Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1 к СПАО «РЕСО-гарантия» о взыскании страхового возмещения, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа, по встречному иску СПАО «РЕСО-Гарантия» к ФИО1 о признании договора страхования недействительным,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратился в суд с иском к СПАО «РЕСО-Гарантия» и после уточнения исковых требований просит взыскать страхового возмещение в размере 6 808 262 руб., неустойку в размере 52 363,06 руб., компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб., штраф, указывая, что застраховал по договору добровольного страхования на основании полисов от 25.09.2017г. и от 07.12.2017г. принадлежащий ему на праве собственности дом, расположенный по адресу: <адрес>; в период действия договора страхования (31.12.2017г.) произошел страховой случай – пожар, в связи с чем истец обратился к страховщику за выплатой страхового возмещения, однако страховое возмещение ему до настоящего времени не выплачено.

СПАО «РЕСО-Гарантия» обратилось в суд с иском к ФИО1 о признании недействительным с даты заключения договора страхования от 07.12.2017г. (полис №SYS1307324731 от 07.12.2017г.) с применением последствий его недействительности, указывая, что данный договор страхования был заключен на основании сведений, представленных ФИО1, а именно на основании фотографий страхуемого объекта, в том числе и внутренних помещений; после обращения истца за выплатой страхового возмещения оно с учетом оценки размера ущерба было выплачено страховщиком на сумму 1 691 738 руб.; после обращения истца в суд в связи с несогласием с размером выплаченного страхового возмещения по ходатайству ответчика были запрошены материалы уголовного дела №, после ознакомления с которыми страховщик обратился за независимой экспертизой в две разные организации, которые пришли к выводу о том, что изображение внешнего вида строения по спорному адресу не соответствует внутреннему изображению того же строения, а параметры свайного поля имеющиеся на земельном участке не соответствуют изображениям строения (жилого дома), расположенного на том же земельном участке; внутренняя отделка в доме, скорее всего, полностью отсутствовала. Поскольку договор страхования на таких условиях был заключен страховщиком под влиянием обмана со стороны ФИО1, он подлежит признанию недействительным.

Представитель истца ФИО1 по доверенности ФИО2 в судебное заседание явился, первоначальные исковые требования поддержал, против встречного иска возражал.

Представители ответчика СПАО «РЕСО-Гарантия» по доверенностям ФИО3 и ФИО4 в судебное заседание явились, против удовлетворения первоначального иска возражали, встречные исковые требования поддержали.

Третье лицо Управление Роспотребнадзора по Санкт-Петербургу в судебное заседание не явилось, извещено надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, о причине неявки суду не сообщило, доказательств уважительности причины неявки не представило, об отложении разбирательства по делу не просило.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.

Выслушав объяснения участников процесса, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно п.1 ст.929 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

В соответствии с п.1 ст.944 ГК РФ при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику.

Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.

При этом, в силу п.3 ст.944 ГК РФ если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 настоящей статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 настоящего Кодекса.

Из материалов дела следует, что 25.09.2017г. между ФИО1 и СПАО «РЕСО-Гарантия» был заключен договор добровольного имущественного страхования №SYS1273489123 сроком действия с 27.09.2017г. по 26.09.2018г., по условиям которого ФИО1 застраховал от огня и других опасностей строение со средним уровнем завершенности строительства, расположенную по адресу: <адрес> на сумму 6 000 000 руб. (т.1 л.д.10).

07.12.2017г. стороны вместо договора от 25.09.2017г. заключили договор добровольного имущественного страхования №SYS1307324731 сроком действия с 27.09.2017г. по 26.09.2018г., по условиям которого ФИО1 застраховал от огня и других опасностей строение, завершенное строительством, с теми же параметрами, расположенную по адресу: <адрес> на сумму 8 500 000 руб. (т.1 л.д.33).

31.12.2017г. около 07.00 час. по указанному выше адресу в результате поджога неизвестным лицом двух домов, расположенных на объединенном земельном участке, произошел пожар, в результате которого застрахованное ФИО1 строение было полностью уничтожено.

Данные обстоятельства подтверждаются копией материалов уголовного дела № (т.2 л.д.1-130) и не оспариваются сторонами.

В связи с обращением ФИО1 за выплатой страхового возмещения (т.1 л.д.36, 48-49) СПАО «РЕСО-Гарантия» была проведена проверка, по результатам которой обнаружено следующее.

При заключении договора страхования строения от 07.12.2017г. непосредственный осмотр страхуемого имущества агентом не производился, при этом страховая стоимость была определена им на основании представленных истцом ФИО1 фотографий страхуемого строения.

Данные обстоятельства подтверждаются показаниями допрошенного судом в судебном заседании 30.09.2019г. свидетеля Ж., оформлявшего соответствующий полис страхования, который сообщил суду, что действительно не осматривал страхуемое истцом строение, подписал договор страхования с ФИО1 на основании направленных ему истцовой стороной по электронной почте фотографий.

Судом в судебном заседании также обозревалась база СПАО «РЕСО-Гарантия», в которую вносятся данные по полисам страхования и выкладываются фотографии застрахованных объектов. Возможность внесения записей в соответствующую программу предусмотрена лишь при введении личного пароля сотрудника/агента. К полису страхования от 07.12.2017г., заключенному с ФИО1, прикреплены фотографии страхуемого объекта, идентичные представленным страховщиком как фотографии, на основании которых осуществлялось заключение договора страхования.

При этом, при предъявлении свидетелю Ж. для обозрения записей по указанному полису и прикрепленных к нему фотографий свидетель подтвердил, что это его аккаунт, именно эти фотографии были ему присланы истцовой стороной на электронную почту, после чего он прикрепил их в базу.

Более того, страховщиком суду в судебное заседание 30.09.2019г. были также представлены распечатки названных выше фотографий страхуемого строения, на которых истец ФИО1 личной подписью подтвердил, что эти фотографии действительно отображают внутреннюю отделку принадлежащего ему дома, расположенного по адресу: <адрес>.

Оснований сомневаться в достоверности названной совокупности доказательств у суда не имеется.

Доводы представителя истца о том, что свидетель заинтересован в исходе дела, поэтому его показания не должны приниматься судом во внимание, в рассматриваемом случае обоснованными признаны быть не могут, поскольку свидетельские показания не являются единственным доказательством указанного выше факта и, кроме того, в полном объеме согласуются с иными представленными суду доказательствами.

При этом, к доводам представителя истца о том, что истец ФИО1, проставляя свои подписи под фотографиями, не знал, что он подписывает, суд относится критически и полагает, что данные доводы направлены лишь на уклонение истца от предусмотренной законом ответственности за предоставление недостоверных сведений при заключении договора страхования.

При оценке ущерба специалистами ООО «Агентство Консалтинга и Оценки» после обращения ФИО1 за выплатой страхового возмещения в размере 8 500 000 руб. при осмотре фрагментов строения и анализа предоставленных данных было обращено внимание на то, что визуально сваи в количестве 11 штук, расположенные под крыльцом и вдоль одной боковой стороны строения (справка от центрального входа), отличаются от остальных, они новее по состоянию, то есть были смонтированы гораздо позже остальных свай. Кроме того, у данных 11 свай их оголовки не приварены, они свободно снимаются и одеваются. У всех остальных свай их оголовки приварены. По результатам визуального осмотра оценщики пришли к заключению о том, что размер ущерба, нанесенного основному строению, согласно сметному расчету составляет 1 691 738 руб. (т.1 л.д.49-84).

Страховое возмещение в сумме 1 691 738 руб. было выплачено истцу страховщиком, что истцом не оспаривается (т.1 л.д.32).

Выплата страховщиком страхового возмещения в таком размере соответствует условиям п.п.11.5.1 и 11.6 Правил страхования имущества физических лиц от огня и других опасностей от 30.05.2016г., являющихся неотъемлемой частью заключенного между сторонами договора страхования

Согласно данным условиям при полной гибели имущества страховое возмещение выплачивается в размере действительной стоимости погибшего застрахованного имущества на дату страхового случая, за вычетом стоимости годных остатков. При этом, действительная стоимость имущества в рамках договора страхования определяется для строений в размере стоимости строительства зданий и сооружений в данной местности, аналогичных застрахованным, с учетом их физического износа и эксплуатационно-технического состояния на дату страхового случая.

Возможность договорного определения способа расчета страховой выплаты прямо предусмотрена п.3 ст.10 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и соответствует положениям ст.421 ГК РФ о свободе договора.

Указанное согласуется с п.2 ст.947 ГК РФ о том, что при страховании имущества, если договором страхования не предусмотрено иное, страховая сумма не должна превышать его действительную стоимость (страховой стоимости), а также п.1 ст.951 ГК РФ о том, что если страховая сумма, указанная в договоре страхования имущества, превышает страховую стоимость, договор является ничтожным в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость.

Выводы о правомерности применения страховщиком при расчете действительной стоимости имущества предусмотренных Правилами страхования условий содержатся также в правовой позиции Президиума Санкт-Петербургского городского суда, содержащейся в постановлении от 04.09.2019г. №44г-269/2019.

Одновременно, в связи с дальнейшей проверкой страховщиком было получено заключение ООО «Научно-исследовательский центр пожарно-технических экспертиз» от 07.08.2018г., согласно которому специалист пришел к выводам о том, что исходя из обстановки до пожара (согласно показаниям владельца ФИО1, предстраховым фотографиям и фотографиям интерьера садового строения до пожара) в результате развившегося пожара могли полностью сгореть тонкие деревянные конструкции (дощатая стропильная система, дощатый каркас, обрешетка кровли), расположенные преимущественно в верхней части строения, элементы мебели, выполненные из древесных или композиционных древесноволокнистых или древесностружечных материалов, пластмассовые узлы и детали предметов обстановки и оборудования.

При этом, должны были сохраниться стальные изделия, предназначенные для крепежа деревянных конструкций (перфорированные монтажные уголки, монтажные пластины, монтажная перфорированная лента, опоры бруса, держатели балок, домкраты, болты и гайки, скользящие опоры для стропил), стальная мебельная фурнитура, металлические и керамические элементы сантехнического оборудования (фитинги, шланги в металлической оплетке, смеситель, кухонная раковина, унитаз, кафельная плитка, каменная столешница и т.п.) и несгораемые детали электрооборудования (фрагменты медных жил электропроводки, фрагменты металлических деталей электроустановочных изделий), фрагменты несгораемого минералватного утеплителя.

Вышеперечисленные несгораемые предметы и материалы, пусть даже в измененном состоянии, но обязательно останутся на месте пожара и должны быть обнаружены в процессе визуального осмотра места пожара. Однако, в процессе осмотра места пожара 01.08.2018г. и по результатам анализа представленных фотографий предыдущего оценочного осмотра (21.06.2018г.), специалист не обнаружил на месте пожара ничего (кроме гвоздей, саморезов, металлочерепицы и металлических элементов стеклопакетов) из указанных выше несгораемых изделий и материалов. Также, специалистом были обнаружены обугленные остатки деревянного каркаса строения.

Достаточно тонкий слой древесного угля на земле на площади свайного поля, однозначно свидетельствует о том, что пожарная нагрузка во внутреннем объеме дома на дату пожара была незначительной. Наиболее вероятно, что в строении отсутствовали полноценное межэтажное перекрытие, перегородки, внутренняя отделка, предметы мебели, бытовые приборы и какое-либо инженерное оборудование. Пожарная нагрузка во внутреннем объеме строения состояла из деревянного дощатого каркаса и редкой обрешетки кровли. В противном бы случае на земле в районе свай либо на полу первого этажа были бы обнаружены множественные несгораемые детали обстановки и оборудования, а также фрагменты балок перекрытия, выполненных из бруса, лаг пола первого этажа, выполненных из бруса или полубруса, и толстый слой крупных древесных угольных остатков.

По мнению специалиста, конструктивное исполнение садового строения на участке № и обстановка в нем до пожара, заявленные ФИО1, не соответствует фактической материальной обстановке на месте пожара данного строения (т.1 л.д.85-109).

Указанное заключение составлено пожарно-техническим экспертом С., имеющим высшее инженерное техническое образование – диплом Ленинградского высшего военно-топографического командного училища от 1990г. по специальности «Аэрофотогеодезия», а также второе специальное высшее инженерное техническое образование – диплом Высшей инженерной пожарно-технической школы МВД РФ от 1995г. по специальности «Пожарная безопасность», квалификацию судебного пожарно-технического эксперта, стаж работы в Государственной противопожарной службе по специальности инженер пожарной безопасности – 26 лет, из которых в системе пожарного надзора 4 года и в области экспертизы пожаров и нарушений требований пожарной безопасности 22 года (последнее место службы в ГПС до выхода в отставку по достижении предельного срока службы (март 2016 года) – начальник сектора судебных экспертиз Судебно-экспертного учреждения федеральной противопожарной службы Испытательная пожарная лаборатория по г. Санкт-Петербургу, общий практический стаж работы в области пожарно-технической экспертизы и исследования пожаров в государственном и негосударственных экспертных учреждениях 25 лет.

Доказательств заинтересованности специалиста в исходе дела суду не представлено, при этом сам по себе факт того, что независимая экспертиза проводилась специалистом в связи с обращением в негосударственное экспертное учреждение страховщиком, о заинтересованности специалиста не свидетельствует.

Также суд полагает, что то обстоятельство, что специалист не предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в рассматриваемом случае не свидетельствует о том, что его выводы являются заведомо недостоверными.

Более того, суд принимает во внимание, что заключение специалиста является четким, понятным, мотивированным, обоснованным, сомнений в объективности специалиста не вызывает.

Учитывая изложенное, оснований сомневаться в правильности и достоверности выводов данного специалиста у суда не имеется.

ФИО5 стороной в опровержение заключения специалиста С. суду представлена рецензия АНО «Региональный институт экспертизы «Рус-экспертиза» от 22.04.2019г., согласно которой специалист Н., имеющий квалификацию оценщик, эксперт-техник, эксперт-трасолог/автотехник, приходит к выводу об ошибочности выводов специалиста С. (т.3 л.д.220-231).

Оценивая данный документ, суд учитывает, что такой вид доказательства как рецензия на заключение независимой экспертизы ГПК РФ не предусмотрен. Кроме того, Н. в отличие от специалиста С. не обладает специальными познаниями в области пожарно-технической экспертизы, поэтому суждения Н. относительно пожарно-технического исследования, проведенного специалистом С., в качестве экспертного мнения приняты быть не могут и при данных обстоятельствах правового значения не имеют.

Доводы представителя истца о том, что указанные в заключении специалиста несгораемые части обстановки, а также детали, включая остатки кафельной плитки, болты и гайки, были вывезены с участка в качестве мусора, суд оценивает критически, поскольку объективных объяснений, почему указанные детали были избирательно вывезены с участка в полном объеме, а мусор в виде гвоздей, саморезов, металлочерепицы и металлических элементов стеклопакетов, а также металлической двери и обгоревших частей на участке оставлен.

В дальнейшем СПАО «РЕСО-Гарантия» на сайте агентства недвижимости «Загородный стиль» было обнаружено объявление о продаже дома по адресу: <адрес> (т.1 л.д.140-164, 165-180).

При этом, согласно заключению независимой экспертизы ООО «Консул» от 11.03.2019г., на основании исследования фотографий, представленных истцом ФИО1 в качестве фотографий страхуемого им дома при заключении договора страхования, а также фотографий, представленных Агентством недвижимости «Загородный дом», специалист пришел к выводу о том, что фотографии внутренней отделки Объекта 1, расположенного по адресу: <адрес>, на самом деле являются фотографиями Объекта 2, расположенного по адресу: <адрес> (т.3 л.д.50-126).

Данное заключение составлено экспертом, имеющим высшее техническое образование – диплом Ленинградского инженерно-строительного института от 1983г. по специальности «Промышленное и гражданское строительство», квалификацию «инженер-строитель», стаж работы – более 30 лет; является четким, понятным, мотивированным, содержит сравнительную фототаблицу, не оставляющую сомнений в обоснованности выводов эксперта.

Доказательств, дающих основания полагать, что специалист заинтересован в исходе дела или дал заведомо ложное заключение, суду не представлено.

Оснований сомневаться в правильности и достоверности выводов данного специалиста у суда не имеется.

Также суду представлено заключение независимой экспертизы от 10.04.2019г., выполненное ООО «Проектно-экспертное бюро «Аргумент», исследовавшим представленные ФИО1 при заключении договора страхования фотографии, согласно которому изображение внешнего вида строения (жилого <адрес>, расположенного <адрес>), не соответствует внутреннему изображению того же строения.

С большой долей вероятности можно утверждать, что параметры свайного поля имеющиеся на земельном участке №, расположенного <адрес>, не соответствуют изображениям строения (жилого дома), расположенного на том же земельном участке (т.3 л.д.1-49).

Данное экспертное исследование проводилось экспертом Ш., имеющим высшее строительно-техническое образование, стаж работы по специальности 31 год и стаж экспертной работы 17 лет, в том числе 6 лет в Отделе строительно-технических экспертиз ФБУ «Северо-Западный региональный центр судебной экспертизы» МЮ РФ.

Заключение экспертизы является четким, понятным, мотивированным, внутренних противоречий не содержит, также для наглядности снабжено сравнительными фотографиями; доказательств, дающих основания полагать, что специалист заинтересован в исходе дела или дал заведомо ложное заключение, суду не представлено.

Оснований сомневаться в правильности и достоверности выводов данного специалиста у суда также не имеется.

Более того, специалист Ш. был дополнительно допрошен судом в судебном заседании 30.09.2019г., где полностью подтвердил сделанные им выводы, пояснил, каким образом он проводил свое исследование, а также мотивированно объяснил, почему вывод по второму вопросу носит вероятностный характер.

По ходатайству представителя ФИО1 судом в ходе судебного разбирательства была назначена судебная строительно-техническая экспертиза.

Однако, согласно заключению судебной экспертизы от 12.09.2019г., составленному ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга», на момент проведения визуального осмотра свайный фундамент на земельном участке, расположенном по адресу: <адрес>, отсутствует.

Однозначно и достоверно установить, соответствуют ли изображения внешнего строения (жилого <адрес>, расположенного по <адрес>) внутренним изображениям того же строения, не представляется возможным.

Параметры свайного поля (информация о котором приведена в материалах дела) соответствуют изображениям внешнего вида строения (жилого дома, расположенного на том же земельном участке).

При этом, эксперт указал, что к выводу о соответствии он пришел в связи с тем, что в результате исследования фотографий внешнего вида строения экспертом установлено, что размеры строения в плане близки к квадрату, что соответствует размерам свайного поля, а именно: 14 х 12, крыльцо расположено по центру заднего фасада, что соответствует свайному полю. Одновременно, эксперт обратил внимание, что установить размеры основываясь только на фотографиях внешнего вида строения не представляется возможным, так как отсутствует какой-либо исходный размер для определения других размеров.

Заключение судебной экспертизы является понятным, мотивированным, эксперт имеет необходимые образование, квалификацию, стаж работы, не заинтересован в исходе дела, предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Оснований сомневаться в достоверности сделанных экспертом выводов у суда не имеется.

Вместе с тем, данное заключение судебной экспертизы не опровергает совокупность представленных суду ответной стороной доказательств, признанных судом допустимыми, из которых однозначно следует, что при заключении договора страхования 07.12.2017г. ФИО1 страховщику в качестве фотографий страхуемого им строения были заведомо представлены фотографии другого дома.

Иными словами договор страхования на таких условиях с указанием страховой суммы 8 500 000 руб. был заключен СПАО «РЕСО-Гарантия» под влиянием обмана со стороны страхователя ФИО1, что является основанием для признания данного договора недействительным в силу прямого указания п.2 ст.179 ГК РФ.

При таких обстоятельствах суд полагает, что заключенный между ФИО1 и СПАО «РЕСО-Гарантия» договор страхования от 07.12.2017г. (полис №SYS1307324731 от 07.12.2017г.) в силу ст.944 ГК РФ подлежит признанию недействительным с применением последствий его недействительности с удовлетворением встречных исковых требований страховщика.

Поскольку встречный иск СПАО «РЕСО-Гарантия» удовлетворен, с истца в его пользу в силу ст.98 ГПК РФ подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины в размере 6000 руб. (т.1 л.д.214).

Представитель истца в ходе судебного разбирательства заявил о пропуске страховщиком срока исковой давности по требованию о признании договора страхования недействительным.

Согласно п.2 ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Встречное исковое заявление подано СПАО «РЕСО-Гарантия» 23.04.2019г., при этом, срок исковой давности в рассматриваемом случае для страховщика начал течь с 07.08.2018г. (составление заключения пожарно-технического эксперта ООО «Научно-исследовательский центр пожарно-технических экспертиз»), поскольку именно с момента составления данного заключения у страховщика появились основания сомневаться в достоверности представленных ему ФИО1 фотографий внутренней отделки дома, и именно с данного момента страховщик мог и должен был узнать о нарушении своих прав.

Таким образом, срок исковой давности по требованию о признании договора страхования недействительным СПАО «РЕСО-Гарантия» не пропущен.

Доводы представителя истца о том, что срок исковой давности должен исчисляться с момента заключения договора страхования, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку не опровергают вышеизложенных выводов и основаны на неправильном применении норм материального права.

Разрешая исковые требования ФИО1, суд учитывает, что поскольку договор страхования признан судом недействительным, первоначальные исковые требования ФИО1 о взыскании страхового возмещения, основанные на данном договоре страхования, и производные требования о взыскании неустойки, компенсации морального вреда и штрафа, а также о возмещении судебных расходов удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст.199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Встречные исковые требования СПАО «РЕСО-Гарантия» - удовлетворить.

Признать недействительным договор страхования от 07.12.2017г. (полис №SYS1307324731 от 07.12.2017г.), заключенный между ФИО1 и СПАО «РЕСО-Гарантия» с применением последствий его недействительности.

Взыскать с ФИО1 в пользу СПАО «РЕСО-Гарантия» расходы по оплате государственной пошлины в размере 6000 (шесть тысяч) руб.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к СПАО «РЕСО-гарантия» о взыскании страхового возмещения, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа – отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Санкт-Петербургский городской суд через Московский районный суд Санкт-Петербурга в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья Т.Л. Лемехова