Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Курбонова Зафара Шодиевича на решение Советского районного суда города Красноярска от 2 октября 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 2 декабря 2020 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 октября 2021 года по делу № 2-2704/2020 по его исковому заявлению к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Красноярскому краю, Федеральной службе исполнения наказаний, ФКУ ИК<...> ГУФСИН России по Красноярскому краю (далее - ИК-<...>) о признании незаконными действий (бездействия), об обязании устранить допущенные нарушения, о компенсации морального вреда в размере 1 800 000 руб.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горчаковой Е.В., возражения на доводы кассационной жалобы представителя Федеральной службы исполнения наказаний Глаголева Б.С, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

осуждённый приговором Ленинградского областного суда от 26 мая 2015 года к 25 годам лишения свободы Курбонов З.Ш. отбывал наказание в ИК<...> с 6 октября 2016 года по 20 марта 2017 года, с 3 апреля 2017 года по 23 ноября 2017 года, с 13 марта 2018 года по 18 октября 2018 года.

Считая, что в исправительном учреждении не были обеспечены

надлежащие условия содержания, Курбонов З.Ш. обратился в порядке

[A1] гражданского судопроизводства с названным выше иском. В обоснование заявленных требований указал, что, отбывая наказание в ИК-<...>, содержался в отрядах № 1, 2, 4, 5, в также в отряде со строгими условиями отбывания наказания, в помещении камерного типа, в транзитно-пересылочном пункте, в камерах штрафного изолятора.

При этом в отрядах на каждого осуждённого приходилось по 0,3 кв. м жилой площади, температурный режим не поддерживался, вентиляция, пожарные датчики отсутствовали, освещение было недостаточным. Камеры не были оборудованы радиоточками, возможность переключения телепрограмм осуждённым не предоставляли, газеты, журналы не выдавали, что лишало заявителя права на получение информации. Камеры, как и душевые помещения, находились в антисанитарном состоянии. Жилые помещения отрядов располагались в непосредственной близости от промышленной зоны, в связи с чем он был лишён полноценного восьмичасового сна. Количество санитарного оборудования не соответствовало нормативным требованиям.

Как указал заявитель, в отрядах с ним содержались больные туберкулёзом, ВИЧ-инфекцией, сифилисом, гепатитом, кожными заболеваниями, при этом (с учётом контакта с такими лицами) лекарства, витамины ему не выдавали.

Качество питания было низким, халяльную пищу в соответствии с религиозными убеждениями не выдавали; блюда всегда были холодными.

Во время нахождения в отряде со строгими условиями отбывания наказания, в камерах штрафного изолятора, в помещении камерного типа в дни, когда осуждённых выводили в баню, прогулка не предоставлялась.

По утверждению Курбонова З.Ш., он был лишён возможности соблюдать личную гигиену, поскольку гигиенические наборы ему не выдавали. В полном объёме вещевым довольствием не обеспечивали.

По мнению истца, такие условия содержания привели к ухудшению состояния его здоровья, он также ссылался на незаконное применение к нему мер взыскания в виде водворения в штрафной изолятор, на неоднократные избиения сотрудниками исправительной колонии, изъятие у него во время обыска религиозной литературы.

С учётом изложенного Курбонов З.Ш. просил взыскать в его пользу компенсацию в размере 1 800 000 руб.

Решением Советского районного суда города Красноярска от 2 октября 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 2 декабря 2020 года, в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 октября 2021 года указанные судебные акты признаны законными.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской

Федерации, Курбонов З.Ш. просит принятые по делу судебное решение,

[A2] апелляционное и кассационное определения отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований.

Ввиду необходимости проверки доводов кассационной жалобы по запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 марта 2022 года дело истребовано, определением от 3 июня 2022 года кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли или могут повлиять на исход административного дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Такие нарушения судами допущены.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, с которым согласились суды апелляционной и кассационной инстанций, пришёл к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцом требований исходя из того, что Курбоновым З.Ш. не представлены доказательства, свидетельствующие о нарушении его прав при отбывании наказания в ИК-<...>, материалы дела не содержат сведений, подтверждающих незаконность действий должностных лиц исправительной колонии в отношении истца; с жалобами на действия администрации исправительной колонии заявитель не обращался.

При этом суд первой инстанции, ссылаясь на положения статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, констатировал, что бремя доказывания причинения вреда, наличия причинно-следственной связи между незаконными действиями и наступившим вредом лежит на истце.

Между тем такое заключение судов является преждевременным ввиду неправильного установления имеющих значение для дела обстоятельств; изложенные в обжалуемых судебных актах выводы нельзя признать правомерными, они основаны лишь на письменной позиции ответчиков без исследования иных доказательств по делу.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая вопрос о возможности принятия к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации жалобы В.Ф. Хаблака, оспаривающего конституционность применённых в его деле положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: статьи 56 об обязанности доказывания, частей первой и второй статьи 57 о представлении и истребовании доказательств, частей первой, третьей и четвертой статьи 67 об оценке доказательств, статьи 195 о законности и обоснованности решения суда, части первой статьи 196 о вопросах, разрешаемых при принятии

решения суда, и абзаца первого части четвёртой статьи 198 о содержании

[A3] решения суда, в определении от 22 марта 2012 года № 555-0-0 подчеркнул, что предоставление суду полномочий по оценке доказательств и отражению её результатов в судебном решении вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

В России как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанностью государства.

Права и свободы признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, государством охраняется достоинство личности, ничто не может быть основанием для его умаления и никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Ограничение же прав и свобод возможно федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

По смыслу приведённых положений, закреплённых в статьях 1, 2, 7 (часть 2), 17 (часть 1), 18, 21, 41 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на охрану достоинства личности распространяются и на лиц, которые лишены свободы в установленном законом порядке и которые в целом, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, обладают теми же правами и свободами, что и остальные граждане, с изъятиями, обусловленными особенностями их личности, совершённых ими преступлений и специальным режимом мест лишения свободы (постановление от 15 ноября 2016 года № 24-П; определения от 13 июня 2002 года № 173-0, от 9 июня 2005 года № 248-0, от 16 февраля 2006 года № бЗ-О, от 15 июля 2008 года № 454-0-0, от 25 февраля 2010 года № 258-0-0 и др.).

При рассмотрении настоящего дела судами первой, апелляционной и кассационной инстанций изложенная выше правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации учтена не была.

К возникшим между сторонами отношениям подлежат применению нормы уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации, задачами которого являются регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осуждённых, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осуждённым помощи в социальной адаптации (часть 2 статьи 1 Уголовно-исполнительного кодекса

Российской Федерации, далее - УИК РФ).

[A4] Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осуждённых, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний, им гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации (части 1 и 2 статьи 10 поименованного кодекса).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 25 декабря 2018 года № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» разъяснил, что под условиями содержания лишённых свободы лиц следует понимать условия, в которых с учётом установленной законом совокупности требований и ограничений реализуются закреплённые Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности указанных лиц, в том числе право на материально-бытовое обеспечение, обеспечение жилищно- бытовых, санитарных условий и питанием (пункт 2).

Принудительное содержание лишённых свободы лиц в предназначенных для этого местах, их перемещение в транспортных средствах должно осуществляться в соответствии с принципами законности, справедливости, равенства всех перед законом, гуманизма, защиты от дискриминации, личной безопасности, охраны здоровья граждан, что исключает пытки, другое жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение и, соответственно, не допускает незаконное - как физическое, так и психическое - воздействие на человека. Иное является нарушением условий содержания лишённых свободы лиц (пункт 3).

Исходя из приведённых федеральных норм и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации установление несоответствия условий содержания в исправительном учреждении требованиям законодательства не может не свидетельствовать о нанесении морального вреда, компенсацию которого не допустимо ставить в зависимость от способности заявителя доказать его причинение.

Следовательно, бремя доказывания, возлагаемое на заявителя в судебном разбирательстве по поводу компенсации, не должно быть чрезмерным. От него может потребоваться доказуемое изложение нарушенного права и представление таких доказательств, какие являются легко доступными, например, описание условий содержания, показания свидетелей или ответы со стороны надзирающих органов. Исправительное учреждение, как сильная сторона в споре, обязано опровергнуть утверждения о нарушении условий содержания.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 13 названного выше

постановления Пленума обратил внимание судов, что при рассмотрении

[A5] требований, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания, обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишённых свободы лиц возлагается на соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

Осуждённому, обратившемуся в суд за защитой нарушенных, по его мнению, прав, надлежит представлять (сообщать) суду сведения о том, какие его права, свободы и законные интересы нарушены, излагать доводы, обосновывающие заявленные требования; учитывая объективные трудности собирания доказательств нарушения условий содержания лишённых свободы лиц, суд оказывает содействие в реализации прав истца, принимает меры, в том числе для выявления и истребования доказательств по собственной инициативе (абзацы второй и третий пункта 13).

Между тем приведённые правила распределения бремени доказывания при рассмотрении настоящего дела судами не были выполнены, что повлекло принятие неправильных судебных актов.

По общему правилу судопроизводства суд принимает решение по заявленным требованиям (часть 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, часть 1 статьи 178 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Вопреки указанным положениям процессуального закона утверждения Курбонова З.Ш. о предполагаемом нарушении его прав, выразившемся в переполненности отрядов исправительного учреждения, неподдержании температурного режима в помещениях ИК<...>, отсутствии вентиляции и пожарных датчиков в камерах, недостаточности освещения, необорудовании камер радиоточками, непредставлении журналов и газет, антисанитарном состоянии камер и душевых помещений, расположении отрядов в непосредственной близости от промышленной зоны, недостаточности количества санитарного оборудования, содержании заявителя совместно с больными осуждёнными, отсутствии лекарств, непредставлении качественного питания и прогулок, ограничении права на принятие гигиенических процедур, отсутствии индивидуального спального места, судами не проверялись, меры по истребованию доказательств, необходимых для проверки доводов заявителя, не принимались.

При таких данных вывод судов об отсутствии правовых основании для удовлетворения требования Курбонова З.Ш. не согласуется с приведёнными выше нормами права с учётом позиций Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации, является преждевременным, основан на неправильно установленных имеющих значение для дела обстоятельствах, сделан без исследования иных доказательств по делу и без проверки перечисленных выше доводов заявителя о нарушении его прав, следовательно, обжалуемые судебные акты нельзя признать законными.

Допущенные судебными инстанциями нарушения норм права являются

существенными и могут быть исправлены только посредством отмены

[A6] принятых по настоящему делу судебного решения, определений судов апелляционной и кассационной инстанций и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Разрешая заявленные требования в порядке гражданского судопроизводства, суд оставил без внимания то обстоятельство, что поводом для обращения Курбонова З.Ш. в суд явилось нарушение, по его мнению, права на установленные законодательством Российской Федерации надлежащие условия содержания в исправительном учреждении, то есть фактически возник публичный спор, поскольку стороны состоят в правоотношениях, в рамках которых один из участников (ИК<...>) реализует административные и иные публично-властные полномочия по исполнению и применению законов и подзаконных актов по отношению к другому участнику (отбывающий наказание осуждённый).

Федеральным законом от 27 декабря 2019 года № 494-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступившим в силу 27 января 2020 года, в главу 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, регламентирующую производство по административным делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделённых отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, введена статья 227% устанавливающая особенности рассмотрения требований о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительных учреждениях (статья 3).

Исходя из изложенного требования Курбонова З.Ш. подлежат рассмотрению в порядке административного судопроизводства.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 327-330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации,

определила:

решение Советского районного суда города Красноярска от 2 октября 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 2 декабря 2020 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 октября 2021 года отменить, дело направить в Советский районный суд города Красноярска на новое рассмотрение в порядке административного судопроизводства.

Председательствующий