Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску ФИО2 к публичному акционерному обществу «Балтийский Банк», ФИО3 о признании недействительных сделок ничтожными, признании договора банковского вклада действующим, не изменившимся и не

прекратившимся, признании права на получение вклада и начисленных процентов

по кассационной жалобе представителя ФИО2 на решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 23 марта 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 30 июля 2018 г.,

заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского СВ., выслушав объяснения ФИО4., представляющего интересы ФИО2 и поддержавшего доводы кассационной жалобы, представителей АО «Альфа-Банк» (правопреемника ПАО «Балтийский Банк») ФИО5 и ФИО6, просивших кассационную жалобу отклонить,

установила:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ПАО «Балтийский Банк» (далее - банк) и ФИО3, в котором просила признать недействительными ничтожные сделки, совершенные от ее имени неуполномоченным лицом, а именно, расторжение 21 февраля 2013 г. договора банковского вклада от 4 октября 2012 г., сделку по выдаче банком и получению ФИО3. суммы

вклада и начисленных на него процентов по названному договору банковского вклада, признать действия ответчицы Апш А.С. по расторжению договора банковского вклада и получению денежных средств в банке не повлекшими правовых последствий для истицы, признать заключенный между Шестаковой К.И. и банком договор банковского вклада от 4 октября 2012 г. действующим, не изменившимся и не прекратившимся по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, в частности не прекратившимся по основаниям, предусмотренным статьей 408 Гражданского кодекса Российской Федерации, признать право Шестаковой К.И. на получение вклада, внесенного ею в соответствии с указанным договором банковского вклада, а также начисленных по вкладу процентов.

В обоснование иска ФИО2 указала на то, что между нею и банком заключен договор банковского вклада от 4 октября 2012 г. с ежеквартальной выплатой процентов. В соответствии с данным договором она внесла денежные средства в размере <...> руб. на депозитный счет. Однако данный договор был расторгнут и денежные средства сняты в полном объеме без ведома и в отсутствие волеизъявления истицы ответчицей ФИО3, действовавшей на основании доверенности, которую истица не выдавала и не подписывала.

Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 23 марта 2018 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 30 июля 2018 г., в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе представитель ФИО2 просит отменить указанные судебные постановления.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского СВ. от 14 июня 2019 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены при рассмотрении данного дела.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 4 октября 2012 г. между Шестаковой К.И. и банком заключен договор банковского вклада № 1/457112ДВН «Срочный вклад с ежеквартальной выплатой процентов».

Согласно условиям договора ФИО2 перечислила на депозитный счет 36 808 000 руб. на срок до 9 октября 2013 г., а банк обязался начислять на сумму вклада проценты и по окончании срока нахождения денежных средств во вкладе выплатить вкладчику сумму вклада и проценты.

В рамках указанного уголовного дела проведена почерковедческая криминалистическая судебная экспертиза подписи от имени ФИО2, размещенной на копии доверенности № 78 ВМ 1454434 от 19 февраля 2013 г., представленной банком. Экспертом установлено, что подпись от имени ФИО2 на оспариваемой доверенности является электрографической копией подписи и выполнена не самой ФИО2, а кем-то другим с подражанием ее личной подписи.

Материалами уголовного дела установлено, что бланк нотариальной доверенности № 78 ВМ 1454434 выдан нотариусу ФИО8 17 февраля 2011 г., на данном бланке удостоверено согласие гражданина на выезд его ребенка за границу. Нотариус ФИО7 не удостоверяла доверенность от имени ФИО2

Решением Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 13 октября 2014 г. по гражданскому делу № 2-2438/2014, вступившим в законную силу, отказано в удовлетворении иска ФИО2 к ОАО «Балтийский Банк» о взыскании суммы вклада, процентов по вкладу, процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа и ущерба.

Судом в рамках рассмотрения гражданского дела № 2-2438/2014 установлено, что при расторжении договора банковского вклада, выдаче денежных средств ответчик ОАО «Балтийский Банк» действовал в соответствии с условиями заключенного истицей договора, которым не предусматривалось необходимости оформления клиентом какого-либо иного заявления при предоставлении доверенности или дополнительной карточки с образцом подписи доверенного лица, а также не установлена ответственность банка за последствия исполнения поручений неуполномоченных лиц, с учетом

того, что банк не мог установить факта выдачи распоряжения неуполномоченным лицом. При этом суд руководствовался пунктом 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований в рамках настоящего дела, суд первой инстанции исходил из того, что при расторжении договора банковского вклада и последующей выдаче денежных средств банк действовал в соответствии с требованиями действующего законодательства и локальных нормативных актов. Поскольку в обязанности банка не входит осуществление проверки достоверности представленных клиентом документов на предмет возможной подделки, банк не несет ответственности за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами, а потому у него отсутствовали правовые основания для отказа ФИО3, действующей по доверенности от имени истицы, в расторжении договора и выдаче денежных средств.

Также суд первой инстанции указал, что требования о признании недействительными сделок, совершенных от имени ФИО2 неуполномоченным лицом, по расторжению 21 февраля 2013 г. договора банковского вклада от 4 октября 2012 г. и по выдаче банком ФИО3. суммы вклада и начисленных на него процентов по договору банковского вклада, противоречат требованиям о признании того, что действия ФИО3 по расторжению договора банковского вклада и получению денежных средств в банке не повлекли правовых последствий для ФИО2 Кроме того, суд полагал, что действия ФИО3. по получению денежных средств не являются сделкой.

Суд отметил, что ФИО3. совершила действия по расторжению договора банковского вклада и получению денежных средств, находившихся на нем, от имени ФИО2 по доверенности, о применении последствий недействительности которой требования не заявлены.

Суд апелляционной инстанции согласился с такими выводами районного суда, также сославшись на то, что обстоятельства, связанные с прекращением действия договора банковского вклада, были предметом исследования и получили правовую оценку в рамках гражданского дела № 2-2438/2014 с участием тех же сторон, что исключает их повторное доказывание, а также оспаривание с учетом требований статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

С выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя по следующим основаниям.

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (здесь и далее - в редакции, действовавшей на момент совершения оспариваемых сделок) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых

актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктом 1 статьи 167 того же кодекса установлено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Судом установлено, что доверенность ФИО2 ФИО3. не выдавалась и является поддельной, связи с этим ФИО2 ссылалась на то, что предъявленная ФИО3. доверенность является ничтожной по основаниям, предусмотренным статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, и не повлекла возникновения полномочий у ФИО3. в силу статьи 167 указанного кодекса.

Суд апелляционной инстанции сделал вывод, который указанным правовым нормам не соответствует, а именно, указал, что ФИО3. при совершении ею действий по расторжению договора вклада и получении денег действовала от имени ФИО2 и действия ФИО3. повлекли правовые последствия для истицы.

Судом не принято во внимание, что согласно пункту 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка до надлежащего одобрения не влечет правовых последствий для представляемого.

Поскольку действия ФИО3. по расторжению договора и получению денег впоследствии ФИО2 не одобрялись, то они не повлекли прекращение договора банковского вклада в связи с его расторжением и не повлекли прекращение обязанности банка по возврату ФИО2 суммы вклада и процентов по вкладу.

Вывод суда о том, что установленная ранее решением Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 13 октября 2014 г. по делу № 2-2438/2014 добросовестность банка является основанием для отказа в удовлетворении заявленных по настоящему делу требований истицы о признании сделок недействительными в отсутствие доказательств недобросовестности последней, противоречит положениям статей 10, 168 и 183 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Позиция судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда о том, что действия ФИО3. по получению денег не являются сделкой, противоречит статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Пунктом 50 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по смыслу статьи 153 указанного кодекса при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (например, гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки).

Действия ФИО3 по снятию со счета и получению денежных средств с очевидностью повлекли изменения гражданских прав и обязанностей контрагентов этих отношений и привели, по мнению банка, к прекращению права требования денежных средств ФИО2 С учетом этого указанные действия следовало расценивать как сделку и суду надлежало разрешить по существу требования ФИО2 о признании ее недействительной или об отказе в признании таковой.

По мнению суда апелляционной инстанции, одним из оснований отказа в удовлетворении иска о признании недействительными сделок по расторжению договора вклада и получению денежных средств является то, что истицей не заявлялись самостоятельные требования о признании недействительной доверенности, которую использовала ФИО3

Указанный довод не основан на законе и противоречит положениям пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, по смыслу которого ничтожная сделка недействительна независимо от ее признания таковой. Следовательно, с учетом позиции истицы о ничтожности поддельной доверенности суду надлежало определиться относительно данного довода независимо от того, заявлено такое требование самостоятельно или нет.

Разрешая вопрос о том, в какой части имеют преюдициальное значение обстоятельства, установленные судом при рассмотрении дела № 2-2348/2014 для настоящего дела, следовало учитывать, что вопрос о поддельности доверенности признан судом несущественным для разрешения спора и им не исследовался, поскольку в компетенцию банка не входило осуществление проверки достоверности представленных клиентом документов.

Допущенные судом второй инстанции нарушения норм права являются существенными, в связи с чем апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Санкт-Петербургского городского суда от 30 июля 2018 г. отменить, направить

дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Председательствующий
Судьи