Гражданский кодекс часть 1

председательствующего Безуглого Н.П.,
судей Кочиной И.Г. и Фроловой Л.Г.,
с участием:
с участием прокурора Абрамовой З.Л.,
защитника - адвоката Анпилоговой Р.Н.,
при секретаре Семеновой Т.Е.,

рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Ханмурзаева М.К. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 15 апреля 2019 года, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, которым

Абдурахманов Магомед Муртазалиевич, <...> несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.«е.1» ч.2 ст. 105 УК РФ, в связи с непричастностью к его совершению. За Абдурахмановым ММ. признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Кочиной И.Г., выступление прокурора Абрамовой З.Л., поддержавшей апелляционное представление, адвоката Анпилогову Р.Н., возражавшую против отмены приговора, Судебная коллегия

установила:

Абдурахманов М.М. обвинялся в совершении убийства С. по мотиву кровной мести. Вердиктом коллегии присяжных заседателей он оправдан в связи с непричастностью к преступлению.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Ханмурзаев М.К. выражает несогласие с приговором ввиду существенного нарушения судом норм уголовно-процессуального закона, выразившегося в следующем.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей были допрошены свидетели обвинения Ш.Я. и Р. После допроса указанных свидетелей председательствующий по ходатайству стороны защиты признал недопустимыми показания свидетелей А.Р. и Я. о том, что при конвоировании Абдурахманов признался им в совершении убийства С. и рассказал об обстоятельствах его совершения, что его признание они засняли на видеокамеру телефона, а также аналогичные показания А. на очной ставке с Абдурахмановым, протокол осмотра и прослушивания диска с записью разговора и сам диск как вещественное доказательство. Между тем, указанные доказательства, приведенные в ходатайстве, кроме показаний свидетелей, исследованы без участия присяжных заседателей не были. Считает, что тем самым судом нарушен принцип состязательности, поскольку сторона обвинения была лишена возможности исследования указанных доказательств и отстаивания по ним своей позиции. Кроме того, присяжным заседателям стало известно о существовании доказательств, признанных судом недопустимыми, которые сторона обвинения не представляла и не исследовала с их участием, что явилось нарушением правил судопроизводства с участием присяжных заседателей и вызвало у них предубеждение относительно законности уголовного преследования Абдурахманова, а также относительно достоверности показаний допрошенных в судебном заседании свидетелей обвинения Ш., Р и Я., которые об обстоятельствах признания Абдурахманова в совершении убийства С., видеосъемке признания, очной ставке подсудимого с А.и о существовании диска с записью признания не сообщали.

Кроме того, в ходе оглашения материалов уголовного дела, сторона защиты систематически обращалась к присяжным заседателям и акцентировала их внимание на определенных обстоятельствах, на что председательствующий в нарушение ст. 243 УПК РФ не реагировал, не разъяснял стороне защиты положения закона о недопустимости оценки доказательств в данной стации процесса, не обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание такие заявления.

В ходе допроса подсудимый Абдурахманов пояснил, что он 2 года находится в следственном изоляторе, в силу чего не помнит телефонные номера родителей. Считает, что данное высказывание вызвало у коллегии присяжных заседателей предубеждение относительно законности уголовного преследования Абдурахманова, однако председательствующий не сделал ему замечание и не обратился к коллегии присяжных заседателей с разъяснениями, чтобы они не принимали его во внимание.

После допроса подсудимого Абдурахманова суд необоснованно отказал государственному обвинителю в оглашении протоколов его допроса в качестве обвиняемого, в которых отражено, что Абдурахманов отказался от дачи показаний, чем ограничил сторону обвинения в праве на предоставление доказательств и лишил ее возможности дать им оценку наряду с другими исследованными судом доказательствами.

В прениях сторон защита необоснованно высказалась относительно заключения эксперта по видеозаписи с АЗС «ЮГАН» (т. 4 л.д. 102-109) о том, что на ней изображен не Абдурахманов, а другое лицо, тем самым исказила содержание доказательства, поскольку идентифицировать личность нападавшего эксперту не удалось.

Несмотря на то, что в ходе своего выступления адвокат Магомедов выходил за пределы вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, председательствующий не остановил его и не делал замечаний, что также повлияло на мнение коллегии присяжных заседателей относительно виновности подсудимого.

Кроме того, государственным обвинителем заявлено ходатайство о постановке дополнительных вопросов №№ 5,6,7 и 8 относительно виновности Абдурахманова в лишении жизни С. по иным мотивам, которые с судом необоснованно отклонены, о чем не сделана ссылка в протоколе судебного заседания.

Считает, что допущенные судом нарушения, привели к вынесению незаконного вердикта и постановлению неправосудного оправдательного приговора, который автор представления просит отменить, а дело передать на новое судебное разбирательство.

Защитник - адвокат Магомедов А.М. возражает против апелляционного представления и просит оставить его без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Заслушав участников процесса, проверив доводы, содержащиеся в апелляционном представлении, возражения стороны защиты, изучив материалы уголовного дела, Судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора

либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно- процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, а также если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

В апелляционном представлении государственный обвинитель в обоснование отмены приговора указывает на нарушения уголовно- процессуального закона, которые, по его мнению, являются существенными, повлиявшими на содержание данных присяжными заседателями ответов и ограничившими права прокурора на представление доказательств.

Вместе с тем, Судебная коллегия таких нарушений не усматривает.

Так, в ходе судебного следствия председательствующий по ходатайству стороны защиты, действительно, принял решение о признании недопустимыми и исключении из перечня доказательств показаний свидетелей А. (т.4 л.д.126-130), Р. (т.4 л.д.131-134, т.5 л.д.45-47), Я. (т.5 л.д.13-16) о том, что при конвоировании в УМВД по г. Махачкале Абдурахманов в устной беседе признался им в совершении убийства С. и рассказал об обстоятельствах его совершения, его признание они засняли на видеокамеру в телефоне, а также показания свидетеля А. на очной ставке с Абдурахмановым (т.4 л.д.202- 205), протокол осмотра и прослушивания ОУО диска (т.З л.д.222-225), и сам диск как вещественное доказательство по делу (т.З л.д.225).

Принятое судом решение соответствует требованиям закона, поскольку показания указанных свидетелей, являются пересказом показаний Абдурахманова, которые были даны им без участия адвоката и не подтверждены в судебном заседании, что в силу п.1 ч.2 ст. 75 УПК РФ влечет их недопустимость.

Правильным является и решение председательствующего о признании недопустимыми диска с записью показаний Абдурахманова, протокола его осмотра и прослушивания, а также показаний свидетеля А. на очной ставке с Абдурахмановым, поскольку они производны от недопустимых показаний Абдурахманова.

Процедура принятия решения, предусмотренная ч.ч.5,6 ст.335 УПК РФ председательствующим не нарушена: данное решение принято им после заслушивания мнения участников процесса в отсутствии присяжных заседателей.

В ходе рассмотрения ходатайства показания свидетеля А. на очной ставке с Абдурахмановым, протокол осмотра и прослушивания диска не оглашались, а содержание диска не воспроизводилось. Вопреки доводам государственного обвинителя данное обстоятельство не повлекло за собой ограничение его процессуальных прав, в том числе права на доведение до суда своей позиции относительно оценки указанных доказательств, поскольку их содержание сторонам было хорошо известно. Об этом свидетельствует и тот факт, что ни один из участников процесса не ходатайствовал об оглашении данных доказательств в ходе рассмотрения ходатайства стороны защиты. Государственный обвинитель просил лишь об оглашении показаний свидетеля А. и его просьба была судом удовлетворена (т.9 л.д.91-93,201-203).

В силу положений ч.ч.5 и 6 ст.335 УПК РФ недопустимые доказательства не подлежат исследованию присяжными заседателями.

Следовательно, принятие председательствующим законного и обоснованного решения об исключении вышеприведенных доказательств из перечня нельзя расценивать как ограничение права стороны обвинения на представление доказательств суду с участием присяжных заседателей.

О принятом решении председательствующий объявил присяжным заседателям (т.9 л.д.204). Данные действия председательствующего Судебная коллегия оценивает как обусловленные сложившейся процессуальной ситуацией поскольку еще до заявления стороной защиты ходатайства о признании доказательств недопустимыми с участием присяжных заседателей были исследованы показания свидетеля Я. (т.9 л.д.195-197), который рассказал об обстоятельствах съемки на видеокамеру беседы с Абдурахмановым, а государственный обвинитель уже после принятия председательствующим решения о недопустимости доказательств, в том числе и показаний свидетеля А. (т.4 на л.д.126-130), огласил данные показания перед присяжными заседателями (т.9 л.д.203).

При таких обстоятельствах председательствующий правомерно разъяснил присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание и учитывать при вынесении вердикта исследованные с их участием доказательства, признанные недопустимыми (т.9 л.д.204).

Наряду с вышеизложенной информацией председательствующий излишне сообщил присяжным заседателям о признании недопустимыми нескольких доказательств, которые не были исследованы с их участием, а именно: показаний Р., данных в ходе предварительного следствия, свидетеля А. на очной ставке с Абдурахмановым, ОУГ> диска, протокола осмотра и прослушивания диска. Вместе с тем, данный факт, вопреки мнению государственного обвинителя, не мог вызвать недоверие присяжных заседателей к другим доказательствам стороны обвинения, в том числе показаниям Ш. и Р. данным в судебном заседании, поскольку председательствующий разъяснил им, что недопустимыми признаны только те доказательства, которые свидетельствуют о факте

признания Абдурахманова в убийстве С., заснятого на видеокамеру в ходе конвоирования, в то время как другие исследованные судом доказательства такой информации не содержали, не показывали об этом в судебном заседании и свидетели Ш. и Р.

Не может согласиться Судебная коллегия и с доводами апелляционного представления о том, что доведение до сведения присяжных заседателей информации о наличии в деле недопустимых доказательств привело к вынесению оправдательного вердикта, поскольку мнение присяжных заседателей о невиновности Абдурахманова в причинении смерти С. сложилось в результате оценки всей совокупности исследованных доказательств за исключением тех, что признаны недопустимыми, поскольку в соответствии с разъяснением председательствующего такие доказательства присяжными заседателями не учитывались при ответах на поставленные вопросы.

Согласно протоколу судебного заседания (т.9 л.д.211-214, 216) государственный обвинитель заявил немотивированное ходатайство об оглашении дат, когда Абдурахманов давал показания, а когда отказывался от дачи показаний.

В соответствии со ст. 276 УПК РФ оглашение показаний подсудимого, данных при производстве предварительного расследования, может иметь место по ходатайству сторон при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде, когда уголовное дело рассматривается в отсутствие подсудимого, а также в случае отказа подсудимого от дачи показаний.

Выслушав мнение участников процесса, председательствующий правомерно отказал в удовлетворении ходатайства, поскольку государственным обвинителем не приведено оснований для оглашения показаний подсудимого, предусмотренных ст.276 УПК РФ. Данное решение председательствующего не препятствовало государственному обвинителю повторно заявить аналогичное ходатайство и обосновать его, однако таких попыток в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель не предпринимал, а в конце судебного следствия заявил об отсутствии дополнений к нему (т.9 л.д.218). При таких обстоятельствах доводы государственного обвинителя о том, что суд ограничил его право на представление доказательств, отказав в удовлетворении ходатайства об оглашении показаний Абдурахманова, данных в ходе предварительного следствия, следует признать несостоятельными.

В ходе допроса подсудимый Абдурахманов, как правильно указано в апелляционном представлении, сообщил, что не помнит телефонных номеров, поскольку уже 2 года находится в следственном изоляторе, однако данная информация не являлось для присяжных заседателей новой по сравнению с той, которой они обладали, наблюдая подсудимого в зале

судебного заседания в условиях содержания под стражей, в связи с этим данное сообщение само по себе не могло оказать на них воздействия и сформировать мнение о незаконности уголовного преследования Абдурахманова, как это считает государственный обвинитель (т.9 л.д.214).

Согласно ст. 334 УПК РФ в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части первой статьи 299 настоящего Кодекса и сформулированы в вопросном листе.

В ходе судебного следствия защитник Абдурахманова - адвокат Магомедов несколько раз после оглашения показаний свидетелей и исследования письменных доказательств акцентировал внимание участников процесса на определенных деталях доказательств и высказывал свое мнение о них. Судебная коллегия не усматривает в данном процессуальном поведении защитника нарушения, которое бы могло повлиять на вердикт, поскольку высказывания адвоката ограничивались оценкой доказательств с точки зрения достоверности, что не выходит за рамки компетенции коллегии присяжных заседателей.

К разряду оценки на предмет достоверности относится и высказывание адвоката в ходе судебных прений по поводу того, что на видеозаписи с АЗС «ЮГАН» изображен не подсудимый, а другое лицо (т.9 л.д.23!).

Не выходит за пределы вопросов, подлежащих разрешению с участием присяжных заседателей и содержание выступления в прениях сторон адвоката Магомедова в защиту подсудимого Абдурахманова (т.9 л.д.230- 234). Напротив, в своем выступлении адвокат касался лишь исследованных и допустимых доказательств, давал оценку некоторым из них как недостоверным и предлагал присяжным заседателям на основании их принять правильное решение.

Исходя из предъявленного Абдурахманову обвинения с учетом итогов судебного разбирательства и прений сторон председательствующий предложил на обсуждение сторон 4 вопроса, подлежащих рассмотрению присяжными заседателями: о том доказано ли, что деяние имело место; что совершил ли данное деяние подсудимый, о его виновности в совершении деяния; о снисхождении к подсудимому (т.9 л.д.238-239).

Государственный обвинитель предложил свой вариант вопросного листа (т.9 л.д.100). Обсудив предложенные варианты, председательствующий отклонил предложение государственного обвинителя, передав на разрешение присяжным заседателям вопросы в первоначально сформулированном им виде.

Оценив данные обстоятельства, Судебная коллегия приходит к выводу, что, не смотря на доводы апелляционного представления, процедура

постановки вопросов, предусмотренная ст.338 УПК РФ, председательствующим соблюдена, а содержание вопросов отвечает требованиям ст. 339 УПК РФ. Отказ в постановке предлагаемых государственным обвинителем вопросов не повлиял на вердикт, поскольку они по существу не отличались от предложенных председательствующим, содержали лишь дополнительный частный вопрос о совершении деяния не из кровной мести, а на почве личных неприязненных отношений или ссоры. При этом невключение частного вопроса в вопросный лист не предопределяло ответы присяжных заседателей, поскольку их формулировка позволяла учесть как позицию стороны обвинения, так и позицию стороны защиты путем вычеркивания недоказанных обстоятельств или путем отрицательного ответа.

Таким образом, оценив все доводы, содержащиеся в апелляционном представлении, Судебная коллегия приходит к выводу, что в ходе судопроизводства не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлекли за собой ограничение права стороны обвинения на представление доказательств или повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

В соответствии с вердиктом суд правомерно оправдал Абдурахманова по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.«е.1» ч.2 ст. 105 в связи с непричастностью и признал за ним право на реабилитацию.

Оснований для отмены приговора и удовлетворения апелляционного представления не имеется.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.25, 389.28 УПК РФ УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 15 апреля 2019 года в отношении Абдурахманова Магомеда Муртазалиевича, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Ханмурзаева М.К. - без удовлетворения.

Председательствующий
Судьи