Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Секретаревой Д.Ю., рассмотрев в судебном заседании заявление ФИО1 и публичного акционерного общества «КАМАЗ» к ФИО2 о привлечении к субсидиарной ответственности,

по делу о признании закрытого акционерного общества «Энерпром» несостоятельным (банкротом),

при участии в судебном заседании 01.10.2020:

лица, участвующие в деле, не явились.

В судебном заседании 01.10.2020 объявлялся перерыв до 08.10.2020, о чем на официальном сайте Арбитражного суда Иркутской области в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» размещена информация. После перерыва судебное заседание продолжено 08.10.2020 в том же составе суда при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Секретаревой Д.Ю. при участии в судебном заседании: представитель ответчика ФИО2 – ФИО3, по доверенности, паспорт; представитель конкурсного управляющего ЗАО «Энерпром» – ФИО4, по доверенности, паспорт; представитель ФНС России – ФИО5, по доверенности, паспорт

установил:

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 30.01.2018 в отношении закрытого акционерного общества «Энерпром» (далее – ЗАО «Энерпром») открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден арбитражный управляющий ФИО6.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 04.06.2018 требование ФИО1 включено в третью очередь реестра требований кредиторов закрытого акционерного общества «Энерпром».

ФИО1 04.05.2019 обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2, как контролирующего должника лица, указав в его обоснование, что ФИО2 как генеральный директор ЗАО «Энерпром» обязан был обратиться в суд с заявлением о признании ЗАО «Энерпром» банкротом. В соответствии с пунктом 2 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» ФИО2 как контролирующее должника лицо, обязан передать конкурсному управляющему всю документацию бухгалтерского учета и иную документацию должника. Между тем, данное обязательство не исполнено. Также заявитель полагает, что действия ФИО2 по заключению кредитного договора с АО «Россельхозбанк» привели к банкротству должника.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 01.11.2019 к участию в рассмотрении обособленного спора по заявлению ФИО1 к ФИО2 о привлечении к субсидиарной ответственности в качестве созаявителя привлечено ПАО «КАМАЗ».

От ПАО «КАМАЗ» 18.11.2019 через электронную систему «Мой Арбитр» поступило заявление о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника, в деле о несостоятельности (банкротстве) ЗАО «Энерпром», в котором созаявитель просит привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролировавшее должника лицо – ликвидатора ЗАО «Энерпром» ФИО7 и привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролировавшее должника лицо – генерального директора ЗАО «Энерпром» ФИО2

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 25.02.2020 заявление ПАО «КАМАЗ» в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО7 выделено в отдельное производство.

Ответчик в письменных отзывах, возражениях на отзывы возражал относительно удовлетворения заявления. Указал, что заявитель не приводит никаких доказательств наличия оснований для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности, ссылаясь лишь на образование формальной кредиторской задолженности, сам по себе факт неисполнения должником обязательств перед отдельным кредитором на сумму более трехсот тысяч рублей, не свидетельствует о наличии оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Доводы заявителя о том, что ФИО2 не передал конкурсному управляющему должника документы бухгалтерского учета и иной документации несостоятельны, поскольку, согласно выписке из ЕГРЮЛ на момент введения процедуры банкротства (30.01.2018) единоличным исполнительным органом являлся ликвидатор – ФИО7 (с 19.09.2017), после введения процедуры ликвидации ФИО2 полностью передал бухгалтерскую и иную документацию должника ликвидатору (акт приема-передачи от 30.09.2017). Требование заявителя о привлечении ФИО2, как контролирующего лица, к субсидиарной ответственности на основании того, что им заключены договоры с АО «Россельхозбанк» под залог имущества и ФИО8, повлекшие за собой возможное причинение вреда имущественным правам кредиторов общества, является необоснованным, поскольку кредитный договор между АО «Россельхозбанк» и ЗАО «Энерпром» заключен 29.06.2016 для целевого использования, а именно – для пополнения оборотных средств заемщика. Целевое использование денежных средств проверялось кредитором в соответствии с условиями кредитного договора. Погашение задолженности осуществлялось до сентября 2017 года (до момента введения процедуры ликвидации), что подтверждается уменьшением размера основного долга с 35000000 руб. до 29897466 руб. 25 коп. (определение Арбитражного суда Иркутской области от 09.08.2018 по делу № А19-14827/2017). Также отмечает, что деятельность ЗАО «Энерпром» производилась вплоть до введения процедуры ликвидации и уклоняться от погашения кредиторской задолженности ответчик не имел намерений.

От ФНС поступил отзыв от 21.01.2020, согласно которому уполномоченный орган считает доводы ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» обоснованными и подлежащими удовлетворению

До начала судебного заседания от конкурсного управляющего ЗАО «Энерпром», ПАО «КАМАЗ» поступили дополнительные документы.

От ответчика поступили пояснения во исполнение определения суда.

В ходе судебного заседания представитель ответчика огласила доводы пояснений во исполнение определению суда. Поддержала в полном объеме ранее представленные в материалы дела доводы возражений.

Представитель конкурсного управляющего полагала доводы заявления ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» несостоятельными и не подлежащими удовлетворению.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, ходатайства не направили; о времени и месте судебного разбирательства уведомлены надлежащим образом (часть 1 статьи 123, часть 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), что в силу частей 3, 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению заявления по существу в отсутствие их представителей.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, арбитражный суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из материалов обособленного спора директором ЗАО «Энерпром» в период с 04.12.2012 по 19.09.2017 являлся ФИО2. Данное обстоятельство сторонами не оспаривается.

В качестве оснований привлечения ФИО2 к административной ответственности указаны, в том числе, статья 61.12., подпункт 1 пункта 2 стать 61.11. Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

В соответствии с пунктом 1 статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации субсидиарной признается ответственность лица, которую оно несет в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником.

Глава III.2 Закона о банкротстве введена в действие Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", согласно п. 3 ст. 4 которого рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу данного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции данного Федерального закона).

Общие правила действия процессуального закона во времени приведены в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которому судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11. Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в том числе, причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 указанного Федерального закона.

Согласно пункту 1 статьи 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц определены законодателем в разное время следующими положениями:

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 (N 73-ФЗ) (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013);

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 (N 134-ФЗ) (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017);

- глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017 (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017).

Поскольку заявление конкурсных кредиторов – ФИО1, ПАО «КАМАЗ» о привлечении к субсидиарной ответственности подано в арбитражный суд после 1 июля 2017 года (а именно 04.05.2019), то рассмотрение данных заявлений производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона №266-ФЗ от 29.07.2017.

Вместе с тем, поскольку обстоятельства, которые указаны заявителем в качестве оснований для привлечения к ответственности, возникли в период действия статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 №134-ФЗ, они подлежат квалификации с использованием материальных норм, установленных названным Федеральным законом.

Согласно доводам ФИО1, отраженным в заявлении по определению Арбитражного суда Иркутской области от 15.05.2019, ФИО2 не исполнена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом в срок не позднее 16.06.2017, согласно доводам заявителя, отраженным в заявлении на отзыв ответчика, ФИО2 обязан был обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве до 24.06.2017.

ПАО «КАМАЗ», согласно заявлению от 18.11.19 № 50050-1540, считает, что ЗАО «Энерпром» отвечало признакам неплатежеспособности в момент заключения договора с ПАО «КАМАЗ» - 29.09.2016.

ФНС России в отзыве от 21.01.2020 № 1 (т. 3, л.д. 59-62) указывает, что ЗАО «Энерпром» отвечало признакам неплатежеспособности в период с 2015г. по 30.01.2018.

Согласно пункту 1 статьи 9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

В силу пункта 2 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016) разъяснено, что в предмет доказывания по спору о привлечении руководителя должника к ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом входит установление следующих обстоятельств:

- возникновение одного из условий, перечисленных в пункте первом статьи 9 Закона о банкротстве;

- момент возникновения данного условия;

- факт неподачи руководителем в суд заявления о признании должника банкротом в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия;

- объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Моментом возникновения у руководителя должника обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом является тот момент, когда должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Данная норма закреплена в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

Из содержания приведенных выше норм Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», принимая во внимание положения статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, прямо следует, что доказыванию подлежат условия, перечисленные в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, а также точные даты возникновения данных условий. Бремя доказывания вышеперечисленных обстоятельств лежит на лице, обратившимся с соответствующим требованием.

Исходя из положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Исходя из этого в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, действовавшем ранее, статье 61.12 Закона о банкротстве, действующей в настоящее время, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

По смыслу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений, данных в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве», при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения (в частности, возникновение признаков неплатежеспособности) добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

ФНС России указывая на тот факт, что ЗАО «Энерпром» отвечало признакам неплатежеспособности в период с 2015г. по 30.01.2018, дату возникновения обязанности по обращения ФИО2 в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника не указывает. В связи с чем, суд лишен возможности проверить доводы ФНС России о наступлении у ФИО2 обязанности по обращению в суд с заявлением о признании ООО «Энергопром» несостоятельным (банкротом).

Оценив доводы ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» о наступлении такой обязанности у бывшего руководителя ООО «Энергопром» ФИО2 29.06.2016, 16.06.2017, 24.06.2017, суд приходит к следующему.

Согласно представленному в материалы дела бухгалтерскому балансу ООО «Энергопром» за 2016 год активы общества составляли 194 763 000 руб. При этом краткосрочные обязательства (заемные средства и кредиторская задолженность) составляли 146 587 000 руб.

Таким образом, исходя из данных бухгалтерского баланса ООО «Энергопром» за 2016 г. за указанный период стоимость активов общества превышала обязательства должника.

Из представленного в материалы дела бухгалтерского баланса ООО «Энергопром» за 2017 год усматривается, что активы общества составляли 150 373 000 руб. При этом краткосрочные обязательства составляли 162 066 000 руб. Таким образом, в указанный период размер краткосрочных обязательств должника превысил размер активов должника.

Между тем, с учетом правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18.07.2003 N 14-П, суд полагает, что формальное превышение размера краткосрочных обязательств над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника за 2017 год, не является свидетельством невозможности ЗАО «Энерпром» исполнить свои обязательства; такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Так, из представленных 28.04.2020 конкурсным управляющим выписки с расчетного счета должника, открытого в Байкальском Банке ПАО Сбербанк за период с 23.09.2016г. по 30.01.2018, выписки с расчетного счета должника, открытого в АО «Россельхозбанк» за период с 30.11.2015 по 23.04.2018., выписки с расчетного счета, открытого в филиале ПАО «Дальневосточный банк «Иркутский» за период с 30.01.2015 по 30.01.2018, следует, что в спорный период по счету должника осуществлялось движение денежных средств, производилась уплата налогов, осуществлялись платежи во исполнение различных обязательств перед третьими лицами (оплата по счетам, за услуги, выплата заработной платы). Обороты по расчетным счетам должника за указанный период составили более 652 788 794 руб.

Таким образом, из представленных документов следует, что должник по состоянию на даты, указанные заявителями, а также после них проводил операции по счетам, осуществлял хозяйственную деятельность.

Оценив представленные в материалы дела документы, арбитражный суд считает недоказанным ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» наличие у ЗАО «Энерпром» по состоянию на 29.06.2016, 16.06.2017, 24.06.2017 безусловных признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества должника.

Само по себе наличие кредиторской задолженности в указанный период, не может безусловно свидетельствовать о невозможности исполнения юридическим лицом денежного обязательства, не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующими лицами действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации. Ухудшение финансового состояния юридического лица не относится к обстоятельствам, обязывающим руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением должника.

Принимая во внимание изложенное, арбитражный суд приходит к выводу, что ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» не обосновали и документально не подтвердили наличие совокупности обстоятельств, позволяющих привлечь ФИО2 к субсидиарной ответственности в связи с неисполнением обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника.

Из заявления ФИО1 также следует, что в качестве фактических обстоятельств для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности заявитель ссылается на совершение контролировавшим должника лицом действий, которые привели к банкротству должника, в том числе: заключение кредитного договора с АО «Россельхозбанк» (т. 3, л.д. 114). Согласно доводам заявителя при этом не представляется возможным установить, как использованы данные денежные средства. Рассмотрев указанный довод, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с абзацами 1-3 пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", в редакции, действовавшей на дату заключения спорной сделки, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии в том числе следующего обстоятельства: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 указанного Федерального закона.

Пунктом 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения и одобрения контролирующим лицом сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

Однако таких доказательств в материалы дела не представлено.

Согласно пояснениям ответчика кредитный договор между АО «Россельхозбанк» и ЗАО «Энерпром» заключен 29.06.2016 для целевого использования, а именно – для пополнения оборотных средств заемщика. Целевое использование денежных средств проверялось кредитором в соответствии с условиями кредитного договора. Погашение задолженности осуществлялось до сентября 2017 года (до момента введения процедуры ликвидации), что подтверждается уменьшением размера основного долга с 35000000 руб. до 29897466 руб. 25 коп. (определение Арбитражного суда Иркутской области от 09.08.2018 по делу № А19-14827/2017).

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 27.05.2020 в Акционерном обществе "Российский Сельскохозяйственный Банк" в лице Иркутского регионального филиала истребованы дополнительные доказательства: отчет закрытого акционерного общества «Энерпром» ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: <...>) о целевом распределении денежных средств, полученных по кредитному договору.

Во исполнение определения суда АО «Россельхозбанк» представлены документы, оценив которые, суд соглашается с доводами ответчика, о том, что полученные денежные средства израсходованы на пополнение оборотных средств общества.

Доказательств того, что заключение 29.06.2016 ЗАО «Энерпром» кредитного договора с АО «Россельхозбанк» привело к причинению существенного вреда кредиторам, ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

Достоверные и достаточные доказательства недобросовестности и неразумности действий ФИО2 заявителями в материалы обособленного спора также не представлены.

Сам по себе факт передачи имущества должника в обеспечение исполнения обязательств перед кредитором, не свидетельствует о недобросовестности и неразумности данных действий ФИО2, поскольку имущество, переданное в залог АО «Россельхозбанк», из правообладания должника не выбыло, могло использоваться в осуществлении уставной деятельности должника для получения прибыли и дальнейшего расчет с кредиторами.

Также в материалах дела отсутствуют доказательства того, что на дату заключения спорной сделки должник отвечал признакам неплатежеспособности, недостаточности имущества для расчетов с кредиторами.

Доказательства того, что иными сделками, указанными в заявлении ФИО1 причинен существенный вред имущественным правам кредиторов, данные сделки являются значимые для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являются существенно убыточными, в материалах дела также отсутствуют.

Таким образом, заявителями не представлены достоверные и достаточные доказательства наличия причинно-следственной связи между действиями ФИО2 по заключению кредитного договора с АО «Россельхозбанк», совершению иных сделок, и наступлением признаков объективного банкротства должника, а также того, что данные действия ФИО2 способствовали возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства. В связи с чем, суд считает заявление ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» в указанной части необоснованным.

Проверив доводы ФИО1, ПАО «КАМАЗ» о непринятии ФИО2 мер по взысканию дебиторской задолженности, суд приходит к следующему.

Согласно пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 указанного Федерального закона. Факт совершения сделки приведшей к негативным экономическим последствиям, сам по себе не является безусловным основанием для привлечения бывшего руководителя к субсидиарной ответственности, поскольку необходимо доказать совокупность условий для ее наступления.

Момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства).

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, т.е. лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 06.07.2016).

Доказательств того, что только бездействием бывших руководителя должника ФИО2 по не принятию мер по взысканию дебиторской задолженности общество доведено до состояния несостоятельности (банкротства), неспособно в полной мере удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, заявителями не представлено.

В связи с чем, суд приходит к выводу о не доказанности того обстоятельства, что именно совершением спорных сделок и не взысканием задолженности по ним, ООО «Энергопром» доведено до банкротства. Причинно-следственная связь между действиями ответчика и невозможностью погашения всех требований кредиторов отсутствует.

При таких обстоятельствах, отсутствуют основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности в указанной части.

Доказательства наличия убытков с учетом наличия в настоящее время включенной в конкурсную массу и нереализованной дебиторской задолженности в материалах обособленного спора отсутствуют.

Рассмотрев заявление ФИО1 и ПАО «КАМАЗ» в части неисполнения генеральным директором ФИО2 в полном объеме обязанности по передаче документации должника, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с абзацами 1-2, 4 пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии, в том числе следующего обстоятельства: документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Из буквального толкования абзаца 4 пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» следует, что для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основанию, указанному в данном абзаце, необходимо установить следующие обстоятельства: к моменту принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют документы бухгалтерского учета и отчетности либо искажена информация, подлежащая отражению в документах бухгалтерского учета и отчетности; в результате непередачи документов бухгалтерского учета и отчетности или искажения информации, подлежащей отражению в документах бухгалтерского учета и отчетности, затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование конкурсной массы.

Таким образом, только при совокупности этих двух обстоятельств может быть разрешен вопрос о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, указанным конкурсным управляющим в данном заявлении.

Ответственность, предусмотренная в пункте 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», является гражданско-правовой и при ее применении должны учитываться общие положения главы 25 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств в части, не противоречащей специальным нормам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения обязательства по передаче документации либо факта отсутствия в ней соответствующей информации, необходимо установить вину субъекта ответственности исходя из того, приняло ли данное лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации, при должной степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Как следует из материалов обособленного спора, ФИО2 являлся директором ЗАО «Энерпром» в период с 04.12.2012 по 19.09.2017. С 19.09.2017 на основании решения о ликвидации юридического лица от 19.09.2017 ФИО7 назначен руководителем ликвидационной комиссии ЗАО «Энерпром».

Пунктом 2 статьи 126 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрена обязанность руководителя должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Согласно акту приема-передачи документов от 30.10.2017 руководителем ЗАО «Энерпром» ФИО2 ФИО7 переданы все учредительные документы, бухгалтерская и налоговая отчетности, печати ЗАО «Энерпром», штампы, ключи от банк-клиентов, электронная версия программы 1-С УПП передаются Стороной-1 и принимаются Стороной-2, в том числе: оригиналы учредительных документов: Протокол общего собрания учредителей от 12.11.2012г. № 1/2012; Договор о создании от 12.11.2012г., Устав ЗАО «Энерпром», утвержденный 12.11.2012г.; Свидетельство о государственной регистрации серия 38 № 003453892 от 04.12.2012г., Свидетельство о постановке на учет серия 38 № 003453893 от 04.12.2012г.; решение единственного акционера от 01.03.2017г. № 1/2017.; решение единственного акционера от 19.09.2017г. № 3/2017.; решение о выпуске ценных бумаг и отчет об итогах выпуска ценных бумаг, зарегистрированных 14.03.2013г. (Уведомление № 15-13-ТЧ-03/4382). Печать, штампы, ключи от банк-клиентов: круглая печать общества, штампы, ключ от банк-клиента ПАО «Промсвязьбанк», ключ от банк-клиента АО «Россельхозбанк», ключ от банк-клиента ПАО «Сбербанк», ключ от банк-клиента ФПАО «Дальневосточный банк»; бухгалтерская и иная отчетность: бухгалтерская, налоговая и статистическая отчетность, а также отчетность перед пенсионным фондом и ФСС за период с января по декабрь 2014г. (папка по бухгалтерской и налоговой отчетности за 2014г.), бухгалтерский, налоговая и статистическая отчетность, а также отчетность перед пенсионным фондом и ФСС за период с января по декабрь 2015г. (папка по бухгалтерской и налоговой отчетности за 2015г.); бухгалтерский, налоговая и статистическая отчетность, а также отчетность перед пенсионным фондом и ФСС за период с января по декабрь 2016г. (папка по бухгалтерской и налоговой отчетности за 2016г.); бухгалтерский, налоговая и статистическая отчетность, а также отчетность перед пенсионным фондом и ФСС за период с января по «30» октября» 2017г. (папка по бухгалтерской и налоговой отчетности за 2017г.). Договоры с контрагентами: папки с договорами за 2013-2017 года.

В дальнейшем, согласно акту приема-передачи документов от 12.02.2018 руководителем ликвидационной комиссии ФИО7 конкурсному управляющему ЗАО «Энерпром» ФИО6 переданы следующие документы: лист записи Единого государственного реестра юридический лиц от 26 октября 2017 года (оригинал), свидетельство о государственной регистрации юридического лица 38 № 003453892 (оригинал), свидетельство о постановке на учет Российской организации в налоговом органе по месту ее нахождения 38 № 003453893 (оригинал), решение № 1/2017 Единственного акционера закрытого акционерного общества «Энерпром» от 01.03.2017 г. (оригинал), устав ЗАО «Энерпром» 2012 г. (оригинал), решение № 3/2017 единственного акционера Закрытого акционерного общества «Энерпром» от 19.09.2017 г. о ликвидации (оригинал), доказательства опубликования в журнале «Вестник государственной регистрации» о принятии решения о ликвидации ЗАО «Энерпром» (оригинал), договор о создании Закрытого акционерного общества «Энерпром» от 12 ноября 2012 г. (оригинал), протокол № 1/2012 общего собрания учредителей Закрытого акционерного общества «Энерпром» от 12 ноября 2012 г., уведомление о государственной регистрации выпуска и отчета об итогах выпуска ценных бумаг (копия) от 14 марта 2013 г. № 51-13-ТЧ-03/4382, решение о выпуске акций ЗАО «Энерпром» от 29.12.2012 г. (оригинал), отчет об итогах выпуска ценных бумаг ЗАО «Энерпром» от 29.12.2012 г., печати, штампы, ключи от банк - клиента (ПАО «Промсвязьбанк», АО «Россельхозбанк», ПАО «Сбербанк России», ФПАО «Дальневосточный банк»); бухгалтерская, налоговая и статистическая отчетность, отчетность ПФ РФ и ФСС за период с января по декабрь 2014г.; бухгалтерская, налоговая и статистическая отчетность, отчетность ПФ РФ и ФСС за период с января по декабрь 2015г.; бухгалтерская, налоговая и статистическая отчетность, отчетность ПФ РФ и ФСС за период с января по декабрь 2016г.; бухгалтерская, налоговая и статистическая отчетность, отчетность ПФ РФ и ФСС за период с января по декабрь 2017г.; программа 1-С Бухгалтерия (версия УПП); отчет № 648/15 от 22.12.2015 года об оценке рыночной стоимости движимого имущества ЗАО «Энерпром»; отчет № 17/16 от 25.05.2016 года по определению рыночной стоимости движимого имущества ЗАО «Энерпром»; отчет № 311/16 от 19.09.2016 года по определению рыночной стоимости движимого имущества ЗАО «Энерпром»; договоры с контрагентами папки за 2013 г. в количестве 3 шт.; за 2014 г. в количестве 2 шт.; за 2015 г. в количестве 1 шт.; за 2016 г. в количестве 1 шт.; за 2017 г. в количестве 1 шт.

Возражая в отношении представленных в материалы дела актов приема-передачи документов, ФИО1 21.10.2019 направил ходатайство о проведении судебной экспертизы, в котором просит назначить судебную экспертизу и поставить на разрешение перед экспертами следующий вопрос: когда были изготовлены подлинники следующих документов: акт приема-передачи документов от 30.10.2017, акт приема-передачи документов от 12.02.2018, в указанные этих документах даты или позже. В случае если экспертом будет установлено, что акты изготовлены позже указанных в них дат, то данные документы сфальсифицированы и, следовательно, не могут служить доказательством исполнения ФИО2 обязанности по передачи документов конкурсному управляющему.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 01.11.2019 заявителю предложено обосновать обращение с ходатайством о назначении экспертизы для исключения актов приема-передачи документов от 30.10.2017, от 12.02.2018 из числа доказательств по делу в отсутствие заявления о фальсификации доказательств; представить сведения об экспертной организации, вопросы, подлежащие постановке перед экспертом, согласие экспертной организации на проведение экспертизы с указанием сроков и стоимости экспертизы; доказательства внесения на депозитный счет суда денежных средств в размере, достаточном для оплаты судебной экспертизы.

От ФИО1 11.11.2019 через электронную систему «Мой Арбитр» поступило ходатайство по определению суда от 01.11.2019, в котором заявитель, руководствуясь пунктом 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просит освободить его от уплаты расходов на экспертизу с учетом его имущественного положения и, в соответствии с пунктом 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, просит для проверки заявления о фальсификации представленных конкурсным управляющим и контролирующим должника лицом доказательств о передаче документов, назначить экспертизу по инициативе суда. Проведение судебной технической экспертизы просит поручить Иркутской лаборатории судебной экспертизы и поставить перед экспертом для проведения технической экспертизы подлинности документов следующий вопрос: Когда были изготовлены, подписаны и поставлена печать ЗАО «Энерпром» в следующих документах:

1) Акт приема-передачи документов от 30.10.2017, подписанный с одной стороны ФИО2, с другой стороны ФИО7;

2) Акт приема-передачи документов от 12.02.2018 г., подписанный с одной стороны руководителем ликвидационной комиссии ФИО7 с другой стороны конкурсным управляющим ФИО6

В указанные на этих документах даты 30.10.2017 и 12.02.2018 или другие даты, значительно позже?»

ФИО1 13.11.2019 через электронную систему «Мой Арбитр» представил письмо Иркутской лаборатории судебной экспертизы от 04.11.2019 № 2-1448 о возможности проведения судебной технической экспертизы давности документов и выписку ПАО Банк «ФК Открытие» о движении денежных средств в отношении ФИО1 за период с 24.06.2019 по 24.09.2019.

Арбитражными судом неоднократно определениями от 26.11.2019, от 22.01.2020, 19.02.2020, 25.03.2020, 21.04.2020, 27.05.2020, 02.07.2020, 09.09.2020 ФИО1 предлагалось представить доказательства внесения на депозитный счет суда денежных средств в размере, достаточном для оплаты судебной экспертизы. Одновременно ФИО1 разъяснялось, что невнесение на депозитный счет суда денежных средств является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении ходатайства о проведении судебной экспертизы.

Определения суда ФИО1 не исполнены, при этом суд, в силу отсутствия специальных знаний, не может определить дату составления документа.

Ходатайство о фальсификации актов приема-передачи документов от 30.10.2017, от 12.02.2018 в ходе рассмотрения обособленного спора не заявлено.

Кроме того, вероятность составления актов приема-передачи документов в дату, отличную от указанных в них, не опровергает сам факт передачи генеральным директором ЗАО «Энерпром» ФИО2 ликвидатору ФИО7 и, в дальнейшем, ликвидатором ФИО7 - конкурсному управляющему ЗАО «Энерпром» соответствующих документов.

Доказательства наличия у ФИО2 каких-либо иных документов, либо сокрытие им информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов, в материалы обособленного спора заявителями в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлены.

В ходе судебного разбирательства представитель конкурсного управляющего неоднократно указывал, что обязанность по передаче бухгалтерской и иной документации должника, а также имущества, предусмотренная статьей 126 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» исполнена в полном объеме.

С учетом изложенного суд не находит оснований для удовлетворения ходатайства ФИО1 о назначении судебной экспертизы для определения сроков изготовления актов приема-передачи документов от 30.10.2017, от 12.02.2018.

Доказательства наличия в документах бухгалтерского учета и отчетности ООО «Энергопром» искажённой информации заявителями в материалы дела не представлены.

С учетом наличия в материалах дела доказательств передачи документов бухгалтерского учета общества бывшим руководителем ФИО2 председателю ликвидационной комиссии ФИО7 и председателем ликвидационной комиссии ФИО7 конкурсному управляющему ФИО6, суд не находит оснований для привлечения бывшего руководителя ООО «Энергопром» ФИО2 к субсидиарной ответственности за непередачу документов.

Довод ФИО1 о том, что бывшим руководителем ФИО2 не сдавалась бухгалтерская отчетность, также опровергается материалами обособленного спора, а именно представленной 14.11.2019 ФНС России бухгалтерской отчетностью ЗАО «Энерпром», в том числе за 2016, 2017, 2018 годы.

Всем существенным доводам сторон судом дана соответствующая оценка, что нашло отражение в данном определении; иные доводы и пояснения несущественны и на выводы суда не влияют.

Принимая во внимание изложенное, арбитражный суд приходит к выводу, что заявители не обосновали и документально не подтвердили наличие совокупности обстоятельств, позволяющих привлечь ФИО2 к субсидиарной ответственности. Обстоятельств, свидетельствующих о наличии недобросовестности и вины в действиях бывшего руководителя должника ФИО2, по указанным доводам судом также не установлено.

При таких обстоятельствах, заявление ФИО9, ПАО «КАМАЗ» о привлечениибывшего руководителя ЗАО «Энерпром» ФИО2 к субсидиарной ответственности удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьей 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002, статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

определил:

в удовлетворении заявления отказать.

Определение может быть обжаловано в Четвертый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Иркутской области в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья Е.С. Толокольникова