Гражданский кодекс часть 1

«БМ-Банк» (место нахождения (юридический адрес): 107996, <...>; ИНН <***>, ОГРН <***>) о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

к ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5,

в рамках дела по заявлению публичного акционерного общества «БМ-Банк» (место нахождения (юридический адрес): 107996, <...>;

ИНН <***>, ОГРН <***>)

к обществу с ограниченной ответственностью «ПрофТоргСнаб» (место нахождения (юридический адрес): 180000, <...>; ОГРН <***>,

ИНН <***>) о признании несостоятельным (банкротом),

в судебном заседании приняли участие:

ответчик ФИО4 – лично, паспорт; и её представитель Герасимова О.В. – доверенность от 05.10.2017, удостоверение адвоката, паспорт;

от ответчика ФИО5: ФИО7 – представитель, доверенность от 09.04.2018, паспорт;

от уполномоченного органа: ФИО8 и ФИО9 – старшие государственные налоговые инспекторы ООПБ Управления ФНС России по Псковской области, доверенность от 17.11.2017, служебные удостоверения (до и после перерыва соответственно);

конкурсный управляющий, заявитель по делу АО «БМ-Банк», а также ответчики Метреев А.А., Хоминец О.А. и иные лица, участвующие в споре, не явились, извещены надлежащим образом,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Псковской области от 27.12.2016 (резолютивная часть решения объявлена 20.12.2016) общество с ограниченной ответственностью «ПрофТоргСнаб» (далее – Общество, Поручитель-1, Должник) признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО1 (далее – ФИО1, Управляющий). Сообщение о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» от 14.01.2017 № 6.

В процедуре банкротства Управляющий 16.05.2017 обратился в арбитражный суд с заявлением в порядке статьи 9 и абзацев 3-4 пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) о привлечении бывшего руководителя ФИО10 Владимировны (далее – ФИО4, Ответчик-1), а также участника Общества ФИО3 (далее – ФИО3, Ответчик-2) и затем сменившего её и Ответчика-1 ФИО2 (далее – ФИО2, Ответчик-3) к субсидиарной ответственности в размере 293 899 996 руб. 56 коп. в солидарном порядке (с учётом дополнений от 26.06.2017, от 04.08.2017 и от 08.09.2017; т.9 л.д.9-13, 52-54, 110-113,

В обоснование заявления ссылался на совершение руководителем Общества (Ответчик-1) сделки - заключение 14.04.2014 с акционерным обществом «БМ-Банк» (ранее акционерный коммерческий банк «Банк Москвы (открытое акционерное общество); далее – Банк, Заявитель по делу) договора поручительства в обеспечение обязательств закрытого акционерного общества «Научно-технический центр «БЕЛАМ» (далее – ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ», Основной заёмщик, Предприятие) по кредитному договору (кредитной линии) от 14.04.2014 № 31-032/15/269-14-КР, повлекшей в результате банкротство Должника по причине невозможности исполнения обязательств как Основным заёмщиком, так и Поручителем-1; одобрение данной сделки, являвшейся для Общества крупной, единственным участником ФИО3 (Ответчик-2) при фактическом отсутствии у Должника возможности исполнить обязательство по причине значительного превышения суммы займа (170 000 тыс.руб.) размера основных средств Общества (137 445 тыс.руб.), отражённых в его бухгалтерской документации, и неисполнении обязанности по оценке рисков, финансового положения Предприятия, непроявления должной осмотрительности и заботливости.

Указывал также на непередачу последующим единственным участником Должника и его руководителем Метреевым А.А. (Ответчик-3) бухгалтерской и иной документации (в т.ч. по дебиторской задолженности), а также материальных и иных ценностей, что не позволило ему (Управляющему) сформировать конкурсную массу.

Обращал внимание на возможный преднамеренный выход Ответчика-2 из состава участников Должника с целью сокрытия имущества и документации.

Определением суда заявление принято к рассмотрению, назначено судебное заседание. Информация о дате, времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Арбитражного суда Псковской области в информационно- телекоммуникационной сети «Интернет». Документы, подтверждающие размещение на сайте суда указанных сведений, включая дату их размещения, приобщены к материалам спора.

В ходе рассмотрения спора по существу Управляющий требования о привлечении субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц за одобрение и совершение названной им сделки уточнил (уточнённые заявления от 17.01.2018 и от 12.02.2018 в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее – АПК РФ); просил привлечь к материальной ответственности за названные действия ФИО5 (далее – ФИО5, Ответчик-4), являвшуюся в период совершения сделки участником Общества, следовательно, только она могла одобрить заключение договора поручительства с Банком, а также ФИО4 как руководителя Должника, фактически заключившего сделку. Полагал, что действия данных лиц в имевшихся и имеющихся условиях нельзя признать добросовестными, осмотрительными и совершёнными в интересах Должника и его кредиторов (т.12 л.д.57, 98-99).

Определением суда от 12.02.2018 к участию в споре в качестве соответчика привлечена ФИО5 (т.13 л.д.22-24); рассмотрение спора начато с самого начала.

При рассмотрении спора по существу Управляющий и его представитель фактически ссылались на номинальность участия и руководства ФИО2 в Обществе, указывая на выдачу им нотариальной доверенности той же ФИО3 Полагали, что, учитывая, в том числе сведения, имевшиеся в Едином государственном реестре юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) на дату возбуждения дела о банкротстве, и непредоставление ФИО4 либо иными лицами оригиналов документов, ею (Ответчицей-1) не доказано фактическое увольнение из Общества в декабре 2014 года и передача бухгалтерской и иной документации, а также материальных ценностей Ответчику-2 и (или) Ответчику-3, и, поскольку документация Должника Управляющему никем передана не была, а данными ответчиками, по мнению Управляющего, приняты

меры по сокрытию имущества и документации Общества, считали, что данные лица должны нести субсидиарную ответственность. В части привлечения к субсидиарной ответственности Ивановой Е.В. и Кулёвой Д.И. ссылались на одобренной единственным участником и заключение руководителем крупной сделки (договора поручительства), которая, при неисполнении обязательств Основным заёмщиком, предполагала изначально невозможность исполнения Должником её условий, поскольку размер займа значительно превышал балансовую стоимость его имущества. Просили взыскать с ответчиков солидарно в порядке субсидиарной ответственности в размере согласно пунктам 4 и 8 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ). В обоснование своих доводов представили соответствующие документы (доказательства), а также пояснения, дополнения и уточнения к заявлению (т.13 л.д.111-115, 121-123).

Заявитель по делу с заявленными требованиями Управляющего согласился, представил письменный отзыв и дополнения к нему (т.13 л.д.83-87; т.15 л.д.9-11, 44-45). В судебных заседаниях представитель Банка настаивал на удовлетворении требований ФИО1

В последующем 13.04.2018 Заявитель по делу (Банк) также обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственность тех же контролирующих должника лиц.

В обоснование заявления, помимо доводов, аналогичных доводам Управляющего, Банк сослался также на необращение ФИО11, ФИО3 и ФИО2 в арбитражный суд с заявлением о признании Общества банкротом; указывал на то, что ответственность за непередачу документов должны нести все ответчики, в том числе и привлечённая по инициативе Управляющего в качестве соответчика ФИО5, поскольку, по его мнению, Ответчик-2 наряду с Ответчиком-3 фактически являлись номинальными участниками Поручителя-1 (т.15 л.д.80-84).

Определением суда от 19.04.2018 заявление принято к рассмотрению, объединено для совместного рассмотрения с заявлением Управляющего, назначено судебное заседание. Информация о дате, времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Арбитражного суда Псковской области в информационно- телекоммуникационной сети «Интернет». Документы, подтверждающие размещение на сайте суда указанных сведений, включая дату их размещения, приобщены к материалам спора (т.15 л.д.77-79).

Рассмотрение спора начато с самого начала.

В судебных заседаниях представитель Банка настаивал на удовлетворении требований доверителя в полном объёме; полагал, что обязанность по подаче заявления о признании Должника банкротом возникла у руководителя и участника Общества после

предъявления Банком требования о досрочном исполнении обязательств из договора поручительства (т.13 л.д.94-95, 96-99), при этом на вопросы суда о размере обязательств, возникших после данной даты и до даты возбуждения дела о банкротстве, назвать таковой не смог, однако от уточнения заявленных требований в данной части на предложения суда также отказался. В остальной части требований привёл доводы, аналогичные доводам Управляющего и его представителя. В части доводов ответчиков о применении сроков исковой давности представил письменную позицию (т.18 л.д.31-32); полагал, что с учётом даты подачи Банком заявления должен применяться срок давности, установленный пунктом 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, то есть трёхгодичный.

Уполномоченный орган (Управление ФНС России по Псковской области) представил отзывы, сначала на заявление Управляющего, затем – Банка; по сути, согласился с доводами данных лиц и их требованиями, настаивал на удовлетворении заявлений. Представитель ФНС России в судебных заседаниях позицию управления поддержала; представила дополнительные документы, в том числе выписки из ЕГРЮЛ на различных юридических лиц, а также ответ Росфинмониторинга на запрос налогового органа о наличии (отсутствии) сведений, позволяющих предположить о выводе Должником и иными лицами, входящими в группу с должником, средств в оффшорные зоны (т.9 ст.131-132; т.12 л.д.41; т.13 л.д.130-131; т.17 л.д.148-149; т.18 л.д.140-141).

Ответчик-1 и её представитель адвокат Герасимова О.В. требования не признали. Ссылались, что ФИО4 уволилась из Общества по собственному желанию в

ноябре-декабре 2014 года и в последующем отношения к нему не имела, с ФИО2 не знакома. При этом на неоднократные предложения суда представить оригиналы заявления об увольнении, приказа об увольнении, трудовой книжки, указали об отсутствии таковых и лишь о наличии копий данных документов, за исключением трудовой книжки, которая не сохранилась вовсе (т.16 л.д.1-17). В части заключения договоров поручительства поясняла, что такие договоры заключены были ею по предложению Основного заёмщика и Банка, при этом с ФИО5 она этот вопрос не обсуждала и наличие решения об одобрении сделок не выясняла, однако видела таковые документы при подписании договоров в Банке. Полагала, что действия её были добросовестными, поскольку длительные хозяйственные отношения с

ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ», являющегося покупателем у Общества основной части продукции, а также сведения о нём (Основной заёмщике), имеющиеся в общем доступе, свидетельствовали о его устойчивом хозяйственном положении и положительном финансовом состоянии (т.15 л.д.60-71; т.16 л.д.1-17). Указывала, что

ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» занималось, в частности, строительством крупных объектов, поставкой оборудования для органов министерства внутренних дел. На вопросы суда о

том, какое имущество и средства были у Должника на конец 2014 года, пояснения дать не смогла, указав лишь, что были какие-то средства от осуществления текущей деятельности. На вопрос о наличии аффилированности с Основным заёмщиком и (или) иными участниками договора займа (поручителями, залогодателями) ответила отрицательно, при этом подтвердила, что ранее (в 2010 году) являлась руководителем одного из аффилированных по отношению к ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» юридических лиц – общества с ограниченной ответственностью «Белам-Нижний Новгород» (далее –

общество «Белам-НН») (т.16 л.д.1-17; т.18 л.д.77-85). ФИО4 и её представитель не смогли также дать суду пояснения о том, по какой причине при наличии по их доводам факта увольнения Ответчицы-1 из Общества в декабре 2014 года, сведения о ней, как о руководителе Должника, имелись в ЕГРЮЛ и в регистрационном деле вплоть до назначения на данную должность ФИО2, и по какой причине ею (ФИО4) не было предпринято каких-либо мер на внесение в ЕГРЮЛ записи о недостоверности сведений о руководителе Общества в период с 24.11.2014 (согласно доводам ФИО4 дата подачи ею заявления об увольнений из Общества) до 22.07.2015 (дата внесения в ЕГРЮЛ изменений о руководителе Общества с ФИО4 на ФИО2). Ссылались также на передачу всей документации (бухгалтерской и иной) и ценностей Общества при увольнении в ноябре-декабре 2014 года единственному участнику ФИО3 В части требований Банка ссылались на пропуск им годичного срока давности на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, с учётом действующей на дату введения процедуры конкурсного производства срока, установленного пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ). Представили письменные возражения (отзывы) и дополнения к ним, а также письменные объяснения в порядке статьи 81 АПК РФ и ряд копий документов в обоснование и подтверждение доводов (т.11 л.д.78, 82; т.15 л.д.31-37; т.15 л.д.94; т.18 л.д.24-28; т.19 л.д.14-18, 73-75,

В судебном заседании 06.08.2018 ФИО4 на вопрос суда о раскрытии информации о конечных бенефициарах указала, что назвать таковых не может, о наличии таковых не знает, ей знакомы лишь те участники Должника, сведения о которых фигурируют в официальных документах, а деятельность ею осуществлялась исходя их устава Общества и своих должностных инструкций.

Ответчик-4 и её представитель требования заявителей не признали; ссылались на то, что фактически ФИО5 участия в деятельности Общества не принимала, участником его стала по предложению знакомого, однако данных его не помнит; никаких доходов от деятельности Должника не получала, одобрения на заключения сделок не

давала, при этом по данному вопросу к ней никто не обращался. Указывали на наличие сомнений в подлинности её подписей на решениях единственного участника об одобрении сделок от 28.03.2014 № 1 и от 21.02.2014 № 2, а также на наклейках прошитых и пронумерованных пакетов документов, представленных в Банк совместно с данными решениями, в связи с чем заявили ходатайство о проведении судебной почерковедческой экспертизы (т.18 л.д.1-2, 3-6, 13-14, 15). Также ссылались на пропуск Банком и Управляющим срока давности на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, с учётом действующей на дату введения процедуры конкурсного производства срока, установленного пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), поскольку к участию в споре она (Кулёва Д.И.) привлечена была лишь 12.02.2018 (т.13 л.д.22-24) после предъявления Управляющим соответствующих требований к ней и подачи им уточнений от 17.01.2018 (т.12 л.д.57) и от 12.02.2018 (т.12 л.д.98-99). Представили письменные возражения (отзывы) и дополнения к ним, а также ряд документов в подтверждение доводов и для целей проведения судебной почерковедческой экспертизы (т.13 л.д.31-39; т.15 л.д.38-41; т.17 л.д.93-101; т.18 л.д.29-30, 33-34; т.19 л.д.12-13, 69-71).

Судебные заседания неоднократно откладывались, а также объявлялись перерывы для целей уточнения Управляющим и Банком заявленных требований (в том числе и по их размеру), предоставления сторонами позиций и доказательств. В этой связи судом неоднократно разъяснялись в частности положения статей 8, 9, 41, 65 и 66 АПК РФ, в том числе о риске наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

К судебному заседанию 01.08.2018 Управляющий представил уточнённое в порядке статьи 49 АПК РФ заявление от 27.07.2018 (вх. суда от 30.07.2018 № 25769); отказался от требования о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО5, на удовлетворении остальной части требований настаивал (т.19 л.д.1, 9-10).

Представители ответчиков ФИО4 и ФИО5 против принятия судом отказа Управляющего от требований к Ответчику-4 не возражали, полагали его обоснованным.

Представители Банка и Уполномоченного органа оставили разрешение данного вопроса на усмотрение суда.

Суд приобщил к материалам спора уточнённое заявление Управляющего, вопрос о принятии отказа от части требований оставил для разрешения до вынесения окончательного судебного акта по существу рассматриваемого спора.

Ответчик-3 (ФИО3) в судебные заседания не являлась. После перерыва к судебному заседанию 06.08.2018 представила возражения против требований

Управляющего и Банка со ссылкой на истечение срока давности по подаче заявлений о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности; ходатайствовала о рассмотрении спора своё отсутствие (т.19 л.д.72).

В судебном заседании 06.08.2018 стороны заявили суду об окончании представления доказательств, каких-либо ходатайств в этой связи не заявили.

Ответчик-1 и её представитель, а также представители ФИО5 и Уполномоченного органа ранее высказанные позиции поддержали, иных доказательств не представили и новых доводов не привели; в прениях ссылались на ранее высказанные и изложенные в возражениях, отзывах и дополнениях к ним позиции.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещённые о дате, времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явились. Каких-либо заявлений, ходатайств и возражений в материалы дела не поступало.

В силу статей 123 и 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) спор рассмотрен по представленным доказательствам и в отсутствие указанных выше лиц.

Исследовав материалы дела, выслушав мнение лиц, явившихся в судебное заседание, оценив с учётом положений статьи 71 АПК РФ представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи, осуществив проверку каждого доказательства, в том числе с позиции его достоверности и соответствия содержащихся в нём сведений действительности, суд приходит к следующему выводу.

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве,

частью 1 статьи 223 АПК РФ, дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как следует из существа настоящего спора, действия, на которые ссылались Управляющий и Банк, частично имели место в 2014-2015 годах (заключение сделок, совершение иных действий, приведших к банкротству Должника и ряд других действий), а частично (непередача документов) – в 2016 году (дело о банкротстве возбуждено 06.05.2016, наблюдение введено 16.08.2016, а конкурсное производство – 20.12.2016). Следовательно, к спорным правоотношениям подлежит применению статья 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в названной редакции) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона; документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (в ред. Федерального закона от 22.12.2014 № 432-ФЗ); требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Таким образом в названной редакции положения статьи 10 Закона о банкротстве презюмировалось наличие причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и банкротством контролируемой организации.

Более того, судом, с учётом конкретных обстоятельств спора, принимаются во внимание также разъяснения, приведённые в пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с

применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 6/8), а также правовая позиция, изложенная пункте 1 практики применения положений законодательства о банкротстве Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 2 (2016) (далее – Обзор № 2-2016).

Кроме того, в силу пункта 2 статьи 401 и пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Учитывая изложенное выше, в силу статьи 65 АПК РФ суд возложил на ответчиков бремя доказывания того, что осуществление ими (ответчиками) спорных действий явилось следствием обычного хозяйственного оборота, а не вызвано использованием возможностей, касающихся определения действий Общества, во вред кредиторам Должника.

В соответствии с частью 1 статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Следовательно, нежелание представить доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения фактов, на наличие которых аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент. Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения.

Согласно абзацу 2 статьи 2 Закона о банкротстве под банкротством понимается неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по гражданским обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, признанная арбитражным судом. Тогда как неплатежеспособность - это лишь прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абзац 34 статьи 2 Закона о банкротстве).

Таким образом, сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства).

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица (лиц).

Как установлено судом и следует из материалов дела, в том числе выписок из ЕГРЮЛ, в период с 20.01.2012 по 08.07.2015 ФИО4 являлась руководителем (директором) Должника, а ФИО5 в период с 07.02.2012 по 20.05.2014 его

единственным участником, затем в период по 08.07.2015 единственным участником являлась Хоминец О.А. (т.9 л.д.32-37, 38-40, 82-87; т.11 л.д.2-14, 15-29; т.12 л.д.9, 11,

Общими собраниями участников должника от 08.07.2015 приняты решения об увеличении размера уставного капитала с 10 000 руб. до 20 000 руб. за счёт принятия нового участника ФИО2, утверждении новой редакции устава Общества, освобождении ФИО4 с должности директора и назначении на эту должность ФИО2; размер уставного капитала между ответчиками 2 и 3 распределён в равных долях. Из состава участников Общества выведена Ответчик-2, её доля распределена в пользу Ответчика-3 (т.9 л.д.50, 51).

В период осуществления Ответчиком-1 полномочий руководителя Должника, а именно 14.04.2014, Должник заключил с Банком договор поручительства

№ 31-032/17/302-14-П/296 (далее – Договор № 1), по которому взял на себя обязательства в полном объёме отвечать перед Банком за исполнение ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» обязательств по кредитному договору от 14.04.2014 № 31-032/15/296-14-КР (сделка № 1) об открытии кредитной линии на пополнение оборотных средств в совокупном размере

В связи с ненадлежащим исполнением обязательств Основным заёмщиком, Банк 01.04.2015 направил Поручителю-1 и Основному заёмщику требования о досрочном исполнении обязательств (также требования направлены залогодателям и иным поручителям – т.1 л.д.43, 44-45, 54, 55-59; т.13 л.д.94-95, 96-99), а 28.04.2016 обратился в Арбитражный суд Псковской области с заявлением о признании Поручителя-1 банкротом, в обоснование заявления указав на предоставление Предприятию в общей сложности 170 000 000 руб. 00 коп., неисполнение заёмщиком и поручителями, в том числе Должником, требований в добровольном порядке, а также на совокупную задолженность по состоянию на 28.03.2016 в размере 228 977 972 руб. 40 коп. (т.1 л.д.3-7).

Определением суда от 06.05.2016 заявление Банка принято к рассмотрению для целей проверки его обоснованности (т.1 л.д.1).

Одновременно с этим Банк обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании банкротом Основного заёмщика (дело № А40-100381/2016), которое было признано обоснованным, в третью очередь реестра требований кредиторов ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» включены требования Банка на сумму 228 977 972 руб. 40 коп., введена процедура наблюдения (т.1 л.д.145-146).

Определением Арбитражного суда Псковской области от 23.08.2016 (резолютивная часть объявлена 16.08.2016) заявление Банка к Обществу признано обоснованным, в отношении Поручителя-1 введено наблюдение, в третью очередь реестра требований

кредиторов Должника включены требования Банка на сумму 228 977 972 руб. 40 коп., в том числе 196 991 912 руб. 57 коп. основного долга и 31 986 059 руб. 83 коп. неустойки; временным управляющим утверждён Таратуто И.П. (т.2 л.д.149-151).

Кроме того, определением суда от 26.10.2016 в реестр требований кредиторов Должника включены дополнительные требования Банка из Договора № 1 на сумму

Поскольку в период процедуры наблюдения и в конкурсном производстве не были переданы документы Общества, а имущество за Должником не выявлено, требования кредиторов остались не удовлетворёнными, Управляющий обратился в суд с настоящим заявлением, сославшись на доведение контролирующими лицами Должника до банкротства в результате совершения названной выше сделки (Договор № 1) и непередачу (отсутствие) документов бухгалтерского учета и (или) отчетности.

Суд соглашается с доводами заявителей о наличии оснований для привлечения ответчиков 1-3 к субсидиарной ответственности, при этом исходит из следующего.

Как следует из условий Договора № 1 в соответствии со статьёй 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» данная сделка являлась для Должника крупной, то есть подлежала одобрению участником Общества.

Кроме того из материалов дела следует, что 09.04.2014 Должником была заключена и иная сделка - договор поручительства № 31-032/17/420-14-П/415 (далее – Договор № 2), по условиям которого Должник брал на себя обязательства в полном объёме отвечать перед Банком за исполнение Предприятием обязательств по соглашению о предоставлении банковских гарантий от 09.04.2014 № 31-032/16/415-14-ГА (сделка № 2), максимальная сумма которых одновременно не должна была превышать

Данная сделка наряду с Договором № 1 являлась для Общества крупной и также требовала одобрения единственного участника Должника.

Основной заёмщик по Договору № 2 также не исполнил свои обязательства надлежащим образом.

По одной из банковских гарантий – от 09.04.2014 № 31-032/16/416-14-ГА, выданной в рамках названного выше соглашения, Банк 03.08.2018 обратился с исковым заявлением в Мещанский районный суд города Москвы, решением которого от 03.08.2015 по делу № 2-7690/2015 с ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ», Поручителя-1, а также ФИО12,

Проханова А.А., Котлярова С.В., общества с ограниченной ответственностью «Техинвест» (далее – общество «Техинвест»), закрытого акционерного общества «ЭнергоСетьСтрой инжиниринг» (далее – ЗАО «ЭСС инжиниринг») в пользу Банка взысканы в солидарном порядке 45 023 164 руб. 95 коп. (т.15 л.д.12-13).

В рамках дела о банкротстве Должника Банк обращался с требованиями о включении задолженностей по Договору № 2 в третью очередь реестра требований кредиторов.

Определением суда от 26.10.2016 в третью очередь реестра требований кредиторов Должника включены требования Банка на сумму 54 761 350 руб. 72 коп., в том числе

Кроме того, определением суда от 26.10.2016 в третью очередь реестра требований кредиторов Должника включены дополнительные требования Банка из сделки № 1 и Договора № 1 в сумме 10 150 347 руб. 36 коп., в том числе 4 102 295 руб. 09 коп. основного долга и 6 048 052 руб. 27 коп. неустойки, подтверждённые вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 25.08.2016 по делу № А40-100381/16.

Определением суда от 06.04.2018 признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению за счёт имущества Должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включённых в реестр требований его кредиторов, требования Банка по банковским гарантиям от 10.04.2014 № 31-032/16/485-14-ГА/415 и

№ 31-032/16/487-14-ГА/415 в сумме 4 582 507 руб. 87 коп., в том числе

Учитывая, что по состоянию на дату заключения данных сделок участником Должника являлась ФИО5, именно ею должны были приниматься решения об одобрении заключения названных сделок.

Управляющим и Банком в обоснование доводов о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО5 в материалы настоящего спора представлены решения единственного участника от имени Ответчика-4 об одобрении крупных сделок – от 10.04.2014 № 2 (к Договору № 1) и от 28.03.2014 № 1 (к Договору № 2) (т.11 л.д.116; т.13 л.д.53-54; т.17 л.д.93-101, 102-142).

Ответчик-4 ссылалась на то, что данные сделки (Договоры № 1 и № 2) не одобряла, а подписи на решениях единственного участника от 21.02.2014 № 1, от 28.03.2014 № 1 и 10.04.2014 № 2 об одобрении сделок-поручительств в обеспечение обязательств

ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» ей не принадлежат.

Как указано выше, на вопросы суда об особенностях заключения сделок и получения одобрения от единственного участника Должника Ответчик-1 указала, что переговоров с ФИО5 об этом не вела, в её присутствии Ответчик-4 никаких решений об одобрении сделки (сделок) не подписывала, а данные решения она увидела лишь в Банке при подписании договоров поручительств (договоры № 1 и № 2), при этом действительность подписей Кулёвой Д.И не проверяла поскольку была в этом уверена.

Для целей проверки данных доводов и по ходатайству Ответчика-4 с согласия участников спора судом получены свободные и экспериментальные образцы почерка и подписей Ответчика-4 и назначена судебная почерковедческая экспертиза, согласно выводам которой подписи от имени ФИО5 на названных выше решениях и наклейках прошитых и пронумерованных пакетов документов к решениям № 1 и № 2 выполнены не ею самой, а каким-то другим исполнителем (исполнителями) с подражанием подлинным подписям проверяемого лица (экспертное заключение № 0210/ПС-05/18 – т.18 л.д.99-100, 101-116, 118, 119).

Доводы представителя Банка о том, что такие выводы эксперта позволяют предполагать и о возможном изменении почерка самой Ответчицей-4 судом отклоняются как основанные на предположениях и прямо противоречащие выводам эксперта.

Экспертиза сторонами не оспорена и не оспаривалась, принята судом в порядке статей 67, 68 и 86 АПК РФ как относимая, достоверная и соответствующая предъявляемым требованиям.

При этом, отклоняя доводы представителя Банка, суд также констатирует, что предметом настоящего спора не является оспаривание действительности (недействительности) сделки (сделок) как таковой. Более того, само по себе подписание иными лицами (в т.ч. Ответчиком-1) договоров (соглашений) и иных документов, а также удостоверения ими подписей, в частности удостоверение ФИО4 подписи

ФИО5, а также последующие конклюдентные действия сторон свидетельствуют о явной заключённости данных сделок. Отдельные же пороки (в данном случае – отсутствие одобрения со стороны участника Общества) в данном конкретном случае лишь влекут за собой ответственность руководителя, как действовавшего недобросовестно, неосмотрительно и (или) не разумно (подпункт 3 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16.05.2014 № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью»;

далее – Постановление ВАС № 28).

Добросовестный руководитель обязан убедиться в том, что сделка, совершаемая возглавляемой им организацией, одобрена участниками (участником) данного юридического лица. При этом убедиться в этом он должен не просто увидев неизвестно каким образом появившееся решение участника об одобрении сделки, а обладая информацией об очевидной достоверности такового решения.

В данном же случае суд не может признать действия ФИО4 соответствующими критериям добросовестности и разумности, поскольку, как установлено судом, следует из материалов спора и в том числе пояснения самой

ФИО4 судебных заседаниях, она не выясняла у ФИО5 действительность одобрения сделок, при этом, не обладая достоверной информацией о принадлежности подписей Ответчику-4 на решениях единственного участника, она удостоверила их своей подписью и оттиском печати Общества.

При этом к доводам Ответчика-1 о том, что документы об одобрении сделки участником Общества, а также иные документы к сделкам, подписанные от имени ФИО5, были представлены в Банк неизвестными лицами, суд относится критически.

Как следует из тех же пояснений ФИО4 в судебном заседании на вопросы суда, печать Общества была лишь у неё (Ответчика-1), о наличии иных печатей ей не известно. Печать передавалась ФИО4 при вступлении в должность руководителя.

На ряде же представленных по предложению суда Банком документах (решение № 1 от 28.03.2014, решение № 2 от 10.04.2014, а также на наклейках прошитых и пронумерованных пакетов документов к данным решениям) также имеются подписи, выполненные иным лицом от имени ФИО5, а также оттиски печати Должника.

При этом очевидно, что действуя добросовестно и разумно, Банк не стал бы принимать таковые документы не убедившись в полномочиях лиц их передающих (то есть, что таковые лица уполномочены действовать от лица и в интересах Общества), так и от лиц, не являющихся непосредственными участниками сделки – поручительства, поскольку объективно достоверность таковых документов вызывала бы сомнения и влекла бы для Банка дополнительные риски при заключении сделки с лицом, руководящие органы (участники) которого фактически согласия на совершения таковых действий не давали.

В данном случае ни одним из ответчиков не представлено доказательств недобросовестного поведения Банка при заключении названных сделок, поэтому утверждения ФИО4 и её представителя в этой части вопреки требованиям

статьи 65 АПК РФ носят характер не подтверждённых документально и основанных на

предположениях (домыслах). Доказательств, прямо или косвенно свидетельствующих о предоставлении таковых документов в Банк иными лицами (но не Должником и (или) его руководителем непосредственно), суду не представлено.

Перекладывание же представителем ФИО4 ответственности за таковые действия, а также обязанности по доказыванию и опровержению таковых доводов на Банк, суд расценивает в качестве способа защиты, при этом констатируя, что исходя из действующих при рассмотрении настоящего спора презумпций именно ответчикам надлежит доказывать добросовестность и разумность своего поведения (действий или бездействия).

Таким образом, ФИО4 как директор Общества фактически не получила одобрения единственного участника на заключение сделок, каких-либо мер к тому не приняла и они были заключены с Банком в отсутствии одобрения единственного участника.

Отсутствие со стороны Ответчика-1 каких-либо действий для целей выявления воли единственного участника Должника по одобрению заключения крупных сделок само по себе уже явно свидетельствует о недобросовестности поведения ФИО4

Неоднократные же ссылки представителей ФИО4 и ФИО5 на необходимость получения от Банка в материалы настоящего спора документов, касающихся вопросов заключения рассматриваемых сделок (кредитных досье и содержащихся в них документах) судом отклоняются по этим же мотивам. Более того, как отмечалось судом неоднократно в протокольных определениях при разрешении ходатайств названных лиц, имеющиеся у Банка документы и содержащиеся в них сведения – это сведения, которые предоставлены всеми (или частью) участниками рассматриваемых сделок; эти сведения оценивались именно Банком и никем иным, за исключением также тех, кто их предоставил. То есть другое лицо в любом случае не могло оценивать сведения в таких документах, которыми оно не обладало в принципе. По пояснениям же ФИО4 на вопросы суда, возможность заключения сделки ею оценивалась исходя не из ознакомления с документами, которые предоставлялись в Банк, в том числе Основным заёмщиком, а исходя из информации, которой она обладала в силу своего статуса (руководителя Общества) и наличия с ЗАО «НТЦ БЕЛАМ» длительных хозяйственных связей, а также из общедоступных источников.

Вместе с тем, наличие у Основного заёмщика устойчивого финансового положения на момент заключения договора займа и соглашений о предоставлении банковских гарантий, а также поручительств в их обеспечение, на которое ссылались представители ответчиков 1 и 4 не свидетельствует само по себе об отсутствии оснований для удовлетворения в заявленных требованиях, поскольку иные обстоятельства дают суду

основания с очевидностью прийти к выводу о том, что как совершение данных сделок, так и дальнейшее поведение ответчиков (за исключением Кулёвой Д.И. и Метреева А.А.) причинило вред имущественным правам кредиторов, т.е. имеются основания для привлечения данных лиц к субсидиарной ответственности по основаниям абзаца 3 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Приходя к такому выводу, суд учитывает разъяснения, содержащиеся в частности в абзаце 1 пункта 2, пункте 3, абзацах 1, 4 и 6 пункта 4, абзацах 1, 2 и 5 пункта 6, пункте 7, абзацах 6-7 пункта 8, абзацах 1-4 пункта 9, абзаце 6 пункта 10 Постановления ВАС № 28, постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» (далее – Постановление ВС № 27), преамбуле, а также абзацах 1, 3-5 пункта 1, абзацах 1-5, 7-8 пункта 2, абзацах 1-3 пункта 3, абзаце 1 пункта 4, абзаце 1 пункта 6, абзацах 1-2 пункта 7, пункте 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Постановление ВАС № 62), а также пунктах 5, 7, 12, 16, 19-20 и 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 90, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 14 от 09.12.1999 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"» (далее – Постановление № 90/14).

С учётом названных разъяснений судом отклоняются, в частности, доводы представителя Ответчика-1 о возложении на Банк неблагоприятных последствий, связанных с проверкой наличия (отсутствия) решения участника Общества об одобрении сделок, поскольку Банк не должен был и не мог знать об отсутствии таковых решений единственного участника Должника (постановление Федерального Арбитражного суда Северо-Западного округа от 17.12.2012 по делу № А56-14629/2010).

Бесспорно, само по себе заключение таковой сделки не свидетельствует о направленности действий на причинение вреда кредиторам, однако следующие конкретные обстоятельства дела, установленные при разрешении настоящего спора, наряду с заключением сделок в отсутствии одобрения единственного участника Должника позволяют прийти к выводу, что действия ответчиков не являлись добросовестными и Должник признан банкротом, в том числе, в результате совершения ими ряда сделок и операций.

Более того, заключение договоров поручительства, как справедливо отмечала представитель Ответчика-1, необходимо оценивать с точки наличия (отсутствия) экономического смысла для поручителя.

С учётом разъяснений, содержащихся постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53), и пункте 16 данного Постановления в частности, суд находит обоснованным доводы Управляющего и Банка о доведении Должника до банкротства контролирующими его лицами (Ответчики 1 и 2).

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» (далее – Постановление ВАС № 42), по смыслу пункта 3 статьи 365 ГК РФ одним из мотивов принятия поручителем на себя обязательств по договору поручительства с кредитором является договор, заключенный между должником и поручителем (договор о выдаче поручительства).

Если заключение договора поручительства было вызвано наличием у поручителя и должника в момент выдачи поручительства общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества), то последующее отпадение этих интересов не влечет прекращения поручительства.

Согласно разъяснениям, приведённым в пункте 15.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации РФ от 30.04.2009 № 32 (ред. от 30.07.2013) «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"», следует, в частности, что при рассмотрении требования об оспаривании договора поручительства (залога), выданного по обязательству заинтересованного лица, могут приниматься во внимание следующие обстоятельства: были ли должник и заинтересованное лицо платежеспособными на момент заключения оспариваемого договора, было ли заключение такого договора направлено на реализацию нормальных экономических интересов должника (например, на получение заинтересованным лицом кредита для развития его общего с должником бизнеса), каково было соотношение размера поручительства и чистых активов должника на момент заключения договора, была ли потенциальная возможность должника после выплаты долга получить выплаченное от заинтересованного лица надлежащим образом обеспечена (например, залогом имущества заинтересованного лица) и т.п., а также знал ли и должен ли был знать об указанных обстоятельствах кредитор.

Таким образом, заключение договоров поручительства может быть вызвано наличием у основного должника и поручителя в момент выдачи поручительств общих

экономических интересов. Кроме того, при оценке разумности и добросовестности действий лиц, контролирующих должника, необходимо принять во внимание соотношение размера поручительства и чистых активов должника на момент заключения договора, определить была ли потенциальная возможность должника после выплаты долга получить выплаченное от заинтересованного лица надлежащим образом обеспечена.

Как следует из пояснений ФИО4, данных в судебных заседаниях, основаниями для заключения договоров № 1 и № 2 являлись длительные хозяйственные отношения с Основным заёмщиком, который являлся основным покупателем товаров у Общества.

То есть, Поручитель-1 таким образом изначально увеличивал размер возможных неисполненных обязательств со стороны Основного заёмщика по отношению к себе самому, поскольку при названных Ответчиком-1 отношениях Должника и Предприятия первый лишь мог рассчитывать на продолжение приобретения последним поставляемой продукции.

Таким образом, для Должника никакой экономической выгоды данные сделки не влекли.

Однако следует признать, что заключая названные сделки, данные лица (Должник и ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ») всё же преследовали общие экономические интересы, поскольку, как установлено судом, в силу положений статьи 19 Закона о банкротстве они являются заинтересованными по отношению друг к другу.

Так, по сделке № 1 обязательства ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» также (помимо поручительства Должника) обеспечивались: поручительствами ФИО12 (далее – ФИО12), ФИО13 (далее –

ФИО13), ФИО14 (далее – ФИО14), общества «Техинвест», ЗАО «ЭСС инжиниринг»; залогом имущества общества «Техинвест» и ФИО14 (т.1 л.д.22).

По сделке № 2 обязательства обеспечивались (наряду с поручительством со стороны Общества) поручительствами со стороны ФИО12, ФИО13, ФИО14, общества «Техинвест», ЗАО «ЭСС инжиниринг» (т.1 л.д.114).

Из представленных Заявителем и уполномоченным органом документов (выписок из ЕГРЮЛ и информаций об участниках (учредителях) юридических лиц, а также физических лицах, имеющих право действовать без доверенности от имени данных юридических лиц судом установлено следующее.

В состав учредителей ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» входят закрытое акционерное общество «Белам-Псков» (далее – ЗАО «Белам-Псков») с долей 35%, а также

ФИО15 (далее – ФИО15) и ФИО16

(далее – Мирович О.Л.) с долями 40% и 25% соответственно. Руководителем в период с 10.05.2007 по 09.12.2016 (по дату введения конкурсного производства) являлся

ФИО12 (т.15 л.д.95-116), а до него с 28.04.2004 – ФИО14.

Единственным учредителем и акционером ЗАО «Белам-Псков» (исключено из ЕГРЮЛ 05.05.2017 в связи с ликвидацией) являлся ФИО17

(далее – ФИО17), а руководителем (директором) – ФИО18 (далее – ФИО18), до этого с 22.10.2009 по 01.02.2011 руководителем являлся ФИО19 (далее – ФИО19) (т.15 л.д.125-147). Согласно общедоступным сведениям по картотеке арбитражных дел – КАД, дело о банкротстве ЗАО «Белам-Псков» № А56-335/2014 возбуждено 15.01.2014 по заявлению ФНС России, а завершено 17.01.2017).

ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» с долей 10%, а также общество с ограниченной ответственностью «ТК-Групп» (далее – общество «ТК-Групп») с долей 70%, ФИО20 (далее – ФИО20) с долей 5%, ФИО16 с долей 10% и ФИО21 (далее – ФИО21) с долей 5% являлись учредителями закрытого акционерного общества «Научно-технический центр «БЕЛАМ-Дон» (далее – ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ-Дон») (исключено из ЕГРЮЛ 20.06.2016 как недействующее юридическое лицо). Руководителем ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ-Дон» с 30.06.2010 являлся ФИО22 (далее – ФИО22) (т.16 л.д.18-34).

Помимо этого ЗАО «Белам-Псков» являлся единственным участником автономной некоммерческой организации «Учебный центр «БЕЛАМ», где с 11.03.2008 руководителем являлся ФИО23 (далее – ФИО23), а до него с 27.06.2007 ФИО24 (далее – ФИО24)

Общество «ТК-Групп» учреждено 17.10.2003 ФИО25 (далее – ФИО25), в последующем с 27.09.2007 его единственным участником стал ФИО23, а руководителем (директором) с 07.06.2004 – ФИО19, 29.01.2008 организация была исключена из ЕГРЮЛ в связи с реорганизацией в закрытое акционерное общество «ТК-Групп» (далее – ЗАО «ТК-Групп») (т.17 л.д.30-45).

Учредителем ЗАО «ТК-Групп» является ФИО23, а руководителем с 20.03.2017 – ФИО26, а до этого с 01.09.2011 по 08.06.2015 таковым являлся ФИО27, затем – ФИО28 (т.17 л.д.46-58).

Акционерное общество «Беламинжиниринг» (далее – АО «БеламИнжиниринг») исключено из ЕГРЮЛ 23.03.2017 в связи с реорганизацией в общество с ограниченной ответственности «Беламинжиниринг» (далее – общество «БеламИнжиниринг»). В состав учредителей входили общество «Техинвест» с долей 60% и ЗАО «Белам-Псков» с

долей 40%. Руководителем (директором) с 05.02.2013 являлся Читалин Леонид Алексеевич (далее – Читалин Л.А.) (т.16 л.д.35-54).

В связи с реорганизацией в общество «БеламИнжиниринг» ФИО29 по прежнему остаётся его руководителем, а участниками стали являться общество с ограниченной ответственностью «Балтийский Дом» (далее – общество «Балтийский Дом») с долей 80% и акционерное общество «ЭНЕРГОТЕХНИКА» (далее –

АО «ЭНЕРГОТЕХНИКА») с долей 20% (т.16 л.д.55-63).

В состав участников общества «Балтийский Дом» входят Жуков Александр Геннадьевич (далее – ФИО30) с долей 99% и ФИО31 (далее – ФИО31) с долей 1%. Руководителем (директором) с 24.12.2014 является ФИО30 При этом ранее (02.03.2009) учредителями являлись ФИО14 – 99%, который с 09.06.2009 по 23.12.2014 являлся также руководителем (директором) данной организации, и ФИО32 - 1%(т.16 л.д.64-77).

Общество «Балтийский Дом» и ФИО31 в долях 99% и 1% соответственно входят в состав участников общества «Техинвест», где руководителем с 27.05.2015 является ФИО28, а до него – с 07.06.2004 ФИО33 (далее – ФИО33), затем с 12.11.2008 – ФИО34, с 02.03.2009 вновь ФИО33, потом – иные лица. С 09.04.2010 по 08.12.2015 участником являлась ФИО35 (далее – ФИО35) (т.16 л.д.107-142).

Также ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» наряду с закрытым акционерным обществом «РОСБИЗНЕССТРОЙ» (далее – ЗАО ««РОСБИЗНЕССТРОЙ») с долями 60% и 40% соответственно являлись участниками (учредителем) закрытого акционерного общества «Газтехинжиниринг» (далее – ЗАО «ГазТехИнжиниринг» - ФНС России 07.03.2018 принято решение об исключении из ЕГРЮЛ как недействующего). Руководителем (генеральным директором) с 19.03.2014 являлся ФИО36 (далее – ФИО36). Учредителем организации значится ФИО12, а руководителем по 20.07.2011 – ФИО14 (т.16 л.д.78-87).

По представленным сведениям ЗАО ««РОСБИЗНЕССТРОЙ» исключено из ЕГРЮЛ 26.01.2017 в связи с непредоставлением отчётности. Единственным его участником с 18.01.2007 являлся ФИО24, а руководителем (директором) с 08.05.2014 являлся ФИО37 (далее – ФИО37) (т.17 л.д.78-92).

Кроме того, ЗАО ««РОСБИЗНЕССТРОЙ» с 12.10.2010 являлось единственным участником общества «Белам-НН» (исключено из ЕГРЮЛ 13.02.2017 в связи с непредоставлением отчётности), где в свою очередь руководителями (директорами) являлись с 12.10.2010 по 21.02.2012 – Ответчик-1, а затем по дату ликвидации – ФИО38 (далее – ФИО38) (т.16 л.д.1-17).

Помимо этого Котляров С.В. наряду с ЗАО «ТК-Групп» в долях 3% и 97% соответственно являются учредителями ЗАО «ЭСС инжиниринг» (на настоящий момент находится в процедуре банкротства – дело № А52-1067/2016) и владельцами акций в количестве 9 и 291 соответственно. Руководителями организации являлись: 28.04.2011 – Спирин И.И., с 06.10.2011 – Гусев Анатолий Геннадьевич, 29.08.2013 – Серов Владимир Анатольевич, с 19.08.2015 – Боханов Андрей Евгеньевич (т.16 л.д.88-106; т.19 л.д.3-4,

ЗАО «ТК-Групп» и ФИО16 с долями 85% и 15% соответственно. Руководителем организации с 16.05.2016 является ФИО4 (Ответчик-1), а до неё были иные лица (т.17 л.д.1-29). Таким образом, очевидно, что после увольнения из Общества ФИО4 устроилась на работу в иную аффилированную по отношению к Предприятию организацию.

Также следует отметить акционерное общество «Стройинжиниринг» (далее –

АО «СтройИнжиниринг» - исключено из ЕГРЮЛ 12.03.2018 в связи с непредоставлением отчётности), которое создано в порядке преобразования из общества с ограниченной ответственности «Стройинжиниринг». Единственным участником (учредителем) с 29.08.2007 является ФИО42, а руководителем (генеральным директором) с 23.12.2015 являлся ФИО43, до этого в период с 19.10.2009 таковым являлась ФИО44.

Как уже отмечалось выше, дело о банкротстве ЗАО «Белам-Псков» было возбуждено по заявлению ФНС России. При этом согласно общедоступным сведениям КАД основанием к тому явились результаты проведённой в 2011 году (когда организация ещё была зарегистрирована на территории г.Пскова) налоговой проверки. По результатам названной проверки решением от 12.01.2011 № 13-07/003 организация была привлечена к ответственности за налоговые правонарушения, связанные с занижением налоговой базы, неправомерными предъявлениями налоговых вычетов, неправомерным неперечислением сумм налога. Из решения налогового органа усматривается, что были выявлены факты обналичивания денежных средств, поступавших от ЗАО «Белам-Псков» в адрес двух других организаций (лист 5 решения № 13-07/003); ЗАО «Белам-Псков» имело формальные хозяйственные отношения с целью уклонения от уплаты налогов и (или) необоснованного получения вычетов, в том числе с обществами «Техинвест», «ТК-Групп» и «СтройИнжиниринг».

Из этого же решения усматривается, что ФИО35 (являвшаяся с 09.04.2010 по 08.12.2015 участником общества «Балтийский Дом») являлась на момент проверки главным бухгалтером ЗАО «Белам-Псков» (т.19 л.д.20-59).

Таким образом, фактические обстоятельства и взаимоотношения названных лиц свидетельствуют об их аффилированности по отношению друг к другу и, в частности, к Должнику и ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6) по делу А12-45751/2015, от 15.06.2016

№ 308-ЭС16-1475 по делу № А53-885/2014, от 24.03.2016 № 49-ПЭК16 по делу

№ А63-4164/2014, от 28.12.2015 № 308-ЭС15-1607 по делу № А63-4164/2014), что ответчиками не оспорено.

Разрешая данный вопрос, суд использовал так называемую доктрину снятия корпоративной вуали.

Как следует из общедоступных сведений из КАД в отношении ряда из названных лиц, являвшихся помимо Поручителя-1 и Основного заёмщика также участниками сделок № 1 и № 2, возбуждены дела о банкротстве: дело № А52-1354/2016 (общество «Техинвест»), дело № А52-1067/2016 (ЗАО «ЭСС инжиниринг»), дело № А40-135171/2017 (ФИО12), дело № А40-135161/2017 (ФИО14).

Судом отмечается также, что согласно представленным справкам о доходах по форме 2-НДФЛ Ответчик-1 в 2014-2017 годах получала доходы от работы в:

АО «Стройинжиниринг» в 2014 году (12 месяцев); ЗАО «ЭСС инжиниринг» в 2014 году (12 месяцев); АО «ЭНЕРГОТЕХНИКА» в 2015 году (декабрь), в 2016 году (12 месяцев), 2017 году (12 месяцев); Обществе в 2014 году (т.13 л.д.146-150, т.15 л.д.1), а Ответчик-3 – доходы от работы в: АО «Стройинжиниринг» в 2014 году (август-декабрь), в 2015 году (январь-октябрь); ЗАО «ЭСС инжиниринг» в 2014 году (январь-июнь); (т.15 л.д.2-3, 6), что ещё раз подтверждает заинтересованность названных лиц по отношению к Должнику и Основному заёмщику в свете положений статьи 19 Закона о банкротстве.

В своём заявлении и дополнениях к нему Управляющий отмечал, что размер обязательств Основного заёмщика изначально многократно превышал размер балансовой стоимости активов Должника, что не могла не знать ФИО4

Вместе с тем, согласно представленным Банком в материалы спора документам, полученным им от ФИО4 перед заключением договоров, по состоянию на 31.03.2014 по данным бухгалтерского баланса размер активов Должника составлял 234 294 тыс.руб. (т.12 л.д.1).

Однако уже по состоянию на 31.12.2014 балансовая стоимость активов составила 137 445 тыс.руб., в то время как сделка обеспечивала обязательства ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» на сумму 170 000 тыс.руб. (т.12 л.д.22-28).

При этом как усматривается из выписок о движении денежных средств по счетам Общества на протяжении 2013-2014 годов им осуществлено ряд операций по перечислению полученных денежных средств. Основная часть денежных средств

получалась Должником от одних аффилированных лиц, в том числе Основного заёмщика, и перечислялась другим аффилированным лицам, а также осуществлялись операции по покупке/продаже собственных средств – покупке иностранной валюты.

Так, на протяжении всего 2014 года по одному из счетов Должником осуществлено 28 операций на общую сумму 259 977 руб. 25 коп., которые в конечном итоге перечислены на счёт в банке, находящийся на территории государства-члена Евросоюза – Norvik Banka, JSC, RIGA, LATVIA (т.12 л.д.110-113).

По другому счёту с 29.03.2013 по 27.02.2017 Обществом осуществлено операций на общую сумму 393 817 141 руб. 09 коп. Основная часть операций осуществлена до конца 2014 года. За 2015-2017 года операций осуществлено по кредиту на сумму

Как следует из представленного Уполномоченным органом ответа Росфинмониторинга, в период с июля 2013 года по март 2014 года Должник перечислил на счёт компании Aplas Corp. в качестве оплаты по контракту 11,4 млн. руб. В период с июля по сентябрь 2013 года названная компания перечислила на счёт Общества

общество «Стройресурс») 25,3 млн. руб. в качестве оплаты за товар. В свою очередь общество «Стройресурс» с марта по июль 2013 года перечислило на счёт

ЗАО «ЭСС инжиниринг» 22,2 млн. руб., которое в период с февраля по май 2013 года перечислило на счёт компании Aplas Corp. 52,6 млн. руб. (т.18 л.д.140-141).

Согласно информации, отражённой разделе «Расшифровка полученных займов на 01.01.2014» справки, направленной ФИО4 в Банк при решении вопроса о заключении договоров № 1 и № 2 (т.11 л.д.149), компания Aplas Corp. является партнёром Общества с 2013 года.

Сведения о движении по счетам также свидетельствуют о том, что с 01.01.2015 Должник фактически прекратил осуществление какой-либо хозяйственной деятельности.

Судом отмечается, что, как уже указывалось выше, по сделкам № 1 и № 2 Банк предъявил свои требования к Поручителю-1 и Основному заёмщику 01.04.2015.

Как было установлено Управляющим на стадии процедуры наблюдения, на одном из счетов Должника по состоянию на 01.12.2016 оставались денежные средства в сумме 1393,99 Евро, которые при конвертации составили 83 416 руб. 36 коп. Иного имущества за Должником не выявлено (отчёты Управляющего ходе и результатах процедуры наблюдения, а также о ходе и результатах процедуры конкурсного производства и отчёт об использовании денежных средств Должника).

Все названные средства израсходованы Управляющим на погашение текущих требований – 3 616 руб. 36 коп. (комиссия банка за обслуживание счёта), и выплату вознаграждения временному управляющему – 79 800 руб. 00 коп.

Таким образом, следует признать, что действиями контролирующих лиц по заключению сделок и осуществлению операций Должник доведён до банкротства (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2018 № 304-ЭС17-21427 по делу № А67-4289/2013).

Учитывая указанные выше обстоятельства (совершение сделок и совершение операций наряду с дальнейшим поведением контролирующих должника лиц), суд приходит к выводу, что заключая от имени Должника договоры поручительства,

ФИО4, как руководитель, заведомо знала о невозможности исполнения обязательств по договору поручительства, могла и должна была предвидеть наступление возможных неблагоприятных последствий для Общества в виде предъявления к нему денежных требований в объеме, который Поручитель-1 заведомо не сможет в силу своего финансового состояния (существенное отличие в меньшую сторону размера основных средств по сравнению с размером взятых обязательств в совокупности по договорам № 1 и № 2, а также фактическое отсутствие какого-либо имущества) погасить вместо основного Должника, поэтому обязана была действовать с такой степенью заботливости и осмотрительности, которая бы позволяла при обычном хозяйственном обороте исключить возникновение указанных выше последствий для Должника.

Иными словами, вхождение Поручителя-1 и Основного заёмщика в одну группу лиц дают основания полагать, что ФИО4 знала о финансовом состоянии

ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» и истинных целях получения заёмных средств и банковских гарантий. Заключив договоры поручительства, ФИО4 действовала не в интересах Должника, а в интересах иных лиц, и ЗАО «НТЦ «БЕЛАМ» в частности.

Названные выше обстоятельства, в том числе активные действия по выводу средств со счетов Должника в тот период времени, когда он контролировался ответчиками 1 и 2, свидетельствуют не только о совершении ФИО4 и ФИО3 действий, направленных на сокрытие имущества и средств Поручителя-1 в целях создания невозможности обращения на них взыскания, но дают основания полагать, что были

заведомо направлены на создание ситуации, в которой Должник будет неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Данные обстоятельства в силу абзацев 1-3 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве являются самостоятельными основаниями для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

При этом в настоящем случае сами по себе факты наличия длительных хозяйственных связей Поручителя-1 и Основного заёмщика, а также устойчивое хозяйственное положение и положительное финансовое состояние последнего также не свидетельствуют о добросовестности Ответчика-1 по изложенным выше причинам.

В этой же связи отклоняются доводы представителя ФИО4 о том, что заключение сделок с Банком не может рассматриваться судом как основание для привлечения её доверителя к субсидиарной ответственности по причине того, что сделка заключена с кредитором, чьи требования включены в реестр требований кредиторов, а также отсутствия изначально какой-либо финансовой нагрузки на Поручителя-1

(т.13 л.д.31-39).

Дальнейшее поведение ответчиков 1-3 по сокрытию имущества Должника и его документации лишь лишний раз подтверждает выводы суда о принятии данными лицами мер, направленных на невозможность удовлетворения требований кредиторов.

В этой связи, с учётом приведённых выше правовых позиций, судом отклоняются доводы представителя Ответчика-1 о недоказанности наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ФИО4, а также ФИО3 и

ФИО2 и банкротством Должника.

Как следует из пункта 3 статьи 53 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент совершения интересуемых сделок), лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.

Аналогичные требования о необходимости действовать разумно и добросовестно содержатся в пункте 1 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Ответчиками 1 и 2 не представлено суду достаточных доказательств и не приведено обоснованных, мотивированных доводов разумности и добросовестности своих действий как при заключении ряда сделок и осуществлении операций, так и причинах непередачи Управляющему необходимой документации Должника.

Ссылки Ивановой Е.В. и её представителя на представленные ими копий заявления и приказа об увольнении судом отклоняются по следующим мотивам.

Для удостоверения соответствия копии документа подлиннику производится свидетельствование копии. Такое свидетельствование осуществляется в ситуации, когда лицо, учиняющее удостоверительную надпись «копия верна», обладает подлинником и может проверить тождество копии и оригинала.

При этом очевидно, что заверение соответствующей копии документа должно осуществляться только тем лицом, у которого в этот момент находятся подлинные бумаги.

Как следовало из неоднократных отзывов Ответчика-1 и её представителя и их пояснений в судебных заседаниях, оригиналами данных документов (заявления и приказа) они не обладают.

На неоднократные предложения суда представить на обозрение оригиналы названных бумаг, Ответчик-1 и её представитель указали на невозможность осуществления таковых действий по причине отсутствия оригиналов, а также сведений о месте их нахождения в период рассмотрения настоящего спора.

Из этого судом делается вывод, что копии документов удостоверены ФИО4 и (или) её доверителем без сверения с оригиналами и в их отсутствие быть не могли.

Незаверенные надлежащим образом копии названных бумаг, то есть копии, не содержащие подлинной удостоверительной надписи лица, сличившего их с оригиналами, в соответствии с частью 8 статьи 75 АПК РФ не являются доказательствами (определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.07.2018 № 306-ЭС16-19550(7) по делу № А55-25483/2015).

Таким образом, суд приходит к выводу, что Ответчиком-1 не доказан факт своего увольнения из Общества вплоть до принятия в число участников общества участника ФИО2 и назначения его на должность директора организации.

Иных доказательств каким-либо образом свидетельствующих об ином, в том числе хоть в какой-то части косвенно подтверждающие доводы ФИО4 и её представителя об обстоятельствах увольнения из Общества, суду участниками спора не представлено.

По этой причине исключение судом по ходатайству представителя Ответчика-1 и с согласия участников спора из числа доказательств заявления ФИО2 о принятии в состав участников Должника, содержащие запись «Принял Директор

ООО «ПрофТоргСнаб» (подпись) ФИО4» (т.12 л.д.81) не влияет каким-либо образом на результаты рассмотрения настоящего спора.

Ссылки представителя Ответчика-1 на положения Трудового кодекса Российской

Федерации (далее – ТК РФ) в части вопросов о порядке увольнения из организации судом отклоняются по этим же мотивам.

Однако при этом отмечается, что в силу статей 20, 39, 80 и 280 ТК РФ, а также пункта 1 статьи 53 ГК РФ, пункта 2 статьи 32 и пунктов 1-2 статьи 35 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ) руководитель юридического лица – общества с ограниченной ответственностью (далее – ООО) при своём увольнении должен предупредить высший орган управления ООО, который в свою очередь (в настоящем случае таковым являлась ФИО3) обязан избрать новую кандидатуру единоличного исполнительного органа организации.

Толкование положений статьи 277 ТК РФ и пункта 2 статьи 44 Закона № 14-ФЗ позволяет прийти к выводу, что увольняющемуся руководителю организации следует, в частности:

- отчитаться по подотчётным суммам, если таковые за ним числятся, оставить себе копии всех авансовых отчётов и прилагаемых к ним документов и сдать все излишки в кассу;

- уведомить удостоверяющий центр и банк о своём увольнении для предотвращения случаев неправомерного использования его сертификата ключа проверки электронной подписи на документах для контрагентов и на платежах в системе

«Банк-Клиент» после того, как он уйдёт из компании;

- передать в последний рабочий день новому руководителю ключи, печати и документацию ООО по акту приёма-передачи.

Ответчик-1 с требованием об исключении (в добровольном или судебном порядке) из ЕГРЮЛ сведений о ней, как о руководителе Должника, к участнику общества (ФИО3) или в налоговый орган не обращалась.

От имени Отвеичика-1 сдавалась, в частности, бухгалтерская отчётность за
2014 год (сдана 30.03.2015 – т.2 л.д.111-136, т.9 л.д.88-96, т.12 л.д.22-28).

Ссылки представителя ФИО4 на то, что её доверитель не имела возможности каким-либо образом передать документы участнику Общества за исключением того способа, который отражён в заявлении о её увольнении, суд находит несостоятельными.

Любой руководитель, действуя разумно, добросовестно и осмотрительно, может принять исчерпывающие меры для передачи документов и ценностей, от направления таковых бандеролью с описью вложения в адрес участника ООО, передачи на ответственное хранение нотариусу либо организации (предпринимателю), специализирующимся на оказании таких услуг, направив уведомление об этом участнику

ООО (пункт 12 части 1 статьи 22.1, пункт 16 статьи 35 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утверждённых постановлением Верховного Совета Российской Федерации 11.02.1993 № 4462-1), до обращения с исковыми требованиями в суд.

Ни одно из перечисленных действий ФИО4 выполнено не было. Доказательств иному вопреки требованиям статьи 65 АПК РФ не представлено.

Очевидно, что только при таких обстоятельствах конечно нельзя возлагать на добросовестного руководителя ответственность за отсутствие копий документов, свидетельствующих о его увольнении, когда недобросовестные участники ООО таковые документы скрывают и (или) принимают иные меры, препятствующие такому добросовестному руководителю защищать свои права. Однако имеющиеся в споре доказательства в своей совокупности приводят суд к выводу, что поведение

ФИО4 как руководителя Должника в рассматриваемый период времени (с 01.01.2014 по дату введения процедуры конкурсного производства) нельзя признать добросовестным как в отдельных его частях, так и в целом.

Более того, учитывая сведения, содержащиеся в представленных суду доказательствах, суд приходит к выводу об обоснованности доводов заявителей и Уполномоченного органа о номинальности участия Ответчика-3 в Обществе и руководстве им, что следует как из сведений о дисквалификации ФИО2, так и из выписок из ЕГРЮЛ на юридических лиц, где он числится в качестве участника и (или) руководителя, в которые внесены записи о недостоверности сведений о ФИО2 как о руководителе. Об этом также свидетельствует и выдача ФИО2 09.07.2015 нотариальной доверенности на имя ФИО3 по представлению интересов Должника (т.12 л.д.60, 82, 146-149; т.13 л.д.1-4, 5-8, 9-14, 15-18, 45-52).

Таким образом, ответчиками 1-3 не представлено суду доказательств, дающих с достаточной степени вероятности полагать о добросовестности их поведения по всем доводам Управляющего.

В части требований Управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО5 за одобрение совершения сделок, повлекших банкротство Должника, суд приходит также к следующим выводам.

Во-первых, суд соглашается с доводами представителей ответчиков о пропуске Управляющим срока давности по подаче заявления в данной части, поскольку очевидно, что действуя разумно и добросовестно, Заявитель должен был и мог узнать о составе участников на даты одобрения сделок. Более того, информацию о том, кем именно одобрена сделка он мог получить и от Заявителя по делу. Вместе с тем, изначально требование о привлечении к субсидиарной ответственности за одобрение заключения

сделки Управляющим предъявлено было к Хоминец О.А. Лишь после получения судом подробных выписок из ЕГРЮЛ на Должника и неоднократных предложений уточнить состав ответчиков, Управляющим было представлено уточнённое заявление и дополнение к нему с требованиями к Кулёвой Д.И. и ходатайством о привлечении последней к участию в споре в качестве соответчика (от 17.01.2018 и от 12.02.2018 - т.12 л.д.57,

Действуя разумно и добросовестно, Управляющий имел возможность узнать о наличии оснований для предъявлении требований к ФИО5 с даты введения конкурсного производства, то есть не позднее 20.12.2016, поскольку он изначально был утверждён временным управляющим и в период процедуры наблюдения имел возможность получить соответствующие сведения о составе участников, а также анализировал сделки и причины банкротства, должен был и мог получить расширенную выписку из ЕГРЮЛ у налогового органа и (или) ознакомиться с материалами регистрационного дела Должника и, сопоставив даты, в которые ФИО5 являлась участником Общества, с очевидностью прийти к выводу, что только она могла и должна была бы одобрять сделки Должника, по которым им ставится вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности.

Следовательно, требования к Ответчику-4 предъявлено Управляющим по истечении срока, установленного абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Истечение срока данности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Во-вторых, вопреки требованиям статьи 49 АПК РФ Управляющим не доказаны обстоятельства, свидетельствующие об одобрении ФИО5 сделок, а согласно выводам эксперта подписи от имени ФИО5 на названных выше решениях и наклейках прошитых и пронумерованных пакетов документов к решениям № 1 и № 2 выполнены не ею самой, а каким-то другим исполнителем (исполнителями) с подражанием подлинным подписям проверяемого лица.

Однако, как указывалось судом выше, к судебному заседанию до перерыва Управляющий представил уточнённое в порядке статьи 49 АПК РФ заявление от 27.07.2018 (вх. суда от 30.07.2018 № 25769), в котором отказался от требования о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО5, на удовлетворении остальной части требований настаивал (т.19 л.д.1, 9-10).

В силу данных обстоятельств суд приходит к выводу о возможности приятия отказа Управляющего от части требований – о привлечении к субсидиарной

ответственности Кулёвой Д.И., поскольку принятие такового отказа в данном конкретном случае не влечёт нарушения прав и законных интересов каких-либо лиц, что в силу пункта 4 части 1 статьи 150 АПК РФ является основанием для прекращения производства по спору в данной части.

В части требований Управляющего о привлечении ответчиков 1-3 к субсидиарной ответственности за непередачу документов суд, учитывая изложенные выше установленные конкретные обстоятельства, а также разъяснения, содержащиеся в пунктах 3-4, 6-7, 24 Постановления № 53, также приходит к выводу об их удовлетворении.

В силу положений абзацев 4-5 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве контролирующие должника лица, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника, несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Названные документы Управляющему ответчиками не переданы.

Как установлено судом, Управляющим предприняты меры к поиску имущества и документации должника, однако самостоятельно таковых не выявлено, в связи с чем в органы внутренних дел им 02.12.2016 подано заявление о проведении проверки по фактам неправомерных действий контролирующих Должника лиц при банкротстве, сокрытия ими имущества и документации Должника (зарегистрировано в книге учёта сообщений о преступлениях УМВД России по г.Пскову за № 13037 от 02.12.2016), в возбуждении уголовного дела по статье 195 Уголовного кодекса Российской Федерации (неправомерные действия при банкротстве) по которому органом дознания (отдел экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД России по городу Пскову) неоднократно отказывалось по формальным основаниям (т.11 л.д.57-73).

Из материалов спора следует, что приказом от 20.01.2012 № 1/12 обязанности бухгалтера ФИО4 возложила на себя (т.12 л.д.10).

В дальнейшем, как уже указывалось судом выше, ответчиками 1 и 2 приняты меры

для формального снятия с себя полномочий руководителя и единственного участника, в состав участников дополнительно введён Метреев А.А., на которого возложены обязанности руководителя.

Из представленных доказательств однозначно усматривается, что никаких действий по руководству Должником ФИО2 не предпринимал;

финансово-хозяйственная деятельность не велась, поскольку фактически прекратилась в конце 2014 года.

Поскольку ФИО4 достоверных доказательств своего увольнения и передачи документации участнику Должника ФИО3 не представила, суд приходит к выводу, что таковыми документами могли и должны были располагать как сама Ответчик-1, так и ответчики 2 и 3, в том числе в силу своего статуса.

Несмотря на то, что Законом о банкротстве и иными специальными законами (в т.ч. об обществах с ограниченной ответственностью) прямо не предусмотрена обязанность учредителей (участников) юридического лица по передаче бухгалтерской и иной документации, а также материальных ценностей арбитражному управляющему в процедурах банкротства, необходимость и обязанность по осуществлению таких действий очевидны исходя как из принципов добросовестности и разумности поведения данных лиц (участников и(или) учредителей), так и с точки зрения возможности предъявления арбитражным управляющим требований о передаче таковых по правилам

статьи 308.3 ГК РФ.

Таким образом, Учитывая явную взаимосвязанность данных лиц, формально, по убеждённости суда исходя из имеющихся в материалах спора названных выше доказательств, сменивших друг друга и вышедших из состава руководителей и (или) участников Должника, то есть предпринявших (осуществивших) действия, направленные, по сути, на сокрытие ряда обстоятельств и перевод ответственности на номинального участника и руководителя ФИО2, при очевидном сохранении контроля над Обществом, непринятие данными лицами (ФИО4, ФИО3 и

ФИО2) мер по передаче Управляющему необходимой для осуществления мероприятий процедур банкротства документации и (или) раскрытию ими информации о деятельности Должника, его имуществе и иных существенных обстоятельствах, способствовавших бы формированию тем либо иным образом (например, путём оспаривания сделок) конкурсной массы, свидетельствуют о явной недобросовестности данных лиц и наличии в соответствии с абзацем 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 22.12.2014 № 432-ФЗ) оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности.

В части требований к Метрееву А.А. судом констатируется, что лицо, формально входящее в состав органов юридического лица, не осуществлявшее фактическое управление (номинальный директор), например, полностью передоверившее управление другому лицу на основании доверенности либо принимавшее ключевые решения по указанию третьего лица (фактического директора), не утрачивает статус контролирующего, поскольку такое поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального директора от осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителя, а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Таким образом, номинальный и фактический директора солидарно должны нести субсидиарную ответственность, предусмотренную, в том числе пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве (пункт 6 Постановления № 53).

Поскольку действиями ответчиков 1-3 по непередаче Управляющему документов созданы условия, при которых последний не смог выявить имущество, имущественных прав Должника, сформировать конкурсную массу и произвести расчеты с кредиторами, то, в том числе совокупности с обстоятельствами по совершению сделок, следует признать, что Должник признан банкротом вследствие действий и бездействия

ФИО4, ФИО3 и ФИО2

Доводы же Банка о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по этому же основанию ФИО5 судом отклоняются как по мотивам недоказанности вопреки статье 65 АПК РФ оснований, по которым она должна нести ответственность за названные действия (бездействие), поскольку, как следует из материалов дела, вышла из состава участников Должника задолго до начала совершения остальными ответчиками активных действий по сокрытию соответствующей информации о деятельности Общества и иных обстоятельств, о чём 20.05.2014 в ЕГРЮЛ была внесена соответствующая запись (т.11 л.д.24), так и по мотиву пропуска срока исковой данности, установленного абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

В остальной части требований Банка суд также соглашается с доводами представителей ФИО4 и ФИО5, а также Ответчика-3 о пропуске срока давности по подаче заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Действительно как следует из материалов дела уже на дату введения конкурсного производства Банк обладал информацией о наличии оснований для подачи заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности поскольку, как верно

отмечалось представителями Кулёвой Д.И. и Ивановой Е.В., из протокола первого собрания кредиторов Должника следует, что до Банка доводился отчёт временного управляющего, в котором содержались сведения о невыявлении имущества и средств Должника, а также непередаче документации Общества и принятии мер к их розыску путём обращения в органы внутренних дел. Более того, он (Банк) не мог не знать, кем именно заключены сделки и от чьего имени представлены решения об одобрении данных сделок.

Учитывая, что с заявлением Банк обратился в суд 13.04.2018, срок давности, установленный пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), им пропущен.

Таким образом, суд соглашается с доводами представителей ФИО4 и ФИО5 о пропуске Банком срока исковой давности по отношению к Ответчику-4, поскольку, во-первых, требования к данному лицу фактически Заявителем по делу предъявлены лишь 13.04.2018, то есть за пределами срока, установленного названной нормой, а во-вторых, очевидно, что Банк должен был и мог знать о наличии оснований для предъявления требований к ФИО5 уже на дату признания Должника банкротом и открытия конкурсного производства по обстоятельствам заключения сделок, по которым в последующем он обратился в суд с требованиями как о признании Должника банкротом, так и о включении их в реестр требований кредиторов.

В этой же связи, то есть по основанию пропуска срока давности, судом отклоняются требования Банка к Ответчику-4 по основаниям одобрения ею сделок повлекших банкротство Общества.

Каких-либо доводов, свидетельствовавших бы о наличии препятствий по своевременному предъявлению Банком требований к ФИО5, участниками спора не приведено и вопреки положениям статьи 65 АПК РФ соответствующих доказательств тому не представлено.

Пропуск Банком срока является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных им требований.

Более того, в части требований Банка о привлечении к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве Должника им не доказаны необходимые обстоятельства (основания возникновения обязанности по подаче такового заявления, дата возникновения таковой обязанности, размер обязательств, возникших после данной даты).

Таким образом, заявление Банка удовлетворению не подлежит.

Согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и

возражений.

В силу принципа состязательности, закрепленного в статье 9 АПК РФ, несовершение лицом процессуальных действий влечет для него соответствующие негативные последствия.

Размер субсидиарной ответственности определяется судом исходя из положений пунктов 4 и 8 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Размер требований кредиторов, включенных в реестр и заявленных после закрытия реестра требований составляет: Банка на общую сумму 298 472 178 руб. 35 коп. (определение от 23.08.2016, два определения от 26.10.2016, определение от 06.04.2018); Уполномоченного органа на общую сумму 2 554 руб. 50 коп. (определение от 02.05.2017); публичного акционерного общества «Промсвязьбанк» в сумме 4 964 руб. 58 коп. (определение от 02.05.2017); Банка ВТБ (Публичное акционерное общество) в сумме

Как следует из отчёта Управляющего по состоянию на 07.05.2018 (производство по делу о банкротстве № А52-1096/2016 приостановлено определением суда от 14.05.2018, резолютивная часть которого объявлена 07.05.2018) расходы по делу о банкротстве, в том числе на опубликование соответствующих сообщений и на вознаграждение ФИО1 составили 647 658 руб. 31 коп., из них остались не погашенными 567 858 руб. 31 коп.

Требований кредиторов по текущим платежам не имеется.

Таким образом, размер субсидиарной ответственности в совокупности составляет 299 050 369 руб. 94 коп.

В этой связи заявление конкурсного управляющего подлежит удовлетворению, ответчики 1-3 подлежат привлечению к субсидиарной ответственности со взысканием с них в солидарном порядке в конкурсную массу Должника 299 050 369 руб. 94 коп.

Согласно части 1 статьи 112 АПК РФ вопросы распределения судебных расходов, отнесения судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами, и другие вопросы о судебных расходах разрешаются арбитражным судом соответствующей судебной инстанции в судебном акте, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, или в определении.

Под судебными расходами Кодекс понимает расходы на уплату государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом (статья 101 АПК РФ).

К судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, в соответствии со статьёй 106 АПК РФ относятся, в частности, денежные суммы, подлежащие выплате экспертам.

В соответствии с положениями статьи 109 АПК РФ денежные суммы, причитающиеся экспертам, выплачиваются по выполнении ими своих обязанностей.

Перечисление денежных средств эксперту (экспертному учреждению, организации) производится с депозитного счета суда или за счет средств федерального бюджета финансовой службой суда на основании судебного акта, в резолютивной части которого судья указывает размер причитающихся эксперту денежных сумм. Суд выносит такой акт по окончании судебного заседания, в котором исследовалось заключение эксперта (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе»).

Учитывая изложенное, в соответствии со статьями 106 и 109 АПК РФ, денежные средства в сумме 12 960 руб. 78 коп., перечисленные ФИО5 по чекам-ордерам: от 12.03.2018 на сумму 4 000 руб. 00 коп., от 09.04.2018 на сумму 1 000 руб. 00 коп., 21.05.2018 на сумму 6 000 руб. 00 коп. и 23.05.2018 на сумму 1 960 руб. 78 коп. на счет средств, поступивших во временное распоряжение Арбитражного суда Псковской области, подлежат выплате эксперту в счет оплаты стоимости работ по экспертизе согласно реквизитам, указанным закрытому акционерному обществу «Независимая экспертная компания «Мосэкспертиза-Псков» от 07.06.2018 № 100.

Руководствуясь статьями 10, 126 и 129 Федерального закона от 26.10.2002

№ 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а также пунктом 4 части 1 статьи 150 и статьями 109, 184, 185 и 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «ПрофТоргСнаб» ФИО1 удовлетворить.

Привлечь ФИО4, ФИО3 и ФИО2 к субсидиарной ответственности, взыскав с них в солидарном порядке в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «ПрофТоргСнаб» 299 050 369 руб. 94 коп.

Производство по заявлению конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «ПрофТоргСнаб» ФИО1 в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО5 прекратить.

Исполнительный лист выдать после вступления настоящего определения в законную силу.

В удовлетворении заявления акционерным обществом «БМ-Банк» о привлечении ФИО4, ФИО5, ФИО3

Анатольевны и Метреева Айана Альбертовича к субсидиарной ответственности отказать.

Бухгалтерии Арбитражного суда Псковской области со счёта средств, поступивших во временное распоряжение Арбитражного суда Псковской области, перечислись закрытому акционерному обществу «Независимая экспертная компания

«Мосэкспертиза-Псков» (место нахождения: 180007, <...>) денежные средства в сумме 12 960 руб. 78 коп. по реквизитам, указанным в счёте от 07.06.2018 № 100.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в апелляционном порядке в Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Псковской области в срок, не превышающий десяти дней со дня его вынесения.

Судья С.В. Булгаков