Гражданский кодекс часть 1

установил: в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества коммерческий банк «Максимум» (далее также – должник) Конкурсный управляющий Государственная Корпорация «Агентство по страхованию вкладов» обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО КБ «Максимум» ФИО1, ФИО2, взыскании солидарно в пользу ОАО КБ «Максимум» денежные средства в размере 1 928 663 000 рублей.

В порядке части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявитель уточнил заявленные требования в части размера требований, и просил суд: привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО КБ «Максимум» ФИО1, ФИО2, взыскать солидарно в пользу ОАО КБ «Максимум» денежные средства в размере 1 932 077 000 рублей.

Право формулирования требований, является прерогативой заявителя, которое предоставлено ему в силу прямого указания данного в законе. В связи с чем, суд, руководствуясь положениями части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признает заявленное ходатайство подлежащим удовлетворению, уточнения судом приняты.

Представитель конкурсного управляющего в судебном заседании поддержал заявление, просил его удовлетворить, привлечь контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности.

ФИО1 явку представителя в судебное заседание не обеспечил, мотивированный отзыв на заявление не представил, от ознакомления представитель отказался (т.20 л.д.26), посредством сервиса подачи документов «Мой Арбитр» направил ходатайство об отложении судебного заседания.

ФИО2 явку в судебное заседание не обеспечил, о причинах неявки суд не уведомил, корреспонденция, направленная в его адрес возвращена отделением почтовой связи с отметкой: «Истек срок хранения».

Рассмотрев заявленное ходатайство об отложении судебного заседания, суд не находит оснований для его удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 3 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в случае, если лицо, участвующее в деле и извещенное надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, заявило ходатайство об отложении судебного разбирательства с обоснованием причины неявки в судебное заседание, арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает причины неявки уважительными.

Из указанной нормы процессуального права следует, что даже в случае уважительных причин неявки стороны в судебное заседание, отложение судебного разбирательства является правом, а не обязанностью суда.

Намереваясь представить дополнительные объяснения, ответчик в силу части 1 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации мог и должен был заблаговременно ознакомиться с делом. Заявление Агентства о привлечении к субсидиарной ответственности поступило в октябре 2018 года, таким образом, с указанного момента прошло достаточное количества времени для ознакомления с материалами обособленного спора и формировании своей позиции. Более того, в процессе рассмотрения настоящего обособленного спора, судебное заседание откладывалось в целях установления единообразной судебной практики. С учетом вышеизложенного, оснований для удовлетворения ходатайства ответчика не имеется.

Обособленный спор рассмотрен в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом.

Рассмотрев материалы дела, заслушав объяснения представителя заявителя, суд установил следующее.

Приказом Банка России от 23.11.2015 № ОД-3273 «Об отзыве лицензии на осуществление банковских операций у кредитной организации открытое Акционерное Общество Коммерческий Банк «Максимум» ОАО КБ «Максимум» с 23.11.2015 отозвана лицензия на осуществление банковских операций. Приказ № ОД-3273 опубликован в «Вестнике Банка России» от 25.11.2015 № 106.

Приказом Центрального банка Российской Федерации от 23.11.2015 № ОД-3274 «О назначении временной администрации по управлению кредитной организацией Открытое Акционерное Общество Коммерческий Банк «Максимум» ОАО КБ «Максимум» (Ростовская область, г. Волгодонск) в связи с отзывом лицензии на осуществление банковских операций» назначена временная администрация по управлению ОАО КБ «Максимум».

Центральный банк Российской Федерации 03.12.2015 обратился в Арбитражный суд Ростовской области с заявлением о признании открытого акционерного общества коммерческий банк «Максимум» несостоятельным (банкротом). Определением арбитражного суда от 10.12.2015 заявление принято к производству, возбуждено производство по делу о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Ростовской области от 26.01.2016 (резолютивная часть решения объявлена 19.01.2016) открытое акционерное общество коммерческий банк «Максимум» признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него введена процедура, применяемая в деле о банкротстве - конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на Государственную Корпорацию «Агентство по страхованию вкладов». Сведения о введении процедуры конкурсного производства опубликованы в газете «КоммерсантЪ» №15 от 30.01.2016, стр. 58.

Государственной Корпорацией «Агентство по страхованию вкладов» представителем конкурсного управляющего назначен Вален О.Э., впоследствии 08.08.2016 переназначена ФИО4 В связи с принятием судом решения об отстранении ФИО4, представителем Корпорации назначен ФИО5 который освобожден Департаментом ликвидации кредитных организаций и на его место назначен ФИО6

По состоянию на 01.05.2019 сумма установленных требований кредиторов составила 2 488 396 000 рублей. Сумма удовлетворенных в ходе ликвидационных процедур требований составила 556 319 000 рублей. Сумма неудовлетворенных требований кредиторов на 01.05.2019 составила 1 932 077 000 рублей.

Таким образом, сумма неудовлетворенных требований кредиторов увеличилась с 1 928 663 000 руб. до 1 932 077 000 руб.

Указывая о том, что ФИО1 и ФИО2 являются контролирующими лицами должника, своими действиями привели к банкротству Банка, Агентство обратилось в Арбитражный суд Ростовской области с настоящим заявлением.

Оценив представленные доказательства, суд пришел к выводу о необходимости удовлетворения заявления конкурсного управляющего по следующим основаниям.

Согласно статье 189.23 Закона о банкротстве (в редакции от 13.07.2015), если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 настоящего Федерального закона, с особенностями, установленными настоящей статьей.

При рассмотрении требований о привлечении к ответственности контролирующих должника лиц применению подлежит редакция Закона о банкротстве, действовавшая в тот момент, когда имели место названные обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения соответствующих лиц к ответственности.

Учитывая, что в качестве основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности указано совершение должником действий в течение 4 квартала 2015 года, при рассмотрении требования конкурсного управляющего подлежит применению редакция Закона о банкротстве, действовавшая на дату принятия арбитражным судом решения от 19.01.2016 о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

На указанную дату ст. 10 Закона о банкротстве действовала в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее - Закон № 134-ФЗ).

Согласно ст. 24 Закона № 134-ФЗ последний вступил в силу со дня официального опубликования (30.06.2013), за исключением отдельных положений, вступающих в силу в иные сроки.

В соответствии со ст.ст. 10, 189.23 Закона о банкротстве (в ред. от 13.07.2015), а также с учетом разъяснений, данных в совместном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №6, Пленума ВАС РФ №8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», субсидиарная ответственность может быть возложена на руководителей кредитной организации, членов ее совета директоров, учредителей и иных контролирующих лиц при наличии следующих условий:

- наличие у контролирующих лиц возможности давать обязательные для кредитной организации указания и (или) иным образом определять ее действия;

- причинно-следственная связь между действиями контролирующих лиц и банкротством кредитной организации;

- вина заинтересованных лиц в банкротстве кредитной организации.

Согласно абз. 31 ст. 2, п. 2 ст. 189.23 Закона о банкротстве (в ред. от 13.07.2015) под контролирующим должника лицом понимается лицо, имеющее право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника.

Согласно информации Банка России, размещенной 22.12.2015 на официальном сайте Банка России по адресу http://www.cbr.ru/press/PR/?file=22122015 170000ik2015-12-22T16 49 19.htm Банк вошел в неформальную банковскую группу (далее по тексту - Группа), имеющую в своей деятельности признаки обслуживания интересов одних и тех же лиц. В состав Группы вошли ООО КБ «Анталбанк», ООО КБ «ДОРИС БАНК», ЗАО КБ «ЛАДА-КРЕДИТ», АО «Гринфилдбанк», ОАО Банк «СОДРУЖЕСТВО», КБ «МРБ» (ООО), ООО КБ «РБС», АО «НСТ- БАНК» и ОАО АКБ «Максимум». Отдельные Банки Группы имели общих собственников и управляющий персонал, при этом финансовые потоки, проводимые внутри Группы, позволили Банку России сделать вывод о тесных экономических связях между ними. Деятельность всех банков Группы характеризовалась проведением агрессивной политики привлечения средств населения под процентные ставки, существенно превышающие рыночные, с размещением привлеченных средств в активы низкого качества.

Согласно п. 3 Постановления от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Лицами, фактически контролировавшими Группу и извлекавшими выгоду из ее противоправной деятельности, являлись ФИО1 и ФИО2 - председатель правления ООО КБ «Анталбанк». Под непосредственным контролем и с участием ФИО2 и ФИО1, произведена смена собственников ОАО КБ «Максимум».

По факту хищения денежных средств Банка под видом исполнения обязательств перед вкладчиком 17.08.2016 СУ по ЮЗАО ГСУ СК России по г. Москве в отношении фактического собственника банков Группы ФИО1 и председателя правления ООО КБ «Анталбанк» ФИО2 возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 160 УК РФ (Присвоение или растрата). На дату подачи настоящего заявления ФИО1 предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 159 УК РФ (Мошенничество), ч. 1 ст. 210 (Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)), ч. 4 ст. 160 (Присвоение или растрата). На настоящий момент уголовное дело 01-0131/2018 рассматривается в Замоскворецком районном суде г. Москвы.

Таким образом, фактические владельцы Банка ФИО1 и ФИО2 имели возможность давать обязательные для Банка указания и определять его действия, что является одним из оснований для их привлечения к субсидиарной ответственности.

Как следует из расчета недостаточности имущества (т.1, л.д.68-73), до ноября 2015 года основную долю (в среднем 43%) в активах Банка занимала ссудная и приравненная к ней задолженность, прочие активы в среднем составляли 39%, высоколиквидные активы - 17%. При этом в ноябре 2015 года, за несколько дней до отзыва лицензии, структура активов Банка кардинально изменилась: за счет резкого притока денежных средств населения во вклады, а также полной реализации кредитного портфеля Банка, что подтверждается копиями договоров об уступке права требования, заключенными между ООО «Максимум» и Банком, по состоянию на 23.11.2015 основным активом Банка являлись высоколиквидные активы, которые в основном были представлены денежными средствами в кассе Банка и на корреспондентском счёте в Банке России. Одновременно происходило увеличение объёма привлечённых средств (вкладов физических лиц): если на 18.11.2015 размер вкладов составлял 332 201 тыс. руб., то на 21.11.2015 - 1 862 504 тыс. руб., на 23.11.2015 - 2293 434 тыс. руб. Вклады привлекались под повышенный процент (до 13,35% годовых, по данным сайта banki.ru - 17% годовых). Таким образом, в ноябре 2015 года объем вкладов физических лиц увеличился более чем в 9 раз (или на 1 984 711 тыс. руб.).

В связи с проводимой Банком агрессивной политикой по привлечению вкладов физических лиц под повышенный процент, Банк России отметил создание угрозы интересам кредиторов и вкладчиков Банка, и предписанием от 20.11.2015 №Т360-6-13/27920ДСП ввел ограничения в отношении Банка на привлечение денежных средств физических лиц и иные банковские операции срокам на 6 месяцев.

Привлеченные в нарушение запрета, установленного предписанием Банка России, денежные средства аккумулировались в кассе Банка, при этом по состоянию на дату отзыва лицензии по результатам проведенной членами Временной администрации ревизии кассы дополнительного офиса «На Проспекте Мира», обнаружена недостача наличных денежных средств в размере 1 797 259 тыс. руб.

Согласно объяснительной записке начальника кассового узла ФИО7 указанные средства выданы 22.11.2015 гражданину ФИО8 На имя ФИО8 оформлены договор банковского счёта №1000/0021/0450 от 20.11.2015, карточка с образцом подписи от 20.11.2015, расходный кассовый ордер от 22.11.2015. Основанием выдачи денежных средств указана выплата по договору банковского счёта. Однако банковский счёт №1000/0021/0450 открыт с нулевым балансом, и каких-либо поступлений на указанный счет не производилось, в бухгалтерском учёте денежные средства на счёте данного физического лица отсутствовали. Согласно письменным объяснениям ФИО7 выдача денежных средств производилась 22.11.2015 после 18:00. При этом операция по снятию наличных денежных средств через кассу Банка в АБС Банка не отражена.

От подписания акта ревизии наличных денежных средств от 23.11.2015, содержащего данные о недостаче в кассе, ФИО7 и кассир ФИО9 отказались.

Членами Временной администрации, участвовавшими в ревизии кассы, были просмотрены камеры видеонаблюдения, установленные в дополнительном офисе. В результате просмотра установлено, что с 18.00 часов 22.11.2015 в помещении дополнительного офиса находились только сотрудники охраны ФИО10 и ФИО11, что подтверждается их свидетельскими показаниями, данными в рамках уголовного дела (протоколы допроса от 03.12.2015).

Более того, согласно протоколу допроса ФИО8 от 27.11.2015 и ФИО12(сослуживец ФИО8) от 07.04.2016 ФИО8 в период времени с 19.11.2015 по 22.11.2015 находился на военной службе в части, находящейся по адресу: д. Акулово Одинцовский район Московской области, а именно: в период времени с 16:30 часов 21.11.2015 до 18:00 часов 22.11.2015 он находился в составе суточного наряда по столовой в Управлении части и смениться раньше не мог. С учетом того, что он сменился в этот день в 18:00, то находиться в доп. офисе «На Проспекте Мира» в указанное ФИО7 время не мог.

По факту хищения денежных средств 10.12.2015 возбуждено уголовное дело №221889 по ч. 4 ст. 159 УК РФ (Мошенничество). В ходе оперативно-розыскных мероприятий установлена причастность к совершению преступления ФИО1, ФИО2, ФИО13 (начальник операционного отдела Банка) и ФИО7 (начальник кассового узла Банка). В отношении ФИО1 и ФИО7 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Всем указанным лицам предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (Мошенничество).

Таким образом, резкий прирост остатка в кассе Банка обусловлен операциями по активному привлечению денежных средств населения в Московском филиале в течение 5 последних рабочих дней Банка. Полученные наличные денежные средства не размещались в другие виды активов, а оставались в кассе Банка. В результате по состоянию на дату отзыва лицензии остаток в кассе составил 1 980 542 тыс. руб. (в т.ч. в Московском филиале - 1 838 566 тыс. руб.), при этом проведенная членами Временной администрации ревизия выявила недостачу в кассе в размере 1 797 259 тыс. руб.

В соответствии с требованиями Положения Банка России от 20 марта 2006 г. №283-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери» (далее - Положение № 283-П) временной администрацией осуществлены проводки по отражению в балансе соответствующей недостачи, что привело к недостаточности стоимости имущества для исполнения всех обязательств Банка и, как следствие, признания Банка банкротом.

Произведенные расчеты показали, что признак банкротства Банка в виде недостаточности стоимости имущества появился по состоянию на дату отзыва лицензии (23.11.2015). Причиной послужило хищение наличных денежных средств из кассы дополнительного офиса «На Проспекте Мира» Московского филиала в период с 18 по 22 ноября 2015 года.

Таким образом, в результате противоправных действий по хищению денежных средств из кассы под видом выдачи денежных средств клиенту Банку причинен ущерб в размере 1 797 259 231,00 руб. С учётом общего размера активов Банка по состоянию на дату хищения данные действия стали причиной возникновения признака банкротства Банка (недостаточности его имущества для удовлетворения требований кредиторов).

Ч. 4 ст. 10 (в редакции от 13.07.2015), ч. 10 ст. 61.11 Закона о банкротстве установлена презумпция вины лиц, контролирующих должника, в его банкротстве и невозможности полного погашения требований кредиторов при рассмотрении дел об их привлечении к субсидиарной ответственности.

Опровержение данной презумпции возлагается на лиц, привлеченных к участию в настоящем деле в качестве заинтересованных лиц.

Анализ деятельности Банка по привлечению вкладов физических лиц и последующему безвозмездному изъятию наличных денежных средств из кассы под видом исполнения обязательств перед клиентом Банка, показал, что вышеуказанные действия совершены в нарушение предписания Банка России от 20.11.2015 №Т360-6-13/27920ДСП, противоречили интересам Банка и действующему законодательству: сделка по снятию наличных денежных средств из кассы клиентом Банка в исполнение договора банковского счёта являлась фиктивной.

Согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного поведения руководителя должника, является контролирующим. В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

О вине ФИО1 и ФИО2, организовавших с целью извлечения выгоды неформальную банковскую Группу, в причинении вреда Банку, помимо уже указанного выше сообщения Банка России о создании банковской группы, свидетельствуют также наличие в составе работников Банка работников других банков Группы и информация об осуществлении ФИО1 и ФИО2 фактического контроля в отношении банков Группы.

В частности, работниками других банков Группы являлись следующие работники Банка: ФИО14 - главный операционист в доп. офисе «На Проспекте Мира» ОАО КБ «Максимум»; ФИО15 - ведущий операционист в доп. офисе «На Проспекте Мира» ОАО КБ «Максимум»; ФИО16 - операционист в доп. офисе «На Проспекте Мира» ОАО КБ «Максимум»; ФИО17 - операционист в доп. офисе «На Проспекте Мира» ОАО КБ «Максимум»; ФИО18 - операционист в доп. офисе «На Проспекте Мира» ОАО КБ «Максимум»; ФИО19 - начальника операционного отдела в доп. офисе «Красные ворота» ОАО КБ «Максимум»; ФИО20 - заместитель начальника операционного зала в доп. офисе «Красные ворота» ОАО КБ «Максимум»; ФИО21 - ведущий операционист в доп. офисе «Красные ворота» ОАО КБ «Максимум»; ФИО22 - ведущий операционист в доп. офисе «Красные ворота» ОАО КБ «Максимум»; ФИО23 - ведущий операционист в доп. офисе «Красные ворота» ОАО КБ «Максимум»; ФИО24 - заместитель начальника операционного зала в доп. офисе «На Добрынинской» ОАО КБ «Максимум»; ФИО25 - старший кассир в доп. офисе «На Добрынинской» ОАО КБ «Максимум»; ФИО26 - старший операционист в доп. офисе «На Белорусской» ОАО КБ «Максимум»; ФИО27 - главный операционист в доп. офисе «На Белорусской» ОАО КБ «Максимум»; ФИО28 - ведущий операционист в доп. офисе «На Люсиновской» ОАО КБ «Максимум».

Контроль и руководство банками Группы, в том числе ОАО КБ «Максимум», осуществлявшиеся ФИО1 и ФИО2, подтверждается, в частности, протоколами допроса свидетелей (обвиняемых): ФИО29 - заместителя председателя правления ОАО КБ «Максимум» и управляющего филиалом «Московский»; ФИО30 - заместителя управляющего филиалом «Московский» ОАО КБ «Максимум»; ФИО31 - члена Совета директоров ОАО КБ «Максимум»; ФИО32 - председателя правления АО «Гринфилдбанк» в период с ноября 2008 года по октябрь 2015 года; ФИО33 - заместитель председателя правления АО «Гринфилдбанк», ФИО34 - охранника председателя правления КБ «Анталбанк» ООО; ФИО35 (Мартыновой) Е.В. - начальника кредитного управления КБ «Анталбанк» ООО; ФИО36 - заместителя начальника отдела информационных технологий ООО КБ «РБС»; ФИО37 - заместителя директора департамента управления проектами; ФИО38 - главного бухгалтера КБ ЗАО КБ «ЛАДА-КРЕДИТ» в период с мая по декабрь 2015; ФИО39 - работника КБ «Анталбанк» ООО.

Свидетели ФИО29 и ФИО31 в ходе допроса пояснили, что в связи с принятым решением о продаже Банка ФИО29 обратился к ФИО40, который предложил свои услуги по поиску потенциальных покупателей. Таким покупателем выступил ФИО2, переговоры по сделке о покупке Банка происходили в офисе ООО КБ «Анталбанк». После покупки Банка ФИО2 назначил подконтрольных ему лиц на руководящие должности в Банке.

Согласно показаниям ФИО30 он был принят на работу в Банк после собеседования с ФИО2, который представился собственником Банка. После получения образцов подписи и ознакомления с приказом о назначении на должность ему было сказано все свои действия согласовывать с Еленой, которую представили как представителя собственника Банком и помощника бухгалтера. 20.11.2015 ФИО29 сообщил ФИО30 о получении предписания Банка России. ФИО30 сообщил полученную информацию ФИО2 и довел до его сведения, что предписание никем из руководством не исполняется. В тот же день ФИО30 пришло сообщение, в котором от него требовалось сообщить в Банк России ложную информацию о том, что предписание исполняется. Указанное поручение ФИО30 исполнено не было в связи с чем, ему и его семье стали поступать угрозы от ФИО2 и связанных ему лиц, в том числе с угрозой применения оружия. Ввиду сложившихся обстоятельств под влиянием угрозы ФИО30 подписал ряд документов, с содержанием которых не был ознакомлен, и был насильно вывезен за пределы РФ, где удерживался длительный период времени.

Свидетель ФИО32 дал показания, что покупателем контрольного пакета акций АО «Гринфилдбанк» являлась банковская группа «Антал», руководителями которой являются ФИО2 и ФИО1 Кроме того, по указанию ФИО2 и ФИО1 производилось искажение отчетности банков Группы, предоставляемой в Банк России). Согласно протоколу допроса ФИО32 лица, числившиеся участниками Банка, контролировали его лишь номинально, а фактически деятельность Банка контролировал ФИО2 и ФИО1

Допрошенные в ходе производства по уголовному делу участники Банка подтвердили, что выполняли свои функции лишь номинально в интересах ФИО2 и ФИО1

Как следует из показаний ФИО33, каждый понедельник ФИО41 и ФИО2 проводили собрания с присутствием председателей правления и главных бухгалтеров банков Группы, на котором последние докладывали ФИО1 и ФИО2 о текущем состоянии дел в их банке (показатели, нормативы и переписка с Банком России). На указанных совещаниях ФИО1 и ФИО2 давались указания о внедрении программ по агрессивному привлечению депозитов физических лиц.

Обвиняемая ФИО42 сообщила, что в течение 2014 — 2015 гг. на регулярной основе (один раз в неделю) в КБ «Анталбанк» ООО ФИО1 и ФИО2 проводились совещания с участием представителей банков Группы, на которых заслушивались отчеты о работе банков Группы за неделю.

Свидетель ФИО38 также подтвердила, что ФИО2 на регулярной основе проводились совещания с руководителя банков Группы, на которых обсуждались их экономические показатели, давались указания о поддержании экономических нормативов, сообщалось о предстоящих «слияниях» с банками Группы.

Свидетель ФИО39 пояснил, что ФИО1 занимался координацией действий руководителей банков Группы, в том числе контролем финансовых потоков. ФИО2 был исполнителем и координатором исполнения распоряжений ФИО1 Также ФИО39 подтвердил проведение на регулярной основе совещаний с руководителями банков Группы. При этом, как указывает свидетель, деятельность ФИО1, ФИО2 была направлена на хищение денежных средств граждан - вкладчиков банков Группы с последующим приобретением низкокачественных активов. ФИО2 и ФИО1 давали прямые указания руководителям банкам Группы совершать фиктивные сделки с клиентами Банка с последующим обналичиваем денежных средств вкладчиков путем проведения расходно-кассовых операций на подставных лиц.

Согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 24.06.2014 № 3159/14 по делу №А05-15514/2012 доказательства, полученные в уголовно-процессуальном порядке, могут быть использованы в арбитражном процессе для установления наличия или отсутствия обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, при условии их относимости и допустимости (часть 1 статьи 64, статьи 67 и 68 АПК РФ). Аналогичная правовая позиция изложена Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 01.03.2011 № 273-О-О.

Заявление о фальсификации указанных доказательств в порядке статьи 161 АПК РФ со стороны ФИО1, ФИО2 не сделано.

Конкурсный управляющий представил в материалы дела достаточные доказательства (в том числе фотокопии протоколов допросов свидетелей по уголовному делу № 394684; фотокопии обвинительных заключений, предъявленных ФИО1, ФИО2; доказательства наличия в составе ОАО АКБ «Максимум» работников/участников других банков неформальной банковской группы; копия информационного письма Банка России от 22.12.2015) и привел аргументы в пользу вхождения ОАО АКБ «Максимум» в неформальную банковскую группу (включающую КБ «Анталбанк» ООО, ЗАО КБ «ЛАДА-КРЕДИТ», ООО КБ «ДОРИС-БАНК», АО «Гринфилдбанк», ОАО Банк «СОДРУЖЕСТВО», КБ «МРБ» (ООО), ООО КБ «РБС», АО «НСТ-БАНК» и ОАО АКБ «Максимум») и совершения действий, повлекших причинение ОАО АКБ «Максимум» ущерба и невозможность удовлетворения требований его кредиторов в полном объеме, под фактическим руководством и контролем ФИО1, ФИО2

В связи с этим бремя доказывания обратного перешло к привлекаемым к субсидиарной ответственности лицам.

Однако, доказательств, опровергающих вышеуказанные обстоятельства, контролирующими лицами в материалы дела не представлено.

Согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 53 предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного поведения руководителя должника, является контролирующим. В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (технической организацией) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Кроме того, нормы Закона о банкротстве устанавливают презумпции, касающиеся наличия причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и банкротством контролируемой организации.

Таким образом, включение законодателем в нормы о субсидиарной ответственности терминов «иные лица», «иным образом определять» свидетельствует об их распространении не только на лиц, имеющих право определять действия должника в силу наличия на то формальных оснований (единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа), но и на лиц, осуществляющих фактический неформальный контроль за деятельностью должника.

При этом, действующее законодательство не исключает возможность привлечения к субсидиарной ответственности фактически контролирующего должника лица, проводящего свою волю через иных подконтрольных фактическому руководителю физических и юридических лиц.

К таким выводам, в частности, пришли суды в Определении ВАС РФ от 29.04.2013 № ВАС-11134/12 по делу № А60-1260/2009, в Постановлении Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2014 по делу N А61-1890/2013.

Как неоднократно указывал Верховный суд Российской Федерации, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения. В такой ситуации судам следовало проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств дачи указаний, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов («Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018)», Определение Верховного Суда РФ от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу N АЗЗ-1677/2013, Определение Верховного Суда РФ от 30.07.2018 N 398-ПЭК16 по делу N АЗЗ-1677/2013).

В ходе анализа документов, протоколов допроса, приведенных выше, получены сведения, позволяющие полагать, что Банк вошел в банковскую Группу, фактически подконтрольную ФИО1 и ФИО2

Данные сведения указывают на то, что действия, повлекшие банкротство Банка, совершались под фактическим руководством и контролем ФИО1, ФИО2

Исходя из системы владения и управления банками Группы, связанной, во-первых, с правом контроля ФИО1, ФИО2 за принимаемыми в них решениями, во-вторых, с фактической системой личного согласования основных решений банков Группы органами управления банков с указанными Заинтересованными лицами, суд приходит к выводу о том, что ФИО1 и ФИО2 являлись лицами, контролирующими Банк, и имели возможность давать обязательные для Банка указания и иным образом определять его действия.

При этом использование ФИО1, ФИО2 своих возможностей в отношении Банка и совершенные в связи с этим Банком действия находятся в причинно-следственной связи с несостоятельностью (банкротством) Банка.

Из вышеизложенного следует, что ФИО1 и ФИО2 являлись контролирующими Банк лицами, подлежащими привлечению к субсидиарной ответственности.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21.03.2019г. по делу № А40-223182/15-88-417 «Б», оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2019 к субсидиарной ответственности по обязательствам КБ "Анталбанк" ООО (основной Банк неформальной банковской группы) были привлечены все контролирующие банк лица, в том числе ФИО1, ФИО2

Аналогичным образом в рамках дела о банкротстве АО «Гринфилдбанк» А40-208852/2015 к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка привлечены ФИО1 и ФИО2 (определение суда от08.07.2019).

В рамках дела о банкротстве ЗАО КБ «Лада-Кредит» А40-202708/2015 к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка привлечены ФИО1 и ФИО2 (определение суда от 10.07.2019).

С учётом изложенного уд пришел к выводу о том, что банкротство Банка (его неспособность удовлетворить требований кредиторов по причине недостаточности стоимости имущества) наступило в результате виновных противоправных действий контролировавших Банк лиц ФИО1 и ФИО2 Указанные лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка перед его кредиторами.

Поскольку доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника ответчиками ФИО1 и ФИО2 не представлено, суд пришел к выводу о наличии оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности в размере неудовлетворенных требований кредиторов.

Так как в настоящее время формирование конкурсной массы должника не завершено, не взыскана и не реализована дебиторская задолженность, средства от их продажи не получены в полном объеме, в рамках дела о банкротстве рассматривается заявление о признании сделки недействительной, суд пришел к выводу о невозможности определения размера субсидиарной ответственности ФИО1 и ФИО2, и необходимости приостановления производства по рассмотрению заявления конкурсного кредитора о привлечении ФИО1 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника до окончания расчетов с кредиторами.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 184, 185, 176, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

В удовлетворении ходатайства представителя ФИО1 об отложении судебного заседания отказать.

Признать доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1, ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам открытого акционерного общества коммерческий банк «Максимум».

Приостановить производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего Государственной Корпорации «Агентство по страхованию вкладов» о привлечении ФИО2, ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника до окончания расчетов с кредиторами.

Определение может быть обжаловано в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения.

Определение суда по настоящему делу может быть обжаловано в Арбитражного суда Северо-Кавказского округа в порядке статьи 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционная и кассационная жалобы подаются в арбитражные суды апелляционной и кассационной инстанций через Арбитражный суд Ростовской области.

Судья В.В. Глухова