Гражданский кодекс часть 1

с участием осуждённого ФИО1 - посредством видеоконференц-связи, адвокатов Перышкова А.А. и Эйстриха А.В., прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Химченковой М.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Эйстриха А.В. на приговор Московского областного суда от 24 марта 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 05 августа 2021 г.

По приговору Московского областного суда от 24 марта 2021 г., постановленному с участием коллегии присяжных заседателей,

ФИО1, <...>

<...>

<...> несудимый,

осуждён по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным

делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 05 августа

[A1] 2021 г. приговор Московского областного суда от 24 марта 2021 г. в отношении Тухтаева К.К. оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Абрамова С.Н. о содержании судебных решений, обстоятельствах дела, выступления осуждённого ФИО1, адвокатов Перышкова А.А. и Эйстриха А.В., поддержавших доводы, приведённые в жалобе, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Химченковой М.М. об оставлении судебных решений без изменений, Судебная коллегия

установила:

по приговору суда, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ФИО1 осуждён за убийство потерпевшего Г., совершённое из корыстных побуждений.

Преступление им совершено в г. Домодедово Московской области во время и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Эйстрих А.В. считает приговор и апелляционное определение незаконными и необоснованными. Указывает, что речь государственного обвинителя во вступительном слове и в прениях сторон была излишне эмоциональной, выставляющей противоположную сторону в крайне негативном свете, и, несмотря на сделанные председательствующим замечания, высказывания государственного обвинителя негативно отразились на объективности и беспристрастности коллегии присяжных заседателей. Приводит высказывания государственного обвинителя в присутствии присяжных заседателей: о «небывалом лицемерии, хитрости и лжи» со стороны ФИО1; что в случае оправдания ФИО1 присяжные, а также адвокаты, станут соучастниками его лжи; «следствию удалось установить, что убийца - это ФИО1! Не кто-то другой, а именно он»; «работа адвоката состоит в том, чтобы поддерживать любую версию своего подзащитного, даже если адвокат знает, что он убийца, он всё равно обязан его защищать и просить ... его оправдать». Считает, что в прениях сторон государственный обвинитель необоснованно довела до присяжных заседателей: не исследованные в судебном заседании доказательства, заявив, что на причастность к убийству потерпевшего проверялись другие лица; информацию процессуального характера о том, что ФИО1 допрашивали в качестве свидетеля, а подозреваемым он стал через три месяца; искажённую информацию о времени наступления смерти в период с 27 до

[A2] дату и время наступления смерти потерпевшего не представляется возможным в связи с гнилостными изменениями трупа; категорично утверждала, что волокна, обнаруженные на олимпийке, спортивных брюках и тельняшке потерпевшего, это волокна с олимпийки и брюк осуждённого, несмотря на то, что выводы экспертов носят вероятностный, а не категоричный характер. Кроме того, государственный обвинитель никак не объяснила перемещение телефонов осуждённого в ночь с 27 на 28 декабря из г. Домодедово (там расположен дом Г.) в аэропорт Домодедово.

Заявляет, что напутственное слово председательствующего, при изложении исследованных в судебном заседании доказательств, было предвзятым, больше похожим на обвинительную речь прокурора, в котором он, преуменьшая значение показаний осуждённого, как доказательств по делу, по несколько раз излагал все самые малейшие изменения осуждённым показаний, и, напротив, при изложении показаний потерпевшего Г. не напомнил присяжным ни одного расхождения в его показаниях. Кроме того, как и государственный обвинитель, неправильно довёл до присяжных заседателей время наступления смерти потерпевшего, неверно интерпретировал принадлежность волокон на одежде трупа, недостоверно изложил содержание показаний ФИО1 в качестве подозреваемого о времени его нахождения в доме Г. 27 - 28 декабря. В то же время, доказательства стороны защиты были изложены без какой-либо расшифровки и пояснений, непонятно изложены корыстные мотивы убийства.

Все эти многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона судом апелляционной инстанции не были устранены.

Просит приговор и апелляционное определение отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение.

В возражениях на кассационную жалобу заместитель прокурора Московской области Рокитянский С.Г. указывает на необоснованность изложенных в ней доводов, просит оставить их без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы, приведённые в кассационной жалобе, возражении на неё, Судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 401' УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационной жалобе законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу, то есть правильность

применения норм уголовного и уголовно-процессуального законов.

[A3] В соответствии с ч. 1 ст. 401¹⁵ УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений уголовного закона, повлиявших на исход данного дела по доводам, приведенным в жалобе адвоката, не установлено.

Обвинительный приговор в отношении ФИО1 постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств.

Коллегия присяжных заседателей была сформирована с соблюдением требований ст. 326 - 329 УПК РФ, в состав коллегии вошли только те лица, которые в соответствии с ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» имели право осуществлять правосудие.

Судебное разбирательство по делу проведено полно и всесторонне, с учётом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, с соблюдением принципа состязательности сторон.

Права сторон по представлению и исследованию доказательств судьёй не нарушались, а заявленные ими ходатайства разрешались в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, с приведением мотивов принятого решения, не согласиться с которыми оснований не имеется.

Недопустимые доказательства в присутствии присяжных заседателей не исследовались.

Вопросный лист сформулирован в соответствии со ст. 338 УПК РФ, а поставленные перед присяжными заседателями вопросы соответствуют требованиям ст. 339 УПК РФ и предъявленному ФИО1 обвинению, поддержанному государственным обвинителем в судебном заседании.

Вопросы поставлены в понятных для коллегии присяжных заседателей формулировках, не требующих от них юридической оценки. Каких-либо других обстоятельств, которые не могли обсуждаться

присяжными заседателями, в вопросном листе не содержится.

[A4] Права сторон на участие в прениях председательствующий не нарушал. Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий обоснованно останавливал выступления государственного обвинителя, осуждённого и его защитников, когда излагаемые ими обстоятельства не могли доводиться до сведения присяжных заседателей, исходя из их полномочий.

Так, председательствующий в прениях сторон останавливал государственного обвинителя и обоснованно сделал замечание ввиду сказанных ею фраз «о небывалом лицемерии, хитрости и лжи» со стороны ФИО1, а также о том, что в случае оправдания ФИО1 присяжные сами станут соучастниками его лжи. При этом председательствующий разъяснил коллегии, что они не должны принимать сказанное во внимание при вынесении вердикта, это же повторил и в напутственном слове.

Вопреки доводам, приведённым в жалобе, государственный обвинитель в прениях сторон не ссылалась на неисследованные в судебном заседании доказательства, а её высказывание о том, что следствию удалось установить убийцу в течение полутора лет, проверяя на причастность к убийству всё окружение потерпевшего, не является исследованием доказательств. Другие высказывания государственного обвинителя в части изложения выводов экспертов о времени наступления смерти, принадлежности микрочастиц с одежды потерпевшего, не противоречат их заключениям.

Напутственное слово председательствующим произнесено в соответствии с положениями ст. 340 УПК РФ, с соблюдением принципа беспристрастности и объективности, с правильным разъяснением принципа презумпции невиновности и правил оценки доказательств.

Как видно из его текста, напутственное слово содержит необходимые разъяснения уголовного закона, напоминает присяжным заседателям исследованные в суде как уличающие, так и оправдывающие подсудимого доказательства; не выражая своего отношения к ним и не делая никаких выводов, председательствующий в соответствии с требованиями закона разъяснил правила оценки доказательств и другие принципы правосудия, предусмотренные законом.

После двух незначительных замечаний защитника Эйстриха А.В. по напутственному слову о времени наступления смерти и в части изложения корыстного мотива убийства, председательствующий дал присяжным

заседателям необходимые разъяснения.

[A5] Других замечаний в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности не поступило, а доводы адвоката об этом опровергаются содержанием напутственного слова.

Вердикт коллегии присяжных заседателей основан на доказательствах, представленных сторонами и исследованных непосредственно в суде присяжных, с соблюдением принципа состязательности.

Полученные ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы понятны и каких-либо неясностей и противоречий не содержат.

Приговор постановлен на основании обвинительного вердикта и за рамки предъявленного ФИО1 обвинения не выходит. При этом каких-либо противоречий между предъявленным осуждённому обвинением, вердиктом коллегии присяжных заседателей и приговором не имеется.

Действиям осуждённого ФИО1 суд дал правильную юридическую оценку, квалифицировав их, исходя из установленных вердиктом фактических обстоятельств дела, по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как умышленное причинение смерти другому человеку, совершённое из корыстных побуждений.

Как следует из приговора, при назначении наказания осуждённому ФИО1, суд в соответствии с положениями ст. 6 и 60 УК РФ, учитывал характер и степень общественной опасности совершённого им преступления, данные о его личности, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Выводы суда в части назначения ФИО1 наказания судом мотивированы, а назначенное ему наказание является справедливым.

Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389 , 389²⁰, 389²⁸ УПК РФ, в нём изложены доводы, приведённые в жалобе адвоката Перышкова А.А., аналогичные доводам кассационной жалобы адвоката Эйстриха А.В., приведены основания, по которым суд апелляционной инстанции посчитал их необоснованными, а постановленный в отношении ФИО1 приговор законным и

обоснованным.

[A6] На основании изложенного и руководствуясь ст. 401' УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу адвоката Эйстриха А.В. на приговор Московского областного суда от 24 марта 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 05 августа 2021 г. в отношении ФИО1 оставить без удовлетворения, а судебные решения - без изменения.

Председательствующий судья

Судьи