Решение № 2-84/20 от 20.11.2020 Одинцовского гарнизонного военного суда (Московская область)

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Одинцовский гарнизонный военный суд в составе председательствующего - судьи Воробьева К.С. при помощнике судьи Минаевой Я.А., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску командира войсковой части № (далее - санаторий) к военнослужащему указанной воинской части майору Еремину Александру Викторовичу о привлечении к полной материальной ответственности,

УСТАНОВИЛ:

Истец обратился в суд с иском к Еремину, в котором указал, что в 2016 году санаторий заключил государственный контракт и дополнительное соглашение к нему с ООО «ТК ЭКО ОЙЛ», по условиям которого исполнитель обязан осуществить поставку в санаторий дизельного топлива в общем объеме 676 500 литров. Прием дизельного топлива осуществляли Еремин и Гаркуша Н.А., при этом принимаемое ими топливо не соответствовало условиям контракта по плотности, исходя из показаний которой произведен математический расчет недопоставленного жидкого топлива в объеме 5137 литров на сумму 179589,52 руб. Указанная сумма, по мнению истца, является ущербом и подлежит взысканию с ответчика, поскольку он свои обязанности по приему топлива осуществлял недобросовестно.

Ответчик в письменных объяснениях просил суд отказать в удовлетворении иска, поскольку его вины не установлено. Кроме этого пояснил, что приемку топлива производили по объему, что соответствует условиям контракта, недопоставки топлива по объему не выявлено. Напротив, ревизией выявлен факт излишков топлива в количестве 6343 кг, что указывает на неправильный учет топлива, в ходе которого допущены ошибки.

Рассмотрев дело по существу, оценив исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности, суд приходит к следующим выводам.

В силу ст. 2 ФЗ "О материальной ответственности военнослужащих" прямой действительный ущерб – это, в том числе, произведенные воинской частью, излишние денежные выплаты, включая возмещение ущерба, причиненного военнослужащими третьим лицам, а также уплаченные воинской частью неустойки (штрафы, пени) и компенсации в связи с неправомерными действиями (бездействием) военнослужащих.

Из смысла данной нормы права следует, что ущербом является излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью, что непосредственно относится к предмету настоящего иска. Именно незаконное расходование денежных средств за поставку дизельного топлива и вменяется в вину ответчику, что следует из выписки из книги учета недостач войсковой части.

Кроме того, в соответствии с п. 1 ст. 3 и п. 1 ст. 7 указанного Закона военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине ущерб, а при обнаружении ущерба командир (начальник) воинской части обязан назначить административное расследование для установления причин ущерба, его размера и виновных лиц.

Таким образом, для привлечения ответчика к материальной ответственности необходимо установить сам факт наличия ущерба, то есть в данном случае факт выплаты денежных средств сверх объемов поставленного топлива, а также его вину в причинении такового в виде неправомерных действий (бездействия).

Доказательств наличия ущерба в материалы дела не представлено, что само по себе дает основание для отказа в удовлетворении требований иска. Так, из расчета недопоставленного дизельного топлива следует, что исходя из плотности топлива произведен математический расчет его объема. При этом, несмотря на предложение суда, в материалы дела не представлены сведения о том, какими измерительными приборами, с указанием их погрешности, и на основании каких метрологических данных истец производил указанный расчет недопоставленного топлива. Более того, в суд не представлено обоснование такого расчета, исходя из того, что государственный контракт заключен на поставку топлива в единицах измерения литр, тогда как учет в санатории топлива производился в килограммах.

Также, из копий инвентаризационных ведомостей за период с 2016 по 2019 годы следует, что недостач дизельного топлива не выявлялось, что указывает о поставке топлива в установленном государственном контрактом объеме.

Признавая указанный выше расчет ошибочным, суд также исходит из общеизвестных обстоятельств о том, что плотность жидкости, в том числе и нефтепродуктов, это соотношение массы к объему. При этом масса является постоянной величиной, а объем зависит, в том числе, от температурных значений. Произведенный же расчет недопоставленного топлива не только не содержит указанных выше сведений, а также не соответствует нормативным документам, в том числе постановлению Госснаба СССР от 26.03.1986 № 40 (с изм. от 11.08.2011) "Об утверждении норм естественной убыли нефтепродуктов при приеме, хранении, отпуске и транспортировании".

Таким образом, поскольку по условиям контракта поставка жидкого топлива осуществлялась в единицах измерения его объема, а не массы, что следует из копии государственного контракта, представленной в дело, то указанный расчет не может свидетельствовать о недопоставке топлива и не несет никакого доказательственного значения. Кроме этого из копии акта ревизии, на который ссылается истец, следует, что кроме всего прочего проверкой установлены излишки дизельного топлива в размере 6343 кг, что также опровергает указанный выше расчет.

Более того, сам расчет в виде сведений о количественных и качественных показателях дизельного топлива по контракту произведен в 2016 году, что следует из его копии, представленной в дело. Кроме этого, из копий платежных поручений на оплату поставленного топлива следует, что последний платеж осуществлен санаторием 14 ноября 2016 года. При этом из копий актов на прием материальных ценностей в виде дизельного топлива следует, что таковые утверждались командиром воинской части, что указывает на его осведомленность о несоответствующих условиям контракта и ГОСТа качественных характеристиках поставляемого в санаторий дизельного топлива.

Оценивая указанные обстоятельства, суд приходит к выводу, что срок, установленный п. 4 ст. 3 ФЗ "О материальной ответственности военнослужащих" привлечения ответчика к материальной ответственности истек. Устанавливая момент начала течения указанного срока суд исходит из того, что именно даты выплат денежных средств за поставленное топливо являются таковым, поскольку командование, принимая решение об оплате поставленного дизельного топлива, было уведомлено о том, что таковое не соответствует условиям контракта. Указание же на этот факт в акте контрольных мероприятий от 13 июля 2020 года, вопреки мнению истца, не является основанием к исчислению его с указанной даты, поскольку об этом было известно в момент приемки топлива и выплат денежных средств во исполнение обязательств по контракту.

Поскольку судом установлено истечение срока привлечения ответчика к материальной ответственности, то в силу положений ст. 198 ГПК РФ, указания на иные доводы истца в решении не требуется, поскольку они не могут повлиять на вывод суда об отказе в удовлетворении требований.

Вместе с тем, несмотря на правовую и фактическую необоснованность иска, суд также полагает необходимым отметить следующее.

Из анализа приведенных выше норм закона следует, что военнослужащий может быть привлечен к материальной ответственности только за причиненный по его вине ущерб при установленном факте причинно-следственной связи между виной военнослужащего и причинением в следствии этого материального ущерба.

Из материалов же дела следует, что решение об оплате поставленного дизельного топлива ответчик не принимал. В актах приема поставленного дизельного топлива указана его фактическая плотность, определенная по сопроводительным документам и с помощью ареометра, то есть ответчик исполнял свои обязанности добросовестно, указывал при этом фактические данные плотности, чем ставил в известность командование воинской части о поставке топлива, которое не соответствует условиям государственного контракта и требованиям ГОСТа. В свою очередь командование санатория, утверждая указанные акты, принимало решение на прием указанного топлива и его оплату.

Таким образом, в действиях ответчика не усматривается и наличия признака противоправности, что является необходимым условиям для привлечения военнослужащего к материальной ответственности. Судом не установлено причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением в связи с этим ущерба, а мнение истца об обратном основано на правовой несостоятельности.

Непринятие же командованием мер для урегулирования гражданско-правового спора с поставщиком дизельного топлива, в том числе в порядке ст. 475 ГК РФ, не может вменяться в вину ответчику, поскольку к его компетенции это не отнесено.

Предъявляя иск о привлечении военнослужащих к полной материальной ответственности, истец обязан представить в суд доказательства, подтверждающие наличие обстоятельств, для привлечения ответчика к полной материальной ответственности. Между тем, истцом в нарушение ст. 56 ГПК РФ таких доказательств суду представлено не было.

Обстоятельства дела, в совокупности с исследованными в судебном заседании доказательствами, не позволяют суду прийти к выводу о том, что ответчиком причинен ущерб войсковой части, поскольку его вина не установлена.

Таким образом, какими-либо доказательствами, свидетельствующими о том, что ущерб причинен ответчиком, суд не располагает. При этом следует отметить, что истцу неоднократно разъяснялись положения ст. 56 ГПК РФ.

Исходя из изложенного, суд приходит к убеждению, что иск удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ военный суд,

РЕШИЛ:

Отказать в удовлетворении иска командира войсковой части № к Еремину Александру Викторовичу о привлечении к материальной ответственности.

На решение может быть подана апелляционная жалоба во 2-й Западный окружной военный суд через Одинцовский гарнизонный военный суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.