Гражданский кодекс часть 1

Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» (далее – агентство) обратилась в Арбитражный суд Республики Дагестан с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) Акционерного коммерческого банка «Эльбин» (акционерное общество) (далее также – банк).

Решением Арбитражного суда Республики Дагестан от 13.02.2019 АКБ «Эльбин» (АО) признан банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство сроком на один год, конкурсным управляющим должника в силу закона является Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов».

Требование мотивировано тем, что заключением и одобрением предварительного договора купли-продажи имущества от 25.03.2013, договора купли-продажи объектов недвижимости от 20.04.2015 банку были причинены убытки в размере 40 500 000 руб., что равно разнице между стоимостью недвижимого имущества по договору купли-продажи

[A1] 20.04.2015 (54 млн. руб.) и его реальной рыночной стоимостью согласно договору от 08.10.2019, заключенному по результатам торгов по продаже имущества банка (13,5 млн. руб.).

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего поддержал доводы заявления, просила его удовлетворить.

В судебном заседании представители ряда ответчиков поддержали изложенные в письменных отзывах возражения, просили отказать в удовлетворении заявления в полном объеме с назначением судебной экспертизы.

Настоящий обособленный спор рассмотрен в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее также – АПК РФ) по имеющимся в деле доказательствам и в отсутствие иных извещенных лиц.

Заслушав мнения представителей лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела и оценив, руководствуясь статьей 71 АПК РФ, относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, суд приходит к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела, 27.07.2007 между ФИО1 и Фондом имущества г. Владикавказ по итогам конкурентной процедуры заключен договор купли- продажи № 32-07 недвижимого имущества, по условиям которого ею приобретено недвижимое муниципальное имущество: земельный участок и нежилое встроенное помещение, общей площадью 224,7 кв.м., расположенные по адресу: <...> далее – недвижимое имущество) за 2 010 000 руб.

По акту приема-передачи от 26.02.2008 к вышеназванному договору недвижимое имущество передано Фондом и получено ФИО1

Указанное недвижимое имущество по договору аренды нежилого помещения от 27.11.2008 перешло в пользование банка, на что указано в представленном в дело решении

Арбитражного суда Республики Дагестан от 21.02.2013 по делу № А61-2446/12 об оспаривании действий Министерства государственного имущества и земельных отношений РСО-Алания.

В арендуемом помещении расположился филиал банка «Гамид», руководителем которого в период действия договора аренды нежилого помещения от 27.11.2008 являлась мать ФИО1 – ФИО2, что подтверждается представленными в суд материалами личного дела работника.

Как следует из представленной в материалы дела выписки с банковского счета, в период с 28.03.2013 по 31.05.2013 в счёт оплаты за указанное имущество банк перечислил ФИО1 16-ю платежами 64 млн. руб. Указанные средства сняты в соответствующие дни с текущего счёта продавца через кассу филиала банка «Гамид».

В период с 06.06.2013 по 25.06.2013 денежные средства в размере 10 000 000 руб. возвращены ФИО1 банку путем внесения в кассу банка, что подтверждается выпиской по счету последней в банке, представленной в материалы дела.

[A2] Таким образом, итоговая стоимость недвижимого имущества составила 54 000 000 руб., из которых 1000 000 руб. – стоимость земельного участка и 53 000 000 руб. – стоимость нежилого помещения.

На дату заключения предварительного и основного договоров купли-продажи в 2013 и 2015 годах руководство филиалом банка - «Гамид» продолжала осуществлять мать продавца ФИО1 – ФИО2

Истец, требующий возмещения убытков, должен доказать наличие противоправных действий (бездействия) лица, привлекаемого к ответственности, наличие и размер понесенных убытков, а также причинно-следственную связь между действием причинителя вреда и убытками, предъявленными к взысканию.

Обращаясь с заявлением о взыскании убытков, конкурсный управляющий указал на причинение ущерба банку и его кредиторам путем существенного и неправомерного завышения стоимости покупки недвижимого имущества банком.

Так, в качестве обоснования приведены следующие обстоятельства:

Так, согласно выписке из ЕГРН, представленной в материалы обособленного спора, на 01.01.2013 кадастровая стоимость нежилого помещения площадью 224,7 кв.м. составляла 3 234 679,83 руб.

Однако в том же 2013 году указанный объект недвижимости приобретен банком по цене в 18 раз или на 1800% больше его реальной рыночной стоимости.

Как следует из Федерального стандарта оценки «Определение кадастровой стоимости объектов недвижимости (ФСО № 4)» (утвержден приказом Минэкономразвития России от 22 октября 2010 года № 508), под кадастровой стоимостью понимается установленная в процессе государственной кадастровой оценки рыночная стоимость объекта недвижимости, определенная методами массовой оценки, или, при невозможности определения рыночной стоимости методами массовой оценки, - рыночная стоимость, определенная индивидуально для конкретного объекта недвижимости в соответствии с законодательством об оценочной деятельности (пункт 3).

В силу статьи 24.15 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (в редакции, действовавшей в период наличия спорных взаимоотношений, далее также – закон № 135-ФЗ) определение кадастровой стоимости осуществляется оценщиками в соответствии с требованиями настоящего Федерального закона, актов уполномоченного федерального органа, осуществляющего функции по нормативно-правовому регулированию оценочной деятельности, стандартов и правил оценочной деятельности, регулирующих вопросы определения кадастровой стоимости, за исключением случая, установленного статьей 24.21 настоящего Федерального закона.

Согласно части 3 статьи 24.20 вышеуказанного закона сведения о кадастровой стоимости используются для целей, предусмотренных законодательством Российской Федерации, с момента их внесения в государственный кадастр недвижимости.

[A3] Согласно статье 24.19 закона № 135-ФЗ результаты определения кадастровой стоимости могут быть оспорены правообладателем или иными заинтересованными лицами в комиссии по рассмотрению споров о результатах определения кадастровой стоимости (далее - комиссия) в течение шести месяцев с даты их внесения в государственный кадастр недвижимости.

Доказательства оспаривания кадастровой стоимости нежилого помещения площадью 224,7 кв.м. в размере 3 234 679,83 руб. в материалы настоящего обособленного спора не представлены.

Следовательно, в отсутствие доказательств указывающих на иную цену объекта недвижимости в 2013-2015 годах, внесенная в государственный кадастр недвижимости стоимость нежилого помещения отражала реальную стоимость на рынке подобного объекта недвижимости.

Указанное завышение являлось очевидным для руководства банка, поскольку сведения о кадастровой стоимости нежилого помещения находились в открытом доступе в общественно доступной сети «Интернет».

От кадастровой стоимости недвижимого имущества следовало рассчитывать размер налогов, что дополнительно свидетельствовало о целесообразности ознакомления с данной информацией в преддверии покупки. Заинтересованное лицо имеет возможность ознакомиться с указанной информацией и отложить заключение сделки купли-продажи до выяснения реальной стоимости недвижимого имущества.

Более того, руководством банка при заключении сделок также не принято во внимание, что продавец ФИО1, будучи родственницей руководителя филиала, купив недвижимое имущество по рыночной стоимости в 2008 году, произвела отчуждение банку спустя пять лет по цене более чем в 26 раз превышающей стоимость его покупки, что указывает на нерыночный характер ценообразования.

В связи с изложенным суд соглашается с доводом банка о том, что цена приобретения банком нежилого помещения в размере 53 млн. руб. (при его кадастровой стоимости в размере всего 3 300 тыс. руб.) являлась существенно завышенной.

Стоимость объектов, определенная оценщиком в 2018 году, близка кадастровой стоимости указанного объекта в 2013 году, что также указывает на стабильность рынка коммерческой недвижимости такого рода.

Указанное обстоятельство дополнительно обосновывает позицию об изначально завышенной стоимости приобретения объектов недвижимости.

Возражая относительно указанного отчета, представители ответчиков в своих возражениях ссылаются на:

- два отчета об оценке, выполненные по заказу ФИО1 ( № 62-2015 от 04.03.2015 и № 377-2018 от 09.11.2018),

- экспертное заключение от 30.11.2020 № 557/11-20 на указанный отчет об оценке № А181016/1 недвижимого имущества, выполненное СРО оценщиков Ассоциации «Межрегиональный союз оценщиков» по заказу адвоката Джапарова А.Д.;

- заявили ходатайство о назначении судебной экспертизы по определению стоимости имущества.

[A4] Оценивая заявленные доводы и возражения, суд исходит из следующего.

Так, согласно статье 3 Закона № 135-ФЗ для целей настоящего Федерального закона под рыночной стоимостью объекта оценки понимается наиболее вероятная цена, по которой данный объект оценки может быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции, когда стороны сделки действуют разумно, располагая всей необходимой информацией, а на величине цены сделки не отражаются какие-либо чрезвычайные обстоятельства. В силу статьи 11 Федерального закона № 135-ФЗ итоговым документом, составленным по результатам определения стоимости объекта оценки независимо от вида определенной стоимости, является отчет об оценке объекта оценки. Отчет не должен допускать неоднозначное толкование или вводить в заблуждение. В отчете в обязательном порядке указываются дата проведения оценки объекта оценки, используемые стандарты оценки, цели и задачи проведения оценки объекта оценки, а также иные сведения, необходимые для полного и недвусмысленного толкования результатов проведения оценки объекта оценки, отраженных в отчете.

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания, и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. При исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов.

В нарушение требований п. 19 Приказа Минэкономразвития России от 20.05.2015 № 297 «Об утверждении Федерального стандарта оценки «Общие понятия оценки, подходы и требования к проведению оценки (ФСО № 1)» использованная в представленном отчете информация является недостаточной и непроверяемой: не идентифицированы площадь и кадастровые характеристики проверяемого объекта, что прямо влияет на выбор ценовой зоны, величины корректировок и итоговую стоимость.

Использование недостоверной информации не позволяет пользователю отчета об оценке сделать правильные выводы о характеристиках, исследовавшихся экспертами при проведении оценки и определении итоговой величины стоимости объекта оценки.

Банк указывает на допущенные в представленных процессуальными оппонентами отчетах арифметические ошибки, ошибки в датах, отсутствие кадастрового (условного) номера, кадастровой стоимости, даты постройки недвижимого имущества и другие недостатки, не позволяющие признать результаты оценки достоверными и обоснованными.

Недвижимое имущество, приобретение которого было осуществлено по завышенной стоимости, имеет следующие идентифицирующие признаки, которые подтверждаются выписками из ЕГРН от 13.10.2020, копиями свидетельств о государственной регистрации права на нежилое здание серии 15 АБ № 234969 и земельный участок серии 15 АБ № 234970, техническим паспортом помещения, представленными в материалы:

 вид объекта недвижимости: земельный участок, кадастровый номер: 15:09:0020152:24, адрес: <...>, общая площадь: 477,0 кв.м.;

 вид объекта недвижимости: помещение, кадастровый номер: 15:09:0020153:228, адрес: <...>./ Бородинская ул., д.41/16-16а, общая площадь: 224,7 кв.м.

Согласно пункту 5 статьи 1 ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», с 01.01.2017 (так же как и ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним») государственная регистрация права в Едином государственном реестре недвижимости является единственным доказательством существования зарегистрированного права.

[A5] Несмотря на то, что в распоряжении экспертов находился технический паспорт на нежилое помещение, общей площадью 224,7 кв.м., из отчетов об оценке № 62-2015 от 04.03.2015 и № 377-2018 от 09.11.2018 следует, что эксперты оценивали объект недвижимости, площадью 635,1 кв.м.

Информация о площади нежилого помещения равной 635,1 кв.м. в договорах купли- продажи, выписке из ЕГРН, свидетельстве о регистрации права – отсутствует. Единственное указание на увеличение площади нежилого помещения отражено в кадастровом паспорте помещения от 25.04.2012 (приложенному к техническому паспорту) с указанием, что 410,4 кв.м. является самовольно переустроенной или перепланированной площадью.

Суд соглашается с доводами банка о том, что соответствующее указание является нарушением действующих норм права и влияет на стоимость имущества исключительно как понижающий фактор.

В определении Арбитражного суда Республики Северная Осетия-Алания от 21.02.2013 по делу № А61-2446/12 отражена позиция филиала банка «Гамид», где указано, что он «занимает помещение общей площадью 224,7 кв.м. по адресу: <...> / Бородинская, д. 41/16-16а, кадастровый номер 15-15-01/096/2008-227 по договору аренды, заключенному 27.11.2008 с собственником имущества ФИО1».

В связи с изложенным суд соглашается с доводами банка о том, что при анализе отчетов об оценке № 62-2015 от 04.03.2015 и № 377-2018 от 09.11.2018 установлено отсутствие указаний на кадастровый номер оцениваемого нежилого помещения, а также ошибочное указание его площади – 635,1 кв.м., что, учитывая площадь приобретенного помещения 224,7 кв.м., не позволяет идентифицировать объект, фактически подлежащий оцениванию.

Ввиду изложенного, представленные ФИО10 отчеты не могут быть приняты в качестве относимого и достоверного доказательства ввиду наличия существенных дефектов.

Кроме того, отчеты об оценке № 62-2015 от 04.03.2015 и № 377-2018 от 09.11.2018 в обоих случаях были выполнены по заказу продавца – ФИО1, аффилированного лица с руководством банка, непосредственно участвующей в заключении сделки по приобретению объектов недвижимого имущества по завышенной стоимости.

Помимо указанного, в обоснование своей добросовестности, заинтересованные лица ссылаются на то, что общая стоимость земельного участка и нежилого помещения в размере 54956850 руб. определены исходя из отчета об оценке № 62-2015 от 04.03.2015. Однако фактическое перечисление денежных средств было осуществлено в 2013 году (в периоды с 28.03.2013 по 31.05.2013), а первая оценка проведена в 2015 году, в период заключения основного договора купли-продажи.

Изложенное подтверждает довод банка о том, что приобретение недвижимого имущества по завышенной стоимости осуществлялось без проведения предварительной оценки предметов купли-продажи.

В материалы дела представлено Экспертное заключение от 30.11.2020 № 557/11-20 на указанный отчет об оценке № А-181016/1 недвижимого имущества, выполненное СРО оценщиков Ассоциации «Межрегиональный союз оценщиков» по заказу адвоката Джапарова А.Д.

Возражая относительно данного документа, представитель банка указывала, что оно носит исключительно субъективный характер и не обосновано какими-либо объективными и убедительными доказательствами несоответствия стоимости объектов оценки, отраженной в отчетах.

Так, из указанного экспертного заключения следует, что «расчеты стоимости объекта оценки соответствуют использованному подходу и методу» (стр.19).

[A6] Ссылки на показатели корректировки в Экспертном заключении № 557/11-20 не подтверждают ошибочность проведенного в Отчете об оценке № А-181016/1 расчета, не свидетельствуют, что установленная оценкой стоимость объектов недвижимости являлся ниже (а не выше), чем было указано оценщиком.

Из указанного экспертного заключения следует, что выводы судебного эксперта не опорочены и не опровергнуты. Само по себе указание на несоответствие определенной оценщиком в отчете стоимости объекта оценки его рыночной стоимости не является основанием для вывода, что рыночная стоимость определена неверно.

Экспертное заключение СРО на отчет об оценке не имеет для суда заранее установленной силы и оценивается наравне с другими доказательствами (абзац восьмой статьи 17.1 Закона № 135-ФЗ, п.22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 № 28 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости»).

Экспертиза отчета не является контролем, осуществляемым в соответствии со статьей 24.3 настоящего Федерального закона (статья 17.1 Закона № 135-ФЗ).

Как видно из отчета об оценке № А-181016/1, при проведении оценки недвижимого имущества учтены существенные факторы, влияющие на результат оценки, в заключении эксперта изложена вся информация, существенная с точки зрения стоимости объектов оценки, в том числе применяемые стандарты, анализ рынка, описание процесса оценки объекта, обоснование выбора применяемых методов, заключение является ясным, понятным, полным и не вызывает сомнений, соответствует требованиям статей 67, 68 АПК РФ.

Возможность применения исключительно сравнительного подхода при определении стоимости объекта оценки на ретроспективную дату подтверждена также и Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28.09.2021 по делу № А33-10674/2015, Кассационным определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 12.08.2020 № 88А-5101/2020.

Оценка проведена экспертом, отвечающим требованиям Приказа Минтруда России от 26.11.2018 № 742н «Об утверждении профессионального стандарта «Специалист в оценочной деятельности», имеющим стаж работы в области оценки более 5 лет, являющимся действующим членом саморегулируемой организации оценщиков, обладающим квалификационным аттестатом в области оценочной деятельности по оценке недвижимости, застраховавшим свою профессиональную ответственность оценщика.

Все вышеприведенные доказательства оценены судом в совокупности с другими представленными в дело доказательствами в качестве иных представленных в дело документов (часть 2 статьи 64, статья 89 АПК РФ, абзац второй пункта 13 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе»).

Также от представителя ответчика ФИО3 поступило ходатайство о назначении судебной экспертизы по определению рыночной стоимости недвижимого имущества (здания с земельным участком с учетом произведенных улучшений, пристроек на 2015 год), проведение которой, с учетом заявления от 28.10.2020, просил поручить в одно из экспертных учреждений: ООО «ИМА-КОМ», ИП ФИО11 – Агентство по оценке и экспертизе имущества «Дагэкпертоценка», ООО Оценочная компания «Золотая цифра-999», ООО «Аудиторская компания правового и экономического консалтинга «Русь», ЭКЦ МВД по РД.

Определениями суда (первое 03.03.2021) предложено участвующим в деле лицам представить предложения относительно экспертных учреждений, экспертов и вопросов, предлагаемых поставить перед экспертом.

[A7] Представитель конкурсного управляющего возражала относительно данного ходатайства, представила письменные пояснения с позицией о назначении судебной экспертизы, экспертных учреждениях, а также вопросы экспертам.

От ФБУ Российский федеральный центр судебной экспертизы при Министерстве Юстиции Российской Федерации поступил ответ на запрос суда (величина расходов, связанных с производством экспертизы, составит 500 000 руб., с учетом командировочных расходов, срок – 45 рабочих дней после проведения натурных исследований). От ЭКЦ МВД по РД поступил ответ, из которого следует, что данный вид экспертизы выходит за пределы специальных знаний специальности «Исследование строительных объектов и территории, функционально связанной с ними». Также представителем конкурсного управляющего приобщена в дело кандидатура экспертного учреждения ООО «Профессиональная Группа Оценки», которая, по его мнению, обладает достаточной компетенцией и квалификацией для проведения соответствующей экспертизы.

Судом неоднократно было предложено лицам ознакомиться с ответами экспертов (экспертных учреждений; при поступлении) и представить позиции по ним, ввиду чего судебное заседание также неоднократно откладывалось.

Указанное предложение суда сторонами не исполнено.

Также, судом были направлены запросы на проведение экспертизы ООО «ИМА-КОМ», Агентству по оценке и экспертизе имущества «Дагэкспертоценка»; ООО «Оценочная компания «Золотая цифра-999»; ООО «Аудиторская компания правового и экономического консалтинга «Русь»; ИП ФИО12; ФИО13. Указанные эксперты и экспертные учреждения, будучи уведомленными, ответы на запросы суда о возможности проведения судебной экспертизы, сведения о своей компетенции в адрес суда не представили.

Судом неоднократно (определениями суда от 26.08.2021, от 05.10.2021, от 01.12.2021 и от 17.03.2022) предложено заявителю ходатайства представить доказательства внесения денежных средств на оплату расходов по экспертизе на депозит суда с учетом единственного поступившего ответа на запрос суда.

Определения суда ответчиками – заявителями ходатайства не исполнено. Информация об альтернативных предложениях экспертов, запросы которым были направлены судом, ответчиками не приобщены в дело. Представленные сторонами в последнем судебном заседании в материалы дела расценки на услуги предложенных экспертов не подменяют того факта, что ответы на надлежащее письменное обращение суда о возможности проведения экспертизами экспертами (каким именно) представлены не были и, соответственно, в деле отсутствует волеизъявление оценщиков на проведение назначенной судом экспертизы.

В определении от 17.03.2022 судом разъяснено заявителю ходатайства о назначении судебной экспертизы, что в силу пункта 22 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе» до назначения экспертизы по ходатайству или с согласия лиц, участвующих в деле, суд определяет по согласованию с этими лицами и экспертом (экспертным учреждением, организацией) размер вознаграждения, подлежащего выплате за экспертизу, и устанавливает

[A8] срок, в течение которого соответствующие денежные суммы должны быть внесены на депозитный счет суда лицами, заявившими ходатайство о проведении экспертизы или давшими согласие на ее проведение (часть 1 статьи 108 АПК РФ).

В случае неисполнения указанными лицами обязанности по внесению на депозитный счет суда денежных сумм в установленном размере суд выносит определение об отклонении ходатайства о назначении экспертизы и, руководствуясь положениями части 2 статьи 108 и части 1 статьи 156 Кодекса, рассматривает дело по имеющимся в нем доказательствам.

В настоящем случае, заявляя ходатайство о назначении экспертизы, ответчик денежных средств для проведения экспертизы, ответ на который поступил от экспертов, в депозит суда не внес. На неоднократные предложения суда ознакомиться с полученными от экспертов ответами, внести средства в депозит суда, предоставить самостоятельно сведения об экспертах и их согласия, заявителем ходатайства об экспертизе не произведены ответные действия.

Согласно части 2 статьи 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

В порядке, предусмотренном статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ответчик своевременно не представил доказательства оплаты экспертизы, что влечет обоснованный отказ в ее назначении.

Нормы статьи 82 АПК РФ не устанавливают безусловной обязанности суда назначить экспертизу при наличии соответствующего заявления участвующего в деле. Данная норма не носит императивного характера, предусматривает рассмотрение ходатайства и принятие судом решения об удовлетворении либо отклонении ходатайства.

Учитывая вышеизложенное, а также учитывая наличие в материалах обособленного спора значительного объема доказательств, в том числе и экспертных суждений, судом усматриваются основания для отказа в назначении экспертизы и рассмотрения дело по имеющимся в нем доказательствам (данная позиция также отражена в судебной практике: постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 05.07.2021 по делу № А5342757/2020, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.06.2020 по делу № А56-139239/2018, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2019 по делу № А56-135976/2018).

Кроме того, конкурсным управляющим в дело, помимо прочего, был представлен существенный объем доказательств, отражающий стоимость аналогичного недвижимого имущества в Республике Северная Осетия-Алания в 2013-2015 годах (сравнительные объявления о предложениях на рынке недвижимости в исследуемый период, размещенные в базе данных «Архив оценщика», используемые оценочными организациями при проведении аналогичных экспертиз), из которых также усматривается завышение стоимости спорного имущества более, чем в четыре раза при покупке его банком.

Обстоятельство отнесения объекта недвижимости к объекту культурного наследия было установлено и в рамках настоящего судебного разбирательства.

[A9] Как следует из материалов настоящего обособленного спора, судом направлен запрос в Министерство государственного имущества и земельных отношений Республики Северная Осетия-Алания и Администрацию г. Владикавказ.

К письму министерства также приложена копия письма Комитета по охране и использованию объектов культурного наследия Республики Северная Осетия-Алания. В соответствии с указанным письмом объект недвижимого имущества, расположенный по адресу <...> является выявленным объектом культурного наследия.

Администрации г. Владикавказ ответила на запрос суда, что указанные в запросе граждане в администрацию по вопросам выдачи разрешения на перепланировку, иные улучшения объекта в связи с увеличением площади не обращались; Комитет ЖКХЭ АМС г. Владикавказа каких-либо разрешительных документов на перепланировку спорного объекта недвижимости не выдавал; в Комитет по охране и использованию объектов культурного наследия Республики Северная Осетия-Алания обращения о выдаче разрешений на проведение ремонтных и реставрационных работ на указанном объекте не поступали.

Письмом от 15.01.2021 Министерство государственного имущества и земельных отношений Республики Северная Осетия-Алания сообщило, что обращений каких-либо лиц о выдаче разрешений на перепланировку (пристройку), иных улучшений объекта, связанные с увеличением его площади в министерство не поступало, а реестр объектов культурного наследия регионального и местного значения, мониторинг данных об указанных объектах культурного наследия, документационное обеспечения реестра ведет (осуществляет) Комитет по охране и использованию объектов культурного наследия Республики Северная Осетия- Алания.

Комитет по охране и использованию объектов культурного наследия Республики Северная Осетия-Алания письмом от 17.02.2021 № 143.54.1 сообщил суду, что объект недвижимого имущества, расположенный по адресу <...> является выявленным объектом культурного наследия, памятником истории и архитектуры «Римско-католическое приходское училище. 1901г.».

Таким образом, из поступивших в суд ответов на запросы и имеющихся в материалах дела доказательств следует, что спорный объект недвижимости, приобретенный банком, являлся объектом культурного наследия и разрешения на перепланировку (пристройку), иные улучшения указанного объекта, связанные с увеличением его площади уполномоченными органами не выдавались.

Как следует из пунктов 2, 5, 10 статьи 48 ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», особенности владения, пользования и распоряжения объектом культурного наследия, включенным в реестр, и выявленным объектом культурного наследия определяются настоящим Федеральным законом, гражданским законодательством Российской Федерации, градостроительным законодательством Российской Федерации, земельным законодательством Российской Федерации.

Распоряжение объектом культурного наследия, включенным в реестр, выявленным объектом культурного наследия, в том числе их отчуждение или передача прав владения и (или) пользования такими объектами, осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации при условии выполнения требований настоящего Федерального закона.

[A10] Из анализа представленных в дело предварительного и основного договоров купли-продажи следует, что какое-либо указание на то, что объект недвижимости являлся объектом культурного наследия, а также указание на наличие существенных условий об обязательствах покупателей в силу статьи 47.3 ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» - отсутствовало.

При этом на дату заключения основного договора купли продажи руководство банка не могло не знать о статусе приобретаемого объекта недвижимости.

Так, в дело представлено решение Арбитражного суда Республики Северная Осетия- Алания от 21.02.2013 по делу № А61-2446/12 о признании незаконными действий и решений Министерства государственного имущества и земельных отношений Республики Северная Осетия-Алания, из которого следует, что объект недвижимости являлся объектом культурного наследия. Третьим лицом в указанном споре заявлен филиал банка «Гамид».

Соответственно, нахождение объекта недвижимости в статусе объекта культурного наследия и отсутствие надлежащим образом оформленных документов при его приобретении свидетельствовало об ущербности сделки при его покупке, а также наличии обстоятельств, существенно влияющих на стоимость недвижимого имущества в сторону понижения, что не было учтено сторонами при заключении сделок купли продажи.

Более того, представитель заинтересованных лиц в своих устных пояснениях утверждала, что в период с 2008 по 2013 годы нежилое помещение было достроено ФИО1, что увеличило его фактическую площадь с 224 кв.м. до 635 кв.м.

Как указано выше, из представленных в дело доказательств следует, что соответствующие разрешения на перепланировку объекта культурного наследия ФИО1 получены не были.

С учетом положений ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» и вышеизложенного, суд соглашается с доводом банка о том, что увеличение площади спорного недвижимого имущества – объекта культурного наследия за счет самостоятельной (в отсутствие согласований и разрешений) пристройки влечет не увеличение его стоимости, а риски применения последствий признания самовольной постройкой и соответствующие дополнительные расходы.

Начальная цена на указанные объекты недвижимости на торгах была установлена в размере их балансовой стоимости – 50 187 602,31 руб. Кадастровый и технический паспорта содержались в документации, представленной при проведении торгов.

Заявленная банком сумма убытков представляет собой разницу ценой приобретения банком спорного имущества и ценой реализации имущества конкурсным управляющим банка.

Доводы ответчиков о необходимости критической оценки стоимости имущества по результатам торгов как доказательства судом отклоняются, поскольку окончательный результат торгов (цена продажи) определяется объективными рыночными процессами (соответствием спросу цены предложения). При этом сам по себе факт установления высокой цены продажи не свидетельствует о создании наиболее благоприятных условий для достижения целей конкурсного производства, поскольку фактическая стоимость реализации имущества определится соотношением спроса и предложения.

[A11] С учетом доводов ответчиков судом рассматривался вопрос о назначении судебной экспертизы, однако с учетом процессуального поведения ответчиков настоящий обособленный спор рассматривается по имеющимся в нем материалам.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу о доказанности факта причинения ущерба (приобретения недвижимого имущества по заведомо завышенной цене (существенно в худшую для банка сторону отличающейся от цены, по которой в сравнимых обстоятельствах приобреталось аналогичное имущество) при отсутствии для банка экономической целесообразности сделки на согласованных сторонами условиях, уменьшение активов банка и, следовательно, нарушение прав и законных интересов кредиторов должника) и его размера.

Относительно субъектного состава суд исходит из следующего.

В соответствии с п. 1 статьи 61.20 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.

Конкурсным управляющим банка подано заявление о взыскании убытков с выгодоприобреталя по сделке и лиц, контролировавших банк перед отзывом у него лицензии на осуществление банковских операций, а именно с ФИО9, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО2, ФИО1

Предварительный договор купли-продажи от 25.03.2013 от имени банка был подписан Председателем Правления ФИО9

Договор купли-продажи от 20.04.2015 от имени банка заключен временно исполняющим обязанности Председателя Правления ФИО3

ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8 являлись членами органов управления, в подтверждение чего банк представил письмо Центрального банка РФ от 19.07.2018 № Т-3-20-2-2/23823. По мнению заявителя, указанные лица, будучи членами Наблюдательного совета банка, одобрили сделку, в подтверждение чего банк ссылается на доследственную проверку, проведенную по заявлению конкурсного управляющего банка, в ходе которой они подтвердили факт одобрения ими покупки объектов недвижимости.

В соответствии с п. 14.1 представленного в дело Устава банка органами управления

банка являются:
Общее собрание акционеров;
Наблюдательный совет;
Правление – коллегиальный исполнительный орган банка;
Председатель Правления – единоличный исполнительный орган.

Согласно пункту 16.1 Устава банка Наблюдательный Совет осуществляет общее

руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных Законом

об АО к компетенции общего собрания акционеров.

[A12] В соответствии с п. 17.1 Устава банка руководство текущей деятельностью Банка осуществляет единоличный исполнительный орган – Председатель Правления, и коллегиальный исполнительный орган – Правление.

В силу пункта 3 статьи 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, учредительных документов юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Согласно статье 71 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее также – Закон Об акционерных обществах), члены совета директоров общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа 3 общества (правления) при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно (часть 1).

Члены совета директоров общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления) несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами (часть 2).

В случае, если в соответствии с положениями настоящей статьи ответственность несут несколько лиц, их ответственность перед обществом является солидарной (часть 4).

Противоправное поведение контролирующих лиц заключается в нарушении ими предусмотренной статьями 53 ГК РФ, п. 1 ст. 71 Закона об акционерных общества обязанности осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении банка добросовестно и разумно.

В п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62) разъяснено, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 02.12.1990 года № 395-1 «О банках и банковской деятельности» основной целью деятельности кредитной организации является получение прибыли. Размещение денежных средств кредитной организацией осуществляется на основе принципов возвратности и платности.

Таким образом, заинтересованные лица обязаны обеспечивать исполнение банком положений, закрепленных в нормативных актах, принимать меры для достижения целей, для которых создан банк (получение прибыли), избегать причинения ущерба кредиторам банка.

В п.п. 5 п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62,разъяснено, что недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

Согласно п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: 1) принял

[A13] решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации; 2) до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации; 3)совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок(например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

В соответствии с разъяснениями высшей судебной инстанции, приведенными в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от08.02.2011 № 12771/10, при рассмотрении споров о возмещении причиненных обществу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке действия (бездействие) ответчика сточки зрения добросовестного и разумного осуществления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей.

В пункте 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 разъяснено, что, в случаях не добросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки (пункт 3 статьи 53 ГКРФ).

Стандарт доказывания по искам (статья 53.1 ГК РФ) о взыскании убытков с лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица, предполагает предоставление ясных и убедительных доказательств (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС 16-18600 (5-8).

Согласно ст. 24 Федерального закона от 02.12.1990 года № 395-1 «О банках и банковской деятельности» кредитная организация обязана организовывать внутренний контроль, обеспечивающий надлежащий уровень надежности, соответствующей характеру и масштабам проводимых операций.

Согласно п. 1.2.1 Положения об организации внутреннего контроля в кредитных организациях и банковских группах (утв. Банком России 16.12.2003 года № 242-П,далее по тексту - Положение № 242-П) внутренний контроль осуществляется в целях обеспечения эффективности и результативности финансово-хозяйственной деятельности при совершении банковских операций и других сделок, эффективности управления активами и пассивами, включая обеспечение сохранности активов, управления банковскими рисками, под которым понимается выявление, измерение и определение приемлемого уровня банковских рисков, присущих банковской деятельности типичных возможностей понесения кредитной организацией потерь и(или) ухудшения ликвидности вследствие наступления связанных с внутренними и(или) внешними факторами деятельности кредитной организации неблагоприятных событий.

Поскольку цена, по которой банк приобрел указанное имущество, в 7 (семь) раз превышала его рыночную стоимости, договор купли-продажи недвижимого имущества от 20.04.2015) совершен на заведомо невыгодных для юридического лица условиях.

В соответствии с подп. 2 п. 3 Постановления № 62 неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных

[A14] обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации.

Однако перед совершением и одобрением сделок купли-продажи в 2013 и 2015 годах не проведена обычная для деловой практики при сходных обстоятельствах независимая оценка рыночной стоимости недвижимого имущества.

Более того, при проверке юридической чистоты и одобрении сделки по покупке имущества, руководство банка не могло не заметить, что 5 лет назад имущество было приобретено по цене в 26 раз меньше цены текущей продажи.

Также, ответчики, обладая квалификацией в области банковской деятельности, не могли не осознавать, что приобретение объектов недвижимости по завышенной стоимости неизбежно ведет к снижению ликвидности банка и причиняет ему убытки.

Обязанность руководства кредитной организации не допускать причинения ей убытков и действовать при совершении сделок добросовестно и разумно в интересах руководимой кредитной организации получила отражение также и в судебной практике: Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 09.09.2009 по делу № А33-836/2007, Постановление ВАС РФ от 08.02.2011 № 12771/10 по делу № А40-111798/09-57-539 и пр.

Обязанность контролирующих банк лиц действовать добросовестно и разумно, а также нести ответственность за совершенные ими виновные действия установлена гражданским законодательством: п. 3 ст. 53, п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 5 Постановления Пленума № 62 в случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки (п. 3 ст. 53 ГК РФ).

Указанные обстоятельства свидетельствует о том, что Председатель Правления ФИО9, временный исполняющий обязанности Председателя Правления ФИО3, принимая решения о заключения предварительного договора купли-продажи имущества № 1 от 25.03.2013, договора купли-продажи недвижимого имущества от 20.04.2015 действовали недобросовестно и неразумно, что является доказательством их вины в причинении банку убытков.

Кроме того, председатель Правления ФИО9 несёт ответственность за ненадлежащую организацию системы управления банком, а также за непринятие мер, направленных на установление реальной рыночной стоимости имущества и устранение банка от заключения договора купли-продажи, в результате чего банку был причинен убыток.

Виновность действий ответчиков, как членов правления Банка, а также выгодоприобретателей по сделке выражена в противоправных, неразумных и недобросовестных действиях по заключению и предварительного и основного договоров на заведомо невыгодных для банка условиях, повлекших убытки для банка.

ФИО3, возражая относительно требований банка к нему, ссылался на свою добросовестность ввиду заключения договора купли-продажи от 15.04.2015 во исполнение обязательств банка (по предварительному договору).

Согласно пункту 3 статьи 53 Гражданского кодекса РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 71 Федерального закона от 26.12.1995 № 208- ФЗ «Об акционерных обществах» члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор),

[A15] временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно и несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами.

Таким образом, ФИО3 при выявлении имеющегося объекта недвижимости, действуя добросовестно, был обязан отказаться от подписания договора на невыгодных для банка условиях либо заявить об изменении условий договора.

Более того, он имел право обратиться с заявлением о взыскании убытков с лиц, участвующих в заключении сделки по заключению предварительного договора без проведения оценки объектов недвижимого имущества.

Помимо этого, в соответствии с пунктом 4 статьи 429 ГК основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. Однако, ФИО3 заключал основной договор спустя два года после заключения предварительного договора купли-продажи.

Также привлечению к ответственности подлежит ФИО9, которая на момент совершения убыточной сделки являлась председателем Правления банка и, находясь в этой должности, подписывала предварительный договор купли-продажи недвижимого имущества от 25.03.2013 от имени банка.

Банком заявлен довод о наличии связи между председателем Правления ФИО9 и руководителем филиала банка «Гамид» банка ФИО2, в подтверждение которого представлены копии материалов личного дела ФИО2 (свидетельства о рождении детей).

В соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве ФИО2 и продавец имущества ФИО1, наряду с ФИО9 являются заинтересованными по отношению к должнику лицами, а в силу статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-«О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» лицам, аффилированными по отношению друг к другу, что свидетельствует о возможности оказывать влияние на принимаемые банком решения.

Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326 по делу № А40-131425/2016 (спор направлен на новое рассмотрение), в рамках которого рассматривалось заявление о привлечении к субсидиарной ответственности детей контролирующих лиц в связи с получением ими в дар имущества от контролирующих общество лиц, сделаны следующие основополагающие выводы:

- вред кредиторам может быть причинён не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счёт имущества контролирующих лиц, виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель;

- несмотря на то, что основания требований кредиторов к контролирующим лицам (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц) не совпадают, требования кредиторов к ним преследуют единую цель – возместить в полном объеме убытки (ст. 15 ГК РФ), поэтому обязательства контролирующих лиц и упомянутых

[A16] родственников являются солидарными (ст. 1080 ГК РФ), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавших кредиторов.

При этом Верховный суд РФ, направляя обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, обратил его внимание на необходимость рассмотрения вопроса о возможности привлечения к ответственности детей контролирующих лиц за умышленные действия, направленные на создание невозможности получения кредиторами общества «Альянс» исполнения за счёт имущества таких контролирующих лиц.

Согласно п. 2 ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» возможность определять действия должника может достигаться в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения.

Помимо этого, в соответствии с пп. 3 п. 4 ст. 61.10 «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии с п. 3 ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания членам органов управления юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Следовательно, к ответственности в виде взыскания убытков могут быть привлечены близкие родственники лиц, имевших фактическую возможность определять действия юридического лица, а также лица, извлекшие выгоду из незаконного поведения членов органов управления юридического лица.

Таким образом, суд соглашается с доводами банка о том, что руководитель филиала банка «Гамид» ФИО2 и её дочь ФИО1 извлекли выгоду в виде получения денежных средств в счет оплаты по договору купли-продажи недвижимого имущества, многократно превышающих его рыночную стоимость. А с учетом их родственных отношений с ФИО9 прослеживается общая заинтересованность в совершении сделки.

При этом судом учтено, что представленным в дело приговором Ленинского районного суда г. Владикавказа Республики Северная Осетия-Алания от 07.11.2018 ФИО2 признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160 и ч. 1 ст. 201 УК РФ. В соответствии с приговором ФИО2 должна возместить причиненный имущественный ущерб и выплатить банку сумму похищенных денежных средств 342-х вкладчиков в размере 271 795 000 руб.

Данный факт дополнительно свидетельствует об имеющейся у ФИО2 фактической возможности давать обязательные для исполнения указания, а также недобросовестность последней.

Согласно статье 81 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» сделки, в совершении которых имеется заинтересованность члена совета директоров (наблюдательного совета) общества, лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа общества, в том числе управляющей организации или управляющего, члена коллегиального исполнительного органа общества или акционера общества, имеющего совместно с его аффилированными лицами 20 и более процентов голосующих акций общества, а также лица, имеющего право давать обществу обязательные для него указания, совершаются обществом в соответствии с положениями настоящей главы.

Указанные лица признаются заинтересованными в совершении обществом сделки в случаях, если они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры,

[A17] усыновители и усыновленные и (или) их аффилированные лица: являются стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке; владеют (каждый в отдельности или в совокупности) 20 и более процентами акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке, а также должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица; в иных случаях, определенных уставом общества.

В силу ст. 83 указанного закона сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, должна быть одобрена до ее совершения советом директоров (наблюдательным советом) общества или общим собранием акционеров в соответствии с настоящей статьей.

Таким образом, ФИО9, являющаяся председателем Правления Банка, руководитель филиала банка «Гамид» ФИО2 должны были довести сведения о заинтересованности в совершении обществом сделки. Несовершение указанных действий также свидетельствует об их недобросовестных и неразумных действиях при заключении спорной сделки по приобретению недвижимого имущества по завышенной стоимости, в совершении которой имелась заинтересованность, не информировав при этом органы управления банком, что повлекло причинение убытков банку.

Аналогичная подход имеет место в судебной практике (Постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 21.07.2020 и Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10.11.2020 по делу № А79-8396/2015).

Учитывая вышеизложенное, суд усматривает наличие оснований совокупности условий для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков (наличие убытков, вина ответчиков в возникновении убытков и причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчиков (ФИО9, ФИО3, ФИО2, ФИО2,Г.) и наступившими последствиями.

В части требований банка к ответчикам – ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8 – суд таких оснований не усматривает, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, в качестве доказательств привлечения к ответственности членов Наблюдательного Совета Банка (ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8) конкурсный управляющий ссылается на постановление следователя по ОВД СУ СК РФ по Республике Северная Осетия – Алания от 08.08.2019 об отказе в возбуждении уголовного дела, из которого следует что в ходе доследственной проверки, проведенной по заявлению конкурсного управляющего банка, были опрошены члены Наблюдательного совета Банка, которые подтвердили факт одобрения ими покупки объектов недвижимости.

Иные доказательства одобрения Наблюдательным Советом банка вменяемой им убыточной сделки в дело не представлены.

При этом для возможности признания лица субъектом гражданско-правовой ответственности суду должны были быть представлены доказательства того, что указанные выше лица были вправе не только давать обязательные для исполнения банком указания, иным образом влиять на совершаемые от имени банка действия и сделки, либо принуждать исполнительный орган банка или членов органов управления банка к совершению каких-либо действий, но и реально пользовался этими правами, действуя недобросовестно, и в результате именно его недобросовестных действий банк понес убытки (Аналогичная позиция отражена в

[A18] Постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21.05.2021 по делу № A32/901-2018).

Разрешая споры о привлечении к гражданско-правовой ответственности, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210(2)).

В силу статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Согласно ст.68 АПК обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Лица, участвующие в деле, вправе по своему усмотрению представить иные доказательства, подтверждающие обоснованность исковых требований и возражений. При неисполнении определений суда дело рассматривается в порядке статьи 156 АПК РФ по имеющимся в нем доказательствам.

Как усматривается из материалов дела, помимо вышеназванного постановления следователя по ОВД СУ СК РФ по Республике Северная Осетия – Алания от 08.08.2019 об отказе в возбуждении уголовного дела, банком не представлены иные доказательства (протокол, уведомление о проведении, бюллетени, материалы к заседанию и пр.), подтверждающие сам факт участия членов Совета в заседании Наблюдательного Совета и принятия решения.

В судебном заседании представитель банка на вопрос суда пояснила, что такие документы в распоряжение конкурсного управляющего, временной администрации руководством банка не передавались.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Конституционного Суда РФ от 01.03.2011 № 273-О-О, согласно части 4 статьи 69 АПК РФ одним из оснований, освобождающих от доказывания, является вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу, который обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия, и совершены ли они определенным лицом.

Другие доказательства, полученные в уголовно-процессуальном порядке, могут быть использованы в арбитражном процессе для установления наличия или отсутствия обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле при условии, если арбитражный суд признает их относимыми и допустимыми (часть 1 статьи 64, статьи 67 и 68 АПК РФ). При этом разрешение вопросов об относимости и допустимости представленных сторонами доказательств, а также их оценка являются прерогативой арбитражного суда. Аналогичный правовой подход поддержан в Постановлении Президиума ВАС РФ от 24.06.2014 № 3159/14.

В свою очередь, Конституционный суд РФ в пункте 3.1 постановлении от 02.03.2017 № 4- П, касаясь вопросов, связанных с последствиями истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, с учетом постановления от 28.10.1996 № 18-П, а также определений от 02.11.2006 № 488-О и от 15.01.2008 № 292-О-О пришел к выводу о том, что отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание лица виновным или невиновным в совершении преступления.

Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым

[A19] устанавливается виновность подозреваемого или обвиняемого (подсудимого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации. Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

Принимая вышеизложенное к сведению, в данном случае, в отсутствие первичных документов, на основании которых принималось решение об одобрении сделки, суд не может достоверно установить, какие именно сделки банка были одобрены членами Наблюдательного совета и чем такое одобрение подтверждается, не представляется возможным определить значительность вреда от совершения такой сделки.

Таким образом, в деле отсутствуют доказательства, реализации ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8 соответствующих полномочий, и доказательства того, что такая реализация привела к негативным для должника и его кредиторов последствиям, а также, что ответчики являлись инициаторами такого поведения, и/или непосредственными участниками сделки, и/или потенциальным выгодоприобретателем возникшим в связи с этим негативных последствий(пункты 3, 16, 21 и 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Руководствуясь статьями 60, 129, 61.20 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и статьями 159, 184-186, 223 АПК РФ, арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы по определению рыночной стоимости недвижимого имущества (здания с земельным участком с учетом произведенных улучшений, пристроек на 2015 год) отказать.

Взыскать солидарно с ФИО1, ФИО2, ФИО9, ФИО3 убытки в размере 40500000 руб.

В удовлетворении заявленных требований в остальной части отказать.

Возвратить (перечислить) с депозитного счета Арбитражного суда Республики Дагестан 30000 руб., поступившие согласно чеку от 20.10.2020.

Определение может быть обжаловано в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд (г. Ессентуки) в десятидневный срок со дня его изготовления в полном объеме.

Судья К.Н. Хавчаева