Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО4, ФИО3, ФИО5 о взыскании долга по договорам займа, признании недействительным договора дарения недвижимого имущества, частично недействительным брачного договора, применении последствий недействительности сделок,

У С Т А Н О В И Л :

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО4, ФИО3, ФИО5 и с учетом уточнения исковых требований просила взыскать солидарно с ФИО4 и ФИО5 в ее пользу долг в сумме 11 995 516, 73 рублей, в том числе 700 000 рублей - основная задолженность, 11 295 516,73 рублей - проценты за пользование займом на дату подачи искового заявления; признать недействительными пункты 1.1, 1.2, 1.3, 3.1, 3.2 брачного договора от 08 июля 2016 года, заключенного между ФИО4 и ФИО5, удостоверенного временно исполняющей обязанности нотариуса Тимашевского нотариального округа ФИО6 – ФИО7, применить последствий недействительной сделки и признать совместным имуществом ФИО4 и ФИО5 земельный участок с кадастровым номером , общей площадью 900 кв. м и жилой дом, с кадастровым номером , расположенный по адресу: Краснодарский край, Тимашевский район, ст.Медведовская, ; признать общими долговыми обязательствами супругов задолженность ФИО5 перед ФИО8 в общей сумме 700 000 рублей по распискам, оформленным 08 сентября 2007 года на 50 000 рублей, 04 октября 2007 года на 100 000 рублей, 30 октября 2007 года на 200 000 рублей, 29 января 2008 года на 60 000 рублей, 18 марта 2008 года на 100 000 рублей, 16 апреля 2008 года на 40 000 рублей, 18 мая 2008 года на 150 000 рублей, а также проценты за пользование займом из расчета 10% в месяц; определить супружескую долю ФИО5 в наследственном имуществе, состоящем из указанного земельного участка и жилого дома; определить супружескую долю ФИО5 в наследственном имуществе, состоящем из долговых обязательств перед ФИО8 в размере 700 000 рублей основного долга, а также начисленных на эту сумму процентов за пользование займом в размере 1/2 доли; включить 1/2 долю имущества в виде указанного земельного участка и жилого дома в наследственную массу, открывшуюся после смерти ФИО5, умершего 10 июня 2021 года; включить 1/2 долю в долговых обязательствах ФИО5 перед ФИО8 в размере 700 000 рублей основного долга, а также начисленных на эту сумму процентов за пользование займом в наследственную массу, открывшуюся со смертью ФИО5, умершего года; признать недействительным договор дарения земельного участка, с кадастровым номером и жилого дома, с кадастровым номером , расположенных по адресу: Краснодарский край, Тимашевский район, ст. Медведовская, , заключенный 17 июня 2021 года между ФИО4 и ФИО3; аннулировать в Едином государственной реестре запись о регистрации перехода права собственности на указанный земельный участок и жилой дом; а также взыскать с ответчиков судебные расходы по оплате юридических услуг в сумме 35 000 рублей.

Свои требования мотивировала тем, что в период с 08 сентября 2007 года по 08 мая 2008 года она по распискам передала ФИО5 в долг денежные средства в общей сумме 700 000 рублей под 10 % в месяц. Договорами займа не определен срок возврата займа. 13 августа 2021 года ему направлено требование о возврате долга в течение семи дней с момента получения требования, но денежные средства возвращены не были. В ходе рассмотрения дела № 2-115/2022 было установлено, что ФИО5 умер года. Его наследником является сын ФИО5, супруга умершего ФИО4 отказалась от наследства. Считает, что она отказалась от наследства с единственной целью избежать ответственности по долгам наследодателя. Так, после заключения договоров займа и возникновения обязательств по возврату денежных средств ФИО5 заключил брачный договор, по условиям которого недвижимое имущество, на которое могло быть обращено взыскание в случае неисполнения обязательств перед кредиторами переоформлено на ФИО4, которая сразу после смерти мужа ФИО5 17 июня 2021 года заключила с ФИО3 договор дарения земельного участка и жилого дома. Считает, что брачный договор от 08 июля 2016 года, а также договор дарения земельного участка и жилого дома от 17 июня 2021 года являются недействительными, поскольку являются мнимыми, заключены для видимости, с единственной целью избежать ответственность перед кредиторами, в данном случае перед ФИО8 После заключения договора дарения от 17 июня 2021 года, правоотношения сторон в отношении указанного дома и земельного участка не изменились. ФИО5 также продолжал пользоваться указанным земельным участком и домом, был зарегистрирован там, нес расходы по его содержанию, проживал и был зарегистрирован по указанному адресу жилого дома вплоть до своей смерти. Брак между ФИО5 и ФИО4 заключен 28 августа 1971 года, тогда как брачный договор заключен супругами лишь 08 июля 2016 года, то есть после возникновения долговых обязательств. Право собственности на земельный участок за ФИО4 было зарегистрировано после заключения брачного договора, что подтверждается записью о государственной регистрации от 27 декабря 2016 года, однако указанный земельный участок приобретен супругами до заключения брачного договора. Право собственности на жилой дом зарегистрировано за ФИО4 на основании записи о государственной регистрации от 31 августа 2018 года, на основании технического плана здания от 10 августа 2018 года, а также выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок от 15 декабря 2016 года, то есть в порядке «дачной амнистии». Однако, указанный жилой дом, согласно техническому паспорту построен в 1980 году, то есть задолго до заключения брачного договора. При этом, права на земельный участок и жилой дом возникли у супругов на основании безвозмездной сделки бесплатной передачи в собственность земельного участка, поскольку в ЕГРН отсутствуют сведения о переходе прав на указанные объекты недвижимости по иным основаниям.

В соответствии с п. 1.4. брачного договора, имущество, полученное каждым из супругов в период брака в порядке наследования, в дар или по иным безвозмездным сделкам, является собственностью того из супругов, которым получено данное имущество. После смерти ФИО5 ФИО4 17 июня 2021 года подарила дом, совершив безвозмездную сделку по дарению, правовых последствий ни для кого эта сделка не принесла, так как пользоваться домом продолжает ФИО4, а сама сделка проводилась для того, чтобы не допустить взыскания на земельный участок и жилой дом. Для того, чтобы сделка носила формальный вид, осуществлено переоформление права собственности, что дало право считаться ей действительной. По факту же имущественное положение сторон не изменилось, так как ФИО4 продолжает распоряжаться данным имуществом. Кроме того, ФИО4 оформив отказ от наследства, фактически приняла наследство, поскольку продолжает проживать в указанном жилом доме, в котором они совместно проживали с ФИО5 вплоть до его смерти. В соответствии с п. 2.6. брачного договора, приобретенные супругами во время брака посуда, кухонная утварь, кухонная бытовая техника являются в период брака общей совместной собственностью супругов. ФИО4, продолжая пользоваться домом, в котором находились личные вещи, мебель и иные предметы, бытовая техника, кухонная утварь и кухонная бытовая техника, приобретенные супругами в периода брака, и которые в силу п. 2.4, 2.5., 2.6 являются общей собственностью, фактически приняла наследство после смерти ФИО5 Брачный договор от 08 июля 2016 года содержит положения, противоречащие основам семейного законодательства РФ, нарушает ч. 3 ст. 42 Семейного кодекса РФ и п. 2 ст. 256 ГК РФ) и одновременно посягает на права и интересы третьих лиц, в данном случае ФИО8, поэтому он является недействительным (ничтожным). Пункт 3.1. этого договора противоречит положениям ч.2 ст. 256 ГК РФ. В соответствии с п. 4.2. брачного договора, договор вступил в силу с момента его нотариального удостоверения, то есть с 08 июля 2016 года, что означает, что до вступления в силу указанного договора, то есть до данной даты действовал режим общей совместной собственности на имущество супругов и супруги несли ответственность перед кредиторами в пределах принадлежащего на тот момент им имущества. О нарушении своих прав заключенным брачным договором ФИО8 узнала при рассмотрении настоящего дела, после того, как ФИО3 приобщила к материалам дела возражения к отзыву на исковое заявление и копию брачного договора. Поскольку должником ФИО8 не была извещена о факте заключения брачного договора, как этого требует ст.46 СК РФ, истец не знала и не могла знать о нарушении своего права заключением спорной сделки. Соответственно, не извещенный о заключении брачного договора кредитор, изменением режима имущества супругов юридически не связан и вправе требовать обращения взыскания на имущество, перешедшее согласно брачному договору супругу должника. ФИО5, проявив недобросовестность, не уведомил о заключении оспариваемого брачного договора кредитора должника, тем самым нарушил нормы, как законодательства, так и условия договора. Ответчиком в материалы дела не представлены соответствующие доказательства уведомления кредитора должника о заключении оспариваемого брачного договора.

Истец ФИО1 в суд не явилась, ее интересы по доверенности представляет ФИО2

В судебном заседании представитель истца ФИО2 настаивал на удовлетворении исковых требований, мотивировав тем, что в решении Арбитражного суда Краснодарского края от 16 февраля 2015 года, которым ФИО5 признан банкротом, не имеется ссылки на ч.1 ст.208 Закона о банкротстве, предусматривающей наступление срока исполнения денежных обязательств. Помимо этого, будущие обязательства не могут быть списаны, так как на момент банкротства долга не было. Согласно п.1 ст.5 Закона о банкротстве под текущими платежами понимаются денежные обязательства, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом. Возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ являются текущими. Задолженность по распискам в данном случае является текущими платежами и они не входят в процедуру банкротства. Также указанная задолженность по распискам не будет списана в результате процедуры банкротства. Согласно абз.3 п.2 ст.213.30 Закона о банкротстве неудовлетворенные требования кредиторов, по которым наступил срок исполнения, могут быть предъявлены в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. После завершения реализации имущества гражданина в случае, указанном в настоящем пункте, на неудовлетворенные требования кредиторов, по которым наступил срок исполнения, арбитражным судом выдаются исполнительные листы. В связи с чем, задолженность по распискам является текущими платежами. ФИО1 является стороной сделки, так как имеются расписки, по которым ФИО5 брал деньги у истца. Право на взыскание возникает с момента предъявления требования, в данном случае срок исковой давности не пропущен, так как были неоднократные обращения к умершему ФИО5 Однако, он игнорировал обращения, деньги не вернул, тогда как он пользовался деньгами, на семейные нужды он их использовал либо нет истцу неизвестно, но он отдавать их не собирался и в течение 16 лет их не вернул. Деньги брались, расписки написаны, проценты указаны, сроки возврата не устанавливались, поэтому срок исковой давности истцом не пропущен.

Ответчики ФИО4 и ФИО5 в суд не явились, представили ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие, а также отзыв на исковое заявление, в котором просили отказать в удовлетворении иска в полном размере, а также применить исковую давность, поскольку истцом пропущен трехлетний срок исковой давности.

Ответчик ФИО3, действующая также по доверенностям в интересах ответчиков ФИО4 и ФИО5, просила отказать в удовлетворении иска в полном размере, мотивировав тем, что задолженность по распискам не является текущими платежами, так как на момент признания должника банкротом прекратилось начисление процентов на образовавшуюся задолженность, срок наступления обязательств считается наступившим. В рамках процедуры банкротства кредиторы должны выходить со своими требованиями в реестр требований кредиторов в банкротном деле, и после реализации имущества должника удовлетворять свои требования. Доводы представителя истца о том, что производится выдача исполнительных листов, на требования которые не были предъявлены к реестру, являются неверными, так как существует специальный двухмесячный срок для включения требований в реестр кредиторов, после данного срока кредитор имеет право взыскивать, но он прежде должен доказать задолженность в суде и предъявить конкурсному управляющему решение, по которому должник действительно признан должником и которым подтверждена эта задолженность, после чего ему арбитражный суд выдает исполнительный лист. ФИО1 в рамках конкурсного производства со своими требованиями не обращалась, задолженность по распискам до банкротства судом не взыскивалась. Заявленные уточненные исковые требования полностью противоречат законодательству. Основа требований истца это взыскание задолженности по распискам, которая по утверждению истца возникла в период с 2007 по 2008 годы. В деле имеются доказательства того, что такая задолженность на сегодняшний момент отсутствует, в отношении умершего ФИО5 проведена процедура банкротства, он был признан банкротом, произведена процедура реализации его имущества, то есть конкурсное производство. Долги кредиторов, которые действовали добросовестно, удовлетворены из реализованного имущества, при этом ФИО1 не воспользовалась своим правом, не заявила требования в реестр требований кредиторов на всем протяжении процедуры банкротства. В Законе о банкротстве не содержится норм, которые бы позволяли восстанавливать специальный срок для включения требований кредиторов. Кроме того, истцом пропущен срок исковой давности по предъявлению требований о взыскании задолженности, что подтверждается решением Арбитражного суда Краснодарского края. Истец на протяжении 16 лет не пытался взыскать задолженность, предъявив данные требования в суде исключительно после смерти ФИО5, что является злоупотреблением правом. У истца отсутствуют основания заявлять требования о признании недействительными брачного договора и договора дарения и применении последствий недействительности сделок, так как истец не является кредитором умершего. Помимо этого, истец считает данные договоры мнимыми, однако, не выполняет требований, предъявляемых к заявлению о признании ничтожной сделки недействительной, то есть истцом не доказано, что исключительно признание данных сделок недействительными приведет к удовлетворению ее требований и защите ее прав. Данные договоры полностью соответствуют закону. Ответчики ФИО4 и ФИО5 не являются наследниками умершего ФИО5, они не совершали каких-либо фактических действий, свидетельствующих о принятии ими наследства. ФИО4 написала нотариусу заявление об отказе от наследства после смерти ФИО5, а ответчик ФИО5 с заявлением о принятии наследства не обращался, поэтому на них не может быть обращено взыскание задолженности. Истец также нарушает правила, установленные для заявления кредитором своих требований в рамках процедуры наследования. В данном случае исковые требования должны быть предъявлены к наследственному имуществу. Представитель истца неверно толкует нормы права и пытается ввести суд в заблуждение.

Третье лицо нотариус Тимашевского нотариального округа ФИО6 в суд не явилась, хотя о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, о причине неявки суд не уведомила, ходатайств о рассмотрении дела в ее отсутствие не предоставила, поэтому в соответствии со ст. 167 ГПК РФ суд с согласия участвующих в деле лиц считает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие. Нотариусом направлен в суд ответ на запрос, в котором она по принятию решения полагалась на усмотрение суда, пояснив также, что после смерти ФИО5, умершего года заведено наследственное дело . Супруга умершего ФИО4 и дочь ФИО9 отказались от наследства, подав соответствующие заявления. Сын умершего ФИО5 в нотариальную контору не явился. Заявлений от других лиц в наследственное дело не поступило, свидетельство о праве на наследство не выдавалось.

Представитель третьего лица Межмуниципального отдела по Приморско-Ахтарскому и Тимашевскому районам управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю ФИО10 в суд не явился, представил ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие, по принятию решения полагался на усмотрение суда.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд считает исковые требования не обоснованными и не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 807 ГК РФ, по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг. Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу.

В силу ст. 808 ГК РФ, договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает десять тысяч рублей, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Согласно представленным истцом оригиналам расписок, ФИО5 взял в долг у ФИО11 08 сентября 2007 года денежные средства в размере 50 000 рублей, 04 октября 2007 года - 100 000 рублей, 30 октября 2007 года - 200 000 рублей, 18 марта 2008 года - 100 000 рублей, 16 апреля 2008 года - 40 000 рублей, под 10% ежемесячно, без указания срока возврата, а также 29 января 2008 года взял в долг у истца 60 000 рублей по 10 % ежемесячно, обязавшись их возвратить не позднее августа 2008 года, 08 мая 2008 года - 150 000 рублей под 10 % ежемесячно, обязавшись их возвратить в июле 2008 года.

На основании п. 1 ст. 810 ГК РФ, заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. В случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором.

Согласно претензии ФИО1 от 20 июля 2021 года, направленной по почте на имя ФИО5 она требовала от него возврата долга по указанным распискам в течение 7 дней с даты получения претензии, ссылаясь также на нормы ГК РФ, предусматривающие ответственность наследников.

Однако, как следует из материалов дела, ФИО5 умер 10 июня 2021 года.

Доводы представителя истца о том, что срок возврата займа всеми расписками не установлен, опровергаются распиской от 29 января 2008 года на сумму 60 000 рублей, по которой срок возврата установлен августом 2008 года, а также распиской от 08 мая 2008 года на сумму 150 000 рублей, где срок возврата установлен в июле 2008 года.

На основании ст.199 ГК РФ требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии со ст.ст.195, 196 ГК РФ общий срок исковой давности для защиты права по иску лица, право которого нарушено, устанавливается в три года.

На основании ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. По обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения.

В данном случае срок возврата по расписке от 29 января 2008 года оканчивается 31 августа 2008 года, так как точное число в расписке не установлено, трехлетний срок исковой давности начинает течь с 1 сентября 2008 года и заканчивается 1 сентября 2012 года; срок возврата по расписке от 08 мая 2008 года оканчивается 31 июля 2008 года, так как точное число в расписке не установлено, трехлетний срок исковой давности начинает течь с 1 августа 2008 года и заканчивается 1 августа 2012 года.

Учитывая то, что ответчиками заявлено ходатайство о применении срока исковой давности, то суд, применяя исковую давность, отказывает истцу в удовлетворении иска в части взыскания задолженности по распискам от 29 января 2008 года на сумму 60 000 рублей и от 08 мая 2008 года на сумму 150 000 рублей, и соответственно, на основании п.1 ст.207 ГК РФ и по требованию о взыскании процентов по данным договорам займа.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 31 октября 2014 года по делу по делу № 32-23419/2014 (56/46/Б) на основании заявления ФИО12 в отношении главы КФХ ФИО5, зарегистрированного в качестве индивидуального предпринимателя, введена процедура банкротства - наблюдение.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 16 февраля 2015 года по делу № 32-23419/2014 (56/46/Б) глава КФХ ФИО5, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, признан несостоятельным (банкротом), открыта процедура конкурсного производства на срок шесть месяцев.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 16 ноября 2017 года конкурсное производство в отношении главы крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО5 завершено.

Доводы представителя истца о том, что задолженность по договорам займа является текущими платежами, так как право требования возникло после завершения конкурсного производства в отношении ФИО5, суд считает необоснованными, поскольку им неверно трактуются нормы материального права.

Так, в соответствии с п.1 ст.5 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» под текущими платежами понимаются денежные обязательства, требования о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и обязательные платежи, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом, если иное не установлено настоящим Федеральным законом. Возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ являются текущими.

Согласно разъяснениям Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23 июля 2009 года № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (пункт 1) текущими являются только денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после возбуждения дела о банкротстве.

В соответствии со ст.807 ГК РФ договор займа считается заключенным с момента передачи денег.

В пункте 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23 июля 2009 года № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротства» разъяснено, что при применении пункта 1 статьи 5 Закона о банкротстве судам следует учитывать, что обязательство возвратить денежную сумму, предоставленную по договору займа (статья 810 Гражданского кодекса Российской Федерации) или кредитному договору (статья 819 Гражданского кодекса Российской Федерации), возникает с момента предоставления денежных средств заемщику.

Таким образом, вопреки доводам представителя истца, для квалификации денежных обязательств как текущие, имеет значение только дата возникновения денежного обязательства, то есть оно должно возникнуть после возбуждения дела о банкротстве, тогда денежные средства по распискам от 08 сентября 2007 года, 04 октября 2007 года, 30 октября 2007 года, 18 марта 2008 года и 16 апреля 2008 года передавались в 2007-2008 годах, в связи с чем, задолженность по данным договорам займа к текущим платежам не относится.

На основании п.2 ст.202 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона № 47-ФЗ от 12 марта 2014 года, действующего на момент введения процедуры банкротства - наблюление) правила, предусмотренные настоящим параграфом (то есть банкротство гражданина), применяются к отношениям, связанным с банкротством индивидуального предпринимателя и банкротством крестьянского (фермерского) хозяйства, с учетом особенностей, предусмотренных параграфами 2 и 3 настоящей главы.

В силу п.1 ст.208 указанного Федерального закона с момента принятия арбитражным судом решения о признании гражданина банкротом и об открытии конкурсного производства наступают следующие последствия: сроки исполнения обязательств гражданина считаются наступившими; прекращается начисление неустоек (штрафов, пеней), процентов и иных финансовых санкций по всем обязательствам гражданина.

Из данной нормы права следует, сроки исполнения обязательств по представленным истцом распискам наступили 17 марта 2015 года.

На основании абз.7 п.1 ст.126 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства все требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, иные имущественные требования, за исключением текущих платежей, указанных в пункте 1 статьи 134 настоящего Федерального закона, и требований о признании права собственности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства.

В пункте 30 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июня 2011 года № 51 «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей» разъяснено, что предусмотренные абзацем вторым пункта 1 статьи 63 и абзацем седьмым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» нормы о возможности предъявления в процедурах наблюдения и конкурсного производства требований только в рамках дела о банкротстве распространяются в том числе на требования к индивидуальному предпринимателю-должнику по делу о банкротстве, не связанные с предпринимательской деятельностью (с учетом особенностей для требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, указанных в пункте 31 настоящего Постановления).

Согласно ст. 28 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» сведения, подлежащие опубликованию в соответствии с настоящим Федеральным законом, включаются в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве и опубликовываются в официальном издании, определенном Правительством Российской Федерации по результатам проведенного регулирующим органом конкурса между редакциями печатных изданий.

В силу п.2 ст.215 Закона о банкротстве (в редакции, действующей на момент открытия конкурсного производства) при применении процедур, применяемых в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя, его кредиторы, требования которых не связаны с обязательствами при осуществлении предпринимательской деятельности, а также кредиторы, требования которых неразрывно связаны с личностью кредиторов, вправе также предъявить свои требования.

Согласно абз.3 п.1 ст.142 Закона о банкротстве реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

Таким образом, требования должны быть заявлены до закрытия реестра требований кредиторов, который закрывается по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 июля 2005 года № 93 «О некоторых вопросах, связанных с исчислением отдельных сроков по делам о банкротстве» последствия пропуска специального срока для предъявления требований к должнику урегулированы п.п. 4, 5 ст. 142 этого же Закона, возможность его восстановления законодателем не предусмотрена.

В соответствии с требованиями ст. 142 Закона о банкротстве, требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества должника, считаются погашенными. Погашенными считаются также требования кредиторов, не признанные конкурсным управляющим, если кредитор не обращался в арбитражный суд или такие требования арбитражным судом признаны необоснованными.

Однако, ФИО1 в ходе конкурсного производства в отношении ФИО5 не воспользовалась своим правом на заявление требований в реестр кредиторов.

Доводы ответчика ФИО3 о том, что данное обстоятельство является основанием для утраты истцом права требовать возврата денежных средств после завершения процедуры банкротства ФИО5 суд считает необоснованными.

Так, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 28, 29 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 года № 51 «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей» после завершения конкурсного производства гражданин считается свободным от исполнения всех оставшихся неудовлетворенными обязательств, связанных с его предпринимательской деятельностью, а также обязательных платежей, основанием для возникновения которых послужила предпринимательская деятельность должника, независимо от того, заявлялись ли указанные требования или обязательные платежи в деле о банкротстве (пункт 4 статьи 25 ГК РФ, пункт 1 статьи 212 Закона о банкротстве). Должник также освобождается от исполнения не связанных с предпринимательской деятельностью и оставшихся неудовлетворенными обязательств и обязательных платежей, которые были предъявлены и учтены в деле о банкротстве в соответствии с пунктом 2 статьи 215 Закона о банкротстве. В тоже время неудовлетворенные требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о взыскании алиментов, а также иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, независимо от того, связаны ли они с предпринимательской деятельностью должника, сохраняют свою силу независимо от того, были ли они предъявлены при осуществлении процедуры банкротства (пункт 2 статьи 212 Закона о банкротстве). Сохраняется также обязанность должника погасить судебные расходы по делу о банкротстве, если их за должника понес арбитражный управляющий или иное лицо, а также оставшиеся непогашенными текущие платежи. Если после завершения конкурсного производства в суд в исковом порядке предъявлено требование, от исполнения которого должник освобожден, производство по такому требованию подлежит прекращению в порядке статьи 150 АПК РФ. После завершения конкурсного производства гражданину могут быть предъявлены требования по обязательствам и обязательным платежам, от исполнения которых должник не освобожден и которые сохраняют свою силу. При предъявлении указанных требований в судебном порядке они рассматриваются в суде по общим правилам подведомственности.

Из изложенного следует, что ФИО5 на момент завершения конкурсного производства по требованиям ФИО1 о взыскании долга по договорам займа не освобожден от исполнения. Истец требования о возврате суммы займа в деле о банкротстве не предъявлял, они не были учтены арбитражным судом. Данные требования не связаны с предпринимательской деятельностью.

Из представленных суду расписок от 08 сентября 2007 года, 04 октября 2007 года, 30 октября 2007 года, 18 марта 2008 года, 16 апреля 2008 года следует, что договоры займа заключены ФИО1 с ФИО5, как с гражданином, а не с индивидуальным предпринимателем. Сведений о том, что указанные договоры займа связан с осуществлением ФИО5 именно предпринимательской деятельности, материалы дела не содержат и суду стороной ответчиков не представлено, а из содержания расписок этого не следует.

Таким образом, после завершения конкурсного производства в отношении ФИО5 истец ФИО1 вправе предъявить требования по обязательствам по договорам займа, срок исполнения которых наступил и от исполнения которых ФИО5 не был освобожден.

Однако, ответчиками заявлено ходатайство о применении срока исковой давности.

В силу ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с п. 1 ст. 196 ГК РФ, общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 настоящего Кодекса.

Учитывая то, что сроки исполнения обязательств по представленным истцом распискам от 08 сентября 2007 года, 04 октября 2007 года, 30 октября 2007 года, 18 марта 2008 года, 16 апреля 2008 года наступили 17 марта 2015 года, то в данном случае срок исковой давности по представленным распискам истек 17 марта 2018 года, тогда как истец впервые в суд обратилась с иском о взыскании долга в рамках гражданского дела № 2-115/2022 только 12 августа 2021 года, что подтверждается почтовым штемпелем на конверте, затем после оставления первого иска без рассмотрения уже с настоящим иском обратилась в суд 09 марта 2022 года, то есть с пропуском трехлетнего срока, при этом у истца была возможность после завершения конкурсного производства 16 ноября 2017 года вплоть до 17 марта 2018 года обратиться в суд с иском о взыскании долга.

Кроме того, требование истца о взыскании процентов, начисленных вплоть до 10 июня 2021 года, также противоречит основам Гражданского кодекса РФ, поскольку после принятия решения Арбитражного суда Краснодарского края от 16 февраля 2015 года начисление неустоек, процентов и иных финансовых санкций по всем видам задолженностей прекращается, в связи с чем, проценты за пользование займом не могут быть начислены по принятия данного решения.

На основании п.1 ст.207 ГК РФ с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительным требованиям (проценты, неустойка, залог, поручительство и т.п.), в том числе возникшим после истечения срока исковой давности по главному требованию.

Учитывая то, что трехлетний срок исковой давности по главному требованию о взыскании основного долга по договорам займа истек, поэтому также истек срок исковой давности и по требованию о взыскании процентов по договорам займа, в связи с чем, суд, применяя исковую давность, отказывает истцу в удовлетворении иска в части взыскания задолженности по распискам от 08 сентября 2007 года, 04 октября 2007 года, 30 октября 2007 года, 18 марта 2008 года, 16 апреля 2008 года и по требованию о взыскании процентов по данным договорам займа.

Ссылка истца о том, что данные денежные обязательства являются совместными долгами супругов ФИО5 и ФИО4 суд считает необоснованными.

Согласно ст.45 СК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. Взыскание обращается на общее имущество супругов по общим обязательствам супругов, а также по обязательствам одного из супругов, если судом установлено что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи.

Пунктом 2 ст. 35 СК РФ, п.2 ст.253 ГК РФ установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом.

Однако, положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств перед третьими лицами, действующее законодательство не содержит.

Напротив, в силу п.1 ст.45 СК РФ, предусматривающего, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств.

При этом согласно п.3 ст.308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для иных лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Взыскание обращается на общее имущество супругов по общим обязательствам супругов, а также по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи (п.2 ст.45 СК РФ).

Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п.2 ст.45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Исходя из положений приведенных правовых норм, для распределения долга в соответствии с п.3 ст.39 СК РФ обязательство должно являться общим, то есть возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи.

Однако, истцом суду не представлено доказательств того, что обязательства по договорам займа являлось общим и возникло по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо все полученное по договорам займа было использовано на нужды семьи.

Согласно п.1 ст.1153 ГК РФ принятие наследства осуществляется путем подачи нотариусу заявления о принятии наследства либо заявления о выдаче свидетельства о праве на наследство.

В соответствии с п.2 ст.1153 ГК РФ действиями, свидетельствующими о фактическом принятии наследства являются: вступление во владение или в управление наследственным имуществом; принятие мер по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц; производство за свой счет расходов на содержание наследственного имущества; оплата за свой счет долгов наследодателя или получение от третьих лиц, причитавшихся наследодателю денежные средства.

Как уже установлено в судебном заседании, заемщик ФИО5 умер.

Как видно из ответа нотариуса Тимашевского нотариального округа ФИО6 от 16 марта 2022 года, после смерти ФИО5, умершего года заведено наследственное дело . Супруга умершего ФИО4 и дочь ФИО9 отказались от наследства, подав соответствующие заявления 27 сентября 2021 года. Сын умершего ФИО5 в нотариальную контору не явился. Заявлений от других лиц в наследственное дело не поступило, свидетельство о праве на наследство не выдавалось.

Доводы истца о том, что жена умершего ФИО4 и сын ФИО5 несут обязательств по возврату долга в порядке наследования, ничем не подтверждены.

Так, ФИО4 отказалась от наследства, материалы дела не содержат доказательств того, что она совершала действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства после смерти мужа. Сын ФИО5 не подавал нотариусу заявления о принятии наследства и также действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, не совершал, при этом срок для вступления в наследство истек, в связи с чем, они не несут ответственности по долгам наследодателя.

Ссылка истца на то, что ФИО4, продолжая пользоваться домом, в котором находились личные вещи, мебель и иные предметы, бытовая техника, кухонная утварь и кухонная бытовая техника, приобретенные супругами ФИО13 в периода брака, тем самым фактически вступила в наследство после смерти мужа, ничем не подтверждена, доказательств приобретения какого-либо движимого имущества после заключения брачного договора материалы дела не содержат.

В силу п.3 ст.1175 ГК РФ устанавливает, что кредитор наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах срока исковой давности, а до принятия наследства требования кредитора могут быть предъявлены исключительно к наследственному имуществу.

Поскольку никто из наследников к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство не обращался, не совершал иных действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, в связи с чем, истец не вправе требовать взыскания суммы долга с ФИО4 и ФИО5, более того, срок исковой давности по заявленным требованиям истек.

Согласно ст. 166 ГК РФ требования о признании оспоримой сделки недействительной могут быть заявлены стороной сделки или иным лицом, чьи права или охраняемые законом интересы нарушаются данной сделкой.

Истцом заявлено требование о признании частично недействительным пунктов 1.1., 1.2., 1.3., 3.1., 3.2 брачного договора 23АА5965387 от 08 июля 2016 года, заключенного между ФИО4 и ФИО5, удостоверенный ФИО7, временно исполняющей обязанности нотариуса Тимашевского нотариального округа ФИО6

Согласно п.1.1 брачного договора, супруги ФИО13 изменили установленный ст.34 СК РФ режим совместной собственности и установили раздельный режим собственности на имущество, которое ими приобретено в период брака и которое будет приобретено после подписания договора.

Пунктами 1.2, 1.3 брачного договора установлено, что собственностью каждого супруга признается то имущество, как движимое, так и недвижимое, на чье имя оно было приобретено или будет приобретено в период брака. Факт регистрации права собственности на недвижимое имущество на имя одного из супругов означает возникновение единоличной собственности такого супруга на означенное имущество. Каждый из супругов имеет право свободно управлять своим имуществом и доходами от него, в том числе отчуждать его любыми способами. В случае совершения одним из супругов сделки по отчуждению недвижимости и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) государственной регистрации в отношении имущества, являющегося личной собственностью супруга, согласия другого супруга на совершение такой сделки не требуется.

Согласно п.3.1, 3.2 брачного договора, имущество, принадлежащее одному из супругов по закону или в соответствии с положениями настоящего договора, не может быть признано совместной собственностью супругов на том основании, что во время брака за счет общего имущества супругов или личного имущества другого супруга были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества. При этом второй супруг не имеет права на пропорциональное возмещение стоимости произведенных вложений. Каждый из супругов несет ответственность в отношении принятых на себя обязательств перед кредиторами в пределах принадлежащего ему имущества. При этом второй супруг не несет ответственности по сделкам, совершенным другим супругом без его письменного согласия. При недостаточности этого имущества кредитор не вправе обращать взыскания на имущество другого супруга.

Однако, истец не является стороной сделки, сами требования заявлены после пропуска истцом срока исковой давности по требованиям о взыскании задолженности по договорам займа, следовательно, его права и законные интересы данной сделкой не нарушены, при этом сам брачный договор заключен в соответствии с действующим на тот момент законодательством.

Согласно ч.2 ст.41 СК РФ брачный договор заключается в письменной форме, нотариально заверяется, то есть форма вышеуказанного договора в полной мере соответствует требованиям закона.

Во исполнение ч.3 ст.42 Семейного кодекса Российской Федерации брачный договор не должен ограничивать правоспособность и дееспособность супругов, их право на обращение в суд-за защитой своих прав; регулировать личные неимущественные отношения между супругами, права и обязанности супругов в отношении детей; предусматривать положения, ограничивающие право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания; содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречащие основным началам семейного законодательства. Вышеуказанный договор отвечает требованиям закона.

На основании ст.44 СК РФ брачный договор может быть признан судом недействительным полностью или частично по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации для недействительности сделок. Суд может также признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. Условия брачного договора, нарушающие другие требования пункта 3 статьи 42 настоящего Кодекса, ничтожны.

Истцом не приведено ни одного доказательства, позволяющего говорить о несоответствии договора нормам закона, а доводы представителя истца о том, что договор заключен по прошествии длительного нахождения супругов ФИО13 в браке и с намерением уйти от ответственности, ничем не подтверждены, тогда как в соответствии с п.1 ст.41 СК РФ брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака.

Доказательств противоречия п.3.1 брачного договора положениям ч.2 ст. 256 ГК РФ, суду не предоставлено, наоборот, супругами ФИО13 определен раздельный режим собственности на имущество.

Более того, ссылка представителя истца на п.1 ст.170 ГК РФ и мнимость брачного договора ничем не подтверждена, истцом не доказано, что стороны брачного договора совершили данную сделку лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Как видно из выписки из ЕГРН от 31 августа 2018 года и регистрационного дела, право собственности за ФИО4 зарегистрировано на земельный участок 27 декабря 2016 года на основании выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок от 15 декабря 2016 года, на жилой дом зарегистрировано 31 августа 2018 года на основании технического плана здания от 10 августа 2018 года и выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок от 15 декабря 2016 года.

Доводы представителя истца о том, что поскольку построен в 1980 году, а земельный участок передан в собственность на основании безвозмездной сделки - бесплатной передачи в собственность земельного участка, не отменяют режим раздельной собственности супругов, установленный брачным договором, так как п.1.2 данного договора и было установлено, что собственностью каждого супруга признается то имущество на чье имя оно было приобретено, при этом данное имущество числилось за ФИО4, которая затем оформила его в соответствии с действующим законодательством, зарегистрировав свое право в ЕГРН, следовательно, данное имущество является ее личной собственностью и не может быть признано совместным имуществом супругов.

Более того, истец, заявляя требования о признании брачного договора недействительным и об определении супружеской доли умершего ФИО5 в наследственном имуществе, состоящем из земельного участка и жилого дома, ссылается на то обстоятельство, что на данное имущество могло быть обращено взыскание в случае неисполнения обязательств перед кредиторами, а истец, как кредитор, не была извещена о заключении брачного договора, поэтому вправе требовать обращения взыскания на имущество, перешедшее согласно брачному договору супругу должника, не учитывает нормы ч.1 ст.446 ГПК РФ, в силу которой не может быть обращено взыскание на единственное жилье и земельный участок под ним, а доказательств иных жилых помещений, как у ФИО4, так и у ФИО5 истцом суду не предоставлено.

Ссылка представителя истца на то, что ФИО4, оформив отказ от наследства, фактически приняла наследство, поскольку продолжает проживать в указанном жилом доме, в котором они совместно проживали с ФИО5 вплоть до его смерти, не обоснована, поскольку проживание должника в жилом доме, являющегося личным имуществом его супруги, не свидетельствует о принятии наследства ответчиком.

Согласно договору дарения, заключенного 17 июня 2021 года между дарителем ФИО4 и одаряемой ФИО3, ФИО4 подарила последней земельный участок, с кадастровым номером , и жилой дом, с кадастровым номером , расположенные по адресу: Россия, Краснодарский край, Тимашевский район, ст. Медведовская, .

Однако, истец также не является стороной сделки, сами требования заявлены после пропуска истцом срока исковой давности по требованиям о взыскании задолженности по договорам займа, следовательно, его права и законные интересы данной сделкой не нарушены, при этом сам договор дарения является законным соответствует все требованиям, предъявляемым законом к данной сделке, и прошел регистрацию в установленном законом порядке.

Согласно ч.3 ст.574 ГК РФ договор заключается в письменной форме и проходит государственную регистрацию. Таким образом, требования к форме договора соблюдены в полном объеме.

В соответствии с ч.1 ст.572 ГК РФ по договору даритель безвозмездно передает одаряемому вещь в собственность, а одаряемый ее принимает.

Предмет указанного договора соответствует требованиям закона, а ФИО4, являясь единственным собственником имущества в виде земельного участка и жилого дома, распорядилась им по своему усмотрению, правомерно и законно передала вышеуказанное имущество в собственность ФИО3, которая как собственник данного недвижимого имущества, несет бремя по его содержанию.

Согласно п.1 ст.170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Мнимая сделка характеризуется тем, что ее стороны (или сторона) не преследуют целей создания соответствующих сделке правовых последствий, при этом отсутствует направленность сделки на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, а должник продолжает владеть и пользоваться имуществом, в то время как формально перестает быть собственником имущества, на которое могло быть обращено взыскание.

Однако, истцом и ее представителем не представлены доказательства о том, что при заключении договора дарения преследовалась иная цель, нежели дарение.

Ссылка представителя истца на то, что правовых последствий ни для кого эта сделка не принесла, так как ФИО4 продолжает пользоваться домом, основаны на неверном толковании норм права, так как ФИО4, как член семьи нового собственника в силу ст. 292 ГК РФ, вправе пользования данным имуществом

В соответствии с п.3 ст.166 ГК РФ требования о применении последствия недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Пунктом 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» разъяснено, что исходя из системного толкования п.1 ст. 1, п.3 ст. 166, п. 2 ст. 168 ГК РФ, иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки; в исковом заявлении должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой стороне всего полученного по сделке.

Однако данные требования, истцом проигнорированы. Таким образом, истец не вправе заявлять требования о признании сделки недействительной, так как она является законной, истец не является стороной сделки, его права и законные интересы не нарушены, не доказано, что признание такой сделки недействительной приведет к удовлетворению его интересов.

Более того, срок исковой давности по основному требованию о взыскании задолженности по договорам займа, как уже установлено судом, истек, поэтому все последующие требования о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности путем возврата имущества в наследственную массу заявлены без доказательств о нарушении прав и законных интересов истца.

Оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, которые были исследованы в судебном заседании, а также все обстоятельства дела в их совокупности, учитывая, что имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, суд отказывает ФИО1 в удовлетворении исковых требований в полном размере.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Отказать ФИО1 в удовлетворении исковых требований к ФИО4, ФИО3, ФИО5 о взыскании долга по договорам займа, признании недействительным договора дарения недвижимого имущества, частично недействительным брачного договора, применении последствий недействительности сделок.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Краснодарский краевой суд через Тимашевский районный суд в течение одного месяца со дня его составления в окончательной форме.

В случае подачи апелляционной жалобы представителем, в соответствии со ст.ст. 49, 53 ГПК РФ, должны предоставить суду документы, удостоверяющие их полномочия, а также документы о своем высшем юридическом образовании или об ученой степени по юридической специальности.

Полный текст решения изготовлен 15 июля 2022 года.

Председательствующий Справка: решение не вступило в законную силу.