Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 постоянно проживает и зарегистрирован в квартире, расположенной по адресу: *, которую он получил на основании обменного ордера от 17 февраля 1984 года. В указанной квартире совместно с истцом проживают и зарегистрированы его жена К., дочь ФИО4 и внучка С. В ходе семейного конфликта истец узнал, что на основании договора на передачу квартир в собственность граждан в Белгородской области от 09.11.2004 года собственником спорной квартиры является дочь ФИО4 Считает, что со стороны ответчицы были совершены мошеннические действия. Заявление об отказе от участия в приватизации не писал. Считает, что спорная квартира не может принадлежать только дочери, поскольку сделка по приватизации квартиры совершена с нарушением требований законодательства.

ФИО1 инициировал судебное разбирательство предъявлением иска к ФИО4 о признании недействительным договора приватизации квартиры. В своём заявлении (с учетом уточнений л.д.68-69) со ссылкой на ст. ст. 167, 168 ГК РФ и ст. 2 Закона «О приватизации жилищного фонда в РФ» от 04.07.1991г. №1541-1 просил признать недействительным договор на передачу в собственность граждан квартир в Белгородской области от 9 ноября 2004 года, государственную регистрацию права собственности на квартиру, расположенную по адресу: * и свидетельство о государственной регистрации права от 27.12.2004г., выданное Учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Белгородской области и возвратить стороны в первоначальное положение.

В судебном заседании истец ФИО1 и его представители ФИО2, ФИО3 поддержали заявленные требования, в обоснование, которых дали подробные пояснения, и просили их удовлетворить по указанным в заявлении основаниям.

Ответчик ФИО4 и её представитель ФИО5 исковые требования не признали по основаниям, изложенным в письменных возражениях (л.д. 75-78), заявили о пропуске истцом срока исковой давности. По существу требований пояснили, что истец знал о приватизации квартиры в 2004 году, поскольку вместе с женой ФИО7 отказался от приватизации спорной квартиры в добровольном порядке, собственноручно подписав заявление в МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» 13.10.2004г. о невключении его в число лиц, участвующих в приватизации спорной квартиры. Просили в удовлетворении требований отказать.

Представитель третьего лица МАУ «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» ФИО6 возражала против удовлетворения исковых требований, ссылаясь на их необоснованность.

Третьи лица ФИО7 и представитель Губкинского отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Белгородской области, извещенные о дате времени и месте судебного разбирательства своевременно и надлежащим образом, в суд не явились, направив в адрес суда заявления о рассмотрении дела в их отсутствие.

Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, учитывая мнение сторон, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся третьих лиц.

Исследовав в судебном заседании обстоятельства по представленным сторонами доказательствам, допросив свидетелей, суд признает исковые требования необоснованными и не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 1 Закона Российской Федерации от 04 июля 1991 года N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (далее - Закон о приватизации жилищного фонда) приватизация жилых помещений - бесплатная передача в собственность граждан Российской Федерации на добровольной основе занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде, а для граждан Российской Федерации, забронировавших занимаемые жилые помещения, - по месту бронирования жилых помещений.

Согласно ст. 2 Закона о приватизации жилищного фонда (в редакции, действовавшей до 16 октября 2012 года) граждане Российской Федерации, занимавшие жилые помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде, включая жилищный фонд, находящийся в хозяйственном введении предприятий или оперативном управлении учреждений (ведомственный фонд), на условиях социального найма, вправе были с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи, а также несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет приобрести эти помещения в собственность на условиях, предусмотренных настоящим Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Жилые помещения передавались в общую собственность либо в собственность одного из совместно проживающих лиц, в том числе несовершеннолетних.

В силу ст. 6 Закона о приватизации жилищного фонда передача жилых помещений в собственность граждан осуществляется уполномоченными собственниками указанных жилых помещений органами государственной власти, органами местного самоуправления, а также государственными или муниципальными унитарными предприятиями, за которыми закреплен жилищный фонд на праве хозяйственного ведения, государственными или муниципальными учреждениями, казенными предприятиями, в оперативное управление которых передан жилищный фонд.

Статьей 7 Закона о приватизации жилищного фонда (в редакции, действовавшей до 01 января 2005 года) предусматривалось, что передача жилых помещений в собственность граждан оформлялась договором передачи, заключаемым органами государственной власти или органами местного самоуправления, предприятием, учреждением с гражданином, получающим жилое помещение в собственность в порядке, установленном законодательством. При этом нотариального удостоверения договора передачи не требовалось и государственная пошлина не взималась.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, нанимателем квартиры №* дома №* по ул. * в г. Губкине, Белгородской области являлся ФИО1 на основании обменного ордера от 17 февраля 1984 г. на состав семьи из трёх человек: К. и их дочь ФИО8 (л.д.46-50).

В октябре 2004 года семья К-вых обратилась в соответствующий орган на территории г. ФИО9 МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» (л.д.80-95) с заявлением о приватизации занимаемого ими жилого помещения – квартиры №*, расположенной по адресу: *, что подтверждается имеющимся в материалах дела заявлением (л.д.43).

9 ноября 2004 года был заключен договор на передачу в собственность граждан квартир в Белгородской области между администрацией г. ФИО9 и ФИО8 (в настоящее время ФИО4) о передаче последней в собственность квартиры №*, расположенной по адресу: *. На момент приватизации в квартире были зарегистрированы наниматель ФИО1 и его жена К., которые при решении вопроса о передаче квартиры в собственность их дочери ФИО8 отказались от участия в приватизации, что также подтверждено их подписями в заявлениях от 13 октября 2004 года (л.д.44-45).

На основании приведенного договора за ответчицей ФИО4 было зарегистрировано право собственности на спорную квартиру, что подтверждается копией свидетельства о государственной регистрации права (л.д.55), выпиской из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (л.д. 66) и копией дела правоустанавливающих документов, представленного Губкинским отделом Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Белгородской области и приобщенного к материалам гражданского дела (л.д.26-40).

Судом установлено, что отказ от участия в приватизации ФИО1 оформлялся в присутствии работника МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» В.А., которая пояснила, что ФИО1, являясь лицом, проживавшим в спорной квартире, своей подписью подтвердил согласие на невключение его в договор на передачу квартиры в собственность, его личность удостоверена по паспорту. Показания свидетеля В.А., данные в судебном заседании 19.12.2013г. были оглашены судом в порядке статьи 180 ГПК РФ.

Как видно из содержания вышеприведенной нормы закона РФ от 04.07.1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в РФ", приватизация жилого помещения возможна только при обязательном согласии на приватизацию всех совершеннолетних членов семьи нанимателя.

Обратившись в суд с настоящим иском ФИО1 указал, что он не подписывал заявление об отказе от участия в приватизации, о приватизации ему стало известно в ходе семейного конфликта с дочерью ФИО4 в 2013 году.

Однако данные доводы не нашли своего подтверждения. Как следует из заключения почерковедческой экспертизы №11647/10-2 от 23 января 2014 года, проведенной ФБУ Воронежский региональный центр судебной экспертизы Минюста Российской Федерации, рукописные записи: - начинающиеся и заканчивающиеся словами «от ФИО10 А.… 13 октября 4» в заявлении от 13 октября 2004 г. от имени ФИО1 на имя директора МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» А.П., - «я и члены моей семьи ранее участие в приватизации не принимали ФИО10» в заявлении от имени ФИО1 в МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» на имя А.П., датированном 14.10.04 – выполнены самим ФИО1 Подписи от имени ФИО1, расположенные после рукописной записи «13 октября 4» в заявлении от 13 октября 2004г от имени ФИО1 на имя директора МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» А.П., первой их трех в вертикальной графе «Подписи совершеннолетних членов семьи, подтверждающих согласие на приватизацию» в заявлении от имени ФИО1 в МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно» на имя А.П., датированном 14.10.04, выполнены самим ФИО1 (л.д.175-183).

С учетом положений ст. ст. 55,67,87 ГПК РФ, суд принимает указанное заключение в качестве допустимого и достоверного доказательства, так как оно проведено экспертным учреждением, компетентным в решении вопросов, поставленных на разрешение, с использованием научных обоснований. Процедура проведения экспертизы соблюдена.

Выводы эксперта сделаны на основании всесторонних исследований, они научно обоснованы, сомнений у суда не вызывают, поскольку согласуются с материалами дела и представленными сторонами доказательствами. Заключение соответствует требованиям закона. Выводы эксперта в соответствии с требованиями ст.ст.6, 12, 56, 67 ГПК РФ истцом не опровергнуты.

Что же касается заявления представителя истца о назначении дополнительной почерковедческой экспертизы, то оснований, предусмотренных частью 1 стати 87 ГПК РФ, не установлено, а несогласие истца с выводами экспертов к таковым не относится. Представленное суду заключение эксперта судом исследовано, ему дана оценка в соответствии со ст.67 ГПК РФ в совокупности с другими доказательствами, и суд признаёт заключение соответствующим требованиям ст.86 ГПК РФ.

Доводы истца и его представителей об ошибочности выводов экспертизы ввиду того, что для сравнительного исследования эксперту судом без согласия истца была направлена копия заявления ФИО1 из материалов пенсионного дела о перерасчете пенсии за 2001 года, носят предположительный характер.

Напротив, исследование при проведении экспертизы образцов подписи ФИО1, взятых за различный период времени, свидетельствует о глубоком изучении поставленного перед экспертом вопроса и не указывает на неправильность вывода эксперта.

Направление судом в экспертное учреждение в качестве свободного образца подписи ФИО1 копии его заявления о перерасчете пенсии за 2001 года из материалов пенсионного дела соответствует положениям статей 57, 81 ГПК РФ и не нарушает прав и законных интересов истца.

Вместе с тем, суд отвергает в качестве допустимого доказательства справку об исследовании почерка от 13.06.2013г., выполненную экспертом по г. Губкин ЭКЦ УВД по Белгородской области в рамках проверки заявления ФИО1 по факту незаконной приватизации принадлежащей ему квартиры, поскольку при её выполнении не был соблюден предусмотренный законом порядок проведения исследования: на исследование поступили документы в неупакованном виде, отсутствует пояснительная записка к документам. Кроме того, отсутствует подписка эксперта о предупреждении его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, что подтверждается материалом об отказе в возбуждении уголовного дела № КУСП №6181 от 08.08.2013г., исследованным в судебном заседании.

Каких-либо иных доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что в заявлении от 13 октября 2004 года стоит подпись не ФИО1, в материалы дела не представлено. В соответствии со статьей 57 ГПК РФ обязанность представить такие доказательства лежит на истце и его представителе. По иным основаниям приватизация жилого помещения не оспаривается.

Представленные истцом копия трудовой книжки и табели учета рабочего времени (л.д.126-130) содержат лишь сведения об учете рабочего времени ФИО1 за октябрь 2004 года, и не могут являться основанием для признания незаконной сделки по приватизации квартиры. При этом факт осуществления истцом трудовой деятельности в ОАО «*» не является предметом рассматриваемого иска.

Кроме того, допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля А., пояснил, что в течение рабочего времени работники ОАО «*» имели возможность отпроситься у руководителя с работы на некоторое время, с последующим продлением рабочего времени.

Ссылка истца и его представителей на разные даты в заявлении о передаче в собственность семье К-вых квартиры – 14.10.04 и в заявлении об отказе от участия в приватизации, датированном 13 октября 2004г. также является неубедительной.

Суд считает, что в данном случае какого-либо нарушения правовых норм, связанных с приватизацией жилого помещения допущено не было, поскольку заявление ФИО1 об отказе от участия в приватизации квартиры, на момент его подачи с другими документами в МУП «Губкинский центр обслуживания граждан и юридических лиц по принципу «Одно окно», не утратило свою силу. Все документы, касающиеся приватизации указанным муниципальным учреждением были рассмотрены в установленный законом 2- х месячный срок.

Факт обращения ФИО8 в БТИ г. ФИО9 с заявлением о производстве первичной инвентаризации и постановке на учет вышеуказанной спорной квартиры 16 сентября 2004 года, также не может свидетельствовать о нарушении её действиями прав истца ФИО1, поскольку она, являясь членом семьи нанимателя и будучи зарегистрированной в спорной квартире, имела право на получение справки БТИ на объект недвижимости для приватизации квартиры.

Представленные истцом копии постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении его дочери ФИО4 и зятя З. (л.д.6-7, 72-74) свидетельствуют о наличии в семье конфликтных отношений, и не могут служить основанием для удовлетворения заявленных требования о признании сделки по приватизации квартиры недействительной.

Довод истца о том, что он лишился права пользования жилым помещением, суд признаёт несостоятельным, поскольку согласие на приватизацию квартиры иными проживающими в ней гражданами и отказ от участия в приватизации не являются основанием для прекращения права пользования квартирой для лица, отказавшегося от участия в приватизации. Факт нарушения порядка приватизации спорного жилого помещения судом не установлен.

В соответствии со ст. 19 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" действие положений ч. 4 ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, предусматривающей утрату права пользования жилым помещением в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения, не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований ФИО1, суд исходит из того, что истец выразил свою волю об отказе в приватизации спорной квартиры, а достаточные и достоверные доказательства о том, что он не подписывал заявление об отказе от участия в приватизации спорной квартиры от 13 октября 2004 года, суду не представлены.

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации под исковой давностью понимается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Исходя из содержания части 1 статьи 12 ГПК РФ, согласно которой правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, вопрос о пропуске истцом срока обращения в суд может разрешаться судом при условии, если об этом заявлено ответчиком.

Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации исковая давность устанавливает временные границы для судебной защиты нарушенного права лица по его иску и общий срок исковой давности составляет три года (статьи 195 и 196); течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права; изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами (пункт 1 статьи 200).

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В соответствии со ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Таким образом, законодателем в п. 1 ст. 181 ГК РФ предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой начало течения срока исковой давности по требованию о признании сделки недействительной определяется не субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки. Такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ), а значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих.

При этом следует иметь в виду, что, определяя момент начала течения срока исковой давности по недействительным сделкам, закон не связывает его с тем, кем из участников ничтожной сделки было начато ее исполнение и было ли оно завершено.

Законодатель не связывает начало течения срока исковой давности по требованию о признании сделки недействительной с моментом регистрации права собственности на основании этой сделки.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (п. п. 2, 3 ст. 199 ГК РФ).

Истцом ФИО1 заявлены требования о признании договора приватизации квартиры недействительным в связи с тем, что он от участия в приватизации не отказывался, заявление от его имени об отказе в приватизации не имеется.

Оспариваемый договор был заключен 09 ноября 2004 года. В суд с настоящим иском ФИО1 обратился 20.11.2013 года, т.е. с пропуском срока исковой давности на шесть лет.

Доказательства пропуска ФИО1 срока обращения в суд с вышеуказанным иском по уважительным причинам в материалах дела отсутствуют.

Не имеется оснований для удовлетворения иска ФИО1 и при условии применения к данным правоотношениям ст. 200 ГК РФ (оспоримая сделка). Так, истец длительный период времени (с 1984 г.) являлся совершеннолетним пользователем данной квартиры, который в силу выполнения своих обязанностей (например, уплаты коммунальных платежей, уплаты налога на имущество), не мог не знать на протяжении 9 с лишним лет о том, что жилое помещение находится в собственности дочери. Договор о передаче квартиры в собственность начал исполняться с момента его заключения, то есть с 09.11.2004 года. Получив указанный договор на руки, на собственника был открыт лицевой счет и начислялись все коммунальные услуги с учетом того, что квартира находится в собственности граждан. Из материалов дела следует, что истец не имел объективных препятствий в пользовании спорным жилым помещением и как следствие возможности знать о ее приватизации только на ответчика ФИО4 Истец должен был знать о приватизации квартиры на ФИО4 и при должной реализации своих прав и обязанностей нанимателя. Кроме того, допрошенный в качестве свидетеля Г.А. (сын истца), пояснил в судебном заседании о том, что в 2004 году отец сообщил ему о намерении оформить квартиру в собственность дочери ФИО11

Доводы истца о том, что о приватизации квартиры он узнал только в 2013 году, несостоятельны и расцениваются судом как позиция заинтересованного в исходе дела лица.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что ответчиком заявлено о применении срок исковой давности к требованиям ФИО1, оснований для удовлетворения его иска не имеется.

Ссылки истца и его представителей, на то, что договор приватизации не соответствует действующему законодательству; истец не пропустил срок исковой давности, т.к. о том, что он не является собственником квартиры, он узнал только в 2013 году являются несостоятельными, поскольку не подтверждаются материалами дела, направлены на иное толкование норм действующего законодательства, с которой суд согласиться не может.

Установив, что договор приватизации заключен в соответствии со ст. 2 ФЗ "О приватизации жилищного фонда в РФ", согласно которой граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищного фонда, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность, при этом соблюдена его форма, он отвечает требованиям закона, а истцом ФИО1 не представлены доказательства о несоответствии его волеизъявления при отказе от участия в приватизации квартиры, суд приходит к выводу об отсутствии основания для признания сделки недействительной по основаниям ст. 168 ГК РФ.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р е ш и л:

иск ФИО1 к ФИО4 о признании недействительным договора приватизации квартиры, признать необоснованным и оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме, с подачей апелляционной жалобы через Губкинский городской суд.

Судья Комарова И.Ф.