Гражданский кодекс часть 1

определением Арбитражного суда города Москвы от 25.10.2017 в отношении общества с ограниченной ответственностью «КОМО» (ОГРН: <***>, ИНН: <***>) введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден ФИО3, о чем опубликована информация в газете «Коммерсантъ» № 206 от 03.11.2017.

В Арбитражный суд города Москвы 20.03.2018 поступило заявление временного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2, ООО «Брестский продукт».

Решением Арбитражного суда города Москвы от 05.07.2018 ООО «КОМО» (ОГРН <***>, ИНН <***>, КПП 773301001, место нахождения: 125371, Москва Волоколамское <...>) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства. Конкурсным управляющим утверждена ФИО4 (ИНН <***>, СНИЛС <***>) - член Союз АУ «Возрождение» (ОГРН <***>, ИНН <***>, место нахождения: 107014, <...>), о чем опубликована информация в «Коммерсантъ» №123 от 14.07.2018.

В настоящем судебном заседании подлежало рассмотрению заявлениевременного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2, ООО «Брестский продукт».

Конкурсный управляющий, извещенный о времени и месте судебного заседания, в ходатайстве, поступившем в суд в электронном виде 30.07.2018, поддержал позицию, изложенную в заявлении временного управляющего, дополнительных документов в обоснование заявления не представил, просил рассмотреть заявление без участия конкурсного управляющего ООО «КОМО».

Изучив доводы заявления, выслушав представителей лиц, участвующих в рассмотрении данного обособленного спора, исследовав и оценив имеющиеся доказательства, суд пришел к выводу о том, что заявление удовлетворению не подлежит.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Таким образом, заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности подано правомочным лицом.

В силу пункта 1 статьи 61.10. Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо, в частности, являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

Из материалов дела следует и лицами, участвующими в деле, не оспаривается, что ФИО2 в период с 13.10.2015 по 15.02.2017 являлся генеральным директором должника.

При таких обстоятельствах и в отсутствие доказательств обратного, суд пришел к выводу, что ФИО2 по смыслу подпункта 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве являлся контролирующим должника лицом.

В обоснование заявленных требований временный управляющий указывает, что ФИО2 совершил ряд последовательных сделок с ООО «Брестский продукт», которые повлекли выбытие из распоряжения должника имущества и имущественных прав на заведомо невыгодных условиях, в результате чего была прекращена финансово-хозяйственная деятельность должника с одновременным перераспределением в пользу контролирующих должника лиц положительных финансовых результатов от хозяйственной деятельности, аналогичной деятельности должника.

Так, в 2016 году ООО «КОМО» в лице генерального директора ФИО2 и ООО «Брестский продукт» были заключены следующие договоры:

договор от 20.10.2016 № 383/2016 купли-продажи подлинника технических условий ТУ 9225-001-09814069-15 «Сыры» и исключительных прав на их использование. Пунктом 3.1 договора установлена общая стоимость ТУ и исключительных прав на них в размере 50 000 руб.;

сублицензионный договор от 20.12.2016 № 1 на использование товарного знака с ООО «Брестский продукт». По условиям договора должник предоставляет ООО «Брестский продукт» на срок действия договора за уплачиваемое вознаграждение неисключительную лицензию на пользование товарным знаком № RU553665. Правообладателем товарного знака № RU553665 является ЧАО «Дубномолоко»;

договор купли-продажи электропогрузчика от 04.07.2016 № 1 с ООО «Брестский продукт». Общая стоимость реализации – 300 000 руб.;

договор купли-продажи складского оборудования от 19.12.2016 № 2 с ООО «Брестский продукт». Пунктом 2.1 договора установлена общая стоимость складского оборудования в размере 395 000 руб.;

договор купли-продажи бывшего в употреблении товара от 16.01.2017 № 3 по условиям которого должник продал ООО «Брестский продукт» моноблоки Lenovo в количестве 7 штук.

Пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусмотрено, что если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В силу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица, либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», статья 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется.

Как следует из материалов дела, договоры, заключенные ООО «КОМО» и ООО «Брестский продукт», на которые ссылается заявитель, являлись возмездными, расчеты по этим договорам сторонами произведены. Исходя из доводов, приведенных в заявлении, по итогам оценки представленных доказательств суд не установил оснований для вывода о том, что сделки совершены с целью причинения вреда должнику и его кредиторам либо при неравноценном встречном предоставлении другой стороной сделки. Данные сделки являются обычной хозяйственной деятельностью должника, доказательств причинно-следственной связи между этими сделками и банкротством должника заявителем и другими лицами суду не представлено.

Заявитель указывает, что технические условияТУ 9225-001-09814069-15 «Сыры» являлись основным активом, позволяющим осуществлять должнику деятельность. Продажа этих условий привела к снижению реализации сыров, отказу контрагентов от дальнейшего сотрудничества и, как следствие, банкротству должника.

Между тем из материалов дела следует, что должник осуществлял деятельность, используя иные технические условия.

Так, из письменных пояснений производителя и поставщика продукции ТМ КОМО ОАО «Березовский сыродельный комбинат» следует, что комбинат осуществлял поставки товара в адрес ООО «КОМО» по договорам поставки от 31.12.2012 и от 12.12.2014, товар производился в соответствии с техническими условиями ТУ 9225-001-66892773-12, держателем которого являлось ООО «КОМО».

Доказательств того, что должник использовал в своей деятельности технические условия ТУ 9225-001-09814069-15 «Сыры», не представлено. Копия лицензионного договора, по условиям которого ООО «КОМО» предоставляло ОАО «Барановичский молочный комбинат» право использования названных технических условий, данное обстоятельство не подтверждает, поскольку из письменных пояснений ОАО «Барановичский молочный комбинат» следует, что данный производитель никогда не был поставщиком продукции для ООО «КОМО».

Более того, в материалы дела представлены технические условия ТУ 9225-002-26230105-2016 «Сыры фасованные» и ТУ 9225-001-26230105-2016, разработанные ООО «Брестский продукт» самостоятельно. Экспертное заключение по данным техническим условиям выдано 21.03.2016, технические условия введены в действие 20.04.2016. ООО «Брестский продукт» осуществляет реализацию продукции, произведенной в соответствии с данными условиями.

Что касается продажи бывших в употреблении моноблоков (7 шт.), стеллажа складского стального (2 шт.), стеллажа для фасованной продукции (1 шт.), заявителем не доказано, что данные основные средства являлись для должника единственными и их выбытие повлекло невозможность осуществления должником дальнейшей деятельности. При этом часть моноблоков (4 шт.) осталась, согласно акту инвентаризации компьютерной техники от 17.02.2017, у должника.

Заключение сублицензионного договора на право использования товарного знака КОМО не может являться причиной несостоятельности должника – держателя исключительной лицензии на право использования данного товарного знака на территории Российской Федерации. По договору ООО «Брестский продукт» предоставлена неисключительная сублицензия, то есть право использования одновременно с ООО «КОМО».

Доводы заявителя о том, что действия ФИО2 явились причиной банкротства должника, опровергаются данными бухгалтерской отчетности, представленными в материалы дела.

Как указывалось ранее, ФИО2 являлся генеральным директором должника в период с 13.10.2015 по 15.02.2017.

Согласно сведениям бухгалтерского баланса за 2016 год –полный год, в период которого ФИО2 осуществлял руководство должником, активы общества составляли 626 133 000 руб., в том числе 828 000 руб. - основные средства, 499 900 000 руб. – финансовые вложения, 22 880 000 руб. – запасы, 97 480 000 руб. – дебиторская задолженность, 1 484 000 руб. – денежные средства и др., имелись краткосрочные заемные обязательства в размере 536 497 000 руб., кредиторская задолженность составляла 41 636 000 руб. Финансовый результат деятельности должника за 2016 год – прибыль.

Задолженность по обязательным платежам в бюджет у должника в 2016 году отсутствовала.

Доказательства того, что по состоянию на 15.02.2017 (дата прекращения полномочий ФИО2) у должника имелась неисполненная более трех месяцев задолженность перед кредиторами в размере более 300 000 руб., в материалы дела не представлены.

Задолженность перед адвокатом Добросельской И.В. образовалась в период с 31.03.2017 по 01.08.2017; перед ООО «Алигорекс» - апрель 2017 года; ООО «Брестский продукт» - 20.02.2017.

В 2016 году установлена задолженность ООО «КОМО» перед ООО «ТД «Царицыно»в размере 3 537 руб. 33 коп. (разница между оплаченным и поставленным товаром по договору поставки от 12.04.2013 №122-КА/13).

Таким образом, по состоянию на 15.02.2017 должник не соответствовал признакам несостоятельности (банкротства), обязанность у ФИО2 как руководителя должника обратиться с заявлением о признании должника банкротом отсутствовала.

Дело о банкротстве должника возбуждено по его заявлению. Как следует из заявления и материалов дела, ООО «КОМО» в обоснование обращения в суд с заявлением о признании его банкротом указало, что сумма требований кредиторов должника по денежным обязательствам, в том числе срок исполнения которых наступил и не оспаривается должником, составляет 198 401 971 руб. 25 коп., в том числе 1 680 879 руб. - задолженность по оплате труда работников должника. Исполнение должником обязательств является невозможным, поскольку стоимость его имущества недостаточна для удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

Ссылка заявителя на ухудшение финансовых показателей, характеризующих результаты деятельности должника, в период осуществления руководства должником ФИО2, исходя из финансовых показателей деятельности должника в данный период, само по себе не является безусловным доказательством наступления банкротства в результате действий ФИО2

Другим лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «КОМО», указано ООО «Брестский продукт». Заявление к названному обществу основано на том, что данное общество является аффилированным лицом по отношению к генеральному директору ФИО2, сделками в пользу ООО «Брестский продукт» был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов ООО «КОМО».

Участником ООО «Брестский продукт» является ООО «Милкстар» с долей участия 49%, при этом ФИО2 является участником ООО «Милкстар» с долей участия 50%.

Согласно сведениям ПАО АКБ «Авангард», как указывает заявитель, юридические лица: ООО «КОМО», ООО «Брестский продукт» и ООО «ЧИЗ ТОРГ» имели расчетные счета в указанном банке и осуществляли доступ к системе «Авангард интернет-банк» для проведения платежей с одних и тех же IP-адресов.

Учитывая доводы заявителя, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения ООО «Брестский продукт» к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «КОМО», поскольку заинтересованность (аффилированность) данного общества с руководителем должника не свидетельствует о том, что ООО «Брестский продукт» имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.

Доказательства для признания ООО «Брестский продукт» контролирующим должника лицом по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве не представлены.

Оснований для удовлетворения заявления о привлечении ФИО2 и ООО «Брестский продукт» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 2, 9, 32, 60, 61.10-61.19 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ст.ст. 13, 64-68, 71, 75, 123, 156, 176, 184-188, 223 АПК РФ, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления о привлечении ФИО2 и ООО «Брестский продукт» к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «КОМО» отказать.

Определение может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок с даты изготовления в полном объеме.

Судья:

Л.В. Кузнецова