Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Мяло О.П., рассмотрел в открытом судебном заседании заявление конкурсного управляющего Общества с ограниченной ответственностью «БИОТЕРРА» ФИО6 о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Суд

у с т а н о в и л:

Компания «Изаргора Холдингс Корп.» («Izargora Holdings Corp.», далее по тексту – компания, кредитор, заявитель) обратилась в Арбитражный суд Брянской области с заявлением о признании Общества с ограниченной ответственностью «Биотерра» (далее по тексту – ООО «Биотерра», должник) несостоятельным должником (банкротом).

Регистрационные данные должника: государственный регистрационный номер записи о государственной регистрации юридического лица 1073252000700, идентификационный номер налогоплательщика 3252004680, адрес: 242231, <...>.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 11.09.2012 заявление о признании должника банкротом оставлено без движения.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 16.10.2012 заявление о признании должника банкротом принято к производству.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 28.11.2012 в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утверждён ФИО7, член Некоммерческого партнёрства «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих».

Решением Арбитражного суда Брянской области от 07.05.2013 должник признан банкротом, открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждён ФИО7, член Некоммерческого партнёрства «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих».

Определением Арбитражного суда Брянской области 03.06.2020 арбитражный управляющий ФИО7 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим ООО «БИОТЕРРА» утверждена ФИО6, являющаяся членом Ассоциации арбитражных управляющих «Центр финансового оздоровления предприятий агропромышленного комплекса».

Ранее, конкурсный управляющий ФИО7 25.04.2016 обратился в Арбитражный суд Брянской области с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО «Компания «Совместные инвестиции», ООО «Проммаркинвест 21 век», ФИО8 и взыскании с них в солидарном порядке 361 928 355 руб. 15 коп.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 15.09.2016 производство по заявлению конкурсного управляющего ООО «БИОТЕРРА» ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц приостановлено до момента реализации имущества должника.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 24.08.2018 производство по обособленному спору возобновлено, назначено судебное заседание по его рассмотрению.

В последствии конкурсный управляющий неоднократно уточнял заявленные требования, с учётом последних уточнений просил суд привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БИОТЕРРА» ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО4 и взыскать с них в солидарном порядке 289 789 643 руб. 40 коп.

Лица, участвующие в деле о банкротстве, надлежащим образом извещены о месте и времени настоящего судебного заседания, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на интернет-сайте Арбитражного суда Брянской области (http://www.bryansk.arbitr.ru/).

Заявление конкурсного управляющего по существу рассмотрено после перерывов, объявленных в судебном заседании 23.11.2020 и 25.11.2020 в порядке, установленном статьёй 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие не явившихся представителей, в соответствии со статьями 156, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебное заседание проводится посредством системы онлайн-заседания с использованием информационной системы «Картотека арбитражных дел».

Процессуальные права и обязанности разъяснены, отводов не заявлено.

Присутствовавший в судебном заседании до перерыва представитель конкурсного управляющего поддержал заявленные требования в полном объеме.

Представитель ФИО2 и представитель ФИО4 возражали относительно удовлетворения требований заявленных конкурсным управляющим.

Согласно пункту 5 статьи 129 Закона о банкротстве при наличии оснований, установленных федеральным законом, конкурсный управляющий предъявляет требования к третьим лицам, которые в соответствии с федеральным законом несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу.

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» разъяснено, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Закона о банкротстве банков в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако предусмотренные указанными Законами в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве. При этом дела о привлечении к субсидиарной ответственности, возбужденные вне рамок дела о банкротства до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, и после этой даты подлежат рассмотрению в соответствии с процессуальными нормами законодательства о банкротстве, действовавшими до этой даты.

Ссылаясь на то, что в результате противоправных действий ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО4 по совершению и одобрению сделок по выводу активов должника в уставной капитал ООО «АгроИнвест» (протоколы № 1/2011 от 28.03.2011, № 1/2012 от 30.01.2012) существенно ухудшилось финансовое положение должника, что привело к невозможности погашения требований кредиторов, конкурсный управляющий ООО «БИОТЕРРА» ФИО7 обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности указанных лиц по обязательствам должника, на основании статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции № 73-ФЗ от 28.04.2009).

Поскольку конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением 25.04.2016, следовательно, при рассмотрении данного спора подлежат применению процессуальные нормы Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, вступившего в силу со дня его опубликования на официальном интернет-портале правовой информации 30.07.2017.

В то же время, нормы об основаниях для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, не подлежат применению к рассмотрению настоящего обособленного спора в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку Закон № 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.

В настоящем случае, предполагаемые неправомерные действия ответчика совершены до 29.07.2017 (2011-2012 г.г.), в связи с чем, заявление конкурсного управляющего подлежит рассмотрению по правилам статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действующей на тот момент.

В данном случае, с учетом обстоятельств дела и названных конкурсным управляющим оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, при разрешении настоящего спора применению подлежали положения абзаца второго пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации и положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 5 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» указано, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц от 28.08.2012 имеющейся в материалах основного дела о признании должника банкротом, ООО «БИОТЕРРА» зарегистрировано в качестве юридического лица 22.05.2007 за основным государственным регистрационным номером 1073252000700, идентификационный номер налогоплательщика 3252004680, состоит на учете в МИФНС России № 7 по Брянской области. Учредителями (участником) Общества являются ЗАО «Компания «Совместные инвестиции» (номинальная стоимость доли – 5000 рублей) и ООО Агрофирма «Картофельная нива» (номинальная стоимость доли – 5000 рублей). Лицом, имевшим право без доверенности действовать от имени ООО «БИОТЕРРА» с 01.07.2009 года являлся генеральный директор Общества ФИО8.

В связи с чем, ФИО8 является контролирующим должника лицом в силу закона.

В обоснование доводов того, что ФИО4 имел возможность определять деятельность должника и являлся его контролирующим лицом, конкурсный управляющий ООО «БИОТЕРРА» ссылается на то, что в ходе судебного разбирательства в Двадцатом арбитражном апелляционном суде от 04.03.2019 по делу А09-8763/2012 ФИО2 заявила, что фактическим владельцем и выгодоприобретателем (фактическим бенефициаром) ООО «Агрофирма «Картофельная нива», ООО «БИОТЕРРА», ООО «Проммаркивест 21 Век», ООО «Компания «Совместные инвестиции», ООО «Кинофорум», ООО «АгроИнвест», ООО «Капитал-Плюс» является ФИО4.

Вместе с тем, в данном случае конкурсный управляющий не обосновал и не представил достаточных доказательств того, что ФИО4 отвечает одному из указанных в статье 61.10 Закона о банкротстве критерию контролирующего лица, как и не представил иных доказательств того, что он своими действиями мог определять деятельность должника, сославшись лишь на устные пояснения ФИО2 данных в судебном заседании при рассмотрении другого дела (А09-8763/2012).

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В нарушение указанной нормы права, конкурсный управляющий не доказал, что ФИО4 является лицом, контролирующим должника, имеющим возможность каким либо образом определять действия должника – ООО «БИОТЕРРА».

В материалах дела такие доказательства отсутствуют, иными участвующими в деле лицами не представлены.

Также отсутствуют доказательства того, что ФИО4 совершил какие-либо действия, вследствие которых наступило объективное банкротство должника.

В этой связи, основания для удовлетворения заявления конкурсного управляющего ООО «БИОТЕРРА» в части привлечения к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника ФИО4 отсутствуют.

Согласно правовой позиции, изложенной в абз. 3 пункта 5 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве суд может признать лицо контролирующим должника лицом по любым иным доказанным основаниям, которые прямо в законе не указаны.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца двадцать шестого статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» указано, что осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.); суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника; суд может признать лицо контролирующим должника по любым иным доказанным основаниям (пункт 5 статьи 61.10), которые прямо в законе не указаны; перечень оснований и обстоятельств, перечисленных в пунктах 3 - 7 указанного постановления, не является исчерпывающим.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процессе управления должником, проверяя, на сколько значимым было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим.

Учитывая, что ФИО2, ФИО9, ФИО10 не являлись непосредственно ни участниками (учредителями), ни руководителями должника, при разрешении вопроса о допустимости привлечения их к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение их к категории иных контролирующих лиц, которые, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, имели фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

В обоснование заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2 конкурсный управляющий указывал на то, что ФИО2 была финансовым директором ООО «Биотерра», членом совета директоров ООО «Агрофирма «Картофельная нива», которая в свою очередь одобрила вывод активов в уставной капитал ООО «АгроИнвест» на собрании участников ООО «БИОТЕРРА» (протоколы № 1/201 от 28.03.2011, № 1/2012 от 30.01.2012), участником ООО «Капитал Плюс» с 95% доли в уставном капитале, которое владеет 100% доли уставного капитала ООО «АгроИнвест» на основании договоров купли-продажи долей от 19.10.2012; бухгалтером ООО Компания «Совместные инвестиции» и ООО «Проммаркинвест 21 век».

Обосновывая заявление о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО10, конкурсный управляющий указала, что ФИО10 являлся заместителем генерального директора ООО «БИОТЕРРА», членом совета директоров ООО «Агрофирма «Картофельная нива», которая в свою очередь одобрила вывод активов в уставной капитал ООО «АгроИнвест» на собрании участников ООО «БИОТЕРРА» (протоколы № 1/201 от 28.03.2011, № 1/2012 от 30.01.2012), генеральным директором ООО Компания «Совместные инвестиции» которая одобрила вывод активов в уставной капитал ООО «АгроИнвест» на собрании участников ООО «БИОТЕРРА» (протоколы № 1/201 от 28.03.2011, № 1/2012 от 30.01.2012), генеральным директором ООО «Капитал Плюс», которое владеет 100% доли уставного капитала ООО «АгроИнвест» на основании договоров купли-продажи долей от 19.10.2012.

В свою очередь ФИО9 в период с 18.10.2010 по 17.04.2013 являлся генеральным директором и членом Совета директоров ООО «Агрофирма ««Картофельная нива», которая в свою очередь одобрила вывод активов в уставной капитал ООО «АгроИнвест» на собрании участников ООО «БИОТЕРРА» (протоколы № 1/201 от 28.03.2011, № 1/2012 от 30.01.2012).

Кроме того, конкурсный управляющий указывал на то, что ООО «БИОТЕРРА», ООО «Агрофирма «Картофельная Нива», ООО «АгроИнвест», ООО «Капитал-Плюс», ФИО2, ФИО10, ФИО9, согласно схематическому изображению группы лиц от 13.12.2012 (письмо ФАС России от 22.01.13 №ИА/1647/13) входят в одну хозяйственную группу по признакам пунктов 1,8,9 части 1 статьи 9 Федерального закона от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

Кроме того, все вышеуказанные лица входили в Совет директоров ООО «Агрофирма «Картофельная нива» - орган управления 50% участника ООО «БИОТЕРРА» (протокол №1/11 от 28.03.2011; протокол №3/КН от 30.01.2012).

Фактическими выгодоприобретателями совершенных сделок по выводу активов из имущественной сферы ООО «БИОТЕРРА» стали ФИО2, ФИО10, ФИО8, так как после совершения ряда взаимозависимых и последовательных сделок по передаче долей в уставном капитале ООО «АгроИнвест» от ООО «Биотерра» в ООО «Проммаркинвест 21 Век» и далее в ООО «Капитал Плюс» (договоры от 26.09.2011 и 02.05.2012, протоколы №3/2011 от 18.08.2011 и №2/2012 от 30.03.2012) контроль над выведенными активами ООО «БОТЕРРА» сохранился за ФИО2 через 95% долю в уставном капитале единственного участника ООО «АгроИнвест» - ООО «Капитал Плюс»; ФИО10 (единоличным исполнительный орган ООО «Капитал Инвест»), ФИО8 (единоличным исполнительный орган ООО «АгроИнвест»).

Кроме того конкурсный управляющий обращал внимание на то, что условия совершения взаимосвязанных сделок по отчуждению имущества ООО «БИОТЕРРА» в уставный капитал ООО «АгроИнвест» и передаче долей в уставном капитале последнего крайне нетипичны для гражданского оборота и противоречат деловым (коммерческим) обычаям, а именно: совершены безвозмездно; договоры купли-продажи долей содержат нестандартные для ординарного коммерческого оборота о передаче долей в собственность ООО «Капитал Плюс» без оплаты, при этом продавцы синхронно отказались от права залога долей; совершены исключительно между компаниями, входящими в одну хозяйственную группу, контролируемые одними и теми же лицами; не имеют экономически обоснованной цели.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Оценив в совокупности по правилам главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все имеющиеся в деле доказательства, учитывая сложные корпоративные отношения аффилированных лиц сложившиеся в последовательном процессе покупки-продажи долей в уставных капиталах ООО «АгроИнвест», ООО «Проммаркинвест 21 век», ООО «Капитал-Плюс», суд приходит к выводу, что ФИО2, ФИО9, ФИО10 отвечают признакам контролирующих должника лиц, в связи с доказанными иными основаниями, которые прямо в законе не указаны.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 28.03.2011 на внеочередном общем собрании участников ООО «БИОТЕРРА» было принято решение о создании ООО «АгроИнвест», а также о внесении в уставный капитал ООО «АгроИнвест» имущества, указанного в приложении к протоколу N 1/2011, одобрена крупная сделка по внесению этого имущества стоимостью 216 940 353,79 руб.

30.01.2012 на внеочередном общем собрании участников ООО «БИОТЕРРА» были приняты решения о вступлении в качестве участника в ООО «АгроИнвест», утверждены размер, состав, порядок и срок внесения вклада в уставный капитал ООО «АгроИнвест» в виде имущества стоимостью 168 390 050,21 руб., указанного в приложении к протоколу N 1/2012, одобрена крупная сделка.

Таким образом, как следует из протоколов от 28.03.2011 N 1/2011 и от 30.01.2012 N 1/2012, ООО «БИОТЕРРА» выступило соучредителем ООО «АгроИнвест» и внесло в уставный капитал последнего имущество, указанное в приложениях к протоколам, стоимостью 216 940 353,79 руб. и 168 390 050,21 руб. соответственно.

12.08.2013 конкурсный управляющий ООО «БИОТЕРРА» ФИО7 ссылаясь на то, что в результате совершения оспариваемых сделок деятельность ООО «БИОТЕРРА» как сельскохозяйственной организации фактически прекращена, сделки совершены без равноценного встречного представления и в короткий промежуток времени, являются взаимосвязанными, на момент совершения оспариваемых сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности и прекратил исполнение своих денежных обязательств перед контрагентами, совершение указанных сделок было направлено на причинение вреда кредиторам, а также на уменьшение активов должника и, как следствие, на уменьшение конкурсной массы, а также сделки совершены с заинтересованным лицом в течение трех лет до принятия заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 12.03.2014 заявление конкурсного управляющего ООО «БИОТЕРРА» ФИО7 удовлетворено: признаны недействительными сделки должника по передаче имущества в уставный капитал ООО «АгроИнвест», совершенные на основании протоколов внеочередного общего собрания участников ООО «БИОТЕРРА» от 28.03.2011 N 1/2011 и от 30.01.2012 N 1/2012. Применены последствия недействительности сделок в виде возврата в собственность ООО «БИОТЕРРА» движимого и недвижимого имущества.

Постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2014 определение Арбитражного суда Брянской области от 12.03.2014 отменено. В удовлетворении требований конкурсному управляющему ООО «БИОТЕРРА» ФИО7 отказано.

Постановлением Арбитражного суда Центрального округа от 27.11.2014 постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2014 по делу N А09-8452/2012 отменено, определение Арбитражного суда Брянской области от 12.03.2014 по делу N А09-8452/2012 оставить в силе.

По мнению конкурсного управляющего, своими действиями по изъятию имущества предприятия контролирующие должника лица исключили возможность использовать имущество в хозяйственной деятельности, и, как следствие, лишили должника возможности рассчитаться с кредиторами за счет средств от хозяйственной деятельности либо за счет реализации принадлежащего ему имущества.

В соответствии с Законом о банкротстве под конкурсным производством понимается процедура, применяемая в деле о банкротстве, к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов (статья 2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Из чего следует, что целями процедуры конкурсного производства являются: принятие мер по выявлению и обеспечению сохранности имущества должника, формирование конкурсной массы должника, обеспечение прав и интересов кредиторов, а также соразмерное удовлетворение требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.

Для достижения указанных целей арбитражным судом утверждается конкурсный управляющий, которому, как лицу, непосредственно осуществляющему процедуру конкурсного производства, предоставлены права и определен круг обязанностей (статья 129 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Пунктом 4 статьи 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции от 28.04.2009 № 73-ФЗ) установлено, что в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Привлечение учредителей (участников) должника или иных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника возможно при доказанности совокупности условий, включающих наличие у названных лиц права давать обязательные указания для должника либо возможности иным образом определять его действия; совершение ими действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием вышеуказанными лицами своих прав и (или) возможностей в отношении должника и наступившими последствиями в виде его банкротства; недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Возможность привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц закреплена также в абзаце втором пункта 3 статьи 56 ГК РФ в редакции, применяемой к спорным правоотношениям, из которого следует, что если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Таким образом, ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи, с чем возложение на ответчика обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 1 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2016), утвержденного постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2016 (раздел, связанный с практикой применения положений законодательства о банкротстве), при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации.

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве.

В пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашении требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 18 Постановления, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», закрепленная в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Пунктом 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (абз. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Таким образом, из смысла указанных правовых норм и приведенных разъяснений следует, что необходимыми условиями для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, являются наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и наступлением неблагоприятных последствий (доведение юридического лица до состояния, в котором расчеты с кредиторами и дальнейшая безубыточная деятельность невозможны, появление убытков, возникновение дополнительных обязательств).

Бремя доказывания указанных обстоятельств лежит на лице, заявившем о привлечении к ответственности. Отсутствие вины в силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Проанализировав вышеперечисленные нормы права в совокупности с фактическими обстоятельствами дела, суд полагает, что материалами дела не доказано наличие причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и его банкротством.

Из совокупности представленных в материалы дела доказательств, в том числе анализа финансового состояния должника, не усматривается, что банкротство ООО «БИОТЕРРА» было вызвано изъятием у него имущества, материалами дела не подтверждено наличие причинной связи между изъятием имущества и банкротством предприятия.

В настоящее время в реестр требований кредиторов ООО «БИОТЕРРА» включены требования уполномоченного органа и кредиторов в сумме 651 928 355 руб. 15 коп., в том числе: первая очередь – отсутствует, вторая очередь – отсутствует, третья очередь – 651 928 355 руб. 15 коп.

В конкурсную массу ООО «БИОТЕРРА» включено имущество балансовой стоимостью 338 064 160,68 тыс. руб., в том числе: 265 811 000 тыс. руб. – основные средства, 72 253 160,68 тыс. руб. – дебиторская задолженность. Рыночная стоимость имущества составляет 449 362 779,68 тыс. руб.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ООО «БИОТЕРРА» было создано в 22 мая 2017 года, уставной капитал общества составил 10 тыс. руб., основным видом деятельности ООО «БИОТЕРРА» является выращивание картофеля, сложных корнеплодных и клубнеплодных культур с высоким содержанием крахмала или инулина, дополнительные виды деятельности – выращивание зерновых и зернобобовых культур, переработка и консервирование картофеля, переработка и консервирование овощей.

Арбитражный суд Центрального округа в постановлении от 27.11.2014 учтя имеющиеся в материалах дела доказательства, свидетельствующие о наличии признаков неплатежеспособности должника (объяснения директора должника - ФИО8 по факту заявления о преднамеренном банкротстве; письмо N 37 от 25.02.2011; отчет по восстановлению бухгалтерского баланса ООО «БИОТЕРРА» по состоянию на 31.12.2010; договоры займа; расчет обязательств должника от 18.09.2014), а также установив, что по данным бухгалтерского баланса на 31.12.2010 года, активы должника по состоянию на 31.12.2010 уменьшились на 40 732 000 руб., показатель основных средств снизился на 16 531 000 руб., запасы уменьшились на 7 854 000 руб., объем денежных средств и годовая прибыль не позволяли исполнить наступившие денежные обязательства должника, которые составили 524 313 тыс. руб., превысившие совокупный показатель активов должника на 61 575 тыс. руб., а фактически, чистые активы должника находились в отрицательном значении (-114 201 977), пришел к выводу о наличии признаков неплатежеспособности у ООО «БИОТЕРРА» в период предшествующий совершению спорных сделок.

Этим же судебным актом было установлено, что должник продолжал осуществлять пользование и владение отчужденным по спорным сделкам имуществом.

Данное обстоятельство также подтверждается и тем, что из содержания отчета о результатах анализа финансового состояния ООО «БИОТЕРРА» по итогам деятельности за период с 01.01.2010 по 30.09.2012 следует, что стоимость оборотных активов изменялась разнонаправлено, на 30.09.2012 оборотные активы равны 338 722 тыс. руб., по сравнению с 31.12.2009 увеличение стоимости оборотных активов произошло на 39 %. Наибольший рост оборотных активов наблюдается во 2 квартале 2011 года на 106,21% (увеличение величины запасов на 93,29% (на 67 986 тыс. руб.) и прочих оборотных активов на 149 210 тыс. руб.

В течении анализируемого периода наблюдается изменение запасов с 96 402 тыс. руб. на 31.12.2009 (19,15% совокупных активов) до 78 964 тыс. руб. (23,31% в совокупных активах) на 30.09.2012; стоимость запасов увеличивалась следующим образом – в 3 квартале 2010 года запасы увеличились на 23,34% и на 30.09.2010 составили 135 100 тыс. руб. (26,34% совокупных активов), затем стоимость запасов снижалась на 31.03.2011 и их величина составила 72 875 тыс. руб. (14% совокупных активов).

Таким образом, выбытие основных средств должно сопровождаться снижением запасов (а не увеличением) и себестоимости продаж, так как объем расходов на обслуживание основных средств неминуемо снижается (уменьшение персонала, снижение затрат на ГСМ и т.п.) при отчуждении основных средств предприятия, при этом данного, вполне естественного экономического явления, по данным бухгалтерской отчетности не отмечено.

В связи с чем, по мнению временного управляющего указанные обстоятельства являются весьма противоречивыми, так как рост запасов, включающих готовую продукцию и незавершенное производство (формирование себестоимости создаваемой продукции) весьма затруднителен при выбытии существенной части основных средств, необходимых для посевной и уборочной работ.

Вместе с тем, если учесть то обстоятельство, что имущество ООО «БИОТЕРРА» хотя и было формально передано в уставной капитал ООО «АгроИнвест», но фактически не выбывало из владения и пользования должником, данные бухгалтерской отчетности не являются противоречивыми.

Анализ капитала и резервов предприятия показал, что на протяжении анализируемого периода роль собственных средств в источниках финансирования деятельности предприятия была низкой.

Величина собственных средств на протяжении анализируемого периода имела следующую динамику: на 31.12.2009 она равнялась 33 888 тыс. руб., на 31.03.2011 увеличилась до 139 151 тыс. руб., приняв свое максимальное значение в анализируемом периоде, далее величина собственных средств снижалась с 134 417 тыс. руб. на 30.06.2011 до 136 045 тыс. руб. на 30.09.2012, представляя собой убыток от осуществления деятельности.

Большую роль в пассивах организации занимал заемный капитал ан 30.09.2012 он равен 474 757 тыс. руб., для сравнения на 31.12.2009 заемный капитал составлял 93,3% и был равен 469 582 тыс. руб., таким образом величина заемного капитала ООО «БИОТЕРРА» с 2009 года практически не изменилась, что свидетельствует и неисполнении должником требований по покрытию своих обязательств.

Таким образом, учитывая что в пассивах ООО «БИОТЕРРА» преобладал заемный капитал, общество очень сильно зависело от внешних источников финансирования, в связи с чем структура формирования имущества была неустойчива, предприятие не было способно направить дополнительные средства на финансирование своей деятельности, так как помимо расходов которые должник осуществляет в процессе основной деятельности, значительное извлечение средств из оборота должно быть направлено на покрытие затрат по обслуживанию договоров долгосрочного кредитования.

Значительную долю в заемном капитале должника занимали обязательства по договору с Компанией «Изаргора Холдингс Корп.» № 02/2008 от 21.01.2008, срок расчета по которому истек еще в 2010 году, при этом на протяжении всего периода текущая задолженность практически не погашалась.

На 31.12.2009 размер кредиторской задолженности ООО «БИОТЕРРА» составлял 199 569 тыс. руб., на 30.09.2012 – 262 275 тыс. руб.

В анализе финансовых результатах ООО «БИОТЕРРА» временный управляющий указывает на то, что в 3 квартале 2011 выручка должника увеличилась на 30% и составила 155 739 тыс. руб., в 4 квартале 2011 рост показателей выручки сохранился и на 31.12.2011 она составляла 172 521 тыс. руб., и только с 1 квартала 2012 показатели выручки заметно снизились (самые низкие показатели выручки установлены в 1 квартале 2012 – 31 923 тыс. руб.).

Данные показатели временный управляющий связывает с кризисным финансовым положением предприятия, и самое главное с потерей конкурентных положений на рынке сельскохозяйственной продукции.

При анализе коэффициентов, характеризующих платежеспособность предприятия временный управляющий приходит к выводу о том, что коэффициент абсолютной ликвидности за анализируемый период не принимает даже близкого значения к нормативному.

Коэффициент текущей ликвидности изменяется разнонаправлено: на 31.12.2009 его значение равно – 0,226, затем показатель повышается до 0,424 во 2 квартале 2010, на 31.12.2010 до 0,077, значительный рост коэффициента текущей ликвидности наблюдается в 1 и 2 кв. 2011 года с 0,077 (на 31.12.2010) и 0,286 (на 31.03.2011) до 0,416 на 30.06.2011.

Таким образом, на основании представленных и установленных сведений, которые участвующими в деле лицами не оспорены, можно сделать вывод о том, что признаки неплатежеспособности у ООО «БИОТЕРРА» возникли еще в период предшествующий совершению спорных сделок.

Структура бухгалтерского баланса ООО «БИОТЕРРА» свидетельствует о том, что и до передачи имущества в уставной капитал ООО «АгроИнвест» должник отвечал признакам неплатежеспособности.

Сумма непогашенных обязательств должника до изъятия имущества значительно превышала сумму, установленную в статьях 3, 33 Закона о банкротстве для определения признаков банкротства, при этом согласно названным показателям погашение кредиторской задолженности по текущим (краткосрочным) обязательствам в течение 3 месяцев было невозможно.

Срок исполнения обязательств по договору с Компанией «Изаргора Холдингс Корп.» № 02/2008 от 21.01.2008 истек еще в 2010 году, при этом на протяжении всего периода текущая задолженность практически не погашалась.

Таким образом, убытки от деятельности ООО «БИОТЕРРА» нарастали и до передачи имущества должника другому предприятию.

В анализе финансового состояния должника временный управляющий также отмечает сложную экономическую ситуацию сложившуюся летом 2009 года связанную с засухой.

Между тем в период с 2011 по 2012 годы предприятие продолжало осуществлять хозяйственную деятельность и, как следует из отчета временного управляющего о результатах анализа финансового состояния ООО «БИОТЕРРА» в 3 квартале 2011 выручка должника увеличилась на 30% и составила 155 739 тыс. руб., в 4 квартале 2011 рост показателей выручки сохранился и на 31.12.2011 она составляла 172 521 тыс. руб., и только с 1 квартала 2012 показатели выручки заметно снизились, связав данные обстоятельства с кризисным финансовым положением предприятия и потерей конкурентных положений на рынке сельскохозяйственной продукции.

Кризисная ситуация, как правило, возникает не одномоментно, ей предшествует период снижения прибыльности, который переходит в стадию объективного банкротства.

При этом следует отметить особое внимание на то обстоятельство, что имущество ООО «БИОТЕРРА» фактически не выбывало из владения и пользования должника, следовательно его формальное изъятие не могло повлечь неблагоприятные последствия с точки зрения осуществления должником уставной деятельности коммерческой организации.

Конкурсный управляющий должника не представил доказательства того, что банкротство должника и неспособность удовлетворять требования кредиторов были обусловлены исключительно действиями контролирующими должника лиц по изъятию имущества.

В данном случае конкурсным управляющим не доказана причинно-следственная связь между действиями контролирующих должника лиц по изъятию имущества и неплатежеспособностью предприятия.

Из данных финансового анализа деятельности должника, проведенного в ходе процедуры наблюдения, не усматривается, что банкротство должника вызвано исключительно изъятием у него спорного имущества.

Между тем, следует учесть, что протоколы от 28.03.2011 N 1/2011 и от 30.01.2012 N 1/2012 были признаны недействительными, применены последствия недействительности сделок, все имущество возвращено к конкурсную массу, в связи с чем кредиторы ООО «БИОТЕРРА» получили удовлетворение своих требований за счет имущества, ранее формально выбывшего из хозяйственного ведения должника.

На основании изложенного, учитывая отсутствие причинно-следственной связи между действиями контролирующих лиц и банкротством должника, учитывая возврат в конкурсную массу отчуждённого имущества, суд не усматривает оснований для привлечения ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10 к субсидиарной ответственности на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Как разъяснено в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Из указанных разъяснений следует, что возможность суда самостоятельно квалифицировать предъявленное требование, вовсе не исключает необходимость доказывания сторонами обстоятельств, входящих в предмет доказывания того или иного требования.

Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации среди способов защиты гражданских прав называет возмещение убытков.

Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу ст. 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (п. 3 ст. 53 ГК РФ), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

В случае совместного причинения убытков юридическому лицу лица, указанные в п. п. 1 - 3 настоящей статьи, обязаны возместить убытки солидарно.

Таким образом, взыскание убытков является мерой гражданско-правовой ответственности и ее применение возможно лишь при наличии совокупности условий ответственности, предусмотренных законом.

Так, лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать факт причинения убытков, их размер, противоправность поведения причинителя ущерба и юридически значимую причинную связь между поведением указанного лица и наступившим вредом.

Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков.

В свою очередь, согласно пункту 56 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ).

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения (подп. 5 п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62).

Согласно пункту 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков.

Необходимость определения объема и предмета доказывания при взыскании убытков с контролирующего должника лица по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ) закреплена также в абзаце третьем пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

Исходя из названных норм права, в настоящем деле конкурсный управляющий должен доказать факт причинения должнику убытков, совершение контролирующими лицами виновных действий противоправного характера и наличие причинно-следственной связи между указанными действиями и возникшими убытками.

Недоказанность хотя бы одного из указанных выше обстоятельств исключает возможность применения ответственности в виде взыскания убытков.

Между тем, как отмечалось ранее протоколы от 28.03.2011 N 1/2011 и от 30.01.2012 N 1/2012 были признаны недействительными, все имущество возвращено к конкурсную массу, кредиторы ООО «БИОТЕРРА» получили удовлетворение своих требований за счет имущества, ранее формально выбывшего из хозяйственного ведения должника.

В нарушение требований вышеуказанных норм, а также требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации конкурсный управляющий не представил суду доказательств наличия совокупности оснований возложения ответственности в виде возмещения убытков на контролирующих ООО «БИОТЕРРА» лиц, а именно: факта причинения убытков, юридически значимой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, ограничивавшись в своем заявлении фактом недобросовестного поведения привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц.

При таких обстоятельствах, оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все имеющиеся в материалах дела доказательства, учитывая отсутствие причинно-следственной связи между действиями ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10 и банкротством должника, а также то, что фактически имущество ООО «БИОТЕРРА» не выбывало из владения и пользования последнего, при том, что и до выбытия имущества общество отвечало признакам несостоятельности (банкротства), суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10 по заявленным основаниям.

В этой связи, заявление конкурсного управляющего Общества с ограниченной ответственностью «БИОТЕРРА» ФИО6 о привлечении ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БИОТЕРРА» удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 9, 10, 32, 60, 61.10-61.22 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

о п р е д е л и л:

1. Отказать в удовлетворении заявления конкурсного управляющего Общества с ограниченной ответственностью «БИОТЕРРА» ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО8, ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО4.

2. Определение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Двадцатый арбитражный апелляционный суд.

Апелляционная жалоба подаётся в арбитражный суд апелляционной инстанции через арбитражный суд, принявший судебный акт.

В случае обжалования определения в порядке апелляционного производства информацию о времени, месте и результатах рассмотрения дела можно получить на интернет-сайтах Двадцатого арбитражного апелляционного суда (http://20aas.arbitr.ru/), Верховного Суда Российской Федерации (http://vsrf.ru/).

Судья В. А. Супроненко