Гражданский кодекс часть 1

2-й Восточный окружной военный суд в составе председательствующего Кузнеченкова Д.Н., при секретаре судебного заседания Гаспаряне Н.Г, рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитника-адвоката Зубкова А.В. на приговор Омского гарнизонного военного суда от 14 октября 2021 года, согласно которому бывший военнослужащий войсковой части <№><...>

Кундукпаева Гулжабар Шугабаевна, <...>,

осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 291.2 УК РФ к штрафам в размере 40000 рублей за каждое и по ч. 1 ст. 292 УК РФ к штрафу в размере 20000 рублей, а по совокупности преступлений, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, к штрафу в размере 70000 рублей.

Суд апелляционной инстанции, проверив законность, обоснованность и справедливость постановленного по делу приговора, выслушав выступления защитника – адвоката Зубкова А.В. и осужденной Кундукпаевой Г.Ш. в поддержание доводов жалоб, а также прокурора – старшего помощника военного прокурора Омского гарнизона майора юстиции Девятерикова Д.С., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения,

установил:

Кундукпаева признана виновной в получении ей как должностным лицом двух взяток лично в размере, не превышающем десяти тысяч рублей, а также в служебном подлоге, то есть внесении в официальные документы заведомо ложных сведений из корыстной заинтересованности, при следующих обстоятельствах, указанных в приговоре.

Так, утром 1 июня 2020 года Кундукпаева, временно исполняя обязанности начальника медицинской службы войсковой части <№> – <...>, в его приемном кабинете, согласилась с предложением <Б.> об освобождении того от исполнения обязанностей военной службы за денежное вознаграждение, и сообщила о необходимости передать ей 1500 рублей за десять дней госпитализации.

Во исполнение достигнутой договоренности <Б.>, по указанию Кундукпаевой, в этот же день был помещен на лечение в медицинский пункт.

В свою очередь, по просьбе <Б.>, его супруга около 13 часов 4 июня 2020 года, перечислила на банковский счет Кундукпаевой 1500 рублей.

Также, около 19 часов 18 июля 2020 года Кундукпаева, будучи <...>, в его приемном кабинете, согласилась с предложением <Л.> о продлении тому срока нахождения в стационаре этого учреждения за денежное вознаграждение, и сообщила о необходимости передать ей 1000 рублей за каждую неделю госпитализации.

Реализуя договоренность, <Л.> передал свою банковскую карту Кундукпаевой, которая в период с 8 часов 30 минут до 11 часов 19 июля 2020 года, находясь магазине <...>, расположенного <...>, посредством банкомата <...> обналичила с указанной карты 3900 рублей, распорядившись ими по своему усмотрению.

Затем, Кундукпаева днем 26 июля 2020 года оформила медицинские документы о нуждаемости <Л.> в госпитализации.

Занимая вышеуказанную должность Кундукпаева, днем 26 июля 2020 года в помещении названного медицинского пункта, из корыстной заинтересованности внесла в официальные документы – медицинскую книжку и историю болезни заведомо ложные сведения о наличии у <Л.> заболевания <...>, в книжку также о необходимости его госпитализации.

В апелляционной и дополнительной апелляционной жалобах адвокат Зубков, считая приговор незаконным, необоснованным и вынесенным с существенным нарушением норм процессуального права, просит его отменить и оправдать Кундукпаеву, признав право за ней право на реабилитацию. При этом он указывает на то, что по его мнению, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, виновность его подзащитной не доказана, имеющиеся противоречия устранены не были, обвинительный приговор построен на предположениях, доводы стороны защиты не опровергнуты, в приговоре не указаны все исследованные доказательства, показания свидетелей приведены не полностью, и надлежащая оценка доказательствам не дана.

В обоснование этому, адвокат указывает на то, что Кундукпаева на протяжении предварительного следствия и в суде последовательно заявляла о том, что она действительно по просьбе <Б.> получала 1500 рублей, но истратила их для покупки ему продуктов питания, сигарет и средств личной гигиены. 1 июня 2020 года она <Б.> не видела и тот был госпитализирован <А.>. При этом каких-либо указаний об этом она ей не давала. Договоренности о помещении за денежные средства на лечение у его подзащитной с <Б.> не было.

Подробно приводя показания Кундукпаевой и текст приговора, адвокат также указывает на то, что его подзащитная отрицала и получение денежных средств от <Л.>. Вывод о причастности к снятию денежных средств с карты последнего является предположением. Вблизи банкомата, в зоне действия базовой станции, находится место жительства Кундукпаевой, а возле воинской части, в зоне действия другой станции, проживает ее брат, куда Кундукпаева и ездила 19 июля 2020 года, чему не дана оценка. На территорию части в этот день Кундукпаева не возвращалась и карту <Л.> не передавала.

По мнению Зубкова показания свидетелей <Б.>, <Бр.>, <Л.>, <А.> и <Г.> в приговоре искажены и приведены неполно, они не подтверждают виновность его подзащитной и носят взаимоисключающий с ее показаниями, характер.

Адвокат указывает на то, что суд не привел в приговоре и оставил без оценки показания свидетелей <Е.>, <Ш.>, <К.>, <И.> и <Т.>.

Ссылаясь на их показания, защитник утверждает о наличии в сообщенном <Б.>, <Бр.>, <Л.>, <А.> и <Г.> существенных противоречий об обстоятельствах госпитализации <Б.> и <Л.>, данных о болезни, цели перевода денежных средств Кундукпаевой, фактов передачи ей банковской карты и ее возврата, что по мнению адвоката, ставит под сомнение как достоверность сообщенных свидетелями сведений, так и выводов суда о виновности его подзащитной в получении взяток.

Считает, что показания <Л.> противоречат показаниям <Е.>, <Ш.>, <К.>, <И.> и <Т.>.

Иные имеющиеся в деле доказательства, по мнению автора жалобы, подтверждают лишь факты перевода супругой <Б.> денежных средств Кундукпаевой, в отсутствие при этом данных о том, что это была взятка, а также снятия кем-то денежных средств с карты <Л.>.

Делая вывод о виновности Кундукпаевой в служебном подлоге судом не дано оценки заключению судебно-медицинской экспертизы и показаниям эксперта, а также показаниям <Е.>, <Ш.> и <К.>, о том, что <Л.> имел признаки заболевания и в связи с проверками медпункта, здоровый солдат не мог там находиться.

Также, по мнению защитника, в материалах дела не содержится надлежащей совокупности доказательств, бесспорно свидетельствующих о подложности сведений, внесенных медицинские документы.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель майор юстиции Девятериков, не соглашаясь с доводами жалобы, считает постановленный по делу приговор законным и обоснованным, и просит оставить его без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Рассмотрев уголовное дело, проверив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, заслушав выступления сторон, окружной военный суд приходит к следующему.

Выводы суда о виновности Кундукпаевой в инкриминируемых деяниях являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, получивших свою оценку в приговоре.

Так свидетель, санинструктор <Е.> показала, что летом 2020 года на лечении в медицинском пункте находились военнослужащие <Б.> и <Л.>.

Согласно показаниям свидетеля <Б.>, тот не желая исполнять служебные обязанности, за вознаграждение договорился с фельдшером медицинского пункта Кундукпаевой о госпитализации на десять дней. Через 2-3 дня после помещения 1 июня 2020 года в лечебное учреждение, его супруга перевела требуемые 1500 рублей Кундукпаевой.

<Б.> показала, что по просьбе своего супруга перечислила 1500 рублей на счет карты Кундукпаевой.

Свидетель <Л.> показал, что узнав о предстоящей выписке и не желая принимать участия в учениях, по совету сослуживца <Г.>, он 18 июля 2020 года обратился к Кундукпаевой с просьбой о продлении своего нахождения в медпункте. Она сообщила, что это обойдется в тысячу рублей за неделю. За необходимые ему три недели пребывания в лечебном учреждении, Кундукпаева согласилась получить три тысячи рублей, после чего сразу там же в медпункте, он передал ей свою банковскую карту с пин-кодом. На следующий день она вернула ему карту и пояснила, что сняла немного больше оговоренной суммы, но за это она продлит ему время нахождения в медпункте. Однако он был выписан 31 июля 2020 года. Поскольку договоренность не была исполнена, проверив баланс карты и узнав, что с нее сняты все имеющиеся денежные средства в размере 3900 рублей, он попытался выяснить у Кундукпаевой причину отсутствия денег, но та на повышенных тонах потребовала выйти из кабинета и вернуться в подразделение. Также свидетель показал, что в период с 20 по 31 июля 2020 года он ничем не болел, лечение не осуществлялось, и такой болезни как «геморрой», у него никогда не было.

Санитар медицинского пункта <А.> подтвердила, что 1 июня 2020 года <Б.> был госпитализирован по указанию Кундукпаевой.

Также свидетель показала, что в ее присутствии в начале августа 2020 года от Кундукпаевой вышел недовольный <Л.>. На вопрос о том, что случилось, он ответил, что Кундукпаева взяла с него денежные средства в сумме 3900 рублей за оставление в медицинском пункте, но его выписали, и она отказывается вернуть их. По его просьбе она побеседовала с Кундукпаевой, но та, подтвердив получение денег, возвращать их <Л.> не стала. О нахождении последнего в стационаре медицинского пункта за денежные средства ей также известно со слов <Г.>.

В свою очередь <Г.> показал, что <Л.> по его совету обратился к Кундукпаевой с предложением продлить лечение, после чего тот сообщил, что, согласовав денежную сумму и передав банковскую карту, он договорился об оставлении в медицинском пункте без заболевания.

Согласно показаниям <К.> и <И.>, Кундукпаева имела полномочия принимать решения о госпитализации военнослужащих.

Вина Кундукпаевой в содеянном также подтверждается выписками из приказов командира войсковой части <№> от 17 августа 2018 года № 43 и командира войсковой части <№> от 27 августа 2018 года № 185 и от 29 мая 2020 года № 98, протоколами следственных действий, а также другими доказательствами, исследованными судом.

В основу приговора правомерно были положены показания <Б.>, <Бр.>, <Л.>, <А.>, <Г.> и иных свидетелей, которые были обоснованно признаны согласующимися между собой и не содержащими существенных противоречий, вопреки доводам жалобы об этом.

При этом ссылки в жалобе на показания свидетелей, данные теми в ходе производства по делу, приведенные стороной защиты, носят избирательный характер, направленный на придание важности неимеющим значение для дела обстоятельствам и создание представления о неправдивости сообщенных ими других сведений, положенных в основу приговора, без системного анализа данных показаний в целом, в совокупности с другими доказательствами по делу.

Показания свидетелей со стороны обвинения, как следует из протокола судебного заседания приведены в приговоре без искажения их смысла и в объеме достаточном для понимания происходящего.

В той части, в которой в приговоре не отражены, приведенные в жалобе показания свидетелей <Б.>, <Бр.>, <Е.>, <Ш.>, <К.>, <И.> и <Т.>, то они не являются доказательствами, оправдывающими Кундукпаеву и отсутствие в приговоре упоминания об этих показаниях не является нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло или могло повлиять на исход дела.

Из показаний самой осужденной Кундукпаевой известно, что она 4 июня 2020 года получала денежные средства от <Б.>. Версия осужденной о покупке для него продуктов питания и сигарет, и их передаче ему на следующий день, опровергается показаниями отрицавшего это свидетеля <Б.>, и не подтверждается сведениями о движении денежных средств по счету ее карты о совершении ближайшей покупки лишь 7 июня того же года (т.5 л.д.90).

Для юридической оценки содеянного не имеет значение наличие какого-либо заболевания у <Б.>. Оснований для оговора им осужденной не установлено.

Обоснованными и мотивированными являются и выводы суда о получении Кундукпаевой 3900 рублей за госпитализацию <Л.> в стационар медицинского пункта.

Оснований не доверять показаниям свидетелей <Л.>, <А.> и <Г.> у суда не имелось, и они вопреки суждению жалобы не носят предположительный характер. Так, свидетель <Л.> о совершенном преступлении сам сообщил правоохранительным органам, предоставил им свою банковскую карту, добровольно прошел медицинские исследования в опровержение поставленного ему фиктивного диагноза и дал подробные показания, которые согласуются с иными доказательствами по делу.

Так, <А.> подтвердила, что она была очевидцем последствий конфликта <Л.> с Кундукпаевой, и ей непосредственно от них обоих стало известно о конкретных обстоятельствах договоренности о госпитализации, ее неисполнении и точной денежной сумме, полученной осужденной.

Само по себе то обстоятельство, что свидетель <Г.> о совершенном преступлении узнал со слов <Л.> не ставит под сомнение достоверность его показаний.

Кундукпаева подтвердила отсутствие оснований для ее оговора <Л.>. Ссылки же в суде на то, что <А.> из неприязненных взаимоотношений, обусловленных требовательностью к ней по службе, а <Г.> из-за наличия долга в пятьсот рублей, ее оговорили, противоречат материалам дела и являются голословными.

Суд оценивая показания <Л.> о передаче Кундукпаевой банковской карты и о снятии осужденной 19 июля 2020 года с нее денежных средств, обоснованно нашел их согласующимися с иными установленными по делу обстоятельствами, в частности снятием денежных средств со счета после окончания дежурства и убытия со службы Кундукпаевой, вблизи места ее жительства, с использованием банкомата, которым она обычно пользуется. О госпитализации за денежные средства в отсутствие болезни, <Л.> сообщал <Г.> и <А.>, которые подтвердили эти обстоятельства.

В связи с этим суд правомерно счел не влияющими на выводы суда о виновности Кундукпаевой доводы относительно посещения осужденной 19 июля 2020 года родственника и невозвращения ее на службу, пропускном режиме, проверках в медицинском пункте, заключение и показания эксперта о возможном полном выздоровлении <Л.> к моменту проведения экспертизы. Данный вывод является убедительным.

Более того, получение взятки Кундукпаевой было окончено еще 18 июля 2020 года, после передачи ей банковской карты с пин-кодом, поскольку после этого банковский счет карты, на котором находились денежные средства стал ей подконтролен и виновная получила возможность снять с него денежные средства.

Не основаны на материалах дела доводы защитника относительно того, что свидетели <Е.>, <Ш.> и <К.> указывали о наличии у <Л.> в период нахождения того в медицинском пункте такой болезни как «геморрой».

Согласно протоколу судебного заседания, санинструктор <Е.> только считала, что у <Л.> есть заболевание, фельдшер <Ш.> показала об отсутствии у того жалоб на данное заболевание и прием в связи с этим необходимых лекарств, а также на само отсутствие таковых в лечебном учреждении, бывший начальник медпункта <К.>, - о том, что если <Л.> находился в лечебном учреждении, то он болел.

Исходя из заключения судебно-медицинского эксперта от 19 июля 2021 года, у <Л.> отсутствуют симптомы указанного заболевания, мог выздороветь.

С учетом изложенного, суд правильно указал о наличии у <Л.> такого заболевания как «геморрой», только в документах.

Приведенные в приговоре доказательства опровергают доводы защитника о том, что судом в основу приговора положены предположения следствия, а не доказательства.

В соответствии с требованиями ст. 87 и 88 УПК РФ суд проверил и оценил с точки зрения относимости, допустимости и достоверности все представленные доказательства, проанализировал их в приговоре и указал основания, по которым он принял вышеперечисленные доказательства и отверг другие.

Изложенные в жалобе доводы сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ. То обстоятельство, что оценка доказательств, данная гарнизонным военным судом, не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не ставит под сомнение выводы суда.

Вина Кундукпаевой доказана и ее действия квалифицированы судом по двум преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 291.2 УК РФ, а также по ч. 1 ст. 292 УК РФ, правильно.

Судом достоверно установлено, что освобождение от исполнения обязанностей военной службы <Бр.> и <Л.>, за что получены взятки, произошло в результате незаконных действий Кундукпаевой как должностного лица – фельдшера медпункта, а также врио начальника медицинской службы войсковой части <№>.

Из корыстной заинтересованности, ради получения вознаграждения, Кудукпаева внесла заведомо ложные сведения о диагнозе в официальные документы – медицинскую книжку и историю болезни.

Наказание осужденной назначено в соответствии с требованиями статей 6, 43, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, указанных в приговоре, смягчающего наказание обстоятельства, а также влияния назначенного наказания на исправление виновной и условия жизни ее семьи.

В частности, наличие малолетнего ребенка признано судом обстоятельством, смягчающим наказание.

Также суд учел, что Кундукпаева, длительное время проходила военную службу и не привлекалась к дисциплинарной ответственности, имеет семью, воспитывает малолетнего ребенка и оплачивает обучение совершеннолетней дочери.

При определении размера штрафа за каждое преступление, судом были учтены все значимые обстоятельства, в том числе тяжесть содеянного, имущественное положение виновной и ее семьи, получение пенсии, расходы на обучение, трудоспособность и возможность получения дополнительного дохода.

Вопрос о вещественных доказательствах разрешен судом в приговоре правильно, в соответствии с ч. 3 ст. 81 УК РФ.

Оснований для изменения приговора осужденным и его защитником не приведены.

Каких-либо нарушений норм материального и процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену приговора, при рассмотрении уголовного дела и постановлении приговора не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 38920 и ст. 38928, УПК РФ, окружной военный суд

постановил:

приговор Омского гарнизонного военного суда от 14 октября 2021 года в отношении Кундукпаевой Гулжабар Шугабаевны оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное постановление вступает в законную силу со дня его провозглашения и с этого дня в течение шести месяцев может быть обжаловано через суд первой инстанции в Кассационный военный суд.

В случае пропуска этого срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление могут быть поданы непосредственно в Кассационный военный суд.

Осуждённая вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Д.Н. Кузнеченков