Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании заявление ФИО1 – конкурсного управляющего ОАО «ЗТО «Камея» (ОГРН <***>, ИНН <***>), к ФИО2 (адрес: 603901, г. Н..Новгород, ул. Брекетная, д. 1, кв. 24), ФИО3 (адрес: 606448, <...>), ФИО4 (адрес: 607628, <...>), ФИО5 (адрес: 603006, <...>), ФИО6 (адрес: 603163, <...>), ФИО7 (адрес: 607628, <...>), ФИО8 (адрес: 603005, <...>), ФИО9 (адрес: <...>, офис 7.7), ФИО10 (адрес: 603006, <...>), ФИО11 (адрес: 603035, <...>), ФИО12 (адрес: 603000, <...>), общество с ограниченной ответственностью Торговый Дом «Айсберг» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 603901, <...>) о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц,

при участии в судебном заседании представителей:

от заявителя - ФИО13 (доверенность от 05.04.2022);

от конкурсных кредиторов:

от ООО «Автокрафт» - ФИО14 (доверенность от 29.01.2021);

от ОАО «Центр Авиа» - ФИО14 (доверенность от 18.09.2020);

от ООО «Автопартнер НН» - ФИО15 (доверенность от 31.12.2021);

от ООО «Прайд» - ФИО16 (директор (приказ от 01.08.98), паспорт);

от ООО «Профснаб» - ФИО17 (директор (решение № 1 от 28.01.2020), паспорт);

ФИО18 (доверенность от 08.08.2022);

от ответчиков:

от ФИО2 - ФИО19 (доверенность от 07.07.2022);

от ФИО3 - ФИО20 (доверенность от 13.11.2021);

от ФИО4 - ФИО21 (доверенность от 13.07.2022);

от ФИО5 - не явилась (извещена надлежащим образом);

от ФИО6 - Продан Ю.И. (доверенность от 19.07.2022);

от ФИО7 - ФИО21 (доверенность от 13.07.2022);

от ФИО8 - Руин С.Г. (доверенность от 03.06.2022);

от ФИО9 - ФИО22 (доверенность от 13.07.2022);

от ФИО10 - Продан Ю.И. (доверенность от 27.07.2022);

от ФИО11 - не явилась (извещена надлежащим образом);

от ФИО12 - ФИО23 (доверенность от 16.11.2021);

от ООО ТД «Айсберг» - ФИО23 (доверенность от 05.05.2022);

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Нижегородской области от 15.09.2020 по данному делу ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея» (далее - ОАО «ЗТО «Камея»; общество, должник) было признано несостоятельным (банкротом) в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден ФИО24

Определением от 05.11.2020 ФИО24 освобожден от исполнения возложенных на него обязанностей; новым конкурсным управляющим ОАО «ЗТО «Камея» утвержден ФИО25.

Определением от 24.12.2020 ФИО25 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего; новым конкурсным управляющим должника был утвержден ФИО1.

В Арбитражный суд Нижегородской области 10 июня 2022 года во исполнение решения собрания кредиторов ОАО «ЗТО «Камея» от 09.12.2021 обратился конкурсный управляющий с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц: ФИО2, ФИО3, ФИО4 ФИО5, ФИО12, ФИО6, ФИО7, ФИО9, ФИО10, ФИО8 ФИО11 и ООО ТД «Айсберг» к субсидиарной ответственности.

Данное требование основано на положениях статьей 61.11 и 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и мотивировано тем, что вышеуказанными контролирующими должника лицами не обеспечена сохранность документации общества, не проведена инвентаризация его имущества как до, так и после случившегося пожара, допущено искажение данных бухгалтерского учета, совершены порочные сделки, повлекшие причинение существенного вреда кредиторам должника. Кроме того, указанные лица создали и поддерживали такую систему управления должником, которая была направлена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом - ООО ТД «Айсберг» за счет должника, на которого относились издержки производства (с учетом уточнений).

В ходе рассмотрения настоящего обособленного дела от ответчиков поступили отзывы, в которых они не только оспаривают свой статус как контролирующих должника лиц (ФИО7, ФИО11, ФИО8), но также указывают на отсутствие оснований для удовлетворения заявленного требования, поскольку:

1) конкурсный управляющий не указывает на совершение конкретных неправомерных действий (бездействия), которые бы противоречили экономическим интересам общества или в результате которых они необоснованно извлекли выгоду за что нормами Закона о банкротстве установлена субсидиарная ответственность;

2) они не совершали действий, которые существенно ухудшили финансовое положение общества либо действий, которые являлись необходимой причиной банкротства должника;

3) ни одна из указанных управляющим сделок ни по отдельности, ни в совокупности (часть которых признаны недействительными по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве) не могли привести к объективному банкротству общества;

4) материалы дела не содержат доказательств сознательного сокрытия, уничтожения или искажения документации общества и данных его бухгалтерского учета.

Дополнительно в своих отзывах обратили внимание на следующие обстоятельства:

1) ФИО2: на момент его руководства срок возврата займа ООО «Айсберг» еще не наступил; решение о подаче заявления о банкротстве было принято до утверждения годового отчета в процессе анализа показателей 2018 года с учетом произошедшего пожара; заявителем пропущен срок исковой давности;

2) ФИО3: конкурсный управляющий указывает в качестве оснований для привлечения лиц к субсидиарной ответственности все возможные основания без раскрытия роли и степени ответственности каждого из них; ФИО3 провел работу по реструктуризации задолженности, в результате его деятельности увеличилось производство и обороты компании, количество клиентов выросло, получено одобрение на кредит, однако все перечеркнуто произошедшим пожаром; ФИО12 добровольно в порядке реституции возвратил денежные средства по сделке, признанной недействительной по специальным основаниям;

3) ФИО4: с момента вступления ее в должность руководителя деятельность компании была дестабилизирована в результате произошедшего пожара, действий банка и др., инвентаризация проводилась в конце 2018, 2019, и 2020 годах, все сохранившиеся документы и имущество были переданы управляющему; в экстремальных условиях предпринимала меры к восстановлению документов; не указание чистых активов в годовых отчетах за 2017 и 2018 г не имело негативных последствий для проведения процедур банкротства, не свидетельствует об искажении бухгалтерской отчетности; все сделки должника, при рассмотрении которых она не привлекалась, совершены в процессе обычной хозяйственной деятельности;

4) ФИО8: с 2016 года голосовал против утверждения бухгалтерской отчетности в отсутствие информации о деятельности предприятия и данных инвентаризации.

В Арбитражный суд Нижегородской области от ОАО «Центр Авиа» поступил отзыв, в котором он полностью поддержал заявленное конкурсным управляющим требование ссылаясь в числе прочего на выводы судов, в том числе апелляционной инстанции, которые нашли свое отражение в постановлении Первого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2021.

ФИО5 и ФИО11, извещенные надлежащим образом, в суд не явились, в связи с чем, по правилам пункта 3 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), заседание проводится в их отсутствие.

Опоздавший на пятнадцать минут к началу судебного заседания, которое было назначено на 09.08.2022 на 13-00 и открыто в обозначенное время один из ответчиков - ФИО8 не допущен судом к участию в деле в качестве такового, допущен в судебное заседание в качестве слушателя, в силу следующего.

Процессуальный закон не содержит запрет на допуск к участию в судебном заседании лиц, опоздавших к его началу, но явившихся до окончания рассмотрения дела по существу.

В соответствии с пунктом 10 части 2 статьи 153 АПК РФ судья арбитражного суда при рассмотрении дела руководит судебным заседанием, обеспечивает условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела, обеспечивает рассмотрение заявлений и ходатайств лиц, участвующих в деле.

Как установлено частью 3 статьи 156 АПК РФ суд вправе рассмотреть дело в отсутствие истца и/или ответчика, которые надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, и которые не обеспечили явку в судебное заседание.

Таким образом, даже при незначительном опоздании надлежащим образом извещенного участника процесса суд может не допустить его в заседание, рассмотрев дело в его отсутствие, на что указывается в протоколе.

В рассматриваемом случае ФИО8 не раскрыл причин своего опоздания, которое само по себе не может свидетельствовать о недобросовестном исполнении им процессуальных обязанностей; возражений относительно участия в процессе в качестве слушателя не заявил.

При этом суд принимает во внимание, что нарушение процессуальных прав ответчика на полноценное участие судебном разбирательстве с предоставленными ему как стороне по делу правами, не происходит ввиду явки и участия в процессе его представителя.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего уточнил заявленное требование дополнительно указав в качестве основания для субсидиарной ответственности не обращение в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) ОАО «ЗТО «Камея» при наличии у него признаков неплатежеспособности (ст. 61.12 Закона о банкротстве), в создании и поддержании контролирующими должника лицами системы управления ОАО «ЗТО «Камея» которая была направлена на систематическое извлечение выгоды ООО ТД «Айсберг» за счет должника, на которого относились издержки производства. Также просит привлечь в качестве соответчика ООО ТД «Айсберг» как контролирующее должника лицо.

Кредиторы поддержали уточнения, представители ответчиков заявили возражения.

В силу части 1 статьи 49 АПК РФ истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований.

Изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику. Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику. При этом, по смыслу части 1 статьи 49 АПК РФ не допускается одновременное изменение предмета и основания иска, являющееся, по существу, предъявлением нового требования (п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 46 от 23.12.2021 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции»).

В данном случае конкурсный управляющий заявляя уточнения указал дополнительные требования, не указанные в первоначально поданном заявлении.

Рассматривая доводы представителей ответчиков о злоупотреблении правом со стороны заявителя суд отмечает, что статус конкурсного управляющего предполагает высокий уровень подготовки и, как следствие, повышенный уровень разработки процессуальных документов. Следовательно, перед обращением в суд с данным заявлением управляющий обязан детально проанализировать имеющихся в его распоряжении документы и обстоятельства, установить основания для привлечения контролирующих лиц к ответственности с целью исключить либо свести к минимуму возможность дальнейшей необоснованной корректировки требования или представления дополнительных доказательств (заявления ходатайств) обеспечив тем самым право на судебную защиту процессуальным оппонентам и оперативное рассмотрение спора.

Вместе с тем, учитывая природу рассматриваемого спора, а также то, что в изначально поданном заявлении управляющий ссылался на неправомерные действия контролирующих должника лиц, выразившиеся в заключении, одобрении или исполнении порочных сделок, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства, в качестве основания для привлечения их к ответственности, то указание на создание и поддержание убыточной для должника системы управления лишь дополняет ранее заявленные обстоятельства, не изменяя при этом сам предмет и основания для привлечения контролирующих должника лиц к ответственности.

Что же касается дополнения требования положениями статьи 61.12 Закона о банкротстве суд отмечает, что здесь не происходит одновременного изменения предмета и основания иска, т.к. требование предъявлено в рамках рассмотрения заявления о привлечении ответственных лиц к субсидиарной ответственности.

Применение обратного подхода в условиях рассматриваемого спора способно привести к неполному выяснению обстоятельств, в частности, при разрешении вопроса относительно обоснованности довода о совершении сделок на невыгодных для должника условиях необходимо рассматривать в совокупности совершенные сделки лицами, привлекаемыми к ответственности, что согласуется с разъяснениями, изложенными в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» от 21.12.2017.

Таким образом, обобщая изложенное, суд приходит к выводу, что указанные уточнения не нарушают положений статьи 49 АПК РФ, а потому принимаются судом.

Представители конкурсных кредиторов поддержали заявленное требование. Кроме того, представитель ООО «Автокрафт» и ОАО «Центр Авиа» акцентировал внимание, что у ООО ТД «Айсберг» не имелось возможности осуществления деятельности в рамках заключенного между сторонами договора подряда, в связи с чем ходатайствовал об истребовании у УГИБДД по Нижегородской области сведений относительно выдачи паспортов транспортных средств с WMI«XЗX» и регистрации таких транспортных средств с 01.01.2019, в случае выдачи таковых и их регистрации предоставить соответствующие копии ПТС. Также для дачи пояснений по объему полномочий доверенности от 01.09.2018 на ФИО4, предпринятых мерах по выходу из кризиса общества и иных обстоятельствах ходатайствовал об обеспечении личной явки в судебное заседание ФИО4 и ФИО3.

Представитель ООО «Автопартнер НН», как и иные кредиторы, поддержав заявленные ходатайства, указал, что в случае не совершения недействительных сделок денежные средства могли быть направлены на удовлетворение требований независимых кредиторов, в результате чего признаков банкротства предприятия могло бы и не быть.

Представители ответчиков поддержали отзывы, возразили относительно удовлетворения заявленных ходатайств, т.к. истребуемые сведения не имеют отношения к рассматриваемому спору, необходимость личной явки ответчиков отсутствует исходя из наличия представителей сторон и документарного характера арбитражного процесса.

Представитель ООО ТД «Айсберг» дополнительно пояснил, что доводы как заявителя так и кредиторов относительно создания и поддержания ответчиками схемы ведения бизнеса фактически сводятся к оценке договора подряда от 27.12.2017, который уже был оценен судом при рассмотрении заявления управляющего об оспаривании сделки и который был признан реальной сделкой. При этом, сам ООО ТД «Айсберг» не изготавливал транспортные средства, осуществлял их доработку, что обуславливает штат сотрудников, отсутствие необходимых разрешений. Заключение и исполнение сделки (носило длительный характер) осуществлено в процессе обычной хозяйственной деятельности и приносило прибыль обществу.

Представитель ФИО3 подчеркнул, что конкурсным управляющим проигнорирован объективный фактор, в действительности повлекший банкротство общества - случившийся крупный пожар на территории завода в 2019 году. Что же касается нарушения правил хранения бухгалтерской документации (ее хранение не в кабинете директора, а в иных помещениях завода) иронично подметил, что в реальной жизни они никогда не находятся в кабинете руководителя юридического лица.

Рассмотрев заявленное кредитором ходатайство об истребовании доказательств суд не находит оснований для его удовлетворения в силу следующего.

В силу нормы статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в арбитражном процессе, обязано доказать наличие тех обстоятельств, на которые оно ссылается в обоснование своих требований или возражений.

Как следует из статьи 66 АПК РФ лицо, участвующее в деле, вправе обратиться в суд с ходатайством об истребовании доказательства при отсутствии возможности самостоятельно получить необходимое доказательство у лица, у которого оно находится. Обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права (ч. 2 ст. 65 АПК РФ).

Принимая во внимание предмет спора, суд полагает, что истребуемые доказательства не подтверждают обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения спора. Кроме того, в материалах дела имеется достаточно доказательств для рассмотрения его по существу.

Не усматривает суд оснований для обеспечения личной явки ответчиков, которые имеют вправо обеспечивать защиту своих интересов путем личного участия в судебном заседании, представлением письменной позиции либо явкой своего представителя, так как отсутствуют обстоятельства, требующие пояснений указанных сторон.

К тому же, исходя из документарного характера арбитражного процесса письменные доказательства являются наиболее значимыми и предпочтительными для суда.

В судебном заседании 29.07.2022 в порядке статьи 163 АПК РФ объявлялся перерыв до 04.08.2022, до 09.08.2022, после чего судебное разбирательство было продолжено.

Заявитель после объявленного перерыва явку не обеспечил, в связи с чем, по правилам пункта 3 статьи 156 АПК РФ, заседание проводится в его отсутствие.

В процессе судебного разбирательства от участвующих деле лиц поступили ходатайства об отложении рассмотрения спора:

1) от конкурсного управляющего - для формирования позиции в связи с поступлением в его адрес отзывов (29.07.2022), без указания причины (09.08.2022);

2) от ОАО «Центр Авиа» - для представления дополнительных доказательств, заявления ходатайств (об истребовании доказательств) и обеспечения личной явки представителя;

3) от ФИО12 - до рассмотрения по существу кассационной жалобы на постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2022.

4) от представителя ФИО4 - с целью обжалования определения суда от 17.12.2021 об оспаривании сделки с ООО «РусКомТранс», поскольку изложенные в нем обстоятельства имеют для участвующих в лиц преюдициальное значение, с которыми она не согласна и о чем она не могла сообщить суду при рассмотрении требования.

Рассмотрев заявленные ходатайства об отложении судебного заседания, суд отказывает в удовлетворении таковых исходя из следующего.

Статьей 158 АПК РФ предусмотрены основания для отложения судебного заседания.

Так, суд может отложить судебное заседание, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, в случае возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференц-связи, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления ею дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий (п. 5 ст. 158 АПК РФ).

По смыслу приведенных норм права, отложение судебного заседания по ходатайству лица, участвующего в деле, является не обязанностью суда, а правом, предоставленным законодательством для обеспечения возможности полного и всестороннего рассмотрения дела, которое может быть реализовано при наличии к тому достаточных оснований. Вместе с тем, данное право подлежит реализации с учетом прав лиц, участвующих в деле, в том числе, права на своевременное рассмотрение судом арбитражных споров.

Посредством объявления перерывов в судебном заседании конкурсному управляющему предоставлено время для ознакомления с отзывами ответчиков, некоторые из которых были направлены ему заблаговременно. Сами отзывы являются краткими, изложенные доводы не требуют значительного количества времени для анализа; приложенные документы имеются в распоряжении управляющего, при том, что некоторые отзывы не содержат приложений вовсе.

Заявляя повторно аналогичное ходатайство конкурсный управляющий не указал причину для отложения рассмотрения дела.

Судом рассмотрено и отклонено ходатайство представителя ОАО «Центр Авиа» и ООО «Автокрафт» об истребовании доказательств и обеспечения личной явки ответчиков; иных оснований для отложения с учетом личной явки данного представителя суд не усматривает.

Определением от 30.12.2021 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/56) суд отказал в удовлетворении заявления ФИО1 – конкурсного управляющего ОАО «ЗТО «Камея»о признании недействительным договора оказания консультационных услуг от 01.09.2017, заключенного должником с ИП ФИО12, применении последствий его недействительности.

Вместе с тем, постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2022 указанный судебный акт был отменен: сделка признана недействительной по правилам статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

В настоящее время постановление суда апелляционной инстанции обжаловано в суд кассационной инстанции: определением Арбитражного суда Волго-Вятского округа жалоба от 30.06.2022 принята к рассмотрению кассационная жалоба ИП ФИО12, назначено судебное заседание по ее рассмотрению на 17.08.2022.

Несмотря на взаимосвязь указанного и рассматриваемого дела, суд не находит оснований для безусловного отложения, поскольку, во-первых, сделка ФИО12 является одной из сделок, которые по мнению управляющего повлекли банкротство общества, во-вторых, рассматриваемом случае имеет место иной предмет доказывания, а именно: состав гражданско-правовой ответственности.

Что касается позиции ФИО4 о намерении обжаловать сделку с ООО «РусКомТранс» (определение от 17.12.2021 по делу № А43-10252/2019 шифр 49-21/44 об оспаривании сделки) суд отмечает следующее.

Действительно, при рассмотрении указанного обособленного спора ФИО4 не была привлечена к участию в деле в качестве третьего лица - необходимость ее привлечения судом не была установлена. Более того, закон не содержит требования привлечения к участию в деле по оспариванию сделки всех вовлеченных в нее лиц. Соответствующее ходатайство от ФИО4 - представителя работников должника на основании решения собрания от 21.08.2020, который обладает правами лица, участвующего в процессе по делу о банкротстве (ст. 35 Закона о банкротстве) заявлено не было.

Преюдиция - это установление судом конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части судебного акта и не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами.

Преюдициальность предусматривает не только отсутствие необходимости повторно доказывать установленные в судебном акте факты, но и запрет на их опровержение. Условием преюдициальности выступает наличие в решении суда по ранее рассмотренному делу фактов, имеющих то или иное отношение к лицам, участвующим в деле.

Иная оценка названных фактов при рассмотрении судом другого дела означала бы, по сути, пересмотр вступившего в законную силу судебного акта, что противоречит свойствам определенности и обязательности судебных актов.

Данное правило действует независимо от того, что в новом деле частично изменился состав процессуальных участников, в связи с чем не участие при изначальном рассмотрении дела временного/конкурсного управляющего не имеет существенного значения.

В то же время новым участникам закон предоставляет право доказывать (опровергать) ранее установленные обстоятельства, так как это право ими не использовалось.

В силу установленного статьей 16 АПК РФ принципа обязательности судебных актов, установленные указанным судебным актом обстоятельства не могут не учитываться судом при рассмотрении настоящего дела.

Вместе с тем, в том случае, если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы, имеющие существенный характер и кардинально влияющие на результат по делу (п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств»).

Следует учесть, что вследствие качественного изменения совокупности доказательств, их относимости, допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи в рамках иного рассматриваемого спора, суд может прийти и к иным выводам.

Следовательно, при рассмотрении настоящего обособленного спора ФИО4 не лишена права заявлять документально обоснованные возражения относительно обстоятельств совершения сделки. Необходимость обжалования судебного акта отсутствует.

Обобщая изложенное, с учетом недопустимости неоправданного затягивания процесса, наличия в материалах дела достаточного количества доказательств для рассмотрения его по существу, отсутствия безусловных процессуальных оснований для отложения рассмотрения спора, суд отказывает в удовлетворении заявленных ходатайств.

Изучив данное требование, оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности по правилам статьи 71 АПК РФ, заслушав доводы участвующих в деле лиц, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 32 Закона о банкротстве, частью 1 статьи АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Федеральным законом от 29.07.2017 «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» № 266-ФЗ внесены изменения в Закон о банкротстве, который дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», предусматривающая основания и порядок привлечения контролирующих должника лиц к ответственности в деле о банкротстве.

Статьей 61.10 Закона о банкротстве определен круг контролирующих должника лиц, в соответствии с которой под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения, а также возможности определять действия должника в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности (п. 1 и 2 ст. 61.20 Закона о банкротстве).

Из разъяснений, приведенных в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» № 53 от 21.12.2017 (постановление № 53) следует, по общему правилу необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п.1 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

При этом само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника (п. 5 Постановления № 53).

Так, в силу пункта 4 статьи 61.10 Закона предполагается, что является контролирующим должника лицом, если оно: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно или совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) его руководителя; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

В пункте 7 постановления № 53 разъяснено, что контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения/сбережения активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, который извлек существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение, совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (пр., единым производственным циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

Таким образом, суд также может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям (п. 5 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

Соответственно, к контролирующим должника лицам обычно относят руководителя или членов органов управления должника (в том числе лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью), при этом принимаются во внимание отношения родства или свойства, должностного положения; лиц, уполномоченных совершать сделки от имени должника на основании доверенности или ином специальном полномочии; лиц, определяющих в силу должностного положения действия должника, в частности, главного бухгалтера, финансового директора должника; лиц, которые имеют возможность иным образом, в том числе путем принуждения руководителя, оказывать влияние на деятельность должника.

Стоит отметить, что при установлении контролирующего статуса лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, суд обязан в каждом конкретном случае оценивать степень вовлеченности лица в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника (абз. 2 п. 3 постановления № 53).

Предъявляя данное требование о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 – конкурсный управляющий ОАО «ЗТО «Камея» указывает следующих лиц в качестве лиц, контролирующих должника:

1) ФИО2 (генеральный директор с 31.12.1994 по 27.04.2018);

2) ФИО3 (генеральный директор с 15.05.2018 по 22.03.2019, член совета директоров);

3) ФИО4 (генеральный директор с 06.05.2019 по 08.09.2020, член совета директоров);

4) ФИО5 (владелец 25, 004713 % акций с 15.12.2017, член ревизионной комиссии);

5) ФИО6 (владелец 25, 004713 % акций, член ревизионной комиссии);

6) ФИО7 (член ревизионной комиссии);

7) ФИО8 (член совета директоров);

8) ФИО9 (член совета директоров);

9) ФИО10 (член совета директоров);

10) ФИО11 (главный бухгалтер с 07.07.2016 по 26.02.2019);

11) ФИО12 (супруг ФИО5; преюдициально установленное аффилированное и контролирующее должника лицо);

12) ООО ТД «Айсберг» (выгодоприобретатель).

Признание данных лиц контролирующими (за исключением лиц, в отношении которых действуют установленные презумпции) напрямую зависит от конкретных обстоятельств дела и конкретного основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

Действующий Закон о банкротстве устанавливает 2 состава привлечения к субсидиарной ответственности: не передача документации и невозможность погашения требований по вине контролирующих должника лиц. В последнем составе можно выделить: несвоевременную подачу заявления о собственном банкротстве (ст. 61.12 Закона о банкротстве) и такое ведение бизнеса, которое привело к невозможности полного погашения требований кредиторов (ст. 61.11 Закона о банкротстве).

При рассмотрении вопросов о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной (то есть дополнительной) ответственности следует помнить, что такое привлечение в силу пункта 1 постановления № 53 является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов и при его применении необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (чт. 10 ГК РФ).

Поскольку субсидиарная ответственность представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности юридического лица и экстраординарный механизм защиты нарушенных прав кредиторов, конкурсный управляющий обязан представить суду ясные и убедительные доказательства обоснованности заявленных требований, не может ограничиться исключительно доводами или минимальным набором косвенных доказательств виновности контролирующих лиц. Причиной банкротства должны быть именно недобросовестные и явно неразумные действия ответчика, которые со всей очевидностью для любого участника гражданского оборота повлекут за собой нарушение прав кредиторов должника.

Само по себе наступление неплатежеспособности юридического лица не свидетельствует о том, что причиной этого явились ненадлежащие действия его исполнительного органа либо иных контролирующих должника лиц.

При этом, бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении контролирующих юридическое лицо лиц возлагается законом на истца (п. 1 и 2 ст. 53.1 ГК РФ).

Первым основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является не обеспечение сохранности документации и искажение сведений бухгалтерской отчетности.

В силу пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с положениями пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе, формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно пункту 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве, положения подпункта 2 пункта 2 названной статьи применяются в отношении тех лиц, на которых возложены обязанности: организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) финансовой отчетности должника.

В силу корпоративного законодательства (статья 69 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее - Закон об акционерных обществах), норм Федерального закона № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» (далее - Закон о бухгалтерском учете руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества, в обязанности которого входит организация и ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета, а также иных документов.

Исходя из анализа приведенных норм права следует, что составление, учет, а также хранение документов, в том числе бухгалтерской документации, обязан обеспечить именно единоличный исполнительный орган общества.

По этой причине надлежащим субъектом гражданско-правовой ответственности будет являться именно генеральный директор ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея» иные же указанные управляющим лица не могут быть признаны таковыми.

Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации, а также отражения в бухгалтерской отчетности достоверной информации.

Такая ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения директором должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения, а также оспаривания сделок должника.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 24 постановления № 53 при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности по данному основанию в объективную сторону состава правонарушения входят такие действия (бездействие), как утрата и искажение документации.

Поскольку субсидиарная ответственность является разновидностью ответственности гражданско-правовой, то при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве.

Таким образом, помимо объективной стороны правонарушения необходимо установить вину субъекта гражданско-правовой ответственности и причинно-следственную связь между отсутствием документации (отсутствием в ней данных или ее искажением) и затрудненностью формирования и реализации конкурсной массы в связи с действиями определенного лица.

Как разъяснено в пункте 24 постановления № 53 лицо, обратившееся в суд с настоящим требованием должно представить объяснения относительно того как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо, в свою очередь, вправе опровергнуть данную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в не передаче, ненадлежащем хранении документов, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника, невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Бремя опровержения изложенных презумпций для целей освобождения от субсидиарной ответственности относится на привлекаемое к ответственности лицо (ст. 65 АПК РФ).

Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона.

Пункт 1 статьи 89 Закона об акционерных обществах содержит перечень документов, которые общество обязано хранить. Данный перечень является открытым.

В соответствии с пунктом 2 названной статьи общество обязано хранить документы по месту нахождения его исполнительного органа.

При этом, пунктом 4 статьи 29 Закона о бухгалтерском учете установлено, что при смене руководителя организации должна обеспечиваться передача документов бухгалтерского учета организации. Порядок передачи документов бухгалтерского учета определяется организацией самостоятельно.

Данная обязанность в силу закона лежит на бывшем исполнительном органе общества в целях обеспечения нормального функционирования и документооборота общества.

Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России от 16.07.2003№ 03-33/пс утверждено Положение о порядке и сроках хранения документов акционерных обществ, которым определены сроки и порядок хранения документов акционерного общества.

Подлежащие хранению документы акционерного общества до передачи их в архив общества хранятся в рабочих комнатах по месту нахождения исполнительного органа общества (п. 3.6 указанного Положения).

Как указывает конкурсный управляющий, в нарушение установленных порядка и сроков хранения документов, которые предусмотрены законодательством об акционерных обществах и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, ФИО3 не принял должных мер, направленных на обеспечение сохранность документации общества, так как документы хранились не в здании заводоуправления ОАО «ЗТО «Камея», а в здании производственно-сборочного цеха.

В ходе рассмотрения дела о банкротстве ОАО «ЗТО «Камея» судом было установлено, что 10.012019 произошел пожар в производственно-сборочном цехе общества по адресу: г. Н.Новгород, <...> (юридический адрес предприятия) который длился порядка четырех часов, борьбу с которым осуществляло около 90 человек личного состава, в результате чего произошло частичное обрушение кровли производственно-сборочного цеха на площади 500 кв.м., общая площадь пожара, составила 3600 кв.м.

Более того, следствием пожара стало причинение материального ущерба на сумму более 52 миллионов рублей и уничтожение части бухгалтерской документации, а именно: пострадал архив бухгалтерских документов за 2017, 2018 год, кассовые документы, авансовые отчеты, приходно-расходные документы, договоры, в общей сложности 26 томов.

В обществе нормативно не определен как порядок хранения документов, так и порядок передачи документации при смене единоличного исполнительного органа.

Как следует из пункта 26.2 Устава общества оно хранит документы по месту нахождения исполнительного органа ОАО «ЗТО «Камея» или в ином месте, известном и доступном для акционеров, кредиторов общества и иных заинтересованных лиц.

Следовательно, локальным нормативным актом юридического лица была предусмотрена возможность хранения бухгалтерской документации в ином месте, которым был сгоревший производственно-сборочный цех.

Следует обратить внимание, что действующее законодательство и судебная практика не раскрывают понятие «рабочая комната». Представляется что рабочей комнатой можно назвать нежилое помещение, используемое для профессиональной деятельности. При этом, понятие «рабочая комната» не является тождественным термину «офис».

Обобщая изложенное можно заключить, что хранение документации ОАО «ЗТО «Камея» в производственно-сборочном цеху было допустимо при наличии возможности для хранения, которая участвующими в деле лицами не опровергнута.

Причиной частичного уничтожения документации общества стал значительный пожар (присвоен 3 ранг (номер) пожала), то есть форс-мажорное обстоятельство, за что единоличный исполнительный орган в рассматриваемом случае не может нести ответственность.

Все оставшиеся и восстановленные документы были переданы последующему директору должника - ФИО4, а ей, в свою очередь, конкурсному управляющему, подтверждением чему служат акты приема-передачи, представленные в рамках рассмотрения иных обособленных споров, в частности, по истребовании документации, в удовлетворении которых было отказано (определение суда от 10.06.2019 по делу № А43-10252/2019 шифр 49-21/35 и определение суда от 26.04.2021 по делу № А43-10252/2019 шифр 49-21/46).

Закон о бухгалтерском учете предусматривает, что если документы утеряны, испорчены, уничтожены, в том числе в результате форс-мажорных обстоятельств (пр., пожар, затопление, наводнение) данные документы должны быть восстановлены.

В таком случае добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по восстановлению документации (в частности, путем направления запросов контрагентам для получения первичной документации).

Соответствующая работа по восстановлению документации проводилась ФИО4

Так, ФИО4 в адрес контрагентов общества по списку, который приведен на 28 листах, 22.06.2020 был направлен запрос о предоставлении документов.

Несвоевременное по мнению кредитора, принятие мер по восстановлению документации сама ФИО4 объясняла существенными сложностями в работе, которые были вызваны произошедшим пожаром, обусловившим оперативную работу в экстремальных условиях, в том числе погашения задолженности по заработной плате в первоочередном порядке.

Представляется обоснованным, что в случае подобных масштабов пожара деятельность любого крупного предприятия на определенный период времени существенно затруднена или вовсе парализована, в том числе деятельность его органов управления, перед которыми стоят задачи в максимально короткий срок наладить и восстановить его деятельность. В подобных условиях решение вопроса о восстановлении утраченной бухгалтерской документации, даже несмотря на его значимость, не является первоочередным.

Ни конкурсным управляющим, ни кем-либо из кредиторов не раскрыта и не доказана причинно-следственная связь между отсутствием части документации, несвоевременным или неполным ее восстановлением, и невозможностью погашения требований кредиторов. Такой довод качестве основания заявленного требования конкурсным управляющим не указан.

Сразу после случившегося пожара был составлен акт служебного расследования пожара, произошедшего 10 января 2019 г. на территории ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея», составленный комиссией в составе начальника службы административного контроля ФИО26, финансового директора ФИО4, начальника производства ФИО27, директора по логистике ФИО28, главного энергетика ФИО29 главного инженера ФИО7, в котором зафиксировано уничтожение товарно-материальных ценностей на складе предприятия на сумму 49 841 060, 47 руб. (приложение № 1, конкретизированная опись ТМЦ), станков и оборудования на сумму 952 412, 07 руб. (приложение № 2 акт о списании групп объектов основных средств), и готовой продукции - автофургонов - 10 единиц.

Согласно пункту 3 статьи 11 Закона о бухгалтерском учете случаи, сроки и порядок проведения инвентаризации, перечень объектов, подлежащих инвентаризации, определяются экономическим субъектом, за исключением обязательного проведения инвентаризации. Обязательное проведение инвентаризации устанавливается законодательством Российской Федерации, федеральными и отраслевыми стандартами.

Как следует из пункта 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н, проведение инвентаризации обязательно в случае стихийного бедствия, пожара или других чрезвычайных ситуаций, вызванных экстремальными условиями.

Положением также предусмотрено, что проведение инвентаризаций обязательно перед составлением годовой бухгалтерской отчетности, кроме имущества, инвентаризация которого проводилась не ранее 1 октября отчетного года.

При досрочном сложении полномочий генерального директора ОАО «ЗТО «Камея» ФИО3 передал ФИО4 - финансовому директору по акту приема передачи дел от 22.03.19 документацию общества, среди которой инвентаризационные описи имеются (приложение № 4 к акту, содержащемуся в материалах дела № А43-10252/2019 шифр 49-21/35, т. № 1 стр. 44), правда из акта невозможно установить о какой инвентаризации идет речь в виду отсутствия необходимых реквизитов документа. Доказательств передачи инвентаризационных описей управляющему от ФИО4 материалы дела не содержат.

Доказательств проведения инвентаризации на предприятии в 2017, 2018, 2019 года, в том числе после случившегося пожара, суду не представлено.

Вместе с тем, по мнению суда, изложенные обстоятельства не могут быть положены в качестве основания привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, которая носит исключительный характер, поскольку не представлено доказательств, свидетельствующих о невозможности погашения кредиторской задолженности по изложенной причине.

Более того, посредством составления акта служебного расследования пожара от 10.01.19 фактически достигнута цель инвентаризации - установлено фактическое наличие (отсутствие) имущества должника, поврежденного или уничтоженного в ходе пожара.

По той же причине нет оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности ввиду не указания в годовых отчетах общества размера чистых активов ОАО «ЗТО «Камея».

При этом важно обратить внимание на следующее.

Чистые активы общества – это средства компании, свободные от обязательств.

Согласно Порядку определения стоимости чистых активов, утвержденному Приказом Министерства финансов Российской Федерации № 84н от 28.08.2014 расчет чистых активов осуществляется на основании данных бухгалтерского учета и определяется путем вычитания из суммы активов организации, принимаемых к расчету, суммы его пассивов (обязательств), принимаемых к расчету.

В годовых отчетах компании за 2017 и 2018 год в соответствующих разделах имеется вся необходимая информация для расчета чистых активов, который производится математически.

Следует отметить, что нельзя отождествлять не указание данных бухгалтерского учета с их искажением, которое зачастую носит сознательный противоправный характер.

Главным основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является совершение действий (бездействия) следствием которых явилось банкротство ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея», а именно: совершение сделок по выводу активов общества, а также создание и поддержание системы управления должником, которая была направлена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом - ООО ТД «Айсберг» за счет должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в случае, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона (пдп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 16 постановления № 53 под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, т.е. те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В силу пункта 18 данного постановления контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов.

Установленная законом презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него и одновременно являющиеся существенно убыточными.

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно (несколько) направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход (п. 23 постановления).

По смыслу указанных норм, для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, конкурсный управляющий вправе ссылаться на основании недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

Как следует из пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов такую совокупность обстоятельств не подтверждают.

Если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в пдп. 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абз. 1 ст. 1080 ГК РФ).

Как разъяснено в пункте 16 постановления № 53, поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

При рассмотрении дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО «ЗТО «Камея» судом было установлено наличие формальных признаков неплатежеспособности общества в 2018 г.

Первый арбитражный апелляционный суд в своем постановлении от 26.05.2022, которое в настоящее время обжаловано в кассационном порядке, установил, что финансовый кризис на предприятии возник не позднее 2017 года. Кроме того, суд апелляционной инстанции указал, что неплатежеспособность должника в 2017 и 2018 году следует из невозможности погашать расходы по ведению хозяйственной деятельности и выполнять налоговые обязательства; отчет о финансовых результатах за 2018 год показал убыток в сумме 35 миллионов рублей; согласно его бухгалтерского баланса по состоянию на 31.12.2018 размер кредиторской задолженности составил 125 696 600 руб.

Данным постановлением было отменено определение от 30.12.2021 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/56), удовлетворено заявление конкурсного управляющего: признан недействительным (ничтожным) договор б/н оказания консультационных услуг от 01.09.2017, заключенный между ОАО «ЗТО «Камея» и индивидуальным предпринимателем ФИО12, применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ответчика в конкурсную массу денежных средств в размере 3 475 074 руб., перечисленных по платежным поручениям в период с января по декабрь 2018 года.

Сделка признана судом апелляционной инстанции недействительной по правилам статей 10 и 170 ГК РФ как притворная (оформление и исполнение договора прикрывало фактическое дарение указанных сумм), совершенная при злоупотреблении правом.

Определением от 02.07.2021 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/43), вступившим в законную силу, также удовлетворено заявление конкурсного управляющего: перечисление должником денежных средств в пользу ФИО12 в общей сумме 6 000 000 руб. признано недействительной сделкой, применены последствия недействительности сделок в виде взыскания с ответчика указанной суммы в конкурсную массу.

Данная сделка была признана судом недействительной на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

Общий размер вреда, причиненного ОАО «ЗТО «Камея» со стороны ФИО12 составил 9 475 074 руб.

При этом, как установлено определением суда от 27.01.2022 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/61) ФИО12 добровольно в порядке реституции перечислил денежные средства в общем размере 6 006 000 руб. на расчетный счет должника.

Кроме того, определением от 05.08.2021 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/43), вступившим в законную силу, удовлетворено заявление конкурсного управляющего: признан недействительным договор № 15 от 06.05.2019, применены последствия недействительности указанной сделки в виде взыскания с ООО «СпецАвто» денежных средств в размере 1 420 006, 80 руб. в конкурсную массу должника.

Данная сделка была признана судом недействительной на основании положений пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как сделка по выводу имущества должника в пользу аффилированного лица совершенной при злоупотреблении правом.

Постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 23.05.2022 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/44) отменено определение суда от 17.12.2021, удовлетворено заявление конкурсного управляющего: признано недействительным соглашение о погашении взаимных задолженностей от 29.12.2018, заключенное должником с ООО «РусКомТранс» на сумму 6 584 450 руб., применены последствия признания сделки недействительной в виде восстановления задолженности ответчика перед ОАО «ЗТО «Камея» на сумму 6 584 450 руб.

Настоящая сделка была признана судом апелляционной инстанции недействительной, так как была установлена мнимость поставки ООО «РусКомТранс» сэндвич панелей должнику по товарной накладной № 445 от 07.12.2018 на основании статей 10 и 170 ГК РФ по причине отсутствия полноты первичных документов, свидетельствующих о поставке.

Соглашение от 29.12.2018 подписано с стороны должника ФИО4 действующей по доверенности от 01.09.2018, выданной директором ОАО «ЗТО «Камея» ФИО3 на представление интересов общества во всех государственных, общественных, коммерческих и некоммерческих организациях, в том числе с правом подписания первичных бухгалтерских документов, среди которых поименованы счета-фактуры, накладные, счета, УПД. Данный список, исходя из буквального толкования текста, является открытым.

Следовательно, лицом, ответственным за оформление сделки является ФИО4

Определением от 02.02.2022 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/48), вступившим в законную силу, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, удовлетворено заявление конкурсного управляющего: признано недействительными сделками перечисление ОАО «ЗТО «Камея» денежных средств в пользу ООО Торговый Дом «Айсберг» на общую сумму в размере 4 522 200 руб., применены последствия недействительности сделок в виде взыскания с ответчика денежных средств в указанном размере в конкурсную массу должника.

Данная сделка была признана судом недействительной на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

По смыслу приведенных в пункте 20 Постановления № 53 разъяснений, суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Как следует из бухгалтерского баланса ОАО «ЗТО «Камея» за 2019 год в динамике трех лет, размер его активов в 2017 году составил 101 552 тыс.руб., в 2018 году - 146 900 тыс.руб., в 2019 году - 79 952 тыс.руб.

Совокупный размер причиненного должнику ущерба составил 15 417 280 руб., то есть порядка десяти процентов совокупного размера его активов (без учета восстановленного права требования к ООО «РусКомТранс»), в связи с чем сделать вывод об их значительности в целях привлечения вышеуказанных лиц к субсидиарной ответственности нельзя, поскольку не могло существенным образом отразиться на деятельности компании (значительному ухудшению ее финансового положения).

Следует учесть, что некоторые сделки были признаны недействительными на основании нормы статьи 61.3 Закона о банкротстве, то есть по формальному и специальному основанию, как оспоримые, но не ничтожные сделки.

Также стоит отметить, что половина оспоренных сделок совершена после возбуждения дела о банкротстве должника (определение от 18.03.2019) а потому заведомо не могли повлечь его несостоятельность.

Кроме того, как указывает конкурсный управляющий, ОАО «ЗТО «Камея» в 2017 году перечислило в пользу ООО «Айсберг» (ИНН <***>, ОГРН <***>) денежные средства в общей сумме 5 389 000 руб., из которых возвращено только 1 450 000 руб., в связи с чем остался не взысканный остаток на сумму 3 939 000 руб.

Факт перечисления средств подтверждается выпиской по счету должника.

Определить срок возврата займа невозможно по причине отсутствия договоров.

Директором ООО «Айсберг» с 2015 года и до момента ликвидации организации в 2020 г. являлся ФИО10, т.е. сделка совершена в пользу аффилированного по отношению к должнику лица.

С учетом ликвидации компании конкурсный управляющий не в состоянии принять меры к оспариванию сделок. Необходимо отметить, что судебная практика допускает возможность признания таких сделок недействительными несмотря на ликвидацию стороны спора в целях правовой квалификации и констатации обстоятельств ее совершения. По итогам рассмотрения сделки в случае признания сделки недействительной у должника появляется право требования к ликвидированному юридическому лицу, в отношении которого может быть инициирована процедура распределения имущества ликвидированного юридического лица (ст. 64 ГК РФ).

Таким образом, изложенный управляющим довод является несостоятельным.

Стоит заметить, что управляющий не приводит оснований для признания названных им платежей недействительными; одного факта аффилированности в таком случае недостаточно.

По договору долга от 27.10.2017 задолженность по договорам займа в размере 3 925 075 руб. была переведена на ООО Торговый Дом «Айсберг» с согласия руководителя ОАО «ЗТО «Камея», полномочия которого осуществлял ФИО2.

Платежными поручениями № 531 и № 532 от 15.10.2018 данная задолженность в сумме 3 336 275 руб. была погашена ООО Торговый Дом «Айсберг» (с учетом уточнения назначения платежа согласно письма исх. № 84 от 24.10.2018).

Следовательно, задолженность по договорам займа была практически погашена.

Что же касается создания и поддержания противоправной схемы ведения бизнеса, суд приходит к следующим выводам.

Определением суда от 02.02.2022 по делу № А43-10252/2019 (шифр 49-21/48), которое вступило в законную силу, установлено, что 27.12.2017 между ОАО «ЗТО «Камея» в лице генерального директора ФИО3 (заказчик) и ООО ТД «Айсберг» в лице директора ФИО30 (исполнитель) был заключен договор подряда, согласно условий которого заказчик поручает, а исполнитель принимает обязательства по производству работ по доработке и изготовлению комплектующих для фургонов из материалов заказчика в соответствии со спецификациями, являющимися неотъемлемой частью договора.

Стоимость услуг по договору, как и сроки их оказания, определяется в спецификациях (п. 2.1 и 3.2 договора).

Согласно пункту 4.1 договор сдача-приемка работ производится представителями сторон и оформляется универсальными передаточными документами (УПД) в двух экземплярах.

Реальность договора была установлена судом на основании представленных документов.

Оспаривая приведенные правоотношения сторон кредиторы указывают на увеличение финансовой нагрузки на ОАО «ЗТО «Камея» почти на 30 миллионов рублей по сравнению с 2018 годом. Данная сумма оспаривается ответчиком.

Вместе с тем, ни конкурсный управляющий, ни кредиторы общества не произвели расчет полученной должником имущественной выгоды от такого взаимоотношения.

Во-первых, заключение договора подряда подразумевает получение прибыли должника.

Во-вторых, деятельность ООО ТД «Айсберг» осуществляется на арендуемых у должника площадях согласно договоров аренды производственных помещений № 14 и 15 от 01.02.2017, аренды офисных помещений № 20-АР/2015 от 01.03.2015, представленных в обособленный спор (т.д. № 2 стр. 1-7, 34-40 и 54-61). При этом, ни конкурсный управляющий, ни кредиторы общества не опровергают и даже не оспаривают довод представителя ответчика о надлежащем исполнении им обязанности по выплате арендных платежей (размер ежемесячной арендной платы составляет: по договору № 20-АР/2015 в сумме 21 000 руб., по договору № 14 в размере 112 500 руб., по договору № 15 в размере 281 040 руб.). Сведений о прекращении действий договоров аренды материалы дела не содержат.

Поэтому сделать однозначный, бесспорный вывод о необоснованном перераспределении средств от ведения совместной предпринимательской деятельности в убыток должника не возможно.

Анализируя представленные в дело доказательства суд не усматривает, что отношения сторон явно и в существенно худшую для должника сторону выходили за пределы обычного гражданского оборота. При этом, само по себе заключение сделки с аффилированным лицом, не может служить самостоятельным признаком злоупотребления правом в действиях сторон.

Последним основанием для привлечения контролирующих должника лиц субсидиарной ответственности указано не обращение в суд с заявлением о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; в иных случаях.

Заявление должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (п. 2 ст. 9 приведенного Закона).

Возможность привлечения лиц, названных в пункт 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, к субсидиарной ответственности по указанным в данной норме основаниям возникает при наличии совокупности следующих условий:

1. Возникновение одного из перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств, установления даты его возникновения;

2. Момент возникновения данного условия;

3. Неподача указанными в статье 61.10 Закона о банкротстве лицами заявления о банкротстве должника в установленный законом срок;

4. Возникновение обязательств должника, по которым привлекается к субсидиарной ответственности лицо (лица), перечисленные в статье 61.10 Закона о банкротстве, после истечения срока, предусмотренного пунктом 3 статьи 9 этого же Закона.

Доказывание данных обстоятельств лежит на заявителе. Недоказанность даже одного из названных выше условий влечет отказ в удовлетворении заявленных требований.

Как указано выше, к обстоятельствам, перечисленным в пункте 1 статьи 9 Закона, относится и такой случай, когда должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества.

При этом, как следует из пункта 6 постановления Пленума ВАС РФ № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 23.12.2010 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

В силу абзаца 34 пункта 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве).

Таким образом, для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве заявитель обязан доказать, когда наступил срок обязанности подачи заявления о признании должника банкротом.

Судом установлено, что с 2017 г у ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея» появились формальные признаки неплатежеспособности.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 18.07.2003 № 14-П, даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Следовательно, сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта (наличие просроченной кредиторской задолженности) может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства), когда у руководителя появляется соответствующая обязанность по обращению с заявлением о признании должника банкротом. Наличие у предприятия кредиторской задолженности в определенный период времени не свидетельствует о неплатежеспособности организации в целом, не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующими лицами действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации, поскольку не является тем безусловным основанием, которое свидетельствует о том, что должник был неспособен исполнить свои обязательства.

Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, который находится в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве (п. 9 Постановления № 53)

Таким образом, Верховный суд Российской Федерации отказывается от формального (в пользу объективного) подхода к определению признаков несостоятельности (банкротства) для целей рассмотрения вопросов привлечения к субсидиарной ответственности. Более того, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутому основанию установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Обобщая вышеизложенное можно заключить, что одного лишь наличия неисполненных денежных обязательств на сумму превышающую 300 000 руб. и сроком более трех месяцев недостаточно для возникновения на стороне должника обязанности по подаче директором должника заявления о признании общества банкротом, так как указанные обстоятельства могут иметь временный характер и не подтверждают наступление такого критического момента, с которым законодательство связывает необходимость инициирования процедуры несостоятельности. Наличие такой задолженности лишь позволяет внешним кредиторам инициировать дело о банкротстве общества-должника, что в рассматриваемом случае не было сделано.

Несмотря на финансовые трудности на предприятии в 2017 и 2018 г. предпринимались меры по выходу из кризиса, которые, однако, не принесли результата. Так, предприятием продолжала вестись хозяйственная деятельность вплоть до начала 2019 года (таковая была прекращена после случившегося пожара); рассматривался вопрос о кредитовании общества.

Не оспаривается сторонами и позиция ФИО3, что предпринимались меры по реструктуризации задолженности, увеличение производство, увеличению оборотов компании, количества клиентов. Действительно, как следует из бухгалтерского баланса ОАО «ЗТО «Камея» за 2019 год по сравнению с предыдущим отчетным периодом существенно уменьшился объем запасов: с 65 494 тыс. руб. в 2018 году до 9 403 тыс.руб. в 2019 году, что свидетельствует об активном использовании таковых в хозяйственной деятельности. Должник по прежнему получал выручку от своей деятельности, размер которой увеличился с 183 760 тыс.руб. до 277 368 тыс.руб.. Также увеличились поступления денежных средств от продажи товара с 204 770 тыс.руб. до 309 039 тыс.руб.

Таким образом можно признать, что на протяжении 2018 года общество предпринимало меры санационного порядка. При этом наличие плана по обеспечению выхода должника из кризиса (внесудебной санации) как единого подписанного документа не требуется.

14 марта 2019 года руководителем ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея» подано в Арбитражный суд Нижегородской области заявление о собственном банкротстве.

Как указал в своем отзыве ФИО2, обращение было обусловлено как случившимся пожаром на предприятии, так и анализом финансовых показателей за 2018 год.

Таким образом, контролирующим должника лицом была исполнена предусмотренная статьей 9 Закона обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве.

Как указано в Обзоре судебной практики № 2 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016 (п. 2 практики применения положений законодательства о банкротстве Судебной коллегии по экономическим спорам), невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее, она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

Следовательно, целью правового регулирования, содержащегося в статье 61.12 Закона о банкротстве является предотвращение вступления в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника.

Уточняя заявленное требование конкурсный управляющий не раскрывает его, ни в части указания даты, когда должна была быть исполнена обязанность по обращению в суд, ни в части указания кредиторов, которым был причинен вред в результате такого бездействия.

Заключая изложенное, суд не усматривает оснований для удовлетворения требования.

Возвращаясь к вопросу о статусе контролирующих должника лиц необходимо отметить, что в рассматриваемом случае не могут быть признаны в качестве таковых члены ревизионной комиссии, главный бухгалтер общества, так как в материалах дела отсутствуют доказательства их реальной вовлеченности в процесс управления должником, равно как возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия, так как возможность контроля за финансово-хозяйственной деятельностью не свидетельствует об осуществлении соответствующей деятельности.

Нет таких доказательств и в отношении ФИО8, с которым с 2016 года имелся корпоративный конфликт: являясь членом совета директоров, представлял интересы группы миноритарных акционеров, составлявших, как указано в отзыве, оппозицию группе акционеров мажоритарных, так как был лишен доступа как к первичной документации общества, так и на территорию предприятия. Таким образом, с 2016 года у него отсутствовала фактическая возможность давать обязательные для исполнения должником или иным образом определять его действия, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Что касается сделок нельзя признать контролирующими должника лицами ответчиков, которые не имеют к ним никакого отношения: которые не являются их стороной, которые не получили никакую выгоду от их совершения (ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11).

Поскольку конкурсным управляющим не доказано получение незаконной выгоды ООО ТД «Айсберг», он также не может быть признан контролирующим должника лицом.

В отношении действий (бездействия) по не обеспечению сохранности документации и не проведении инвентаризации контролирующими должника лицами могут являться только его единоличные исполнительные органы, на которых Законом возложена такая обязанность.

В соответствии со статьей 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Исследовав и оценив совокупность представленных в материалы дела доказательств суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности по причине отсутствия в материалах дела доказательств совокупности всех условий, образующих состав гражданско-правовой ответственности.

При этом суд учитывает, по своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников; привлечение к ней является исключительной мерой (п. 1 постановления № 53).

Что касается истечения срока исковой давности, суд отмечает следующее.

Как следует из статей 195 и 199 ГК РФ судебная защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности, который применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения решения судом, рассматривающим дело по правилам суда первой инстанции.

В соответствии с пунктом 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 197 ГК РФ для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

Как следует из пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным главой III.2 Закона о банкротстве, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

В силу статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало (должно было узнать) о нарушении своего права.

Следовательно законодатель установил исчисление срока исковой давности с наличием объективных обстоятельств, когда истец узнал или должен был узнать нарушении его права.

Согласно пункту 1 и 2 статьи 61.14 Закона о банкротстве, правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11. и 61.13 закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы. Правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.2 закона, в ходе любой процедуры, обладают конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники либо бывшие работники должника или уполномоченные органы, обязательства перед которыми предусмотрены пунктом 2 статьи 61.12 данного закона, либо арбитражный управляющий по своей инициативе от имени должника в интересах указанных лиц.

При этом в силу пункта 59 постановления № 53 срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности).

Аналогичные разъяснения приведены пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018), который утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018.

В любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

С учетом приведенных норм права можно заключить, что Закон допускает возможность подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности на стадии наблюдения, не дожидаясь перехода в следующие процедуры.

При этом, начало течения срока исковой давности, согласно данным разъяснениям, связано с осведомленностью заявителя о совокупности обстоятельств, но не с подтверждением таких обстоятельств судом.

Суд принимает решение о возложении субсидиарной ответственности на то или иное лицо на основании предполагаемых заявителями законных оснований привлечения к такой ответственности. Закон о банкротстве не связывает осведомленность о таких обстоятельствах с обязательным их подтверждением в судебном порядке, иначе заявить соответствующее требование можно бы было только по основаниям, подтвержденным вступившими в законную силу судебными актами.

Определением суда от 28.05.2019 по делу № А43-10252/2019 в отношении ОАО «Завод Технологического оборудования «Камея» введена процедура наблюдения.

Таким образом, формально с 28 мая 2019 года у временного управляющего, как и иных лиц, появилось право на подачу в суд заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Однако настоящее требование поступило в Арбитражный суд Нижегородской области лишь 10 июня 2022 года, то есть за пределами трехлетнего срока исковой давности.

Доказательств наличия у заявителя объективных, не зависящих от его препятствий для обращения в суд в пределах установленного законом срока исковой давности, не имеется.

Несмотря на то, что на стадии проведения процедуры наблюдения наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц не всегда является очевидным, конкурсным управляющим не указана и не обоснована иная дата начала исчисления срока.

Принятие собранием кредиторов соответствующего решения не будет иметь правового значения, так как начало течения срока исковой давности не может быть связано с подобным решением (в противном случае допустима ситуация при которой посредством такого решения будет фактически преодолен трехлетний срок исковой давности).

Следует отметить, что смена арбитражного управляющего в процедуре банкротства по общему правилу не изменяет начала течения срока исковой давности, поскольку вновь назначенный управляющий является, в силу нормы пункта 6 статьи 20.3 Закона о банкротстве процессуальным правопреемником первоначально утвержденного конкурсного управляющего и для правопреемника все действия, совершенные в арбитражном процессе до вступления правопреемника в дело, обязательны в той мере, в какой они были обязательны для лица, которое правопреемник заменил (ч. 3 ст. 48 АПК РФ).

Следует также особо акцентировать внимание, что срок исковой давности представляет собой период времени, в течение которого заявитель не только должен узнать о нарушении своего права, но также предпринять меры к его защите путем сбора и анализа доказательств, подготовку и направление заявления в суд, и др.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (ст. 199 ГК РФ).

Настоящее определение выполнено в форме электронного документа, подписано усиленной квалифицированной электронной подписью судьи и считается направленным лицам, участвующим в деле, посредством размещения на официальном сайте суда в сети «Интернет». По ходатайству лиц, участвующих в деле, его копии на бумажном носителе могут быть направлены им в пятидневный срок со дня поступления соответствующего ходатайства заказным письмом с уведомлением о вручении или вручены им под расписку.

На основании вышеизложенного и руководствуясь статьями 61.10, 61.11, 61.12, 61.16 Федерального закона № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184-185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

О П Р Е Д Е Л И Л :

Заявление ФИО1 конкурсного управляющего - ОАО «ЗТО «Камея» о привлечении ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО10, ФИО9, ФИО11, ФИО12, ООО ТД «Айсберг» к субсидиарной ответственности, оставить без удовлетворения.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в Первый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Нижегородской области в течение десяти дней с даты его вынесения.

Судья В.С. Архипов