Гражданский кодекс часть 1

районного суда г. Москвы за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, к 2 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима, наказание отбыто;

- 26 октября 2015 г. приговором Пресненского районного суда г. Москвы за совершение

преступления, предусмотренного п. « б » ч. 4

ст. 158 УК РФ, к 4 годам лишения свободы в

исправительной колонии строгого режима,

неотбытый срок наказания в виде лишения

свободы составляет 1 месяц 15 дней,

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205 УК РФ, к лишению свободы на срок 4 года.

Окончательное наказание назначено Нозимджони Ю. в соответствии со ст. 70 УК РФ путём частичного присоединения к наказанию, назначенному по настоящему приговору, неотбытой части наказания, назначенного по приговору Пресненского районного суда г. Москвы от 26 октября 2015 г., в виде лишения свободы на срок 4 года 1 месяц в исправительной колонии строгого режима.

В приговоре разрешены вопросы об исчислении срока лишения свободы, о мере пресечения, вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Сокерина С.Г., выступления осуждённого Нозимджони Ю., его защитника - адвоката Томсэн В.Н., поддержавших апелляционные жалобы, выступление прокурора Рушкина А.Н., возражавшего против их удовлетворения и просившего оставить приговор без изменения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Нозимджони признан виновным и осуждён за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и публичное оправдание терроризма, совершённые им 8 и 11 августа 2018 г. в период отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии в г. <...> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах осуждённый Нозимджони и его защитник - адвокат Молокоедов ВВ. указывают, что приговор является незаконным, необоснованным, вследствие чего просят его отменить и вынести оправдательный приговор по данному делу.

В обоснование общей позиции защитник осуждённого Нозимджони - адвокат Молокоедов ВВ. указывает, что суд неправильно оценил высказывания Нозимджони, зафиксированные в ходе оперативно-розыскных мероприятий. В силу недостаточного знания русского языка он не понимает значения многих русских слов и выражений. В действительности Нозимджони отрицательно относится к организации « Исламское государство » (далее - « ИГИЛ ») и не оправдывал террористическую деятельность.

Суд не установил умысел Нозиджони на совершение инкриминированного ему преступления.

Высказывания Нозимджони, отражённые на видеозаписях, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, «вырваны» из контекста всех бесед, которые он вёл с лицами, с которыми он содержался в месте лишения свободы.

Судом дана неправильная оценка показаниям свидетелей И. и М. в суде, которые не подтвердили своей осведомлённости о противоправной деятельности осуждённого.

Судом необоснованно отказано в назначении повторной судебно- психиатрической экспертизы.

Осуждённый Нозимджони в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, помимо доводов, совпадающих по сути с доводами его защитника - адвоката Молокоедова ВВ., указывает, что видеозаписи результатов оперативно- розыскных мероприятий были исследованы в суде не в полном объёме, что привело к их неправильной оценке в приговоре. В действительности инициатором всех разговоров на темы, касающиеся данного дела, был свидетель Л., который задавал Нозимджони наводящие вопросы, провоцировал отдельные высказывания с его стороны, пользуясь недостаточным знанием им русского языка. Кроме того, в ходе разговоров Нозимджони высказывал и отрицательную оценку террористической деятельности «ИГИЛ», а также отказывался отвечать на провокационные вопросы, что не было исследовано в суде.

Суд неправомерно отверг показания свидетелей И. и М. об их неосведомлённости о противоправной деятельности Нозимджони. Если показания данных свидетелей признаны недостоверными, их следовало привлечь к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, чего сделано не было.

Суд не оценил противоречия в показаниях сотрудника исправительного учреждения М. о причинах помещения Нозимджони в штрафной изолятор, где проводились оперативно-розыскные мероприятия.

Суд не учёл показаний Нозимджони о том, что он не соблюдает религиозных правил ислама, ввиду чего не может считаться его приверженцем, тем более, разделяющим радикальные взгляды.

Кроме того, суд неправомерно не оценил его показания на предварительном следствии о том, что разговоры в штрафном изоляторе он вёл после курения марихуаны, то есть в состоянии наркотического опьянения.

При проведении судебной психолого-лингвистической экспертизы не было учтено, что высказывания Нозимджони озвучены не на родном языке, ввиду чего он мог не в полной мере осознавать их значение.

Исследованные в суде заключения специалиста и эксперта по содержанию высказываний Нозимджони являются недопустимыми доказательствами, поскольку даны лицами, проходящими службу в подразделениях ФСБ России, то есть зависимыми от органа, который проводил предварительное следствие.

Расходы на оплату труда адвоката с Нозимджони взысканы незаконно, поскольку он отказывался от защитника, но его отказ не был принят судом.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора.

Судебное разбирательство по данному делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств.

Приговор соответствует положениям ст. 304, 307-309 УПК РФ. В нём приведены доказательства, подтверждающие виновность Нозимджони в содеянном, которым судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст. 87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в основу приговора, и сформулированы убедительные аргументы принятого решения.

Несмотря на отрицание осуждённым Нозимджони своей виновности в совершении инкриминированного ему преступления, выводы суда первой инстанции подтверждаются следующими доказательствами:

- протоколом осмотра, согласно которому в личном деле Нозимджони имеется постановление о водворении его в штрафной изолятор от 8 августа 2018 г. в связи с совершённым им проступком - невыходом на физическую зарядку и отказом давать по этому поводу объяснения;

- показаниями свидетеля М. о том, что в августе 2018 года он содержался в штрафном изоляторе вместе с Нозимджони, И., Б.Л.;

- показаниями свидетелей Л. и Б., подтвердивших как на предварительном следствии, так и в суде, что в период совместного нахождения в штрафном изоляторе Нозимджони по своей инициативе неоднократно в ходе бесед положительно отзывался о деятельности участников «ИГИЛ» в Сирии, говорил о необходимости для каждого истинного мусульманина ехать в Сирию для участия в боевых действиях на стороне «ИГИЛ», либо убивать работников правоохранительных органов, мешающих созданию исламского государства в России, излагал различные способы изготовления или приискания для этого взрывчатых веществ и взрывных устройств;

- показаниями свидетеля И. о том, что он был очевидцем бесед между Л. и Нозимджони, в ходе которых последний одобрял действия «ИГИЛ» в Сирии и рассказывал о возможностях самостоятельного изготовления взрывного устройства;

- показаниями свидетелей М. (начальника оперативного отдела исправительной колонии) и Ф. (оперативного работника ФСБ России) об основаниях и обстоятельствах проведения оперативно-розыскных мероприятий в период нахождения Нозимджони в штрафном изоляторе;

- исследованными в судебном заседании материалами оперативно- розыскной деятельности - видеозаписями бесед Нозимджони с находившимися с ним в одной камере лицами, соответственно 8 и 11 августа 2018 г., и их расшифровкой, из которых следует, что Нозимджони разъясняет собеседникам

Л<...> и Б. правильность действий «ИГИЛ» в Сирии, обосновывает необходимость оказывать содействие данной организации, именует членов «ИГИЛ» братьями. Также Нозимджони излагает возможность совершения террористических актов в России путём взрывов отделов полиции, описывая способы приобретение взрывчатых веществ и взрывных устройств, поражения наибольшего числа людей и утверждая, что в случае гибели при осуществлении этих действий мусульманин попадёт в рай;

- заключением эксперта, согласно которому в высказываниях Нозимджони, сделанных им 8 и 11 августа 2018 г., содержатся призывы к осуществлению террористической деятельности и оправдание таковой, с лингвистическими признаками оказания психологического воздействия на слушателей;

- иными доказательствами.

Все доказательства, приведённые в приговоре, являются относимыми, допустимыми, а в совокупности достаточными для вывода о виновности Нозимджони в совершении инкриминированного ему преступления.

Совершённое осуждённым Нозимджони преступление судом квалифицировано правильно. Оснований для иной уголовно-правовой оценки содеянного им не имеется.

Вопреки мнению осуждённого Нозимджони и его защитника - адвоката Молокоедова ВВ., суд правильно оценил высказывания Нозимджони, зафиксированные в ходе оперативно-розыскных мероприятий. Как следует из содержания данных высказываний, доступных для смыслового понимания, они свидетельствуют о совершении им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205² УК РФ, так как произнесены публично и обращены к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности, выражают признание терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании.

Исследованное в суде заключение эксперта по содержанию высказываний Нозимджони является допустимым доказательством. Вопреки мнению осуждённого, данная экспертиза правомерно проведена лицом, проходящим службу в экспертном подразделении ФСБ России. Согласно ст. 11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно- экспертной деятельности в Российской Федерации» организация и производство судебной экспертизы могут осуществляться экспертными подразделениями федеральных органов исполнительной власти, на которые возложены функции по организации и (или) производству экспертизы в целях осуществления судопроизводства в Российской Федерации.

Такая функция для органов ФСБ России определена в п. «п» ст. 13 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности», согласно которому федеральная служба безопасности вправе проводить криминалистические и другие экспертизы и исследования.

Таким образом, проведение данной экспертизы экспертом экспертного подразделения территориального органа ФСБ России не противоречит закону и

не свидетельствует о зависимости эксперта от органа, проводившего предварительное следствие.

Ссылка на заключение специалиста в жалобе Нозимджони беспредметна, так как данное заключение не приведено в приговоре в качестве доказательства.

Довод о том, что в силу недостаточного знания русского языка Нозимджони не понимает значения многих русских слов и выражений, является несостоятельным. Как следует из его высказываний, относящихся к данному уголовному делу, они по своему смыслу свидетельствуют о понимании им террористического характера деятельности «ИГИЛ» и стремлении убедить иных лиц в правильности идеологии и практики терроризма, а также о побуждении к совершению террористических актов.

Об умысле Нозиджони на совершение инкриминированного ему преступления свидетельствует содержание его высказываний, обстоятельства их произнесения и иные данные, имеющиеся в материалах дела, подтверждающие осознание осуждённым общественной опасности своих действий, предвидение возможности или неизбежности общественно опасных последствий, выразившихся в восприятии их иными лицами, и желание их наступления.

Вопреки суждению адвоката, высказывания Нозимджони, расцененные как публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и публичное оправдание терроризма, не опровергаются содержанием его иных высказываний, зафиксированных в ходе оперативно-розыскных действий.

Показания свидетелей И. и М. правильно приведены в приговоре в подтверждение виновности Нозимджони в совершении инкриминированного ему преступления, поскольку они сообщили данные, подлежащие доказыванию по делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

При этом в приговоре верно отражено, что из их показаний не следует отрицание ими факта произнесения осуждённым Нозимджони соответствующих высказываний.

Судом обоснованно отказано в назначении повторной судебно- психиатрической экспертизы ввиду отсутствия для этого оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 207 УПК РФ, поскольку сомнений в обоснованности заключения эксперта и противоречий в его выводах не имеется. Заключение эксперта соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ. Порядок назначения экспертизы, права обвиняемого, в том числе на ознакомление с её результатами, предусмотренные ст. 195, 198, 206 УПК РФ, соблюдены.

Мнение осуждённого Нозимджони о том, что из содержания разговоров, зафиксированных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, следует, что их инициатором был свидетель Л. провоцировавший произнесение отдельных высказываний, не соответствует действительности. Как следует из материалов дела, в большинстве случаев инициатором бесед был Нозимджони. Именно его речь составляет большую часть зафиксированной с использованием технических средств информации. Остальные участники бесед задают ему вопросы лишь с целью получения дополнительных пояснений по озвученным

им ранее позициям. При этом провокации с их стороны не усматривается, поскольку вопросы не носят характера побуждения Нозимджони к публичным призывам к осуществлению террористической деятельности и к публичному оправданию терроризма.

Довод осуждённого Нозимджони о том, что видеозаписи с результатами оперативно-розыскных мероприятий были исследованы в суде не в полном объёме, не могут служить основанием для отмены или изменения приговора, так как именно исследованная в суде часть записей содержит данные об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Что касается иных разговоров, которые Нозимджони, по его утверждению, вёл в период нахождения в штрафном изоляторе, то данных об их фиксировании в ходе оперативно-розыскных мероприятий и представлении органам предварительного следствия в соответствии с положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» не имеется.

Ходатайство Нозиджони об истребовании указанных видеозаписей судом отклонено обоснованно ввиду отсутствия данных об их наличии.

Вопреки суждению Нозимджони, противоречий в показаниях сотрудника исправительного учреждения М. об обстоятельствах, очевидцем которых он был, не имеется.

Что касается причин помещения Нозимджони в штрафной изолятор, где проводились оперативно-розыскные мероприятия, то они изложены в приговоре не по показаниям данного свидетеля, а на основании исследования в суде протокола осмотра документа - постановления о помещении Нозимджони в штрафной изолятор за невыход на физическую зарядку и отказ давать по этому поводу объяснения

То, что Нозимджони, согласно его утверждению, не соблюдает религиозных правил, не свидетельствует о невозможности совершения им инкриминированного ему преступления.

Данных о том, что Нозимджони осуществил высказывания, призывающие к осуществлению террористической деятельности и оправдывающие терроризм, находясь в состоянии наркотического опьянения, по делу не установлено. Кроме того, данные обстоятельства не относятся к исключающим преступность и наказуемость деяния.

Вопрос о вменяемости Нозмджони правильно разрешён судом с учётом заключения судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому он в период совершения инкриминированных ему деяний признаков психического расстройства, которое могло бы повлиять на его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать их значение для дела и давать о них показания, не обнаруживал и не обнаруживает, в применении к нему принудительных мер медицинского характера не нуждается, ввиду чего обоснованно признан судом вменяемым.

Назначая Нозимджони наказание, суд принял во внимание состояние его здоровья.

Вместе с тем, суд учёл характер общественной опасности содеянного им, наличие рецидива, отрицательные характеристики по месту отбывания наказания.

Таким образом, суд правомерно назначил ему наказание в виде лишения свободы на срок, указанный в приговоре.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для изменения в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершённого Нозимджони преступления на менее тяжкую.

Таким образом, назначенное наказание в силу ст. 6 УК РФ является соразмерным содеянному осуждённым Нозимджони и справедливым.

Расходы на оплату труда адвоката с осуждённого Нозимджони взысканы законно, ввиду отсутствия оснований для его освобождения от возмещения расходов по оплате труда назначенного ему адвоката, предусмотренных ст. 132 УПК РФ. Как следует из материалов дела, данных об отказе от защитника в письменном виде, как это предусмотрено ст. 52 УПК РФ, не имеется. В суде Нозиджони подтвердил своё желание, чтобы его защиту осуществлял адвокат Молокоедов ВВ., назначенный ему для оказания юридической помощи в ходе предварительного следствия.

Ввиду изложенного и руководствуясь ст. 389 , 389 , 389 , 389³³ УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

определила:

приговор Дальневосточного окружного военного суда от 29 августа 2019 г. в отношении Нозимджони Юсуфа оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого Нозимджони Ю. и его защитника - адвоката Молокоедова В.В. без удовлетворения.

Председательствующий рупнов

Судьи А.Н.Замашнюк

С.Г.Сокерин