Гражданский кодекс часть 1

с участием помощника прокурора Октябрьского района г.Иваново Назаровой К.С., истца ФИО1, представителей ответчика адвокатов Казаковой Ю.В. и Буровой Е.А., действующих на основании доверенностей от 27.04.2017,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Региональному союзу «Ивановское областное объединение организаций профсоюзов» о признании распоряжения о дисциплинарном взыскании незаконным, о признании увольнения незаконным, о восстановлении на работе, о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратился в суд с иском к Региональному союзу «Ивановское областное объединение организаций профсоюзов» (далее по тексту решения - Профобъединение) о признании распоряжения о дисциплинарном взыскании незаконным. Исковые требования были мотивированы тем, что с 01.11.2012 истец работал в Профобъединении в должности главного правового инспектора труда. Распоряжением № 68-к от 26.12.2016 на истца было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания, основанием для применения которого явился отказ от проведения якобы порученной истцу правовой экспертизы договора на оказание услуг по технической инвентаризации объектов капитального строительства от 25.11.2016. Указанное распоряжение ФИО1 считает незаконным по следующим основаниям. Трудовым договором № 03/12 от 29.10.2012 и должностной инструкцией главного правового инспектора труда от 31.10.2012 не предусмотрена такая трудовая обязанность истца как правовая экспертиза договоров, касающихся хозяйственной деятельности Профобъединения. Работодатель в оспариваемом распоряжении не указывает, какие именно трудовые или должностные обязанности были истцом нарушены, а лишь ссылается на отказ истца от выполнения якобы порученной ему правовой экспертизы договора. Наложению дисциплинарного взыскания на истца предшествовало распоряжение председателя Профобъединения от 25.11.2016 № 89 о возложении на истца дополнительной обязанности по проведению правовой экспертизы договоров, касающихся хозяйственной деятельности ответчика по распоряжению недвижимым имуществом, которая не предусмотрена трудовым договором и должностной инструкцией. ФИО1 отказался от выполнения дополнительной работы, дав юридическую оценку указанному распоряжению как незаконному и противоречащему ст.ст. 60 ТК РФ. Поскольку ни устного, ни письменного распоряжения на проведение правой экспертизы договора от 25.11.2016 от председателя Профобъединения, в непосредственном подчинении которого находится истец, последний не получал, следовательно, привлечение его к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее исполнение не закрепленных за ним должностных обязанностей является незаконным. Неправомерными действиями ответчика истцу был причинен моральный вреда, компенсацию которого он оценивает в сумму 500000 руб. На основании изложенного ФИО1 просил признать распоряжении председателя Профобъединения от 26.12.2016 № 68-к о наложении на него дисциплинарного взыскания в виде замечания незаконным, отменить указанное распоряжение и взыскать с причинителя вреда денежную компенсацию морального вреда в сумме 500000 руб.

Кроме того, ФИО1 обратился в суд с иском к тому же ответчику о признании незаконным увольнения, о восстановлении на работе, о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и о компенсации морального вреда. Исковые требования были мотивированы тем, что распоряжением № 7-к от 22.02.2017 истец был уволен в связи с сокращением штата на основании п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК РФ. Распоряжение о своем увольнении ответчик считает незаконным, поскольку была нарушена процедура увольнения. При сокращении штата работодатель обязан предлагать работнику все имеющиеся у него вакансии, однако, должность заведующего правовой службой - главного профсоюзного инспектора при наличии у истца двух высших образований и соответствующего опыта работы истцу не предлагалась. Кроме того, работодателем были нарушены требования ч. 5 ст. 373 ТК РФ, поскольку мотивированное мнение профкома первичной профсоюзной организации от 11.01.2017 на момент увольнения истца 22.02.2017 утратило свою юридическую силу. Также истец полагал, что в действительности никакого сокращения штатов в Профобъединении не произошло, так как вместо трех имевшихся ранее должностей (главный правовой инспектор труда, главный технический инспектор труда и юрист) были введены три должности со сходными трудовыми обязанностями (правовой инспектор труда - юрист, технический инспектор труда и заведующий правовой службой - главный профсоюзный инспектор). При этом должности заведующего правовой службой - главного профсоюзного инспектора и правового инспектора труда – юриста не предусмотрены действующим трудовым законодательством. Будучи несогласным с увольнением истец обратился в порядке подчиненности в общероссийский союз «Федерация независимых профсоюзов России» (далее по тексту решения - ФНПР) с заявлением о неправомерных действиях работодателя. Первым заместителем председателя ФНПР в адрес Профобъединения было направлено письмо, содержащее правовую оценку незаконности увольнения истца и предложение принять меры по восстановлению его нарушенных прав. Из-за незаконного увольнения истца пострадала его деловая репутация, он глубоко переживает случившееся, что причиняет моральный вред, который истец оценивает в сумму 500000 руб. на основании изложенного ФИО1 просил признать его увольнение в связи с сокращением штата работников по п. 2 ч.1 ст. 81 ТК РФ незаконным, восстановить его на работе в должности главного правового инспектора труда Профобъединения, взыскать с причинителя вреда средний заработок за время вынужденного прогула с 01.03.2017 в сумме 72703,09 руб., денежную компенсацию морального вреда в размере 500000 руб.

Протокольным определением от 21.04.2017 оба исковые заявления были объединены судом в одно производство.

Пользуясь правом, предоставленным ему ч.1 ст. 39 ГПК РФ, истец в процессе рассмотрения дела увеличил свои исковые требования в части взыскания среднего заработка за время вынужденного прогула и просил взыскать с ответчика 119779,40 руб. (л.д. 234-235).

В судебном заседании ФИО1 свои требования по обоим исковым заявлениям поддержал по основаниям, указанным в иске, уточнив, что под «причинителем вреда» он имеет в виду ответчика, с которого и просит взыскать средний заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда. Также истец пояснил, что, по его мнению, правовая экспертиза хозяйственных договоров Профобъединения относится к должностным обязанностям ведущего специалиста по собственности, должность которого по состоянию на ноябрь 2016 года была вакантна и к обязанностям заведующего отделом организационной, кадровой и информационной работы. Поэтому свой отказ от выполнения правовой экспертизы договора от 25.11.2016,с просьбой о проведении которой к нему обратилась заведующая финансовым отделом - главный бухгалтер Профобъединения К.Е.С.., а не председатель Профобъединения, истец считал правомерным и обоснованным, поскольку отказ от продолжения работы в связи с изменением определенных сторонами условий трудового договора не является нарушением трудовой дисциплины. Что касается увольнения, истец полагал, что ответчик предложил ему не все вакантные должности, имевшиеся на тот момент в Профобъединении. Вакантная должность заместителя председателя Профобъединения ему не предлагалась. То обстоятельство, что указанная должность является выборной, по мнению истца, не имеет правового значения, поскольку, если бы она была предложена истцу, он бы мог принять участие в выборах. Также истец считал, что им не пропущен месячный срок обращения в суд с настоящим иском, поскольку он исчисляется со дня вручения копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки. Поскольку трудовая книжка была выдана истцу 28.02.2017, а в суд он обратился 24.03.2017, следовательно, срок обращения в суд за разрешением настоящего спора соблюден.

Представители ответчика против удовлетворения исковых требований ФИО1 возражали по следующим основаниям. 25.11.2016 у ответчика возникла необходимость в проведении правой экспертизы договора на оказание услуг по технической инвентаризации, в связи с чем по устному поручению председателя Профобъединения к истцу обратилась заведующая финансовым отделом К.Е.С. ФИО1 отказался от выполнения данного поручения на том основании, что это не входит в его должностные обязанности. Однако, мнение истца противоречит положениям п.п. 2.1, 2.3, 2.4,2.7 должностной инструкции главного правового инспектора труда и п.2.2. Положения о правовой инспекции труда Профобъединения. По мнению представителей ответчика, правовая экспертиза договора, затрагивающего гражданские интересы Профобъединения, входила в непосредственные обязанности истца и для её осуществления не требовалось вынесения председателем Профобъединения отдельного распоряжения о возложении на истца обязанности по проведению правовой экспертизы договоров, касающихся хозяйственной деятельности Профобъединения.

Что касается требования истца о признании увольнения незаконным, представители ответчика пояснили следующее. Постановлением Совета Профобъединения от 07.12.2016 № 4-1 «О социально-экономическом положении Ивановской области» Президиуму Профобъединения было указано обратить внимание на необходимость укрепления правовой службы в целях защиты социально-трудовых прав и законных интересов членов профсоюзов, а также оказания правовой поддержки членским организациям Профобъединения. Постановлением Президиума от 26.12.2016 № 24-3 «О структуре и численности аппарата ИОООП» внесены изменения в структуру аппарата ответчика, а именно создано новое структурное подразделение «Правовая служба», в которое включена Правовая инспекция труда и Техническая инспекция труда, утверждены структура аппарата и соответствующие положения. Постановление вступило в силу с 01.03.2017 года. Постановлением Президиума от 30.01.2017 № 25-1 «О правозащитной работе Регионального союза «Ивановское областное объединение организаций профсоюзов» в 2016 году» (п. 2) работа правовой инспекции труда ИОООП признана недостаточно эффективной. Распоряжением Председателя от 26.12.2016 № 68-к «О штатном расписании аппарата ИОООП» с 01.03.2017 введена в действие штатная структура ИОООП и сокращены должности главного правового инспектора труда, главного технического инспектора труда, юриста, а также сформирована комиссия для проведения сокращения штата. Сформированная комиссия рассмотрела вопросы, связанные с сокращением и 26.12.2016 истец был уведомлен, что должность главного правового инспектора труда подлежит сокращению, также ему предложен перевод на вакантную должность правого инспектора труда - юриста, которая вводилась с 01.03.2017. Уведомлениями от 20.02.2017 и от 28.02.2017 истцу было повторно предложена вакантная должность правового инспектора труда-юриста, от которой он отказался.

Профком первичной профсоюзной организации работников аппарата ИОООП в мотивированном мнении от 11.01.2017 выразил согласие с принятием работодателем решения о расторжении трудового договора с истцом по п. 2 ч. 1 ст. 81 ТКРФ. Письмом от 10.02.2017 в первичную профсоюзную организацию представлен проект приказа о прекращении трудового договора, копии документов и повторно запрошено мотивированное мнение, которое в установленный семидневный срок представлено не было. Приказом от 22.02.2017 № 7-к действие трудового договора с истцом прекращено с 28.02.2017 по основанию п. 2 ч. 1 ст. 81 ТКРФ. При этом должность заведующего правовой службой - главного профсоюзного инспектора труда истцу не предлагалась в связи его несоответствием квалификационным требованиям.

Мнение истца о фиктивности сокращения штата аппарата Профобъединения
не соответствует обстоятельствам дела. До изменения структуры на правовое направление было предусмотрено две должности (главный правовой инспектор труда, юрист), на направление охраны труда и окружающей среды одна должность (главный технический инспектор труда. Постановлением Президиума от 26.12.2016 № 24-3 «О структуре и численности аппарата ИОООП» полномочия главного правового инспектора труда и главного технического инспектора труда были объединены в полномочия заведующего правовой службой - главного профсоюзного инспектора труда, т.е. вместо двух должностей образовалась одна. Вместо двух руководителей и специалиста стал один руководитель и два специалиста. Изменение структуры позволило сбалансировать организацию правозащитной деятельности: на правовое направление и охрану труда определено по одной должности (соответственно правовой инспектор труда -юрист и технический инспектор труда) и одна должность с полномочиями для обоих направлений работы (заведующий правовой службой - главный профсоюзный инспектор труда). При этом объем полномочий правового инспектора труда — юриста отличается от объема полномочий главного правового инспектора труда.

Выполнение работ по данным должностям не связано с предоставлением компенсаций и льгот либо наличием ограничений, поэтому не требуется соответствие наименованиям и требованиям, указанным в квалификационных справочниках или профессиональных стандартах (п. 3 ч. 2 ст. 57 ТК РФ).

Кроме того, представителями ответчика было заявлено о пропуске истцом срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора об увольнении, поскольку копия приказа о прекращении (расторжении) трудового договора вручена истцу 22.02.2017, следовательно, он мог обратиться в суд до 22.03.2017. Исковое заявление направлено в суд 25.03.2017, это подтверждается почтовым штемпелем на конверте. Указанное обстоятельство является самостоятельным основанием для отказа в иске. Доводы истца о причинении ему морального вреда в результате неправомерных действий ответчика представители последнего также считали несостоятельными и ничем не подтвержденными, а поэтому не подлежащими удовлетворению.

Третье лицо ФИО2 в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом. С согласия лиц, участвующих в деле, суд считает возможным рассмотреть дело без участия третьего лица.

Выслушав стороны, заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования удовлетворению не подлежат, изучив и оценив доказательства, представленные сторонами, суд приходит к следующим выводам.

При рассмотрении дела судом установлено, что ФИО1 с 01.11.2012 по 28.02.2017 работал в Профобъединении в должности главного правового инспектора труда, что подтверждается копией трудовой книжки (том 1 л.д. 11-12) и сторонами не оспаривалось. 29.10.2012 с истцом был заключен трудовой договор, согласно которому работа является для работника основной, договор заключен на неопределенный срок. Обязанности работника были определены п. 2.3 трудового договора (том 1 л.д. 63-65) и должностной инструкцией главного правового инспектора труда, утвержденной 31.10.2012 (том 1 л.д. 67-69), что соответствует положениям ст. 57 ТК РФ.

Распоряжением председателя Профобъединения № 68-к от 26.12.2016 (том 1 л.д. 66) на ФИО1 было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания в связи с ненадлежащим исполнением должностных обязанностей (отказ 28.11.2016 от проведения правовой экспертизы договора от 25.11.2016 на оказание услуг по технической инвентаризации объектов капитального строительства и приложений к нему №1 и 2). С данным приказом истец был ознакомлен в тот же день 26.12.2016, что подтверждается его личной подписью в приказе и не оспаривалось при рассмотрении дела. Как следует из пояснений самого истца, данных им в судебном заседании 27.04.2017, предложение о проведении правовой экспертизы договора № 16/3707/00084 от 25.11.2016 на оказание услуг по технической инвентаризации объектов капитального строительства (том 1 л.д. 122-128) он получил от главного бухгалтера К.Е.С., что также подтверждается служебной запиской последней от 16.12.2016 (том 1 л.д. 147). От своего непосредственного руководителя - председателя Профобъединения - подобного поручения или распоряжения истец, по его утверждению, не получал. Но при этом ФИО1 не оспаривал того обстоятельства, что он отказался от проведения правовой экспертизы указанного договора по предложению К.Е.С. При рассмотрении дела истец утверждал, что подобная работа не входит в его должностные обязанности и не относится к его трудовой функции. Аналогичную позицию ФИО1 высказал и при ознакомлении его с распоряжением председателя Профобъединения № 89 от 25.11.2016 (том 1 л.д. 70), а также в объяснении от 15.12.2016, отобранном у него в соответствии со ст. 193 ТК РФ (том 1 л.д. 71).

Суд считает, что подобное мнение истца противоречит положениям должностной инструкции главного правового инспектора труда, с которой истец был ознакомлен и которую он в соответствии с положениями ст. 21 ТК РФ обязан был исполнять. Согласно разделу второму должностной инструкции главный правовой инспектор труда: осуществляет правовую экспертизу проектов постановлений, инструкций, положений, других актов правового характера, подготавливаемых в профобъединении, визирует их, участвует в подготовке этих документов (п.2.2); организует подготовку заключений по правовым вопросам, возникающим в деятельности Профобъединения, а также проектам нормативных актов, поступающих на отзыв в профобъединение (п.2.3); участвует в разработке и осуществлении мероприятий по укреплению договорной, финансовой и трудовой дисциплины, обеспечению сохранности имущества организации (п. 2.4); возглавляет работу по анализу и обобщению результатов рассмотрения претензий, судебных и арбитражных дел, практики заключения и исполнения хозяйственных договоров (п. 2.7). Анализ указанных положений должностной инструкции в их системной связи друг с другом позволяет суду сделать вывод о том, что правовая экспертиза хозяйственных договоров, каковым являлся договор на оказание услуг по технической инвентаризации объектов капитального строительства от 25.11.2016, относится к должностным обязанностям главного правового инспектора труда, то есть истца. При этом мнение ФИО1 о том, что правовая экспертиза договоров относится к должностным обязанностям ведущего специалиста по собственности и заведующего отделом организационной, кадровой и информационной работы опровергается содержанием должностных инструкций указанных работников (том 2 л.д. 4-8).

При этом суд считает, что необходимости в издании председателем Профобъединения отдельного распоряжения о возложении на ФИО1 обязанностей по проведению правовой экспертизы хозяйственных договоров (том 1 л.д. 70) не имелось, поскольку такие обязанности были возложены на истца его должностной инструкцией.

Таким образом, суд приходит к выводу, что ФИО1 допустил ненадлежащее исполнение возложенных на него трудовых обязанностей, то есть совершил дисциплинарный проступок, отказавшись от проведения правовой экспертизы договора. Поскольку основания для привлечения работника к дисциплинарной ответственности у работодателя имелись, порядок применения дисциплинарного взыскания ответчиком соблюден, вид примененного дисциплинарного взыскания соразмерен тяжести совершенного проступка и обстоятельствам его совершения, суд считает, что оснований для признания распоряжения председателя Профобъединения № 68-к (в уточненной нумерации № 68-к-1 – том 1 л.д. 143) от 26.12.2016 незаконным не имеется. Поэтому в удовлетворении данного требования суд истцу отказывает. Так как требование о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением истца к дисциплинарной ответственности, является производным от требования о признании незаконным распоряжения о наложении дисциплинарного взыскания, то в его удовлетворении суд также отказывает.

Что касается требования ФИО1 об оспаривании законности его увольнения по п. 2 ч.1 ст. 81 ТК РФ, то суд считает необходимым руководствоваться следующим. 26.12.2016 Президиумом Профобъединения было принято постановление № 24-3 о создании в структуре аппарата Профобъединения нового структурного подразделения - «Правовой службы» (том 1 л.д. 173). При этом была утверждена новая структура аппарата Профобъединения (том 1 л.д. 174). Распоряжением № 68-к от 26.12.2016 в связи с принятием вышеуказанного постановления Президиума новая штатная структура аппарата Профобъединения была введена в действие с 01.03.2017, а ранее существовавшие должности главного правового инспектора труда, главного технического инспектора труда и юриста были сокращены (том 1 л.д. 192-193). Кроме того, была создана комиссия для проведения мероприятий по сокращению штата (том 1 л.д. 194), которой были определены работники, подлежащие сокращению - ФИО1, занимающий должность главного правового инспектора труда, и С.А.Е.., занимающий должность главного технического инспектора труда (том 1 л.д. 195-199). Сокращаемая должность юриста являлась вакантной. 26.12.2016 истцу было вручено уведомление о предстоящем увольнении в связи с сокращением штата и одновременно была предложена вакантная должность правового инспектора труда - юриста, которая вводилась в структуру аппарата профобъединения с 01.03.2017 (том 1 л.д. 200,201). ФИО1 отказался от предложенной ему вакантной должности правового инспектора труда - юриста, что подтверждается копией заявления от 20.02.2017 (том 1 л.д. 202) и не оспаривалось истцом при рассмотрении дела. 27.12.2016 работодатель в соответствии с ч. 1 ст. 373 ТК РФ направил в первичную профсоюзную организацию проекты приказов о предстоящем увольнении ФИО1 и С.А.Е. а также документы - основания (том 1 л.д. 203). Данный вопрос был рассмотрен председателем первичной профсоюзной организации и 11.01.2017 работодателю было направлено мотивированное мнение о согласии с принятием решения о расторжении трудового договора с ФИО1 (том 1 л.д. 206). 10.02.2017 работодателем повторно были направлены проект приказа об увольнении ФИО1 по п. 2 ч.1 ст. 81 ТК РФ и копии документов (л.д. 207). Но мотивированное мнение первичной профсоюзной организации повторно представлено не было. Указанное обстоятельство позволяет работодателю в соответствии с положениями ч. 2 ст. 373 ТК РФ не учитывать мнение первичной профсоюзной организации (его отсутствие) при увольнении работника, являющегося членом профессионального союза в срок, установленный ч. 5 ст. 373 ТК РФ. Поэтому довод истца о нарушении процедуры его увольнения в данной части является несостоятельным и судом отклоняется.

Приказом № 7-к от 22.02.2017 ФИО1 был уволен 28.02.2017 в связи с сокращением штата по п. 2 ч.1 ст. 81 ТК РФ (том 1 л.д. 7).

При этом довод истца о том, что сокращение штата работников в действительности не имело места, суд считает необоснованным. Исходя из анализа целей, задач и функций вновь созданного структурного подразделения Профобъединения «Правовая служба», которые определены Положениями как о самой Правовой службе, так и о её составных структурах - Правовой инспекции труда и Технической инспекции труда (том 1 л.д. 174-18), следует, что полномочия главного правового инспектора труда, должность которого занимал истец, были объединены в результате структурных изменений с полномочиями главного технического инспектора труда. При этом квалификационные требования к лицу, занимающему должность заведующего правовой службой - главного профсоюзного инспектора труда установлены п. 4.6 Положения о Правовой службе Профобъединения (том 1 л.д. 176). ФИО1 не отвечает указанным квалификационным требованиям, поскольку не имеет высшего технического образования. По этой же причине не соответствует истец и квалификационным требованиям к вновь введенной должности технического инспектора труда. Поэтому суд считает обоснованным предложение истцу работодателем вакантной должности правового инспектора труда - юриста, квалификационным требованиям к которой истец соответствовал. При этом суд полагает, что работодатель не имел права предложить истцу вакантную должность заместителя председателя Профобъединения, которая в соответствии с п. 4.8.35 Устава Профобъединения (том 1 л.д. 137) является выборной, поскольку заключение трудового договора с лицом, занимающего выборную должность производится на определенный срок, что является изменением существенных условий трудового договора, ухудшающим положение работника и недопустимо в одностороннем порядке, а кроме того, подобное предложение выборной вакантной должности не предусмотрено действующим законодательством.

Не основан на положениях действующего трудового законодательства и довод истца о несоответствии наименований вновь введенных в штатную структуру должностей главного профсоюзного инспектора труда и правового инспектора труда - юриста установленным нормативными правовыми актами. Согласно ч.2 ст. 57 ТК РФ если в соответствии с настоящим Кодексом, иными федеральными законами с выполнением работ по определенным должностям, профессиям, специальностям связано предоставление компенсаций и льгот либо наличие ограничений, то наименование этих должностей, профессий или специальностей и квалификационные требования к ним должны соответствовать наименованиям и требованиям, указанным в квалификационных справочниках, утверждаемых в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации, или соответствующим положениям профессиональных стандартов. Поскольку с выполнением работ по вновь созданным ответчиком должностям не связано наличие каких-либо ограничений либо предоставление льгот и компенсаций, следовательно, их наименования и требования к лицам, их занимающим, не должны определяться какими-либо квалификационными справочниками или профессиональными стандартами.

Соглашается суд и с доводом представителей ответчика о пропуске истцом срока для обращения в суд с требованием о признании его увольнения незаконным. Работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки (ч. 1 ст. 392 ТК РФ).

Копия приказа об увольнении была вручена ФИО1 22.07.2017, что им не оспаривалось. Поэтому срок для обращения в суд должен исчисляться с 23.02.2017, несмотря на то, что трудовая книжка была выдана истцу в день увольнения 28.02.2017 (том 1 л.д. 167-169). Мнение истца о возможности выбора им по своему усмотрению, даты, с которой необходимо исчислять начало течения месячного срока обращения в суд, основано на неправильном толковании закона. В данном случае срок обращения в суд исчисляется от даты того события, которое наступило раньше, иное толкование закона приводило бы к правовой неопределенности в вопросе исчисления срока обращения работника в суд за защитой нарушенных трудовых прав по спорам об у вольнении. Поскольку истец обратился в суд с иском о признании увольнения незаконным и о восстановлении его на работе 24.02.2017 (том 1 л.д. 25), срок для обращения в суд с указанным иском пропущен, что является самостоятельным основанием для отказа в иске. Вышеуказанные обстоятельства в их совокупности являются основанием для отказа ФИО3 в иске о признании его увольнения по п. 2 ч.1 ст. 81 ТК РФ незаконным и о восстановлении на работе. Требования о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и денежной компенсации морального вреда удовлетворению также не подлежат, поскольку их правомерность и обоснованность зависит от удовлетворения вышеуказанных требований.

Иные доводы истца, в том числе ссылки на оценку действий ответчика и рекомендации, данные в его адрес руководством ФНПР (том 1 л.д. 87-89, 148-149) правового значения не имеют и на выводы суда не влияют

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к Региональному союзу «Ивановское областное объединение организаций профсоюзов» о признании распоряжения о дисциплинарном взыскании незаконным, о признании увольнения незаконным, о восстановлении на работе, о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и о компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в Ивановский областной суд через Октябрьский районный суд города Иваново в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья Пророкова М.Б.

В соответствии со ст. 199 ГПК РФ мотивированное решение было составлено 19 мая 2017 года.