Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем Мизиной Е.Б., с использованием средств аудиозаписи в режиме веб-конференции (онлайн-заседание) рассмотрел
в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ФИО2 (№ 07АП-6740/21 (2)), ФИО3 (№ 07АП-6740/21 (3)) на определение от 30.05.2022 Арбитражного суда Кемеровской области (судья – Нецлова О.А.) по делу № А27-14258/2020 о несостоятельности (банкротстве) общества
с ограниченной ответственностью частного охранного предприятия «Святой Георгий» (ОГРН <***>, ИНН <***>) по заявлению конкурсного управляющего должником к ФИО3, ФИО2
о взыскании убытков в размере 27 353 800 рублей солидарно.

В судебном заседании приняли участие:

от конкурсного управляющего должником: ФИО4 (лично).

Суд

УСТАНОВИЛ:

дело о банкротстве общества с ограниченной ответственностью Частное охранное предприятие «Святой Георгий» (ОГРН <***>, ИНН <***>, далее – должник, ООО ЧОП «Святой Георгий») возбуждено определением Арбитражного суда Кемеровской области от 21.07.2020.

Определением суда от 02.09.2020 (полный текст от 09.09.2020) в отношении ООО ЧОП «Святой Георгий» введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена ФИО5.

Решением арбитражного суда от 25.01.2021 (полный текст от 29.01.2021) ООО ЧОП «Святой Георгий» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев, конкурсным управляющим утвержден ФИО4.

Указанные сведения опубликованы в Едином федеральном реестре сведений
о банкротстве – 28.01.2021, опубликовано в газете «Коммерсантъ» - 06.02.2021.

Срок конкурсного производства неоднократно продлевался судом.

31.05.2021 в Арбитражный суд Кемеровской области поступило заявление конкурсного управляющего должника (далее - заявитель) к ФИО3, город Киселевск Кемеровской области (далее – ФИО3, ответчик 1) о признании недействительными сделок, оформленных чеками за период с 26.01.2016 по 06.05.2020
на общую сумму 27 353 800,00 руб. (с учетом уточнения) и применении последствий
их недействительности в виде взыскания с ответчика в пользу ООО ЧОП «СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ» с ФИО3 27 353 800,00 руб.

К участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьего лица,
не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен бывший руководитель должника ФИО2 (далее - ФИО2); судебное заседание назначено на 19.07.2021.

В уточненном требовании (представлено 07.12.2021 в 10:45 мск) заявитель изменил предмет требований с требования о признании сделок недействительными
на требование о взыскании убытков в размере 27 353 800,00 руб.

Протокольным определением от 10.12.2021 суд принял уточнение, в качестве соответчика привлек ФИО2 (далее – ответчик 2).

Об обособленном споре извещен единственный участник должника - ФИО6 (далее – ФИО6).

В ходе рассмотрения спора судом был вынесен на обсуждение вопрос
о квалификации заявленного требования, как требования о привлечении к субсидиарной ответственности.

Определением от 30.05.2022 (резолютивная часть объявлена 23.05.2022) Арбитражный суд Кемеровской области признал доказанным наличие оснований для привлечения ФИО3, Кемеровская область, г. Киселевск и ФИО2, Кемеровская область, г. Киселевск солидарно к субсидиарной ответственности
по обязательствам ООО ЧОП «Святой Георгий», приостановил рассмотрение заявления конкурсного управляющего до окончания расчетов с кредиторами должника.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, ФИО2 и ФИО3 обратились апелляционными жалобами, в которых просят его отменить, ссылаясь
на несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального права.

В обоснование апелляционной жалобы ФИО2 ссылается на противоречивость выводов суда, считает доказанным тот факт, что денежные средства, снятые в Банке ФИО3 были переданы ФИО2, который израсходовал их как на выплату заработной платы, что установлено судом, так и хозяйственные нужды, выплату суточных, о чем свидетельствуют предоставленные конкурсным управляющим главные книги, кассовые книги, журналы-ордера по 51 счету. Апелляционная жалоба мотивирована несогласием с выводом суда о предоставлении ненадлежащих доказательств, поскольку должник, применяя упрощенную систему налогообложения,
не вел учет подтверждающих расходы документов.

Апелляционная жалоба ФИО3 мотивирована тем, что она никакого отношения к деятельности должника не имела, выполняла поручения в рамках доверенности. Остальные доводы согласуются с апелляционной жалобой ФИО2

В отзыве на апелляционную жалобу конкурсный управляющий должником возражает против удовлетворения апелляционных жалоб. Полагает, что возврат ФИО3 денежных средств должнику через ФИО2 не подтвержден, соответствующие операции не подтверждены приходными кассовыми ордерами, полагает недоказанным факт несения расходов на хозяйственные нужды и выплату суточных за счет средств, полученных от ФИО3. Обращает внимание, что
на представленных ФИО2 документах В.В. отсутствуют подписи получателей средств, они составлены им в одностороннем порядке и их систематизация подстроена под даты и суммы, полученные ФИО3 в Банке.

В судебном заседании конкурсный управляющий должником возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по основаниям, приведенным в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле и в процессе о банкротстве, не обеспечившие личное участие и явку своих представителей в судебное заседание, извещены надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте суда
в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в связи с чем суд апелляционной инстанции на основании статей 123, 156, 266 АПК РФ рассмотрел апелляционную жалобу в их отсутствие.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы и отзыва
на нее, проверив в соответствии со статьей 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность определения, суд апелляционной инстанции не находит оснований для его отмены.

Как следует из материалов дела, и установлено судом первой инстанции, требования конкурсного управляющего мотивированы тем, что на основании доверенности от 27.05.2016, выданной от лица ООО ЧОП «Святой Георгий» директором ФИО2 на имя не являющейся работником должника ФИО3,
и содержащей полномочие на получение денежных средств со счета должника, последней за период с 26.01.2016 по 06.05.2020 было получено денежных средств должника
на сумму 27 353 800,00 руб., которые не были возвращены или израсходованы в интересах общества.

Из представленных регистрирующим органом сведений, материалов дела
(в электронном виде представлены 18.01.2021 в 12:21 мск и 05.04.2022) следует, что
в спорный период директором должника являлся ФИО2

Суд первой инстанции, признавая доказанным наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц - ФИО3 и ФИО2 солидарно
к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, исходил из того, что размер причиненного должнику имущественного ущерба 24 783 165 руб. более чем в два раза превышает общую сумму текущих и реестровых требований к должнику (11 172 718,35 руб.). Приостанавливая рассмотрение заявления конкурсного управляющего до окончания расчетов с кредиторами для целей определения
в последующем размера их ответственности судом первой инстанции учтено, что мероприятия по формированию конкурсной массы в настоящее время не завершены.

Суд апелляционной инстанции, повторно оценив представленные в дело доказательства по правилам главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришел следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Закон о банкротстве), статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона № 134-ФЗ от 28.06.2013) содержит презумпцию, согласно которой, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в случае, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Статья 61.11 Закона о банкротстве содержит аналогичные положения
и устанавливает, что, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

В соответствии с правовыми подходами, изложенными в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных
с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»
и в определении Верховного Суда Российской Федерации от 21.04.2016 по делу
№ 302-ЭС14-1472, субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц (далее – КДЛ) наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

Как установлено судом, 27.05.2016 ООО ЧОП «Святой Георгий» в лице директора ФИО2 выдало на имя ФИО3 доверенность, содержащую полномочия
на совершение действий, необходимых для обеспечения текущей деятельности Общества, в том числе на получение денежных средств со счетов должника (л.д. 20 т. 5).

Из текста доверенности следует, что ФИО2 уполномочил ФИО3, как заместителя директора по финансам, руководить текущей деятельностью общества, полномочия доверенности включают, но не ограничиваются следующим: 1) предоставление права первой подписи в Кемеровский РФ АО «Россельхозбанк», получение денежных средств, внесение денежных средств и совершение иных действий по счетам, открытым в данном банке; 2) заключать сделки и подписывать договоры, необходимые для обеспечения текущей хозяйственной деятельности общества; 3) подписывать финасовые и платежные документы; 4) представлять интересы общества
в государственных органах и организациях по вопросам текущей хозяйственной деятельности; 5) предоставлять бухгалтерскую и налоговую отчетность в МРИ № 11
по Кемеровской области; 6) выдавать доверенности; 7) издавать приказы и распоряжения по вопросам текущей хозяйственной деятельности; 8) заключать и расторгать трудовые договоры, увольнять работников, издавать приказы по кадрам; 9) совершать иные действия, необходимые для обеспечения текущей деятельности общества. Доверенность выдана сроком до 26.05.2021, то есть на пять лет.

При этом судом первой инстанции установлено, что ФИО3 не была связана с должником трудовым или гражданско-правовым договором, не являлась материально ответственным лицом. Это не оспаривалось самой ФИО3
и подтверждено копией ее трудовой книжки.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что такой доверенностью создавалась видимость законности действий ФИО3 по распоряжению денежными средствами общества, при этом юридически на нее не была возложена обязанность
по возврату должнику снятых с его счетов денежных средств или расходованию
их на нужды должника.

Между тем, создание на предприятии подобной схемы не отвечало интересам общества.

Материалами дела (приложенными к заявлению сводным мемориальным ордером № 1 и выпиской по счету, а также выпиской, представленной 11.03.2022 в 16:58 мск) подтверждается, и не оспаривается ответчиками, что в период с 26.01.2016 по 06.05.2020 ФИО3 сняла со счета должника в АО «Россельхозбанк» денежные средства
на общую сумму 27 353 800,00 руб.

В период действия статьи 10 Закона о банкротстве понятие контролирующего должника лица было дано в статье 2 этого же закона. В соответствии с этим понятием КДЛ – это лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения
с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния
на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

После введения в действие главы III.2 закона о банкротстве понятие КДЛ определено в статье 61.10 Закона о банкротстве, согласно которой, если иное
не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника,
в том числе по совершению сделок и определению их условий. Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку ФИО2 являлся руководителем должника, а ФИО3 в силу полномочия, основанного на доверенности, могла совершать сделки от имени должника (распоряжаться его денежными средствами), а также извлекала выгоду из незаконного или недобросовестного поведения руководителя, выдавшего ей доверенность, оба ответчика подпадают под понятия КДЛ, как установленное ранее статьей 2, так и установленное в настоящее время статьей 61.10 Закона о банкротстве.

Отклоняя доводы ответчика ФИО3 о том, что она не являлась КДЛ, т.к. договоры и отчетность от имени должника подписывал ФИО2 (приложены
к отзыву), как не имеющие правового значения, поскольку она подпадает под это понятие в связи с иными обстоятельствами. Кроме того, в пользу данного вывода свидетельствует наличие у ФИО3 документов должника.

Для установления статуса КДЛ, предусмотренного статьей 2 Закона о банкротстве,
в трехлетний период до возбуждения настоящего дела (21.07.2020), попадают сделки, совершенные ответчиками в период с 21.07.2017 по 06.05.2020 на общую сумму 20 438 100 руб.

Для целей установления статуса КДЛ в соответствии с действующей редакцией судом первой инстанции учтено следующее.

В реестр требований кредиторов должника определениями от 10.09.2020
и 09.06.2021 включены требования уполномоченного органа (задолженность по УСН
за 2018 и 2019 годы) и конкурсного кредитора ООО «ПО «Гормаш» (задолженность
в виде убытков за утрату имущества должника, установленная решением Арбитражного суда Кемеровской области от 30.10.2019 по делу № А27-11595/2019).Обязанность
по уплате обязательных платежей возникла в 2019 году, задолженность перед кредитором возникла ранее: факт утраты имущества зафиксирован в двухсторонних актах
от 31.07.2018, 17.09.2018 и 30.11.2018 (документы по кредитору представлены в эл. форме 20.10.2021 в 09:05 мск).

То есть по состоянию на 31.07.2018 должнику и его КДЛ уже было известно
о факте утраты имущества, необходимости возмещения его стоимости и невозможности оплаты долга по причине недостаточности денежных средств, т.е. о наличии у должника признаков банкротства.

В трехлетний период, предшествующий возникновению признаков банкротства
(с 31.07.2015 по 31.07.2018), а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом подпадают все совершенные ответчиками сделки, как лицами, имеющим право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника,
в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Довод ответчиков о том, что все снятые ФИО3 денежные средства были возвращены директору и/или направлены на нужды общества, проверены судом первой инстанции и подтверждены материалами дела только частично.

Так, из выписок по счету должника установлено, что на счет поступали денежные средства от контрагентов за охрану (от текущей деятельности), расходовались на оплату обязательных платежей по налогам и взносам, госпошлины, штрафов, комиссии банка, оплату членских взносов, в остальной части – снимались ФИО3 с указанием
в назначении платежа – на хоз. расходы.

Из поступивших из налогового органа 21.01.2022 в 10:25 мск отчетов 6-НДФЛ за 1-4 кварталы 2016-2020 г.г. (строка 2_130 отчетов за минусом суммы НДФЛ) следует, что заработная плата выплачена: в 2016 году – в общем размере 286 065 руб., в 2017 г. – 293 982 руб., в 2018 г. – 873 054 руб., в 2019 г. – 1 050 623 руб., в 2020 г. – 66 911 руб., т.е. всего – 2 570 635 руб.

Поскольку данные документы поступили от независимого лица – налогового органа, составлены в период до возбуждения дела о банкротстве, постольку сомнения
в их достоверности у суда первой инстанции отсутствовали.

Исходя из того, что операции по выплате заработной платы по счету должника
не отражены, при том, что фактически заработная платы была выплачена (согласно представленным отчетам по ф. 2-НДФЛ и 6-НДФЛ), суд первой инстанции согласился
с позицией ответчиков о том, что заработная плата могла быть выплачена за счет денежных средств, снятых ФИО3

Доводы ответчиков о том, что остальные денежные средства также были направлены на нужды общества, надлежащими доказательствами не подтверждены.

Из документов, представленных ответчиком ФИО2 в эл. форме 09.12.2021 в 20:55 мск, и документов, представленных конкурсным управляющим в эл. форме 22.12.2021 в 00:07мск и 28.03.2022 в 05:41 мск, следует, и не оспаривается ФИО2, что первичные документы по кассе (авансовые отчеты, приходные и расходные кассовые ордера) бывшим руководителем конкурсному управляющему не передавались, находятся у ФИО2

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в представленных ФИО2 конкурному управляющему документах отсутствуют подписи получателей средств, они составлены им в одностороннем порядке и систематизированы по датам и суммам, полученным ФИО3 в Банке.

В то же время достоверность данных документов путем соотнесения с другими документами учета должника проверить невозможно.

Так, судом первой инстанции установлено и не опровергается ответчиком ФИО3, что доказательства передачи денежных средств должника директору ФИО2 или в кассу общества отсутствуют, на счет должника перечислений
от ФИО3 не поступало.

Само по себе отражение факта получения ФИО2 денежных средств
на хозяйственные нужды не подтверждает факт расходования по целевому назначению без раскрытия таких хозяйственных операций.

С учетом этого, суд апелляционной инстанции соглашается с судом первой инстанции, что представленные документы не подтверждают расходование денежных средств на нужды должника.

Использование контролирующими должника лицами непрямых, неочевидных
и невозможных к объективной проверке и прослеживанию способов получения
и передачи денежных средств для ведения хозяйственной деятельности свидетельствует
о наличии пороков в таких расчетах.

Ссылка ФИО2 в апелляционной жалобе на применение обществом специального налогового режима, не подтверждает отсутствие обязанности по ведению книги учета доходов и расходов организации, применяющей упрощенную систему налогообложения; сохранению первичных документов, подтверждающих соответствующие доходы и расходы, накладных на покупку, продажу товаров и оказание услуг, иных первичных кассовых документов.

В соответствии со статьей 9 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ
«О бухгалтерском учете» (далее - Закон о бухгалтерском учете) каждый факт хозяйственной жизни подлежит оформлению первичным учетным документом.
Не допускается принятие к бухгалтерскому учету документов, которыми оформляются
не имевшие места факты хозяйственной жизни, в том числе лежащие в основе мнимых
и притворных сделок.

Первичные учетные документы должны содержать следующие обязательные реквизиты: наименование документа; дата составления документа; наименование экономического субъекта, составившего документ; содержание факта хозяйственной жизни; величина натурального и (или) денежного измерения факта хозяйственной жизни
с указанием единиц измерения; наименование должности лица (лиц), совершившего (совершивших) сделку, операцию и ответственного (ответственных) за ее оформление, либо наименование должности лица (лиц), ответственного (ответственных) за оформление свершившегося события; подписи лиц, предусмотренных пунктом 6 настоящей части,
с указанием их фамилий и инициалов либо иных реквизитов, необходимых для идентификации этих лиц.

Документы, которыми оформляются хозяйственные операции с денежными средствами, подписываются руководителем организации и главным бухгалтером или уполномоченными ими на то лицами (пункт 3 статьи 9 Закона о бухгалтерском учете).

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции правомерно признал недоказанными соответствующие доводы возражений ответчиков.

Всего в спорный период общая сумма денежных средств должника,
не возвращенных ФИО3 должнику, составила 24 783 165 руб. (27 353 800,00 - 2 570 635).

Эта сумма для должника является убытками в форме реального ущерба (статья 15 ГК РФ), поскольку на нее уменьшилось имущество должника.

Ущерб явился результатом совместных неправомерных и недобросовестных действий ответчиков, поскольку в отсутствие полномочий, которыми ФИО3 была наделена ФИО2, она не имела возможности распоряжаться денежными средствами.

Следовательно, наличие причинной связи между действиями ответчиков
и возникшими убытками доказано.

В ходе судебного разбирательства судом первой инстанции был вынесен
на обсуждение вопрос о квалификации заявленного требования, как требования
о привлечении к субсидиарной ответственности. Участники спора вопрос о квалификации оставили на усмотрение суда.

Как установлено судом, размер реестровых требований в настоящем деле составляет 10 424 179,74 руб. (согласно отчету конкурсного управляющего от 14.03.2022, представленному в электронной форме 28.05.2022 в 05:41 мск), текущих – 748 538,61 руб. (согласно реестру текущих платежей по состоянию на 22.05.2022, представленному
в эл. форме 23.05.2022 в 04:49 мск), тогда как размер причиненного должнику имущественного ущерба 24 783 165 руб. более чем в два раза превышает общую сумму текущих и реестровых требований к должнику (11 172 718,35 руб.).

Таким образом, суд первой инстанции установил, что если бы сумма 24 783 165 руб. не снималась со счета или была возвращена обществу, ее хватило бы на то, чтобы рассчитаться по долгам общества полностью. В результате должнику был причинен имущественный вред, размер которого настолько существенен, что должник стал банкротом.

Учитывая, что, и субсидиарная ответственность, и ответственность в виде возложения на лицо обязанности возместить убытки, по своей правовой природе являются разновидностью гражданско-правовой ответственности, при рассмотрении настоящего спора подлежат применению материально–правовые нормы, регулирующие вопросы привлечения к данным видам ответственности, которые действовали в момент совершения вменяемых ответчикам действий (бездействия). В то же время процессуальные нормы, регламентирующие порядок рассмотрения подобных заявлений, подлежат применению в действующей редакции Закона о банкротстве.

В этой связи суд первой инстанции пришел к выводу, что ответчики подлежат привлечению солидарно к полной субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Оснований для возложения на них ответственности в виде полного возмещения убытков суд не установил, поскольку размер убытков превышает размер субсидиарной ответственности, а в интересах сообщества кредиторов убытки могут быть взысканы только в части, не покрытой размером субсидиарной ответственности (пункт 6 статьи 61.20 Закона о банкротстве).

Иск о взыскании убытков сверх размера полной субсидиарной ответственности направлен на защиту интересов не сообщества кредиторов, а участника должника ФИО6, которая, в силу статьи 148 Закона о банкротстве, вправе получить имущество, оставшееся после завершения расчетов с кредиторами.

Между тем, ФИО6, являясь участником общества, не могла не знать
о созданной ФИО2 и ФИО3 схеме, которая реализовывалась
на протяжении четырех лет (с 2016 года по 2020 год), однако никак этому
не воспрепятствовала, не предъявляла к указанным лицам требований в защиту прав
и интересов общества и собственных, а значит, не считала их нарушенными. Поэтому
её права не подлежат судебной защите.

Заявление ФИО2 (в лице представителя) о пропуске срока исковой давности проверено судом первой инстанции.

Признавая срок исковой давности не пропущенным, суд первой инстанции исходил
из следующего.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Законом о банкротстве не установлен специальный срок исковой давности
по требованию о взыскании убытков.

Следовательно, применению подлежат общие нормы – статья 196 Гражданского кодекса Российской Федерации, т.е. данный срок составляет три года.

Объективный срок исковой давности по требованию о взыскании убытков не мог начать течь ранее открытия конкурсного производства (25.01.2021), поскольку ФИО2 был последним руководителем должника до открытия конкурсного производства,
а значит, первым независимым руководителем ООО ЧОП «Святой Георгий», который мог подать иск в защиту прав общества, являлся конкурсный управляющий ФИО4

Субъективный срок исковой давности начал течь еще позднее, поскольку конкурсному управляющему еще был необходим разумный срок для выявления соответствующих фактических обстоятельств и установления надлежащего ответчика.

По требованию о привлечении контролирующего должника лица (далее также – КДЛ) к субсидиарной ответственности Законом о банкротстве установлен специальный срок, который являлся разным в зависимости от редакции Закона.

В период с 01.10.2015 по 29.07.2017 вопросы привлечения к субсидиарной ответственности регулировались статьей 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона № 134-ФЗ от 28.06.2013.

Данной редакцией (пункт 5 статьи 10 Закона о банкротстве) был установлен годичный субъективный срок исковой давности, исчисляемый со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения
к субсидиарной ответственности, и трехлетний объективный срок, исчисляемый со дня признания должника банкротом.

Законом о банкротстве в редакции Федерального закона № 488-ФЗ от 28.12.2016,
а затем и Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, был установлен трехлетний объективный срок исковой давности по требованиям о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, исчисляемый с даты открытия конкурсного производства, и трехлетний субъективный срок, исчисляемый с момента установления оснований для привлечения
к субсидиарной ответственности в любой процедуре банкротства.

В настоящем обособленном споре ответчикам вменяются убыточные сделки, совершенные в период с 26.01.2016 по 06.05.2020.

Следовательно, для сделок, совершенных до 29.07.2017, срок исковой давности
не мог начать течь ранее даты открытия конкурсного (25.01.2021), на момент изменения заявителем требования об оспаривании сделок на требование о привлечении КДЛ
к ответственности (07.12.2021) годичный срок исковой давности не истек.

Для остальных сделок в соответствии с действующими положениями Закона
о банкротстве срок исковой давности не мог начать течь ранее введения наблюдения (02.09.2020). Следовательно, трехлетний срок к дате 07.12.2021 также не был пропущен.

Более того, в соответствии с правовым подходом, изложенным в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.09.2018 по делу № 305-ЭС18-7255, А40-20747/2012, срок давности по заявлению о привлечении КДЛ
к субсидиарной ответственности может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы.

В этой связи заявление ФИО2 о пропуске срока исковой давности суд первой инстанции правомерно отклонил.

Судом первой инстанции установлено, что в настоящем деле проведение мероприятий конкурсного производства не завершено. Определением от 27.04.2022 срок конкурсного производства продлен на 3 месяца – до 25.06.2022, рассмотрение отчета конкурсного управляющего назначено в заседании 22.06.2022. Данным определением установлено, что конкурная масса окончательно не сформирована, в частности, проводится работа по взысканию дебиторской задолженности в размере 6 000 руб.

Согласно поступившим к настоящему заседанию пояснениям конкурсного управляющего (представлены в эл. форме 23.05.2022 в 04:49 мск), данная задолженность
не погашена, что свидетельствует о невозможности определить точный размер субсидиарной ответственности ответчиков, поскольку в какой-то части требования
к должнику (текущие) могут быть удовлетворены за счет конкурсной массы.

Согласно части 2 статьи 143 АПК РФ арбитражный суд приостанавливает производство по делу в иных предусмотренных федеральным законом случаях.

К числу таких случаев относится случай, предусмотренный пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве.

По правилам, установленным пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве,
в случае, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения
к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее
в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

На основании изложенного, арбитражный суд правомерно признал доказанным наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц - ФИО3
и ФИО2 солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, приостанавив рассмотрение заявления конкурсного управляющего до окончания расчетов с кредиторами для целей определения в последующем размера их ответственности.

Учитывая изложенное, арбитражный суд апелляционной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции сделаны в соответствии со статьей 71 АПК РФ на основе полного и всестороннего исследования всех доказательств по делу с правильным применением норм материального права.

Нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта на основании части 4 статьи 270 АПК РФ, апелляционной инстанцией
не установлено.

При таких обстоятельствах основания для отмены обжалуемого судебного акта
и удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 258, 268, 271, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

постановил:

определение от 30.05.2022 Арбитражного суда Кемеровской области по делу
№ А27-14258/2020 оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО2, ФИО3 - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства
в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в срок, не превышающийодного месяца со дня вступления его в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через Арбитражный суд Кемеровской области.

Постановление, выполненное в форме электронного документа, подписанное усиленной квалифицированной электронной подписью судьи, направляется лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда
в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Председательствующий Е.В. Кудряшева

Судьи А.П. Иващенко

ФИО1