Гражданский кодекс часть 1

29 июля 2014 года Лысьвенский гродской суд Пермского края в составе судьи Шадриной Т.В., при секретаре Аксёновой А.С., рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Лысьве гражданское дело по иску ФИО3 к ФИО4 о защите чести, достоинства, деловой репутации и взыскании компенсации морального вреда,

У с т а н о в и л:

ФИО3 обратился в суд с иском к ФИО4 о защите чести, достоинства, деловой репутации и взыскании компенсации морального вреда в сумме <данные изъяты> руб.

Судом к участию в деле в качестве соответчика привлечена прокуратура <адрес>.

ФИО3 в судебное заседание не явился, о дате и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом, просил о рассмотрении дела в его отсутствие.

Представитель истца ФИО6 заявленные требования поддержал. Пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО4, являясь <данные изъяты><адрес>, организовал встречу с представителями средств массовой информации ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», газеты «<данные изъяты>» и газеты «<данные изъяты>». Во время данного мероприятия ответчик проинформировал присутствующих о результатах проверки финансово-хозяйственной деятельности МУП «<данные изъяты>» и о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя данного предприятия ФИО7 При этом, отвечая на вопросы журналистов, ответчик донес до них информацию, не соответствующую действительности и порочащую честь, достоинство и деловую репутацию истца, как главы МО «<адрес>». В частности, на вопрос о наличии признаков коррупции в уголовном деле в отношении ФИО7, ФИО4 причислил истца к аффилированным с ФИО7 и ФИО8 лицам, ответив на вопрос утверждением о том, что «<данные изъяты>». Причисляя истца к <данные изъяты>, ответчик сослался на тот факт, что ранее, до избрания главой <адрес>, истец работал в качестве <данные изъяты>, впоследствии, будучи главой <адрес> он заключил трудовой договор с ФИО7, а после подписал постановление об одобрение сделки ФИО7 с бывшим работодателем ФИО8 Данные утверждения ответчик закончил фразой о том, что «<данные изъяты>». Полагает, что данная информация является распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истца. Порочащий характер сведений подтверждается утверждением о нарушении истцом действующего законодательства, неправильном, неэтичном поведении в общественной или политической жизни, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота. Все действия, которые были совершены истцом, и которые ответчиком причислены к фактам имеющееся <данные изъяты>, являются непосредственно должностными обязанностями ФИО3, как главы <адрес>. Ни под один из указанных в Законе от 22.03.1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» критериев аффилированности лиц, истец не подпадает. Считает, что данные утверждения ответчика не соответствуют действительности, порочат честь и достоинство как человека и деловую репутацию как главы округа в глазах присутствующих на встрече представителей средств массовой информации. В связи чем, просит признать не соответствующими действительности сведения <данные изъяты> МУП «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» - ФИО7 и ФИО8 Обязать ответчика опровергнуть данные сведения путем сообщения тому же кругу лиц, среди которых такие сведения были распространены. Взыскать с ответчика в пользу истца моральный вред в сумме <данные изъяты> руб.

Ответчик ФИО4 заявленные требования не признал. Подтвердил, что ДД.ММ.ГГГГ он организовал встречу с представителями средств массовой информации ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», газеты «<данные изъяты>» и газеты «<данные изъяты>». Также подтвердил, что во время данного мероприятия им была доведена до сведения присутствующих изложенная в заявлении информация. Считает, что вывод об имеющейся аффилированности истца, как главы <адрес>, с руководителями МУП «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» - ФИО7 и ФИО8, является его субъективным мнением, основанном на определенных фактах, которые им были приведены в качестве доказательств. При этом просит учесть, что отвечая на вопросы журналистов он, в том числе уточнил, что об имеющейся коррупции или так называемой аффилированности лиц можно будет говорить только в том случае, если это будет доказано в рамках расследования уголовного дела. В связи с чем, его высказывания, которые истец просит признать несоответствующими действительности, не являются утверждением о фактах, соответственно не могут быть признаны не соответствующими действительности в рамках ст. 152 ГК РФ. Просит в удовлетворении исковых требований отказать.

Представитель прокуратуры <адрес>ФИО9 в судебном заседании доводы прокурора <адрес> поддержала, дала аналогичные показания.

Заслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд не ходит оснований для удовлетворения исковых требований.

Конституцией Российской Федерации каждому гарантируется право на защиту чести и доброго имени (статья 23). Порядок реализации этого конституционного права определяется статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая предоставляет физическому лицу, в отношении которого распространены не соответствующие действительности, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию сведения, право требовать по суду опровержения этих сведений.

Исходя из смысла ст.152 ГК РФ, под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети "Интернет", а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы они не стали известными третьим лицам

Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок.

Исходя из позиции Верховного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 24.02.2005 г., обстоятельствами, совокупность которых позволяет удовлетворить требования истца о защите чести и достоинства, являются факт распространения ответчиками сведений об истцах, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Таким образом, исходя из смысла приведенных норм закона, право на опровержение возникает у лица при наличии в совокупности трех условий: факта распространения сведений, их недостоверности и порочащего характера. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

В судебном заседании исходя из обозревавшегося видеосюжета и пояснений сторон судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО4, являясь прокурором <адрес>, организовал встречу с представителями средств массовой информации ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», газеты «<данные изъяты>» и газеты «<данные изъяты>». Во время данного мероприятия ответчик проинформировал присутствующих представителей средств массовой информации о результатах проверки финансово-хозяйственной деятельности МУП «<данные изъяты>» и о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя данного предприятия ФИО7

При проведении данного мероприятия ответчик донес до представителей информацию, которая исходя из пояснений представителя истца не соответствует действительности и порочит честь, достоинство и деловую репутацию истца, как главы МО «<данные изъяты>».

В частности, истец просит признать не соответствующим действительности сведения <данные изъяты> МУП «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» - ФИО7 и ФИО8

Однако суд не находит оснований для удовлетворения данных требований.

Так, согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

В соответствии со статьей 17 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации; при этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Исходя из позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Согласно ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Федеральным законом от 30.03.1998 №54-ФЗ, каждый имеет право свободно выражать свое мнение; это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ; осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Оценивая данное положение, Европейский суд по правам человека отмечает, что свобода выражения мнения, как она определяется в п. 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. При этом свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества». (Постановление Европейского Суда по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" от 7 декабря 1976 г., Постановление Европейского суда по делу "Гринберг против Российской Федерации" от 21 июля 2005 г.).

Таким образом, стандарты европейского правоприменения, выраженные в позиции Европейского Суда и основанные на ст. 10 Конвенции об основных правах и свободах человека, отдают приоритет свободе распространения информации по вопросам, представляющим общественный интерес, над престижем представителей власти и политических деятелей, которые должны выработать известную толерантность к критике их образа жизни и деятельности.

В соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Таким образом, в области правоприменения устанавливается принципиальная позиция, согласно которой общественный интерес в публичном обсуждении серьезных вопросов жизни государства или региона и деятельности органов власти должен преобладать над такой же легитимной целью защиты репутации и общественного престижа конкретных представителей власти и политических деятелей.

С учетом данных обстоятельств, ст. 152 ГК РФ не может применяться в отрыве от общей системы конституционно-правового регулирования, в том числе, без учета положений ст. 29 Конституции РФ, закрепляющей права на свободу мысли и слова. Следовательно, при разрешении спора о защите чести, достоинства и деловой репутации, прежде всего, необходимо установить, какие из фрагментов, оспариваемых заявителем, являются сообщениями о сведениях, а какие - мнением автора, а также установить нарушил ли автор допустимые в демократическом обществе пределы свободы слова.

Суд считает, что заявленные высказывания ответчика, на опровержении которых настаивает истец, по форме изложения, по смысловому содержанию являются типичным примером оценочного суждения, отражающего внутреннее субъективное мнение ответчика по оценке действий истца, как главы МО «<адрес>». Об этом также свидетельствует тот факт, что ответчик, ссылаясь на <данные изъяты>, обосновал свою позицию, сославшись на факты, которые, по его мнению, свидетельствуют о данных обстоятельствах. В частности, ответчик сослался на тот факт, что ранее, до избрания главой <адрес>, истец работал в качестве <данные изъяты>, впоследствии, будучи главой <адрес> он заключил трудовой договор с ФИО7, а после подписал постановление об одобрение сделки ФИО7 с <данные изъяты>ФИО8

Данные обстоятельства истцом в судебном заседании не оспариваются, более того, они подтверждаются материалами дела.

Таким образом, суд считает, что умозаключение ответчика, изложенное в оспариваемых высказываниях, на опровержении которых настаивает истец, не голословно, основано на реальных событиях и не является злоупотреблением ответчиком своим правом на выражение мнения.

Более того, рассматривая конкретные высказывания ответчика, на опровержении которых настаивает истец, суд считает о невозможности их оценки в отрыве от контекста и полноты сюжета в целом, поскольку предметом спора по данному делу является не то, как истец понял смысл сообщенных сведений, а именно дословное воспроизведение сообщенных ответчиком сведений, которые и должны оцениваться на предмет того, являются ли они утверждениями или мнениями (версиями, гипотезами), сообщают ли они о совершении неблагочестивого поступка, носят ли эти утверждения (если являются утверждениями) порочащий характер, или только отражают субъективное отношение к таким поступкам лица, эти сведения сообщившего.

В частности, из полного текста выступления ответчика, обозревавшегося в ходе судебного заседания, не усматривается, что высказывания «<данные изъяты>», содержат прямолинейные утверждения о причастности именно истца к нарушениям действующего законодательства и противоправным поступкам. О том, что указанные сведения представляют собой определенный вывод ответчика, а не утверждение о состоявшемся факте, свидетельствуют в частности и его слова о том, что «<данные изъяты>». Таким образом, ответчик в своих высказываниях уточнил, что на сегодняшний день данных о совершении истцом действий коррупционной направленности, не имеется.

Более того, суд учитывает, что высказывания ответчика, которые истец просит признать не соответствующими действительности и порочащими его честь и достоинство, не содержат оскорбительного акцента, не являются констатацией факта о неправильном, неэтичном поведении истца в общественной или политической жизни или иное.

Таким образом, вышеуказанные высказывания не являются утверждением о событиях и фактах, которые имели место в реальной действительности, а отражают субъективное мнение ответчика о законности и обоснованности действий истца, как главы <адрес>, т.е. по сути, являются оценочным суждением.

Учитывая изложенное, оспариваемые словесные конструкции, являясь оценочными суждениями и выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия действительности и опровергнуты. В противном случае нарушается гарантированное статьей 29 Конституции РФ право гражданина на выражение своего мнения.

Отказывая истцу в удовлетворении заявленных требований, суд также исходит из позиции Европейского Суда по вопросу толкования положений ст. 10 Конвенции о защите прав и основных свобод в части права на свободу выражения своего мнения, а именно правдивость оценочного суждения не может быть предметом доказывания, требование доказать достоверность оценочного суждения невыполнимо и нарушает как таковую свободу выражения мнения, являющуюся фундаментальной составляющей права, гарантированного статьей 10 Конвенции.

С учетом данных обстоятельств, исходя из общепринятых принципов международного права о свободе слова, истец, являясь главой <адрес>, должен быть готов к публичному обсуждению и критике, как своей личности, так и своей деятельности. Иное противоречило бы принципам международного права и делало бы невозможной политическую дискуссию, нарушая тем самым приоритет свободы распространения информации по вопросам, представляющим общественный интерес над престижем политических деятелей.

Таким образом, поскольку в суде не подтвержден факт распространения ответчиком недостоверных сведений, т.е. утверждений о фактах, а высказанная им фраза об <данные изъяты> является оценочным суждением, не подлежащим проверке на соответствие действительности, требования истца в части признания данных сведений не соответствующими действительности, порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию, не могут быть удовлетворены. Учитывая, что требования о защите чести и достоинства являются основными по данному делу, а требования о взыскании компенсации морального вреда производны от них, с учетом установленных обстоятельств, они также удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

ФИО3 в удовлетворении исковых требований к ФИО4 о защите чести, достоинства и деловой репутации и взыскании компенсации морального вреда, отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Пермский краевой суд через Лысьвенский городской суд в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья (подпись)

Верно. Судья