Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Ставропольского края в составе судьи Величко Е.С., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Дутовым Д.В., рассмотрев в судебном заседании в рамках дела № А63-12577/2017 о несостоятельности (банкротстве) ФИО1, г. Михайловск Ставропольского края заявление ФИО2 о признании требований кредитора общим обязательством супругов,

при участии в судебном заседании представителя ФИО2 – ФИО3 по доверенности от 31.07.2019 № 26АА3640907 (до перерыва); ФИО4 по доверенности от 31.07.2019 № 26АА3640907 (после перерыва),

представителя ФИО5, ФИО6 – ФИО7 по доверенности от 13.04.2021 № 26ФФ3830922,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле,

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Ставропольского края в порядке статей 213.3, 213.5 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) обратился ФИО5 (далее – заявитель, ФИО5) с заявлением о признании ФИО1 (далее – должник, ФИО1) несостоятельной (банкротом).

Определением суда от 11.08.2017 указанное заявление принято, возбуждено производство по делу № А63-12577/2017 о несостоятельности (банкротстве) ФИО1

Решением суда от 05.12.2017 (резолютивная часть решения объявлена 28.11.2017) ФИО1 признана несостоятельной (банкротом), в отношении должника введена процедура реализация имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО8

Сведения о введении в отношении должника процедуры реализации имущества опубликованы в порядке, установленном статьей 213.7 Закона о банкротстве, в периодическом издании – газете «Коммерсантъ» от 09.12.2017 № 230.

Определением суда от 28.06.2019 (резолютивная часть определения объявлена 25.06.2019) финансовым управляющим ФИО1 утвержден арбитражный управляющий ФИО9.

Определением от 15.08.2019 суд признал обоснованными требования гр. ФИО2 в размере 7 900 000 руб. и включил их в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

04 марта 2021 года (что подтверждается штампом почтовой корреспонденции) ФИО2 (далее – ФИО2) обратился в Арбитражный суд Ставропольского края с заявлением о признании обязательств ФИО1 в сумме 7 900 000,00 руб. общим обязательством супругов – ФИО1 и ФИО6 (с учетом уточнений).

В обоснование заявленных требований ФИО2 ссылается на следующие обстоятельства.

04 февраля 2016 года между ФИО2 (Займодавец) и ФИО5 (Заемщик) был заключен договор займа на сумму 7 900 000 руб.

В обеспечение обязательств по указанному договору между ФИО2 и ФИО1 (мать ФИО5) был заключен договор поручительства от 10.02.2016, согласно которому ФИО1 обязалась отвечать перед ФИО2 за исполнение ФИО5 его обязательств из договора займа от 04.02.2016 на сумму 7 900 000 руб.

Согласно условиям договора поручительства, ФИО1 обязалась на период пользования займом передать указанному Займодавцем лицу в собственность объекты недвижимости: квартиру № 17, расположенную по адресу: <...>, расположенную по адресу: <...>, а также предоставить Займодавцу нотариальную доверенность с правом распоряжения указанным имуществом и нотариальное согласие супруга на совершение указанной сделки.

30 ноября 2015 года ФИО6 (далее – ФИО6) выдал согласие на отчуждение имущества, совместно нажитого в браке с супругой - ФИО1, а именно: квартиры № 17, расположенной по адресу: <...>, расположенной по адресу: <...>.

25 июля 2017 года между ФИО2 и ФИО1, ФИО5 был заключен предварительный договор об отступном, согласно которому в обеспечение надлежащего исполнения обязательств по договору займа от 04.02.2016 ФИО1 обязуется передать в собственность ФИО2 квартиры № 17, № 18, расположенные по адресу: <...>.

В последующем приговором Промышленного районного суда г. Ставрополя от 09.11.2017 по делу № 1-494/17 было установлено, что ФИО5 в период с 05.05.2015 по 04.02.2016 путем обмана получил от ФИО2 денежные средства в размере 7 900 000 руб.

По мнению, заявителя, вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что обязательства должника перед ФИО2, возникшие из заключенного между ними договора поручительства от 10.02.2016, являются общими обязательствами супругов – ФИО1 и ФИО6, поскольку ФИО6 выдал своей супруге согласие на отчуждение квартир, находящихся в их общей совместной собственности с целью погашения обязательств их сына (ФИО5) по договору займа от 04.02.2016.

Кроме того, ФИО2 указал, что, 30.06.2015 ФИО5 со своей супругой продали ФИО1 по ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру № 18, площадью 72,4 кв.м., к.н. 26-26-12/009/2009-717, расположенную по адресу: <...>.

28 марта 2016 года ФИО1 произвела отчуждение двух принадлежащих ей квартир в пользу гражданки ФИО10

Определением Арбитражного суда Ставропольского края от 15.12.2016 по делу № А63-7958/2015 сделка по приобретению ФИО1 ½ квартиры № 18 (к.н. 26-26-12/009/2009-717) была признана судом недействительной, в том числе, по снованиям безденежности.

ФИО2 считает, что указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что супруги ФИО1 и ФИО6, действуя в сговоре со своим сыном - ФИО5, получив заемные денежные средства от ФИО2, предпринимали попытки не допустить обращение взыскания на квартиры, присвоив себе путем обмана денежные средства кредитора.

На основании вышеизложенного ФИО2 считает, что образовавшаяся перед ним задолженность ФИО1 как поручителя по договору займа от 04.02.2016 возникла по инициативе обоих супругов в интересах семьи с целью погашения обязательств их общего сына – ФИО5

Определением от 16.03.2021 суд принял указанное заявление к производству.

Также указанным определением суд привлек ФИО5 к участию в рассмотрении настоящего обособленного спора и предложил финансовому управляющему, ФИО1, ФИО5 представить письменные мотивированные отзывы на заявление гр. ФИО2.

Во исполнение вышеназванного определения суда от финансового управляющего должником в материалы дела поступил отзыв, в котором он указал, что оставляет разрешение вопроса об удовлетворении требований ФИО2 на усмотрение суда.

Определением от 22.06.2021 суд привлек ФИО6 в качестве лица, участвующего в рассмотрении настоящего обособленного спора.

В ходе рассмотрения заявления ФИО6 и ФИО5 заявили о пропуске ФИО2 срока исковой давности для обращения в суд с заявлением о признании требований кредитора общим обязательством супругов.

Определением от 26.07.2021 суд отложил рассмотрение настоящего заявления в судебное заседание на 09.09.2021, предложив ФИО2 представить в материалы дела письменную мотивированную позицию относительно возражений о пропуске срока исковой давности для обращения в суд с настоящим заявлением.

К дате судебного заседания 09.09.2021 от ФИО2 в материалы дела поступили письменные пояснения, в которых он указал, что обращение в суд с заявлением о признании требований кредитора общими обязательствами супругов имеет непосредственное значение для распределения средств, полученных от реализации имущества, находящегося в общей собственности супругов.

Поскольку получение исполнения от реализации имущества должника допускается только при исполнении судебных актов о взыскании, исковая давность по заявлению о признании требований кредитора общими обязательствами супругов, по мнению заявителя, не может начинать течь ранее вынесения такого судебного акта.

На основании вышеизложенного ФИО2 указал, что так как его требования к должнику были признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов ФИО1 определением Арбитражного суда Ставропольского края от 15.08.2019, настоящее заявление было подано в суд в пределах срока исковой давности, установленного действующим законодательством.

В судебном заседании представитель ФИО2 поддержал заявленные требования в полном объеме, просил суд признать обязательства ФИО1 перед ФИО2 в размере 7 900 000 руб., возникшие из заключенного между ними договора поручительства от 10.02.2016, общими обязательствами должника и его супруга – ФИО6

Представитель ФИО6 и ФИО5 просил суд отказать в удовлетворении требований заявителя в полном объеме, а также указал на отсутствие личного участия ФИО6 в образовании задолженности его супруги по договору поручительства от 10.02.2016.

Иные лица, участвующие в деле, в порядке статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации надлежащим образом извещенные о дате, времени и месте слушания дела, в том числе, путем размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, в судебное заседание 26.07.2021 не явились, в связи с чем, суд на основании части 3 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, проводит судебное заседание в их отсутствие.

В соответствии со статьей 163 АПК РФ в судебном заседании 09.09.2021 был объявлен перерыв до 16.09.2021 до 15 часов 10 минут. Дополнительные сведения об объявлении перерыва были опубликованы в сети Интернет на официальном сайте арбитражного суда http//www.stavropol.arbitr.ru согласно требованиям информационного письма ВАС РФ от 19.09.2006 № 113 «О применении статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации», а также размещены на информационном стенде в здании суда.

После перерыва судебное заседание продолжено при участии представителя ФИО2 – ФИО4 по доверенности от 31.07.2019 № 26АА3640907, представителя ФИО5, ФИО6 – ФИО7 по доверенности от 13.04.2021 № 26ФФ3830922, в отсутствие иных лиц, участвующих в деле.

Изучив ходатайство ФИО5, ФИО6 о пропуске ФИО2 срока исковой давности, установленного действующим законодательством для обращения в суд с настоящим заявлением, суд отказывает в его удовлетворении, руководствуясь следующим.

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

По своей правовой природе требование о признании обязательств должника общими обязательствами супругов представляет собой иск о признании, направленный на установления солидарной ответственности должников по обязательствам, возникшим в отношении одного из супругов в период его нахождения в браке при наличии согласия другого супруга либо прямо в случаях, предусмотренных действующим законодательством.

При этом предъявление такого требования в рамках дел о несостоятельности (банкротстве) связно с наличием у лица соответствующего процессуального статуса, обуславливающего саму возможность его (требования) предъявления.

Из материалов дела усматривается, что требования ФИО2 к ФИО1 были признаны судом обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника определением Арбитражного суда Ставропольского края от 15.08.2019 по делу № А63- 12577/2017.

Указанное определение вступило в законную силу и лицами, участвующими в рассмотрении настоящего дела о банкротстве, в установленном законом порядке оспорено не было.

Таким образом, с даты вступления вышеназванного определения суда в законную силу ФИО2 приобрел статус конкурсного кредитора должника, требования которого были включены в реестр требований кредиторов ФИО1, и обладающего всеми процессуальными правами лица, участвующего в настоящем деле о банкротстве.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд признает, что в отсутствие вступившего в законную силу судебного акта о признании обоснованными и включении требований в реестр требований кредиторов должника ФИО2 объективно был лишен возможности по обращению в суд с заявлением о признании его требований общими обязательствами супругов ввиду отсутствия у него соответствующего процессуального статуса.

В связи с указанными обстоятельствами, суд отказывает в удовлетворении ходатайства ФИО5 и ФИО6 о пропуске ФИО2 срока исковой давности и рассматривает настоящее заявление по существу.

Кроме того, суд обращает внимание, что позиция о пропуске срока исковой давности не мотивирована, из материалов дела не усматривается, с какой датой ФИО5 и ФИО6 связывают истечение срока исковой давности и по каким основаниям.

Изучив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявление ФИО2 о признании требований кредитора общим обязательством, суд отказывает заявителю в его удовлетворении, руководствуясь следующим.

В соответствии с пунктом 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» вопрос о признании обязательства общим разрешается арбитражным судом в деле о банкротстве по ходатайству кредитора при установлении его требования (пункт 2 статьи 213.8, пункт 4 статьи 213.19, пункт 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве). К участию в таком обособленном споре привлекается супруг должника, который обладает правами ответчика. Если кредитор, заявляя в деле о банкротстве требование, не ссылался на наличие общего обязательства супругов, вследствие чего арбитражный суд установил требование как личное, то впоследствии такой кредитор вправе обратиться с заявлением о признании его требования общим обязательством супругов; соответствующее заявление подлежит разрешению по правилам пункта 1 статьи 60 Закона о банкротстве с участием супруга должника.

Согласно пункту 1 статьи 34 Семейного кодекса Российско Федерации (далее – СК РФ) имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

По обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. При недостаточности этого имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания (пункт 1 статьи 45 СК РФ).

Взыскание обращается на общее имущество супругов по общим обязательствам супругов, а также по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи. При недостаточности этого имущества супруги несут по указанным обязательствам солидарную ответственность имуществом каждого из них (пункт 2 статьи 45 СК РФ).

Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из пункта 2 статьи 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Исходя из положений приведенных выше правовых норм для признания требований кредитора общими обязательствами супругов, указанные обязательства должны являться общими, то есть возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо являться обязательствами одного из супругов, по которым все полученное было использовано на нужды семьи.

Вышеизложенный вывод соответствует принципам регулирования семейных отношений, правовой природе общих обязательств супругов и также находит своей отражение в пункте 5 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016).

Как было указано выше, 04 февраля 2016 года между ФИО2 (Займодавец) и ФИО5 (Заемщик) был заключен договор займа, согласно которому Займодавец передает в собственность Заемщика денежные средства в размере 7 900 000 руб., а Заемщик обязуется возвратить Займодавцу сумму займа в срок до 04.05.2016.

В обеспечение исполнения обязательств по указанному договору между ФИО2 (Займодавец) и ФИО1 (Поручитель) был заключен договор поручительства от 10.02.2016 согласно которому ФИО1 обязалась отвечать перед ФИО2 за исполнение ФИО5 его обязательств из договора займа от 04.02.2016 на сумму 7 900 000 руб.

Согласно пункту 1.4 договора поручительства от 10.02.2016 Поручитель на период пользования займа передает Займодавцу в собственность следующую недвижимость:

- однокомнатную квартиру № 17 площадью 42.8 кв.м., расположенную по адресу: <...>;

- двухкомнатную квартиру № 18 площадью 72.4 кв.м., к.н. 26:12:030215, расположенную по адресу: <...>.

Также Поручитель обязуется предоставить Заемщику нотариальную доверенность с правом распоряжения вышеназванными объектами недвижимости, а также нотариальное согласие супруга на совершение сделок в отношении указанных квартир.

По мнению заявителя, тот факт, что ФИО6 выдал своей супруге – ФИО1 согласие на отчуждение в пользу ФИО2 квартир, находящихся в общей совместной собственности супругов, в целях исполнения ею условий договора поручительства от 10.02.2016, заключённого в обеспечение обязательств их общего сына – ФИО5, свидетельствует о том, что задолженность ФИО1 перед ФИО2 по указанному договору поручительства возникла по инициативе обоих супругов, в интересах их семьи, в связи с чем, должна быть признана общими обязательствами супругов по правилам статьи 45 СК РФ.

Суд отклоняет вышеназванный довод заявителя, руководствуясь следующим.

Как было указано выше, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при разрешении вопроса о признании требований кредитора общими обязательствами супругов, является факт использования денежных средств или иного имущества, полученного супругом в результате совершения сделки, на общие нужды семьи.

Также о возникновении общих обязательств может свидетельствовать цель заключения гражданско-правовой сделки, при которой ее совершение обусловлено выражением согласованной воли обоих супругов, направленной на возникновение соответствующего обязательства, при этом, вступая в такие правоотношения супруги, преследуя общие интересы семьи, в отношениях с контрагентами выступают как единый участник гражданского оборота.

Обращаясь в суд с настоящим заявлением, ФИО2 не представил в материалы дела надлежащих доказательств, позволяющих с разумной степенью достоверности установить факт использования денежных средств в сумме 7 900 000 руб., полученных ФИО5 от заявителя во исполнение заключенного между ними договора займа от 04.02.2016, на общие нужны семьи должника и ее супруга – ФИО6 (родителей заемщика).

Из представленного в материалы дела договора займа от 04.02.2021 усматривается, что последний не содержит условий относительно целевого назначения полученных ФИО5 заемных денежных средств.

Каких-либо доказательств фактического использования полученных ФИО5 заемных денежных средств на общие нужны его семьи, в том числе, доказательств, подтверждающих удовлетворение имущественных интересов ФИО1 или ФИО6 за счет денежных средств, представленных их общему сыну по договору займа от 04.02.2016, заключенному им с ФИО11, в материалы дела также не представлено.

Кроме того, из имеющихся в материалах дела документов следует, что приговором Промышленного районного суда г. Ставрополя от 09.11.2017 по делу № 1-494/17 было установлено, что ФИО5 в период с 05.05.2015 по 04.02.2016 путем обмана получил от ФИО2 денежные средства в размере 7 900 000 руб.

Каких-либо выводов относительно сообщников ФИО5 при совершении вышеназванного преступления в лице его родителей – ФИО6 и ФИО1 указанный приговор не содержит, как и не содержит сведений о передаче им указанным лицам денежных средств, полученных от ФИО2

При указанных обстоятельствах суд делает вывод о том, что ФИО5, вступая в договорные правоотношения с ФИО2, действовал по своей воле и в собственном экономическом интересе, что не может быть отождествлено с интересами его семьи в лице ФИО1 и ФИО6

Доказательств иного в материалы дела не представлено.

Суд также отклоняет довод заявителя о том, что выдавая согласие на отчуждение квартир, находящихся в совместной собственности супругов, ФИО6 действовал в интересах семьи и являлся инициатором возникновения у него и его супруги общих обязательств по договору поручительства от 10.02.2016, руководствуясь следующим.

Согласно пункту 3 статьи 308 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

По договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем (пункт 1 статьи 361 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства (пункта 2 статьи 363 ГК РФ).

В соответствии с вышеназванными положениями законодательства договор поручительства представляет собой обеспечительную сделку, направленную на установление обязанности определенного в ней лица (поручителя) по исполнению обязательств другого лица, за которого такое поручительство выдано, в случае недостаточности у него имущества для удовлетворения требований кредитора в полном объеме.

При этом субъектный состав такого обязательства за исключением случаев, прямо предусмотренных действующим законодательством, является закрытым и определен сторонами непосредственно в договоре поручительства, что соответствует законодательством принципу недопустимости возникновения обязательств у лиц, не являющихся их сторон, который также нашел свое отражение в статье 308 ГК РФ.

Иными словами договор поручительства создает обязанность отвечать за исполнение обязательства иного субъекта оборота исключительно для лица, являющегося стороной такого договора, не допуская произвольное распространение его положений на иных лиц, в том числе находящихся в родственных (семейных) связях с поручителем.

Вышеназванный подход полностью согласуется с действующим правовым регулированием и соответствует таким принципам гражданского права как автономия воли субъектов гражданского оборота и недопустимости произвольного вмешательства в их частные дела.

Также из правовой природы договора поручительства следует, что, заключая указанный договор на стороне поручителя, лицо добровольно подтверждает свою волю на возложение на нее солидарной ответственности за неисполнение своего обязательства основным должником.

При этом, не смотря на то, что размер ответственности поручителя ограничен размером неисполненного обязательства, в обеспечение которого такое поручительство было представлено, в пределах указанного размера поручитель обязан отвечать перед кредитором всем имеющимся у него имуществом на дату предъявления соответствующего требования.

Из представленных в материалы дела документов усматривается, что договор поручительства от 10.06.2016 в обеспечение исполнений обязательств ФИО5 по договору займа от 04.02.06 был заключен между гр. ФИО1 и гр. ФИО2

Указания на иных лиц, выступающих в качестве сопоручителей ФИО1 по договору займа от 04.02.2016, договор поручительства от 10.02.2016 не содержит.

В пункте 1.2 договора поручительства от 10.02.2016 определен размер солидарной ответственности ФИО1, который установлен сторонами в размере 7 900 000 руб., что соответствует размеру задолженности ФИО5 по договору займа от 04.02.2016, в обеспечение которого указанный договор поручительства был заключен.

Каких-либо дополнительных соглашений к договору поручительства от 10.02.2016, изменяющих предмет или субъектный состав указанной сделки, между ФИО1 и ФИО2 заключено не было.

На основании вышеизложенного суд делает вывод о том, что вступая в договорные отношения с ФИО2, должник действовал как самостоятельный субъект гражданского оборота, реализуя собственные экономические интересы, которые в данном случае не могут отождествляться с интересами ее супруга – ФИО6, который, обладая собственной дееспособностью и автономией воли не вступал в какие-либо договорные отношения с ФИО2 и не принимал на себя обязательства отвечать перед ним по обязательствам ФИО5 в рамках заключенного между ним и заявителем договора займа от 04.02.2016.

При указанных обстоятельствах, дав согласие на отчуждение квартир № 17 и № 18, находящихся в общей совместной собственности супругов в целях исполнения ФИО1 условий пункта 1.4 договора поручительства, заключенного между должником и ФИО2, ФИО6 реализовал принадлежащие ему правомочия сособственника совместно нажитого недвижимого имущества, при этом реализация указанных правомочий была произведена им исключительно в пределах собственной дискреции и вне рамок каких-либо договорных отношений с ФИО2

Суд принимает во внимание тот факт, что ФИО6 как разумный и добросовестный участник гражданского оборота располагал информацией о заключении ФИО1 с ФИО2 договора поручительства от 10.02.2016, согласно условиям которого последняя обязалась передать кредитору в собственность квартиры, находящиеся в совместной собственности супругов, в связи с чем и предоставил последней согласие на отчуждение указанных объектов недвижимости.

Вышеизложенные действия ФИО6, по мнению суда, свидетельствуют о фидуциарном характере взаимоотношений между ФИО6 и ФИО1, обусловленных нахождением указанных лиц в браке, что соответствует обычной практике гражданского оборота и является разумным обоснованием предоставления им согласия на распоряжения совместно нажитым недвижимым имуществом.

Вместе с тем, сам по себе факт дачи согласия на распоряжения общим имуществом супругов, даже если указанное согласие связано с исполнением одним из супругов гражданско-правовой сделки, заключенной с третьим лицом, не может являться достаточным основанием для распространения на супруга, давшего такое согласие, договорной ответственности из указанной сделки в отсутствие его прямого волеизъявления.

В данном случае, дав согласие на отчуждение находящихся в совместной с ФИО1 собственности квартир № 17, № 18, в пользу кредитора своей супруги, ФИО6 фактически выразил волю на передачу причитающейся ему доли в праве общей собственности в дар ФИО1 в целях надлежащего исполнения ей своих обязательств перед ФИО2

Вместе с тем, вышеназванные действия являются следствием наличия доверительных отношений между супругами и хотя и были совершены в интересах ФИО1, сами по себе не могут быть расценены судом, как безусловное выражение ФИО6 своей воли отвечать перед ФИО11 за исполнение обязательств ФИО5 по договору займа от 04.02.2016 на сумму 7 900 000 руб.

В указанном случае данное ФИО6 согласие на отчуждение квартир, находящихся в совместной собственности супругов, не может выступать надлежащим доказательством того, что договор поручительства от 10.02.2016 изначально был заключен с ФИО11 по совместной инициативе ФИО1 и ФИО6

Тот факт, что ФИО6 находится в близких родственных отношениях (отец) с лицом, в пользу которого ФИО1 было предоставлено поручительство, как и его осведомленность о совершении последней указанной сделки не может являться достаточным правовым основанием для нарушения автономности имущественной сферы каждого из супругов и признания требований кредитора, возникших из договора, заключенного одним из супругов, в качестве общих обязательств по правилам статьи 45 СК РФ.

Обратное означало бы нарушение таких основополагающих общегражданских принципов как автономии воли субъектов правоотношений и недопустимости вмешательства в их частные дела, что в свою очередь привело бы к необоснованному расширению субъектного состава лиц, подлежащих привлечению к договорной ответственности, нарушало бы стабильность гражданского оборота и позволяло бы расценивать любое имущественное представление совершенное одним из супругов в пользу другого в связи с заключенной им сделкой как достаточное основание для признания требований кредитора возникших из такой сделки, в качестве общих обязательств супругов.

Как было указано выше, пункт 1.4 договора поручительства от 10.02.2016, предусматривающий обязанность ФИО1 по передаче ФИО2 квартир № 17, № 18, находящихся по адресу <...>, также устанавливает обязанность ФИО1 представить кредитору нотариальное согласие супруга на совершение указанной сделки.

Суд считает необходимым отметить, что при согласовании условий вышеназванного договора поручительства, в том числе условий, касающихся обязанности должника по передаче в собственность ФИО2 совместно нажитых квартир № 17 и № 18, заявитель предусмотрел лишь необходимость ФИО1 по представлению нотариального согласия ФИО6 на совершение указанных сделок без установления его статуса в качестве сопоручителя по договора займа от 04.02.2016, в целях надлежащего исполнения которого была совершена указанная обеспечительная сделка.

Вышеизложенное также свидетельствует о том, что при заключении договора поручительства с ФИО1, заявитель не расценивал ФИО6 в качестве субъекта договорной ответственности по указанной сделке, а лишь рассматривал его согласие на отчуждение объектов недвижимости в качестве необходимого условия для исполнения обязательств самой ФИО1

В связи с указанными обстоятельствами суд делает вывод о том, что последующее обращение ФИО2 в рамках настоящего дела о банкротстве с заявлением о признании обязательств должника общими обязательствами супругов обладает признаками злоупотребления правом, поскольку в данном случае кредитор в отсутствие разумных оснований пытается установить дополнительные имущественные гарантии удовлетворения своих требований посредством вторжения в сферу имущественных интересов лица, являющегося самостоятельным и независимым участником оборота и не состоящего с заявителем в каких-либо правоотношениях, обуславливающих возникновение у него задолженности по договору поручительства, заключенному между ФИО1 и ФИО2

Обращаясь в суд с настоящим заявлением, ФИО2 также указал, что супруги ФИО1 и ФИО6, действуя в сговоре со своим сыном - ФИО5, получив заемные денежные средства от ФИО2, предпринимали попытки не допустить обращение взыскания на квартиры, присвоив себе путем обмана денежные средства кредитора.

В обоснование указанных требований заявитель указал, что 30.06.2015 ФИО5 со своей супругой продали ФИО1 по ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру № 18, площадью 72,4 кв.м., к.н. 26-26-12/009/2009-717, расположенную по адресу: <...>.

28 марта 2016 года ФИО1 произвела отчуждение двух принадлежащих ей квартир в пользу гражданки ФИО10

Суд считает необходимым отметить, что, приводя вышеназванные обстоятельства и ссылаясь на факт мнимости сделки по отчуждению квартиры № 18 (к.н. 26-26-12/009/2009-717) от ФИО5 в пользу ФИО1, заявитель не представил в материалы дела ни одного надлежащего доказательств, позволяющего установить факт личного участия ФИО6 в заключении указанной сделки или факт совершения им каких-либо иных действий, свидетельствующих о его недобросовестности и направленных на причинение имущественного вреда ФИО2

Суд также обращает внимание заявителя, что представление ФИО6 своей супруге согласия на распоряжение принадлежащими им объектами недвижимости лишь опосредует его волю на отчуждение такого имущества, не предусматривая при этом круг контрагентов и цели совершения сделок, оформляющих его (имущества) реализацию.

В данном случае совершение ФИО1 фиктивной сделки по отчуждению принадлежащей ей квартиры имело бы значения при установлении ее добросовестности по отношению к ФИО2 в рамках существующих между ними договорных отношений, однако не может быть учтено судом в качестве юридически значимого обстоятельства, обуславливающего распространение на требования заявителя правового режима общих обязательств супругов.

Таким образом, на основании вышеизложенного суд приходит к выводу о недоказанности заявителем наличия предусмотренных действующим законодательством оснований для признания обязательств должника из заключенного им договора поручительства от 10.02.2016 общими обязательствами супругов – ФИО6 и ФИО1, в связи с чем, отказывает в удовлетворении заявленных ФИО2 требований в полном объеме.

Руководствуясь статьями 199, 200, 308, 361, 363 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 34, 45 Семейного кодекса Российской Федерации, статьей 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления ФИО2 о признании требований кредитора общим обязательством супругов отказать в полном объеме.

Определение подлежит немедленному исполнению.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано через Арбитражный суд Ставропольского края в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней срок со дня его принятия (изготовления в полном объеме).

Судья Е.С. Величко