карелия безальтернативная санкция. Положение п. 3 ч. 3 ст. 32 Регламента Законодательного Собрания Республики Карелия в этом смысле судом не учитывается, поскольку, являясь исключительно регламентным, оно относится к полномочиям председательствующего на заседании Законодательного Собрания Республики Карелия и к нарушениям, допускаемым в ходе заседания.

Приведенная оценка дается судом на основе ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ст. 11 ГПК, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона «О судебной системе РФ», Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8 и соотносится с подходом схожего правового регулирования, учтенным в указанном самими же участвующими в деле лицами Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания РФ, ст. 45 которого допускает в отношении депутатов Государственной Думы предупреждение, лишение права выступления в течение всего дня заседания или на срок до одного месяца, но только за нарушения этики, совершенные в Государственной Думе при выступлении, имея в виду, что права, обязанности и ответственность (статус) депутата Государственной Думы определяется исключительно федеральным законом, и такие правовые последствия, не относящиеся к порядку деятельности Государственной Думы, чему посвящен её Регламент (ст. 2), вторгались бы в предмет регулирования Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ» и противоречили бы ему. Изложенного придерживается и действующее законодательство ряда субъектов РФ, установившее к депутатам региональных представительных органов государственной власти требования по соблюдению этики и ответственность за её нарушение.

Также судом принимается во внимание следующее.

По общему правилу, нарушение норм этики, не связанное с запретами уголовного, административного или иного законодательства, не образует состав правонарушения и, несмотря на моральное осуждение обществом, не влечет юридическую ответственность. Однако, как указано, к определенным лицам требования по соблюдению этики могут устанавливаться законом и караться им. Нарушение этих требований в подобных случаях будет считаться правонарушением, так как не всякое неисполнение обязанности или несоблюдение запрета является правонарушением – им признается лишь деяние, совершение которого влечет применение установленных законом мер ответственности.

Одной из важнейших характеристик демократии и правового государства является господство права и закона. В силу власти права закон должен соответствовать праву, поэтому юридическая ответственность может считаться законно установленной и отвечающей требованиям Конституции РФ лишь при условии, что не только отдельные санкции, но и все ее общие положения ясно и непротиворечиво изложены в законе. Любое правонарушение, а равно санкции за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы – в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, – каждый мог предвидеть правовые последствия своих действий (бездействия). Неточность, неясность и неопределенность правовой нормы порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного её применения, что противоречит конституционным принципам равенства и справедливости, из которых вытекает обращенное к компетентности нормотворцу требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан. Принцип формальной определенности нормы права и нормативного правового акта в целом, предполагающий точность и ясность общеобязательных предписаний, будучи неотъемлемым элементом верховенства права, выступает и в нормотворческой деятельности, и в правоприменительной практике необходимой гарантией обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания. Подобный подход неоднократно обозначался Конституционным Судом РФ (Постановления от 25 апреля 1995 года № 3-П, от 15 июля 1999 года № 11-П, от 27 мая 2003 года № 9-П, от 27 мая 2008 года № 8-П, от 24 июня 2009 года № 11-П, от 13 июля 2010 года № 15-П). Необходимость соблюдения принципа правовой определенности подчеркивает и Европейский Суд по правам человека при оценке положений внутригосударственного права с точки зрения общих принципов, содержащихся или вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению Европейского Суда по правам человека, закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия (Постановления от 26 апреля 1979 года по делу «Санди Таймс» (Sunday Times) против Соединенного Королевства (№ 1)», от 28 марта 2000 года по делу «Барановский (Baranowski) против Польши», от 31 июля 2000 года по делу «Йечюс (Jecius) против Литвы», от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России», от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России», от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»). В полной мере все это относимо к нормативным правовым актам любого уровня, а их неопределенность, как существенный порок, – основание к признанию их недействующими (п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 года № 48). Такая жесткая позиция к нормотворчеству тем более естественна в части, касающейся вопросов юридической ответственности. Являясь по своему предназначению негативной для правонарушителя, она при выборе средств и способов правового воздействия на него не может игнорировать сложившуюся в РФ как правовом государстве не только отраслевую систему правового регулирования и общие принципы соответствующих отраслей права, но и конституционные принципы справедливости, юридического равенства, пропорциональности и соразмерности вводимых мер конституционно значимым целям и их согласованности с общей системой действующего правового регулирования. Поэтому необеспечение надлежащей формальной определенности правовых норм о привлечении к юридической ответственности (а такая определенность в правовом государстве, как указано Постановлением Конституционного Суда РФ от 13 июля 2010 года № 15-П, является необходимым условием привлечения к юридической ответственности) есть нарушение закрепленной ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, вытекающей из признанного цивилизованными странами принципа законности «nullum crimen, nulla poena sine lege», гарантии – никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением.

На 27 мая 2010 года какая-либо правовая ответственность депутатов Законодательного Собрания Республики Карелия за несоблюдение требований этики не в связи с участием в заседаниях данного органа установлена не была. Следовательно, на момент совершения ФИО1 этического нарушения оно не являлось правовым и не влечет юридической ответственности. Суждения представителей заинтересованного лица о самой констатации ст. 9 Закона Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия» возможного применения ответственности в рамках Регламента Законодательного Собрания Республики Карелия не обосновывают обратное и, по сути, исходят из ошибочной посылки отождествления понятий «ответственность», с одной стороны, и «санкция», «наказание», с другой.

Для того чтобы меры правовой ответственности соответствовали их подлинному содержанию и своим целевым установкам применение этих мер должно опираться на определенные основания и сообразовываться с определенными условиями. Поэтому установление юридической ответственности предполагает не только введение до их непосредственного применения соответствующих санкций как последствий, меры наказания, но и в ситуации, когда такая ответственность определяется изначально, – соответствующего механизма её применения, вбирающего в себя, если они, как в данном случае, не закреплены иными правовыми предписаниями, вопросы давности наказания, альтернативности видов или размера последнего и т.д. Именно за счет этих моментов и каждым из них самостоятельно, и в их совокупности обеспечиваются цели юридической ответственности, включая превентивно-воспитательную, её принципы индивидуализации, справедливости и соразмерности защищаемым общественным отношениям, общий смысл законности.

Таким образом, поскольку противоправность и наказуемость деяния определяется правовыми нормами, действующими на момент его совершения, а юридическая ответственность считается установленной только тогда, когда с соблюдением соответствующей процедуры определены все её обязательные составляющие и решение компетентного органа (лица) об этом обнародовано (официально опубликовано) либо иным образом, если это допустимо законом, доведено до сведения потенциального субъекта этой ответственность, применение к ФИО1 вида наказания, о котором он не знал и не мог знать 27 мая 2010 года, введенного в качестве безальтернативной меры ответственности и одновременно с его применением к заявителю, то есть в нарушение принципа равенства всех перед законом введенного не для всех, а фактически персонально, и в отсутствие какой-либо регламентации вопросов условий наступления такой ответственности, является произвольным, противоречащим Конституции РФ, Федеральному закону «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» и Закону Республики Карелия «О статусе депутата Законодательного Собрания Республики Карелия» и, следовательно, незаконным. Конструкции ст.ст. 106 и 114 Регламента Законодательного Собрания Республики Карелия, на которые также указывают представители заинтересованного лица, в этом смысле являются крайне размытыми, неконкретными и вышеуказанным, касающихся юридической ответственности условиям не соответствуют. Само по себе право Законодательного Собрания Республики Карелия рассматривать помимо вопросов, порядок рассмотрения которых установлен данным Регламентом, иные вопросы, входящие в его компетенцию, установление формы решений и правил голосований по ним обозначенные недостатки не восполняют.

При таких обстоятельствах, так как применение явившейся причиной обращения ФИО1 за судебной защитой ответственности (имея в виду ту форму, в которой она была применена) допустимо лишь хотя и не непосредственно, но на основании правового акта уровня не ниже закона Республики Карелия и только после её введения в объеме, достаточном считать эту ответственность установленной, заявленные требования признаются обоснованными в части нарушения п. 2 Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС прав ФИО1 и незаконного его привлечения к юридической ответственности. Между тем формой их удовлетворения судом в этой части согласно п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года № 2 может быть не признание данного пункта Постановления недействительным, на что указывает заявитель, а признание его незаконным.

Возбужденное по обращению ФИО1 судебное производство не является делом о защите чести и достоинства. Обозначенные заявителем к защите права нарушены принятием указанного Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия, а не его обнародованием соответствующей публикацией в официальном периодическом издании Законодательного Собрания Республики Карелия (газета «Карелия» № 82 от 31 июля 2010 года). Более того, распространение соответствующих действительности сведений о состоявшемся касательно ФИО1 решении заинтересованного лица не обладает признаком противоправности. Как следствие, требование заявителя об обязании Законодательного Собрания Республики Карелия опубликовать в газете «Карелия» информацию о признании оспоренного Постановления недействительным не вытекает из закона и оценивается судом как не указывающие на допустимую форму восстановления нарушенного права в рамках ст. 258 ГПК РФ.

В порядке ст.ст. 98, 246 ГПК РФ, ст. 333.19 Налогового кодекса РФ и п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года № 2 Законодательное Собрание Республики Карелия обязано к возмещению ФИО1 понесенных им судебных расходов по оплате государственной пошлины в размере 200 руб.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст.ст. 12, 56, 98, 194-199 и 258 ГПК РФ, суд

решил:

Заявление ФИО1 об оспаривании постановления Законодательного Собрания Республики Карелия удовлетворить частично.

Признать пункт 2 Постановления Законодательного Собрания Республики Карелия «О нарушении норм депутатской этики» от 15 июля 2010 года № 1804-IV ЗС незаконным.

В удовлетворении остальной части заявления отказать.

Взыскать с Законодательного Собрания Республики Карелия в пользу ФИО1 200 руб. в возмещение судебных расходов.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Карелия в течение 10 дней через Петрозаводский городской суд Республики Карелия.

Судья

К.Л.Мамонов

В порядке ст. 199 ГПК РФ мотивированное решение составлено 17 сентября 2010 года.

Судья

К.Л.Мамонов