Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Хазимуллиной А.В., рассмотрев в открытом судебном заседании заявление конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Крокус» ФИО1 к ФИО2 (адрес: Иркутская область, г. Ангарск) о привлечении к субсидиарной ответственности

по делу по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Химстандарт» (ИНН <***>, ОГРН <***>; место нахождения: 665806, <...>/1) о признании общества с ограниченной ответственностью «Крокус» (ИНН <***>, ОГРН <***>; место нахождения: 665825, <...>) несостоятельным (банкротом),

в судебное заседание лица, участвующие в деле, не явились, извещены надлежащим образом;

в судебном заседании объявлялся перерыв с 16.09.2020 до 09 час. 15 мин. 23.09.2020, лица, участвующие в деле, извещены о заседании суда посредством его размещения на общедоступном сайте Федеральных арбитражных судов Российской Федерации http://kad.arbitr.ru в сети "Интернет";

в судебное заседание после перерыва лица, участвующие в деле, не явились, извещены надлежащим образом;

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «Химстандарт» (далее – ООО «Химстандарт», заявитель) 20.12.2018 обратилось в Арбитражный суд Иркутской области, что подтверждается оттиском штампа канцелярии суда, с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью «Крокус» (далее – ООО «Крокус», должник) несостоятельным (банкротом), указав на наличие неисполненных ООО «Крокус» денежных обязательств в размере 5 668 920 руб. 78 коп.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 28.02.2019г. заявление общества с ограниченной ответственностью «Химстандарт» о признании общества с ограниченной ответственностью «Крокус» (ИНН <***>, ОГРН <***>; место нахождения: 665825, <...>) несостоятельным (банкротом) признано обоснованным; в отношении общества с ограниченной ответственностью «Крокус» введено наблюдение до «18» июля 2019 года; временным управляющим обществом с ограниченной ответственностью «Крокус» арбитражного управляющего утвержден ФИО1; рассмотрение отчета назначено на «18» июля 2019 года на 10 час. 30 мин.

Временный управляющий ООО «Крокус» ФИО1 03.06.2019 обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности и взыскании со ФИО2 в порядке субсидиарной ответственности 5 968 617 руб. 95 коп.

Определением от 04.06.2019 заявление принято к производству суда и назначено к рассмотрению.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 26.07.2019 общество с ограниченной ответственностью «Крокус» признано несостоятельным (банкротом), конкурсным управляющим обществом с ограниченной ответственностью ««Крокус» арбитражного управляющего ФИО1.

ФНС России представила отзыв на заявление арбитражного управляющего, возражений относительно удовлетворения заявления не заявила.

Ответчик отзыв на заявление арбитражного управляющего с документальных обоснованием имеющихся возражений не представил, требование по существу не оспорил.

Конкурсный управляющий на дату судебного заседания определение суда не исполнил, дополнительные документы и пояснения по заявленному требованию не представил.

Лица, участвующих в деле о банкротстве, в арбитражном процессе по делу о банкротстве, надлежащим образом уведомленные о месте и времени рассмотрения отчета конкурсного управляющего (часть 1 статьи 123, часть 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), своих представителей для участия в судебном заседании не направили; ходатайств не заявили.

Поскольку неявка иных лиц, участвующих в деле о банкротстве, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, надлежащим образом извещенных о месте и времени рассмотрения дела, не является препятствием к рассмотрению дела, дело в порядке частей 3, 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассматривается в их отсутствие.

Как следует из материалов дела определением Арбитражного суда Иркутской области от 28.02.2019 в отношении общества с ограниченной ответственностью «Крокус» введено наблюдение, временным управляющим обществом с ограниченной ответственностью «Крокус» утвержден ФИО1.

03.06.2019 на стадии проведения в отношении должника процедуры наблюдения временный управляющий ООО «Крокус» ФИО1 (далее – конкурсный управляющий, управляющий) обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности и взыскании со ФИО2 в порядке субсидиарной ответственности 5 968 617 руб. 95 коп.

В качестве основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности управляющий сослался на подпункт 2 пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве и указал на совершение ФИО2, как единоличным исполнительным органом должника, сделок по отчуждению имущества, выступающего в качестве источника извлечения прибыли в рамках осуществления должником предпринимательской деятельности.

Рассмотрев заявлением управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности, исследовав материалы обособленного спора, арбитражный суд приходит к следующему.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пункту 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

Основания привлечения к ответственности должника и иных лиц в деле о банкротстве установлены в главе III.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»).

В пункте 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу указанного Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции указанного Федерального закона.

Заявление управляющего ООО «Крокус» ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2 поступило в Арбитражный суд Иркутской области нарочно 03.06.2019, о чем свидетельствует отметка канцелярии арбитражного суда на заявлении.

Таким образом, в данном случае в части процессуального порядка рассмотрения спора подлежат применению положения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях».

Судом также учтено следующее: исходя из общего правила о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации), положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Презумпция, установленная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является материально-правовой, что предопределяется природой отношений возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта. Закрепление в законе презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

При этом судом учтено, что субсидиарная ответственность как исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов направлена на обеспечение интересов кредиторов и в этом смысле вводимые законодателем презумпции участвующие в доказывании наличия оснований для привлечения субсидиарной ответственности могут противопоставляться другому участнику оборота (должнику) с учетом правового регулирования, действующего в момент совершения вменяемого действия (бездействия).

Согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и универсальным, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Действие норм материального права во времени, подчиняется и правилам пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.02.2016 N 3-П придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 1 октября 1993 года N 81-р; определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О, от 20 ноября 2008 года N 745-О-О, от 16 июля 2009 года N 691-О-О, от 23 апреля 2015 года N 821-О и др.).

Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).

Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, то есть баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2015 года N 1539-О).

В качестве основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности управляющий сослался на совершение 24.01.2017 и 01.02.2017 ФИО2, как единоличным исполнительным органом должника, сделок по отчуждению имущества, выступающего в качестве источника извлечения прибыли в рамках осуществления должником предпринимательской деятельности.

На основании изложенного и принимая во внимание, что обстоятельства, послужившие основанием для обращения конкурсного управляющего с требование о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности имели место до 30.07.2017, суд приходит к выводу о применении в рассматриваемом случае норм Закона о банкротстве о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности в редакции Федерального закона от 03.07.2016 N 360-ФЗ (ред. от 30.11.2016) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника в силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Следовательно, конкурсный управляющий в силу прямого указания закона вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Статья 2 Закона о банкротстве в редакции, действующей на момент возникновения обстоятельств, указанных в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности, определяет контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника);

Руководителем ООО «Крокус» в период с 11.03.2015 (даты создания общества) и до 02.06.2019 (даты формирования выписки из ЕГРЮЛ в отношении должника) руководителем ООО «Крокус» являлась ФИО2. Данное обстоятельство подтверждается выпиской из ЕГРЮЛ, сформированной в отношении должника, и материалами регистрационного дела (том 2 лист дела 15- 19).

На основании изложенного суд приходит к выводу о наличии факта пассивной легитимации, поскольку в силу установленного должностного положения ФИО2 являлась в спорный период контролирующим должника лицом, следовательно, является надлежащим ответчиком по заявленному требованию.

В соответствии с положениями пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Таким образом, необходимым условием удовлетворения требования является причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения либо одобрения контролирующим должника лицом одной или нескольких сделок.

Поскольку ответственность, предусмотренная пунктом 4 статьи 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», не является формальным составом, при ее применении должны учитываться общие положения Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности.

Поэтому помимо объективной стороны правонарушения, необходимо установить вину субъекта ответственности, а также причинно-следственную связь между действиями руководителя и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, исполнения обязательств должника.

При недоказанности хотя бы одного из вышеперечисленных обстоятельств (условий ответственности) требование о привлечении соответствующего лица к субсидиарной ответственности по обязательствам должника удовлетворению не подлежит.

Из материалов дела следует, что ООО «Крокус» зарегистрировано в качестве юридического лица 11.03.2015 Межрайонной инспекцией Федеральной налоговой службой № 17 по Иркутской области за основным государственным регистрационным номером <***>.

ООО «Крокус» состоит на налоговом учете в Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Ангарску Иркутской области; юридическому лицу, как налогоплательщику, присвоен идентификационный номер налогоплательщика <***>.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, сформированной по состоянию на 18.12.2018, основным видом деятельности ООО «Крокус» являются оптовая торговля твердыми, жидкими и газообразным топливом и подобными продуктами.

Как следует из заявления конкурсного управляющего и установлено определением Арбитражного суда Иркутской области от 30.01.2020, вынесенного по результатам рассмотрения обособленного спора об оспаривании сделок должника, 9 июня 2015 года между ООО «Крокус» (Лизингополучатель) и ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» (Лизингодатель) был заключен договор финансовой аренды (лизинга) № 02/201-И, в соответствии с которым Лизингодатель на условиях согласованного с Лизингополучателем договора поставки и по его указанию обязуется приобрести в собственность у выбранного Лизингополучателем Поставщика – ООО «РБА-Красноярск» полуприцеп-цистерну ППЦ 964874 (Сеспель) 2015 г.в. в количестве 1 (одной единицы), в соответствии со Спецификацией (Приложение № 2 к Договору лизинга), и предоставить Лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей, с правом последующего приобретения права собственности.

Приложением № 3 к Договору лизинга № 02/201-И предусмотрен график платежей.

13.07.2015 года предмет лизинга передан лизингополучателю ООО «Крокус» во временное владение и пользование.

24 января 2017 года между ООО «Крокус» («Сторона-1»), ООО «Эдельвейс» («Сторона-2») и ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» («Сторона-3») было подписано Соглашение о передаче прав и обязанностей (перенайму) по Договору финансовой аренды (лизинга) № 02/201-И.

В соответствии с п. 1.1. указанного Соглашения Сторона-1 передает, а Сторона-2 принимает с согласия Стороны-3 права и обязанности, а также переданное Стороне-1 имущество, принадлежащее Стороне-3 на праве собственности, по Договору финансовой аренды (лизинга) №02/201-И от 9 июня 2015 года, заключенному между Стороной-1 и Стороной-3.

Согласно п. 1.2. указанного Соглашения все права и обязанности в соответствии с вышеуказанным Договором лизинга переходят в полном объеме к Стороне-2 в момент подписания Сторонами Акта приема-передачи (Приложение №1 к соглашению о перенайме).

Акт приема-передачи был подписан 31.01.2017.

31.01.2017 в связи со сменой стороны лизингополучателя по Договору лизинга № 02/201-И к договору лизинга было подписано Дополнительное соглашение № 01, а также Договоры поручительства № 02/201-П2 с ФИО3 и № 02/201-П1 с ФИО4

16 мая 2016 года между ООО «Крокус» (Лизингополучатель) и ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» (Лизингодатель) был заключен Договор финансовой аренды (лизинга) № 02/223-И, в соответствии с которым Лизингодатель на условиях согласованного с Лизингополучателем договора поставки и по его указанию обязуется приобрести в собственность у выбранного Лизингополучателем Поставщика – ООО «БайкалМАЗцентр» седельный тягач МАЗ-6425Х9 (430-050) 2016 г.в. в количестве 1 (одной единицы) (далее - «Предмет лизинга»), в соответствии со Спецификацией (Приложение № 2 к Договору лизинга), и предоставить Лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей, с правом последующего приобретения права собственности.

Приложением № 3 к Договору лизинга № 02/223-И предусмотрен график платежей.

11.08.2016 года предмет лизинга передан лизингополучателю ООО «Крокус» во временное владение и пользование.

В соответствии с п. 1.1. указанного Соглашения Сторона-1 передает, а Сторона-2 принимает с согласия Стороны-3 права и обязанности, а также переданное Стороне-1 имущество, принадлежащее Стороне-3 на праве собственности, по Договору финансовой аренды (лизинга) №02/223-И от 19 мая 2016 г., заключенному между Стороной-1 и Стороной-3.

Согласно п. 1.2. указанного Соглашения все права и обязанности, в соответствии с вышеуказанным Договором лизинга переходят в полном объеме к Стороне-2 в момент подписания Сторонами Акта приема-передачи (Приложение №1 к соглашению о перенайме).

Акт приема-передачи был подписан 31.01.2017.

31.01.2017 в связи со сменой стороны лизингополучателя по Договору лизинга № 02/223-И, к договору лизинга было подписано Дополнительное соглашение № 02, а также Договоры поручительства № 02/223-П2 с ФИО3 и № 02/223-П1 с ФИО4

Конкурсный управляющий, полагая, что соглашения о передаче прав и обязанностей (перенайме) от 24.01.2017 к указанным ранее договорам лизинга являются недействительными сделками в силу пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), обратился в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Крокус» №А19-31470/2018 с заявлением о признании:

- соглашения о передаче прав и обязанностей (перенайме) от 24.01.2017 по договору финансовой аренды (лизинга) № 02/201-И от 09.06.2015 г. недействительной сделкой и применении последствия недействительности сделки в виде восстановления прав и обязанностей ООО «Крокус» по договору финансовой аренды (лизинга) № 02/201-И от 09.06.2015 г., обязать ООО «Эдельвейс», ФИО3, ФИО4 возвратить ООО «Крокус» полуприцеп-цистерну ППЦ 964874 (Сеспель) 2015 г.в,, VIN <***>;

- признании соглашения о передаче прав и обязанностей (перенайме) от 24.01.2017 г. по договору финансовой аренды (лизинга) № 02/223-И от 19.05.2016 г. недействительной сделкой и применении последствия недействительности сделки в виде восстановления прав и обязанностей ООО «Крокус» по договору финансовой аренды (лизинга) № 02/223-И от 19.05.2016 г., обязать ООО «Эдельвейс», ФИО3, ФИО4 возвратить ООО «Крокус» транспортное средство МАЗ-6425Х9-430-050, 2016 г.в., VIN <***>.

Согласно пункту 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

Как предусмотрено пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в названном Федеральном законе.

В пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63) разъяснено, что в порядке данной главы подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным ГК РФ или законодательством о юридических лицах).

Статьей 61.9 Закона о банкротстве конкурсному управляющему предоставлено право на оспаривание сделок должника.

Пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве позволяет арбитражному суду признать недействительной сделку, совершенную должником в течение одного года до принятия заявления о признании его банкротом, при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае если рыночная стоимость переданного должником имущества существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения.

Пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления, и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов, и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки. Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве следует исходить из того, что если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 этого же Федерального закона, в связи с чем наличия иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Заявление о признании должника банкротом было принято к производству суда 25.12.2018. Оспариваемые конкурсным управляющим сделки совершены 24.01.2017. Сделки оспариваются конкурсным управляющим на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве как подозрительные, совершенные в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

Арбитражный суд Иркутской области, рассмотрев в рамках обособленного спора заявление конкурсного управляющего, оценив представленные в дело доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), пришел к выводам об отсутствии оснований для удовлетворения заявления, признании сделок недействительными и применении последствий недействительности.

Как следует из определения от 30.01.2020, вынесенного по результатам рассмотрения обособленного спора, по мнению конкурсного управляющего, очевидно, что к моменту заключения спорного соглашения ООО «Крокус» выплатило лизинговые платежи в общей сумме, превышающей остаток задолженности по договору лизинга 19.05.2015.

Оспариваемые сделки проверены арбитражным судом на соответствие пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором сформулированы условия недействительности подозрительной сделки, совершенной с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, и оснований для удовлетворения заявления судом не усмотрено.

Для признания подозрительной сделки недействительной по названному основанию необходимо наличие совокупности следующих обстоятельств: совершение сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов, другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества (абзац 32 статьи 2 Закона о банкротстве).

В пункте 6 Постановления № 63 разъяснено следующее.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Так, под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью – прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В силу пункта 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Согласно доводам конкурсного управляющего, соглашения о перенайме от 24.01.2017 носили безвозмездный характер, на момент их совершения ООО «Крокус» имело неисполненные обязательства перед ООО «Химстандарт», возникшие из договора поставки нефтепродуктов № 18/08кр от 18.08.2015, обязательства подтверждены вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Иркутской области от 24.04.2018 по делу № А19-26951/2017, что свидетельствует о совершении сделки с целью причинения вреда кредиторам. При этом, по мнению конкурсного управляющего, с учетом того, что сделка являлась безвозмездной и в результате ее совершения из владения должника выбыло имущество, используемое должником в коммерческой деятельности, общество «Эдельвейс» не могло не знать о цели совершения оспариваемой сделки.

Вместе с тем, суд, рассмотрев требование управляющего, пришел к выводу, что на момент заключения сделки должник не обладал признаком недостаточности имущества, также как ООО «Крокус» не отвечало и признаку неплатежеспособности, поскольку имело место избирательное прекращение должником исполнения денежных обязательств в отношении отдельных контрагентов.

Кроме того, соглашения о перенайме были возмездными.

За уступку прав и обязанностей по Договору лизинга № 02/201-И Сторона-2 обязуется уплатить Стороне-1 сумму в размере 397 091 (Триста девяносто семь тысяч девяносто один) рубль 54 копейки, в т.ч. НДС 18% в течение 3 (трех) рабочих дней с момента подписания настоящего Соглашения (п. 1.4. Соглашения о перенайме по договору лизинга № 02/201-И)

За уступку прав и обязанностей по Договору лизинга № 02/223-И Сторона-2 обязуется уплатить Стороне-1 сумму в размере 1 000 (Одна тысяча) рублей 00 копеек, в т.ч. НДС 18% в течение 5 (пяти) рабочих дней с момента подписания настоящего Соглашения. Данную сумму Стороны считают разумной и обоснованной с учетом того, что Сторона-2 принимает на себя обязательство по погашению возникшей у Стороны-1 задолженности по Договору лизинга (493 678 (Четыреста девяносто три тысячи шестьсот семьдесят восемь) рублей 12 копеек, из них 455 100 рублей 98 копеек- задолженность по оплате лизинговых платежей, 38 577 рублей 14 копеек – пени, начисленные за период с момента подписания Договора лизинга по 20.01.2017 года включительно), а также с учетом возврата суммы незачтенного аванса Стороне-1 в размере 91 699 (девяносто одна тысяча шестьсот девяносто девять) рублей 57 копеек, в т.ч. НДС (18%) (п. 1.10. Соглашения о перенайме по договору лизинга № 02/223-И).

Таким образом, суд установил, что в общем по двум перенаймам ООО «Крокус» получило встречное предоставление на сумму 983 469,23 рублей (397 091,54 (плата за перенайм по 02/201-И) + 1000 (плата за перенайм по 02/223-И) + 493 678,12 (принятые долги по 02/223-И) + 91 699,57 (сумма возвращенного должнику незачтенного аванса))

Довод конкурсного управляющего о выбытия из владения ООО «Крокус» имущества, являющегося источников извлечения дохода судом проверен, отклонен, поскольку судом установлено, что ООО «Крокус» имело задолженность перед ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» по договорам лизинга № 02/201-И и № 02/223-И:

- задолженность ООО «Крокус» перед ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» по Договору лизинга № 02/223-И составляла 493 678 (Четыреста девяносто три тысячи шестьсот семьдесят восемь) рублей 12 копеек, из них 455 100 рублей 98 копеек- задолженность по оплате лизинговых платежей, 38 577 рублей 14 копеек – пени, начисленные за период с момента подписания Договора лизинга по 20.01.2017 года включительно;

- задолженность ООО «Крокус» перед ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» по Договору лизинга № 02/201-И составляла 397 091 (Триста девяносто семь тысяч девяносто один) рубль 54 копейки, из них 351 330 рублей - задолженность по оплате лизинговых платежей, 45 761 рубль 54 копейки – пени, начисленные за период с момента подписания Договора лизинга по 20.01.2017 года включительно (п. 1.5. Соглашение о перенайме по договору лизинга № 02/201-И).

В отсутствие сделок по перенайму при наличии задолженности лизингополучателя, ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» расторгло бы указанные договоры в одностороннем порядке, изъяло бы предметы лизинга и реализовало бы их третьему лицу.

Установив данные обстоятельства, суд пришел к выводу, что ООО «Крокус» не смогло бы использовать лизинговое имущество с целью извлечения дохода.

Кроме того, судом принято во внимание, что сам предмет лизинга является собственностью лизингодателя (т.е. ООО «РАФТ ЛИЗИНГ») до момента уплаты всей суммы лизинговых платежей и выкупной стоимости. Поскольку предусмотренные договорами лизинга платежи и выкупная стоимость предметов лизинга не были уплачены должником в полном объеме, право собственности на предмет лизинга на момент совершения оспариваемых сделок сохранилось за лизингодателем. Предмет лизинга должнику никогда не принадлежал и не мог принадлежать без выполнения определенных условий договора лизинга, а, следовательно, не мог быть включен в конкурсную массу общества. В результате совершение оспариваемой сделки по перенайму предмета лизинга не произошло уменьшение размера имущества должника, за счет стоимости которого кредиторы смогли бы получить удовлетворение своих требований, произошла лишь замена лизингополучателя.

Довод конкурсного управляющего относительно безвозмездности оспариваемых сделок в ходе рассмотрения заявления конкурсного управляющего также не нашел своего подтверждения в ходе рассмотрения обособленного спора, равно как и возможность должника использовать лизинговое имущество с целью извлечения дохода с учетом наличия задолженности по договорам лизинга.

Помимо указанного, также не нашел своего подтверждения и довод относительно уплаты должником большей части лизинговых платежей.

Суд, исходя из размера фактически оплаченных лизинговых платежей и остатка неоплаченных лизинговых платежей по Договору лизинга № 02/201-И и Договору лизинга № 02/223-И по состоянию на 24.01.2017 г. руководствуясь разъяснениями, содержащимися в абзаце третьем пункта 3.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» (далее - Постановление № 17) о необходимости при расторжении договора выкупного лизинга соотнести взаимные предоставления сторон по договору, совершенные до момента его расторжения (сальдо встречных обязательств), и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой, методикой соотнесения взаимных предоставлений сторон договора выкупного лизинга, изложенной в пунктах 3.2 - 3.6 Постановления № 17, и произведенными ООО «РАФТ ЛИЗИНГ» расчетами сальдо встречных обязательств по договорам лизинга, с учетом расторжения договоров лизинга и последующей реализации предметов лизинга, установил, что при наиболее вероятном сценарии развития событий сальдо встречных требований сложилось бы в пользу лизингодателя, а на стороне ООО «Крокус» сформировалась задолженность, в результате чего в удовлетворении заявления управляющему отказано по мотиву отсутствия основания для признания сделок недействительными.

Также из заявления конкурсного управляющего материалов дела следует, что 01.02.2017 ООО «Крокус» в лице ФИО2 заключено с ООО «ТрансЛизингКом» соглашение о досрочном расторжении договора финансовой аренды имущества, по условиям которого стороны достигли соглашения относительно расторжения договора финансовой аренды имущества 1237Л/10-15 от 22.10.2015.

По условиям соглашения договор финансовой аренды имущества №1237Л/10-15 от 22.10.2015 считается расторгнутым с момента заключения названного соглашения; предмет лизинга – автомобиль LADA 213100, год изготовления 2015, стоимостью, указанной в спецификации, являющейся приложением №1 к договору купли-продажи №1237КП/10-15 от 22.10.2015, по поручению лизингополучателя (ООО «Крокус») передается лизингодателем (ООО «ТрансЛизингКом») в собственность третьему лицу, которое в свою очередь в течение 10 дней должно заключить договор купли-продажи с лизингодателем и произвести оплату в течение пяти календарных дней с момента заключения такого договора.

Указывая на совершение данного соглашения в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий не доказал, как это следует из разъяснений пункта 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", что совершение 01.02.2017 соглашения о досрочном расторжении договора финансовой аренды имущества 1237Л/10-15 от 22.10.2015 находится в причинно-следственной связи с банкротство юридического лица – ООО «Крокус», заключение оспариваемого соглашения по расторжению договора финансовой аренды имущества 1237Л/10-15 от 22.10.2015 повлекло причинение ущерба имущественным правам кредиторов должника, совершение такого соглашения явилось необходимой причиной банкротства должника, то есть без которого объективное банкротство не наступило.

В силу упомянутых ранее разъяснений, содержащихся в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление Пленума № 53), суд должен оценить существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д. Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 названной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности, недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно пункту 56 Постановления Пленума № 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем, отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В пункте 17 Постановления № 53 разъяснено, что в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Конкурсный управляющий ссылается на то, что в результате совершения сделок произошло отчуждение имущества, выступающего в качестве источника извлечения прибыли в рамках осуществления должником предпринимательской деятельности.

Между тем данному доводу данная оценка при рассмотрении заявления конкурсного управляющего о признании сделок должника недействительными, в удовлетворении заявления и признании сделок недействительными судом отказано. Данный довод не нашел своего подтверждения и при рассмотрении настоящего обособленного спора.

Кроме того, судом учтено, что предметом договора финансовой аренды имущества №1237Л/10-15 от 22.10.2015 является автомобиль LADA 213100, год изготовления 2015,, тогда как основным видом деятельности общества, как это следует из выписки из ЕГРЮЛ, является оптовая торговля твердыми, жидкими и газообразным топливом и подобными продуктами, что в свою очередь опровергает довод конкурсного управляющего относительно отчуждения имущества должника, выступающего в качестве источника извлечения прибыли в рамках осуществления предпринимательской деятельности.

Судом также учтено, что конкурсным управляющим не представлено доказательств уменьшения имущества должника, которое также могло повлечь причинение ущерба имущественным правам кредитора.

Заключение соглашения о досрочном расторжении договора финансовой аренды имущества №1237Л/10-15 от 22.10.2015 на заведомо невыгодных условиях, убыточность указанной сделки управляющим относимыми и допустимыми доказательствами не подтверждено.

На вышеизложенного суд приходит к выводу о недоказанности управляющим того, что общество перестало осуществлять деятельность в результате заключения соглашения о передаче прав и обязанностей (перенайме) по договору финансовой аренды (лизинга) №02/201-И от 09.06.2015, соглашения о передаче прав и обязанностей (перенайме) по договору финансовой аренды (лизинга) №02/223-Иот 19.05.2016, соглашения о расторжения договора у финансовой аренды (лизинга) №1237Л/10-15 от 22.10.2015.

Кроме того судом при рассмотрении заявления конкурсного управляющего учтено следующее.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 28» февраля 2019 года в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус» включено требование общества с ограниченной ответственностью «Химстандарт» в размере 3 216 421 руб. 43 коп. – основной долг, 2 378 027 руб. 35 коп. - неустойка, 74 472 руб. – расходы по уплате государственной пошлины.

Определением от «24» марта 2020 года заявление ФИО2 о процессуальном правопреемстве удовлетворено, произведена замена кредитора – общества с ограниченной ответственностью «Химстандарт» по требованию о включении задолженности в размере в размере 3 216 421 руб. 43 коп. – основной долг, 2 378 027 руб. 35 коп. - неустойка, 74 472 руб. – расходы по уплате государственной пошлины, включенное в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус», установленное определением Арбитражного суда Иркутской области от 28.02.2019 по делу №А19-31470/2018, на правопреемника – ФИО2.

Определением от «27» мая 2019 года требование ФНС России о включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус» признать обоснованным, включено в размере 40 181 руб. 26 коп. – основной долг по уплате страховых взносов на обязательное пенсионное страхование во вторую очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус»; в размере 9 022 руб. 17 коп. - основной долг, 10 826 руб. 16 коп. - пени, 20 675 руб. – штраф в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус».

Определением от «30» июня 2020 года требование ФНС России к обществу с ограниченной ответственностью «Крокус» об уплате обязательных платежей в общем размере 80 704 руб. 59 коп. признано погашенным, в реестре требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Крокус» произведена замена ФНС России с суммой требования 80 704 руб. 59 коп. на ФИО2.

Иных кредиторов, как включенных в реестр требований кредиторов ООО «Крокус», так и заявленных после закрытия реестра требований кредиторов не установлено.

Вместе с тем, принимая во внимание дальнейшее изменение воли законодателя в части определения размера ответственности (абзац третий пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве), согласно которой не включаются в размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица требования, принадлежащие этому лицу либо заинтересованным по отношению к нему лицам, суд приходит к выводу, что размер требований ФИО2, включенных в реестр требований кредиторов ООО «Крокус», не подлежат учету при определении общего размера субсидиарной ответственности, поскольку такие требования не подлежат удовлетворению за счет средств, взысканных с данного контролирующего должника лица.

Иной подход, по мнению суда, противоречил бы самой цели привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности – удовлетворение требований кредиторов, неудовлетворение требований которых было обусловлено недобросовестными действиями (бездействие) контролирующего должника лиц.

Таким образом, в силу положений пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве размер ответственности в рассматриваемом случае подлежит определению исходя из совокупного размера требований кредиторов по текущим платежам.

Между тем как следует из заявления и приведенного в нем расчета конкурсным управляющим при определении размера субсидиарной ответственности не учтены текущие расходы.

В ходе рассмотрения настоящего заявления на наличие непогашенных текущих расходов управляющий не ссылался, с заявлениями об уточнении размера ответственности в порядке статьи 49 АПК РФ не обращался.

Поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства, безусловно свидетельствующие о наличии противоправного характера поведения лица, о привлечении к ответственности которого заявлено, наличии вины, наличии вреда, причинно-следственной связи между противоправным поведением и причиненным вредом, суд пришел к выводу, что отсутствуют достаточные и безусловные основания, которые позволили бы установить признаки и основания для возложения субсидиарной ответственности на ФИО2

На основании изложенного, поскольку в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 10 Закона о банкротстве заявителем не доказана вся совокупность обстоятельств, входящих в предмет доказывания по настоящему делу, арбитражный суд считает заявление конкурсного управляющего о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности необоснованным и не подлежащим удовлетворению.

Определением от 13.06.2019 Арбитражным судом Иркутской области по делу А19-31470/2018 ходатайство временного управляющий ООО «Крокус» ФИО1 о принятии обеспечительных мер удовлетворено частично.

Наложен арест на принадлежащие ФИО2 имущество:

- жилой дом, кадастровый номер: 38:26:000000:5301, расположенного по адресу: Иркутская область, г. Ангарск (адрес указан);

- земельный участок, кадастровый номер: 38:26:040701:204, расположенного по адресу: Иркутская область, г. Ангарск (адрес указан) в пределах предъявленных к ней требований – 5 926 604 руб. 20 коп. В удовлетворении остальной части ходатайства отказано.

Частью 5 статьи 96 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случае отказа в удовлетворении иска, оставления иска без рассмотрения, прекращения производства по делу обеспечительные меры сохраняют свое действие до вступления в законную силу соответствующего судебного акта. После вступления судебного акта в законную силу арбитражный суд по ходатайству лица, участвующего в деле, выносит определение об отмене мер по обеспечению иска или указывает на это в судебных актах об отказе в удовлетворении иска, об оставлении иска без рассмотрения, о прекращении производства по делу.

Поскольку суд при рассмотрении заявления управляющего о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности пришел к выводу о недоказанности наличия оснований для привлечении ответчика к субсидиарной ответственности и отсутствии оснований для удовлетворения заявления, принятые определением от 13.06.2019 Арбитражным судом Иркутской области по делу А19-31470/2018 обеспечительные меры на основании части 5 статьи 96 АПК РФ подлежат отмене по вступлению в законную силу определения, вынесенного по результатам рассмотрения заявления о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности.

Руководствуясь статьями 61.14, 61.16, статьей 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002, статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО «Крокус» отказать.

Обеспечительные меры, принятые определением Арбитражного суда Иркутской области от 13.06.2019 по делу №А19-31470/2018, отменить по вступлению в законную силу настоящего определения.

Определение может быть обжаловано в Четвертый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Иркутской области в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья Т.Н. Терпугова