Гражданский кодекс часть 1

Судья Алтайского краевого суда Новикова Н.В., рассмотрев в открытом судебном заседании жалобу М.И.А. на постановление судьи Ленинского районного суда г. Барнаула от 14 ноября 2020 года, которым

М.И.А.,
ДД.ММ.ГГ года рождения, уроженец <адрес>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, <адрес>

признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, с назначением наказания в виде административного штрафа в размере 500 рублей,

У С Т А Н О В И Л:

согласно протоколу об административном правонарушении от 13 ноября 2020 года, составленному дежурным дежурной части отдела полиции по Ленинскому району УМВД России по г. Барнаулу лейтенантом полиции З.А.Н., ДД.ММ.ГГ в 17 час. 50 мин. М.И.А., находясь в помещении отдела полиции по Ленинскому району УМВД России по <адрес>, расположенном по <адрес> в <адрес>, оказал неповиновение законному требованию сотрудника полиции в связи с исполнением им служебных обязанностейэи, а именно отказался проследовать в служебный кабинет для установления личности и составления протокола об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, учитывая, что с 17 час. 00 мин. до 17 час. 54 мин. М.И.А. находился в помещении отдела полиции без использования средств индивидуальной защиты органов дыхания в период режима повышенной готовности, введенного в Алтайском крае. Своими действиями М.И.А. совершил административное правонарушение, ответственность за которое предусмотрена частью 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

По результатам рассмотрения дела судьей вынесено указанное выше постановление.

В жалобе, поданной в Алтайский краевой суд, М.И.А. просит отменить постановление судьи, считая его незаконным и необоснованным.

В судебном заседании М.И.А. настаивал на незаконности привлечения к административной ответственности.

Изучив доводы жалобы, проверив дело в полном объеме в соответствии с частью 3 статьи 30.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, допросив свидетелей, прихожу к следующему.

Федеральный закон от 07 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции» (далее также Закон о полиции), определяя в качестве предназначения полиции защиту жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, противодействие преступности, охрану общественного порядка, собственности и обеспечение общественной безопасности (часть 1 статьи 1), возлагает на полицию и ее сотрудников соответствующие предназначению полиции обязанности и предоставляет обусловленные данными обязанностями права (статьи 12, 13, 27 и 28 Федерального закона «О полиции»).

Согласно пункту 8 части 1 статьи 13 Закона о полиции полиции для выполнения возложенных на нее обязанностей предоставляется право в том числе: составлять протоколы об административных правонарушениях, собирать доказательства, применять меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, применять иные меры, предусмотренные законодательством об административных правонарушениях.

Частями 3, 4 статьи 30 указанного Закона о полиции установлено, что законные требования сотрудника полиции обязательны для выполнения гражданами и должностными лицами. Воспрепятствование выполнению сотрудником полиции служебных обязанностей, оскорбление сотрудника полиции, оказание ему сопротивления, насилие или угроза применения насилия по отношению к сотруднику полиции в связи с выполнением им служебных обязанностей либо невыполнение законных требований сотрудника полиции влечет ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации.

В частности такая ответственность предусмотрена частью 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника полиции в связи с исполнением им обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно воспрепятствование исполнению им служебных обязанностей.

В данном случае при рассмотрении дела установлено, что М.И.А. своими действиями препятствовал исполнению служебных обязанностей сотруднику полиции, поскольку на неоднократные требования пройти в служебный кабинет для установления личности и составления протокола об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ответил отказом.

Указанные обстоятельства, как правильно указал судья районного суда, подтверждены совокупностью собранных по делу доказательств: протоколом об административном правонарушении от 13 ноября 2020 года, рапортами старшего инспектора отдела полиции Е.С.А., дежурного дежурной части отдела полиции З.А.Н., полицейского поста дежурной части Ш.Е.В., письменными объяснениями свидетеля П.Л.Г., а также пояснениями, данными М.И.А. при рассмотрении дела судьей, согласно которым он осознал свою вину и раскаялся в содеянном.

Доказательства согласуются между собой, оснований для оговора со стороны сотрудников полиции и свидетеля не установлено и М.И.А. таковые не указаны в настоящее время, в своей совокупности они подтверждают совершение правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Довод М.И.А. о признании им вины при рассмотрении дела в связи с давлением, которое оказал сотрудник полиции, доставившим его в суд, угрожавший назначением арест, являются с очевидностью неубедительными, поскольку М.И.А. было понятно, что рассмотрение дела производит судья и именно он разрешает вопрос о назначении административного наказания.

В настоящее время М.И.А. указывает на отсутствие свидетелей произошедшего, однако из представленной видеозаписи с его мобильного телефона в совокупности с пояснениями сотрудников полиции З.А.Н. и Е.С.А., данными при просмотре видеозаписей, следует, что очевидцы событий, зафиксированных в протоколе об административном правонарушении, имелись – как посетители отдела полиции, так и его сотрудник Ш.Е.В.

Вопреки доводам М.И.А. основания для признания недопустимым протокола об административном правонарушении отсутствуют, данный процессуальный документ соответствует требованиям статьи 28.2 Кодека Российской Федерации об административных правонарушениях.

То обстоятельство, что в протоколе не указано на разъяснение свидетелю П.Л.Г. прав, отсутствует ее подпись о предупреждении об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, не свидетельствует о нарушении закона, в том числе названной выше статьи 28.2 Кодекса. Свидетельские показания в письменном виде зафиксированы с составлением отдельного документа, в котором указано на разъяснение положений статей 25.6 и 17.9 Кодека Российской Федерации об административных правонарушениях, предусматривающих права и обязанности, ответственность свидетеля, а также положений статьи 51 Конституции Российской Федерации, П.Л.Г. своей подписью удостоверила факт разъяснения ей указанных законоположений.

В протоколе об административном правонарушении указано на разъяснение М.И.А. прав и обязанностей, предусмотренных статьей 51 Конституции Российской Федерации и статьями 25.1, 25.3, 25.4 Кодека Российской Федерации об административных правонарушениях. В судебном заседании должностное лицо, составившее протокол об административном правонарушении, - лейтенант полиции З.А.Н. пояснил, что права и обязанности разъяснялись М.И.А. При таких обстоятельствах указание М.И.А. в соответствующей графе протокола об административном правонарушении на то, что права и обязанности ему не разъяснены и не понятны, не свидетельствует о том, что такие утверждения соответствуют действительности. Довод М.И.А. о том, что в нарушение закона копия протокола об административном правонарушении ему не была вручена, не может повлиять на законность вынесенного по делу постановления, поскольку сотрудником полиции зафиксирован отказ от проставления М.И.А. подписи в графе «с протоком ознакомлен, копию протокола получил», в судебном заседании З.А.Н. пояснил, что вручил ксерокопию протокола М.И.А., а последний в судебном заседании давал пояснения о том, что копия протокола ему вручалась, однако, по его мнению, она являлась ненадлежащей. Помимо этого в присутствии М.И.А. судья районного суда исследовал все материалы дела об административном правонарушении, следовательно, М.И.А. имел возможность дополнительно заявить ходатайство об ознакомлении его с протоколом, а также дать пояснения относительно содержания данного процессуального документа.

Ссылка М.И.А. на неполноту материалов дела об административном правонарушении в связи с отсутствием его объяснений на 5 листах, указанных им в протоколе об административном правонарушении, не свидетельствует о незаконности вынесенного судьей постановления. Лейтенант полиции З.А.Н. пояснил, что единственные объяснения, которые дал М.И.А., оформлены письменно на 1 листе и имеются в деле об административном правонарушении, что соответствует действительности – л.д. 9. Оснований полагать, что какие-либо объяснения намеренно сокрыты от суда не имеется. Более того, М.И.А. имел возможность подробно изложить свою позицию при рассмотрении дела судьей, а также при обжаловании постановления, поэтому право на защиту нельзя признать нарушенным.

Вопреки доводам М.И.А. рапорты сотрудников полиции являются допустимыми доказательствами, относятся к числу письменных документов в соответствии с положениями статьи 26.7 Кодека Российской Федерации об административных правонарушениях, а не свидетельскими показаниями, в связи с чем предупреждать сотрудников полиции при написании рапортов об административной ответственности по статье 17.9 Кодека Российской Федерации об административных правонарушениях не требуется. Кроме того, в судебном заседании Е.С.А. и З.А.Н. дали объяснения, аналогичные изложенным в рапортах, будучи предупрежденными об указанной ответственности. Какой-либо заинтересованности сотрудников полиции в исходе дела не установлено, само по себе составление процессуальных документов, в том числе рапорта, к такому выводу не приводит. Аналогичность пояснений, зафиксированных в рапортов Е.С.А. и З.А.Н., не свидетельствует о их недостоверности, учитывая, что сотрудники одновременно общались с М.И.А. вплоть до доставления для составления протокола об административном правонарушении.

М.И.А. утверждает, что от выполнения требований пройти в служебный кабинет отдела полиции для установления его личности и составления протокола об административном правонарушении он не отказывался, однако данные доводы опровергаются указанными выше рапортами и показаниями свидетеля П.Л.Г., а также показаниями З.А.Н. и Е.С.А., данными при рассмотрении жалобы в краевом суде, согласующимися между собой и свидетельствующими о том, что названные должностные лица неоднократно указывали М.И.А. на необходимость назвать свои фамилию, имя, отчество с целью установления его личности, Е.С.А. также неоднократно предлагал М.И.А. пройти в служебный кабинет для составления протокола об административном правонарушении, однако от выполнения этих требований он отказывался.

Видеозапись с телефона М.И.А. не опровергает вывод судьи о совершении М.И.А. административного правонарушения, указанного в протоколе, тем более, что из пояснений М.И.А. и сопоставления данной видеозаписи с записью с камеры наблюдения, установленной в отделе полиции, следует, что М.И.А. произведена съемка незначительной части событий, связанных с совершением им правонарушения, в связи с чем на ней не зафиксированы требования сотрудников полиции.

Довод М.И.А. о том, что Е.С.А. не был в форменном обмундировании, поэтому его требования не могут считаться законными, исходящими от сотрудника полиции, подлежат отклонению. Само по себе нахождение Е.С.А. в штатской одежде не является основанием для признания незаконными требований, которые он предъявил М.И.А., учитывая, что данный сотрудник находился в отделе полиции, вышел к М.И.А. из помещения дежурной части, представился и предъявил служебное удостоверение, что следует не только из пояснений З.А.Н. и Е.С.А., но и из видеозаписи, которую вел М.И.А., поскольку на ней имеются пояснения Е.С.А. о том, что ранее он уже представился, данный сотрудник полиции достал служебное удостоверение, однако отказался раскрыть его по причине проводимой М.И.А. видеосъемки. Из видеозаписи с камер наблюдения, установленных в отделе полиции, также следует, что в непосредственной близости от М.И.А. находился еще один сотрудник полиции в форменном обмундировании – З.А.Н., который также обращался к М.И.А. Таким образом, из совокупности доказательств следует, что у М.И.А. не имелось оснований предполагать, что Е.С.А. не является сотрудником полиции.

М.И.А. в настоящее время подвергает сомнению необходимость доставления его в служебное помещение отдела полиции для установления личности и составления протокола об административном правонарушении. Между тем доводы М.И.А. о том, что он не отказывался от установления его личности непосредственно в холле отдела полиции, противоречат рапортам, показаниям сотрудников полиции, свидетеля П.Л.Г. Утверждения М.И.А. о том, что ранее до того как к нему вышли два сотрудника полиции из помещения дежурной части для разбирательства по факту отказа от использования лицевой маски (средства индивидуальной защиты органов дыхания) он уже предъявлял на пункте пропуска отдела полиции свой паспорт, не свидетельствует о том, что он позволил установить свою личность, когда это потребовалось в рамках разбирательства, связанного с совершением административного правонарушения. Необходимость проследовать из холла при входе в отдел полиции в служебный кабинет для составления протокола об административном правонарушений, предусмотренном частью 1 статьи 20.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, не вызывает сомнений, исходя из обстоятельств дела. Факт составления названного протокола после задержания и доставления М.И.А. подтверждается его копией.

М.И.А. полагает, что протоколы об административном задержании и о доставлении от 13 ноября 2020 года являются недопустимыми, однако, при имеющихся в деле и перечисленных выше доказательствах названные протоколы не влияют на доказанность наличия состава административного правонарушения. Кроме того, наличие лишь одного понятого, на что обратил внимание М.И.А., не указывает на незаконность доставления и задержания, а также протоколов в части совершения названных действий, поскольку участие понятых при применении названных мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении не предусмотрено. То обстоятельство, что протоколы дополнительно фиксируют факт досмотра М.И.А. и находящихся при нем вещей и документов, не свидетельствует о недопустимости протоколов в целом, факт же осуществления такого досмотра для рассмотрения дела правового значения не имеет, поэтому его законность не оценивается в настоящее время.

Административное наказание назначено судьей в минимальном размере, предусмотренном санкцией части 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, с учетом наличия смягчающих ответственность обстоятельств (признание вины, раскаяние в содеянном, которые имели место на момент рассмотрения дела, наличие малолетнего ребенка), личности виновного, его имущественного положения, изменению не подлежит.

Что касается доводов М.И.А. о нарушении, выразившемся в нерассмотрении его ходатайства о передаче дела по месту жительства в <адрес> на стадии составления протокола об административном правонарушении, то они подлежат отклонению. Правом на разрешение названного ходатайства наделено лишь лицо, к компетенции которого отнесено рассмотрение дела об административном правонарушении, а не в компетенции которого находится составление протокола об административном правонарушении, что следует из системного толкования статей 23.1, 28.2, 28.3, 29.1 и части 6 статьи 29.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (вопрос *** Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2008 года, утв. Постановлениями Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 25 марта 2009 года, от 04 марта 2009 года). В судебном заседании М.И.А. указал, что не поддерживает упомянутое ходатайство, желает, чтобы дело рассматривалось судьей Ленинского районного суда г. Барнаула, верность протокола судебного заседания в этой части М.И.А. подтвердил и при рассмотрении его жалобы в Алтайском краевом суде. Следовательно, дело рассмотрено с соблюдением правил подсудности.

При таких обстоятельствах постановление судьи является законным и обоснованным, отмене не подлежит, жалобу М.И.А. следует оставить без удовлетворения.

Руководствуясь статьей 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, судья

Р Е Ш И Л:

постановление судьи Ленинского районного суда г. Барнаула от 14 ноября 2020 года оставить без изменения, жалобу М.И.А. – без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в порядке статьи 30.14 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Судья Н.В. Новикова