Определение № А33-16852-15/18 от 07.10.2022 АС Красноярского края

1255/2022-333908(5)

АРБИТРАЖНЫЙ СУД КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Красноярск

Резолютивная часть определения объявлена в судебном заседании 07 октября 2022 года.  В полном объеме определение изготовлено 14 октября 2022 года. 

Арбитражный суд Красноярского края в составе судьи Шальмина М.С., рассмотрев в  судебном заседании заявление конкурсного управляющего ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника  лиц, 

в деле по заявлению публичного акционерного общества «Национальный банк «ТРАСТ»  (ОГРН <***>, ИНН <***>) о признании общества с ограниченной  ответственностью «Саяны-Строй» (ОГРН <***>, ИНН <***>) несостоятельным  (банкротом), 

с привлечением к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих  самостоятельных требований относительно предмета спора: арбитражного управляющего  ФИО2, финансового управляющего ФИО3, 

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего: ФИО4, представителя по доверенности от  06.04.2022 (онлайн), 

от ПАО Национальный банк «ТРАСТ»: ФИО5, представителя по доверенности от  08.06.2021 (онлайн), 

арбитражного управляющего ФИО2 (онлайн),

от ответчика ФИО6: ФИО7, представителя по доверенности от  29.05.2022, 

от ответчика ФИО8: ФИО9, представителя по доверенности от  05.08.2022, 

при составлении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания  Пестрецовой Т.С., 

установил:

публичное акционерное общество «Национальный банк «ТРАСТ» обратилось  в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о признании общества  с ограниченной ответственностью «Саяны-Строй» (далее – должник) несостоятельным  (банкротом). 

Определением от 30.07.2018 заявление принято к производству арбитражного суда.

Определением от 09.10.2018 заявление публичного акционерного общества  «Национальный банк «ТРАСТ» о признании общества с ограниченной ответственностью  «Саяны-Строй» банкротом признано обоснованным, в отношении должника введена  процедура наблюдения. Временным управляющим утвержден ФИО10. 

Решением суда от 16.04.2019 общество с ограниченной ответственностью «Саяны- Строй» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство.  Конкурсным управляющим утвержден ФИО2. Определением от  27.07.2021 конкурсным управляющим утвержден ФИО1. 

[A1] 07.04.2022 (с учетом уточнения) в Арбитражный суд Красноярского края поступило  заявление конкурсного Заплавы Владмира Христиановича о привлечении Гусенова Алияра  Шахмардановича и Мацалова Виктора Евгеньевича к субсидиарной ответственности  по обязательствам ООО «Саяны-Строй на сумму 812 200 283,46 руб. 

Определением от 23.05.2022 заявление принято к производству, назначено  предварительное судебное заседание. Определением от 14.09.2022 назначено судебное  заседание на 07.10.2022. 

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте  судебного заседания путем направления копий определения и размещения текста  определения на официальном сайте Арбитражного суда Красноярского края в сети Интернет  по следующему адресу: http://krasnoyarsk.arbitr.ru, в судебное заседание не явились. В  соответствии с частью 1 статьи 123, частями 2, 3 статьи 156 Арбитражного процессуального  кодекса Российской Федерации дело рассматривается в отсутствие указанных лиц. 

Суд в порядке статьи 130 Арбитражного процессуального кодекса Российской  Федерации выделил в отдельное производство требование конкурсного управляющего о  привлечении ФИО8 к субсидиарной ответственности по  обстоятельствам, имевшим место после 01.07.2017, с присвоением выделенному требованию   № А33-16852-19/2018, о чем вынесено отдельное определение. В связи с чем, в рамках  настоящего обособленного спора рассматривается требование конкурсного управляющего  ФИО1 о привлечении солидарно ФИО6  и ФИО8 к субсидиарной ответственности по обстоятельствам,  имевшим место до 01.07.2017. 

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего поддержала  заявленные требования в полном объеме. 

Представитель ответчика ФИО6 возражал против удовлетворения заявленных  требований, согласно доводам, изложенным ранее. 

Представитель ПАО Национальный банк «ТРАСТ» поддержал позицию конкурсного  управляющего. 

Исследовав представленные доказательства, оценив доводы лиц, участвующих в  деле, арбитражный суд пришел к следующим выводам. 

Согласно статье 32 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от  26.10.2002 № 127-ФЗ (далее по тексту - Закон о банкротстве) дела о банкротстве  юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным Арбитражным  процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными  настоящим Федеральным законом. 

Частью 3 статьи 4 указанного Закона определено, что рассмотрение заявлений о  привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о  банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального  закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального  закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции  настоящего Федерального закона). 

Как следует из материалов дела, заявление конкурсного управляющего о привлечении к  субсидиарной ответственности подано в арбитражный суд 06.04.2022, то есть после  вступления указанных изменений. 

При этом применимая к спорным правоотношениям редакция Закона о банкротстве  определяется с учетом следующего. 

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с  учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от  27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями  Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные  законодательные акты Российской Федерации" (далее - Информационное письмо ВАС РФ от  27.04.2010 N 137) означает следующее. 

[A2] Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3  Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что  судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными  законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного  процессуального действия или исполнения судебного акта. 

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным  правилам, а именно п. 1 ст. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно  которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к  отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на  отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо  предусмотрено законом. 

В пункте 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 137 указано,  что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и  Закона о банкротстве банков в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о  субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника  применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой  ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение  контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после  дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ. Если же данные обстоятельства имели место до дня  вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной  ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции,  действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о  банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в  частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по  делу о банкротстве должника. Вместе с тем, предусмотренные указанными Законами в  редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной  ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи  50.10 Закона о банкротстве банков) подлежат применению судами после вступления в силу  Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или  было возбуждено производство по делу о банкротстве. 

Приведенная правовая позиция свидетельствует о том, что в целях привлечения лица к  субсидиарной ответственности применяются материально-правовые нормы, действовавшие в  тот период времени, когда виновные действия были совершены таким лицом. При этом  нормы процессуального права применяются в редакции, действующей на момент  рассмотрения данного заявления. 

Нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц были  определены законодателем в разное время следующими положениями: 

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 (N 73-ФЗ) (действует по  отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013); 

- статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 (N 134-ФЗ) (действует по  отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017); 

- глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017 (действует по отношению к  нарушениям, совершенным с 30.07.2017). 

Обстоятельства, подтверждающие объективное банкротство подконтрольного лица,  могут быть установлены, в том числе из косвенных признаков, таких например, как  прекращение платежей по обязательствам и т.п. (определение Судебной коллегии по  экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 305-ЭС18- 14622(4,5,6) по делу N А40-208525/2015, Обзор судебной практики Верховного Суда  Российской Федерации N 1 (2020)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020)). 

Поскольку в качестве фактических обстоятельств, послуживших основанием для  обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих  должника лиц указывается на совершение неправомерных действий по заключению и 

[A3] исполнению договора займа от 02.03.2017 и договоров поручительства от 15.05.2015, то к  спорным отношениям применимы нормы материального права, регламентированные  Законом о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ. 

При этом действующие положения главы III.2 Закона о банкротстве применимы в  отношении спорных правоотношений только в части процессуальных норм, поскольку в  силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации  судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными  законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения  отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта. 

Правомерность указанного подхода подтверждается также, сложившейся судебной  практикой, в том числе Определением Верховного суда Российской федерации № 308- ЭС18- 12844 от 24.10.2018; Определением Верховного суда Российской федерации № 306- ЭС 18- 5407 от 23.05.2018. 

На основании изложенного, доводы конкурсного управляющего о применении при  рассмотрении настоящего обособленного спора иных материальных норм права,  отклоняются судом. 

Заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной  ответственности по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, а  также заявление о возмещении должнику убытков, причиненных ему его учредителями  (участниками) или его органами управления (членами его органов управления), по  основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, рассматривается  арбитражным судом в деле о банкротстве должника. 

Согласно абзацу 2 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве заявление о привлечении  контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности может быть подано в  ходе конкурсного производства конкурсным управляющим по своей инициативе либо по  решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а по основаниям,  предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, также может быть подано конкурсным  кредитором или уполномоченным органом. 

Предметом рассмотрения по настоящему делу является требование конкурсного  управляющего о солидарном привлечении ФИО6 и ФИО8 к субсидиарной ответственности за заключение и исполнение  невыгодных сделок займа, и поручительства. 

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве субсидиарная ответственность по  обязательствам должника в случае недостаточности у него имущества может быть возложена  на контролирующих должника лиц, если признание должника несостоятельным (банкротом)  явилось следствием действий и (или) бездействия указанных лиц. 

При этом по смыслу указанной нормы, пока не доказано иное, предполагается, что  должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия  контролирующих должника лиц в том числе, если причинен вред имущественным правам  кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения  этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях  61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона (абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о  банкротстве). 

Следует учитывать, что субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц  является гражданско-правовой, в связи с чем возложение на ответчика обязанности нести  субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса  Российской Федерации, и потому для их привлечения к субсидиарной ответственности  необходимо доказать наличие в их действиях противоправности и виновности, а также  наличие непосредственной причинно-следственной связи между соответствующими  виновными и противоправными действиями (бездействием) и наступившими вредоносными  последствиями в виде банкротства соответствующего предприятия. 

[A4] Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 22 Постановления Пленума  Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда  Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с  применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при разрешении  споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица,  признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц,  которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо  иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56  Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица  могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда  несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными  действиями. К числу лиц, на которые может быть возложена субсидиарная ответственность  по обязательствам признанного несостоятельным (банкротом) юридического лица,  относятся, в частности, лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении  контрольный пакет акций акционерного общества, собственник имущества унитарного  предприятия, давший обязательные для него указания, и т.п. 

Требования к указанным в данном пункте лицам, несущим субсидиарную  ответственность, могут быть предъявлены в ходе конкурсного производства. В случае  удовлетворения судом взысканные суммы зачисляются в состав имущества должника, за  счет которого удовлетворяются требования кредиторов. 

Из содержания приведенных правовых норм следует, что необходимым условием для  возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя,  участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания  либо имеют возможность иным образом определять его действия, является наличие  причинно-следственной связи между действиями данных лиц и банкротством должника. 

Применение норм права о привлечении к субсидиарной ответственности допустимо при  доказанности следующих обстоятельств: 

- надлежащего субъекта ответственности, которым является собственник, учредитель,  руководитель должника, иные лица, которые имеют право давать обязательные для  должника указания либо иным образом имеют возможность определять его действия; 

- факта несостоятельности (банкротства) должника, то есть признания арбитражным  судом или объявления должника о своей неспособности в полном объеме удовлетворять  требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по  уплате обязательных платежей; 

- наличия причинно-следственной связи между обязательными указаниями, действиями  вышеперечисленных лиц и фактом банкротства должника; 

- вины контролирующего лица должника в несостоятельности (банкротстве)  предприятия. 

При этом в соответствии с пунктом 2 статьи 401, пунктом 2 статьи 1064 Гражданского  кодекса отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной  ответственности. 

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для привлечения к  субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 4 статьей 10 Закона о  банкротстве, необходимо установить наличие причинно-следственной связи между  совершенными контролируемым лицом сделками и наступлением банкротства должника. 

Верховным Судом РФ в Определении № 305-ЭС18-13210 (2) от 07.10.2021 по делу №  А40-252160/2015 сформирована позиция, что при установлении того, повлекло ли поведение  ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, следующее: 

[A5] 2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным  для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится  с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его  имущества в качественно иное – банкротное – состояние (однако не могут быть признаны в  качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не  выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки); 

В дальнейшем вышеуказанное Определение Верховного Суда РФ включено в пункт 15  Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 4 (2021). 

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации  юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские  обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми  актами и учредительными документами. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта  или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени,  должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и  разумно. 

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской  Федерации каждое лицо, участвующее в деле, обязано доказать те обстоятельства, на  которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений. 

Как ранее указано судом, предметом рассмотрения по настоящему делу является  требование конкурсного управляющего о солидарном привлечении ФИО6 и ФИО8 к субсидиарной ответственности за  заключение и исполнение невыгодных сделок - договора займа от 02.03.2017 и договоров  поручительства от 15.05.2015. 

Как следует из материалов дела и не оспаривается лицами, участвующими в деле  ФИО6 являлся руководителем общества с ограниченной ответственностью «Саяны- Строй» в период с 12.05.2015 по 01.05.2017. ФИО8 являлся руководителем общества  с ограниченной ответственностью «Саяны-Строй» в период с 02.05.2017 по 10.04.2019 (дата  признания должника банкротом), а также единственным учредителем должника с 24.05.2011  по настоящее время. Доказательств обратного не представлено. 

В соответствии с абзацами 1 и 2 пункта 1 Обзора судебной практики Верховного Суда  Российской Федерации N 2 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда  Российской Федерации 06.07.2016, при наличии доказательств, свидетельствующих о  существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и  банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания  обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда  кредиторам подконтрольной организации. Субсидиарная ответственность участника  наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен  имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить  требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного  уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица. 

Согласно абзацу 7 пункта 2 Постановления от 30.07.2013 N 62 под сделкой на  невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в  худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на  которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если  предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже  стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента).  Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки 

[A6] обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то  директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально  заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения. 

В пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О  некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к  ответственности при банкротстве" разъяснено, что под действиями (бездействием)  контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов  (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые  явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное  банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий  (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически  наступившим объективным банкротством. 

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в  частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов  добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение  сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить  обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения  явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат  деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой  организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая  нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его  кредиторам, и т.д. 

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных  операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой  банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая  привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового  положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать  совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица  (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации,  ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства. 

Действительно, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда  Красноярского края от 08.12.2020 по делу № А33-16852-8/2018 признан недействительной  сделкой договор займа № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017. Применены последствия  недействительности сделки в виде взыскания с общества с ограниченной ответственностью  «САЯНЫ» в конкурсную массу должника общества с ограниченной ответственностью  «Саяны-Строй» 2 000 000 руб. 

Из данного судебного акта следует, что 02.03.2017 между ООО «Саяны-строй»  (Заимодавец) и ООО «САЯНЫ» (Заемщик) был заключен договор № 149/ДЗ-17 процентного  займа. Согласно п. 1.1. договора, Заимодавец предоставляет Заемщику заем на денежную  сумму в размере 2 000 000 рублей, а Заемщик обязуется вернуть указанную сумму займа и  выплатить проценты на сумму займа в размере и в сроки, определенные договором. На  основании платежного поручения № 858 от 03.03.2017 ООО «Саяны-строй» перечислило  ООО «САЯНЫ» денежные средства в размере 2 000 000 руб. с назначением платежа  «перечисление займа согласно договору 149/ДЗ-17 от 02.03.17». По состоянию на текущую  дату, сумма в размере 2 000 000 руб., проценты за пользование займом ООО «Саяны-строй»  не возвращены. ФИО8 являлось лицом, которое контролировало и ООО «Саяны- строй», и ООО «САЯНЫ». С учетом изложенного, ООО «САЯНЫ» (ответчик) являлось  лицом, аффилированным по отношению к ООО «Саяны-строй» (должнику), то есть лицом,  заинтересованным по отношению к должнику, что по смыслу статьи 19 ФЗ «О  несостоятельности (банкротстве)», презюмирует его осведомленность о совершении сделки с  целью причинить вред имущественным правам кредиторов. На момент совершения спорного 

[A7] договора займа № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017 у должника имелась задолженность перед иными  кредиторами. С учетом заключения договора займа № 157/ДЗ-17 от 03.07.2017, в котором  ООО «Саяны-строй» выступает заемщиком на сумму 2 680 000 руб., представляется  необоснованным заключение спорного договора процентного займа № 149/ДЗ-17 от  02.03.2017, в котором ООО «Саяны-строй» предоставляет займ аффилированной ООО  «САЯНЫ» на сумму 2 000 000 руб. Возражая против заявления конкурсного управляющего,  Гусейнов Алияр Шахмарданович в своем отзыве указал, что заключение договора займа   № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017 обусловлено наличием кредитных договоров № 02/6500-0337 от  22.04.2015 и № 02/6500-0338 от 22.04.2015, заключенных между ОАО КБ «КЕДР» (в  последующем права кредитора переданы ПАО НБ «ТРАСТ») и ООО «Саяны». В рамках  указанных договоров для целей обеспечения своевременного и полного возврата кредитов и  уплаты процентов за пользование ими, с ООО «Саяны-Строй» заключены договоры  поручительства № 3169194 и № 3169146. Гусейнов А.Ш. указывает, что целью заключения  договора займа № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017 являлось оказание поручителем (ООО «Саяны- Строй») финансовой помощи ООО «САЯНЫ» как основному должнику по указанным выше  кредитным договорам, с целью избежать в будущем обращения банка с исковыми  требованиями к ООО «Саяны-Строй» как к солидарному должнику. Оспариваемая сделка  совершена заинтересованными лицами, с целью причинения вреда кредиторам, в условиях  неплатежеспособности и недостаточности имущества должника - ООО «Саяны-строй», в  условиях имущественного кризиса и предстоящего банкротства ООО «САЯНЫ».  Заключение спорного договора сопряжено с нарушением установленных статьей 10 ГК РФ  пределов осуществления гражданских прав, причинившее вред третьим лицам - кредиторам  ООО «Саяны-строй». Наличие факта злоупотребления правом, выразившегося в заключении  оспариваемой сделки, является основанием для признания её недействительной по пункту 2  статьи 10 и статьи 168 ГК РФ (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ № 127 от  28 ноября 2008). 

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации  обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного  суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным  судом другого дела, в котором участвуют те же лица. 

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации,  изложенной в постановлении от 21.12.2011 № 30-П, признание преюдициального значения  судебного решения, будучи направленным на обеспечение его стабильности и  общеобязательности, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что  факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения в  установленном законом порядке, принимаются судом по другому делу в этом же или ином  виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. 

Несогласие участника спора с обстоятельствами, ранее установленными вступившим в  законную силу судебным актом при разрешении другого дела, не дает оснований суду,  рассматривающему иной спор, констатировать по собственной инициативе иные  обстоятельства. 

Согласно положениям части 1 статьи 6 Федерального конституционного закона от  31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" судебные постановления,  вступившие в законную силу, являются обязательными для всех без исключения органов  государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений,  должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному  исполнению на всей территории Российской Федерации. 

Закрепленное в статье 46 Конституции Российской Федерации право на судебную  защиту не предполагает возможность выбора заинтересованным лицом по своему  усмотрению любых способов и процедур. Обжалование судебных постановлений  осуществляется в соответствии с процессуальным законом применительно к конкретным  видам судопроизводства и категориям дел. 

[A8] Указанный вывод суда основан на правовой позиции, изложенной в Определении  Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от  20.04.2022 N 308-ЭС21-26679 по делу N А53-24369/2019. 

Вместе с тем, один лишь факт признания сделки недействительной на основании пункта  2 статьи 10 и статьи 168 ГК РФ, сам по себе не является безусловным основанием для  привлечения ФИО6 и ФИО8 к субсидиарной ответственности, поскольку  необходимо доказать совокупность условий для ее наступления. 

Так, в соответствии с пунктом 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от  21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих  должника лиц к ответственности при банкротстве", презумпция доведения до банкротства в  результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему  лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу  таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к  масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При  этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например,  сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 46 Федерального закона от  08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.). Рассматривая  вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из  того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях,  существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка,  заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил  возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной  деятельности, приносивших ему ранее весомый доход. 

В соответствии с бухгалтерским балансом должника, активы общества по состоянию на  31.12.2016 составляли 55 118 000 руб., размер займа составлял 2 000 000 руб. Следовательно,  цена сделки составила 3,63% от стоимости активов, в связи с чем, спорная сделка не является  крупной, соответственно отсутствуют последствия в виде наступления банкротства  должника в результате заключения данной сделки. Доказательств обратного не  представлено. Кроме того, по состоянию на 31.12.2016 нераспределённая прибыль должника  составляла 8 971 000 руб., которая в 2017 году увеличилась до 9 042 000 руб. Выручка в 2016  году составляла 66 896 000 руб., а в 2017 году 13 216 000 руб. В связи с чем, суд приходит к  выводу, что сумма займа в 2 000 000 руб. не являлась значительной для должника в  масштабах его деятельности. Данные обстоятельства указывают на то, что договор займа от  02.03.2017 на сумму 2 000 000 руб. не свидетельствует о существенном переводе активов с  должника в пользу заинтересованного лица, и как следствие не является сделкой, которая  привела к банкротству должника. 

Кроме того, в определении Арбитражного суда Красноярского края от 08.12.2020 по  делу № А33-16852-8/2018 указано, что ФИО11 (учредитель  должника и заемщика) в своем отзыве указал, что заключение договора займа № 149/ДЗ-17 от  02.03.2017 обусловлено наличием кредитных договоров <***> от 22.04.2015 и   <***> от 22.04.2015, заключенных между ОАО КБ «КЕДР» (в последующем права  кредитора переданы ПАО НБ «ТРАСТ») и ООО «Саяны». В связи с чем, целью заключения  договора займа № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017 являлось оказание поручителем (ООО «Саяны- Строй») финансовой помощи ООО «САЯНЫ» как основному должнику по указанным выше  кредитным договорам, с целью избежать в будущем обращения банка с исковыми  требованиями к ООО «Саяны-Строй» как к солидарному должнику. Данные обстоятельства  не опровергнуты лицами, участвующими в деле. 

Факт того, что вышеуказанная сделка признана недействительной на основании пункта 2  статьи 10 и статьи 168 ГК РФ, т.е. со злоупотреблением права при наличии признаков  неплатёжеспособности или недостаточности имущества, не имеет правового значения на  основании следующего. 

[A9] В пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О  некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к  ответственности при банкротстве" раскрывая понятие "основание ответственности", указал,  что под действием (бездействием), повлекшим невозможность полного погашения  требований кредиторов, следует понимать поведение, которое стало необходимой причиной  объективного банкротства, т.е. неспособности должника удовлетворить требования  кредиторов, в том числе в части обязательных платежей, из-за превышения совокупного  размера долгов над стоимостью его активов. 

Сформулированное Верховным Судом Российской Федерации понятие объективного  банкротства не тождественно основным понятиям ст. 2 Закона о банкротстве"несостоятельность (банкротство)", "недостаточность имущества должника",  "неплатежеспособность". 

При определении данного критерия необходимо учитывать, что ни  неплатежеспособность должника, ни недостаточность его имущества не являются  категориями, тождественными категории объективного банкротства. 

Кроме того, момент возникновения кредиторской задолженности компании может не  совпадать с моментом ее фактической (объективной) несостоятельности (банкротства).  Также, наличие у предприятия кредиторской задолженности в определенный период  времени не свидетельствует о неплатежеспособности организации в целом, поскольку  структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с  осуществлением хозяйственной деятельности. 

Указанная правовая позиция сформулирована Верховным Судом Российской Федерации  в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от  20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 по делу N А50-5458/2015 и в Определении Судебной коллегии  по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.04.2016 N 302-ЭС14-1472 по делу N  А33-1677/13. 

Вместе с тем, каких-либо доказательств в подтверждение наступления объективного  банкротства ООО «Саяны-Строй» на дату заключения договора займа (02.03.2017) или в  иную дату до 01.07.2017, в материалы дела не представлено. 

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что вышеуказанная сделка явилась  существенно убыточной для ООО «Саяны-Строй» с учетом масштабов хозяйственной  деятельности общества и повлекла для должника значительные негативные последствия, в  том числе учитывая, что денежные средства распределены внутри одной группы лиц.  Данные обстоятельства не оспариваются лицами, участвующими в деле. 

Один лишь факт того, что ФИО6 в спорный период являлся руководителем  должника и как руководитель подписал договор займа от 02.03.2017, а также, что ФИО8 в спорный период являлся единственным учредителем как должника (поручителя), так  и заемщика не указывает на их безусловную виновность в доведении до банкротства ООО  «Саяны-Строй» в результате заключения договора займа от 02.03.2017, учитывая отсутствие  доказательств, свидетельствующих о том, что именно совершение данной сделки повлекло  банкротство должника, в том числе в результате принятия ими управленческих решений  либо оказания влияния на принятие таких решений органами управления должника.  Отсутствуют и доказательства того, что данная сделка заключена по указанию ФИО6 и именно он влиял, и определял условия заключения данной сделки. 

При этом учитывая выводы суда, сделанные в определении Арбитражного суда  Красноярского края от 08.12.2020 по делу № А33-16852-8/2018 о том, что заключение  спорного договора займа от 02.03.2017 привело к причинению вреда кредиторам ООО  «Саяны-строй», суд приходит к выводу о том, что данные обстоятельства могут лишь  свидетельствовать о возможном наличии в действиях ответчиков причинения убытков в  размере выданного займа. 

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от  21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих 

[A10] должника лиц к ответственности при банкротстве" при решении вопроса о том, какие нормы  подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1  ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о  банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было  негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц,  действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в  результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие  тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого  воздействия. 

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами)  нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о  субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный  размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего  пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве. 

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1  ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному  банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в  размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ. 

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид  ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям  статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее -  АПК РФ) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности  оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного  поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе  установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким  контролирующим лицом убытков. 

В пункте 53 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых  процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" с даты введения  первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования о  возмещении убытков, причиненных должнику - юридическому лицу его органами (пункт 3  статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 71 Федерального закона от  26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", статья 44 Федерального закона от  08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.), могут быть  предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве. Лица, в отношении  которых подано заявление о возмещении убытков, имеют права и несут обязанности лиц,  участвующих в деле о банкротстве, связанные с рассмотрением названного заявления,  включая право обжаловать судебные акты. По результатам рассмотрения такого заявления  выносится определение, на основании которого может быть выдан исполнительный лист. 

Ответственность органов должника - юридического лица, установленная Законом о  банкротстве, является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по  правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации. 

Под убытками согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской  Федерации понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно  будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его  имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы  при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено  (упущенная выгода). 

Убытки представляют собой негативные имущественные последствия, возникающие у  лица вследствие нарушения его личного неимущественного или имущественного права. 

Реализация такого способа защиты, как возмещение убытков, предполагает применение  к правонарушителю имущественных санкций, а потому возможна лишь при наличии общих  условий гражданско-правовой ответственности: совершение противоправного действия 

[A11] (бездействие), возникновение у потерпевшего убытков, причинно-следственная связь между  действиями и его последствиями и вина правонарушителя. 

В соответствии с частью 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации  вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный  имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом,  причинившим вред. 

Для наступления ответственности, установленной правилами статьи 1064 Гражданского  кодекса Российской Федерации, необходимо наличие состава (совокупности условий)  правонарушения, включающего: 

- неправомерность или виновность действий (бездействия);
- вину причинителя вреда;
- наступление убытков и их размер;

- причинно-следственную связь между неправомерными действиями и наступившими  последствиями. 

При этом для взыскания убытков необходимо доказать весь указанный фактический  состав. Недоказанность одного из элементов правонарушения является основанием к отказу  в иске. 

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве руководитель должника - это  единоличный исполнительный орган юридического лица или руководитель коллегиального  исполнительного органа, а также иное лицо, осуществляющее в соответствии с федеральным  законом деятельность от имени юридического лица без доверенности. 

В соответствии с пунктом 1 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации  юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские  обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми  актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов  юридического лица определяется законом и учредительными документами. 

Согласно пункту 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо,  которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его  имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица  добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников)  юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить  убытки, причиненные им юридическому лицу. 

В силу части 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с  ограниченной ответственностью" члены совета директоров (наблюдательного совета)  общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального  исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед  обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием),  если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. 

В пунктах 1, 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской  Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами,  входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что в силу пункта 5 статьи 10  Гражданского кодекса Российской Федерации истец должен доказать наличие обстоятельств,  свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия)  директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица, а также  доказать наличие у юридического лица убытков. 

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и  представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица,  вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения  относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков  (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им  контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия  третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить 

[A12] соответствующие доказательства. 

В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет  такое поведение директора недобросовестным (ст. 1 Гражданского кодекса Российской  Федерации), бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах  юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора. 

Согласно пункту 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской  Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами,  входящими в состав органов юридического лица" недобросовестность действий  (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: 

действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами  аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии  фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за  исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно  раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке; 

скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в  частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних  документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо  предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении  соответствующей сделки; 

совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения  соответствующих органов юридического лица; 

после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи  юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные  последствия для юридического лица; 

знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их  совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку  (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с  заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.). 

Согласно п. 3 данного Постановления неразумность действий (бездействия) директора  считается доказанной, в частности, когда директор: 

В п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 разъяснено, что  добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей  заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей  деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем  исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо  действующим законодательством. 

Из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда  Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков  лицами, входящими в состав органов юридического лица" следует, что арбитражным судам  следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для  юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил  директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его 

[A13] действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует  рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль  призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не  проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор  не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в  случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы  обычного делового (предпринимательского) риска. 

Исходя из условий договора займа от 02.03.2017 следует, что данный договор был  заключен на условиях под 32% годовых при средней кредитной ставке банков от 12 до 20  процентов годовых и размере ключевой ставки ЦБ РФ 9,25 %, в связи с чем, суд приходит к  выводу, что данный договор займа был заключен на рыночных условиях. Обратного в  материалы дела не представлено. Одного только утверждения о том, что сделка совершена  должником в пользу аффилированного лица, недостаточно для того, чтобы сделать вывод об  её убыточности в результате неправомерных действий ответчиков. 

Как следует из материалов дела и не оспаривается лицами, участвующими в деле, ООО  «Саяны-Строй» и ООО «Саяны» входят в одну группу лиц, которые подконтрольны их  единственному учредителю ФИО8 В связи с чем, в рассматриваемом случае займ в  размере 2 000 000 руб., выданный на основании договора от 02.03.2017 фактически выдан  лицу, входящему с должником в одну группу. 

Ранее судом указано, что исходя их отзыва ФИО8, целью заключения договора  займа № 149/ДЗ-17 от 02.03.2017 являлось оказание поручителем (ООО «Саяны-Строй»)  финансовой помощи ООО «САЯНЫ» как основному должнику по кредитным договорам, с  целью избежать в будущем обращения банка с исковыми требованиями к ООО «Саяны- Строй» как к солидарному должнику. Данные пояснения контролирующего должника лица  не вызывают сомнений у суда, поскольку такое поведение группы лиц соответствует  обычной практике экономических взаимоотношений одной группы лиц. 

Таким образом, фактически сложившиеся между сторонами правоотношения – это  финансирование собственником своего предприятия. Имущество и денежные средства по  своему усмотрению перераспределялись бенефициаром для использования тем  предприятием, где в них возникала необходимость в тот или иной момент. Как раз наличие  корпоративных связей между заемщиком и займодавцем, объясняет мотивы совершения  данной сделки, которые действуют в одних общих интересах. 

Так, выдача займов аффилированным лицам, входящим в одну группу не выходит за  рамки обычной деловой практики, доказательств того, что спорная сделка изначально  заключалась сторонами с целью ее ненадлежащего исполнения, а также свидетельствующих  о том, что перечисление денежных средств привело к невозможности исполнения  обязательств и росту кредиторской задолженности, не представлено. Иных обстоятельств  неразумности или недобросовестности действий ответчиков по заключению договора займа  от 02.03.2017 не приведено. 

В данном случае сторонами спорных правоотношений по договору займа от 02.03.2017  являются хозяйствующие субъекты с одинаковым составом участников. Фактически  перечисленные по спорному договору денежные средства перешли к одной и той же группе  лиц. В связи с чем, заключение договора займа от 02.03.2017 и перечисление по нему  денежных средств между обществами, входящими в одну группу дружественных лиц, в  целях производства расчетов по кредитным договорам, по которым должник выступал  поручителем, не выходит за рамки обычной деловой практики, не является безусловным  доказательством недобросовестных действий со стороны как руководителя ФИО6,  так и учредителя ФИО8 Доказательств неправомерности и недопустимости в  обычной хозяйственной деятельности одной группы лиц такого перечисления денежных  средств не представлено. 

В такой ситуации для констатации сомнительности займов должны быть приведены  достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения 

[A14] участников сделки от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских  прав, а также представлены соответствующие доказательства. 

Кроме того, в своем отзыве ФИО6 указывает, что он предпринял разумные и  достаточные меры для возврата суммы займа и получения процентов, поскольку между ООО  «Саяны-Строй» в лице ФИО6 и ООО «Саяны» в лице ФИО8 было  заключено соглашение от 01.07.2016 о возврате суммы займа и уплате 32% годовых. Данные  обстоятельства не оспорены лицами, участвующими в деле. В связи с чем, суд соглашается с  доводами ответчика о том, что действия ответчиков были направлены на возвращение и на  приумножение денежных средств ООО «Саяны-Строй», а не на причинение вреда или  убытков обществу и его кредиторам. 

Также суд соглашается с доводами ответчика о том, что в случае неисполнения ООО  «Саяны» обязательств перед банком денежного обязательства на сумму в 2 000 000 руб.,  данное обязательство возникло бы у поручителя ООО «Саяны-Строй» на основании  договоров поручительства № 3169194 от 15.05.2015, № 3169146 от 15.05.2015, заключённых  во исполнение обязательств ООО «Саяны». Следовательно, внутри группы размер  обязательств остался неизменным. 

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно  быть установлено наличие умысла у всех участников сделки (их сознательное,  целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом  должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной  цели совершения сделки. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в  зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность  действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. 

В силу статьи 53.2 ГК РФ в случаях, если настоящий Кодекс или другой закон ставит  наступление правовых последствий в зависимость от наличия между лицами отношений  связанности (аффилированности), наличие или отсутствие таких отношений определяется в  соответствии с законом. 

Так, действующим законодательством не предусмотрен запрет на осуществление  предпринимательской деятельности между аффилированными лицами. 

В абзаце 3 пункта 2 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 57 "О некоторых  процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо  ненадлежащим исполнением договорных обязательств" разъяснено, что независимо от  состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании  договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле,  рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если  суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать  соответствующие мотивы. 

Учитывая вышеизложенные мотивы суда по настоящему делу, арбитражный суд считает  возможным сделать иные выводы, чем в деле № А33-16852-8/2018. 

При указанных обстоятельствах арбитражный суд приходит к выводу, что факт наличия  умысла у ответчиков, их сознательное, целенаправленное поведение на причинение вреда  иным лицам или в ущерб ООО «Саяны-Строй», не нашёл своего подтверждения. В связи с  чем, факт причинения убытков должнику заключением и исполнением договора займа от  02.03.2017 не доказан в силу вышеперечисленных обстоятельств. Таким образом, суд не  усматривает оснований для взыскания с ответчиков убытков. 

Следующим основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности  конкурсный управляющий указывает на заключение договоров поручительства от  15.05.2015. 

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Красноярского края от  09.10.2018 по делу № А33-16852/2018 требование публичного акционерного общества  Национальный банк «ТРАСТ» включено в третью очередь реестра требований кредиторов 

[A15] общества с ограниченной ответственностью «Саяны-Строй» в размере 807 332 432,08 руб.  основного долга. Из данного судебного акта следует следующее. 

Задолженность ООО «Саяны-Строй» по состоянию на 11.02.2018 составляет  807 332 432,08 руб., в том числе: 

- по кредитному договору <***> от 22.04.2015 составляет 32 049 112,26 руб.  руб., в том числе 29 350 000 руб. – основной долг, 8 699 112,26 руб. – проценты; 

- по кредитному договору <***> от 22.04.2015 составляет 769 283 319,82 руб.  руб., в том числе 594 043 000 руб. – основной долг, 175 240 319,82 руб. – проценты. 

В обоснование заявленных требований кредитор ссылался на следующие обстоятельства. 

В качестве обеспечения своевременного и полного возврата кредита и уплаты процентов  за пользование им заключены договоры поручительства с ООО «Саяны-Строй» № 3169194 от  15.05.2015, № 3169146 от 15.05.2015. 

Согласно приложению № 1 к договору уступки прав требований, к цессионарию  переходят права требования в отношении кредитных договоров: <***> от  22.04.2015, по обеспечительным сделкам: договорам поручительства № 3155022 от  22.04.2015, № 3169193 от 15.05.2015, № 3169194 от 15.05.2015, № 3169204 от 15.05.2015, по  договорам ипотеки № б/н от 22.04.2015, № б/н от 22.04.2015, № б/н от 22.04.2015, № б/н от  22.04.2015, № б/н от 22.04.2015, а также по кредитному договору <***> от  22.04.2015, по обеспечительным сделкам: договорам поручительства: № 3155015 от  22.04.2015, № 3169143 от 15.05.2015, № 3169146 от 15.05.2015, № 3169148 от 15.05.2015,   № 3169149 от 15.05.2015, по договорам ипотеки № б/н от 22.04.2015, № б/н от 22.04.2015,   № б/н от 22.04.2015, № б/н от 22.04.2015, № б/н от 22.04.2015. 

В соответствии со статьей 361 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции  на момент заключения спорной сделки) по договору поручительства поручитель обязывается  перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства  полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как  денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое  возникнет в будущем. 

В силу пункта 1 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации при  неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством  обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом  или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. 

Материалами дела подтверждается и лицами, участвующими в деле не оспаривается  факт того, что на момент заключения данных договоров поручительства руководителем 

[A16] должника являлся Мацалов В.Е. При этом ранее суд указал, что ООО «Саяны-Строй» и ООО  «Саяны» входят в одну группу компаний ввиду того, что их единственным учредителем  является Гусенов А.Ш. 

В пункте 15.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской  Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по  основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»  указано, что при рассмотрении требования об оспаривании договора поручительства  (залога), выданного по обязательству заинтересованного лица, могут приниматься во  внимание следующие обстоятельства: были ли должник и заинтересованное лицо  платежеспособными на момент заключения оспариваемого договора, было ли заключение  такого договора направлено на реализацию нормальных экономических интересов должника  (например, на получение заинтересованным лицом кредита для развития его общего с  должником бизнеса). 

В пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской  Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с  поручительством" разъяснено, что по смыслу пункта 3 статьи 365 Гражданского кодекса  Российской Федерации одним из мотивов принятия поручителем на себя обязательств по  договору поручительства с кредитором является договор, заключенный между должником и  поручителем (договор о выдаче поручительства). Если заключение договора поручительства  было вызвано наличием у поручителя и должника в момент выдачи поручительства общих  экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и  зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица,  совместно действующие на основе договора простого товарищества), то последующее  отпадение этих интересов не влечет прекращения поручительства. 

Вопрос о наличии у обеспечительной сделки признаков причинения вреда интересам  кредиторов или злоупотребления правом неоднократно являлся предметом рассмотрения  Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. По  соответствующей проблематике, начиная с декабря 2015 года, выработана достаточно  обширная судебная практика, определившая критерии квалификации соответствующих  сделок на предмет их действительности (например, определения Верховного Суда  Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607, от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от  28.05.2018 N 301-ЭС17-22652, от 24.12.2018 N 305-ЭС18-15086(3) и т.д.). 

Так, в частности, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем  (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок.  Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки  зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому  указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков  неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда  поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности.  Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете,  выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности  имущественная база данной группы прирастает. 

В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть  приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении  поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления  гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими  правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника  (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). К их  числу могут быть отнесены, в том числе следующие: 

- участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов; 

- получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о  несостоятельности; 

[A17] - реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем),  направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они  справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического  обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным  основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при  наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.  (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611). 

Однако доказательства, которые бы могли подтверждать соответствующие факты, в  материалах дела отсутствуют. 

В своем отзыве ответчик указывает, что по состоянию на 31.12.2015 бухгалтерский  баланс ООО «Саяны-Строй» содержит информацию об активах 58 267 000 руб. Отчет о  финансовых результатах ООО «Саяны-Строй» содержит информацию за 2015 год о выручке  в размере 71 663 000 руб. В связи с чем, ответчик указывает, что положительные финансовые  показатели от коммерческой деятельности ООО «Саяны-Строй» обеспечили возможность  заключить спорные договоры поручительства во исполнение обязательств ООО «Саяны».  Выдача поручительства была обусловлена аффилированностью должника с заемщиком. При  этом само по себе заключение договоров поручительства не предполагает безусловное  исполнение кредитных обязательств за заемщика. 

Кроме того судом установлено, что помимо поручительства должника, обязательства  ООО «Саяны» обеспечены залогом имущества. Так, вступившим в законную силу  определением Арбитражного суда Красноярского края от 09.08.2018 по делу № А33-306917/2017 требование публичного акционерного общества Национальный банк «Траст»  включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника – общества с  ограниченной ответственностью «САЯНЫ» в размере 807 332 432 руб. 08 коп. основного  долга, как обеспеченное залогом следующего имущества должника: 

- «Плавмагазин-608», тип и назначение судна: Самоходное; теплоход, плавучий магазин,  идентификационный номер судна: Е-2-0993, год и место постройки судна: 1970/ГДР,  установленная грузоподъемность - 150 т.; 

- «Плавмагазин - 619», тип и назначение судна: плавучий магазин, идентификационный  номер судна: Е-2-0994, год и место постройки судна: 1972/Германия, установленная  грузоподъемность -150 т.;  

- нежилое здание, назначение: нежилое, 4-этажный (подземных этажей - 1), общая  площадь 4015,2 кв.м., кадастровый номер: 24:50:0000000:8402, по адресу: Красноярский  край, г. Красноярск, пр-кт, им. газеты Красноярский рабочий», д. 74 «Д»; 

- наружные сети теплоснабжения, назначение: нежилое, протяженность 27 м..  кадастровый номер: 24:50:0000000:8404, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, от  ТК-01351902 сущ. до торгового комплекса по пр-кт им. газеты «Красноярский рабочий», 74  «Д»; 

- наружные сети водоснабжения, назначение: нежилое, протяженность 19 м.,  кадастровый номер: 24:50:0000000:8249, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, от  водопроводного колодца ВК-2 сущ. до торгового комплекса по пр-кт им. газеты  «Красноярский рабочий», 74 «Д»; 

- наружные сети канализации, назначение: нежилое, протяженность 30 м., кадастровый  номер:24:50:0000000:8403 по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, от колодца КК-1  около торгового комплекса по пр-кт им. газеты «Красноярский рабочий», 74 «Д» до колодца  КК-3 сущ.; 

- земельный участок, категории земель: земли населенных пунктов, разрешенное  использование: для объектов общественно-делового значения, общая площадь 5703 кв.м.,  кадастровый номер: 24:50:0500142:1152, по адресу: <...> «Красноярский рабочий», участок 74Д; 

[A18] - фонтан, назначение: нежилое, площадь 69,4 кв.м., кадастровый  номер:24:50:0000000:8406, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, возле торгового  комплекса по пр-т им. газеты «Красноярский рабочий», 74Д. 

- нежилое здание, назначение: нежилое, 2-этажный (подземных этажей - 1), общая  площадь 1295 кв.м., кадастровый номер: 24:50:0700425:247, по адресу: <...>; 

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное  использование: для ведения гражданами садоводства и огородничества, общая площадь 5327  кв.м., кадастровый номер: 24:50:0700425:124, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, в  районе р. Базаиха; 

- нежилое здание, назначение: нежилое, общей площадью 1988,8 кв.м., кадастровый  номер: 24:50:0500142:1167, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, Ленинский район,  пр-т им. газеты «Красноярский рабочий», 74 «Г»; 

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное  использование: для размещения иных объектов промышленности, общей площадью 4318  кв.м., кадастровый номер: 24:50:0500142:1151, по адресу: <...> «Красноярский рабочий», участок 74Г; 

- Капитальный рынок с инженерным обеспечением и трансформаторной подстанцией,  назначение: нежилое здание, площадь 8279,6 кв.м., количество этажей:3, в том числе  подземных: 1, кадастровый номер: 24:50:0600048:51, по адресу: <...>; 

- Капитальный рынок с инженерным обеспечением и трансформаторной подстанцией,  назначение: Иное сооружение (канализационная сеть), протяженность 143 м., кадастровый  номер: 24:50:0600048:53, по адресу: Красноярский край, г. Красноярск, от нежилого здания  по ул. Академика Павлова, д. 31А до т. 1; 

- Капитальный рынок с инженерным обеспечением и трансформаторной подстанцией,  назначение: Иное сооружение (сети теплоснабжения), протяженность 97 м., кадастровый  номер: 24:50:0600048:54, адрес объекта: Красноярский край, г. Красноярск, от т.1 до  нежилого здания по ул. Академика Павлова, д. 31 А; 

- Капитальный рынок с инженерным обеспечением и трансформаторной подстанцией,  назначение: Иное сооружение (водопроводная сеть), протяженность 15 м., кадастровый  номер: 24:50:0600048:55, адрес объекта: Красноярский край, г. Красноярск, от т.1 до  нежилого здания по ул. Академика Павлова, д.31А; 

- Капитальный рынок с инженерным обеспечением и трансформаторной подстанцией,  назначение: Иное сооружение (сети электроснабжения 0,4 кВ), протяженность 13 м.,  кадастровый номер: 24:50:0600048:56, адрес объекта: Красноярский край, г. Красноярск, от  ТП по ул. Академика Павлова, Д.31Г до нежилого здания по ул. Академика Павлова, д. 31 А; 

- Земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное  использование: объектов торговли, общая площадь 13 115 кв.м., кадастровый номер:  24:50:0600048:61, адрес объекта: <...>- ФИО12. 

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что обязательства основного  заемщика помимо поручительства должника также обеспечены залогом имущества  основного заемщика.  

Согласно сложившейся судебной арбитражной практике наличие корпоративных либо  иных связей между поручителем (залогодателем) и заемщиком объясняет мотивы  совершения сделок, обеспечивающих исполнение кредитных обязательств. Внутренние  отношения указанных солидарных должников, лежащие в основе предоставления ими  обеспечения друг за друга, могут быть как юридически формализованными (юридически  закрепленная аффилированность по признаку вхождения в одну группу лиц или совместные  действия на основе договора простого товарищества и т.д.), так и фактическими  (фактическая подконтрольность одному и тому же бенефициару либо фактическое участие 

[A19] неаффилированных заемщика и поручителя (залогодателя) в едином производственном и  (или) сбытовом проекте, который объективно нуждается в стороннем финансировании и  т.д.). 

При кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски  посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц,  предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой. Поэтому  само по себе заключение договоров поручительства не свидетельствует о наличии признаков  неразумности или недобросовестности в ситуации, когда совокупные активы всех лиц,  выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом  каждый из связанных с заемщиком поручителей принимает на себя обязательства,  превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом  указывает на стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов. 

При этом суд обращает внимание, что согласно правовой позиции, изложенной в  определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.03.2021 N 310-ЭС20-18954, сама  по себе выдача поручительств по обязательствам организации, входящий в одну группу с  должником, в пользу кредитной организации, настаивающей на дополнительном  обеспечении, не свидетельствует о наличии признаков неразумности или  недобросовестности в поведении руководителя поручителя по отношению к его кредиторам  даже в ситуации, когда поручитель с целью реализации общегрупповых интересов, а не для  причинения вреда кредиторам, принимает на себя солидарные обязательства перед банком в  объеме, превышающем его финансовые возможности, полагая при этом, что в перспективе  результат деятельности группы позволит погасить обязательства ее членов перед  кредиторами. Для констатации сомнительности поручительства, его направленности на  причинение вреда остальным кредиторам поручителя, должны быть приведены веские  аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения от сложившейся  практики, в частности, о том, что поручитель действовал злонамеренно: цель привлечения  независимого кредитного финансирования группой, объединяющей заемщика и лиц,  выдавших обеспечение, в действительности ими не преследовалась, им было очевидно, что в  дальнейшем обязательства заведомо не будут исполнены. 

Более того, сама по себе выдача должником поручительства за аффилированное лицо не  может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к  субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение  которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника. Это  объясняется тем, что при кредитовании одного из участников группы лиц, как правило, в  конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в  совокупности имущественная база данной группы прирастает (определение Верховного Суда  Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611). 

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что в рассматриваемой ситуации  действия ответчиков по заключению обеспечительных сделок не являются неразумными и  недобросовестными, так как вышеуказанные сделки заключены с целью реализации  общегрупповых интересов и не направлены на причинение вреда имущественным правам  кредиторов. Доказательств обратного не представлено. Заключение договора поручительства  в интересах группы лиц не противоречит законам и иным правовым актам, совершен в  соответствии с его обычным предназначением - предоставление дополнительных гарантий  реального погашения долговых обязательств в интересах группы лиц. 

Обстоятельств, свидетельствующих о том, что в данном случае действия ответчиков  значительно отклонялись от стандартов разумного осуществления гражданских прав, и были  направлены во вред кредиторам должника, конкурсным управляющим не установлено. 

Поскольку деятельность ООО «Саяны-Строй» фактически была подчинена единой  экономической цели одной группы лиц, подконтрольной ФИО8 то конкурсному  управляющему следовало доказать, что рассматриваемые эпизоды явились необходимой  причиной банкротства должника, как части этой группы. Между тем, доказательств того, что 

[A20] указанные конкурсным управляющим сделки (договоры поручительства) являлись не только  значимыми для должника (применительно к масштабам его деятельности), но и существенно  убыточными для него, в частности, что в результате совершения этих сделок должник  утратил возможность осуществлять хозяйственную деятельность, извлекать из нее доходы,  стал отвечать признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества,  конкурсным управляющим не приведено. Наоборот после заключения спорных  обеспечительных сделок должник длительный период времени продолжал осуществлять  свою хозяйственную деятельность, исходя из материалов дела, должник также осуществлял  частичное погашение задолженности за основного заемщика, показатели бухгалтерского  баланса в 2016 году имели положительную динамику, должник получал как прибыль, так и  выручку, а также имел значительную нераспределённую прибыль. 

При этом материалами дела подтверждается и лицами, участвующими в деле не  оспаривается, что требование банка о погашении задолженности поступило лишь в 2018  году. В материалы дела не представлены доказательства, свидетельствующие о том, что  заключая спорные обеспечительные сделки, ответчики преследовали иную, чем  обеспечительную цель поручительства. 

Также суд учитывает, что сделки поручительства обычно не предусматривают  встречного исполнения со стороны кредитора в пользу предоставившего обеспечение лица.  Поэтому не имелось оснований ожидать, что ответчик должен был заботиться о выгодности  спорных сделок для поручителя. 

Указанный вывод суда подтверждается судебной практикой (Определение Верховного  Суда РФ от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607 по делу N А63-4164/2014). 

Один лишь факт того, что ФИО6 в спорный период являлся руководителем  должника и как руководитель подписал договоры поручительства, а также, что заключение  договоров поручительства осуществлялось под контролем ФИО8, как единственного  учредителя, действующего в интересах группы лиц, не указывает на их безусловную  виновность в доведении до банкротства ООО «Саяны-Строй» в результате заключения  договоров поручительства от 15.05.2015, учитывая отсутствие доказательств,  свидетельствующих о том, что именно совершение данной сделки повлекло банкротство  должника, в том числе в результате принятия ими управленческих решений либо оказания  влияния на принятие таких решений органами управления должника. Отсутствуют и  доказательства того, что данная сделка заключена по указанию ФИО6 и именно он  влиял и определял условия заключения данной сделки.  

Закрепленная в действующем гражданском праве Российской Федерации свобода  договора предусматривает предоставление участникам гражданских правоотношений в  качестве общего правила возможности по своему усмотрению решать вопрос о вступлении в  договорные отношения с другими участниками и определять условия таких отношений, а  также заключать договоры, как предусмотренные, так и не предусмотренные законом, но не  противоречащие ему. 

По смыслу правовой позиции Конституционного суда Российской Федерации,  выраженной в Постановлении от 24.02.2004 N 3-П, предпринимательская деятельность  представляет собой самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, цель  которой - систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи  товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом  качестве в установленном законом порядке. Субъекты предпринимательской деятельности  обладают самостоятельностью и широкой дискрецией, поскольку в силу рискового характера  такой деятельности существует объективные пределы возможности судов выявить наличие  деловых просчетов. В связи с изложенным, судебный контроль не призван проверять  экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской  деятельности. 

[A21] Предпринимательская деятельность согласно статье 2 Гражданского кодекса Российской  Федерации осуществляется на свой риск, к которому относятся, в том числе, и негативные  последствия осуществляемой деятельности. 

На основании изложенного, оценив в соответствии с требованиями статьи 71  Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные  конкурсным управляющим доказательства, суд не установил наличие причинно-следственной связи между заявленными действиями (бездействием) ответчиков и  наступлением неблагоприятных последствий в виде банкротства общества. 

Доказывание наличия оснований для удовлетворения заявления является обязанностью  лиц, заявивших соответствующие требования к лицам, которые могут быть привлечены к  субсидиарной ответственности. 

Согласно статье 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации  арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению,  основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании  имеющихся в деле доказательств, оценивает относимость, допустимость, достоверность  каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь  доказательств в их совокупности. 

Арбитражный суд полагает, что заявитель не подтвердил какими-либо безусловными  доказательствами недобросовестность и противоправность действий ответчиков  Достоверные доказательства того, что действия ответчиков являлись направленными на  причинение вреда должнику либо его кредиторам, вывод имущества должника, в материалы  дела не представлены. 

Поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства, безусловно  свидетельствующие о наличии противоправного характера поведения ФИО6 и  ФИО8 при заключении вышеуказанных договоров, наличии вреда, причинно-следственной связи между противоправным поведением и причиненным вредом, суд  приходит к выводу об отсутствии достаточных и безусловных оснований, которые позволили  бы установить признаки и основания для возложения субсидиарной ответственности на  указанных лиц. 

На основании вышеизложенного, правовых оснований для удовлетворения заявленных  требований не имеется, в связи с чем, в удовлетворении заявленных конкурсным  управляющим требований следует отказать. 

Рассмотрев доводы ответчиков о пропуске срока исковой давности, суд приходит к  следующим выводам. 

На основании статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее -  Гражданский кодекс) исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица,  право которого нарушено. 

Пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса срок исковой давности установлен в три  года. 

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, в ред. Федерального закона  от 28.06.2013 N 134-ФЗ, заявление о привлечении контролирующего должника лица к  субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей  статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо  узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к  субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника  банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть  восстановлен судом. 

В силу пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, в действующей редакции, заявление  о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным названной главой,  может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого  заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для  привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания 

[A22] должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата  уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти  лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для  привлечения к ответственности. 

Сроки, указанные в абзаце 1 пункта 5 и абзаце 1 пункте 6 статьи 61.14 Закона о  банкротстве, являются специальными сроками исковой давности (пункт 1 статьи 197  Гражданского кодекса Российской Федерации), начало течения которых обусловлено  субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц). При этом,  данные сроки ограничены объективными обстоятельствами: они в любом случае не могут  превышать трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по  делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника  банкротом) или со дня завершения конкурсного производства и десяти лет со дня  совершения противоправных действий (бездействия). Исковая давность применяется судом  только по заявлению контролирующего должника лица, сделанному до вынесения  определения о приостановлении производства по делу, содержащего вывод о наличии  оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной  ответственности, определения о привлечении к ответственности (если производство по  обособленному спору не приостанавливалось), решения о привлечении к ответственности  (если спор разрешен вне рамок дела о банкротстве) (пункт 2 статьи 199 Гражданского  кодекса Российской Федерации) (пункт 58 Постановления Пленума Верховного Суда  Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с  привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее -  постановление Пленума N 53). 

В силу пункта 59 Постановления Пленума N 53, предусмотренный абзацем 1 пункта 5  статьи 61.14 Закона о банкротстве, срок исковой давности по требованию о привлечении к  субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда  действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий узнал или должен  был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о  совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его  неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за  собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для  проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой  недостаточности). Течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения  права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например,  ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления  о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на  основании абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности  заявления о признании должника банкротом). 

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию о  привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента,  когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор,  обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии  оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих  обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность  давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его  действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред  кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности  активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае  течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в  суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (пункт 59 Постановления N  53, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14- 1472(4,5,7)). 

[A23] Как указано в пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской  Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской  Федерации 04.07.2018, учитывая объективную сложность получения арбитражным  управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств того, что лицо  давало указания должнику-банкроту и его контролирующим лицам, судами должна  приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных  доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов. 

Привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц является  крайней мерой, позволяющей кредиторам получить удовлетворение своих требований в  рамках дела о банкротстве. Процедура банкротства должника занимает длительное время,  кредиторы на протяжении этого времени находятся в ожидании удовлетворения своих  денежных требований, следовательно, при удовлетворении судом заявления о привлечении к  субсидиарной ответственности необходимо обеспечить возможность своевременного  пополнения конкурсной массы за счет средств субсидиарного должника. В противном случае  утрачивается экономический смысл привлечения к субсидиарной ответственности  (Определение Верховного Суда РФ от 01.04.2016 N 302-ЭС14-1472 по делу N А331677/2013). 

По смыслу положений статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ срок  давности по заявлению о привлечении собственника к субсидиарной ответственности мог  исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного  формирования конкурсной массы (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда  Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, далее - постановление N 219/12). 

Как ранее указано судом, вменяемые контролирующим должника лицам нарушения,  имели место до 01.07.2017, то есть в период действия правил о субсидиарной  ответственности в редакции Закона N 134-ФЗ. 

Решением арбитражного суда от 16.04.2019 (резолютивная часть от 10.04.2019) общество  с ограниченной ответственностью «Саяны-Строй» признано банкротом, в отношении него  открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО2. Определением от 27.07.2021 конкурсным управляющим утвержден  ФИО1. С настоящим заявлением конкурсный управляющий  обратился 06.04.2022. 

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что трехгодичный срок исковой  давности для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности,  не пропущен конкурсным управляющим. 

Из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Красноярского края  от 17.01.2020 по делу № А33-16852/2018 о продлении срока конкурсного производства  следует, что в третью очередь реестра требований кредиторов включены требования  кредиторов и уполномоченного органа на общую сумму 810 750 595 руб., в том числе 810  503 752 руб. – основного долга, 246 840 руб. – пени и штрафы. Требования кредиторов  первой и второй очереди отсутствуют. Реестр требований кредиторов закрыт 20.06.2019.  Погашение требований кредиторов не производилось. Определением от 30.09.2019 продлен  срок инвентаризации имущества общества с ограниченной ответственностью «Саяны- Строй» на три месяца. В отчете о своей деятельности от 25.12.2019 конкурсный  управляющий указывает, что по результатам инвентаризации составлен акт № 1 от  21.12.2019. По итогам проведенной инвентаризации в конкурсную массу включена  дебиторская задолженность в размере 276 288 753 руб. 

На основании изложенного, уже по состоянию на декабрь 2019 года, размер требований  кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, почти в 3 раза превышал размер  активов должника. 

Какие-либо доказательства, свидетельствующие о том, что предыдущий конкурсный  управляющий рассчитывал за счет выполнения иных мероприятий (оспаривание сделок и  пр.) произвести такое пополнение конкурсной массы либо снизить размер кредиторской 

[A24] задолженности, при котором размер активов должника станет превышать размер требований  кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, в материалы дела не  представлены. 

Учитывая, что конкурсный управляющий не ссылается на неисполнение бывшим  руководителем должника обязанности по передаче документов конкурсному управляющему,  таких оснований для привлечения к субсидиарной ответственности не заявлено, судебные  акты об истребовании у бывшего руководителя должника бухгалтерской и иной  документации отсутствуют, принимая во внимание факт проведения предыдущим  конкурсным управляющим инвентаризации в декабре 2019 года, суд приходит к выводу, что  конкурсный управляющий, как минимум в дату проведения инвентаризации (декабрь 2019  года), располагал первичными документами должника, из которых с точной достоверностью  мог установить список контролирующих должника лиц, к которым в рамках настоящего  обособленного спора предъявлены требования. Доказательств обратного в материалы дела не  представлено. 

При этом перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и  порядка его исчисления (статья 201 Гражданского кодекса). 

Согласно пункту 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от  29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского  кодекса Российской Федерации об исковой давности" (далее - постановление N 43) по  смыслу статьи 201 Гражданского кодекса переход прав в порядке универсального или  сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход  права собственности на вещь, уступка права требования и пр.), а также передача полномочий  одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало  течения срока исковой давности и порядок его исчисления. В этом случае срок исковой  давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса, со дня,  когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего  права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. 

На основании изложенного, в рассматриваемом случае предыдущий конкурсный  управляющий мог с достоверностью узнать об обстоятельствах, послуживших основанием  для привлечения к субсидиарной ответственности ответчиков, не позднее даты окончания  инвентаризации – декабрь 2019 года. 

Таким образом, обратившись с заявлением о привлечении контролирующих должника  лиц к субсидиарной ответственности 06.04.2022, конкурсный управляющий пропустил  субъективный годичный срок исковой давности. 

В силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение  срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является  основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. 

Доводы действующего конкурсного управляющего о проведении инвентаризации в 2021  году и изменении начала течения срока давности подлежат отклонению, поскольку у него не  имелось оснований полагать о существенном приращении конкурсной массы в период с 2019  года по 2021 год, т.к. конкурсное производство открыто в отношении должника в апреле  2019 года и каких-либо мероприятий, направленных на существенное увеличение  конкурсной массы, не проводилось, а в настоящее время поставлен вопрос о прекращении  производства по делу о банкротстве должника, в виду отсутствия у должника имущества для  погашения уже имеющихся судебных расходов по делу о банкротстве. 

При указанных обстоятельствах истечение срока исковой давности является  дополнительным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований о  привлечении к субсидиарной ответственности ответчиков. 

Поскольку требования конкурсного управляющего в части заключения договора займа  от 02.03.2017 переквалифицированы судом на требование о взыскании с ответчиков убытков,  то срок исковой давности по таким требованиям составляет три года. Данные выводы суда  подтверждаются, в том числе судебной практикой (определение Верховного Суда РФ от 

[A25] 28.09.2020 N 304-ЭС17-9753(12,13), постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского  округа от 04.06.2020 N Ф04-5098/2016, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 05.02.2020 N Ф04-3365/2016 по делу N А27-22402/2015, постановление  Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 09.09.2022 N Ф02-2798/2022 по делу N  А33-27113/2016). 

В соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса течение срока исковой давности  начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о  том, кто является надлежащим ответчиком. 

Как разъяснено в абзаце втором пункта 10 Постановления Пленума N 62, в случаях,  когда требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок  исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое  лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о  нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий  участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая,  когда он был аффилирован с указанным директором. 

В силу разъяснения, данного в пункте 68 Постановления Пленума Верховного Суда РФ  от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих  должника лиц к ответственности при банкротстве", срок исковой давности по  рассматриваемому требованию исчисляется с момента, когда должник, например, в лице  нового директора, не связанного (прямо или опосредованно) с допустившим нарушение  директором, или арбитражного управляющего, утвержденного после прекращения  полномочий допустившего нарушение директора, получил реальную возможность узнать о  допущенном бывшим директором нарушении либо когда о нарушении узнал или должен был  узнать не связанный (прямо или опосредованно) с привлекаемым к ответственности  директором участник (учредитель), имевший возможность прекратить полномочия  директора, допустившего нарушение. При этом течение срока исковой давности не может  начаться ранее дня, когда названные лица узнали или должны были узнать о том, кто  является надлежащим ответчиком (например, фактическим директором) (статья 200  Гражданского кодекса Российской Федерации). Аналогичные правила применяются к  заявлениям, поданным конкурсным кредитором либо уполномоченным органом (абзац 2  пункта 69 Постановления N 53). 

Как ранее указано судом, ФИО6 являлся руководителем общества с ограниченной  ответственностью «Саяны-Строй» в период с 12.05.2015 по 01.05.2017. В период с 02.05.2017  до даты признания должника банкротом руководителем должника являлся ФИО8,  который также с 2011 года является единственным учредителем должника. При этом ранее  суд пришел к выводу, что сделки послужившие основанием для обращения конкурсного  управляющего в суд с настоящим заявлением заключены в интересах группы компаний, в  которую входит должник, и управление которыми осуществляется ФИО8 как  единственным учредителем. 

Таким образом, совокупность данных обстоятельств указывает на возможность  взыскания убытков с ФИО6 и ФИО8 незаинтересованным лицом лишь  после перехода полномочий руководителя должника к конкурсному управляющему  должником. 

Как ранее указано судом, решением арбитражного суда от 16.04.2019 (резолютивная  часть от 10.04.2019) общество с ограниченной ответственностью «Саяны-Строй» признано  банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим  утвержден ФИО2. Определением от 27.07.2021 конкурсным  управляющим утвержден ФИО1. С настоящим заявлением  конкурсный управляющий обратился 06.04.2022. В связи с чем, суд приходит к выводу, что  трёхгодичный срок исковой давности для взыскания убытков, не пропущен. 

Однако наличие материально-правовых оснований для взыскания убытков судом не  установлено. 

[A26] В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской  Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых  принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны. 

В соответствии со статьей 102 Арбитражного процессуального кодекса Российской  Федерации основания и порядок уплаты государственной пошлины, а также порядок  предоставления отсрочки или рассрочки уплаты государственной пошлины устанавливаются  в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах (глава 25.3  Налогового кодекса Российской Федерации). 

Принимая во внимание, что в удовлетворении заявленных требований отказано, то  судебные расходы ПАО Национальный банк «ТРАСТ» по оплате государственной пошлины  за рассмотрение заявления о принятии обеспечительных мер подлежат отнесению на ПАО  Национальный банк «ТРАСТ», учитывая, что данное лицо поддерживало требования,  заявленные конкурсным управляющим, а также принимая во внимание, что обращение  арбитражного управляющего с заявлением о привлечении контролирующего должника лица  к субсидиарной ответственности, всегда осуществляется в защиту прав кредиторов, а  следовательно, не связано с материальным интересом самого конкурсного управляющего.  Соответственно, при таких обстоятельствах отсутствует судебный акт, вынесенный в пользу  ПАО Национальный банк «ТРАСТ». 

 Вступившим в законную силу определением арбитражного суда от 29.07.2022 по  настоящему делу судом приняты обеспечительные меры в виде наложения ареста на  имущество и денежные средства ФИО6, находящиеся и  поступающие на банковские счета ФИО6, в пределах 812 200 283,46 руб., за  исключением денежных средств в размере прожиточного минимума самого гражданина и  лиц, находящихся на его иждивении, установленного в Красноярском крае для  соответствующих категорий населения за соответствующий квартал, ежемесячно на весь  срок действия обеспечительных мер (и иных доходов ответчика, на которые не может быть  обращено взыскание в соответствии со статьей 101 Федерального закона от 02.10.2007 №  229-ФЗ «Об исполнительном производстве»). 

Согласно части 5 статьи 96 Арбитражного процессуального кодекса Российской  Федерации в случае отказа в удовлетворении иска, оставления иска без рассмотрения,  прекращения производства по делу обеспечительные меры сохраняют свое действие до  вступления в законную силу соответствующего судебного акта. После вступления судебного  акта в законную силу арбитражный суд по ходатайству лица, участвующего в деле, выносит  определение об отмене мер по обеспечению иска или указывает на это в судебных актах об  отказе в удовлетворении иска, об оставлении иска без рассмотрения, о прекращении  производства по делу. 

Поскольку судом отказано в удовлетворении заявленных требований, то после  вступления в законную силу настоящего судебного акта, обеспечительные меры, принятые  определением Арбитражного суда Красноярского края 29.07.2022 по настоящему делу,  подлежат отмене. 

Руководствуясь статьями 32, 61.16 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О  несостоятельности (банкротстве)», статьями 96, 110, 184, 185, 223 Арбитражного  процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Красноярского края 

О П Р Е Д Е Л И Л:

В удовлетворении заявленных требований отказать. 

После вступления настоящего определения в законную силу отменить обеспечительные 

меры, принятые определением арбитражного суда от 29.07.2022 по настоящему делу.

Разъяснить лицам, участвующим в деле, что настоящее определение может быть 

обжаловано в течение десяти дней после его вынесения путем подачи апелляционной 

[A27] жалобы в Третий арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Красноярского  края. 

Судья М.С. Шальмин 

Электронная подпись действительна.
Данные ЭП:Удостоверяющий центр Федеральное казначейство
Дата 29.12.2021 1:12:42
Кому выдана Шальмин Максим Сергеевич