Гражданский кодекс часть 1

представитель лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, ФИО3 ФИО4 к участию в режиме веб-конференции не подключился, технические неполадки у суда апелляционной инстанции отсутствуют;

в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрев в открытом засе дании суда апелляционные жалобы кредитора общества с ограниченной ответственностью «ВПТ-Нефтемаш» и конкурсного управляющего должника общества с ограниченной ответственностью «Завод Искра» Полянкина Валерия Александровича

на определение Арбитражного суда Свердловской области

от 24 января 2022 года

об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО5 по обязательствам должника; прекращении производства по заявлению конкурсного управляющего о привлечении общества с ограниченной ответственностью «Арт-Учет» к субсидиарной ответственности,

вынесенное судьей В.В. Парамоновой

в рамках дела №А60-50383/2019

о признании общества с ограниченной ответственностью «Завод Искра» (ИНН <***>) несостоятельным (банкротом),

заинтересованные лица с правами ответчиков ФИО3, ФИО5,

третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО6, финансовый управляющий ФИО3 ФИО7,

установил:

27.08.2019 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России №30 по Свердловской области (далее – уполномоченный орган) о признании общества с ограниченной ответственностью «Завод Искра» (далее – ООО «Завод Искра», должник) несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 03.09.2019 заявление уполномоченного органа о признании ООО «Завод Искра» несостоятельным (банкротом) оставлено без движения сроком до 25.09.2019.

20.09.2019 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление общества с ограниченной ответственностью «ВПТ-Нефтемаш» (далее – ООО «ВПТ-Нефтемаш») о вступлении в дело о банкротстве ООО «Завод Искра».

Определением суда от 23.09.2019 заявление ООО «ВПТ-Нефтемаш» оставлено без движения сроком до 10.10.2019.

Определением арбитражного суда от 25.09.2019 заявление уполномоченного органа о признании ООО «Завод Искра» несостоятельным (банкротом) принято к производству суда, возбуждено дело о банкротстве должника.

Определением от 27.09.2019 заявление ООО «ВПТ-Нефтемаш» принято к производству суда в качестве заявления о вступлении в дело о банкротстве должника.

В судебном заседании, состоявшемся 05.12.2019, заявление уполномоченного органа о признании ООО «Завод Искра» несостоятельным (банкротом) оставлено без рассмотрения, во введении наблюдения отказано.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 15.01.2020 (резолютивная часть от 09.01.2020) требования ООО «ВПТ-Нефтемаш» признаны обоснованными, в отношении ООО «Завод Искра» введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден ФИО1 (далее – ФИО1), член союза СРО «СЕМТЭК».

Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №13(6734) от 25.01.2020.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 23.06.2020 (резолютивная часть от 18.06.2020) процедура наблюдения в отношении ООО «Завод искра» прекращена. ООО «Завод Искра» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев до 18.12.2020, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО1

Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №116(6837) от 04.07.2020.

Определением суда от 15.12.2020 срок конкурного производства в отношении ООО «Завод Искра» был продлен на шесть месяцев до 18.06.2021.

15.12.2020 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление конкурсного управляющего должника ФИО1 о привлечении контролирующих должника лиц - бывших руководителей ООО «Завод Искра» ФИО3 (далее – ФИО3), ФИО5 (далее – ФИО5), ООО «Арт-Учет» к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Завод Искра» солидарно, приостановлении рассмотрения заявления конкурсного управляющего в части определения размера ответственности каждого из ответчиков до окончания расчетов с кредиторами (с учетом уточнения, принятого судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее – АПК РФ).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 21.01.2021 в порядке статьи 51 АПК РФ к участию в обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлеченыФИО6 (далее – ФИО6), ФИО5, финансовый управляющий ФИО3 ФИО7 (далее – ФИО7).

Определением суда от 16.09.2021 в порядке статьи 46 АПК РФ к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве заинтересованного лица с правами ответчика привлечен ФИО5, который исключен из числа третьих лиц.

Конкурсный управляющий отказался от заявленных требований о привлечении ООО «Арт-Учет» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 24.01.2022 (резолютивная часть от 18.01.2022) производство по заявлению конкурсного управляющего о привлечении ООО «Арт-Учет» к субсидиарной ответственности прекращено. В удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО5 по обязательствам ООО «Завод Искра» отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, кредитор ООО «ВПТ-Нефтемаш» и конкурсный управляющий должника ФИО1 обратились с апелляционными жалобами.

Кредитор ООО «ВПТ-Нефтемаш» в своей апелляционной жалобе просит, не отменяя обжалуемый судебный акт, изложить иную мотивировочную часть; исключить из обжалуемого судебного акта следующие выводы:

1. «При рассмотрении данных требований судом установлено, что участники и единоличные исполнительные органы обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» ФИО6 и ФИО3 пришли к соглашению о реализации общего бизнес-проекта - завода по изготовлению оборудования на условиях совместного финансирования, организовав деятельность через общество с ограниченной ответственностью «Нефтемаш Завод», позднее переименованное в общество «Завод Искра».

Генеральный директор общества «ВПТ-Нефтемаш» ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Завод Искра», определял порядок и очередность расчетов с контрагентами.

Изложенная схема правоотношений обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» установлена вступившими в законную силу судебными актами по делам №А60-6538/2019, №А60-46784/2019, которыми обществу «ВПТ-Нефтемаш» отказано как во взыскании с общества «ИТК» предварительной оплаты по договору поставки от 04.05.2018 №ИТК/ОП/18- 005, так и во включении в реестр требований кредиторов общества «ИТК» соответствующей задолженности.

Данные факты были установлены судебными актами по делу №А60- 6527/2019.

Кроме того, в решении от 11.10.2019 по делу №А60-6538/2019 Арбитражный суд Свердловской области констатировал, что расчеты с контрагентами и работниками общества «Завод Искра» (общество «Завод Нефтемаш») осуществлялись через общество «ИТК», поскольку у общества «Завод Искра» отсутствовала возможность осуществления расчетов, в связи с отсутствием расчетного счета в спорный период; в свою очередь, общество «ИТК Техмаш» и общество «ИТК» входят в группу компаний, которая контролировалась генеральным директором ФИО6. Кроме того, участниками общества «ВПТ-Нефтемаш» согласно сведениям из ЕГРЮЛ являются ФИО6 и ФИО8 с долей участия в уставной капитале по 50% у каждого; также в состав участников общества «ИТК Техмаш» входит ФИО3, владеющий 80% уставного капитала общества и являющийся его директором.

Несмотря на то, что ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Нефтемаш завод» (общество «Завод Искра»), конкурсный управляющий не заявляет к нему требований о привлечении к субсидиарной ответственности.

Следовательно, конкурсный управляющий, заявляя свои требования к ФИО3, выступает исключительно в интересах кредитора общества «ВПТ-Нефтемаш» (директор ФИО6)».

2. «Из пояснений ФИО3 следует, что ФИО6 предложил ему совестный проект по созданию бизнеса на базе Новоуткинского завода, в связи с чем был подготовлен бизнес-план развития производства с 2018 г.

Для реализации проекта между ООО «Атоммашкомплекс УЭХК» (продавец) и ООО «Нефтемаш Завод» (в настоящее время ООО «Завод Искра» (покупатель)) был заключен договор купли-продажи имущества №АМК/12- 01/3167 от 06.10.2017, в соответствии с условиями которого продавец обязуется передать в собственность покупателя, а покупатель обязуется принять и оплатить имущество, представляющее собой имущественный комплекс Новоуткинского филиала «Искра» ООО «Атоммашкомплекс УЭХК», состоящий из движимого и недвижимого имущества (п. 1.1 договора). Перечень недвижимого и движимого имущества определен в приложениях №1 и №2 к договору купли-продажи №АМК/12-01/3167 от 06.10.2017.

Однако ООО «ВПТ-Нефтемаш» обратилось с иском в суд о признании права собственности на данные объекты недвижимости за собой.

Решением суда от 16.01.2019 по делу №А60-47687/2018 в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2019 по делу №А60-47687/2018 мировое соглашение было утверждено, по условиям которого покупателем по договору купли-продажи имущества от 06.10.2017 №АМК/12-01/3167 является ООО «ВПТ-Нефтемаш».

В результате данных действий под контролем ФИО6 завод Искра был лишен производственных мощностей.

После разногласий с ФИО6 ФИО3 уволился и перед увольнением в январе 2019 г. на заводе Искра была проведена инвентаризация, никакого движения материальных ценностей, отгрузка, вывоз материальных ценностей и т.д. не производились и склад был передан представителю ФИО5 ФИО10, который является сотрудником ООО «ВПТ-Нефтемаш» и доверенным лицом ФИО6 Материальные ценности, запасы остались в месте расположения ООО «Завод Искра».

В инвентаризации участвовали сотрудники завода Искра, которые продолжили работать на предприятии, а в дальнейшем стали работать в ООО «ВПТ-Нефтемаш». Наличие запасов было подтверждено результатами инвентаризации. Документы по проведенной инвентаризации остались к бухгалтерии завода Искра. Результаты инвентаризации отражены в данных бухгалтерского учета, о проведении инвентаризации выносились соответствующие документы, указанные в приложении.

Претензии, требования о передаче документов, материальных ценностей ФИО3 от ФИО5 и его представителей не поступали, так как данные претензии не могли возникнуть, в связи с полной передачей материальных ценностей на складе завода Искра.

Что касается документов бухгалтерского, налогового учёта, оснований возникновения дебиторской, кредиторской задолженности, то вся имеющееся документация находилась в бухгалтерии завода Искра и физически документы не передавались, а остались в бухгалтерии завода Искра.

При увольнении ФИО3 составил и передал по реестру передачи документов от 31.01.2019, описи договоров от 30.01.2019 документацию, которой фактически владел представитель ФИО11 Ибрагимович.

Для работы ООО «Завод Искра» использовались компании ООО «Инженерно-Техническая Компания» и общество с ограниченной ответственностью «Инженерно-Техническая Компания-Техмаш», которые получали средства в виде мнимых договоров (займа и купли-продажи) от ООО «ВИТ-Нефтемаш» и других аффилированных с обществом с ограниченной ответственностью «ВИТ-Нефтемаш» компаний (ООО «Цзенен-РусНефтемаш»), от покупателей оборудования. Также со счетов компаний ООО «ИТК» и ООО «ИТК-Техмаш» осуществлялись платежи поставщикам ООО «Нефтемаш Завод» (в дальнейшем - ООО «Завод Искра»), подрядчикам по 15 ремонтам, сотрудникам (заработная плата). Мнимые договоры займа от ООО «ВПТ-Нефтемаш» были необходимы в качестве финансирования деятельности ООО «Завод Искра», которое фактически принадлежало ВИТ Нефтемаш. Вышеуказанные обстоятельства установлены в судебных актах по делам №А60-42337/2018, №А60-47687/20Т8, №А60-6527/2019.

В свою очередь, ФИО3 занимался операционной деятельностью компании, что включает подписание договоров, необходимых для поставки продукции».

Заявитель жалобы указывает на то, что все доводы основываются только исключительно на устной позиции ФИО3, которая озвучивалась в ходе судебных заседаний, однако, данная позиция не была подтверждена конкретными документами. Вывод о том, что генеральный директор ООО «ВПТ-Нефтемаш» ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Завод Искра», определял порядок и очередность расчетов с контрагентами является необоснованным, данное обстоятельство судом не исследовалось; в материалах дела не имеется ни одного документа, который бы подтверждал, что непосредственно лично ФИО6 являлся фактическим бенефициаром и контролировал деятельность ООО «Завод искра», каким образом ФИО6 якобы определял порядок и очередность расчетов с контрагентами. Вывод о том, что, несмотря на то, что ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Нефтемаш завод» (общество «Завод Искра»), конкурсный управляющий не заявляет к нему требований о привлечении к субсидиарной ответственности, следовательно, конкурсный управляющий, заявляя свои требования к ФИО3, выступает исключительно в интересах кредитора «ВПТ-Нефтемаш» (директор ФИО6), является необоснованным, данное обстоятельство не исследовалось судом, данный вывод не имеет никакого отношения к основанию и предмету настоящего обособленного спора; в материалах данного обособленного спора нет ни одного доказательства, что конкурсный управляющий намеренно не обращается в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6, а также доказательства каких-либо незаконных и недобросовестных действий ФИО6 Вывод о том, что в результате данных действий под контролем ФИО6 Завод Искра был лишен производственных мощностей, является необоснованным, это обстоятельство никогда не исследовалось арбитражным судом первой инстанции и никогда не являлось основанием заявления конкурсного управляющего; в материалах дела нет ни одного доказательства того, что ООО «Завод Искра» обладало когда-либо каким-либо производственными мощностями, в частности имущественным комплексом «Завод Искра», имущественный комплекс «Завод Искра» никогда не был в собственности ООО «Завод Искра»; в материалах дела нет ни одного доказательства того, каких конкретно «производственных мощностей» было лишено ООО «Завод Искра». Вывод о том, что после разногласий с ФИО6 ФИО3 уволился и перед увольнением в январе 2019 года на заводе Искра была проведена инвентаризация, никакого движения материальных ценностей, отгрузка, вывоз материальных ценностей и т.д. не производились и склад был передан представителю ФИО5 ФИО10, который является сотрудником ООО «ВПТ-Нефтемаш» и доверенным лицом ФИО6, материальные ценности, запасы остались в месте расположения ООО «Завод искра», является необоснованным. В материалах дела нет ни одного доказательства того, что между ФИО6 и ФИО3 были какие-либо разногласия, того, что на заводе Искра была проведена инвентаризация» (на ООО «Завод Искра» никогда не производилась инвентаризация), того, что «никакого движения материальных ценностей, отгрузка, вывоз материальных ценностей и т.д. не производилось», «склад был передан представителю ФИО5 ФИО10, который является сотрудником ООО «ВПТ-Нефтемаш» и доверенным лицом ФИО6», «Материальные ценности, запасы остались в месте расположения ООО «Завод искра»; данные обстоятельства никогда не устанавливались и не исследовались. Выводы суда о том, что «в инвентаризации участвовали сотрудники Завода Искра, которые продолжили работать на предприятии, а в дальнейшем стали работать в ООО «ВПТ Нефтемаш». Наличие запасов были подтверждены результатами инвентаризации. Документы по проведенной инвентаризации остались к бухгалтерии Завода Искра. Результаты инвентаризации отражены в данных бухгалтерского учета, о проведении инвентаризации выносились соответствующие документы, указанные в приложении», являются необоснованными, данные обстоятельства никогда не исследовалось арбитражным судом первой инстанции и никогда не являлось основанием заявления конкурсного управляющего. Вывод суда о том, что «претензии, требования о передаче документов, материальных ценностей ФИО3 от ФИО5 и его представителей не поступали, так как данные претензии не могли возникнуть, в связи с полной передачей материальных ценностей на складе завода Искра», является необоснованным, это обстоятельство не исследовалось арбитражным судом первой инстанции и не являлось основанием заявления конкурсного управляющего; в материалах дела нет ни одного оказательства того, что все материальные ценности были переданы на складе завода Искра. Необоснованным является вывод суда о том, что «что касается документов бухгалтерского, налогового учёта, оснований возникновения дебиторской, кредиторской задолженности, то вся имеющееся документация находилась в бухгалтерии завода Искра и физические документы не передавались, а остались в бухгалтерии завода Искра», это обстоятельство не исследовалось арбитражным судом первой инстанции и не являлось основанием заявления конкурсного управляющего; в материалах дела нет ни одного доказательства того, что «вся имеющееся документация находилась в бухгалтерии завода Искра и физические документы не передавались, а остались в бухгалтерии завода Искра». Вывод о том, что «вышеуказанные обстоятельства установлены в судебных актах по делам №А60-42337/2018, №А60-47687/20Т8, №А60-6527/2019», является необоснованным, ни одного из вышеуказанных обстоятельств не было установлено в рамках данных арбитражных дел.

Конкурсный управляющий должника ФИО1 в своей апелляционной жалобе просит определение суда от 24.01.2022 отменить, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

Заявитель жалобы указывает на то, что суд первой инстанции вышел за пределы предмета обособленного спора. Конкурсным управляющим была приведена не формальная, а подтвержденная объективными обстоятельствами мотивация, по которой заявитель считает ФИО3 и ФИО5 подлежащими привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. То обстоятельство, что изначально состав ответчиков был иным, подтверждает, что заявитель имел намерение установить истинных виновных лиц, подлежащих субсидиарной ответственности (сначала ФИО3 и ООО «Арт-Учет», затем ФИО3 и ФИО5). Однако суд первой инстанции вместо исследования и оценки конкретных изложенных доводов заявителя посвятил большую часть обжалуемого определения предполагаемой виновности третьего лица ФИО6, определяемого судом фактически как контролирующего должника лица. В обязанности суда первой инстанции входило исследование именно тех доводов, которые были указаны в заявлении, а не намеков на виновность ФИО6, без установления причинно-следственной связи аффилированности ФИО6 и конкретными затруднениями конкурсного управляющего в формировании конкурсной массы. Суд первой инстанции вышел за пределы предмета обособленного спора и стал исследовать обобщенно причастность третьего лица к деятельности должника, без установления, каким образом эта причастность привела к неисполнению ответчиками обязанностей, предусмотренных Законом о банкротстве, в отношениях с конкурсным управляющим. Суд не указал причинно-следственную связь между действиями (бездействием) ФИО6 и теми фактическими обстоятельствами, которые приводит заявитель - непередачей документации должника, которая позволит установить структуру, природу и динамику активов должника, наполнить тем самым конкурсную массу, его виновность в затруднительности формирования конкурсной массы. Выводы суда первой инстанции относительно того, что к числу организаторов совместного с ФИО3 бизнес-проекта в виде создания ООО «Завод Искра» относится также ФИО6 не исключают основания для привлечения ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности. Указанные в определении выдержки из других судебных актов, в рамках которых исследовался вопрос участия ФИО6 в деятельности должника, указывают на необходимость отнесения к числу конечных бенефициаров самого ФИО3 Суд, указывая о причастности ФИО6 к деятельности должника, хотя требований о привлечении ФИО6 к ответственности в рамках изложенных в заявлении обстоятельств никто не заявлял, необоснованно проигнорировал тот факт, что ФИО3 также относится к числу организаторов общего бизнес-проекта, поскольку сам неоднократно указывал, а вслед за ним на это указали суды нескольких инстанции, что должник был общим совместным проектом единоличных исполнительных органов обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» ФИО6 и ФИО3 При этом требования к ФИО3 заявлены исключительно потому, что был руководителем должника в период возникновения задолженности перед кредиторами, которая в настоящее время учитывается, в том числе, в реестре требований кредиторов, при этом именно ФИО3 не передал необходимые сведения о деятельности должника ни ФИО5, ни конкурсному управляющему. Суд фактически сконцентрировал все внимание исключительно на ФИО6, а факт указания его в качестве одного из организаторов общего бизнес-проекта необоснованно возвел в разряд доказательств, исключающих причастность ФИО12 к фактическим обстоятельствам, которые стали причиной заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности. Суд первой инстанции не указал, каким образом обстоятельство отнесения ФИО6 к числу одного из организаторов общего бизнес-проекта реабилитирует ФИО3 совместно с ФИО6, организовавшего данный бизнес-проект, и являвшегося руководителем должника в преддверии банкротства. Суд не дал оценки тому обстоятельству, что фактически вся задолженность возникла в период руководства ФИО3, в частности, суд не указал, каким образом то обстоятельство, что ФИО6 определял порядок и очередность расчетов с контрагентами, имеет отношение к образованию задолженности перед конкретными кредиторами, указанными в заявлении конкурсного управляющего; между тем, именно причинно-следственная связь между действиями (бездействием) виновника должна быть предметом доказывания в обособленном споре о привлечении к субсидиарной ответственности. Участие ФИО6 в реализации совместной бизнес-идеи не означает освобождение ФИО3 от имеющихся у него в силу закона обязанностей как руководителя юридического лица. ФИО3 не предоставил никаких доказательств того, что передавал ФИО5 документы должника, позволяющие установить природу и структуру его активов, регистры бухгалтерского учета и (или) базы данных бухгалтерского учета, товарно-материальные ценности должника, на что конкурсный управляющий неоднократно указывал, вместе с тем, суду первой инстанции достаточно было лишь устных пояснений ФИО3, не подтвержденных никакими объективными доказательствами, чтобы заключить, что он предпринял все меры к передаче документов и ценностей должника ФИО5Участие ФИО6 в реализации совместной бизнес-идеи не влечет освобождение ФИО5 от имеющихся у него в силу закона обязанностей как руководителя юридического лица.Факт участия ФИО6 в организации совместного с ФИО3 бизнес-проекта в виде образования должника не снимает с ФИО5, сменившего на посту руководителя должника ФИО3, ответственности за отсутствие документов должника, позволяющих установить природу и структуру его активов, за отсутствие регистров бухгалтерского учета и (или) базы данных бухгалтерского учета, за непередачу товарно-материальных ценностей должника.ФИО5 не предоставил никаких доказательств реализации им мер по привлечению ФИО3 к ответственности за причинение убытков должнику, непередачу всего объема документации и ценностей должника, по восстановлению бухгалтерского учёта, аудиту его обязательств и имущества, а также мер по взысканию задолженности с контрагентов должника, которым производились перечисления от ООО «ИТК Техмаш», в связи с необоснованностью оплат, по поиску, выявлению и возврату имущества должника.Вывод суда об отсутствии требования конкурсного управляющего о привлечении ФИО5 по иным, помимо указанных в статье 61.12 Закона о банкротстве, основаниям не соответствует действительности. Фактически конкурсный управляющий заявил о причастности ФИО5 к утрате или сокрытию документов должника, необходимых для проведения процедур конкурсного производства, что, в свою очередь, является основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности по основаниям, указанным в статье 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве), однако суд первой инстанции указанный довод конкурсного управляющего проигнорировал и необоснованно не дал оценку наличию/отсутствию в действиях (бездействии) ФИО5 указанных в статье 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности. Вывод суда первой инстанции о том, что ФИО5 является номинальным директором, является необоснованным, поскольку соответствующие доказательства отсутствуют, за исключением показаний самого ФИО3 Вывод суда первой инстанции о том, что конкурсный управляющий выступает исключительно в интересах отдельного кредитора, является необоснованным и незаконным.

До начала судебного заседания от ФИО3 поступил отзыв на апелляционную жалобу конкурсного управляющего ФИО1, в котором просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения. Указывает на то, что конкурсный управляющий действует в интересах ООО «ВПТ-Нефтемаш» (ФИО6), а применение института субсидиарной ответственности в данном деле по отношению к ФИО3 противоречит абзацу 3 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, так как используется в качестве средства конечного бенефициара (ФИО6) для компенсации последствий своих неудачных действий по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес.Участники и единоличные исполнительные органы обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» ФИО6 и ФИО3 пришли к соглашению о реализации общего бизнес-проекта - завода по изготовлению оборудования на условиях совместного финансирования, организовав деятельность через общество с ограниченной ответственностью «Нефтемаш Завод», позднее переименованное в общество «Завод Искра». Несмотря на то, что ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Нефтемаш завод» (общество «Завод Искра»), конкурсный управляющий не заявляет к нему требований о привлечении к субсидиарной ответственности, следовательно, конкурсный управляющий, заявляя свои требования к ФИО13, выступает исключительно в интересах кредитора ООО «ВПТ-Нефтемаш» (директор ФИО6).Конкурсный управляющий необоснованно указывает, что задолженность должника образовалась исключительно в период руководства ФИО3 Заявляя данный довод, конкурсный управляющий не приводит обоснование того, в результате каких действий ФИО3 образовалась задолженность должника, в результате каких сделок, с какими контрагентами и на какие суммы возникли убытки, так как по результатам деятельности ФИО3 Общество не имело признаков банкротства. Конкурсный управляющий необоснованно указывает, что полученные от ФИО3 документы не позволяют установить структуру, природу и динамику активов должника. ФИО3 передал документы ООО «Завод Искра» в полном объеме ФИО10, представителю генерального директора ООО «Завод Искра» ФИО5 на основании нотариальной доверенности от 15.01.2019, по реестру передачи документов от 31.01.2019, описи договоров от 30.01.2019. На части документов имеется также подпись ФИО2 представителя ФИО5 по доверенности от 13.11.2018. Фактически, именно он возглавлял всю работу предприятия ООО «Завод Искра» и в последующем продолжил возглавлять обособленное подразделение ООО «ВПТ-Нефтемаш» в г. Новоуткинске. Что касается документов бухгалтерского, налогового учета, оснований возникновения дебиторской, кредиторской задолженности, то вся имеющееся документация находилась в бухгалтерии завода Искра и физически документы не передавались, а остались в бухгалтерии завода Искра. Материальные ценности остались в месте расположения ООО «Завод Искра» под непосредственным владением ФИО10. Претензии, требования о передаче документов, материальных ценностей ФИО3 от ФИО5 и его представителей не поступали, так как данные претензии не могли возникнуть, в связи с полной передачей материальных ценностей на складе завода Искра. Новый директор ФИО5, действуя разумно и добросовестно, должен быть передать конкурсному управляющему материальные активы должника, а также полученные от ФИО3 документы, чего не было сделано.

От кредитора ООО «ВПТ-Нефтемаш» поступило ходатайство об отложении судебного заседания, мотивированное тем, что 30.03.2022 апелляционная жалоба ООО «ВПТ-Нефтемаш» принята к производству арбитражного суда, назначено судебное заседание на 04.04.2022, то есть менее чем за пятнадцать дней, необходимых для извещения сторон в силу положений части 1 статьи 121 АПК РФ.

Определением суда от 04.04.2022 в порядке статьи 158 АПК РФ судебное заседание по рассмотрению апелляционных жалоб отложено на 12.05.2022.

До начала судебного заседания заинтересованным лицом ФИО3 представлен отзыв, в котором просит определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу ООО «ВПТ-Нефтемаш» - без удовлетворения, ссылаясь на законность и обоснованность судебного акта, приведя доводы, аналогичные тем, которые изложены в отзыве на апелляционную жалобу конкурсного управляющего.

Конкурсный управляющий должника ФИО1 поддержал доводы своей апелляционной жалобы и доводы апелляционной жалобу кредитора ООО «ВПТ-Нефтемаш», просил судебный акт отменить, заявленные требования удовлетворить.

Представитель кредитора ООО «ВПТ-Нефтемаш» поддержал доводы своей апелляционной жалобы, просил изменить мотивировочную часть судебного акта. Поддержал доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание представителей не направили, в силу статей 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) апелляционная жалоба рассмотрена в их отсутствие.

Как следует из материалов дела и установлено судом, во вторую очередь реестр требований кредиторов должника включены требования на общую сумму 6 886 743,04 рубля, в т.ч. МИФНС России №30 по Свердловской области – 162 738,64 рубля, ООО «ВПТ-Нефтемаш» - 6 724 004,40 рубля; в третью очередь реестра требований кредиторов должника включены требования 6 кредиторов на общую сумму 169 723 637,98 рубля, в т.ч. ООО «ВПТ-Нефтемаш» - 31 501 365,46 рубля, Первоуральское МУП «ПО ЖКЭ» - 2 509 943,42 рубля, МИФНС России №30 по Свердловской области – 4 094 592,11 рубля, ФИО14 (правопреемник ООО «ТД Электротехмонтаж» - 61 796,99 рубля, ООО ЧОО «Альфа-ЕК» - 1 668 000,00 рублей, итого в сумме 46 722 441,02 рубля.

Требования ООО «ИТК Техмаш» в размере 129 887 940,00 рублей признаны обоснованными, подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты (определение суда от 28.10.2020).

Требования кредиторов 1 очереди отсутствуют.

Расходы на проведение процедуры банкротства должника составили 74 460,49 рубля.

Конкурсная масса сформирована за счет дебиторской задолженности балансовой стоимостью 78 362,33 рубля.

В конкурсную массу поступили денежные средства в размере 35 266,06 рубля (перечисление средств в связи с закрытием счета).

Предъявлены требования о взыскании задолженности с ООО «ИТК» в сумме 78,36433 тыс. рублей и с ООО «ИТК Техмаш» - 710,19336 тыс. рублей (задолженность списана на основании приказа №1 от 23.02.2021, вынесенного конкурсным управляющим ФИО1, в связи с отказом о включении суммы задолженности в реестр требований кредиторов ООО «ИТК Техмаш» определением от 23.02.2021 по делу №А60-64539/2019).

Ссылаясь на то, что бывшим руководителем должника ФИО3 не исполнена обязанность по передаче документации должника относительно природы и состава дебиторской задолженности (оборотно-сальдовых ведомостей по соответствующим счетам бухгалтерского учета, инвентаризационных описей, ведомостей расхождений по результатам инвентаризации, журналов регистрации обязательств, журналов операций, договоров, соглашений, контрактов и т.д., являющихся основанием возникновения задолженности, актов сверок по каждому дебитору, документов первичного бухгалтерского учета (счетов-фактур, товарных накладных, актов и т.д.), соглашений о взаимозачетах, зачетах, уступках, отступных, сведений о направлении претензий, сведений о взыскании, погашении дебиторской задолженности и т.д.) в размере 69068 тыс. руб. (2017 г.), 252 576 тыс. руб. (2018 г.) и 105 309 тыс. руб. (2019г.), на отсутствие доказательств передачи указанных документов последующему руководителю должника ФИО5, на возникновение задолженности исключительно в период управления деятельностью должника ФИО3, что повлекло невозможность формирования конкурсной массы и удовлетворение в полном объеме требований кредиторов, включенных в реестр, конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении последнего к субсидиарной ответственности по основаниям, установленным статьей 61.11 Закона о банкротстве.

Обращаясь с заявлением о привлечении ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, конкурсный управляющий сослался на виновность ФИО5 в усугублении неплатежеспособности общества, образование части задолженности по обязательным платежам в период управления обществом ФИО5 (со 2-го квартала 2019 года), неисполнение им обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника при наличии признаков неплатежеспособности; неисполнение обязанности по привлечению бывшего руководителя ФИО3 к ответственности в виде взыскания с него убытков; неисполнение обязанности по истребованию документов от прежнего руководителя и непринятие мер по восстановлению бухгалтерской и иной отчетности; непринятие мер по взысканию дебиторской задолженности; непринятие мер по выявлению и поиску имущества общества, что привело к невозможности полного удовлетворения требований кредиторов.

Обращаясь с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ООО «Арт-Учет» конкурсный управляющий ссылался на неисполнение обязанности по передаче документации должника. В последующем от указанного требований конкурсный управляющий отказался, отказ от требований к ООО «Арт-Учет» принят судом и производство по заявлению в данной части прекращено.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что конкурсный управляющий, заявляя требования о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в связи с неисполнением обязанности по передаче конкурсному управляющему документов об имуществе и имущественных правах должника, его хозяйственной деятельности, не доказал наличие обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях ответчиков состава правонарушения, достаточного для их привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании положений статей 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве. Ссуд первой инстанции исходил из того, что участники и единоличные исполнительные органы обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» (входящих одну группу предприятий) ФИО6 и ФИО3 пришли к соглашению о реализации общего бизнес-проекта - завода по изготовлению оборудования на условиях совместного финансирования, организовав деятельность через общество с ограниченной ответственностью «Нефтемаш Завод», позднее переименованное в общество «Завод Искра». Фактическим бенефициаром и лицом контролирующим деятельность должника, фактически определяющим порядок и очередность расчетов с контрагентами, являлся ФИО6 На основании вышеизложенного судом первой инстанции сделан вывод об отсутствии оснований для привлечения ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб, отзывов на них, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, выслушав участников процесса, проверив правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены (изменения) судебного акта в силу следующих обстоятельств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 223 АПК РФ, статьей 32 Закона о банкротстве дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Федеральный закон от 29.07.2017 №266-ФЗ) введена в действие глава III.2 Закона о банкротстве «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», положения статьи 10 Закона о банкротстве утратили свое действие.

Переходные положения изложены в статье 4 Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ, согласно которым рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ; положения подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11, пунктов 3-6 статьи 61.14, статей 61.19 и 61.20 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ применяются к заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в случае, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 01.09.2017.

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 №137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 №73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – информационное письмо ВАС РФ от 27.04.2010 №137) означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 АПК РФ, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, а именно пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в частности изложенных в постановлениях от 22.04.2014 №12-П и от 15.02.2016 №3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 ГК РФ. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу, либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и имеет универсальное значение, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Таким образом, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 информационного письма ВАС РФ от 27.04.2010 №137, согласно которому к правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению та редакция Закона о банкротстве, которая действовала на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

Вместе с тем, следует принимать во внимание то, что запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

Дело о банкротстве должника возбуждено 25.09.2019, заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника поступило в арбитражный суд в декабре 2020 года, обстоятельства, с которыми связано привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, имели место после вступления в законную силу Закона №266-ФЗ.

С учетом изложенного, к данным правоотношениям подлежат применению нормы Закона о банкротстве, действовавшие в указанный период времени.

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности.

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Как указано в пункте 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

К контролирующим должника лицам не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением (пункт 6 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В пунктах 3 и 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53 разъяснено, что по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Согласно учредительным документам и выписке из ЕГРЮЛ общество с ограниченной ответственностью «Завод Искра» (ранее ООО «Нефтемаш Завод») зарегистрировано ИФНС России по Верх-Исетскому району г. Екатеринбурга в качестве юридического лица при его создании 06.02.2013 за ОГРН <***>, обществу присвоен ИНН <***>.

Юридический адрес общества: 623131 Свердловская область, город г. Первоуральск, <...>.

Основным видом деятельности общества является производство прочего электрического оборудования, производство электродвигателей, электрогенераторов и трансформаторов.

Уставной капитал общества определен в размере 20 000,00 рублей.

Учредителем общества является ФИО5 с долей участия в уставном капитале 100%.

Руководителями завода (генеральными директорами) являлись ФИО3 до 31.01.2019 и ФИО5 с 13.02.2019 до даты открытия конкурсного производства и утверждения конкурсного управляющего.

Соответственно, конкурсный управляющий, предъявляя требования к указанным лицам, исходил из статуса указанных лиц в качестве контролирующих деятельность должника лиц.

Первоначально, заявление конкурсного управляющего содержало требование о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника ФИО3, а также ООО «Арт-Учет» (юридическое лицо осуществляло бухгалтерский учет общества на основании заключенных договоров) за неисполнение обязанности по передаче документации должника и иных материальных ценностей, что не позволило сформировать и реализовать конкурсную массу должника и, как следствие, привело к невозможности полного удовлетворения требований кредиторов.

В последующем, конкурсный управляющий заявил отказ от заявленных к ООО «Арт-Учет» требований, который был принят судом и производство по заявлению в отношении указанного лица прекращено.

В качестве соответчика к участию в обособленном споре был привлечен ФИО5 (участник общества и последующий его руководитель), к которому предъявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по передаче документов и имущества должника, совершение действий (бездействия), направленных на невозможность формирования конкурсной массы и полное удовлетворение требований кредиторов, а также за неисполнение обязанности по подаче в суд заявления о признании должника банкротом при наличии у последнего признаков неплатежеспособности.

Обращаясь в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий должника указал на неисполнение ответчиками обязанности по передаче конкурсному управляющему документации должника и иных ценностей должника, а именно документов, подтверждающих природу и состав дебиторской задолженности (оборотно-сальдовых ведомостей по соответствующим счетам бухгалтерского учета, инвентаризационных описей, ведомостей расхождений по результатам инвентаризации, журналов регистрации обязательств, журналов операций, договоров, соглашений, контрактов и т.д., являющихся основанием возникновения задолженности, актов сверок по каждому дебитору, документов первичного бухгалтерского учета (счетов-фактур, товарных накладных, актов и т.д.), соглашений о взаимозачетах, зачетах, уступках, отступных, сведений о направлении претензий, сведений о взыскании, погашении дебиторской задолженности и т.д.) в размере 69 068 тыс. руб. (2017г.), 252 576 тыс. руб. (2018г.) и 105 309 тыс. руб. (2019г.). Указывая при этом на то, что переданные ФИО5 документы, полученные им от ФИО3, не содержат регистров бухгалтерского учета и документов, позволяющих установить перечень дебиторов, задолженность которых отражена в балансах 2017-2019гг., основания возникновения указанной дебиторской задолженности, перечень документов первичного бухгалтерского учета, подтверждающих задолженность. Доказательства того, что указанные документы передавались ФИО3 ФИО5 в материалы дела не предоставлены. Имеющийся в материалах дела реестр передачи документов от 31.01.2019 не содержит сведений о передаче этих документов ФИО3 ФИО5ФИО3 не предоставил доказательства передачи ФИО5 регистров бухгалтерского учета (карточек учета, инвентарных карточек, оборотных ведомостей, оборотно-сальдовых ведомостей по счетам, отдельным контрагентам, отдельным договорам, инвентаризационных описей, книг учета материальных ценностей, журналов регистрации и т.д.) ни в бумажном, ни в электронном виде, при этом имеющийся в материалах дела реестр передачи документов от 31.01.2019, на который ссылается представитель ФИО3, не содержит сведений о передаче этих документов ответчиком ФИО5 Факт передачи в адрес ФИО5 компьютерной техники не позволяет сделать вывод о том, что на указанных компьютерах содержались какие-либо сведения о деятельности должника.

Обязательства ООО «Завод Искра» перед кредиторами возникли исключительно в период управления деятельностью должника ФИО3

Задолженность перед ООО «ВПТ-Нефтемаш» в размере 6 724 004,40 рубля возникла в связи с тем, что в апреле 2019 года между ООО «ВПТ-Нефтемаш» и бывшими работниками ООО «Завод Искра» были заключены соглашения об уступке прав требования, по условиям которых 172 бывших работника передали ООО «ВПТ-Нефтемаш» свои права требования к должнику по денежным обязательствам, возникшим из трудовых правоотношений. Вся эта задолженность образовалась в период осуществления ФИО3 функций руководителя ООО «Завод Искра».

Задолженность перед ООО «ВПТ-Нефтемаш» в размере 10 606 462,53 рубля, также включённая в реестр требований кредиторов должника, возникла в связи с погашением ООО «ВПТ-Нефтемаш» за должника задолженности по обязательным платежам. Данная задолженность вся возникла в непродолжительный период управления обществом ФИО3

Основанием для привлечения последующего руководителя должника ФИО5 является совершение им действий (бездействия), повлекших усугубление неплатёжеспособности ООО «Завод Искра».

В период его руководства обществом возникла задолженность по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды (2-й и последующие кварталы 2019г.).

Конкурсный управляющий указа, что ФИО5 не предпринял меры по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, хотя на момент его вступления в должность неисполненные обязательства ООО «Завод Искра» перед кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов, в основной своей части уже существовали, как объективно уже существовала неплатёжеспособность должника.

При наличии задолженности, образовавшейся, в основном, при его предшественники, не получив от ФИО3 фактически никакого имущества должника, необходимого для ведения хозяйственной деятельности, а также не приняв меры по привлечению ФИО3 к ответственности за причинение убытков должнику, непередачу всего объёма документации и ценностей должника, по восстановлению бухгалтерского учета, аудиту его обязательств и имущества, ФИО5 усугубил ущемление прав и законных интересов кредиторов ООО «Завод Искра».

ФИО5 небыли предприняты меры по взысканию задолженности с контрагентов должника, которым производились перечисления от ООО «ИТК Техмаш», в связи с необоснованностью оплат; непредпринимались меры по поиску, выявлению и возврату имущества должника.

По мнению конкурсного управляющего частичное исполнение обязанности по передаче документации общества ФИО3 и ФИО5, не снимает с них вину в невозможности погашения требований кредиторов ООО «Завод Искра», поскольку отсутствие определённого вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчуждённого имущества. Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.

Указанные обстоятельства, по мнению конкурсного управляющего, привели к невозможности анализа дебиторской задолженности на предмет ее взыскания в целях пополнения конкурсной массы, к невозможности установления содержания принятых органами должника решений, невозможности пополнения конкурсной массы и невозможности полного удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Из разъяснений, изложенных в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53), следует, что при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве предусмотрено, что руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, принимает в ведение имущества должника, распоряжается его имуществом.

Согласно пункту 1 статьи 13 Федерального закона от 06.12.2011 №402-ФЗ «О бухгалтерском учете» (далее - Закон №402-ФЗ) бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности для принятия экономических решений.

Первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года (пункт 1 статьи 29 Закона № 402-ФЗ).

Ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта (пункт 1 статьи 7 Закона №402-ФЗ).

В соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона от банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

В силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца первого статьи 1080 ГК РФ, если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно.

Из содержания пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, изложенных в пункте 24 постановления Пленума ВС РФ от 21.11.2017 №53, при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанных с непередачей документации, необходимо учитывать, что заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

При этом привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В абзаце 10 пункта 24 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 разъяснено, что к руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Такая передача документации (информации) не исключает возможность привлечения руководителя к ответственности в виде возмещения убытков, вызванных просрочкой исполнения обязанности, или к субсидиарной ответственности по иным основаниям.

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В соответствии с частью 2 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Как следует из ответа ФИО3 на требование конкурсного управляющего ФИО1, документы относительно финансово-хозяйственной деятельности должника переданы ФИО3 представителю генерального директора ООО «Завод Искра» ФИО5 ФИО10 по реестру от 31.01.2019.

Указанные обстоятельства подтверждены реестром передачи документов от 31.01.2019, описью передаваемых документов от 31.01.2019, описью договоров от 30.01.2019, описью передаваемого имущества, описью передачи личных карточек ф Т-2, трудовых договоров, трудовых книжек работающих сотрудников от 31.01.2019, описью передаваемых договоров продажи от 31.01.2019, описью передаваемых персональных компьютеров и оргтехники от 31.01.2019, описью передаваемой документации электромеханического отдела, описью передаваемых приказов общества, описью передаваемых документов по отделу охраны труда, описью передаваемой конструкторской документации, перечнем технических условий и документации (41 лист) (т.1 л.д.130-133, документы поступившие в электронном виде 20.01.2019 07:46).

О фальсификации указанных документов суду не заявлено. Соответственно, полагать, что бывшим руководителем должника ФИО3 не были исполнены обязательства по передаче документов общества последующему руководителю должника ФИО5, основания отсутствуют.

Следует также обратить внимание на то обстоятельство, что конкурсный управляющий в судебном порядке документы относительно финансово-хозяйственной деятельности должника, в т.ч. относительно дебиторской задолженности, от ФИО3 не истребовал.

Материалами дела установлено, что определением суда от 20 мая 2020 года временному управляющему ФИО1 было отказано в истребовании документов у руководителя должника ФИО5 в связи с исполнением последним обязанности по передаче документов (свидетельства о государственной регистрации ООО «Завод Искра»; свидетельства о постановке на налоговый учет; решения участника ООО «Нефтемаш завод» от 07.03.2018; решения участника ООО «Завод Искра» №2 от 01.02.2019; бухгалтерской отчетности (баланса) за 2017-2018гг.; расшифровок, пояснительных записок к бухгалтерским балансам (оборотно-сальдовые ведомости); перечень дебиторов и первичная документация, подтверждающая дебиторскую задолженность; перечень и адреса кредиторов, с указанием суммы кредиторской задолженности, в т.ч. подтвержденной судебными актами, постановлениями судебных приставов-исполнителей, актами полномочных органов; справок о задолженности перед персоналом по оплате труда, справки по удержанным с работников ООО «Завод Искра», но не перечисленным обязательствам по исполнительным производствам, с приложением постановлений судебных приставов-исполнителей; сведения о недоимках/переплатах по обязательным платежам (справки ИФНС, ФСС); сертификаты и декларации, имеющиеся у ООО «Завод Искра»; утвержденное штатное расписание (действующее); выписки по расчетным счетам ООО «Завод Искра»; сведения об открытых и закрытых счетах ООО «Завод Искра»; исковые заявления и судебные акты; договоры, соглашения, акты с ООО «Арт-Учет»), направленных в адрес арбитражного управляющего 20.03.2020 (т.1 л.д.40,44-46).

Кроме того, определением и.о. прокурора г. Первоуральска от 10.06.2020 по результатам рассмотрения обращения временного управляющего ФИО1 отказано в возбуждении дела об административном правонарушении, предусмотренном частью 4 статьи 14.13 Кодекса РФ об административных правонарушениях, в отношении генерального директора ФИО5 за отсутствием состава правонарушения в связи с исполнением руководителем требования арбитражного управляющего по передаче документации ООО «Завод Искра» (т.1 л.д.48-52).

Согласно акту приема-передачи без даты, представитель ООО «Завод Искра» ФИО16 передал, а конкурсный управляющий ФИО1 получил документы относительно финансово-хозяйственной деятельности должника, а также учредительные и регистрационные документы, печати, основные средства, документы по кадрам, налоговую и бухгалтерскую отчетность, кассу и т.д. (т.1 люд.76-77).

Из материалов дела также следует, что ООО «Арт-Учет» во исполнение определения суда от 21.07.2020 в материалы дела представило журнал операций выполненных в продукте «Бухгалтерская программа-1С:Предприятие 8.3» за период с 11.10.2017 по 25.07.2018; бухгалтерскую и налоговую отчетность; копию базы данных программного продукта «Бухгалтерская программа – 1С:Предприятие 8.3», копию базы данных программного продукта «1С:Зарплата и управление персоналом, редакция 3.1», а также договоры на оказание бухгалтерских услуг, акт приема-передачи документации от 27.06.2018 (т.1 л.д.124-127).

Из изложенного следует, что конкурсный управляющий должника располагал достаточным объемом документов общества для осуществления им своих полномочий по анализу финансово-хозяйственной деятельности, в т.ч. по анализу дебиторской задолженности и принятию мер по ее взысканию при наличии к тому правовых оснований.

Доказательств того, что бывшими руководителями должника не была исполнена обязанность по передаче документов, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсной массы и, как следствие, невозможность удовлетворения в полном объеме требований кредиторов в материалы дела не представлено и судом первой инстанции не установлено.

Доводы конкурсного управляющего о недостаточности переданных документов для осуществления им мероприятий по формированию конкурсной массы должника, документально не подтверждены и обоснованно отклонены судом первой инстанции.

Арбитражный суд при разрешении данного спора, учитывал, что инициатором банкротства являлось ООО «ВПТ-Нефтемаш», чьи требования были признаны обоснованными и были включены в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Завод Искра» в размере 13 430 278,77 рубля (по договору займа). Указанный кредитор погасил полностью требования первого заявителя по делу о банкротстве межрайонной инспекции ФНС России №30 по Свердловской области в размере 10 606 462,53 рубля, что подтверждается определением суда от 09.12.2019.

В ходе рассмотрения обоснованности заявленных ООО «ИТК Техмаш» требований в размере более 129 млн. рублей, арбитражный суд признал указанные требования обоснованными и подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, что подтверждается определением суда от 28.12.2020, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 19.07.2021 и проставлением суда кассационной инстанции от 15.10.2021.

Данными судебными актами установлено, что конечным бенефициаром общей группы копаний является общество «ВПТ-Нефтемаш», которое координировало перемещение денежных средств с использованием расчетных счетов обществ «ИТК Техмаш», «ИТК» в качестве транзитных, что также подтверждается тем, что реестр платежей общества «Завод Искра» работниками обществ «ИТК», «ИТК «Техмаш» направлялся в бухгалтерию общества «ВПТ-Нефтемаш» для осуществления платежей, при этом главный бухгалтер общества «ВПТ-Нефтемаш» ФИО17 имела доступ к распоряжению счетом общества «Завод Искра»; ФИО6 фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Нефтемаш завод» (общество «Завод Искра»), а также определял порядок и очередность расчетов с контрагентами, что подтверждается перепиской по электронной почте между ФИО3 и работниками (письма с указанием адреса корпоративной электронной почты (@vptn.ru)).

Кроме того, решением Арбитражного суда Свердловской области от 11.10.2019 по делу №А60-6538/2019 установлоено, что расчеты с контрагентами и работниками общества «Завод Искра» (общество «Завод Нефтемаш») осуществлялись через общество «ИТК», поскольку у общества «Завод Искра» отсутствовала возможность осуществления расчетов, в связи с отсутствием расчетного счета в спорный период; в свою очередь, общество «ИТК Техмаш» и общество «ИТК» входят в группу компаний, которая контролировалась генеральным директором ФИО6, кроме того, участниками общества «ВПТ-Нефтемаш» согласно сведениям из ЕГРЮЛ являются ФИО6 и ФИО8 с долей участия в уставной капитале по 50% у каждого; также в состав участников общества «ИТК Техмаш» входит ФИО3, владеющий 80% уставного капитала общества и являющийся его директором. Таким образом, материалами дела доказано, что общество «ИТК Техмаш» является заинтересованным в отношении должника лицом в соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве.

Установление данных обстоятельств явилось основанием для субординации требований указанного кредитора.

Суд первой инстанции правомерно исходил из того, что сложившаяся схема правоотношений обществ «ВПТ-Нефтемаш», «ИТК Техмаш» и «ИТК» установлена вступившими в законную силу судебными актами по делам №А60-6538/2019, №А60-46784/2019, которыми обществу «ВПТ-Нефтемаш» отказано как во взыскании с общества «ИТК» предварительной оплаты по договору поставки от 04.05.2018 №ИТК/ОП/18-005, так и во включении в реестр требований кредиторов общества «ИТК» соответствующей задолженности.

Данные факты были установлены судебными актами по делу №А60-6527/2019 об оставлении искового заявления ООО «ВПТ-Нефтемаш» о взыскании с ООО «ИТК Техмаш» 45 649 115,21 рубля предварительной оплаты по договорам поставки от 02.10.2017, 28.05.2018, 21.06.2018, 1 720 000 рублей неустойки за нарушение сроков поставки, 1 829 109,58 рубля процентов за пользование чужими денежными средствами, без рассмотрения (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.12.2020).

Проанализировав вышеуказанные обстоятельства деятельности группы компаний, в которую входит и должник, определив характер взаимодействия указанных лиц в группе предприятий, суд первой инстанции обоснованно указал на то, что конкурсный управляющий должника заявляя требования о привлечении к субсидиарной ответственности бывших руководителей должника ФИО3 и ФИО5, выступает исключительно в интересах кредитора ООО «ВПТ-Нефтемаш», руководителем которого является ФИО6, который фактически являлся бенефициаром и контролировал деятельность общества «Нефтемаш завод» (общество «Завод Искра»), поскольку требования к последнему предъявлены не были.

Доводы апеллянтов о том, что суд первой инстанции свел рассмотрение настоящего дела фактически к констатации обстоятельств, изложенных ФИО3, не проанализировав и исследовав доводы заявителя требования, являются ошибочными, поскольку арбитражный суд, приняв во внимание вступившие в законную силу судебные акты по спорам между указанными лицами, а также по обособленным спорам, принятым в рамках настоящего дела, которые имеют преюдициальное значение в силу части 2 статьи 69 АПК РФ, проанализировав действия бывших руководителей должника, пришел к обоснованному выводу о том, что действиями ответчиков вред должнику и имущественным правам кредиторов причинен не был (учитывая деятельность должника в группу компаний ИТК), что свидетельствует о полном и всестороннем рассмотрении настоящего обособленного спора.

Оснований полагать, что арбитражный суд, анализируя деятельность должника, установив конечного бенефициара общества, вышел за пределы заявленных требований, отсутствуют, поскольку данные обстоятельства подлежат установлению в рамках рассмотрения вопроса о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Как верно отметил арбитражный суд, институт субсидиарной ответственности является правовым механизмом защиты нарушенных прав конкурсных кредиторов, возмещения причиненного им вреда.

При разрешении требования о привлечении к субсидиарной ответственности интересы кредиторов противопоставляются лицам, управлявшим должником, контролировавшим его финансово-хозяйственную деятельность.

Таким образом, требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты. Именно поэтому в том числе абзац третий п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве в настоящее время устанавливает правило, согласно которому в размер субсидиарной ответственности не включаются требования, принадлежащие ответчику либо заинтересованным по отношению к нему лицам.

Учитывая вышеуказанные правовые нормы, арбитражный суд правильно указал на то, что в рассматриваемом случае мажоритарные кредиторы сами являлись причастными к управлению должником, то есть они не имеют статуса независимых кредиторов, что лишает их возможности заявлять требование о привлечении к субсидиарной ответственности.

Предъявление подобного иска по существу может быть расценено как попытка конечного бенефициара компенсировать последствия своих неудачных действий по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес. В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров.

Арбитражный управляющий просит привлечь бывшего руководителя должника ФИО13 к ответственности за возникновение обязательства на стороне должника, ссылаясь на то, что в период его деятельности были заключены договоры поставки, тогда как сущность субсидиарной ответственности заключается в переложении на контролирующих должника лиц ответственности за невозможность исполнения такого обязательства, вызванную виновными противоправными действиями.

Из материалов же настоящего дела следует, что совместный проект по созданию бизнеса на базе Новоуткинского завода был разработан по инициативе ФИО6 совместно с ФИО3, на основании чего был подготовлен бизнес-план развития производства с 2018 года.

Для реализации проекта между ООО «Атоммашкомплекс УЭХК» (продавец) и ООО «Нефтемаш Завод» (в настоящее время ООО «Завод Искра» (покупатель)) был заключен договор купли-продажи имущества №АМК/12-01/3167 от 06.10.2017, по условиям которого продавец обязуется передать в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять и оплатить имущество, представляющее собой имущественный комплекс Новоуткинского филиала «Искра» общества «Атоммашкомплекс УЭХК», состоящий из движимого и недвижимого имущества. (п.1.1 договора). Перечень недвижимого и движимого имущества определен в приложениях N1 и N2 к договору купли-продажи NАМК/12-01/3167 от 06.10.2017.

Однако ООО «ВПТ-Нефтемаш» обратилось с иском в суд о признании права собственности на данные объекты недвижимости за собой, решением Арбитражного суда Свердловской области от 16.01.2019 по делу №А60-47687/2018 в удовлетворении исковых требований отказано.

В дальнейшем было заключено мировое соглашение, подписанное со стороны ООО «ВПТ-Нефтемаш» генеральным директором ФИО6, со стороны ООО «Атоммашкомплекс УЭХК» генеральным директором ФИО9, со стороны ООО «Завод Искра» генеральным директором ФИО5, которое утверждено постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2019 по делу №А60-47687/2018, по условиям которого покупателем по договору купли-продажи имущества от 06.10.2017 №АМК/12-01/3167 является ООО «ВПТ-Нефтемаш».

Таким образом, в результате указанных действий под контролем ФИО6 общество «Завод Искра» было лишено производственных мощностей.

После возникших разногласий с ФИО6 ФИО3 уволился и перед увольнением в январе 2019 года на ООО «Завод Искра» была проведена инвентаризация, движения материальных ценностей, отгрузка, вывоз материальных ценностей и т.д. не производились, склад был передан представителю ФИО5 ФИО10, который является сотрудником ООО «ВПТ-Нефтемаш» и доверенным лицом ФИО6 Материальные ценности, запасы остались в месте расположения ООО «Завод Искра», данное обстоятельство подтверждается актами, реестрами передачи имущества, документов, которые были описаны выше.

В инвентаризации участвовали сотрудники общества «Завод Искра», которые продолжили работать на предприятии, а в дальнейшем перешли в ООО «ВПТ-Нефтемаш». Наличие запасов было подтверждено результатами инвентаризации. Документы по проведённой инвентаризации остались в бухгалтерии общества «Завод Искра». Результаты инвентаризации отражены в данных бухгалтерского учёта, о проведении инвентаризации выносились соответствующие документы, указанные в приложении.

Как указывалось выше, вся документация общества, материальные и иные ценности остались на территории завода Искра. Доказательств физического и фактического обладания данным имуществом ФИО3 в материалы дела не представлено.

Не представлено и доказательств уклонения от передачи указанных документов и имущества последующему руководителю.

Составление и передача по реестру от 31.01.2019 документов и имущества, подтверждает добросовестное поведение бывшего руководителя ФИО3 обязанностей, предусмотренных Законом «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Как указывалось выше для осуществления деятельности обществом «Завод Искра» использовались компании ООО «Инженерно-Техническая Компания» и общество с ограниченной ответственностью «Инженерно-Техническая Компания - Техмаш», которые получали средства в виде мнимых договоров (займа и купли продажи) от ООО «ВПТ-Нефтемаш» и других аффилированных с обществом с ограниченной ответственностью «ВПТ-Нефтемаш» компаний (ООО «Цзенен-Рус-Нефтемаш»), от покупателей оборудования. Также со счетов компаний ООО «ИТК» и ООО «ИТК-Техмаш» осуществлялись платежи поставщикам ООО «Нефтемаш Завод» (в дальнейшем ООО «Завод Искра»), подрядчикам по ремонтам, сотрудникам (заработная плата). Мнимые договоры займа от ООО «ВПТ-Нефтемаш» были необходимы в качестве финансирования деятельности должника, которое фактически принадлежало обществу «ВПТ-Нефтемаш».

Эти обстоятельства установлены в судебных актам по делу №А60-42337/2018 (определение суда от 21.05.2019 о прекращении производства по делу по заявлению ООО «Завод Искра» к ООО «АМК УЭХК» об освобождении объектов недвижимости от ареста (в связи с отказом от заявленных требований)), №А60-47687/2018 (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2018 об утверждении мирового соглашения между ООО «ВПТ-Нефтемаш» и ООО «АМК УЭХК» в отношении объектов недвижимого имущества, переданных в собственность ООО «ВПТ-Нефтемаш»), №А60-6527/2019 (постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 07.12.2020 об оставлении без рассмотрения заявления ООО «ВПТ-Нефтемаш» о взыскании с ООО «ИТК Техмаш» предварительной оплаты по договорам поставки, процентов и санкций).

Проверив доводы апеллянтов и сопоставив их с материалами дела, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом арбитражного суда о том, что ФИО3 занимался операционной деятельностью компании, что включает подписание договоров, необходимых для поставки продукции.

Доказательств того, что непередача каких-либо документов относительно деятельности должника привела к невозможности формирования конкурсной массы, взыскания дебиторской задолженности и погашения требований кредиторов, а также осуществления иных мероприятий в рамках процедуры банкротства в отношении должника, не представлены.

Как верно отмечено судом первой инстанции, конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что отсутствие документации повлияло на проведение процедур банкротства, не раскрыл обстоятельства невозможности формирования конкурсной массы должника в связи с неисполнением ответчиками названной обязанности.

Вопреки доводу конкурсного управляющего о наличии оснований для привлечения к ответственности за сам факт непередачи документации, законодательные опровержимые презумпции не являются основаниями для привлечения к субсидиарной ответственности.

Будучи процессуальным приемом упрощения процесса доказывания, они остаются при этом нормами материального права, устанавливающими негативные правила (ограничения) в поведении контролирующих должника лиц в ситуации имущественной несостоятельности предприятия.

Материалами дела не подтверждены доводы конкурсного управляющего о неисполнении ФИО5 обязанности по истребованию от ФИО3 документов и материальных ценностей должника и непринятию им мер по взысканию убытков с прежнего руководителя, поскольку совокупностью проанализированных арбитражным судом документов, установлено, что вся документация и материальные ценности были переданы последующему руководителю. Соответственно, у ФИО5 отсутствовала обязанность по обращению в суд с требованием об истребовании документов и иных ценностей, а также с заявлением о взыскании убытков.

Доказательств совершения противоправных действий, причинивших вред имущественным правам должника и его кредиторам в материалы дела не представлено и судом не установлено.

Соответственно, суд первой инстанции обоснованно не установил оснований для привлечения ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В качестве еще одного основания для привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности конкурсным управляющим указано не неисполнение последним обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника при наличии у последнего признаков неплатежеспособности (недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов).

Неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно (пункт 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Пунктом 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве предусмотрено, что размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом). Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

Данные нормы права касаются недобросовестных действий руководителя должника, который, не обращаясь в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве при наличии к тому оснований, фактически скрывает от кредиторов информацию о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица; подобное поведение руководителя влечет за собой принятие уже несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, влечет заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53) разъяснено, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18.07.2003 N14-П, нормальное финансовое состояние общества предполагает, что его чистые активы, стоимость которых представляет собой разницу между балансовой стоимостью активов (имущества) и размером обязательств данного общества, с течением времени растут по сравнению с первоначально вложенными в уставный капитал средствами. Уменьшение стоимости чистых активов свидетельствует о неудовлетворительном управлении делами общества. Если же стоимость чистых активов принимает отрицательное значение, это означает, что средств, полученных от продажи имущества общества, может не хватить для того, чтобы расплатиться со всеми кредиторами. Из этого следует, что формально-нормативные показатели, с которыми законодатель связывает необходимость ликвидации общества, должны объективно отображать наступление критического для такого общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

При этом заявитель должен доказать не просто существование у должника задолженности перед кредиторами, а наличие оснований, обязывающих руководителя обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом, в частности, наличие у должника признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, либо наличие других обстоятельств, предусмотренных статьей 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

По смыслу приведенных разъяснений, неподача заявления после возникновения обстоятельств, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечёт привлечение к субсидиарной ответственности исключительно в случае, если: эти обстоятельства в действительности совпадают с моментом объективного банкротства должника; и эти обстоятельства как внешние признаки объективного банкротства воспринимаются любым добросовестным и разумным руководителем, находящимся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, именно как признаки объективного банкротства.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 4 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15.03.2005 N3-П, выступая от имени организации, руководитель должен действовать в ее интересах добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации). От качества работы руководителя во многом зависят соответствие результатов деятельности организации целям, ради достижения которых она создавалась, сохранность ее имущества, а зачастую и само существование организации.

Неплатежеспособность по смыслу статьи 2 Закона о банкротстве определяется ситуацией, когда прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества должны носить объективный характер.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной статьей 61.12 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, а также недостаточность конкурсной массы для удовлетворения всех требований кредиторов.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Пунктом 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрено, что если в течение предусмотренного пунктом 2 настоящей статьи срока руководитель должника не обратился в арбитражный суд с заявлением должника и не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым - восьмым пункта 1 настоящей статьи, в течение десяти календарных дней со дня истечения этого срока: собственник имущества должника - унитарного предприятия обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника.

Данные нормы права касаются недобросовестных действий руководителя должника, его учредителя, которые, не обращаясь в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве при наличии к тому оснований, фактически скрывает от кредиторов информацию о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица; подобное поведение руководителя влечет за собой принятие уже несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, влечет заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Из содержания приведенных норм права следует необходимость определения точной даты возникновения у руководителя должника соответствующей обязанности.

Согласно пункту 2 статьи 33 Закона о банкротстве, в редакции, действовавшей в спорный период, заявление о признании должника банкротом принимается арбитражным судом, если требования к должнику - юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем пятьсот тысяч рублей.

Согласно пункту 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующая обязанность не исполнена им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

В рассматриваемом случае производство по делу о банкротстве возбуждено 03.09.20219 на основании заявления налогового органа при наличии неисполненных обязательств перед бюджетом, которые в последующем были погашены лицом, контролировавшим деятельность должника, а именно ООО «ВПТ-Нефтемаш».

Процедура банкротства в отношении должника введена на основании признанного обоснованным требования ООО «ВПТ-Нефтемаш» определением суда от 15.01.2020.

ФИО5 назначен директором общества с 13.02.2019.

Доказательств того, что после его утверждения руководителем должника усугубилось финансовое положение общества и повлекло возникновение новых обязательств, в материалы дела не представлено, судом первой инстанции не установлено.

Ситуации, с которыми закон связывает необходимость обращения руководителя с заявлением о банкротстве организации, должны объективно отражать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц, что происходит при принятии должником на себя дополнительных долговых обязательств при заведомой невозможности удовлетворения требований кредиторов.

В данном случае, таких обстоятельств не установлено.

В связи с чем, суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами арбитражного суда и не находит оснований их переоценивать.

Арбитражный суд правомерно исходил из того, что требование о привлечении к субсидиарной ответственности по каким-либо другим обязательствам должника или по основанию, связанному с доведением общества до банкротства, конкурсным управляющим не заявлено, такого рода обстоятельства не приведены и не обоснованы.

В настоящем случае ФИО5 после вступления в должность генерального директора должника с 13.02.2019, не было заключено ни единой сделки, которая привела к увеличению кредиторской задолженности. И, что также важно, ФИО5 не получал никакого дохода за весь период с февраля 2019 года по июнь 2020 года.

В рассматриваемом случае судом приняты во внимание пояснения ФИО3 о том, что ФИО5 является подконтрольным ФИО6 лицом, никогда не принимал решений относительно финансово-хозяйственной деятельности должника.

При таких обстоятельствах суд правомерно отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Судом не установлено злонамеренности действий ответчиков, направленных на причинение убытков должнику или его кредиторам, а также совершение действий, направленных на сокрытие активов, за счет реализации которых возможно удовлетворение требований кредиторов.

Учитывая общий подход, закрепленный в главах 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве, в пункте 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимыми условиями возложения субсидиарной ответственности участника юридического лица являются наличие вины субъекта ответственности, а также причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).

Необходимо учитывать, что по своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

В предмет судебного рассмотрения входит установление совокупности следующих фактов: наличие вины, причиненный ущерб, его размер, причинно-следственная связь между действием (бездействием) и возникновением ущерба. Соответственно, заявляя требование о привлечении к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий и кредитор должны обосновать требования и представить соответствующие доказательства, которые суды должны исследовать и оценить в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом заявленных ответчиком возражений и представленных в их обоснование доказательств.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в статье 10 Закона о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

В данном случае ответчиками, к которым предъявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в полной мере раскрыты обстоятельства дела, представлены доказательства отсутствия виновных умышленных действий, приведших к невозможности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов в результате действий, которые вменяются им конкурсным управляющим.

Причиной банкротства должны быть именно недобросовестные и явно неразумные действия ответчика, которые со всей очевидностью для любого участника гражданского оборота повлекут за собой нарушение прав кредиторов общества. Наличие в рассмотренном деле таких обстоятельств применительно к заявленному основанию привлечения к субсидиарной ответственности - невозможность погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующих лиц - судом не установлено, а конкурсным управляющим в состязательном процессе не доказано.

Таким образом, доводы конкурсного управляющего, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта либо опровергали выводы суда первой инстанции. В связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, не влекущими отмену оспариваемого определения.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований и для исключения из мотивировочной части судебного акта выводов о взаимосвязанности деятельности группы компаний ИТК и осуществления фактического контроля над деятельностью должника фактическим бенефициаром ФИО6, поскольку данные обстоятельства подтверждены вступившими в законную силу обстоятельствами (часть 2 статьи 69 и статья 16 АПК РФ) и не опровергнуты кредитором ООО «ВПТ-Нефтемаш».

Оснований переоценивать выводы суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, апелляционные жалобы не содержат, доводы жалоб выражают несогласие с ними и в целом направлены на переоценку доказательств при отсутствии к тому правовых оснований, в связи с чем, отклоняются судом апелляционной инстанции.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебных актов, судом апелляционной инстанции не установлено.

При отмеченных обстоятельствах определение суда первой инстанции отмене не подлежит, апелляционные жалобы, с учетом приведенных в них доводов, следует оставить без удовлетворения.

При обжаловании определений, не предусмотренных подпунктом 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации, уплата государственной пошлины не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 24 января 2022 года по делу №А60-50383/2019 оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий		Л.М. Зарифуллина

Судьи		Т.В. Макаров
		Л.В. Саликова