Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Тюменской области в составе судьи Полякова В.В. рассмотрел в открытом судебном заседании в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Д-Е Инжиниринг» (ИНН <***>, ОГРН <***>, далее – ООО «Д-Е Инжиниринг», должник) заявление конкурсного управляющего ФИО1 о привлечении ФИО2 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Тюмень), ФИО3 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Ялуторовск Тюменской области), общества с ограниченной ответственностью «Гидроник Центр Тюмень» (ИНН <***>, ОГРН <***>, далее – ООО «ГЦТ») к субсидиарной ответственности по обязательствам должника,

при ведении протокола ФИО4,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего, соответчиков – не явились, извещены,

установил:

определением Арбитражного суда Тюменской области от 18.11.2019 по заявлению ФИО5 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО «Д-Е Инжиниринг».

Определением суда от 06.03.2020 в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО1

Решением суда от 15.06.2020 ООО «Д-Е Инжиниринг» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден также ФИО1

В ходе проведения названных реабилитационной и ликвидационной процедур в реестр требований кредиторов должника включены требования ФИО5 в размере 328 225 рублей, уполномоченного органа в размере 1 238 601,89 рублей и общества с ограниченной ответственностью «Европарт рус» (ИНН <***>, ОГРН <***>) в размере 786 415 рублей.

Ссылаясь на наличие у ООО «Д-Е Инжиниринг» текущей задолженности в размере 429 319,28 рублей, управляющий 18.02.2021 обратился в суд с заявлением о привлечении контролирующего должника лица – ФИО2 к субсидиарной ответственности по его обязательствам за невозможность полного погашения требований кредиторов, неподачу в суд заявления о банкротстве возглавляемой организации, взыскании с ответчика денежных средств в размере 2 782 461,17 рублей.

На основании определения суда от 03.08.2021, вынесенного по инициативе ФИО1, к участию в обособленном споре в качестве соответчиков привлечены ООО «ГЦТ» и ФИО3

При этом сведения о месте жительства ФИО2 (<...>) получены судом при рассмотрении заявления арбитражного управляющего о возложении на руководителя должника обязанности передать ему предметы и документы о деятельности ООО «Д-Е Инжиниринг» из Главного информационного-аналитического центра МВД России, тогда как адрес ФИО3 (<...>) предоставлен суду отделом адресно-справочной работы Управления по вопросам миграции Управления МВД России по Тюменской области.

ФИО2, ФИО3 и ООО «ГЦТ», будучи надлежащим образом в соответствии со статьями 121-123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) извещенными о времени и месте судебного заседания (почтовые уведомления о вручении №№ 62505263139523, 62505262253138, 62505263139554), от обеспечения явки представителей, равно как и от предоставления своей правовой позиции в письменной форме уклонились, в связи с чем суд на основании статьи 156 АПК РФ счел возможным рассмотреть заявление арбитражного управляющего в их отсутствие.

Исследовав материалы обособленного спора, суд установил, что ООО «ГЦТ» учреждено 11.09.2006, ему присвоен ОГРН <***>.

На основании решения единственного участника ООО «ГЦТ» ФИО3 (одновременно являющегося единоличным исполнительным органом общества) от 23.04.2018 № 1 данная организация реорганизована путем выделения из нее ООО «Д-Е Инжиниринг», сведения о котором внесены в Единый государственный реестр юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) 05.10.2018, должнику присвоен ОГРН <***>.

Со 02.11.2018 единственным участником должника и его единоличным исполнительным органом (до даты признания ООО «Д-Е Инжиниринг» несостоятельным (банкротом)) являлся ФИО2, тогда как в период с 05.10.2018 по 02.11.2018 единственным участником ООО «Д-Е Инжиниринг» являлось ООО «ГЦТ».

Согласно передаточному акту от 23.04.2018 и пояснительной записки к нему, составленных ФИО3, при выделении в пользу ООО «Д-Е Инжиниринг» переданы (в денежном эквиваленте) активы на сумму 2 362 000 рублей, в том числе запасы на сумму 1 059 000 рублей, дебиторская задолженность общества с ограниченной ответственностью (далее – ООО) «ЛМКстрой» (ИНН <***>, ОГРН <***>) на сумму 1 290 000 рублей, а также пассивы в аналогичном размере, включая кредиторскую задолженность на сумму 2 181 000 рублей (перед обществами с ограниченной ответственностью «Европарт рус», «ТЭК-электроникс», ИП ФИО6, ФИО7 и ФИО8).

При этом решением Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18.05.2018 ООО «ЛМКстрой» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Кроме того, из содержания истребованной судом от налогового органа книги покупок/продаж ООО «Д-Е Инжиниринг» следует, что за 1-3 кварталы 2019 года должник приобрел исключительно от ООО «Главтранс» (ИНН <***>, ОГРН <***>) товарно-материальные ценности на сумму 96 019 626,22 рублей притом, что уже 10.01.2020 в ЕГРЮЛ внесены данные о недостоверности сведений о местонахождении этого контрагента, а 16.11.2020 деятельность организации прекращена в административном порядке.

В этот же временной промежуток ООО «Д-Е Инжиниринг» осуществляло реализацию продукции на сумму 100 315 174,82 рублей преимущественно в пользу:

- ООО «Белый парус» (ИНН <***>, ОГРН <***>), которое с 17.09.2019 находится в стадии ликвидации;

- ООО «Регионстроймонтаж» (ИНН <***>, ОГРН <***>), ООО «Сибирский логистический центр» (ИНН <***>, ОГРН <***>), зарегистрированных на территории Омской области, ООО «Пивной мастер» (ИНН <***>, ОГРН <***>), осуществляющего свою деятельность на территории Пермского края;

- ООО «Бэль» (ИНН <***>, ОГРН <***>), данные о недостоверности сведений о местонахождении которого включены в ЕГРЮЛ 06.07.2021.

В контексте перечисленных сведений о масштабах деятельности должника суд отмечает, что по данным регистрирующего органа среднесписочная численность работников ООО «Д-Е Инжиниринг» составила 1 человек, а последняя бухгалтерская отчетность сдана этой организацией лишь по результатам 2018 года.

Наряду с этим, определением суда от 29.01.2021 по настоящему делу на ФИО2 возложена обязанность передать конкурсному управляющему ООО «Д-Е Инжиниринг» перечень имущества должника, в том числе имущественных прав, а также бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность должника за три года до возбуждения дела, которое на момент принятия настоящего судебного акта не исполнено.

Настаивая на том, что с конца 2018 года деятельность должника стала отвечать критериям объективного банкротства, что повлекло возникновение на стороне ответчика обязанности по обращению в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) ООО «Д-Е Инжиниринг», а также на непередаче арбитражному управляющему сведений о местонахождении имущества и документов должника, ФИО1 обратился в суд с настоящим заявлением.

Оценив представленные участниками спора доказательства в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ, суд пришел к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Пунктом 14 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон № 266-ФЗ), вступившим в силу 30.07.2017, Закон о банкротстве дополнен новой главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу данного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции данного Федерального закона).

По общему правилу, следующему из статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), обязательство по возмещению вреда возникает с момента его причинения.

Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006.

Таким образом, применение предусмотренных Законом о банкротстве материально-правовых норм по вопросам привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в том числе относительно закрепленных сроков давности, в той или иной редакции зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности, тогда как применение процессуальных норм (в том числе касающихся закрепленных опровержимых презумпций) подчинено закону, действующему в момент рассмотрения соответствующего спора.

В силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 данного закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

С учетом приведенного законоположения ФИО1 в силу своего процессуального статуса обладает возможностью обращения в суд с настоящим заявлением.

Относительно времени наступления обстоятельств, с которыми арбитражный управляющий связывает наличие оснований для привлечения ФИО2, ФИО3 и ООО «ЦГТ» к субсидиарной ответственности, суд не может не отметить правовой подход, содержащийся в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 № 305-ЭС18-14622, согласно которому причинение субсидиарным ответчиком вреда кредиторам должника-банкрота происходит при наступлении объективных признаков составов правонарушений, обозначенных в статьях 61.11 или 61.12 Закона о банкротстве. Так, в частности, из пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве следует, что, вред причиняется при совершении контролирующим должника лицом деяний (действия или бездействия), вследствие которых стало невозможно полное погашение требований кредиторов контролируемого лица.

Обстоятельства, указанные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, - это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения.

Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Таким образом, правонарушение ФИО2, ФИО3 и ООО «ЦГТ», на совершении которого настаивает ФИО1, выразилось не в том, что они не раскрыли в полном объеме все обстоятельства финансово-хозяйственной деятельности должника конкурсному управляющему, а в их противоправных деяниях, повлекших банкротство подконтрольного им лица и, как следствие, невозможность погашения требований кредиторов.

Исходя из этого, время совершения контролирующими должника лицами деликта должно определяться действиями по доведению ООО «Д-Е Инжиниринг» до несостоятельности. Именно период совершения последних имеет определяющее значение для установления применимого права.

Учитывая, что процесс выделения ООО «Д-Е Инжиниринг» инициирован 23.04.2018, а самое ранее требование его кредитора – ООО «Европарт рус» возникло 16.11.2017, к отношениям сторон по привлечению ФИО2, ФИО3 и ООО «ЦГТ» к субсидиарной ответственности подлежат применению нормы Закона о банкротстве в действующей редакции.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

При этом в соответствии с подпунктами 1 и 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии либо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ) единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и другие) избирается общим собранием участников общества на срок, определенный уставом общества, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Согласно подпункту 1 пункта 3 указанной статьи единоличный исполнительный орган общества без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы и совершает сделки.

В силу пункта 3 статьи 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Порядок выделения общества закреплен в статье 55 Закона № 14-ФЗ, согласно пункту 2 которой общее собрание участников общества, реорганизуемого в форме выделения, принимает решение о такой реорганизации, о порядке и об условиях выделения, о создании нового общества (новых обществ) и об утверждении разделительного баланса, вносит в устав общества, реорганизуемого в форме выделения, изменения, предусмотренные решением о выделении, а также при необходимости решает иные вопросы, в том числе вопросы об избрании органов общества.

Принимая во внимание приведенные законоположения и установленные выше фактические обстоятельства взаимного участия ООО «ГЦТ» и ООО «Д-Е Инжиниринг» в деятельности друг друга, учитывая, что единственным участником правопредшественника должника являлся ФИО3, которым собственно и было от имени ООО «ГЦТ» принято решение о выделении ООО «Д-Е Инжиниринг», суд признает ФИО2, ФИО3 и ООО «ЦГТ» контролирующими должника лицами, субъектами субсидиарной ответственности.

Согласно подпункту 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Из пункта 24 постановления № 53 следует, что в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Из пунктов 16 и 17 постановления № 53 следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. В равной степени контролирующее лицо подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Пунктом 23 постановления № 53 разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

С учетом изложенного суд не может не отметить несопоставимость объемов переданных от ООО «ГЦТ» в пользу ООО «Д-Е Инжиниринг» активов на сумму 2 362 000 рублей с масштабами последующей деятельности должника, равно как и внезапное прекращение таковой по истечении 3 кварталов 2019 года.

При этом суд отмечает, что какие-либо, в том числе косвенные, доказательства, указывающие на источник оборотных средств ООО «Д-Е Инжиниринг» для приобретения в течение 2019 года от поставщика (ООО «Главтранс») товарно-материальных ценностей на сумму 96 019 626,22 рублей либо подтверждающие иную форму ведения должником предпринимательской деятельности, суду не представлены, перед процессуальным оппонентом не раскрыты.

При данных обстоятельствах не может не вызвать у суда обоснованные сомнения действительность и достоверность сведений, отраженных в книге покупок/продаж ООО «Д-Е Инжиниринг» за 2019 год, принимая во внимание указанный в них субъектный состав правоотношений, при котором часть контрагентов или уже прекратила свою деятельность, или в публичном реестре содержатся данные о недостоверности сведений об этих лицах.

При этом из представленного конкурсным управляющим письма Инспекции Федеральной налоговой службы по городу Тюмени № 3 от 19.03.2020 № И-2-22/006410 следует, что налоговый орган не располагает сведениями о расчетных счетах ООО «Д-Е Инжиниринг».

В связи с этим в купе с применением должником общего режима налогообложения суд не может исключить, что выделение должника, наряду с концентрацией на нем кредиторской задолженности ООО «ГЦТ», преследовало цель получения необоснованной налоговой выгоды в результате фиктивного документооборота с контрагентами.

Доказательства обратного материалы обособленного спора не содержат.

На этом фоне особенно выделяется вредоносная роль ООО «ГЦТ» и ФИО3, когда при решении вопроса о выделении должника в пользу правопреемника передана кредиторская задолженность ООО «Европарт рус», сопровождаемая передачей неликвидной дебиторской задолженности ООО «ЛМКстрой», находящегося в банкротной процедуре с 2017 года.

При этом для опровержения данного тезиса ООО «ГЦТ» и ФИО3, при надлежащем ведении ими предпринимательской деятельности, не составило бы никакого труда предоставить суду перечень запасов, переданных от ООО «ГЦТ» в пользу ООО «Д-Е Инжиниринг», а также перечень документации, полученной должником, подтверждающей действительность переданной ему дебиторской задолженности.

От совершения данных процессуальных действий соответчики вопреки требованиям статей 9, 65 АПК РФ уклонились.

Непредставление же ФИО2 документации о деятельности должника, уклонение от раскрытия всей картины финансово-хозяйственной деятельности последнего, по убеждению суда, существенно затруднило проведение управляющим процедур, применяемых в деле о банкротстве, фактически лишило его возможности установления действительного финансового положения ООО «Д-Е Инжиниринг», погашения требований кредиторов.

При изложенных обстоятельствах суд признает действия ФИО2, ФИО3 и ООО «ГЦТ» приведшими к существенному ухудшению финансового состояния должника, причинению существенного вреда кредиторам, что свидетельствует о наличии оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

По общему правилу, закрепленному в пункте 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Принимая во внимание, что материалы обособленного спора не содержат доказательств, свидетельствующих о невозможности погашения задолженности перед ФИО5 и уполномоченным органом под влиянием ФИО3 и ООО «ГЦТ», ответственность в соответствующем размере суд возлагает исключительно на ФИО2, тогда как обязательства контролирующих должника лиц в оставшейся части признает солидарными.

При этом суд не находит оснований для освобождения ФИО3 и ООО «ГЦТ» от ответственности в размере текущих обязательств, поскольку логичным и законным продолжением их противоправного поведения на стадии выделения должника следует признать обращение ФИО2 в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) возглавляемой им организации, что, бесспорно, также повлекло бы несение соответствующих расходов, обусловленных противоправным поведением правопредшественника и его руководителя.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 61.16 Закона о банкротстве, статьями 184-186, 188, 223 АПК РФ, суд

определил:

заявление удовлетворить частично.

Привлечь ФИО2, ФИО3, общества с ограниченной ответственностью «Гидроник Центр Тюмень» к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Д-Е Инжиниринг».

Взыскать с ФИО2, ФИО3, общества с ограниченной ответственностью «Гидроник Центр Тюмень» солидарно в пользу общества с ограниченной ответственностью «Д-Е Инжиниринг» 1 215 734,28 рублей.

Взыскать с ФИО2 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Д-Е Инжиниринг» 1 566 826,89 рублей.

В удовлетворении остальной части заявления отказать.

Определение может быть обжаловано в десятидневный срок со дня его вынесения в Восьмой арбитражный апелляционный суд путём подачи апелляционной жалобы через Арбитражный суд Тюменской области.

Судья

Поляков В.В.