Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 18 июля 2019 года, апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 декабря 2019 года и кассационное определение судебной коллегии по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 21 июля 2020 года по административному делу № 2а-2873/2019 по административному исковому заявлению ФИО1 к Федеральному государственному казённому учреждению «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (далее - ФГКУ «Западрегионжильё») о признании незаконным решения от 25 декабря 2018 года № 76-24/23 об отказе в принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях в составе семьи мужа- военнослужащего и о возложении обязанности принять её на данный учёт (далее - решение от 25 декабря 2018 года № 76-24/23).

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зинченко И.Н., Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Дикая (до замужества Н. года рождения, в апреле 1998 года вселена в двухкомнатную квартиру общей площадью 44,2 кв. м, находящуюся по адресу: г. <...> (далее - квартира), предоставленную на основании решения исполнительного комитета Московского районного Совета народных депутатов от 8 января 1987 года № 12 К. на семью из трёх человек: он, его супруга К. и тёща Щ. (л.д. 23).

В порядке приватизации квартира по договору от 31 августа 2004 года безвозмездно передана администрацией г. Нижнего Новгорода в собственность ФИО1, о чем 30 сентября 2004 года сделана запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

По состоянию на 6 июля 2004 года в квартире на регистрационном учёте состояли К. с 30 января 1987 года и Дикая И.В. с 22 апреля 1998 года (выписка из лицевого счёта № <...>, л.д. 58).

По договору дарения от 30 июня 2012 года Дикая И.В. подарила квартиру проживающей в ней К. государственная регистрация данного договора и перехода права собственности произведена 23 июля 2012 года.

Согласно выписке из находящегося в личном деле послужного списка военнослужащего ФИО2 местом прохождения его военной службы в Вооружённых Силах Российской Федерации являлся г. Нижний Новгород в период с 12 января 2008 года по 14 июля 2012 года; с 29 июня 2013 года по 2 февраля 2018 года.

С 14 июля 2012 года по 9 мая 2013 года Дикий АА. проходил военную службу в г. Северодвинске Архангельской области, со 2 февраля 2018 года- в г. Рыбинске Ярославской области (л.д. 20-22).

ФИО2 по указанному адресу был зарегистрирован с 5 марта 2008 года по 18 июля 2012 года, с 16 июля 2013 года по 15 марта 2018 года.

С 15 марта 2018 года ФИО2, а его супруга и несовершеннолетние дети с 6 июня 2018 года зарегистрированы по адресу: <...>, который является юридическим адресом военного представительства Министерства обороны Российской Федерации (не имеющего жилых фондов и лицевых счетов, л.д. 61, 62, 65, 66, 83, 84).

Согласно договору найма жилого помещения от 21 марта 2018 года между ФИО2 (наниматель) и Т. (наймодатель)

помещение, расположенное по адресу: г. <...>, сдаётся за плату сроком на девять месяцев для постоянного проживания нанимателя с семьёй (супруга Дикая И.В. и дети Дикий Д.А., Дикий М.А., л.д. 85, 86).

Решением административного ответчика от 25 декабря 2018 года № 76/23/49 ФИО2 с детьми поставлен на данный учёт (л.д. 51).

Решением от 25 декабря 2018 года № 76-24/23 ФИО2 отказано в постановке супруги на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в составе его семьи по тому основанию, что представленные документы не подтверждают право ФИО1 состоять на учёте.

Принимая такое решение, административный ответчик указал, что Дикая И.В., будучи обеспеченной жилым помещением общей площадью более установленной в г. Нижнем Новгороде учётной нормы (10 и менее кв. м), распорядилась полученным ранее от государства жильём, следовательно, может обеспечиваться жилым помещением в общем порядке согласно нормам Жилищного кодекса Российской Федерации и с учётом ранее полученного от государства жилого помещения, при этом пятилетний срок с момента умышленного ухудшения жилищных условий не подлежит применению.

Дикая ИВ., считая неправильным отказ в постановке её в составе семьи своего супруга на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, обратилась в суд с административным исковым заявлением о признании его незаконным.

Решением Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 18 июля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Санкт- Петербургского городского суда от 17 декабря 2019 года, в удовлетворении административного иска отказано.

Кассационным определением судебной коллегии по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 21 июля 2020 года названные судебные акты оставлены без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, ФИО1 ставится вопрос об отмене названных судебных постановлений.

По запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2020 года дело истребовано в Верховный Суд Российской

Федерации, определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 11 марта 2021 года кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли или могут повлиять на исход административного дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что судами такие нарушения допущены.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды сослались, в том числе на часть 3 статьи 49, часть 4 статьи 50, пункт 2 части 1 статьи 51 Жилищного кодекса Российской Федерации, статьи 15 и 15¹ Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее - Федеральный закон от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ), постановление Городской Думы г. Нижнего Новгорода от 16 марта 2005 года № 14 «Об установлении учётной нормы и нормы предоставления жилого помещения в городе Нижнем Новгороде» и исходили из того, что Дикая И.В. ранее уже обеспечивалась жильём за счёт государства, реализовала своё право на приватизацию, распорядилась квартирой по собственному усмотрению и может быть обеспечена жилым помещением только на общих основаниях в порядке, установленном Жилищным кодексом Российской Федерации.

Признавая верным вывод суда первой инстанции о законности решения от 25 декабря 2018 года № 76-24/23, судебная коллегия по административным делам Санкт-Петербургского городского суда и кассационный суд общей юрисдикции указали, что Дикая И.В. поставила вопрос о предоставлении ей жилого помещения в порядке, установленном Федеральным законом от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ, то есть за счёт государства, при этом ранее уже обеспечивалась жильём за счёт государства, совершила сделку по отчуждению принадлежащей ей квартиры, тем самым добровольно ухудшила свои жилищные условия, в связи с чем распределение административному истцу жилого помещения без учёта жилого помещения, ранее полученного за счёт государства, приведёт к сверхнормативному обеспечению жильём.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации полагает данные выводы судов нижестоящих инстанций преждевременными, сделанными без выяснения имеющих существенное значение для правильного разрешения дела обстоятельств.

Из материалов административного дела следует, что супруг Дикой И.В. в настоящее время проходит военную службу в воинской части, дислоцированной в г. Рыбинске Ярославской области, то есть не в месте нахождения квартиры, в которой истец проживала (была зарегистрирована) до 26 сентября 2012 года.

Согласно объяснению ФИО1 отчуждение принадлежащей ей квартиры в пользу ее бабушки К. произведено в связи с заключением брака с ФИО2, вселением в жилое помещение по месту проживания супруга и последующим переездом с детьми к супругу к его новому месту военной службы.

Данное обстоятельство подлежало выяснению, поскольку необходимость выселения ФИО1 из принадлежащего ей жилого помещения могла быть обусловлена объективными причинами (вселением в жилое помещение по месту проживания супруга и выездом к новому месту прохождения им военной службы), что исключает отнесение такого выезда к действиям по намеренному ухудшению жилищных условий.

Указанное согласуется с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в пункте 27 постановления от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», и правовой позицией, изложенной в Обзоре практики рассмотрения военными судами споров, связанных с реализацией жилищных прав военнослужащих, в 2018 году, утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 3 июля 2019 года (пример № 13), применительно к ситуации расторжения супругой (супругом) военнослужащего в отношении себя договора социального найма жилого помещения на основании статьи 83 Жилищного кодекса Российской Федерации.

При этом с момента ухудшения ФИО1 жилищных условий путём совершения сделки, направленной на отчуждение ранее приватизированной квартиры прошло боле пяти лет.

Кроме того, существенным является тот факт, что полученная в 1987 году супругом К. с учётом её квартира, в которую в 1998 году вселялась Дикая И.В. в качестве члена семьи ответственного квартиросъёмщика, отчуждена административным истцом в 2012 году в пользу своей бабушки К. являющейся на момент приватизации квартиры в 2004 году её ответственным квартиросъёмщиком. В случае проживания К. в квартире в момент приватизации в 2004 году она имела равные права пользования этим помещением с Дикой ИВ., если иное не было установлено договором.

В соответствии с частями 2 и 4 статьи 69 Жилищного кодекса Российской Федерации (до 1 марта 2005 года - статьи 53 Жилищного кодекса РСФСР) равные права с нанимателем жилого помещения по договору социального найма в государственном и муниципальном жилищном фонде, в том числе право пользования этим помещением, имеют члены семьи нанимателя, продолжающие проживать в занимаемом жилом помещении.

Следовательно, суду надлежало выяснить общее количество проживающих в квартире членов семьи Дикой И.В. в момент её отчуждения.

Это имеет значение для правильного разрешения заявленных требований и потому, что в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 51 Жилищного кодекса Российской Федерации нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются граждане, являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учётной нормы.

Однако в нарушение требований Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при разрешении дела судами не приняты во внимание и оставлены без правовой оценки эти юридически значимые обстоятельства.

Таким образом, исходя из содержания обжалуемых судебных актов, суд первой инстанции при разрешении заявленных административным истцом требований формально применил положения жилищного законодательства и Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ, ограничился констатацией факта распоряжения в 2012 году ФИО1 квартирой в обоснование правомерности оспариваемого решения административного ответчика от 2018 года.

Между тем Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал на необходимость исследования судами фактических обстоятельств конкретного дела по существу и недопустимость установления одних лишь формальных условий применения нормы, иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказалось бы серьезно ущемлённым (постановления от 12 июля 2007 года № 10-П, от 13 декабря 2016 года № 28-П, от 10 марта 2017 года № 6-П, от 11 февраля 2019 года № 9-П и др.).

Формальный подход тем более не допустим в делах, в которых гражданин в отношениях с органами публичной власти выступает как слабая сторона, поскольку применение правовых норм без учёта всех обстоятельств дела может привести к значительному ухудшению жилищного положения гражданина вопреки целям социального государства, призванного создавать условия для достойной жизни и свободного развития граждан.

С учётом изложенного выводы судов о законности решения от 25 декабря 2018 года № 76-24/23 нельзя признать обоснованными, в связи с чем обжалуемые судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 18 июля 2019 года, апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 декабря 2019 года и кассационное определение судебной коллегии по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 21 июля 2020 года отменить и дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Смольнинский районный суд г. Санкт-Петербурга в ином составе судей.

Председательствующий
Судьи