Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего ООО «Тирос-Инвест» на определение Арбитражного суда Московской области от 13.07.2023 по делу № А41-106313/19,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного супа Московской области от 03 декабря 2020 года по делу № А41-106313/19 ООО «Тирос-Инвест» (ОГРН 5067746599322, ИНН 7729556470) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Черникова Ю.В.

При рассмотрении дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Тирос-Инвест» (специализированный застройщик) применены правила параграфа 7 «Банкротство застройщиков» главы IX Закона о банкротстве.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры банкротства опубликовано в газете «Коммерсантъ» от 05 декабря 2020 года.

Конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд с учетом уточнения заявленных требований с заявлением о признании недействительными нотариально заверенных договоров залога (бланк № 77АВ 9368513 от 16.10.2018, бланк № 77АВ 9368511 от 16.10.2018), заключенных между Меркуловым Петром Александровичем и должником, а также о признании недействительными сделок – регистрации недвижимого имущества за № 50:04:0270407:779-50/113/2020-30 от 19.10.2020 и за № 50:04:0270407:776-50/113/2020- 28 от 19.10.2020, о применении последствия недействительности сделки в виде восстановления права собственности должника на недвижимое помещение, находящееся по адресу: Московская обл., Дмитровский муниципальный район, г.п. Дмитров, дер. Целеево, д. 4Б, пом. 3, общей площадью 205,4 кв.м. (кадастровый номер 50:04:0270407:776) и на недвижимое помещение, находящееся по адресу: Московская обл., Дмитровский муниципальный район, г.п. Дмитров, дер. Целеево, д. 4Б, пом. 6, общей площадью 204,7 кв.м. (кадастровый номер 50:04:0270407:779).

Определением Арбитражного суда Московской области от 01.06.2022, оставленным в силе постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2022 конкурсному управляющему было отказано в удовлетворении требований.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2022 определение Арбитражного суда Московской области от 01.06.2022 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2022 по делу № А41-106313/2019 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Определением Арбитражного суда Московской области от 13.07.2023 в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с указанным судебным актом, конкурсный управляющий ООО «Тирос-Инвест» обратился в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просил отменить обжалуемое определение.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего ООО «Тирос-Инвест» поддержал доводы апелляционной жалобы, просил обжалуемый судебный акт отменить.

Представитель Орлова О.И. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, просил оставить обжалуемый судебный акт без изменения.

Законность и обоснованность определения суда первой инстанции проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 223, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, изучив доводы апелляционной жалобы, арбитражный апелляционный суд приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемого судебного акта по следующим основаниям.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как установлено судом, между Меркуловым П.А. и Орловым О.И. заключен нотариально заверенный договор займа от 16.10.2018, по реестру № 77/775-н/77-2018-13-1209, в соответствии с условиями которого Меркулов П.А. передал Орлову О.И. денежные средства в размере 7 000 000 руб. на срок до 09.01.2019, а Орлов О.И. обязался вернуть указанные денежные средства в установленный срок, а также уплатить проценты в размере 12,5 % годовых.

В обеспечение исполнения заемного обязательства ООО «Тирос-Инвест» заключило с Меркуловым П.А. два нотариально заверенных договора залога недвижимого имущества (бланк № 77АВ 9368513 от 16.10.2018, бланк № 77АВ 9368511 от 16.10.2018, по условиям которого должник передал в залог Меркулову П.А. недвижимое имущество: нежилое помещение, находящееся по адресу: Московская обл., Дмитровский муниципальный район, г.п. Дмитров, дер. Целеево, д. 4Б, пом. 3, общей площадью 205,4 кв.м. (кадастровый номер 50:04:0270407:776); нежилое помещение, находящееся по адресу: Московская обл., Дмитровский муниципальный район, г.п. Дмитров, дер. Целеево, д. 4Б, пом. 6, общей площадью 204,7 кв.м. (кадастровый номер 50:04:0270407:779).

В соответствии с условиями договоров залога стороны оценили передаваемые помещения по цене 8 000 000 руб. каждое. Орловым О.И. условия договора займа не были исполнены, в связи с чем Меркулов П.А. обратился к нотариусу г. Москвы Цабрию В.Д. за совершением исполнительных надписей по договорам залога между Меркуловым П.А. и ООО «ТИРОС-Инвест».

Объекты недвижимости были зарегистрированы на праве собственности за Меркуловым П.А. 19.10.2020, то есть уже в период рассмотрения заявления о признании ООО «ТИРОС-Инвест» банкротом.

По мнению конкурсного управляющего, указанные договоры залога совершены при явном злоупотреблении правом со стороны бывших руководителей должника и без какой-либо целесообразности, а также являются сделками с предпочтением.

Отказывая в удовлетворении заявленных конкурсным управляющим требований, суд первой инстанции не установил совокупности условий, необходимых для квалификации договора купли-продажи квартиры недействительным по заявленным основаниям.

Исследовав материалы дела, арбитражный апелляционный суд поддерживает указанный вывод суда первой инстанции.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на

момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет

двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации – десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в пунктах 5 – 7 даны разъяснения следующего содержания:

Пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что

в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму – пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым – пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Установленные абзацами вторым – пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми – они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах втором – пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Данные презумпции являются опровержимыми – они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Указывая на аффилированность сторон в сделке и следующую из этого заинтересованность в выводе имущества, Конкурсный управляющий указывает, что Орлов О.И. являлся учредителем ЗАО «СК Тирос» с долей в уставном капитале в размере 0,03 %.

14.09.2006 ЗАО «СК Тирос» учредило ООО «Тирос-Инвест» (должник).

16.01.2013 года ЗАО «СК Тирос» прекратило свое участие в уставном капитале ООО «Тирос-Инвест» и в дальнейшем не являлось ни участником, ни управляющей организацией должника.

Орлов О.И. также с момента выхода ЗАО «СК Тирос» из состава участников должника перестал иметь формальную юридическую связь с должником.

Таким образом, на дату совершения спорных сделок (16.10.2018) Орлов О.И. не являлся лицом, формально аффилированным с должником.

При этом, как следует из правовой позиции, изложенной в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.05. 2017 г. № 306-ЭС16-20056 по делу № А12-45751/2015 доказывание факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Согласно доводов апелляционной жалобы, Орлов О.И. и ООО «Тирос-Инвест» являются фактически аффилированными, поскольку между указанными лицами было заключено множество различных соглашений, при этом стороны зачастую поручались по обязательствам другой стороны перед третьими лицами.

Кроме того, конкурсный управляющий указывает, что условия оспариваемых договоров залога также свидетельствуют о фактической аффилированности, поскольку являются не рыночными и не доступными обычным участникам гражданского оборота.

Данный факт, по мнению конкурсного управляющего подтверждается тем, что должником в качестве обеспечения исполнения обязательств Орловым О.И. Меркулову П.А. переданы объекты недвижимости стоимостью 16 000 000 руб. (согласно стоимости, указанной в спорных договорах залога), при этом размер обеспечиваемого обязательства составляет всего 7 000 000 руб.

Однако, из совокупности положений абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», положений статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», а также сложившейся правоприменительной практики, следует вывод, что основным критерием аффилированности между лицами выступает факт возможности влияния стороны или выгодоприобретателя по сделке на волю каждой из сторон такой сделки, в том числе путем дачи обязательных для исполнения указаний.

При этом обеспечиваться такое влияние может либо корпоративным участием, либо управлением одним из участников сделки, либо наличием определенных соглашений, перераспределяющих влияние на принимаемые решения.

Апелляционная коллегия учитывает, что задолженность перед отдельными кредиторами не свидетельствует о наличии признаков неплатежеспособности. Недопустимо отождествление неплатежеспособности с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору.

В соответствии с презумпцией добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений, а также общего принципа доказывания в арбитражном процессе лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное.

В рассматриваемом споре гражданин (экономически слабая сторона) передал денежные средства в оплату приобретения транспорта.

Отсутствие у конкурсного управляющего документов и сведений об осуществлении оплаты со стороны покупателя само по себе не свидетельствует о безвозмездности сделки.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Доказывание фактической аффилированности, при этом, не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Конкурсный управляющий не представил ни доказательств, ни пояснений о том, каким образом Орлов О.И. мог влиять на решения, принимаемые ООО «Тирос-Инвест», равно как и наоборот. Конкурсный управляющий также приводит в качестве довода о фактической аффилированности сведения о нескольких договорах, заключенных между Орловым О.И., Должником и ООО «СК Тирос».

Из фактических обстоятельств, а также представленных сторонами доказательств и пояснений, не следует, что Орлов О.И., ООО «Тирос-Инвест» и Меркулов П.А. являются фактически аффилированными лицами, поскольку ни одно из данных лиц не может оказывать какого-либо влияния на решения, принимаемые другой стороной, равно как и не представлено доказательств наличия соглашений или корпоративных связей, ограничивающих волю одной из сторон сделки.

Таким образом, конкурсным управляющим не представлены допустимые доказательства заинтересованности лиц, являющихся сторонами сделок.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу о недоказанности совокупности обстоятельств, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно статье 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченного залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя). В случаях и порядке, которые предусмотрены законом, требование залогодержателя может быть удовлетворено путем передачи предмета залога залогодержателю (оставления у залогодержателя).

Согласно статье 335 ГК РФ залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо. В случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364 – 367 (Поручительство) Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное.

Ввиду положений пункта 1 статьи 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника.

Материалы дела содержат письма ООО КБ «Вега-Банк» от 06.06.2016, 30.08.2016, 24.11.2015, а также копии договоров поручительств № КЛВ-16/р086-1 от 06.06.2016; № КЛВ-р147-1 от 30.08.2016; № КЛЗ-199-1 от 24.11.2015; а также копия соглашения о выдаче поручительства перед ООО «КапиталЪ Групп» от 12.04.2017, копия договора поручительства Орлова О.И. № 2 к Договору займа № 1 от 12.04.2017, договор № 16/10/2018 от 16.10.2018; Требование ООО «Тирос-Инвест» к Орлову О.И. от 18.08.2020; требования Орлова О.И. к ООО «Тирос-Инвест» от 10.08.2020 по вышеперечисленным договорам поручительства, а также соглашение о зачете встречных требований между ООО «Тирос-Инвест» и Орловым О.И. от 02.10.2020.

Согласно представленным в материалы дела соглашениям о выдаче поручительств Орловым О.И. за исполнение обязательств ООО «Тирос-Инвест» перед кредиторами, Орлов О.И. предоставляет свое согласие быть поручителем по кредитным и заемным обязательствам ООО «Тирос-Инвест», а последний берет на себя обязательства по выплате поручителю денежных средств за представленные в общем размере и на сумму 16 234 740 рублей, которые, в свою очередь ООО «Тирос-Инвест» не выплатил по требованию Орлова О.И. о чем свидетельствуют представленные в материалы дела требования Орлова О.И.

Договор поручительства может предусматривать выплату поручителю определенного вознаграждения (постановление АС Поволжского округа от 17.03.2015 № Ф06-21716/13 по делу № А72-4883/2014). Однако из норм параграфа 5 главы 23 ГК РФ «Поручительство», а также из существа договора поручительства не усматривается, что должник или кредитор по обеспеченному поручительством обязательству обязаны уплачивать поручителю какоелибо вознаграждение за выдачу поручительства.

Это является одним из основных отличий поручительства от банковской гарантии, в отношении которой пунктом 2 статьи 369 ГК РФ предусмотрена выплата гаранту вознаграждения со стороны принципала за выдачу банковской гарантии (постановления ФАС Московского округа от 02.04.2010 № КА-А40/2846-10 по делу № А40-48569/08-14-170 и ФАС Поволжского округа от 23.09.2010 по делу № А12-1810/2010). Таким образом, вознаграждение поручителю может быть предусмотрено как в самом договоре поручительства, так и в отдельном договоре возмездного оказания услуг между должником по основному обязательству и поручителем.

Таким образом, предоставление поручительств Орловым О.И. за ООО «ТиросИнвест» перед ООО КБ «Вега-Банк» и ООО «КапиталЪ групп» является установленной и привычной деятельностью по оказанию услуг, за которое поручителю положено вознаграждение и которое должно быть отражено как в бухгалтерской отчетности ООО «ТиросИнвест» и облагаться соответствующим налогом (письмо Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина России от 15.04.2016 № 03-03-06/1/21721 «Об учете при определении налоговой базы по налогу на прибыль доходов, полученных организацией за предоставление поручительства на возмездной основе, а также о момента определения налоговой базы по налогу на добавленную стоимость), из чего суд сделал вывод об отклонении довода конкурсного управляющего. При этом суд учитывает обстоятельства, что со стороны конкурсного управляющего в материалы дела не представлено доказательств отсутствия в бухгалтерской документации должника ООО «Тирос-Инвест» соглашений о выдаче Орловым О.И. поручительства за ООО «Тирос-Инвест», согласно которым в пользу Орлова О.И. должны были быть выплачены денежные средства.

Согласно представленному в материалы дела договору № 16/10/2018 от 16.10.2018, между ООО «Тирос-Инвест» и Орловым О.И. стороны пришли к соглашению, что в случае обращения Меркуловым П.А. (залогодержателем) взыскания на переданные залогодателем предметы залога (нежилые помещения), должник (Орлов О.И.) обязан выплатить в пользу ООО «Тирос-Инвест» сумму предметов залога, на которые залогодержатель обратил взыскание – 16 074 000 рублей а также выплатить комиссию за предоставление залога в размере 1 (один) % от оценочной стоимости залога в размере 160 740 руб.

Между Орловым О.И. и ООО «Тирос-Инвест» после обращения взыскания Меркуловым П.А. на предметы залога, возникли встречные однородные требования на сумму 16 234 740 рублей, которые впоследствии были зачтены сторонами, что подтверждается представленным в материалы дела Соглашением о зачете требований между Орловым О.И. и ООО «Тирос-Инвест» от 02.10.2020.

Указанные выводы подтверждаются определением Арбитражного суда Московской области от 21.03.2023, оставленным в силе постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 19.06.2023. Соглашение о зачете от 02.10.2020 было признано недействительной сделкой, в конкурсную массу должника с Орлова О.И. взысканы денежные средства в размере 16 234 740 руб., равные фактически размеру обеспечения, предоставленного по оспариваемым договорам залога.

На основании этого, судом отклоняются доводы конкурсного управляющего о неравноценности встречного предоставления и отсутствия экономической целесообразности в оспариваемых сделках.

При этом конкурсным управляющим должника не оспаривает факт получения денежных средств ООО «Тирос-Инвест» от кредиторов, по которым Орлов О.И. выступал поручителем, начиная с 2015 года. Исходя из этого, суд считает подлежащим отклонению также довод конкурсного управляющего о том, что данные сделки были заключены между Орловым О.И. и ООО «Тирос-Инвест» исключительно в целях вывода актива должника, ввиду тех обстоятельств, что последним действительно было произведено кредитование со стороны банков.

Фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что между участниками спорных правоотношений имелись определенные хозяйственные связи, обусловившие экономическую целесообразность заключения договоров залога.

При этом доказательства того, что у должника, как залогодателя, в случае обращения взыскания на заложенное имущество и взыскания задолженности по договору займа не было возможности реализовать свои права в порядке статьи 365 ГК РФ при предъявлении регрессного требования к основному должнику, в материалах дела отсутствуют и конкурсным управляющим не представлены.

Из материалов дела следует, что договоры залога были заключены с целью обеспечения исполнения обязательств Орлова О.И. по возврату заемных денежных средств Меркулову П.А.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному основанию, предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации, бюджетным законодательством Российской Федерации.

Статьей 8 ГК РФ предусмотрено, что гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

В силу пункта 1 статьи 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Согласно статье 808 ГК РФ договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, – независимо от суммы (пункт 1).

Договор займа является реальным договором, в связи с чем, ссылаясь на наличие задолженности заемщика по договору займа, займодавец должен представить доказательства передачи заемщику денежных средств. Таким образом, передача займодавцем заемщику суммы займа является основным условием заключения договора займа.

В силу пункта 2 статьи 808 ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа, а также уплатить проценты на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором (пункт 1 статьи 809 ГК РФ).

Оценивая реальность заемных отношений, следует исходить из того, что в соответствии с абзацем 2 пункта 1 статьи 807 ГК РФ договор займа является заключенным с момента передачи заимодавцем заемщику денег или других вещей, и в подтверждение такого договора согласно части 2 статьи 808 ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или количества вещей.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, № 3 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.11.2015, в случае спора, вытекающего из заемных правоотношений, на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 ГК РФ, а на заемщике – факт надлежащего исполнения обязательств по возврату займа либо безденежность займа.

При новом рассмотрении обособленного спора Меркуловым П.А. в материалы дела представлены доказательства реальности заключенного договора займа от 16.10.2018, а также доказательства финансовой возможности предоставления столь значительных денежных средств.

Конкурсным управляющим в порядке пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве оспаривается регистрации недвижимого имущества за № 50:04:0270407:779-50/113/2020-30 от 19.10.2020 и за № 50:04:0270407:776-50/113/2020-28 от 19.10.2020.

Основание для регистрации перехода права собственности, как следует из материалов дела, явилось обращение Меркуловым П.А. взыскания на заложенное имущество – совершение нотариусом исполнительных надписей на договорах залога.

Указанные сделки конкурсным управляющим не оспаривались, поскольку, как указал суд кассационной инстанции, при первоначальном рассмотрении обособленного спора материалы регистрационных дел истребованы не были.

При новом рассмотрении в материалах дела содержатся регистрационным дела по заложенным земельным участкам

Суд кассационной инстанции указал, что с учетом выяснения вышеназванных обстоятельств суду первой инстанции следует предложить конкурсному уточнить заявленные требования.

При новому рассмотрении судом было предложено конкурсному управляющему уточнить заявленные требования, однако конкурсный управляющий отказался.

Суд не вправе по своей инициативе выходить за пределы заявленных требований.

В соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Как следует из пункта 50 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I первой части Гражданского кодекса Российской Федерации» по смыслу статьи 153 ГК РФ при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских права и обязанностей (например, гражданскоправовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки).

Таким образом, сделкой может быть исключительно действие, направленное на распоряжение правом, а не технический акт внесения в реестр записи об изменении правового положения объекта недвижимости.

В данном случае конкурсный управляющий должника заявляет о недействительности последствий сделки, ввиду чего регистрация перехода права собственности не может рассматриваться как гражданско-правовая сделка и быть признана недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве как сделка совершенная с предпочтением одному кредитору

Доказательств, опровергающих установленные судом обстоятельства, в материалы дела не представлено (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Каких-либо новых обстоятельств, которые могли бы повлиять на законность и обоснованность обжалуемого судебного акта, в апелляционной жалобе не приведено.

Доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении настоящего обособленного спора и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения оспариваемого определения суда.

Нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием к отмене судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции считает, что оснований для отмены судебного акта не имеется.

Руководствуясь статьями 266, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 13.07.2023 по делу № А41-106313/19 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Московского округа в течение месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через суд первой инстанции.

Председательствующий

Н.В. Шальнева

Судьи

В.А. Мурина

А.В. Терешин