Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в рамках дела о банкротстве
ООО «ПК-3» заявление ООО «Проектная компания №12-П» о включении требований в реестр требований кредиторов,

при участии согласно протоколу,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 24.06.2022 ООО «ПК-3» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введено конкурсное производство по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. Конкурсным управляющим утвержден ФИО1 (является членом Саморегулируемой организации «Союз менеджеров и арбитражных управляющих», ИНН <***>), о чем опубликовано сообщение в газете «Коммерсант» №122 (7323) от 09.07.2022.

В арбитражный суд 05.08.2022 (в электронном виде направлено 04.08.2022) поступило заявление ООО «Проектная компания №12-П» о включении требований на сумму 333 056 613 руб. 12 коп. в реестр требований кредиторов должника.

В настоящем судебном заседании подлежало рассмотрению указанное заявление кредитора.

Лица участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом. Дело рассмотрено в порядке статей 123 и 156 АПК РФ.

Исследовав материалы дела суд установил следующие обстоятельства.

31.07.2017 должником выдан простой вексель серии ПКЗ-2017 №001 по условиям которого должник обязуется уплатить денежные средства в размере 333 056 613 руб. 12 коп. векселедержателю ООО «Стройгазконсалтинг» или по его приказу иному лицу в срок не ранее чем 31.01.2023.

Посредством индоссамента от 01.08.2017 вексель передан ООО «Проектная компания №12-П».

Полагая, что обязательства, возникшие на основании выданного должником простого векселя, не исполнены, заявитель обратился с требованием о включении в реестр требований кредиторов задолженности на сумму 333 056 613 руб. 12 коп.

По существу поступившего отзыва конкурсный управляющий не возражает против удовлетворения заявленных требований.

Исследовав и оценив представленные доказательства, суд приходит к выводу о том, что заявление не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Дела о несостоятельности (банкротстве) в силу части 1 статьи 223 АПК РФ и пункта 1 статьи 32 Закона о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце 1 пункта 26 постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее по тексту – «Постановление Пленума ВАС №35») в силу пунктов 3 – 5 статьи 71 и пунктов 3 – 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором – с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение в реестр требований кредиторов должника возможно лишь в случае установления наличия обязательства у должника перед кредитором, подтвержденное достаточными, относимыми и допустимыми доказательствами, обязанность представления которых, в силу статьи 65 АПК РФ, возлагается на заявителя.

Обоснованность требований доказывается на основе принципа состязательности.

В условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу.

Как следствие, во избежание необоснованных требований к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования. Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле.

Для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой и позициями, занимаемыми сторонами спора. Исследованию подлежит сама возможность по исполнению сделки.

Целью такой проверки является установление обоснованности долга и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку включение таких требований приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также интересов должника.

В круг доказывания по спору об установлении размера требований кредиторов в деле о банкротстве в обязательном порядке входит исследование судом обстоятельств возникновения долга. При этом суд осуществляет проверку обоснованности требований кредитора вне зависимости от наличия или отсутствия возражений против данных требований иных лиц, участвующих в деле.

Критерии достаточности доказательств (стандарт доказывания), позволяющие признать требования обоснованными, устанавливаются судебной практикой. В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

Таким образом, при рассмотрении вопроса обоснованности требований кредитора суд должен проверить реальность совершения и исполнения сделки, действительное намерение сторон создать правовые последствия, свойственные соответствующим правоотношениям.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 04.06.2018 №305-ЭС18-413 при рассмотрении заявлений о включении рядовых гражданско-правовых кредиторов суд осуществляет более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с общеисковым гражданским процессом, то есть основанием к включению являются ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, при рассмотрении требований о включении в реестр требований кредиторов применяется более строгий стандарт доказывания, в соответствии с которым заявители по таким требованиям должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть возможные сомнения относительно обоснованности их требований, возникающие как у других лиц, участвующих в деле о банкротстве, так и у суда.

В силу специфики дел о банкротстве арбитражный суд обязан вне зависимости от доводов лиц, участвующих в деле, оценить действительность заявленного кредитором требования. Формальный подход при разрешении данного вопроса может повлечь включение в реестр несуществующих требований, и как следствие, нарушение прав и законных интересов конкурсных кредиторов, должника и его учредителей.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 19.12.2005 №12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.). С учетом специфики дел о банкротстве, при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В соответствии со статьями 142, 143 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – «ГК РФ») простой вексель относится к ценным бумагам и представляет собой письменный документ, содержащий простое и ничем не обусловленное обязательство векселедателя (должника) уплатить указанную в векселе сумму в указанный в нем срок векселедержателю.

Согласно статье 1 Федерального закона от 11.03.1997 №48-ФЗ «О переводном и простом векселе» на территории Российской Федерации применяется Положение о переводном и простом векселе, утвержденное постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 №104/1341 (далее по тексту – «Положение о переводном и простом векселе»).

По смыслу вышеприведенных положений, с учетом пункта 75 Положения о переводном и простом векселе, вексель является документарной ценной бумагой, содержащей простое и ничем не обусловленное обещание уплатить определенную сумму векселедержателю – лицу, на чье имя выдана ценная бумага или к которому она перешла от первоначального владельца по непрерывному и последовательному ряду индоссаментов.

В то же время, следует разграничивать доказательства передачи векселя векселедателю в целях получения платежа от свидетельств действительности самого вексельного обязательства (соблюдения требований к форме и реквизитам) и свидетельств наличия у кредитора прав из векселя (проставления на векселе непрерывного ряда индоссаментов).

Принимая во внимание постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.02.2011 №13603/10, могут быть признаны необоснованными (отсутствующими) вексельные требования, если векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику или кредиторам несостоятельного должника в преддверии возбуждения дела о банкротстве, ради включения его требования как векселедержателя в реестр требований кредиторов, получения денежных средств из конкурсной массы должника и оказания существенного влияния на решения, принимаемые собранием кредиторов.

Возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора, основанного на вексельном обязательстве, объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга, а другой стороне, настаивающей на наличии долга, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами отношений с несостоятельным должником.

В то же время, в условиях несостоятельности должника, с учетом разъяснений, изложенных в абзаце 1 пункта 26 Постановления Пленума ВАС №35, сам факт формального соответствия предъявленных в обоснование возникновения обязательств должника перед кредитором доказательств, а также отсутствие возражений относительно предъявленного заявления от лиц, участвующих в деле, не может рассматриваться в качестве достаточного доказательства для целей удовлетворения заявленных требований.

При таких обстоятельствах, с учетом характера основания возникновения задолженности, следует установить наличие вексельного долга, его действительность, реальность обязательства, в рамках которого выдан вексель, факт исполнения сделки, то есть возникновение у должника положительного эффекта от деятельности лиц, которым был выдан вексель.

Выдаче векселя, как правило, предшествует установление между сторонами правоотношений, из существа которых одна сторона по обязательству обязуется выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока денежные средства другой стороне в соответствии с условиями сделки.

Как усматривается из представленных в материалы дела доказательств, первоначальным векселедержателем выступало ООО «Стройгазконсалтинг».

Днем, следующим за датой выдачи векселя, ООО «Стройгазконсалтинг» совершен индоссамент в пользу заявителя, что свидетельствует о наличии правоотношений между сторонами, в рамках которых должник имеет обязательства перед ООО «Стройгазконсалтинг», которое имеет обязательства перед ООО «Проектная компания №12-П».

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства, арбитражный суд не усматривает сделок или иных доказательств, позволяющих прийти к выводу о наличии правоотношений между должником и ООО «Стройгазконсалтинг», в рамках исполнения которых должником выдан простой вексель, равно как доказательств, свидетельствующих о наличии правоотношений между ООО «Стройгазконсалтинг» и ООО «Проектная компания №12-П».

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №33, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» при рассмотрении требований об исполнении вексельного обязательства судам следует учитывать, что истец обязан представить суду подлинный документ, на котором он основывает свое требование, поскольку осуществление права, удостоверенного ценной бумагой, возможно только по ее предъявлении (пункт 1 статьи 142 ГК РФ). Документ должен считаться подлинным, если на нем имеется подпись, выполненная собственноручно лицом, которое его составило либо приняло на себя обязательство.

Судом установлено, что оригинал простого векселя в материалы дела не поступил.

Подобное поведение, не характерно для стандартного поведения стороны, имеющей неисполненные денежные обязательства в условиях несостоятельности должника и не предоставляющего достаточных доказательств, раскрывающих основание возникновения задолженности.

Как следует из правовой позиции, отраженной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2018 №308-ЭС18-9470 для уравнивания кредиторов в правах суд в силу статьи 9 АПК РФ должен оказывать содействие в реализации прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов или иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела. Суд должен проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 №308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 №948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

О наличии сомнений в реальности правоотношений между сторонами свидетельствует также тот факт, что согласно открытым источникам информации руководителем заявителя и должника выступал ФИО2, в настоящее время компании зарегистрированы по одному адресу.

При рассмотрении требований в ситуации включения в реестр аффилированного кредитора сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда РФ (определения Верховного Суда РФ от 15.09.2016 №308- ЭС16-7060; от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647 (1); от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647 (7); от 26.05.2017 №306-ЭС16-20056 (6) выработаны критерии распределения бремени доказывания: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившим о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

Указанное распределение бремени доказывания обусловлено необходимостью установления обоснованности и размера спорного долга, возникшего из договора, и недопущения включения в реестр необоснованных требований (созданных формально с целью искусственного формирования задолженности с целью контролируемого банкротства либо имевшихся в действительности, но фактически погашенных (в ситуации должника и непредставлении такой документации аффилированным лицом), поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

В системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота.

Принимая во внимание разъяснения, изложенные в абзаце четвертом пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Норма, предусмотренная статьей 10 ГК РФ, имеет особое значение в силу ее особого предмета регулирования, а именно пределов осуществления гражданских прав. Законодатель придает особую важность данной норме также потому, что в ней закреплен основополагающий принцип гражданского оборота – добросовестность участников гражданских правоотношений и запрет на недобросовестное осуществление гражданских прав.

Правовые последствия установления злоупотребления правом нашли свое отражение в том числе в статьях 168-170 ГК РФ.

Коль скоро мнимость сделки является частным случаем сделок с пороком воли, нормы гражданского законодательства о запрете злоупотребления правом также имеют особое значение для охраняемого законом интереса участников гражданского оборота в рамках дела о банкротстве, представляющей собой сообщество кредиторов.

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу пункта 1 статьи 170 ГК РФ фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

Мнимые сделки совершаются для того, чтобы произвести ложное представление на третьих лиц. Мнимые сделки характеризуются несоответствием волеизъявления подлинной воле сторон: в момент ее совершения воля обеих сторон не направлена на достижение правовых последствий в виде возникновения, изменения, прекращения соответствующих гражданских прав и обязанностей. Стороне в обоснование мнимости сделки необходимо доказать, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки.

Согласно правовой позиции, сформулированной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому, факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 № 1446/14 изложен подход о справедливом распределении судом бремени доказывания, которое должно быть реализуемым. Из данного подхода следует, что заинтересованное лицо может представить минимально достаточные доказательства (prima facie) для того, чтобы перевести бремя доказывания на противоположную сторону, обладающую реальной возможностью представления исчерпывающих доказательств, подтверждающих соответствующие юридически значимые обстоятельства при добросовестном осуществлении процессуальных прав.

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, и притворных сделок, то есть сделок, совершенных с целью прикрыть другие сделки (статья 170 Гражданского кодекса). При этом, совершая мнимые (притворные) сделки их стороны, заинтересованные в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся, поэтому при наличии в деле о банкротстве возражений о мнимости (притворности) договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям закона, суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Критерии оценки действий сторон на предмет добросовестности отражены в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», исходя из которых следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

По общему правилу, сам по себе факт аффилированности кредитора, предъявившего требование о включении в реестр, и должника хотя и не свидетельствует о намерении сторон искусственно создать задолженность, однако применительно к обстоятельствам настоящего обособленного спора, заявителем не приведены доказательства, раскрывающие наличие сделки, в рамках исполнения которой выдан вексель, а также фактическое взаимоотношение сторон, в том числе при совершении индоссамента, что не позволяет установить реальность сделки.

Оценив в совокупности имеющиеся в материалах дела доказательства, арбитражный суд приходит к выводу о мнимости правоотношений, положенных в основу заявления, поскольку сам факт их оформления в отсутствие доказательств реального исполнения, в условиях аффилированности сторон, учитывая отсутствие в материалах дела оригинала векселя, свидетельствуют исключительно о намерении создать видимость существования правоотношений с целью последующего включения задолженности аффилированного лица в реестр требований кредиторов должника.

Поскольку совокупность обстоятельств, необходимая для установления требования кредитора в реестре требований кредиторов, заявителем не доказана, оснований для удовлетворения заявленных требований не имеется.

Руководствуясь статьями 32, 71, 134, 137 Закона о банкротстве, статьями 65, 71, 156, 176, 184, 185, 223 АПК РФ, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

отказать ООО «Проектная компания №12-П» в признании обоснованными и включении в реестр требований кредиторов ООО «ПК-3» требований в размере
333 056 613 руб. 12 коп.

Определение может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок со дня его изготовления в полном объеме.

Судья Ю.В.Текиева