Гражданский кодекс часть 1

конкурсного управляющего Кузьменкова Михаила Валериевича (адрес для корреспонденции: 197022, г. Санкт-Петербург, Большой пр. П.С., д. 79, лит. А, пом. 10Н)

о привлечении к субсидиарной ответственности

ответчик: Карелин Иван Владимирович (дата и место рождения: 18.10.1978, гор. Арзамас-16 Нижегородской обл.; место жительства (регистрации): 123100, г. Москва, ул. Николаева, д. 4, кв. 46)

по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Надежные партнеры» (адрес места нахождения: 197342, г. Санкт-Петербург, ул. Белоостровская, д.17, литер А, оф. 413, эт.4; ОГРН 116 7746867243, ИНН 7703416654)

при участии: представителя конкурсного управляющего Коротаева Е.Э. на основании доверенности от 09.04.2021, представителя ответчика Кузьмина И.О. на основании доверенности от 18.02.2021, иные лица, участвующие в споре, не явились;

установил:

21.08.2019 общество с ограниченной ответственностью «Надежные партнеры» (далее – должник, ООО «Надежные партнеры») обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением от 21.08.2019 б/№ о признании его несостоятельным (банкротом). Определением арбитражного суда от 30.08.2019 указанное заявление принято к производству, назначено судебное заседание по рассмотрению обоснованности заявления о признании должника несостоятельным (банкротом).

Частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) и пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон №127-ФЗ, Закон о банкротстве) установлено, что дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Решением арбитражного суда от 25.11.2019 (резолютивная часть которого объявлена 19.11.2019) в отношении должника открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден арбитражный управляющий Кузьменков Михаил Валериевич. Указанные сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» от 07.12.2019 №226.

10.02.2021 через систему электронного документооборота «Мой Арбитр» от конкурсного управляющего Кузьменкова Михаила Валериевича поступило заявление о привлечении Карелина Ивана Владимировича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму 33 198 862,79 руб.

Ответчиком представлены возражения на заявление о привлечении его к субсидиарной ответственности.

Определением арбитражного суда от 27.04.2021 рассмотрение заявления в предварительном судебном заседании завершено.

Конкурсным управляющим представлен отзыв на возражение ответчика.

Конкурсный управляющий и ответчик обеспечили явку в судебное заседание своих представителей.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного заседания в соответствии со статьей 123 АПК РФ, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, что не является препятствием для рассмотрения настоящего спора в их отсутствие (пункт 3 статьи 156 АПК РФ).

Представителем ответчика в судебном заседании представлена консолидированная письменная позиция по существу спора.

Представитель конкурсного управляющего заявление поддержал, а представитель ответчика против его удовлетворения возражал.

Сведения о времени и месте судебного заседания своевременно размещены в Картотеке арбитражных дел на сайте Федеральных арбитражных судов Российской Федерации и на официальном сайте Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Арбитражный суд, исследовав материалы обособленного спора и оценив представленные доказательства, заслушав представителей ответчиков, установил следующее.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 61.14 Закона о банкротстве конкурсный управляющий должника уполномочен подавать в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц по основаниям, предусмотренным статьями 61.11-61.13 Закона.

Заявление о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности подано конкурсным управляющим должником, утвержденного решением арбитражного суда от 19.11.2019.

В силу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона).

Таким образом, при рассмотрении настоящего заявления применению подлежит глава III.2 Закона о банкротстве в актуальной редакции.

Согласно пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно подпунктам 1, 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Как следует из материалов обособленного спора, бывшим генеральным директором должника являлся Карелин Иван Владимирович, вступивший в должность единоличного исполнительного органа 09.04.2018.

Таким образом, названное лицо подпадает под определение контролирующего, которое имеет право давать указания и распоряжения всем должностным лицам общества в соответствующий период осуществления таких полномочий.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пунктом 2 данной нормы предусмотрено, что пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Согласно пункту 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Верховный суд РФ в Постановлении Пленума от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" указал, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», указано, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания, либо иным образом имеют возможность определять его действия, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями. В пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» указано, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Презумпции, предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, являются опровержимыми. Общепринятая судебная практика исходит из того, что при рассмотрении вопроса о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности заявитель должен указать, какие конкретно действия руководителя привели к несостоятельности должника, а также доказать причинно-следственную связь между такими действиями и несостоятельностью должника.

В соответствии с общепринятой судебной практикой, изложенной в пункте 22 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», для привлечения к ответственности необходимо установить причинно-следственную связь между действиями контролирующих Должника лиц и несостоятельностью Должника.

В обоснование заявления конкурсный управляющий ссылается на следующие обстоятельства: ответчик не передал конкурсному управляющему документы, касающиеся деятельности должника; ответчик нарушил обязанность по своевременной подаче заявления о признании Должника банкротом; в отношении ответчика было возбуждено уголовное дело за частичную невыплату заработной платы работникам должника, которое впоследствии было прекращено в связи с истечением срока давности.

По мнению ответчика, банкротство должника возникло не в результате каких-либо действий ответчика, а явилось следствием объективных причин, связанных с отказом основного контрагента должника продолжать коммерческие отношения. Кроме того, обстоятельствами, способствовавшими ухудшению финансового положения должника, стали недобросовестные действия бывшего генерального директора и единственного участника должника - Калинина Евгения Вячеславовича по выводу активов на сумму 82 000 000 руб. Также, по мнению ответчика, доводы конкурсного управляющего о непередаче документов и несвоевременной подаче заявления о признании должника банкротом не соответствуют действительности и опровергаются представленными в материалы дела доказательствами.

Основной хозяйственной деятельностью должника являлась эксплуатация горнолыжного комплекса ВГК «Снежком» (далее также - Объект), располагающегося в г. Красногорске Московской области.

Собственником объекта являлось ООО «Снежная горка» (далее также Собственник), которому принадлежали образующие комплекс объекты недвижимости: административно-бытовой корпус, горнолыжная трасса и земельные участки под ними.

24.08.2017 между ООО «Снежная горка» и Должником был заключен Агентский договор об организации эксплуатации ВГК «Снежком» (далее Агентский договор), в рамках которого Должник осуществлял управление Объектом.

Агентский договор предусматривал вознаграждение за управленческие услуги в размере разницы между доходами от эксплуатации комплекса и произведенными Должником расходами (пункт 4.2 Агентского договора).

Деятельность по управлению Объектом была приносила систематическую прибыль Должнику, что подтверждается бухгалтерским балансом за 2017 год и дополнительными соглашениями от 21.09.2017 № 1 и от 30.11.2017 №2 к Агентскому договору.

20.09.2017 директором Должника был назначен Калинин Е.В., который одновременно являлся доверенным лицом Собственника ВГК «Снежком» - ООО «Снежная горка» - и назначение которого являлось одним из условий заключения Агентского договора.

Как указал ответчик, в октябре 2017 года между Карелиным И.В. (покупатель) и ООО «Снежная горка» (продавец) велись переговоры о продаже Объекта Карелину И.В., что подтверждается согласованным сторонами планом мероприятий по сделке.

Продажу объекта предполагалось завершить в декабре 2017 года, а доверенным лицом и представителем Собственника являлся Калинин Е.В.

Однако, стороны не пришли к согласию по всем существенным вопросам продажи Объекта, и сделка в конечном итоге не состоялась. В результате между Карелиным И.В. и ООО «Снежная горка» также возникли разногласия в осуществлении дальнейшей деятельности по управлению Объектом.

В целях урегулирования возникших разногласий и прекращения своего участия в совместном проекте, Карелин И.В. договорился с сбственником горнолыжного комплекса о продаже ему бизнеса по управлению ВГК «Снежком» путем передачи долей участия в Должнике Калинину Е.В.

12.04.2018 Калинин Е.В. и Ответчик заключили договор купли-продажи 100% доли в уставном капитале должника, после чего, по условиям договора. Ответчик фактически прекратил осуществлять управленческие функции в Должнике. Карелин И.В., формально оставаясь руководителем, должен был согласовывать свои действия с Калининым Е.В. вплоть до регистрации перехода права собственности на долю.

Однако, регистрация перехода доли от Карелина И.В. к Калинину Е.В. не состоялась сразу, поскольку налоговым органом вначале регистрационные действия были приостановлены, а затем в регистрации было отказано в связи с имевшими место ограничениями. Как было установлено позже, в действительности никаких ограничений не было, а отказ налоговой, соответственно, был вызван технической ошибкой.

03.09.2018 переход доли от Карелина И.В. к Калинину Е.В. был официально зарегистрирован в ЕГРЮЛ.

Поскольку формальный переход доли (регистрация) не состоялся сразу после заключения договора купли-продажи доли, собственник предпринял действия, направленные на фактический перевод бизнеса ВГК «Снежком» под свой управленческий контроль и на прекращение деятельности Должника.

Так, в конце мая - начале июня 2017 года собственник ВГК «Снежком» - ООО «Снежная горка» - отказался от дальнейшего исполнения своих обязательств по Агентскому договору перед Должником, что подтверждается показаниями единственного участника Должника Калинина Е.В., данными в рамках уголовного дела.

14.12.2018 Калинин Е.В. назначил генеральным директором Должника Деньковича Виктора Сергеевича.

11.04.2018 по решению Калинина Е.В. Должник сменил адрес государственной регистрации с города Москвы на город Санкт-Петербург.

18.04.2019 по решению Калинина Е.В. принято решение о ликвидации Должника, ликвидатором назначен Денькович B.C.

21.08.2019 Денькович B.C. обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявление о признании Должника банкротом по упрощенной процедуре.

Конкурсный управляющий указывает в заявлении, что ответчик, являясь руководителем должника, не передач документы, касающиеся деятельности должника, что должно влечь его субсидиарную ответственность.

Между тем данное утверждение не соответствует действительности, не основано на законе и не может служить основанием для привлечения Ответчика к ответственности в виду следующего.

Согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему. В случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника несет ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

На дату открытия конкурсного производства в отношении должника (25.11.2019) функции его единоличного исполнительного органа исполнял ликвидатор Денькович B.C.

До принятия решения о ликвидации и начиная с 14.12.2018 генеральным директором Должника также являлся Денькович B.C.

В связи с тем, что ответчик не был последним единоличным исполнительным органом Должника, а также в соответствии с пунктом 2 статьи 61.11 и пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве, ответчик не может быть привлечен к субсидиарной ответственности за непередачу документов.

Как указал ответчик, в рамках уголовного дела № 11802460029000114 у должника были изъяты база данных программы 1С бухгалтерия и системный блок, содержащий сведения о хозяйственной деятельности Должника, что подтверждается протоколом выемки документов от 11.10.2018.

Как следует из протокола осмотра от 01.11.2018, изъятые в рамках указанного уголовного дела документы содержали следующую информацию: о состоянии финансово-хозяйственной деятельности Должника; расчеты с контрагентами; учет доходов и расходов; сведения о заработной плате работникам, а также сведения бухгалтерского учета.

Конкурсный управляющий в настоящем деле обратился с заявлением о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности за непередачу документов, которых у него быть не может. При этом конкурсный управляющий не был лишен возможности обратиться в органы следствия для получения доступа к бухгалтерской документации ответчика, однако, таким правом он не воспользовался.

Таким образом, у ответчика отсутствует документация должника, и в силу объективных причин она не может быть передана конкурсному управляющему.

Следовательно, с момента выемки ответчик не имел доступа к первичной и иной бухгалтерской документации должника, так как системный блок со всеми данными находился в органах предварительного расследования.

Закон о банкротстве и судебная практика его применения исходят из того, что презумпция вины руководителя должника при отсутствии документации должника не может быть применена в случае, когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора.

Так, при изъятии документации должника правоохранительными органами возникает объективная невозможность исполнения руководителем обязанности по ее передаче арбитражному управляющему (Определение СКЭС ВС РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079 по делу №А41-87043/2015; от 22.07.2019 № 306-ЭС19-2986 по делу № А65-27205/2017).

Определением от 26.08.2020 суд обязал ответчика передать конкурсному управляющему ряд документов, имеющих отношение к деятельности Должника.

Конкурсный управляющий обосновывает необходимость привлечения ответчика к субсидиарной ответственности на основании того, что ответчиком не исполнено определение об истребовании документов.

Определением об истребовании документов у Ответчика были истребованы в том числе следующие документы: свидетельство ИНН; свидетельство ОГРН; сведения об аффилированных лицах Должника; лицензии; сертификаты; приказы и распоряжения руководителя Должника; приказы по личному составу работников; сведения о наличии судебных споров с участием Должника.

Между тем Конкурсным управляющим не приведены какие-либо доводы в обоснование значимости факта непередачи данных документов для формирования конкурсной массы.

Так, истребованные документы носят общий характер и их отсутствие не влияет на возможность конкурсного управляющего осуществлять возложенные на него законом обязанности. Кроме того, часть документов была передана ответчиком новому участнику должника Калинину Е.В. в рамках сделки по продаже доли.

Относительно сведений о наличии судебных споров с участием должника, то с учетом принципов открытости и гласности судопроизводства (статья 11 АПК РФ, статья 10 ГПК РФ, статья 24.3 КоАП РФ, статья 11 КАС РФ, статья 241 УПК РФ) и существующих во исполнение данных принципов открытых информационных баз судебных споров, конкурсный управляющий, как лицо, обладающее специальными познаниями и компетенцией антикризисного менеджера, не мог не знать о судебных спорах должника и полагаться лишь на предоставленные от одного из бывших руководителей сведения.

Таким образом, непередача указанных конкурсным управляющим документов не является препятствием для формирования конкурсной массы Должника и в любом случае не может служить основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности.

Наличие обстоятельств, указанных в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие обязательных документов должника-банкрота, это лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. Признаки презумпции не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления признаков презумпции может не совпадать с моментом правонарушения. Смысл этой презумпции состоит в том, что если лицо, контролирующее должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного.

Как разъяснено в пунктом 24 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлечение к субсидиарной ответственности - это мера ответственности руководителя за действия, повлекшие невозможность сформировать конкурсную массу в объеме, достаточном для погашения требований кредиторов должника. Следовательно, руководитель должника может быть привлечен к субсидиарной ответственности, если непередача документов явилась препятствием для формирования конкурсной массы должника. Сам по себе факт непередачи документации не может являться безусловным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

Кроме того, наличие судебного акта об истребовании документов у бывшего руководителя также не является достаточным основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности.

Между тем в настоящем деле конкурсным управляющим не приведены доводы и объяснения в подтверждение того, что непередача ответчиком документов существенно затруднила проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Таким образом, один лишь факт непередачи ответчиком документов не может являться основанием для его привлечения к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов.

В ответ на досудебный запрос конкурсного управляющего о предоставлении документов ответчик сообщил, что основная хозяйственная документации должника была изъята в рамках уголовного дела, и что остальные документы находятся у единственного участника должника Калинина Е.В., которые ответчик передал последнему еще в 2018 году в рамках Договора купли-продажи доли.

Согласно пункту 4.2 указанного договора Ответчик обязался передать все необходимые документы и информацию, касающиеся деятельности Должника.

10.08.2018 во исполнение договора купли-продажи доли ответчик отправил по почте в адрес Калинина Е.В. имеющиеся у него документы Должника (корпоративные документы и документация). Конкурсный управляющий в рамках обособленного спора об истребовании документов данное обстоятельство не оспаривал.

Таким образом, ответчик передал Калинину Е.В. как контролирующему должника лицу все имеющиеся у него документы, в связи с чем у ответчика отсутствуют какие-либо иные документы, которые могли бы быть переданы конкурсному управляющему.

Факт передачи ответчиком необходимой документации в отношении должника подтверждается актом приема-передачи документации от 03.12.2019 между ликвидатором должника Деньковичем B.C. и конкурсным управляющим.

В указанном акте приема передачи перечислено 105 видов документов на 1 689 страницах. Среди них имеется бухгалтерская и налоговая документация, устав должника, корпоративные решения единственного участника должника и другое.

Кроме того, определением о возбуждении дела о банкротстве от 30.08.2019 суд обязал Должника представить копии учредительных документов со всеми зарегистрированными изменениями; список кредиторов и дебиторов с расшифровкой кредиторской и дебиторской задолженностей с указанием их почтовых адресов; бухгалтерский баланс на последнюю отчетную дату; сведения об имуществе с приложением соответствующих копий правоустанавливающих документов.

Ликвидатором Деньковичем B.C. был представлен полный комплект документов, включая перечень работников должника, сведения о задолженности перед работниками и налоговыми органами, информация о сделках, заключенных с юридическими лицами, физическими лицами и ИП, а также иное. При этом каких-либо доводов о непередаче ответчиком каких-либо документов заявлено не было.

Все документы и сведения, которые были запрошены у ответчика определением об истребовании документов, в действительности были переданы конкурсному управляющему самим Деньковичем B.C. либо представлены им же в материалы настоящего дела о банкротстве, либо были изъяты у должника, либо являются общедоступными.

Определение об истребовании документов не может считаться имеющим преюдициальный характер для целей настоящего спора, так как в деле об истребовании документов у ответчика был принципиально другой предмет и стандарт доказывания.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, пределы действия преюдициальности судебного решения объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу (Постановление КС РФ от 21.12.2011 № 30-П; Определение КС РФ от 24.12.2020 № 3001-0).

Кроме того, спор о привлечении лица к субсидиарной ответственности и спор об истребовании документов предполагают принципиально разные стандарты доказывания. Как отмечал ВС РФ в Определении от 06.08.2018 № 308-ЭС 17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006 субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах.

Как следует из правовой позиции, изложенной в ряде Постановлений Президиума ВАС РФ (от 03.04.2007 № 13988/06, от 17.06.2007 № 11974/06 и от 10.06.2014 № 18357/13) и судебных актах ВС РФ (Определение СКЭС ВС РФ от 13.03.2019 № 306-КГ18-19998 по делу № А65-7944/2017), правовая оценка, данная в других судебных актах, не может являться основанием для освобождения от доказывания в рамках рассматриваемого судом дела.

Следовательно, определение об истребовании документов не имеет преюдициального значения для рассмотрения настоящего спора, так как арбитражный суд не связан правовой квалификацией, данной другим судом в другом деле с аналогичным составом участников.

Таким образом, ввиду отсутствия причинно-следственной связи между фактом непередачи ответчиком документации, отсутствие которой не воспрепятствовало осуществлению полномочий конкурсного управляющего, и невозможностью полного погашения требований кредиторов в результате затруднительного характера исполнения конкурсным управляющим своих обязанностей, в том числе по выявлению имущества и имущественных прав должника для соразмерного удовлетворения требований кредиторов, арбитражный суд не усматривает правовых оснований для привлечения Карелина И.В. к субсидиарной ответственности по приведенному мотиву.

В качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал на преднамеренное неисполнение ответчиком от имени общества обязательства по уплате заработной платы его работникам в результате вывода активов общества в момент, соответствующий наступлению обязанности по оплате труда, что повлекло возникновение задолженности.

Также конкурсный управляющий ссылается на наличие уголовного дела, прекращенного в отношении Карелина И.В. по не реабилитирующим основаниям, в котором было установлено, что обвиняемым были совершены противоправные деяния, направленные на вывод активов должника.

Между тем в рамках проведенной по уголовному делу экономической экспертизы, экспертами не было выявлено действий Карелина И.В., направленных на вывод активов должника или совершение им иных противоправных действий, что подтверждается заключением эксперта №338/31-15-1 от 29.03.2019 ФБУ РФЦСЭ при Министерстве юстиции РФ.

Так, отвечая на поставленные вопросы, эксперт прямо указал, что невыплата заработной платы, по мотиву чего было предъявлено обвинение в совершении преступления, имела под собой объективные причины. По четвертому вопросу перед экспертом им был дан ответ о том, что в связи с отсутствием поступлений за оказанные услуги должником в период с 25.05.2018 по 17.07.2018 ООО «Надежные партнеры» не имело возможности за счет денежных средств, находящихся на расчетном счете и кассе, своевременно выплачивать заработную плату своим работникам и погашать в полном объеме растущую задолженность по заработной плате.

Изложенное обстоятельство исключает противоправность поведения при возникновении задолженности по выплате заработной платы сотрудникам должника, ввиду объективных факторов утраты возможности произведения расчётов, а следовательно и состав деликтной ответственности по вмененному эпизоду.

Относительно требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в связи с неподачей в арбитражный суд заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), арбитражный суд отмечает следующее.

Статьей 9 Закона о банкротстве установлено, что руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в том числе в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. При этом пунктом 2 статьи 9 Закона №127-ФЗ установлено, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 закона №127-ФЗ, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

По смыслу абзаца шестого пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность руководителя обратиться с заявлением должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника, в том числе по причине просрочки в исполнении обязательств перед контрагентами.

Пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве установлено, что неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2-4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом) (пункт 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Согласно правовой позиции, отраженной в пункте 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №2 за 2016 год, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016, в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечёт отказ в удовлетворении заявления. Пунктом 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление №63) разъяснено, что при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

В статье 2 Закона о банкротстве даются определения следующим понятиям:

- недостаточность имущества – превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника;

- неплатежеспособность – прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств, при этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное,

- несостоятельность (банкротство) - признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Раскрывая содержание указанных понятий во взаимосвязи с иными нормами Закона о банкротстве Верховный суд Российской Федерации в пункте 4 постановления №53 от 21.12.2017 указывает следующее.

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Одновременно в силу пункта 9 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации №53 от 21.12.2017 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, Верховный суд Российской Федерации отказывается от формального (в пользу объективного) подхода к определению признаков банкротства для целей рассмотрения вопросов привлечения к субсидиарной ответственности.

При этом относительно правовой природы ответственности руководителя за несвоевременную подачу заявления должника о банкротстве Верховный суд Российской Федерации указывает следующее.

Каждый участник гражданского оборота, заключающий сделки с определенным юридическим лицом, имеет намерение получить соответствующий результат, что возможно лишь при платежеспособности этого юридического лица. Исчерпывающей информацией о финансовом (имущественном) положении юридического лица обладает его руководитель как единоличный исполнительный орган. Он же должен действовать разумно и добросовестно, в том числе в отношении контрагентов должника. Существенная и явная диспропорция между обязательствами и активами по сути несостоятельного должника и неосведомленность об этом кредиторов нарушает права последних. В связи с этим для защиты имущественных интересов кредиторов должника введено правовое регулирование своевременного информирования руководителем юридического лица его кредиторов о неплатежеспособности (недостаточности имущества) должника.

Таким образом, невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника влечет неразумное и недобросовестное принятие дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов и, как следствие, убытки для них. В этом случае одним из правовых механизмов, обеспечивающих удовлетворение требований таких кредиторов при недостаточности конкурсной массы, является возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 07.12.2015 №307-ЭС15-5270 по делу №А21-337/2013).

Одновременно в силу пункта 2 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации №53 от 21.12.2017 при рассмотрении вопросов о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда. Иными словами, необходимым элементом юридического состава субсидиарной ответственности контролирующего должника лица является причинная связь между его действиями и наступившим (по причине несвоевременной подаче заявления) вредом кредиторам.

Вместе с тем в пункте 12 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации №53 от 21.12.2017 отмечается, что согласно абзацу второму пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Таким образом, исходя из содержания перечисленных норм и их толкования, данного в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации №53 от 21.12.2017, на заявителя в споре о привлечении к субсидиарной ответственности на основании части 1 статьи 9 Закона о банкротстве по правилам статьи 65 АПК РФ возлагается обязанность представить обоснованные доводы о моменте возникновения объективного банкротства. Ответчик, в свою очередь, вправе опровергать презумции пункта 12 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации №53 от 21.12.2017.

Для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами. Сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя затруднения, не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

По мнению конкурсного управляющего, 17.07.2018 у ответчика возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Между тем конкурсный управляющий неверно включает в размер субсидиарной ответственности всю задолженность, которая имеется у должника, так как указанная задолженность возникла либо до 17.07.2018, либо после даты возбуждения дела о банкротстве в отношении должника (30.08.2019).

Так, задолженность перед ООО «Инженерные Промышленные технологии» (правопредшественник – ООО «Снежная горка») из Агентского договора об организации эксплуатации всесезонного горнолыжного комплекса от 24.08.2017 в редакции дополнительного соглашения №1 от 21.09.2017, дополнительного соглашения №2 от 30.11.2017, дополнительного соглашения №3 от 30.12.2017 и договора аренды нежилого помещения №33/КД от 28.12.2017 в общем размере 17 562 075,77 руб., возникшей до 17.07.2018; перед работниками должника по заработной плате на сумму 13 300 688,12 руб., возникшей до 17.07.2018; перед уполномоченным органом по требованиям об уплате обязательных платежей в сумме 1 882 273,71 руб., возникшей до 17.07.2018 (требования возникли одновременно с образованием задолженности по выплате заработной платы работникам); а также по текущим требованиям в рамках дела о банкротстве в общем размере 417 823,72 руб., возникшим после 30.08.2019 (возбуждения дела о банкротстве).

Таким образом, все требования, включенные в настоящее время в реестр требований кредиторов должника, образовались либо до 17.07.2018, либо после даты возбуждения дела о банкротстве, в связи с чем ответчик не может быть привлечен к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника.

Как следует из материалов дела и было указано выше, ответчик перестал контролировать должника задолго до возбуждения дела о банкротстве, а именно: 14.12.2018 генеральным директором Должника назначен Денькович B.C.; 18.04.2019 Денькович B.C. назначен ликвидатором Должника (дата внесения записи в ЕГРЮЛ - 29.04.2019); 21.08.2019 Деньковичем B.C. подано заявление о признании Должника банкротом.

Согласно пункту 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в суд руководителем должника не позднее чем через месяц с даты возникновения обстоятельств, влекущих обязанность обратиться с соответствующим заявлением в суд. При ликвидации юридического лица данный срок составляет 10 дней с момента выявления соответствующих признаков (пункт 3).

Денькович B.C. обратился с заявлением о признании должника банкротом только через 9 месяцев после вступления в должность руководителя, при этом: за 4 месяца пребывания на должности генерального директора должника он не обратился с соответствующим заявлением; после назначения его ликвидатором обратился с заявлением о признании должника банкротом только через 126 дней после начала процедуры ликвидации при законном 10-дневном сроке для обращения в суд.

Иными словами, если бы признаки банкротства были настолько очевидны, как указывает конкурсный управляющий, то Деньковичу B.C. не потребовалось бы такое количество времени, чтобы это выявить.

Указанное означает, что презумпция несостоятельности должника, устанавливаемая одновременно с возбуждением дела о банкротстве, конкурсным управляющим не опровергнута (статьи 9, 65 АПК РФ).

Таким образом, подача заявления о признании Должника банкротом спустя 9 (девять) месяцев с момента назначения последнего генерального директора Деньковича B.C. свидетельствует о том, что в период пребывания ответчика на должности генерального директора у должника отсутствовали признаки банкротства.

Кроме того, к моменту возникновения обязанности по обращению в суд Карелин И.В. прекратил свои полномочия руководителя общества и осуществил продажу своей доли в обществе Калинину Е.В. в соответствии с договором от 12.04.2018, в связи с чем ему не может вменяться обязанности по обращению в суд с требованием о признании должника банкротом.

Сам по себе факт невнесения регистрационной записи о перемене участника общества и его руководителя не свидетельствует о недобросовестном поведении ответчика и не указывает на уклонение его от исполнения своих обязанностей при том, что Калининым Е.В. не предпринимались действия, направленные на ликвидацию последствий экономически кризисного состояния общества к моменту возникновения формальных признаков банкротства.

03.09.2018 стороны зарегистрировали переход права собственности на долю по Договору купли-продажи доли Калинину Е.В. С этого момента он формально стал участником Должника. До указанной даты Калинин Е.В. осуществлял фактический контроль над деятельностью Должника с даты подписания Договора купли-продажи доли (12.04.2018).

С даты перехода права на долю Калинину Е.В. он был вправе созвать общее собрание Должника для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании Должника банкротом, если, по его мнению, у Должника имелись признаки, свидетельствующие о его несостоятельности.

Тем не менее такие действия Калининым Е.В., равно как и новым директором Деньковичем B.C., предприняты не были, что свидетельствует о том, что в действительности в период, когда ответчик формально оставался на должности директора Должника, не возникло оснований для его обращения в арбитражный суд с заявлением о признании Должника банкротом.

Несмотря на указанные обстоятельства, а также вопреки доводам конкурсного управляющего, Карелиным И.В. в рассматриваемый период не совершались сделки, которые привели или могли привести к неплатежеспособности Должника. Какие-либо дополнительные обязательства после несвоевременной подачи контролирующими лицами заявления о признании должника банкротом не возникли.

При этом арбитражным судом установлено, что с момента возникновения признаков неплатежеспособности ответчиками не были допущены действия, направленные на наращивание кредиторской задолженности путём принятия дополнительных заведомо неисполнимых обязательств. Опровергающих указанный вывод доказательств в материалы спора не представлено.

Возникновение обязательств, по которым впоследствии были вынесены судебные акты о взыскании задолженности соответствует периоду отсутствия у должника признаков неплатежеспособности, в связи с чем они не могут быть квалифицированы как направленные на причинение имущественного вреда обществу и его кредиторам.

Поскольку после возникновения обязанности по обращению в арбитражный суд фактически новые обязательства не возникали, следовательно, дополнительной кредиторской задолженности не привлекалось, таким образом имущественный вред конкурсным кредиторам не был причинен фактом необращения руководителем должника в арбитражный суд в рассматриваемый период с заявлением о признании должника банкротом.

Таким образом, материалы дела не содержат ни единого подтверждения того, что Ответчик действовал во вред Должнику без учета интересов последнего и тем самым довел его до банкротства.

Ответчик не совершал каких-либо действий, направленных на вывод активов должника, совершение сделок, наносящих явный ущерб должнику, умышленное причинение вреда Должнику каким-либо иным образом.

Учитывая изложенное, в том числе отсутствие причинно-следственной связи между действиями ответчика и несостоятельностью должника, заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности удовлетворению не подлежит.

Помимо изложенного, арбитражный суд полагает необходимым отметить следующее.

Как следует из материалов спора, 13.12.2017 Калинин Е.В. совершил платеж в пользу самого себя в размере 82 млн. рублей с расчетного счета должника №40702 810 9 7700 0000095, открытого в ПАО «Банк «Санкт-Петербург», с назначением платежа «предоставление займа», что подтверждается выпиской по счету.

Вопреки положениям пункта 1 статьи 45 и пункта 1 статьи 46 Закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», а также пунктов 8.3.15 - 16 Устава должника данный денежный перевод не был одобрен должником, а сам Калинин Е.В. скрыл эту информацию, которая стала известна в результате ознакомления ответчика с материалами уголовного дела.

При этом конкурсный управляющий за все время с момента открытия конкурсного производства не совершил ни одного действия, направленного на получение информации о должнике, в том числе и о совершенных сделках, направленных на отчуждение ликвидных активов общества.

Так, конкурсный управляющий не запросил у единственного участника должника Калинина Е.В. сведения о совершенном платеже в пользу самого себя в размере 82 млн. рублей за счёт должника, хотя данная сумма значительно превышает размер кредиторской задолженности. В судебных заседаниях представитель конкурсного управляющего не смог пояснить, почему настолько очевидный запрос не был сделан.

Несмотря на то что конкурсному управляющему было известно об изъятии базы 1С Должника органами следствия, он не обратился к следователю с соответствующим запросом. Вместо этого конкурсный управляющий обратился с ходатайством об истребовании бухгалтерской документации у ответчика, понимая, что данные сведения находятся у органов следствия.

Конкурсный управляющий истребовал у ответчика через суд и иные документы, которые либо уже находятся в его распоряжении, либо не имеют значения для формирования конкурсной массы и исполнения других возложенных на управляющего законом обязанностей (например, свидетельства ОГРН и ИНН).

Согласно пункту 4 статьи 20.3 Закона о банкротстве при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества.

Как указывал ВС РФ в Обзоре судебной практики №4 (2020) от 23.12.2020, требование о привлечении к субсидиарной ответственности не может служить средством разрешения корпоративного конфликта (Определение ВС РФ от 03.08.2020 № 310-ЭС20-7837 по делу № А23-6235/2015).

Совокупность вышеуказанных обстоятельств, таких как формальная перерегистрация должника непосредственно перед банкротством, а также фактическое отстаивание конкурсным управляющим сомнительных интересов Калинина Е.В. и полное игнорирование его очевидных противоправных действий свидетельствует о том, что в настоящем деле имеет место попытка оказать давление на бывшего бенефициара должника (ответчика) посредством заявления к нему требования о привлечении к субсидиарной ответственности.

Такое поведение конкурсного управляющего арбитражный суд не может признать добросовестным и разумным, а также направленным на обеспечение баланса имущественных интересов участников дела о банкротстве.

Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 61.16 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

определил:

в удовлетворении заявления конкурсного управляющего Кузьменкова Михаила Валериевича о привлечении Карелина Ивана Владимировича к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Надежные партнеры» отказать.

Определение может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в срок, не превышающий десяти дней со дня его вынесения.

Судья А.А. Калайджян