Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании от 21 июля 2005 г. кассационные жалобы осужденного Минина А.Г. и адвоката Иваненко О.В. на приговор Новосибирского областного суда от 10 февраля 2005 г., которым

МИНИН А Г ,

- осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к двум годам лишения свободы; по п.п. «б, в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 25 мая 1996 г.) - к одиннадцати годам лишения свободы; по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восемнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Минин А.Г. признан виновным и осужден:

- за незаконные приобретения в первой половине октября 2002 г. огнестрельного оружия (пистолета с глушителем немецкого производства) и боеприпасов (9 патронов калибра 6,35 мм), их хранение и ношение;

- за разбойное нападение на С ., Б ., Е ., М ., К , совершенное в ночь с 15 на 16 октября 2002 г. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, в целях завладения чужим имуществом в крупном размере - на сумму рублей и с причинением тяжкого вреда здоровью С ,

- за убийство С ., г.рождения, совершенное в ночь на 16 октября 2002 г. и сопряженное с разбоем.

Преступления совершены им при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С, мнение прокурора Костюченко В.В., полагавшего необходимым приговор в отношении Минина А.Г. оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

В кассационных жалобах:

- осужденный Минин А.Г. просит отменить приговор и прекратить дело за недоказанностью, ссылаясь на то, что участия в разбое он не принимал, в С - не стрелял. Как считает Минин, предварительное следствие и судебное разбирательство проведены с нарушением уголовно- процессуального законодательства, с обвинительным уклоном. Минин полагает, что доказательства оценены неверно, что время совершения преступлений судом установлено ошибочно. По его мнению, суд неправильно отказал ему в вызове новых свидетелей в подтверждение заявленного им алиби, в вызове следователя К , об исключении из числа доказательств показаний свидетелей Б и К , данных им после 20 декабря 2002 г., поскольку при доставлении в прокуратуру он был показан им. Минин считает, что срок отбытия им наказания по приговору Богуньского районного суда г.Житомира от 16 октября 2003 г. за совершение мошенничества - с 13 июня 2003 г. - должен быть засчитан и в срок наказания по данному приговору суда России за совершение иных преступлений;

- адвокат Иваненко О.В. в защиту интересов осужденного Минина А.Г. также просит отменить приговор и прекратить дело, ссылаясь на те же доводы, что и осужденный Минин в своей жалобе.

В возражениях государственный обвинитель Полуэктов С.С считает доводы жалоб несостоятельными.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор в отношении Минина А.Г. подлежащим отмене по следующим основаниям:

В соответствии с п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 379, п.п. 1 и 3 ст. 280 и ч. 1 ст. 381 УПК РФ приговор подлежит отмене, если выводы суда, изложенные в приговоре, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; а также - если имеются противоречивые доказательства, имеющие существенное значение для выводов суда, но в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, и также - если имеются такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Как следует из приговора, судом установлено, что разбойное нападение, в ходе которого было совершено убийство С , имело место в период между 22 часов 30 минут 15 октября и 1 часом 00 минутами 16 октября 2002 г.

Между тем, приговором Заельцовского районного суда Новосибирска от 17 сентября 2002 г. в отношении Н и С установлено, что данное разбойное нападение было начато около 19 часов 16 октября 2002 г. (т. 3 л.д. 52).

Как видно из материалов дела, о времени совершения разбойного нападения, во время которого был убит С , допрошенные лица давали следующие показания:

- потерпевший Б - что нападение началось после 1 часа 45 минут, он перед этим смотрел на часы, а окончилось после 3 часов, освободился он примерно в 3 часа 40 минут (т. 4 л.д. 194, 196);

- потерпевший Е - что нападение началось в 1-ом-2-ом часу ночи, продолжилось около 30 минут-1 часа (т. 4 л.д. 177-178). В ходе предварительного следствия он указывал, что нападение началось около 2-х часов ночи (т. 3 л.д. 106);

- потерпевшая К - что нападение началось после 1-ого часа ночи, продолжалось около 1 часа 20 минут - до трех часов ночи (т. 1 л.д. 35-36),

- подозреваемый Н - что нападение началось около 1 часа ночи (т. 1 л.д. 141), окончилось около 3-4-х часов (т. 1 л.д. 159),

- свидетель М - что при начале нападения он обратил внимание на часы, был 2-ой час ночи (т. 2 л.д. 172);

- свидетель Т - что она подъехала к дому С (когда там происходило разбойное нападение) в 3-ьем часу ночи, стучалась минут 20 (т. 4 л.д. 203). В ходе предварительного следствия она поясняла, что приехала к дому С около 3-х часов, стучалась и кричала около 10 минут (т. 1 л.д. 62);

- потерпевшая С - что ей позвонила К , сообщила о нападении в 3-начале 4-го часа. Нападение началось в 1 час 45 минут, а уехала она от дома С в 23 часа 15 минут, когда нападения еще не было (т. 4 л.д. 170, 171).

Указанные доказательства не соответствуют выводам суда, изложенным в приговоре, относительно времени совершения преступлений, а согласно п. 1 ст. 307 УПК РФ в судебном заседании должно быть установлено и в описательно-мотивировочной части приговора - указано время совершения преступления.

Подсудимый Минин сделал заявление об алиби и заявил, что он находился у магазина с М , Х и Л с 0 часов 50-55 минут до 2 часов 10 минут 16 октября 2002 года (т.4 л.д.218, 220).

В подготовительной части судебного заседания подсудимый Минин заявил ходатайство 13 октября 2004 года о вызове в качестве новых свидетелей Л . (и указал ее адрес) и М и - сестры Л и мужа сестры, адрес которых знает Л , а он лишь визуально знает, где они проживают.

Суд отказал в удовлетворении ходатайства подсудимого Минина сославшись на преждевременность ходатайства и разъяснил подсудимому Минину (содержащемуся под стражей) и защитнику Изюменко о самостоятельном обеспечении ими явки этих лиц в помещение суда (т.4 л.д. 154-155). При этом суд не указал, в чем заключается преждевременность ходатайства подсудимого о вызове и допросе новых свидетелей в подтверждение его заявления об алиби.

Согласно ст.271 УПК РФ подсудимый в этой стадии судебного разбирательства имел право заявить ходатайство о вызове новых свидетелей.

Кроме того, суд не указал, каким образом подсудимый Минин, содержащийся под стражей, должен самостоятельно обеспечивать явку в помещение суда новых свидетелей. Возложение на защитника Изюменко, не заявлявшего такого ходатайства, обязанности самостоятельного обеспечения явки в помещение суда новых свидетелей, о которых ходатайствовал подсудимый Минин, - также не основано на законе.

Согласно правовым позициям, выраженным Конституционным Судом РФ в постановлениях от 27 июня 2005 года, 29 июня 2004 года, определениях от 5 ноября и 21 декабря 2004 года, от 19 января 2005 года суд, как орган правосудия, призван обеспечивать при судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого решения по делу. При рассмотрении уголовного дела именно на суд возлагаются обязанности по организации судебного процесса и по обеспечению в нем сторонам возможности реализовывать свои процессуальные права и создание необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Доказывание в уголовном судопроизводстве состоит в собирании, проверке и оценке доказательств и суд, осуществляя доказывание, обязан принимать все зависящие от него меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемых ему преступлениях.

Уголовно-процессуальный закон исключает возможность произвольного отказа в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты. Такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу, по которому ведется разбирательство, не способно подтверждать виновность или невиновность лица в совершении инкриминируемых преступлений, является недопустимым или избыточным с позиций принципа разумности.

Разрешая ходатайство соответствующей стороны об истребовании и исследовании указанных ею доказательств, суд использует властные полномочия, которые в судебных стадиях уголовного судопроизводства, имеются у него и отсутствуют у сторон.

Таким образом, возложение судом на подсудимого, содержащегося под стражей, и его защитника, не имеющих властных полномочий, в том числе - по выдаче судебных повесток, принятию и исполнению решений по принудительному приводу, обязанности по обеспечению явки новых свидетелей в помещение суда - являлось незаконным. 24 января 2005 года подсудимым Мининым было заявлено повторное ходатайство о вызове в судебное заседание Л и М . Суд вновь отказал в их вызове в связи с тем, что сторона защиты не выполнила обязанности по обеспечению явки дополнительных свидетелей, и не указано исчерпывающих данных об их месте жительства (т.4 л.д.80, 222, 224).

С учетом незаконности возложения на сторону защиты обязанности по обеспечению явки новых свидетелей в суд и указания подсудимым Мининым адреса места жительства Л ., сообщения об известности Л адреса места жительства ее родственников М , судебная коллегия приходит к выводу, что судом были ограничены права подсудимого Минина, в том числе - право доказывать свою невиновность в совершении преступлений, что могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Как следует из приговора, в основу выводов о виновности Минина положены показания потерпевших Б К и обвиняемых С и Н .

Однако, анализ показаний указанных лиц не дает оснований для бесспорного вывода о виновности Минина в тех преступлениях, за совершение которых он осужден.

Из материалов дела - показаний С , Н , М и свидетеля З , протокола выемки - видно, что до происшедшего и после происшедшего пистолет и патроны к нему находились у С и С после происшедшего передал их на хранение З .

Приговором от 17 сентября 2003 года, вступившим в законную силу, установлено, что С , реализуя преступный умысел на разбойное нападение на С ., «взял и приготовил в качестве оружия пистолет с глушителем и патроны к нему».

С при допросе в качестве подозреваемого 21 ноября 2002 года пояснял, что 13 или 14 октября 2002 года ФИО1 сказал, что если есть пистолет («ствол»), то нужно взять его для нападения. В 23-ем часу 15 октября 2002 года они встретились с ФИО1, поехали к месту нападения. Что с собой взял для нападения ФИО1, он не видел и не помнит, но впоследствии выяснилось, что у него был пистолет с глушителем. Когда он (С ) и Н зашли в гараж, то ФИО1 находился сзади них с левой стороны. Вдруг один из цыган, сидевший у холодильника, упал на пол. При этом никакого выстрела он не слышал, только впоследствии узнал от ФИО1, что тот его застрелил из пистолета с глушителем (т.1 л.д. 147).

При допросе в качестве обвиняемого 19 февраля 2003 года С стал пояснять, что имевшийся у него пистолет он дня за три до нападения передал ФИО1 (то есть, передал пистолет 12 октября 2005 года, о чем он не давал показаний при допросе 21 ноября 2002 года, а заявлял, что 13 или 14 октября 2002 года, - то есть после 12 октября 2002 года и передачи пистолета, ФИО1 предлагал взять пистолет) (т.2 л.д.259).

При последующем допросе 12 марта 2003 года (т.2 л.д.270-271) обвиняемый С пояснял, что зачем за несколько дней до нападения ФИО1 взял у него пистолет, он не пояснял. В процессе поездки к дому С он в руках ФИО1 пистолета не видел. О применении ФИО1 оружия в отношении С он узнал лишь в ходе следствия (хотя при допросе 21 ноября 2002 года утверждал, что он от ФИО1 узнал, что тот застрелил С из пистолета с глушителем).

В судебном заседании при рассмотрении дела в отношении С и Н подсудимый С пояснял, что пистолет ФИО1 он отдал дня за четыре до 15 октября 2004 года (то есть 11 октября 2004 года). До того, как вошли в гараж к С , он (С ) пистолет видел, но не знал, что ФИО1 взял его с собой. Когда они вошли в гараж к С , то он увидел у ФИО1 пистолет. Убитый лежал, он понял, что убили его выстрелом, но выстрела не слышал. После нападения в машине он спрашивал у ФИО1, что это было и тот «говорил я стрелял». Когда приехали к ФИО1, тот отдал ему пистолет, разобранный по запчастям. Указанные показания подсудимого С противоречат его предыдущим показаниям при допросах 21 ноября 2002 года и 12 марта 2003 года.

Н при допросе в качестве подозреваемого 21 ноября 2002 года (т.1 л.д. 141-142) пояснял, что для нападения перед их поездкой ФИО1 взял какую-то трубу и топор, а С принес пистолет с глушителем. При нападении первым в гараж забежал высокий парень, которого он не знает, затем - зашел ФИО1, затем - зашли С и парень пониже ростом, а последним - он (Н ). Он (Н ) приглядывал за дверью и, выставив свой незаряженный газовый пистолет, крикнул: «Ложись на пол!». Когда он (Н смотрел вещи, то снял перчатки, а свою маску поднял и лицо у него было открытое.

При допросе 22 ноября 2002 года подозреваемый Н пояснял, что 15 октября 2002 года, когда поехали к цыганам, то С взял с собой пистолет. Когда возвращались после нападения, то в машине С рассказал, что когда они ворвались, то он (С ) заметил, что молодой цыган рванулся за ружьем и С , почувствовав опасность, выстрелил два раза. И в дальнейшем, когда они уже были у ФИО1, то повторно возник разговор об этом. ФИО1 был недоволен, что С убил цыгана, а С снова пояснил то же, что и в машине (т.1 л.д. 156-157).

При допросе в качестве обвиняемого Н пояснял 26 ноября 2002 года, что он подтверждает свои показания, данные в качестве подозреваемого и, кроме того, заявлял, что то, что С убил С , он осуждает и ему об этом говорил, так как считает, что в этом не было необходимости (т.1 л.д. 170).

После этого, при допросе 16 января 2003 года обвиняемый Н стал пояснять, что вспомнив некоторые обстоятельства происшествия, он понял, что заблуждался в том, что С убил С . Действительно, пистолет с глушителем принес С , но когда приехали к С и выходили из машины, то пистолет взял ФИО1 и когда находились в доме С , пистолет был в руках у ФИО1. В какой-то момент пистолет у ФИО1 заклинило, ФИО1, открыв лицо, пытался его перезарядить. Когда он стрелял, он не видел, но когда они ехали обратно, то на вопрос С , зачем он это сделал, ФИО1 ответил, что так получилось и высказывал предположение, что тот только ранен, еще жив. До нападения ФИО1, зная, что у С есть пистолет, сказал, что надо его взять, чтобы пугать им. (В последней части показания Н соответствовали показаниям подозреваемого С при его допросе 21 ноября 2002 года).

В судебном заседании при рассмотрении дела в отношении С и Н подсудимый Н пояснял, что когда ехали к дому С , в машине ничего запрещенного не было, но когда ФИО1 стал предлагать съездить к С за долгом, то говорил им про оружие. Когда они заходили в дом к С он у ФИО1 пистолета не видел. Войдя в дом, он увидел у ФИО1 пистолет.

Свои показания в ходе предварительного следствия он изменил, так как он в СИЗО встретился с С , они поговорили и тот ему сказал: «Что ты меня уличаешь («грузишь»)? (т.4 л.д.122, 127, 131-132, 148, 149).

Указанные показания С и Н в приговоре фактически не приведены, не проанализированы, оценки им и причинам изменения ими показаний не дано. (Как пришел к выводу суд в приговоре от 17 сентября 2003 года «С и Н были более правдивы в своих первоначальных показаниях, где признавали свою причастность к совершению преступления, несмотря на то, что эти их показания не везде согласовываются, так как изначально они понимали меру своей ответственности за содеянное и старались приуменьшить свою роль в содеянном, а впоследствии уже пытаются вообще уйти от ответственности. Об этом свидетельствуют показания Н в судебном заседании, где он признал тот факт, что имел личную беседу с С , где С предъявил ему претензию в том, что он изобличает последнего в совершении преступления. Именно после этого С и Н стали менять свои показания» (т.З л.д.59).

В судебном заседании при рассмотрении дела в отношении ФИО1 С и Н отказались давать показания.

При наличии таких противоречий в показаниях С и Н , имеющих существенное значение для правильного разрешения дела, но не получивших оценку в данном приговоре, вывод суда о виновности ФИО1 в убийстве С при разбойном нападении является преждевременным, его нельзя признать достоверным.

Потерпевший Е пояснял, что ворвались человек пять в масках: первый - с топором, второй - с трубой, третий - с пистолетом. Первый сразу закричал: «Лежать всем» и побежал на него. Когда он ложился, нагибался, а К - уже лежала на диване, Б тоже уже лежал, прозвучал выстрел в С . Он (Е ) лег на пол и ничего не видел, не видел, чтобы человек с пистолетом снимал маску. Описать он никого не может, все в масках были. После нападения, вроде, никто не говорил, что узнал кого-либо из нападавших.

При первоначальном допросе на следующий день после нападения17 октября 2002 г. - свидетель К поясняла, что первым зашел мужчина с топором, в маске из спортивной шапочки черного цвета. За ним забежало еще несколько человек, все они были в масках и матерчатых перчатках. Ее оттолкнули на кровать и она закрылась мягкой игрушкой. Она слышала выстрел, но кто стрелял, она не видела. Кто бы мог совершить на них нападение, она не знает. Описать нападавших она не может (т.1 л.д.35-37).

В последующем, при допросе 15 января 2003 г. К стала пояснять, что в конце октября 2002 г., когда они справили 9-дневные поминки по С , она перебирала старые фотографии и обнаружила на фотографии человека, который 16 октября 2002 г. выстрелил в С , она его сразу же узнала, поскольку после выстрела тот стал перезаряжать пистолет, поднял с лица шапку и в этот момент она видела его лицо. Эту фотографию она стала показывать родственникам и родные брата С - и - узнали в этом человеке ФИО1 (т.2 л.д. 14).

При допросе в качестве потерпевшей 24 января 2003 г. К также пояснила, что первый ворвавшийся кричал: «Всем на пол!». Затем вошедший ФИО1 выстрелил в С (т.2 л.д.27).

В судебном заседании в связи с неизвестностью места нахождения К , она не была допрошена.

В приговоре первоначальные показания К (о том, что она не видела, кто стрелял и никого из нападавших опознать не может) не приведены, причины изменения ею показаний не установлены, оценка изменению ею показаний не дана.

Свидетель Б . при допросе 17 октября 2002 г. пояснял, что один из ворвавшихся, когда С сидевший за столом, отбежал от стола ближе к холодильнику, выстрелил в него из пистолета с длинны дулом. С согнулся и, забежав за холодильник, упал на тряпки. Стрелявший был в черной вязаной спортивной шапке с прорезями для глаз, он остался стоять возле входа. Двое из напавших, оттеснили его и отца к койке в дальнем левом углу, уложили и связали. После того, как их всех связали, то закрыли их сверху одеялами (т.1 л.д.39).

При допросе 9 января 2002 г. свидетель Б стал пояснять, что человек, который стрелял в С , после выстрела наставил пистолет на него и его отца - М ., был ли в этот момент выстрел - он не помнит, но в какой-то момент, как ему показалось, пистолет у него заклинило и он пытался передернуть затвор, но не получалось. Тогда он зажал пистолет между ног и поднял шапочку выше лба и он видел его лицо, оно показалось ему знакомым. В это время он (Б ) был уже связан, на него набросили одеяло, но через оставленную прореху он видел этого человека. Тот заметил, что он на него смотрит, подошел к нему и сказал: «Что глазеешь? Сейчас дырку в голове сделаю» и ударил его рукояткой пистолета между лопаток. После этого он отошел от него на прежнее место и он не видел, чтобы тот еще что-то делал.

Он все пытался вспомнить, где он его видел. Некоторое время назад он услышал знакомую фамилию - ФИО1 - и сразу вспомнил, что стрелял действительно ФИО1. ФИО1 он узнал примерно в 1995 г. и уверен, что стрелял в С ФИО1. До происшедшего между ним (Б ) и ФИО1 была ссора, так как при поминках своих родственников ФИО1 не выпив, поставил рюмку (т.2 л.д.11).

В судебном заседании потерпевший Б пояснял, что из напавших лишь один ФИО1 был в маске, двое других - были в шарфиках. Тот, который был в маске, выстрелил, потом вошли еще двое без масок, один из них - С . Одеяло на него легло «домиком» и он увидел, что ФИО1 передергивает пистолет, начинает что-то искать. Он (Б ) стал выяснять у ФИО1: «Что ты делаешь?», а тот отвечал: «Лежи, а то до тебя доберемся» и спросил у К , где деньги и золото. Когда напавший что-то потерял, стал искать, то совсем снял с головы маску и больше ее не надевал. Ему он сказал: «Что глазеешь? Сейчас дырку сделаю», подставил к нему пистолет, затем - убрал его. Этого человека, который снял маску, он еще перепутал с другим человеком . Фамилию ФИО1 он не знал. После похорон С они сидели у Т , так он увидел фотографию и на ней увидел стрелявшего. Его фамилию - ФИО1 - он потом выяснил, когда шло следствие - он фамилию узнал, до этого фамилию ФИО1 не знал.

Стрелял ФИО1, он точно знает. Если не ФИО1 стрелял, «то как краденые вещи попали к нему?» (т.4 л.д. 194-201).

Суд в приговоре не привел показания Б , данные им в ходе предварительного следствия, не дал их анализа, не выяснил причину изменения показаний и не дал им оценки.

Свидетель М пояснял, что ворвались сразу трое в масках, у третьего был пистолет с глушителем и тот сразу выстрелил. Куда он стрелял, он не видел. Чтобы кто-то снимал маску он не видел (т.1 л.д.57, т.2 л.д. 172). О том, что стрелявший наставлял пистолет на него, его сына - Б , М показаний не давал.

Из материалов дела также видно, что узнав в стрелявшем ФИО1, в конце октября 2002 г., как об этом стали утверждать К и Б , ни один из них до января 2003 г. не заявляли об этом следственным органам.

С учетом наличия противоречий в показаниях К и Б , имеющих существенное значение, отсутствия оценки этих противоречий и их причин, постановление обвинительного приговора в отношении ФИО1 на основе показаний К и Б , выборочно приведенных в приговоре, нельзя признать законным и

обоснованным.

Других доказательств приобретения, хранения и ношения ФИО1 огнестрельного оружия и боеприпасов, убийства им С при разбойном нападении и совершения разбоя с причинением тяжкого вреда здоровью С - в приговоре не приведено.

При таких данных приговор в отношении ФИО1 подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство.

При новом рассмотрении дела суду необходимо с соблюдением уголовно-процессуального законодательства всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, дать надлежащую оценку всем доказательствам, исследованным в судебном заседании, и принять по делу законное, обоснованное и мотивированное решение.

Ссылка в жалобе осужденного ФИО1 на применение незаконных методов расследования не имеет юридического значения, поскольку его показания в ходе предварительного следствия не использовались в приговоре для доказывания его вины.

Ссылка на то, что при доставлении ФИО1 в прокуратуру у входа находились Б и К , которым он был показан, о чем пояснила в судебном заседании потерпевшая С - несостоятельна. С не давала показаний, что ФИО1 кому-либо показывался, а Б 20 декабря 2003 г. вообще не было в городе (т.4 л.д. 173).

Искажений показаний потерпевшего Е , на что имеется ссылка в жалобе, в приговоре не допущено, дословного воспроизведения показаний в приговоре законом не предусмотрено.

В связи с направлением дела на новое судебное разбирательство и с учетом тяжести предъявленного ФИО1 обвинения, того, что он находился в розыске, выезжал в другое государство, судебная коллегия считает необходимым оставить без изменения меру пресечения ФИО1 и продлить срок его содержания под стражей.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Обвинительный приговор Новосибирского областного суда от 10 февраля 2005 г. в отношении ФИО1 отменить и уголовное дело в отношении него направить на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

Меру пресечения ФИО1 оставить прежнюю - содержание под стражей и продлить срок содержания его под стражей на три месяца - до 21 октября 2005 г.

Председательствующий С.А. Разумов
судьи: В.С. Коннов

ФИО2

Верно: Судья Верховного Суда РФ В.С. Коннов