Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мамай В.А. к индивидуальному предпринимателю Жертовской О.Н. о признании договора уступки права требования недействительным (ничтожным) и применении последствий недействительности сделки,

УСТАНОВИЛ:

Мамай В.А. обратился в суд с иском к ИП Жертовской О.Н., ссылаясь в уточненном исковом заявлении на следующие обстоятельства:

<дата> возле <адрес> по <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие с участием двух транспортных средств: принадлежащего истцу автомобиля <данные изъяты> г/н № и автомобиля <данные изъяты> г/н № под управлением водителя ФИО8, который нарушил Правила дорожного движения РФ, допустил столкновение автомобилей и причинил автомобилю истца повреждения. Гражданская ответственность обоих участников ДТП была застрахована в страховой компании «Росгосстрах». Обращение истца с заявлением о страховом возмещении страховая компания оставила без внимания, поэтому для отстаивания своих интересов по взысканию со страховщика стоимости ущерба истец обратился в офис юридической фирмы «Автоюрист», по адресу <адрес>. Ответчик ИП Жертовская О.Н. 26.12.2015г. разъяснила ему порядок взыскания стоимости причиненного ущерба со страховщика, предложила оплатить ей за оказание юридических услуг 20 000 рублей и оформить у нотариуса доверенность на нее и еще двух сотрудников фирмы «Автоюрист»: Жертовскую Ю.А. и Сепанову А.В. для представления его интересов в ПАО СК «Росгосстрах» и суде. В тот же день он оформил у нотариуса ФИО11 нотариально удостоверенную доверенность. При передаче доверенности 28.12.2015г. Жертовская О.Н. указала на необходимость заключить с ней договор уступки права требования (цессии) получения страхового возмещения. Обращаясь за юридической помощью в специализированную организацию, он предполагал, что такая организация должна действовать добросовестно, исключительно в его интересах, с целью получения им страхового возмещения и иных причитающихся ему выплат, поэтому 28.12.2015г. между ним и Жертовской О.Н. был заключен договор уступки права требования. При этом ИП Жертовская О.Н. воспользовалась отсутствием у него специальных познаний, фактически ввела его в заблуждение и склонила к заключению договора уступки, не разъяснив возможность взыскания страхового возмещения только на основании выданной им доверенности, тем самым ответчик, предлагая оказание юридических услуг, в нарушение статей 8, 10 Закона РФ «О защите прав потребителей» не предоставила ему необходимую и достоверную информацию, обеспечивающую возможность правильного выбора. Вознаграждение за переуступку права требования ответчиком ему не выплачивалось. Более того, согласно пункта 1.1 договора он передал ответчику право требовать с ПАО СК «Росгосстрах» страховое возмещение, в виде ущерба, причиненного его автомобилю в результате ДТП от 03.12.2015г., по договору страхования ОСАГО, а также расходов, понесенных им на досудебную экспертизу, аварийного комиссара, штрафных санкций согласно Закона о защите прав потребителей, а также убытков к виновнику ДТП. В силу пункта 1.5 договора стоимость уступаемых прав составляет сумму задолженности по ущербу, расходов пострадавшего на досудебную экспертизу, аварийного комиссара, штрафных санкций, а также убытков к виновнику ДТП. Согласно пункта 1.6 Договора Жертовская О.Н. выплачивает ему договорную сумму по решению в дополнительном соглашении сторон по расписке о получении денежных средств. Дополнительные соглашения к договору ими не подписывались. Таким образом, из буквального толкования пунктов 1.1 и 1.5 договора следует, что стоимость уступаемых прав – причитающееся ему за уступаемые права вознаграждение равно объему уступаемых им прав, т.е. все полученное ответчиком по договору уступки подлежит передаче ему в счет оплаты за уступку. В конце июля 2016 года с официального сайта Таганрогского городского суда ему стало известно, что решением Таганрогского городского суда от 02.06.2016г. по делу № с ПАО СК «Росгосстрах» в пользу Жертовской О.Н., действовавшей на основании заключенного с ним договора уступки прав требования, взыскана страховая выплата в сумме 250 800 рублей, неустойка в размере 250 800 рублей, штраф в размере 125 400 рублей, судебные расходы в размере 22 563,98 рубля, а всего - 649 563,98 рубля. Данное решение суда вступило в законную силу. Он обратился 12.08.2016г. в офис ответчика для получения денежных средств в размере, определенном решением суда, но ИП Жертовская О.Н. передала ему на основании расписки 250 800 рублей, что на 378 763,98 рублей меньше суммы взысканной решением суда. На его требования о необходимости полного расчета, согласно условиям договора и решению суда, Жертовская О.Н. ответила отказом и попросила удалиться из офиса. Нотариально удостоверенным распоряжением от 20.08.2016г. он отменил выданную ответчику и ее работникам доверенность, и они извещены об этом надлежащим образом, однако требование ст.189 ГК РФ не исполнили, доверенность до настоящего времени не возвратили. В силу ст.382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования). Между тем, договор уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. заключен между ним и ответчиком лишь для вида и не направлен на совершение тех действий, которые предусматриваются договором уступки, поскольку фактически замена кредитора не производилась. По сути, исходя из характера сложившихся правоотношений, между истцом и ответчиком заключен договор оказания юридических услуг, с правом взыскания и получения, а не присвоения страховой суммы, штрафных санкций и понесенных истцом в результате ДТП расходов, поскольку по условиям договора взысканные со страховщика денежные средства подлежат передаче истцу (п.п. 1.5, 1.6 договора). Кроме того, в соответствии с пунктом 1.7 договора в случае поступления истцу денежных средств после заключения договора от должника, истец обязан в течении 3-х рабочих дней поставить в известность об этом ответчика. Обязанности передать полученные от должника после заключения договора денежные средства договор уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. не содержит. В силу п.2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Из содержания указанной нормы следует, что в случае заключения притворной сделки действительная воля стороны не соответствует ее волеизъявлению. В связи с этим для установления истиной воли сторон имеет значение выяснение фактических отношений между сторонами, а также намерений каждой стороны. Фактически отношения между истцом и ответчиком были направлены на оказание истцу юридических услуг по взысканию со страховщика страховой суммы, штрафных санкций и понесенных в результате ДТП расходов, что в соответствии с пунктом 1.5 договора составляет стоимость уступаемых прав, т.е. подлежит передаче истцу. Требование о необходимости погашения задолженности от 19.08.2016г. ответчиком оставлено без внимания.

Ссылаясь на статьи 167, 170 ГК РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей», истец просит суд признать договор уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. недействительным, применить последствия недействительности сделки и взыскать с индивидуального предпринимателя Жертовской О.Н. в пользу Мамай В.А. денежные средства размере 378 763,98 рублей, расходы по оплате госпошлины в размере 6 988 рублей.

По ходатайству истца к участию в деле для дачи заключения по делу в соответствии со ст.47 ГПК РФ привлечено ФИО5 по <адрес>.

Истец Мамай В.В. в судебное заседание не явился, о месте и времени судебного разбирательства извещался надлежащим образом. Дело рассмотрено в отсутствие истца, с участием его представителя в соответствии с требованиями ст.167 ГПК РФ.

Представитель истца Капацина А.С. в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме, ссылаясь на изложенные в исковом заявлении доводы относительно нарушения прав потребителя и притворности сделки. Относительно позиции ответчика пояснил, что заключение между истцом и ответчиком как договора возмездного оказания услуг, так и договора уступки права требования, повлекло бы для ответчика выполнение одних и тех действий: получение необходимых документов для взыскания страхового возмещения и осуществление взыскания в суде, но по договору уступки Жертовская О.Н. выступала бы как истец с правом получения страхового возмещения в свою пользу, а по договору возмездного оказания услуг ИП Жертовская О.Н. на основании доверенности (или иным образом) выступала бы как представитель истца с правом взыскания страхового возмещения в пользу Мамай В.А. Однако, то существенное условие, которое свидетельствовало бы, что стороны намериваются исполнить именно сделку уступки (получения страхового возмещения в пользу ответчика) по сути опровергается условиями спорного договора уступки. Из буквального толкования пунктов 1.1 и 1.5 договора следует, что стоимость уступаемых прав (причитающееся Мамай В.А. за уступаемые права вознаграждение) равно объему уступаемых им прав, т.е. все полученное ответчиком по договору уступки подлежит передачи истцу в счет оплаты за уступку. Это указывает на то, что Жертовская О.Н. фактически выступала в качестве представителя Мамай В.А. и право кредитора ПАО СК «Росгосстрах» к ней перешло исключительно только для осуществления взыскания страхового возмещения. Применительно к спорному договору уступки, стороны согласовали его существенные условия (стоимость уступаемых прав и предмет договора) таким образом, что право требования предаётся Жертовской О.Н. только для взыскания в суде страхового возмещения, а такое существенное условие как стоимость оказания возмездных услуг не согласовано сторонами, потому что страховое возмещение по решению суда получает именно Жертовская О.Н., т.е. с ее стороны отсутствуют риски, связанные с возможностью неполучения вознаграждения за свои услуги. Считает, что позиция Верховного суда Российской Федерации, изложенная в пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № от 23.06.2015г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», нисколько не противоречит сложившимся между сторонами отношениям. Поскольку Мамай В.А. не обладает достаточными юридическими познаниями для самостоятельного взыскания страхового возмещения, он обратился за юридической помощью в специализированную организацию «Автоюрист» в лице ИП Жертовской О.Н., которая публично через рекламу, интернет сайты (http://www.awtourist.ru, http://urist-sud-expert.ru) предлагает оказание услуг, нацеленных исключительно на «защиту прав автовладельцев». Воспользовавшись доверием и юридической безграмотностью истца, ИП Жертовская О.Н. ввела Мамай В.А. в заблуждение, настояла и склонила истца к заключению договора уступки, поскольку предоставленные истцом полномочия в доверенности не позволяли Жертовской О.Н. самостоятельно получить страховое возмещения. Договор уступки Мамай В.А. подписал, руководствуясь его условиями, а именно, пунктами 1.1 и 1.5, где указано его право получить страховое возмещение и штрафные санкции в полном объеме.

Ответчик ИП Жертовская О.Н. в судебное заседание не явилась, извещена о времени и месте судебного разбирательства.

Представитель ответчика Кандыбка О.И. в судебном заседании пояснил, что ответчик исковые требования не признает, просит в удовлетворении иска отказать в полном объеме. Доводы истца о недействительности (ничтожности) цессии, прикрывающей договор возмездного оказания юридических услуг, неосновательны. Из содержания ч.2 ст.170 ГК РФ следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка), и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. В том случае, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является. В пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № от 23.06.2015г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Просит обратить внимание, что возможность заключения договора цессии предусмотрена законом (п.1 ст.382 ГК РФ) и допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору (п.1 ст.388 ГК РФ). В соответствии с п.2 ст.385 ГК РФ кредитор, уступивший требование другому лицу обязан передать ему документы, удостоверяющие право требования и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления. В силу п.1 ст.421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся, в том числе, и имущественные права. Предметом спорного договора цессии является передача истцом ответчику имущественного права требования как самостоятельного объекта гражданских прав, не связанного с денежными средствами, которые могут быть получены в реализации данного права. Данное право, как и любой иной объект гражданских прав, не ограниченный в обороте, может быть передано в залог, продано третьему лицу и т.д. Кроме того, реализация данного права может и не привести к фактическому получению лицом, обладающим данным правом, денежных средств. Однако данное обстоятельство не влечет потерю имущественным правом требования признаков объекта гражданских прав, имеющего самостоятельную ценность. В силу положений пункта второго статьи 170 ГК РФ, признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на исполнение заключенной сделки у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. При этом на сторону, заявившую о притворности сделки, возлагается обязанность по доказыванию, что действия сторон сделки привели к фактическому возникновению какого-либо обязательства, не предусмотренного ее условиями. При совершении притворной сделки у сторон отсутствует намерение по ее исполнению, действия обеих сторон притворной сделки направлены на создание правовых последствий прикрываемой сделки; квалифицирующим признаком притворной сделки является цель ее заключения. В данном случае, как следует из содержания заключенного <дата> между Мамай В.А. (цедент) и Жертовской О.Н. (цессионарий) договора уступки права требования (цессии), стороны согласовали все существенные условия договора, их волеизъявление было направлено именно на осуществление передачи указанного в договоре права (требования) возмещения ущерба, причиненного в результате ДТП, произошедшего <дата>. Считает необходимым особо отметить, что истцом не представлено доказательств того, что стороны приступили к исполнению именно договора возмездного оказания услуг, что опровергается не только самим фактом заключения договора цессии, но и фактической передачей правоустанавливающих документов на передаваемое право (требование), что, в свою очередь, подтверждается соответствующим актом приема-передачи, подписанным сторонами. Кроме того, как следует из правовой позиции истца и документов, приложенных им к исковому заявлению в качестве доказательств, доверенность от Мамая В.А. на имя Жертовской О.Н. последней не передавалась, в связи с чем она была лишена возможности при любых обстоятельствах представлять интересы Мамая В.А. в суде по договору на оказание юридических услуг. Не представлены истцом также относимые и допустимые доказательства того, что между ним и Жертовской О.Н. было достигнуто соглашение по такому существенному условию договора на оказание возмездных услуг как их стоимость. Все это, по мнению ответчика, свидетельствует о том, что стороны никогда не заключали и не приступали к исполнению договора на оказание возмездных юридических услуг, как об этом указывает истец. По крайней мере, данное обстоятельство категорически отвергается ответчиком и оспаривается им. Также просит обратить внимание, что в производстве суда находилось гражданское дело № по иску Жертовской О.Н. к Абдухамдия ФИО4 и ПАО СК «Росгосстрах» о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, в связи с уступкой прав по договору цессии, заключенному между Мамай В.А. и Жертовской О.Н. Следовательно, дальнейшие после заключения договора действия Жертовской О.Н. являются подтверждением того, что стороны при заключении договора цессии имели намерение совершить именно сделку по передаче прав требования возмещения ущерба, причиненного в результате ДТП, и не подтверждают иных намерений сторон. Более того, указанное обстоятельство свидетельствует, что стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, что также указывает на отсутствие оснований для признания следки притворной. Для ответчика представляло ценность именно имущественное право требования, которое было передано в соответствии с условиями договора цессии. Рассматривая спорную ситуацию исключительно с точки зрения истца, который якобы был заинтересован в оказываемых ему ответчиком услугах, суд должен учесть заинтересованность ответчика в приобретении именно имущественного права требования, а не в получении платы за оказываемые им услуги. Вместе с тем, положения договора цессии, а также действия ответчика опровергают данные доводы истца. Ответчик после передачи ему истцом документов, подтверждающих действительность уступленного права, фактически принял имущественное право требования и приступил к его реализации. Таким образом, в материалах дела отсутствуют доказательства, опровергающие намерение ответчика исполнять договор цессии. Не могут являться основанием для признания сделки притворной и доводы истца о наличии зависимости оплаты по договору цессии от фактического получения взысканных денежных средств по уступленному праву. Таким образом, истцом не представлены доказательства обоснованности заявленных требований. Из условий договора цессии не усматривается волеизъявление истца на поручение ответчику взыскать со страховой компании и причинителя вреда денежные средства в счет возмещения ущерба, причиненного истцу в результате ДТП в пользу истца и остаться при этом стороной в основном обязательстве. Фактические обстоятельства исполнения договора цессии и его содержание свидетельствуют о направленности волеизъявления сторон на уступку права требования. Поскольку ответчик полагает, что исковые требования о признании договора уступки права требования удовлетворению не подлежат, а применение последствий недействительности ничтожной сделки поставлено действующим гражданским законодательством в зависимость от признания сделки ничтожной, то отсутствуют основания для удовлетворения исковых требований и в этой части. Относительно заключенности договора цессии и его исполнения сторонами ответчик просит также учесть, что на сегодняшний день договор цессии окончен исполнением обеими сторонами своих обязательств по нему. Права нового кредитора были признаны судом при рассмотрении гражданского дела, и принятое судом решение вступило в законную силу, исполнено должником. Таким образом, необходимо прийти к выводу о том, что проверка соответствия условий договора цессии от <дата> требованиям действующего гражданского законодательства уже проводилась судом и переход права (требования) от Мамая В.А. к Жертовской О.Н. был признан судом законным и обоснованным. Требование, уступленное Мамаем В.А. по договору цессии Жертовской О.Н., являлось действительным, страховая компания и причинитель вреда факт его заключенности не оспаривали. Должник признал права нового кредитора Жертовской О.Н. и исполнил свои обязательства по выплате страхового возмещения и сопутствующих платежей, взысканных с него по решению суда от 02.06.2016г. в полном объеме. Несогласие истца с суммой, полученной им в качестве оплаты за уступленные им ответчику права (требование), не является основанием для удовлетворения исковых требований истца в части сумм подлежащих взысканию с ответчика, поскольку выходит за рамки заявленных исковых требований.

Представитель Управления Роспотребнадзора по Ростовской области С.Г.Зиновьева в судебном заседании пояснила, что заключение по настоящему делу о нарушении прав потребителя дать не может. Считает, что рассматриваемые правоотношения не подпадают под действие Закона РФ «О защите прав потребителей». Рассматриваемый договор цессии заключен между гражданами, поэтому отношения сторон по делу регулируются Гражданским кодексом РФ. Основания для зашиты нарушенных прав потребителя отсутствуют, так как отсутствуют сами потребительские правоотношения, предполагающие в соответствии с Законом о защите прав потребителей, что потребитель должен оплатить оказываемые ему услуги, а в данном случае истец не оплачивал услуги индивидуального предпринимателя.

Выслушав объяснения участвующих в деле лиц, изучив материалы дела, суд признает исковые требования не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям:

В части 3 статьи 196 ГПК РФ установлено, что суд принимает решение по заявленным истцом требованиям и может выйти за пределы заявленных требований только в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В данном случае истец оспаривает заключенный между ним и ответчиком договор уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г., ссылаясь на нарушение ответчиком его прав потребителя непредоставлением надлежащей информации при заключении договора, утверждая, что тем самым он был введен в заблуждение относительно природы сделки, и ссылаясь на притворность договор уступки права требования с целью прикрыть иную сделку – договор оказания юридических услуг.

В силу ч.1 ст.56 ГПК РФ Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В данном случае доводы истца о нарушении его прав, установленных Законом РФ «О защите прав потребителей», в ходе судебного разбирательства подтверждения не нашли. Этот закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и исполнителями услуг, устанавливает права потребителя на приобретение услуг надлежащего качества, получение информации об услугах и их исполнителях, и при этом под исполнителем понимается организация независимо от организационно-правовой формы, а также индивидуальный предприниматель, выполняющие работы или оказывающие услуги потребителям по возмездному договору (преамбула закона). Из обстоятельств дела следует, что первоначальное намерение истца заключить с ответчиком договор оказания юридических услуг не было реализовано по воле не только ответчика, но и самого истца, заключившего с ответчиком договор уступки права требования (цессии). Истец не отрицает, что он не оплачивал юридические услуги и знал, что Жертовская О.Н. обращалась в суд с иском о взыскании страхового возмещения не от его имени, а основываясь на заключенном с ним договоре цессии, и не оспаривал этот договор и принятое на его основе решение суда, одобряя тем самым сложившиеся между ним и ответчиком Жертовской О.Н. правоотношения до того момента пока между ними не возник спор относительно размера вознаграждения по договору цессии. При таких обстоятельствах обоснованным следует признать заключение представителя Роспотребнадзора о том, что возникшие между истцом и ответчиком спорные правоотношения не регулируются Законом РФ «О защите прав потребителей». Потребительские правоотношения характеризуются возмездностью оказываемых потребителю услуг, и необходимость защиты прав потребителя возникает в том случае, если потребитель оплатил услугу либо принял обязательство ее оплаты, но она не оказана либо оказана ненадлежащим образом, а также в иных предусмотренных законом случаях, относящихся к преддоговорным спорам между потребителем и исполнителем услуг и спорам по исполнению договора на оказание услуг. В данном случае таких правоотношений нет, в исковом заявлении речь идет о последствиях заключения истцом не договора оказания юридических услуг, а договора цессии. Никаких доказательств оплаты юридических услуг либо заключения договора с принятием на себя обязательства по оплате этих услуг истец не представил.

Таким образом, требования истца не могут быть удовлетворены на основании его доводов о нарушении прав потребителя и введении в заблуждения предоставлением недостоверной информации о сделке.

Требование истца о признании договор уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. ничтожной сделкой на основании п.2 ст.170 Гражданского кодекса РФ также не могут быть удовлетворены, поскольку в ходе судебного разбирательства доводы истца о том, что эта сделка являлась притворной и прикрывала для удобства исполнителя договор оказания юридических услуг, в ходе судебного разбирательства не нашли своего подтверждения и опровергнуты объяснениями сторон и представленными ими доказательствами.

Представитель ответчика правильно указывает, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Соответствующие разъяснения даны в пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №25 от 23.06.2015г. В данном случае обстоятельства дела свидетельствуют, что договор на оказание юридических услуг не был заключен и не исполнялся, а действия ответчика были направлены на исполнение договора цессии, поэтому данный договор не может быть признан притворным. Об этом свидетельствует и решение Таганрогского городского суда от 02.06.2016г. по делу №, которым с ПАО СК «Росгосстрах» в пользу Жертовской О.Н., действовавшей на основании заключенного с Мамай В.А. договора уступки прав требования, взысканы страховая выплата, неустойка, штраф и судебные расходы. Рассматриваемый спор вызван не ничтожностью договора цессии, а несогласием истца с произведенным ответчиком размером оплаты по этому договору.

Таким образом, оснований для признания заключенного между сторонами по делу договора уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. недействительной (ничтожной) сделкой, а соответственно и для удовлетворения требования о применении последствий недействительности сделки, не имеется, а спор о размере оплаты по этому договору не является предметом данного судебного разбирательства.

Поскольку исковые требования удовлетворению не подлежат, нет предусмотренных ст.98 ГПК РФ оснований и для удовлетворения требований о взыскании судебных расходов.

Принимая во внимание изложенное, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Мамай В.В. к ИП Жертовской О.Н. о признании договора уступки права требования (цессии) от 28.12.2015г. недействительным и применении последствий недействительности сделки оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Ростовский областной суд через Таганрогский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме принято 26 декабря 2016 года.

Федеральный судья Ядыкин Ю.Н.