Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФГБОУ ВО «Московский государственный институт культуры» о признании приказов незаконными, взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ

Министерство культуры Российской Федерации, являясь учредителем ФГБОУ ВО «Московский государственный институт культуры» (далее – МГИК) провело комплексную проверку учреждения с утверждением акта от <дата>, в котором отразило выявленные финансовые нарушения в деятельности учреждения, указало на необходимость организации внутреннего финансового контроля.

В связи с выявленными работодателем нарушениями финансового контроля приказом <№ обезличен>-ЛО от <дата> аудитор службы финансового контроля ФИО1 привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора.

Впоследствии работодатель принял решение об одностороннем изменении условий трудового договора, заключенного с ФИО1, в части исключения условий и разъездном характере работы, свободном графике работы и уменьшении размера повышающего коэффициента по занимаемой должности с «2,72» до «0,1».

ФИО1 обратилась с иском к ФГБОУ ВО МГИК о признании приказа <№ обезличен>-л от <дата> об изменении условий трудового договора и приказа <№ обезличен>-л от <дата> о внесении изменений в предыдущий приказ незаконными, полагая, что у работодателя отсутствуют основания для одностороннего изменения условий трудового договора, ссылалась на то, что согласия на работу с такими условиями не давала, просила взыскать недоплаченные суммы коэффициента, средний заработок за время приостановления работы ввиду непогашения задолженности, компенсацию за задержку выплат, компенсировать моральный вред и возместить судебные расходы на оплату услуг представителя.

В судебном заседании истец и ее представитель уточненные требования поддержали, полагали, что оснований для применения положения ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации не имелось. Не оспаривали, что в последний год, предшествовавший изменению условий трудового договора, работа истца не имела разъездного характера – все рабочие часы истец провела на рабочем месте, однако полагали, что коэффициент по занимаемой должности не связан с разъездным характером работы, а был установлен в повышенном размере при приеме на работу по соглашению сторон исходя из профессиональных качеств истца.

ФГБОУ ВО МГИК иск не признало по мотивам, изложенным в письменных возражениях, полагая, что коэффициент по занимаемой должности был установлен в связи с разъездным характером работы и по причине отсутствия такой работы подлежал уменьшению. Ответчик полагал, что указания учредителя и отсутствие реальной разъездной работы у истца являются основанием для одностороннего изменения условий трудового договора. Поскольку истец в понятной форме не выразила своего несогласия работать в новых условиях, то работодатель воспринял это как молчаливое согласие (конклюдентное действие) и не предложил вакансий.

Выслушав объяснения сторон, исследовав представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующим выводам.

Согласно трудовому договору от <дата> истец состоит с ответчиком в трудовых отношениях в должности аудитора с определением рабочего места по адресу: г.Химки, <адрес> (п.1), установлением 8-часового рабочего дня со свободным графиком рабочего времени, обусловленным разъездным характером работы (п.7), установлением повышающего коэффициента по занимаемой должности в размере «2,72» (п.8).

В соответствии с ч.1 ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) в случае, когда по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация производства, другие причины), определенные сторонами условия трудового договора не могут быть сохранены, допускается их изменение по инициативе работодателя, за исключением изменения трудовой функции работника.

Приведенной нормой предусмотрен открытый перечень случаев, которые могут квалифицироваться как изменение организационных или технологических условий труда, допускающие одностороннее изменение условий договора.

Уведомлением от <дата> работодатель сообщил о предстоящем изменении условий трудового договора:

- об установлении коэффициента по занимаемой должности в размере «0,1» исходя из финансовых возможностей ответчика;

- об установлении нормальной продолжительности рабочего времени с отменой свободного графика и разъездного характера – в связи с необходимостью усиления финансового контроля и в связи с тем, что трудовые обязанности истца не предполагают частных служебных поездок в целях их выполнения.

Одновременно разъяснена необходимость принять решение о согласии или о несогласии работать в новых условиях, разъяснены возможность выбора иной работы и последствия отказа от предложенной работы в виде увольнения.

<дата> работнику направлено для подписания оформленное в письменном виде дополнительное соглашение к трудовому договору с изложением указанных выше новых условий. В сопроводительном письме работнику предложено в день получения подписать дополнительное соглашение или изъявить письменный отказ от работы в новых условиях.

С аналогичным предложением работодатель повторно обращался к истцу с сопроводительными письмами от <дата> и <дата> – во всех случаях предлагалось в случае несогласия работать в новых условиях в письменном виде выразить отказ от работы в новых условиях.

Работник письмом от <дата> сообщила об отказе от подписания «дополнительных соглашений», т.к. посчитала их противоречащими нормам и требованиям действующего законодательства, одновременно выразив согласие на увольнение по соглашению сторон с выплатой компенсации в размере 450 000 руб., и в тот же день в заявлении на имя работодателя выразила сомнение в законности и правомерности инициированных в одностороннем порядке мероприятий по изменению условий труда.

<дата> приказом от <№ обезличен>-л с учетом исправления приказом <№ обезличен>-л от <дата> допущенной в предыдущем приказе описки работодатель, ссылаясь на то, что истец прямо не выразила свое согласие на работу в новых условиях, но и не отказалась от нее и фактически продолжила работу, установил истцу нормальную продолжительность рабочего времени, отменив ранее установленный ей свободный график рабочего времени и разъездной характер работы; изменил истцу размер повышающего коэффициента по должности на «0,1».

При ознакомлении с приказом истец сделала отметку о несогласии.

Оценивая поведение работника, суд исходит из того, что несмотря на строгую формулировку отказа, предложенную законом (ч.3 ст. 74 ТК РФ, что совпадает с просьбой работодателя), которой работник должен выразить несогласие работать в новых условиях, истец в письме и заявлении от <дата> и в отметке о несогласии с приказом от <дата> допустила двусмысленное волеизъявление, которое может быть интерпретировано как несогласие работать в новых условиях, так и несогласие с формой или содержанием дополнительного соглашения и приказа.

Такое же негодное обоснование истец привела и в своем исковом заявлении, предъявленном в суд, из которого на стадии возбуждении дела было совершенно неясны основания (причины), по которым истец оспаривает приказ работодателя – окончательный круг оснований истец смогла сформулировать лишь к итоговому заседанию от <дата>.

Изложенное суд учел при уменьшении размера присуждаемой компенсации морального вреда с заявленных истцом 20 000 руб. до 10 000 руб. (ст. 237 ТК РФ) за следующее нарушение трудовых прав.

Судом установлено, что работодатель в одностороннем порядке изменил условия трудового договора об оплате труда, о режиме рабочего времени и о характере работы (ч.1 ст. 57 ТК РФ).

Вместе с тем, финансовые возможности, на которые работодатель сослался в обоснование необходимости уменьшения до «0,1» повышающего коэффициента по должности, исходя из смысла ч.1 ст. 74 ТК РФ не могут быть непосредственной причиной для одностороннего изменения условий трудового договора. Финансовое и материальное положение работодателя могут влиять на условия труда лишь опосредованно – быть предпосылкой (причиной) изменения организационных или технологических условий труда, которые, в свою очередь, могут быть основанием для изменения условий трудового договора.

Однако работодатель на конкретные изменения организационных или технологических условий труда, влекущие необходимость уменьшения спорного коэффициента, не ссылался.

Представитель ответчика при рассмотрении дела уменьшение коэффициента связывала с отменой разъездного характера работы для истца, однако ни трудовой договор, ни действовавшее на тот момент положение об оплате труда работников МГИК (раздел III, глава «повышающие доплаты к окладу») не содержали указания на связь разъездного характера работы и повышающий коэффициент.

Действительно, согласно положению об оплате труда данный коэффициент устанавливается в зависимость от сложности и важности выполняемой работы по данной должности, уровня ответственности по должности и иных критерием значимости должности в пределах 0,1 – 3,0, т.е. приведенный в положении список является открытым и стороны трудовых отношений вправе согласовать любые критерии значимости должности, влияющие на увеличение коэффициента.

Однако трудовой договор от <дата> не содержит указания на то, что коэффициент по занимаемой должности в размере «2,72» был согласован именно за разъездной характер работы.

Объяснения истца о том, что при заключении трудового договора стороны трудовых отношений исходя из профессиональных качеств истца и значимости должности аудитора согласовали доплату в размере 50 000 руб., что соответствует повышающему коэффициенту «2,72», согласуются с формулировкой, закрепленной в положении об оплате труда, и бесспорно не опровергнуты ответчиком.

При таких обстоятельствах у работодателя отсутствовали правовые основания для одностороннего изменения вышеуказанного условия трудового договора.

В связи с выплатой истцу заработной платы с учетом пониженного размера коэффициента образовалась задолженность за период с <дата> по <дата> в размере 37 764,36 руб., уточненный расчет которой представлен истцом и не опровергнут ответчиком (представленный ответчиком контррасчет был произведен с уменьшением на сумму НДФЛ, однако при разрешении трудового спора следует рассчитывать оплату, которая подлежит начислению, а последующее удержание работодатель в качестве налогового агента обязан производить самостоятельно при выплаты присужденной судом суммы).

Согласно ст. 142 ТК РФ в случае задержки выплаты заработной платы на срок более 15 дней работник имеет право, известив работодателя в письменной форме, приостановить работу на весь период до выплаты задержанной суммы. В период приостановления работы работник имеет право в свое рабочее время отсутствовать на рабочем месте. На период приостановления работы за работником сохраняется средний заработок.

С <дата> по <дата> истец приостановила работу в связи с недоплатой вышеуказанных сумм – за данный период ей причитается средней заработок по представленному истцом уточненному расчету, не опровергнутому ответчиком, на общую сумму 185 535,68 руб.

Кроме того, истцом представлен уточненный расчет оплаты оплачиваемого отпуска с учетом спорного коэффициента «2,72» на сумму 3 939 руб., компенсации за просрочку выплат по состоянию на <дата> в размере 7 343,55 руб. (ст. 236 ТК РФ), который ответчиком также не опровергнут.

Представленные истцом расчеты принимаются судом в основу решения.

Что касается одностороннего изменения оставшихся условий, суд обращает внимание на то, что у работодателя имелись правовые основания для этого.

Содержание нормы, сформулированной в ч.1 ст. 74 ТК РФ, не исключает того, что изменение организационных или технологических условий труда может произойти не по воле работодателя, а в силу не зависящих от него обстоятельств.

При этом такие обстоятельства или причины, вызвавшие их, могут случиться до заключения трудового договора или существовать на момент его заключения, при этом стороны при заключении трудового договора могут их не предвидеть или исходить из того, изменения обстоятельств не произойдет.

Отказ в изменении условий трудового договора при таких обстоятельствах существенно нарушит баланс интересов сторон трудовых отношений.

Из представленных ответчиком доказательств усматривается, что за время работы истцу не давались поручения, выполнение которых связано с выездом с определенного трудовым договором рабочего места, не оплачивались расходы на проезд, не издавались соответствующие приказы, а истцом не составлялись какие-либо отчеты и иные документы, подтверждающие выполнение работы в разъезде.

У работодателя отсутствуют филиалы в другой местности и должностная инструкция аудитора не содержит указания на разъездной характер работы.

Более того, как следует из объяснений истца, все рабочие дни она провела на рабочем месте по месту нахождения работодателя.

Следовательно, организационные условия труда по должности аудитора оказались отличными от тех, которые предполагались сторонами при заключении трудового договора.

По тем же причинам условие о свободном графике рабочего времени также не соответствует действительным условиям труда истца.

При этом трудовое законодательство не знает такого режима рабочего времени как «свободный график рабочего времени» (ст.ст. 100 – 105 ТК РФ) и его содержание не раскрывается ни в локальных нормативных актах МГИК (раздел V правил внутреннего трудового распорядка), ни в трудовом договоре. Между тем, его установление в трудовом договоре обусловлено разъездным характером работы, в связи с чем отмена разъездного характера должна влечь отмену свободного графика рабочего времени с установлением нормальной продолжительности рабочего времени и утвержденного у работодателя режима работы.

Поскольку, как указано выше, истец в понятном выражении сформулировать свое несогласие с работой в измененных условиях характера труда и рабочего времени не смогла, а изменение условий трудового договора работодателем в одностороннем порядке не предполагает обязательного составления письменного дополнительного соглашения к трудовому договору (несмотря на то, что ответчик предложил оформить изменение условий именно путем составления соглашения), то ответчик в соответствии со ст. 74 ТК РФ правомерно издал приказ об изменении условий о свободном графике рабочего времени и разъездном характере труда.

С учетом ст.ст. 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцу присуждаются судебные расходы на оплату услуг представителя, которые суд с учетом категории и правовой сложности дела, большого объема представленных доказательств, количества судебных заседаний (четыре), принципа разумности определяет в размере 25 000 руб., исходя из определяемой судом цены занятости представителя один судодень – 5 000 руб., составления процессуальных документов – 5 000 руб., что не превышает сложившиеся среднерыночное цены на судебно-представительские услуги в Московском регионе.

Руководствуясь ст.ст. 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

РЕШИЛ

Иск ФИО1 удовлетворить частично.

Признать приказ ФГБОУ ВО «Московский государственный институт культуры» <№ обезличен>-л от <дата> в редакции приказа <№ обезличен>-л от <дата> незаконным в части пункта 2 об изменении ФИО1 размера повышающего коэффициента по занимаемой должности на «0,1».

Взыскать с ФГБОУ ВО «Московский государственный институт культуры» в пользу ФИО1 заработную плату за период с <дата> по <дата> в размере 37 764,36 руб.; средний заработок за период приостановления работы с <дата> по <дата> в размере 185 535,68 руб.; за оплачиваемый отпуск в размере 3 939 руб.; компенсацию за просрочку выплат по состоянию на <дата> в размере 7 343,55 руб.; компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.; судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 25 000 руб.

В удовлетворении требования о признании приказа в остальной части отказать.

Решение может быть обжаловано в Московский областной суд через Химкинский городской суд Московской области в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья Д.В. Букин

В окончательной форме принято

<дата>.