Гражданский кодекс часть 1

1-й Западный окружной военный суд в составе председательствующего судьи Одинокова Д.Н., при секретаре судебного заседания – Лаврове А.Д., с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Западного военного округа майора юстиции Егорычева И.В., осуждённого Нечаева А.А. и его защитника – адвоката Конозобко Д.В., рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осуждённого – адвоката Конозобко Д.В. на приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 5 февраля 2020 года, согласно которому <данные изъяты>

Нечаев А.А., <данные изъяты>

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.291.1 УК РФ, к штрафу в размере 200 000 рублей.

Судом разрешён вопрос о вещественных доказательствах по делу.

Заслушав выступления осуждённого Нечаева А.А. и его защитника – адвоката Конозобко Д.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, а также мнение военного прокурора майора юстиции Егорычева И.В., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения,

у с т а н о в и л:

Нечаев признан виновным в совершении посредничества во взяточничестве, то есть непосредственной передаче взятки по поручению взяткополучателя в значительном размере при следующих изложенных в приговоре обстоятельствах.

В период ДД.ММ.ГГГГ Нечаев, действуя по поручению взяткополучателя З. (уголовное дело в отношении З. выделено в отдельное производство), являющегося должностным лицом, будучи осведомлённым о договорённости З. и ФИО6 (постановлением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело в отношении ФИО6 по ч.2 ст.291 УК РФ прекращено на основании примечания к ст.291 УК РФ) о передаче и получении взятки, непосредственно передал взятку З. от ФИО6 в сумме 60 000 руб., то есть в значительном размере, за совершение взяткополучателем действий, связанных с отбором и подготовкой необходимых документов для направления ФИО6 в служебную командировку в Сирийскую Арабскую Республику. Вечером ДД.ММ.ГГГГ, находясь у общежития войсковой части в <адрес>, Нечаев получил от ФИО6 денежные средства в сумме 60000 руб.

ДД.ММ.ГГГГ Нечаев передал супруге З. деньги в размере 46000 руб. в районе домов <адрес>, а ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ на её же банковский счёт в Санкт-Петербурге перечислил оставшиеся денежные средства в сумме 14000 руб., тем самым передав взятку в виде денег в общей сумме 60000 руб.

В апелляционной жалобе защитник осуждённого – адвокат Конозобко Д.В. выражает несогласие с приговором гарнизонного военного суда, считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, а также неправильного применения уголовного закона, полагая, что в материалах уголовного дела и приговоре, который не содержит описания преступного деяния Нечаева и основан на предположениях, не содержится доказательств наличия в действиях осуждённого состава вменённого ему преступления, а само событие преступления отсутствует.

Ссылаясь на нормы уголовно-процессуального закона и международного права, разъяснения постановлений Пленума Верховного Суда РФ и правовую позицию Конституционного Суда РФ, давая свою оценку исследованным гарнизонным военным судом доказательствам, в том числе показаниям осуждённого, показаниям свидетелей, и приводя фрагменты их содержания, автор жалобы отмечает, что суд не дал соответствующей оценки, необоснованно положил в основу приговора и признал доказательствами виновности Нечаева менявшиеся в ходе предварительного расследования и в суде в сторону ухудшения положения осуждённого, а также не подтверждающие его виновность и основанные на предположениях показания оговоривших Нечаева с целью самим избежать ответственности свидетелей <данные изъяты>, выборочно изложив в приговоре часть их показаний, необходимых для вынесения незаконного и не объективного обвинительного приговора.

Защитник полагает, что, проявляя обвинительный уклон, суд, в нарушение норм УПК РФ, в приговоре не привёл доказательства, на которых основаны выводы о виновности подсудимого и мотивы, по которым отверг другие доказательства, не принял во внимание, не дал соответствующей оценки и немотивированно отверг последовательные, достоверные и правдивые показания осуждённого о том, что передавая З. деньги от ФИО6 он не был осведомлён о том, что эти денежные средства являются взяткой за направление ФИО6 в зарубежную командировку.

Высказывая сомнения в допустимости всех доказательств, приведённых в приговоре, автор жалобы также полагает, что в нарушение требований УПК РФ и принципа состязательности, государственным обвинением не опровергнуты доводы стороны защиты о недопустимости доказательств по делу, а суд, проявляя необъективность, обосновал виновность Нечаева, протоколами следственных действий, в том числе, протоколами осмотров переписки Нечаева с З., сведениями о переводе осуждённым денежных средств супруге последнего и справкой из воинской части, которые вину осуждённого в посредничестве при передаче взятки не подтверждают и доказательствами по делу не являются.

Ссылаясь, в том числе на материалы уголовного дела, как не представлявшиеся стороной обвинения в качестве доказательств, так и на материалы, не исследованные в судебном заседании гарнизонного военного суда, а также на показания допрошенных судом свидетелей ФИО17 и ФИО18, участвовавших в производстве ряда следственных действий, защитник выражает сомнение в незаинтересованности и фактическом участии указанных лиц в производстве следственных действий, отмечая, что суд обосновал виновность Нечаева доказательствами, которые были получены в ходе предварительного следствия с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона, необоснованно отказав в ходатайствах стороны защиты о признании их недопустимыми доказательствами, а также в назначении почерковедческой судебной экспертизы и постановке перед экспертом вопросов, предложенных стороной защиты, так как эта экспертиза могла бы подтвердить или опровергнуть его доводы о том, что подпись в исследованных судом протоколах следственных действий не принадлежит ФИО19, также участвовавшему в этих следственных действиях в качестве понятого.

По мнению автора жалобы, эти нарушения выразились в том, что обстоятельства, изложенные в сообщении отдела ФСБ от ДД.ММ.ГГГГ№ не соответствуют действительности, поскольку не согласуются с иными доказательствами по делу. Материалы уголовного дела не содержат сведений о принадлежности З. телефона, изъятого в ходе выемки ДД.ММ.ГГГГ и осмотренного в тот же день, сведения, изложенные в протоколе осмотра этого телефона от ДД.ММ.ГГГГ, отличаются от содержания приложенной к нему переписки, а подписи понятого ФИО19 в протоколах осмотров от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ отличаются друг от друга, что ставит под сомнение допустимость данных протоколов осмотров.

Защитник, кроме того, отмечает, что не могли быть использованы как доказательства по делу протоколы осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и дополнительного осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, содержащего оценку следователя установленным в ходе осмотра обстоятельствам, поскольку в ходе предварительного следствия они не были ознакомлены с отсутствовавшими в материалах дела приложениями к указанным протоколам, а представленные государственным обвинителем, безосновательно исследованные в судебном заседании и приобщённые к материалам дела приложения к этим протоколам, происхождение которых невозможно установить, и постановления об истребовании которых судом не выносилось, не были признаны вещественными доказательствами по данному делу согласно ч.2 ст.81 УПК РФ.

Автор жалобы также утверждает, что в ходе судебного разбирательства был нарушен принцип беспристрастности, состязательности и справедливости судебного разбирательства ввиду личной заинтересованности председательствующего в судебном заседании, которому был заявлен отвод. Данные нарушения выразились в том, что председательствующим по делу ранее рассматривалось уголовное дело по иным фактическим обстоятельствам и в отношении иного лица, но в котором имелись доказательства, представленные и в уголовном деле в отношении Нечаева, что, по мнению защитника, могло повлиять на беспристрастность председательствовавшего по настоящему делу судьи.

Полагая, что при постановлении приговора суд не учёл вышеуказанные существенные обстоятельства дела и не устранил имеющиеся противоречия, защитник осуждённого просит приговор отменить, а Нечаева оправдать.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель – старший помощник военного прокурора 301 военной прокуратуры гарнизона майор юстиции ФИО7, давая оценку изложенным в жалобе доводам, просит приговор суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела, проверив и обсудив изложенные в апелляционной жалобе доводы, возражения на них, окружной военный суд находит, что выводы гарнизонного военного суда о виновности Нечаева в совершении преступления, за которое он осуждён, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на всесторонне проверенных в судебном заседании доказательствах, которые полно и объективно изложены в приговоре и получили надлежащую оценку, в том числе с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела. Допустимость этих доказательств сомнений не вызывает.

Приведённые в апелляционной жалобе доводы по своему содержанию тождественные выступлениям осуждённого и его защитника в суде первой инстанции, обстоятельства совершения Нечаевым преступления, как и утверждения самого осуждённого о его невиновности, вопреки доводам жалоб, являлись предметом тщательной проверки в судебном заседании гарнизонного военного суда и получили объективную оценку в приговоре в совокупности с другими доказательствами с приведением мотивов принятого решения в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.

Вина Нечаева в преступлении, за которое он осуждён, подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании, в том числе показаниями свидетелей ФИО6 об обстоятельствах передачи взятки З. через Нечаева, неоднократно напоминавшего ему о необходимости передачи З. денежных средств и осведомлённого о предназначении передаваемых З. денежных средств, как взятки за направление в зарубежную командировку; ФИО22, которому в 2018 г. со слов ФИО6 стало известно о том, что последний попал в командировку за рубеж с помощью З., которому тот передал взятку в 60000 руб., а также его же показаний об обстоятельствах телефонного разговора зимой 2019 г., находившегося в его машине Нечаева и З., из содержания которого следовало, что Нечаев знал как об отправлении З. военнослужащих в зарубежную командировку за деньги, так и о даче за это ФИО6 взятки З. в размере 60000 руб., а также о согласии Нечаева с просьбой З. сообщать правоохранительным органам недостоверную информацию; ФИО25 об обстоятельствах его согласия с предложением З. об отборе и направлении им военнослужащих в зарубежную командировку, в том числе ФИО6, за взятки в виде денег; а также ФИО27 о возложении на З. обязанностей по подбору военнослужащих для направления в командировку за рубеж.

Вопреки доводам жалобы, указанные свидетели, в части обстоятельств совершения преступления Нечаевым, как в ходе предварительного расследования, так и в суде, давали взаимодополняющие последовательные показания, которые согласуются как между собой, так и с другими, исследованными в судебном заседании доказательствами, в частности, с протоколом осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ, из которого видно, что на банковский счёт супруги З. – ФИО9 14 и ДД.ММ.ГГГГ с банковского счета Нечаева были переведены денежные средства на сумму 5000 и 10000 руб., соответственно; протоколами осмотра и дополнительного осмотра предметов от 11 июня и ДД.ММ.ГГГГ – мобильного телефона З., согласно которым З., находясь в зарубежной командировке, регулярно вёл в мессенджере переписку с Нечаевым и своей супругой, в том числе по обстоятельствам передачи ему 60000 руб. от ФИО6, которые Нечаеву следовало забрать у ФИО6 и передать их ФИО9, которая подтверждала получение денежных средств от Нечаева частями на общую сумму 60000 руб. При этом ДД.ММ.ГГГГ Нечаев посредством мессенджера неоднократно созванивался с З., а последний – со своей супругой ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ

Согласуются эти доказательства и с исследованными в суде протоколом осмотра детализации телефонных соединений ФИО9 и Нечаева от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, соответственно, свидетельствующих о фактах знакомства и общения последних, в том числе ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, то есть в день передачи Нечаевым части полученных от ФИО6 денежных средств ФИО9, а также в день перевода оставшейся суммы этих денег на счёт ФИО9, находившейся ФИО31 при телефонном разговоре в районе <адрес> по <адрес>; со справкой врио командира войсковой части №, согласно которой на З. возлагались обязанности по отбору военнослужащих для направления их в служебные командировки, а также с копиями приказов должностных лиц войсковой части №, списком от ДД.ММ.ГГГГ кандидатов, убывающих в служебную командировку для выполнения специальных задач, и указаниями врио начальника управления кадров и начальника штаба округа от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, соответственно, из которых видно, что ФИО6 был рекомендован на должность для направления в командировку, в которой находился с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ

Вопреки доводам апелляционной жалобы, оценка исследованных в судебном заседании указанных доказательств в их совокупности позволила гарнизонному военному суду, с учётом установленных обстоятельств, прийти к правильному выводу и признать их доказательствами виновности Нечаева в предъявленном обвинении, положив их в основу приговора. Эти доказательства являются допустимыми, так как получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона.

При этом каких-либо оснований для признания показаний свидетелей недостоверными, как на то указывает адвокат Конозобко Д.В., у суда не имелось, поскольку как на следствии, так и в суде, эти свидетели давали согласующиеся между собой показания, а имевшиеся, по мнению защитника, неточности в показаниях свидетелей ФИО6 и ФИО22 устранены в ходе проводившихся с соблюдением положений УПК РФ их дополнительных допросов в судебном заседании и оглашения в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ показаний этих свидетелей, данных при допросах в ходе предварительного расследования, которые указанные свидетели подтвердили в суде.

Вместе с тем суд первой инстанции с достаточной полнотой проверил, дал оценку и обоснованно отнёсся критически к показаниям Нечаева о его невиновности, отвергнув их с приведением в приговоре мотивов принятого решения.

Вывод суда о том, что эти показания осуждённого не соответствуют действительности, является правильным, поскольку какими-либо объективными доказательствами они не подтверждены и опровергаются показаниями вышеуказанных свидетелей, согласующимися с иными доказательствами по делу.

При этом утверждения защитника о недопустимости всех исследованных судом доказательств стороны обвинения, как и его же доводы о том, что на предварительном следствии и в суде свидетели <данные изъяты> оговорили Нечаева с целью самим избежать ответственности, являются надуманными и противоречат материалам дела.

В материалах дела не содержится доказательств, свидетельствующих о нарушениях органом предварительного расследования и судом уголовно-процессуального закона, как в ходе предварительного следствия, так и при исследовании доказательств, в том числе допросе свидетелей об обстоятельствах совершения Нечаевым инкриминированных ему действий, в ходе судебного разбирательства настоящего уголовного дела.

Свидетели ФИО6, ФИО25, ФИО22 и ФИО27 последовательно утверждали, что основания для оговора Нечаева у них отсутствуют, ФИО25 и ФИО27, кроме того поясняли, что с ним незнакомы вовсе, а сам осуждённый, данные утверждения не опровергал. Факт общения осуждённого по служебным вопросам с сожительницей свидетеля ФИО6 в отношении которого уголовное дело по ч.2 ст.291 УК РФ прекращено на основании примечания к ст.291 УК РФ, не придававшего значения, как пояснял в суде сам ФИО6, факту такого общения, как и исполнение условий досудебного соглашения о сотрудничестве свидетелем ФИО25, осуждённым за совершение ряда преступлений, предусмотренных п.«а» ч.5 ст.290 УК РФ в составе организованной группы с З., не свидетельствуют о наличии у свидетелей ФИО6 и ФИО25 каких-либо оснований и мотива для оговора Нечаева. При этом в отношении свидетелей ФИО22 и ФИО27 автором жалобы каких-либо доводов, указывающих на наличие у последних мотива для оговора осуждённого, не приведено и в материалах дела таких доказательств не имеется.

Таким образом, каких-либо сведений о заинтересованности свидетелей при даче ими показаний по обстоятельствам дела, оснований для оговора, равно как и существенных противоречий, ставящих эти показания под сомнение, которые повлияли или могли повлиять на выводы и решение суда о виновности Нечаева, не установлено.

Утверждения защитника о недопустимости как доказательств копий сообщения отдела ФСБ от ДД.ММ.ГГГГ, постановления о производстве выемки и протокола выемки от ДД.ММ.ГГГГ, являющихся процессуальными документами, а также протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, являются несостоятельными.

Согласно протоколу судебного разбирательства ходатайств об исследовании указанных в обвинительном заключении в качестве доказательств вышеуказанных сообщения, постановления и протоколов, стороной обвинения в судебном заседании заявлено не было, а их исследование в ходе судебного следствия проводилось на основании ходатайства стороны защиты, в том числе автора жалобы, только в связи с заявленным им ходатайством о недопустимости этих доказательств. При этом на указанные материалы дела, на которые ссылается защитник в жалобе, как на доказательства, суд первой инстанции в приговоре не ссылался, поскольку виновность Нечаева в совершении преступления была установлена судом на основании оценки иных, представленных стороной обвинения доказательств.

Доводы защитника о том, что суд обосновал виновность Нечаева доказательствами, которые были получены в ходе предварительного расследования с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона, являются надуманными, материалам дела не соответствуют и опровергаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Исследованные в суде протоколы осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ с приложениями и дополнительного осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ с приложениями отвечают требованиям ст.166 и 180 УПК РФ и были составлены в пределах своей компетенции уполномоченным должностным лицом – следователем по итогам соответствующих следственных действий в полном соответствии с положениями ст.164, 170, 176 и 183 УПК РФ.

При этом, вопреки доводам жалобы, фототаблицы и копии переписки (приложения к протоколам осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и дополнительного осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, соответственно) были получены государственным обвинителем на основании письменного запроса, с которым в ходе судебного следствия были ознакомлены участники судебного разбирательства, в том числе адвокат Конозобко Д.В. Суд также обоснованно предоставил государственному обвинителю возможность реализовать права, предусмотренные ч.5 ст.246 УПК РФ, представляя доказательства по делу в соответствии с обвинительным заключением и предложенным им порядком, а также вышеуказанные доказательства, представленные в суд и приобщённые к материалам дела с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.

Указанные доказательства, с учётом положений ст.244 УПК РФ о равенстве прав сторон в судебном заседании, были признаны судом в качестве иных документов (п.6 ч.2 ст.74 УПК РФ), приобщены к материалам уголовного дела в соответствии со ст.84 УПК РФ и исследованы судом как доказательства стороны обвинения согласно требованиям ст.285 УПК РФ, в силу чего утверждения защитника о том, что суд безосновательно исследовал в судебном заседании и приобщил к материалам дела не признанные вещественными доказательствами приложения к этим протоколам, происхождение которых невозможно установить, являются несостоятельными.

Утверждения защитника о противоречивости показаний свидетелей ФИО17 и ФИО18, которые, вопреки доводам жалобы, были допрошены судом не по обстоятельствам дела, а по обстоятельствам производства следственных действий с их участием, и на показания которых суд в приговоре не ссылался, как его же доводы о недопустимости вышеуказанных доказательств, являются голословными и какими-либо объективными данными не подтверждены, поскольку в нарушение требований ч.2 ст.235 УПК РФ каких-либо доказательств в подтверждение указанных доводов защитником не приведено, а материалы дела таковых не содержат.

Между тем допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО17 и ФИО18, вопреки доводам жалобы защитника, об обстоятельствах проводившихся с их участием следственных действий ДД.ММ.ГГГГ, каждый в отдельности, показали, что принимали участие в выемке и осмотре мобильного телефона З. и содержащейся там переписки. В ходе этих следственных действий им разъяснялись цели их проведения, а также процессуальные права и обязанности. Время и место выемки и осмотра в протоколе указаны верно, а содержание составленного следователем по окончании этого осмотра протокола отражает порядок, в котором эти действия производились, что и было ими, как не имевшими замечаний и дополнений, удостоверено своими подписями. Указанные свидетели также поясняли, что в ходе выемки и осмотра ФИО17 добровольно и подробно рассказал об обстоятельствах изъятия у находившегося в зарубежной командировке З. указанного телефона, а ФИО18, принимавший участие в следственных действиях в качестве понятого, дал в суде подробные показания об осмотре и изготовлении скриншотов переписки, находившейся в осмотренном телефоне, в частности пояснив, что изложенные в протоколе осмотра сведения соответствуют имевшимся в этом телефоне и каких-либо искажений не содержат.

Таким образом, путём исследования вышеуказанных доказательств и допроса принимавших участие в следственных действиях лиц об обстоятельствах их проведения, судом первой инстанции установлено соответствие протоколов осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и дополнительного осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ требованиям действующего законодательства.

Доводы защитника о том, что суд не дал оценки вышеуказанным доказательствам, не привёл мотивы, по которым отверг доводы защиты о незаконности получения и недопустимости указанных в апелляционной жалобе доказательств, являются необоснованными.

Как видно из материалов дела, оценка соблюдения законодательства при получении доказательств по делу, в том числе указанных в жалобе защитника, и допустимости, как доказательств, материалов этих следственных действий, дана не только в приговоре, но содержится и в постановлениях суда, вынесенных по результатам рассмотрения заявлявшихся стороной защиты ходатайств об исключении из числа доказательств протоколов следственных действий и иных доказательств.

Указанные ходатайства стороны защиты были рассмотрены гарнизонным военным судом в соответствии с требованиями ст.235 и 256 УПК РФ, а мотивированные постановления об отказе в удовлетворении этих ходатайств оглашены в судебном заседании.

Справка врио командира войсковой части №, содержание которой согласуется как с исследованными в суде копиями приказов должностных лиц войсковой части № и Западного военного округа, так и с показаниями свидетелей ФИО25 и ФИО27, в пределах предоставленных ст.38 УПК РФ полномочий, была признана следователем в качестве иного документа (п.6 ч.2 ст.74 УПК РФ), приобщена к материалам уголовного дела в соответствии со ст.84 УПК РФ и также обоснованно исследована судом как доказательство стороны обвинения согласно требованиям ст.285 УПК РФ, в связи с чем доводы автора жалобы об обратном являются несостоятельными.

Как усматривается из материалов дела, после окончания предварительного расследования в соответствии со ст.217 УПК РФ обвиняемый и его защитник были ознакомлены с материалами уголовного дела и имели возможность заявлять ходатайства, в том числе о назначении экспертиз и ставить на разрешение экспертов вопросы. Каких-либо заявлений, как и ходатайств о назначении экспертиз, вызове свидетелей, экспертов и специалистов для допроса и подтверждения позиции стороны защиты в суде, ни Нечаевым, ни его защитником заявлено не было, о чём свидетельствуют их собственноручные заявления.

Случаи, когда назначение и производство судебной экспертизы по уголовному делу является обязательным, перечислены в ст.196 УПК РФ. Проверка сомнений защитника в обстоятельствах проведения следственных действий, как и проверка его ничем не обоснованных предположений о том, что подпись в исследованных судом протоколах этих действий не принадлежит понятому ФИО19, также участвовавшему в этих следственных действиях в качестве понятого, к таким случаям не относится и компетенцией эксперта не является.

При таких обстоятельствах оснований для назначения в судебном заседании почерковедческой экспертизы не имелось, в связи с чем суд обоснованно отклонил ходатайство защиты о назначении и проведении такой экспертизы, приведя подробные аргументы в своём постановлении. Указанные в ходатайстве вопросы не нуждались в дополнительном экспертном исследовании ввиду отсутствия обстоятельств, которые бы указывали на необходимость удовлетворения заявленного защитником осуждённого ходатайства.

Согласно ст.307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в том числе доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

В силу данных положений уголовно-процессуального закона у суда первой инстанции отсутствовала необходимость приводить в приговоре все доказательства, представленные стороной обвинения, и полностью дословно приводить показания свидетелей, давая им дополнительную оценку, поскольку из протокола судебного заседания усматривается, что все представленные стороной обвинения доказательства были исследованы в ходе судебного следствия, свидетели обвинения, в том числе указанные в жалобе защитника, подтверждали показания данные ими на предварительном следствии, а в судебном заседании гарнизонного военного суда, как следует из протокола, давали показания по своему содержанию и смыслу соответствующие изложенным в приговоре.

На основании ч.7 ст.259 УПК РФ суд обеспечил участникам судебного разбирательства, в том числе осуждённому и его защитнику, возможность ознакомления с протоколом судебного заседания, однако правом на принесение замечаний на протокол, предоставленным им уголовно-процессуальным законом, осуждённый и его защитник не воспользовались. Оснований полагать, что ход судебного заседания и показания, допрошенных судом лиц, отражённые в протоколе судебного заседания, искажены, не имеется.

Не может быть признано обоснованным и являющееся предположением утверждение автора жалобы о его сомнениях в отсутствии личной заинтересованности председательствующего по делу, поскольку рассмотрение председательствующим по настоящему делу ранее другого уголовного дела по иным фактическим обстоятельствам и в отношении иного лица, как на то указывает в жалобе сам защитник, не противоречит положениям уголовно-процессуального закона, каких-либо прав осуждённого не нарушает, о личной заинтересованности председательствующего в судебном заседании не свидетельствует и не может рассматриваться как нарушение принципа беспристрастности.

Более того, как следует из протокола судебного заседания, ни в подготовительной части судебного заседания, ни в ходе судебного следствия, кем-либо из участников судебного разбирательства, в том числе защитником, ходатайств об отводе председательствующего по делу судьи заявлено не было.

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы защитника осуждённого представляют собой субъективную переоценку автором жалобы доказательств, исследованных гарнизонным военным судом. Факт того, что данная судом оценка доказательств и квалификация действий Нечаева не совпадает с его позицией, не свидетельствует о нарушении судом требований материального и уголовно-процессуального законов, на законность и обоснованность приговора не влияет и основанием для его отмены не является.

Предусмотренные ст.73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, приговором установлены.

Вопреки утверждениям автора жалобы, сам приговор, в том числе описание преступного деяния с указанием времени, места совершения преступления, мотива и цели, соответствует требованиям ст.307-309 УПК РФ. Описательно-мотивировочная часть приговора содержит доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности осуждённого и приведены мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела, в том числе права Нечаева на защиту, судом допущено не было.

Вопреки доводам автора жалобы, из протокола судебного заседания не усматривается, что со стороны председательствующего по делу проявлялись предвзятость, необъективность или заинтересованность в исходе дела. Председательствующий в судебном заседании, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации принципа состязательности, создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

В ходе судебного следствия стороны не были ограничены в представлении доказательств и заявлении ходатайств. Все представленные доказательства судом исследованы и получили надлежащую оценку в приговоре, заявленные ходатайства разрешены судом в установленном законом порядке, принятые по ним решения обоснованы, мотивированы и являются правильными. По окончании судебного следствия участники судебного разбирательства, в том числе и сторона защиты, ходатайств о дополнении судебного следствия не заявили.

Из материалов дела следует, что осуждённый совместно со своим защитником – адвокатом принял участие в судебном разбирательстве, а судом им была обеспечена возможность в полном объёме реализовать свои процессуальные права без каких-либо ограничений.

Действия осуждённого Нечаева по ч.1 ст.291.1 УК РФ, с учётом позиции государственного обвинителя, исключившего в соответствии с положениями ч.8 ст.246 УПК РФ в судебном заседании отдельные признаки из квалификации вменённого Нечаеву деяния, в связи с чем был изменён и период совершения инкриминируемых ему действий, судом квалифицированы правильно.

Наказание Нечаеву назначено обоснованно, в соответствии с требованиями ст.307 УПК РФ, с приведением в приговоре мотивов принятого решения.

Решая вопрос о назначении наказания, суд учёл конкретные значимые обстоятельства дела и данные о личности осуждённого, что он ранее ни в чём предосудительном замечен не был, сведения, удовлетворительно характеризующие его по военной службе, и отсутствие у Нечаева дисциплинарных взысканий, а также принял во внимание влияние назначенного наказания на его исправление.

Именно с учётом совокупности изложенных обстоятельств гарнизонный военный суд счёл возможным назначить осуждённому наиболее мягкий вид наказания, предусмотренного санкцией ч.1 ст.291.1 УК РФ, при определении размера которого обоснованно учёл тяжесть совершенного преступления, имущественное положение Нечаева и возможность получения им денежного дохода, а также посчитал возможным не применять к Нечаеву дополнительное наказание в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, о чём прямо указал в приговоре.

Вместе с тем, суд первой инстанции принял во внимание характер и степень общественной опасности совершённого Нечаевым преступления коррупционного характера и обстоятельства его совершения, обоснованно не усмотрев оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ, то есть требования ст.6 и 60 УК РФ судом выполнены.

Таким образом, назначенное осуждённому наказание соразмерно содеянному, соответствует целям наказания, предусмотренным ч.2 ст.43 УК РФ, по своему виду и размеру явно несправедливым ввиду его чрезмерной суровости не является и оснований для его смягчения, а также изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ, не имеется.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены или изменения приговора и удовлетворения апелляционной жалобы, в том числе по изложенным в ней доводам, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ,

п о с т а н о в и л:

Приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 5 февраля 2020 года в отношении Нечаева А.А. оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Конозобко Д.В. – без удовлетворения.

Верно: судья Д.Н. Одиноков