Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на апелляционное определение судьи Верховного Суда Республики Ингушетия от 9 июля 2020 года и кассационное определение судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 22 октября 2020 года по заявлению ФИО1 и судебного пристава-исполнителя ОСП по г. Магасу Республики Ингушетия (далее - также судебный пристав-исполнитель) об изменении способа и порядка исполнения решения Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 28 сентября 2015 года по административному делу № 2а-824/2015 по административному исковому заявлению ФИО1 о признании неправомерными действий Управления Федеральной миграционной службы России по Республике Ингушетия.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Хаменкова В.Б., объяснения представителей Межрайонного отделения по исполнению особых исполнительных производств УФССП по Республике Ингушетия ФИО2, Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия ФИО3, Судебная коллегия по административным делам

Верховного Суда Российской Федерации

[A1] установила:

ФИО1, проживавшая до 1992 года в Северо-Осетинской АССР в принадлежавшем ей на праве собственности домовладении <...>, расположенном по адресу: с. <...>, обратилась в суд с заявлением о признании неправомерными действий Межрегионального управления Федеральной миграционной службы Российской Федерации (с местом дислокации в г. Владикавказе), выразившихся в отказе предоставления ей государственной поддержки за указанное домовладение в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274 «Об оказании государственной поддержки гражданам Российской Федерации, лишившимся жилья в результате осетино- ингушского конфликта в октябре - ноябре 1992 г.» (далее также - постановление Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274).

Решением Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 11 июня 2015 года заявление удовлетворено.

Определением судьи этого суда от 11 сентября 2015 года решение суда отменено по вновь открывшимся обстоятельствам.

При новом рассмотрении дела произведена замена административного ответчика на надлежащего в лице Управления Федеральной миграционной службы по Республике Ингушетия (далее - Управление), вступившим в законную силу решением Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 28 сентября 2015 года требования ФИО1 удовлетворены. Действия Управления, выразившиеся в отказе оказать государственную поддержку в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274, признаны неправомерными; на Управление возложена обязанность продлить ФИО1 срок действия статуса вынужденного переселенца на один год со дня вступления решения суда в законную силу и выплатить денежные средства, предусмотренные названным выше постановлением, за домовладение площадью 387,68 кв. м, расположенное по адресу: Республика Северная Осетия - Алания, <...> исходя из стоимости одного квадратного метра жилья по Республике Северная Осетия - Алания путём перечисления денежных средств на банковский счёт ФИО1

Определением Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 7 августа 2018 года произведена замена Управления на правопреемника - Министерство внутренних дел по Республике Ингушетия (далее - МВД по

Республике Ингушетия).

[A2] 21 декабря 2018 года Карабулакским районным судом Республики Ингушетия вынесено определение об удовлетворении заявления МВД по Республике Ингушетия о разъяснении решения от 28 сентября 2015 года. Указано, что размер суммы, подлежащей выплате Арсамаковой З.Б., подлежит расчёту административным ответчиком исходя из стоимости одного квадратного метра жилья по Республике Северная Осетия - Алания, установленной на дату исполнения решения суда.

Судебный пристав-исполнитель и ФИО1 обратились в суд с заявлениями об изменении способа и порядка исполнения решения Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 28 сентября 2015 года, мотивируя тем, что согласно произведённому МВД по Республике Ингушетия расчёту административному истцу во исполнение названного судебного акта необходимо выплатить 13 510 260,32 руб. за счёт бюджета. Между тем Управление Федерального казначейства по Республике Ингушетия ранее выданный исполнительный лист не принимает к исполнению ввиду отсутствия в нём указания конкретной суммы, подлежащей взысканию.

Определением судьи Карабулакского районного суда Республики Ингушетия от 13 февраля 2020 года названные заявления удовлетворены, изменены способ и порядок исполнения решения суда. На МВД по Республике Ингушетия возложена обязанность выплатить ФИО1 денежные средства в размере 13 510 260,32 руб., предусмотренные постановлением Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274, на восстановление разрушенного в результате осетино-ингушского конфликта жилья

Апелляционным определением судьи Верховного Суда Республики Ингушетия от 9 июля 2020 года, оставленным без изменения кассационным определением судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 22 октября 2020 года, определение судьи районного суда отменено, в удовлетворении заявлений об изменении способа и порядка исполнения решения суда отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 ставится вопрос об отмене апелляционного и кассационного определений, как незаконных, ввиду неправильного применения норм материального и процессуального права, повлёкшего нарушение её прав на исполнение вступившего в законную силу судебного акта.

По запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации административное дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации и определением от 25 мая 2021 года передано для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или

изменения судебных актов в кассационном порядке судебной коллегией

[A3] Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли или могут повлиять на исход административного дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Проверив административное дело, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на неё, Судебная коллегия приходит к выводу о необходимости её удовлетворения по следующим основаниям.

Судья суда первой инстанции, руководствуясь требованиями статьи 242 Бюджетного кодекса Российской Федерации, согласно которой исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации производится на основании исполнительных документов, в которых должна быть указана сумма, подлежащая взысканию в валюте Российской Федерации, установив факт невозможности исполнения административным ответчиком судебного акта, возлагающего на него обязанность выплатить гражданину денежные средства, не содержащего конкретной денежной суммы, пришёл к выводу об удовлетворении заявлений об изменении способа и порядка исполнения решения суда.

Судья суда апелляционной инстанции с таким выводом не согласился, указав на отсутствие затруднений для надлежащего исполнения вступившего в законную силу судебного решения, а также обстоятельств, препятствующих его исполнению, посчитал, что суд первой инстанции, изменяя способ и порядок исполнения решения суда от 28 сентября 2015 года и взыскивая с административного ответчика конкретную денежную сумму в пользу ФИО1, не заявлявшей такие требования при рассмотрении административного дела, фактически пересмотрел вступившее в законную силу решение суда в нарушение требований процессуального закона.

Судья кассационного суда посчитал вывод судьи апелляционной инстанции правильным.

Судебная коллегия считает выводы судей апелляционной и кассационной инстанций об отсутствии объективных обстоятельств, препятствующих исполнению решения суда от 28 сентября 2015 года, а также оснований для изменения способа и порядка его исполнения основанными на неправильном применении норм процессуального и материального права.

Конституция Российской Федерации, провозглашая человека, его права и свободы высшей ценностью, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства, гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 2, часть 1 статьи 46).

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционные цели правосудия не могут быть достигнуты, а сама судебная защита не может признаваться действенной, если судебный

акт своевременно не исполняется, что лишает граждан, правомерность

[A4] требований которых установлена в надлежащей судебной процедуре и формализована в судебном решении, эффективного и полного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям равенства и справедливости; исполнение судебного акта следует рассматривать как элемент судебной защиты, право на которую относится к неотчуждаемым правам и свободам человека и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод (постановления от 15 января 2002 года № 1-П, от 14 мая 2003 года № 8-П, от 14 июля 2005 года № 8-П, от 12 июля 2007 года № 10-П, от 14 мая 2012 года № 11-П, от 10 марта 2016 года № 7-П и др.).

Вступившие в законную силу судебные акты являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации (часть 2 статьи 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, часть 1 статьи 16 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Такое регулирование корреспондирует статье 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого 16 декабря 1966 года Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН, провозглашающей обязанность государства обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективные средства правовой защиты, а также статьям 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 года) в её понимании Европейским Судом по правам человека, полагающим, что право на судебную защиту стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства позволяла, чтобы обязательное судебное решение оставалось недействующим к ущербу одной из сторон, и что исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть судебной защиты (постановление от 19 марта 1997 года по делу «Хорнсби (НотзЬу) против Греции»).

Из материалов настоящего дела следует, что вступившее в законную силу в 2015 году судебное решение, которым признано нарушенным право ФИО1 на государственную поддержку и возложена на орган исполнительной власти обязанность выплатить ей предусмотренные постановлением Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274 денежные средства за расположенное в Республике Северная Осетия - Алания домовладение путём перечисления на её банковский счёт, до настоящего времени не исполнено.

Согласно сообщениям МВД по Республике Ингушетия от 30 и 31 мая 2019 года на обращения административного истца исполнить решение суда от 28 сентября 2015 года возможно только в установленном Бюджетным кодексом Российской Федерации порядке, предъявив исполнительный документ в Управление Федерального казначейства по Республике

Ингушетия.

[A5] Между тем, как следует из письма Управления Федерального казначейства по Республике Ингушетия от 9 декабря 2019 года, исполнительный лист, выданный Карабулакским районным судом 28 июня 2018 года, возвращён Арсамаковой З.Б. в том числе по причине его несоответствия требованиям статьи 242 Бюджетного кодекса Российской Федерации ввиду отсутствия указания в нём подлежащей взысканию конкретной суммы в валюте Российской Федерации.

Изложенное свидетельствуют о наличии объективных обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного акта тем способом, который в нём указан.

Частью 1 статьи 358 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и частью 1 статьи 37 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» предусмотрено, что при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного акта, суд, выдавший исполнительный документ, по заявлению взыскателя или судебного пристава-исполнителя вправе изменить способ и порядок исполнения судебного акта.

По смыслу указанных правовых норм изменение способа и порядка исполнения решения суда может заключаться в замене одного вида исполнения другим или в определённом преобразовании первоначального способа исполнения решения суда и допускается только при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение решения суда либо свидетельствующих о невозможности исполнить решение суда тем способом, который указан в судебном акте.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации федеральный законодатель, предусматривая в процессуальных кодексах возможность отсрочки или рассрочки исполнения судебного акта, изменения способа и порядка его исполнения, закрепил гарантии реализации права граждан и организаций на надлежащее и своевременное исполнение вступивших в законную силу судебных актов, если такое исполнение первоначальным способом невозможно или затруднено. Поскольку в законе объективно невозможно предусмотреть все юридические факты, которые могут служить основаниями для изменения способа и порядка исполнения судебного акта, соответствующие процессуальные нормы устанавливают лишь критерий определения таких оснований - обстоятельства, затрудняющие исполнение судебного акта. Это предоставляет суду возможность в каждом конкретном случае решать вопрос о наличии таких оснований с учётом всех фактических обстоятельств конкретного дела (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 февраля 2010 года № 226-0-0).

При таких данных изложенный в обжалуемых судебных актах вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления об изменении

способа и порядка исполнения решения суда от 28 сентября 2015 года не

[A6] соответствует фактическим обстоятельствам, приведённому законодательству и позиции Конституционного Суда Российской Федерации.

То обстоятельство, что судья суда первой инстанции, удовлетворяя заявление и изменяя способ и порядок исполнения судебного акта, указал в мотивировочной части определения подлежащую выплате ФИО1 сумму, названную в представленном административным ответчиком расчёте, не проверив его правильность и соответствие нормативным правовым актам, регулирующим возникшие отношения, само по себе не свидетельствует о необоснованности требования об изменении способа и порядка исполнения судебного акта.

Решением суда от 28 сентября 2015 года признан незаконным отказ административного ответчика предоставить государственную поддержку в соответствии с Положением об оказании государственной поддержки в жилищном обустройстве вынужденным переселенцам, лишившимся жилья в результате осетино-ингушского конфликта в октябре - ноябре 1992 года, утверждённым постановлением Правительства Российской Федерации от 6 марта 1998 года № 274 (далее - Положение), на него возложена обязанность выплатить денежные средства, предусмотренные именно названным нормативным правовым актом, следовательно, при рассмотрении вопроса об изменении порядка и способа исполнения судебного акта необходимо применять нормы названного федерального нормативного правового акта.

Положение устанавливает порядок оказания государственной поддержки в жилищном обустройстве вынужденным переселенцам, лишившимся жилья в результате осетино-ингушского конфликта в октябре - ноябре 1992 года, в конкретных формах (для восстановления разрушенного жилья, включая обследование жилья и разработку проектной и сметной документации; строительства жилья, включая разработку проектной и сметной документации; приобретения готового жилья; временного жилищного обустройства вынужденных переселенцев, включая аренду жилых помещений; перевозки вынужденных переселенцев к месту постоянного проживания; восстановления и строительства объектов инфраструктуры в местах компактного расселения вынужденных переселенцев, включая разработку сметной и проектной документации (пункт 2) и не содержит норм, возлагающих обязанность на уполномоченные органы компенсации в полном объёме стоимости жилых помещений.

Так, согласно пункту 15 Положения в отношении лиц, лишившихся принадлежащих на праве собственности жилья в результате осетино- ингушского конфликта, государственная поддержка предоставлялась в форме социальной выплаты:

- на восстановление разрушенного индивидуального жилья, если такое лицо изъявило желание вернуться в места прежнего проживания, размер которой определяется на основании дефектной ведомости, сметной

документации и не должен превышать размера средств, необходимых для

[A7] восстановления общей площади разрушенного или подлежащего восстановлению жилого помещения (подпункт «а»);

- на приобретение готового или строительство нового жилого помещения с предоставлением для строительства земельного участка в размере, определяемом из расчёта 33 квадратных метров на одинокого гражданина, 42 квадратных метров на семью из 2 человек, по 18 квадратных метров на 1 члена семьи из 3 и более человек, а также 10 квадратных метров, предоставляемых дополнительно при наличии члена семьи, имеющего право на дополнительную жилую площадь, но не менее общей площади утраченного жилья (подпункт «б»).

Максимальный размер государственной поддержки определяется с учётом стоимости 1 квадратного метра общей площади жилья в Республике Северная Осетия - Алания или Республике Ингушетия, утверждённой Министерством регионального развития Российской Федерации для расчёта социальных выплат, предоставляемых за счёт средств федерального бюджета различным категориям граждан (абзац восьмой пункта 15 Положения).

Как следует из содержания первоначальных требований ФИО1 и решения суда от 28 сентября 2015 года, а также материалов дела, административный истец не представила в суд ни дефектной ведомости, ни сметной документации, обязательных в случае предъявления требования о выплате денежных средств на восстановление разрушенного индивидуального жилья, суд также не возлагал обязанность предоставить государственную поддержку в форме социальной выплаты на восстановление разрушенного индивидуального жилья.

По смыслу приведённых выше норм Положения размер социальной выплаты на приобретение готового или строительство нового жилого помещения не может быть меньше стоимости общей площади утраченного жилья, принадлежащего на праве собственности лицу, пострадавшему в результате осетино-ингушского конфликта.

В подтверждение своих требований об оспаривании отказа в оказании государственной поддержки ФИО1 представила в материалы дела справку главы Тарского сельского поселения, выданную в феврале 2015 года на основании похозяйственней книги № 8 и лицевого счёта № <***>, о принадлежности ей на 30 октября 1992 года на праве собственности домовладения общей площадью 80 кв. м.

Между тем приведённые выше федеральные нормы, фактические обстоятельства дела судьёй Верховного Суда Республики Ингушетия не были приняты во внимание.

При таком положении апелляционное и кассационное определения являются неправильными, нарушающими право административного истца. Следовательно, обжалуемые судебные акты подлежат отмене с направлением административного дела на новое рассмотрение в суд апелляционной

инстанции.

[A8] На основании изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 327, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации,

определила:

апелляционное определение судьи Верховного Суда Республики Ингушетия от 9 июля 2020 года и кассационное определение судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 22 октября 2020 года отменить.

Настоящее административное дело направить в Верховный Суд Республики Ингушетия на новое апелляционное рассмотрение.

Председательствующий

Судьи