Гражданский кодекс часть 1

иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу кредитора публичного акционерного общества «Т плюс»

на определение Арбитражного суда Свердловской области

от 10 июня 2022 года

о результатах рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности Трегубова Григория Геннадьевича, Козлова Глеба Леонидовича, Наумова Олега Николаевича, Марочкина Александра Владимировича, Черепахина Игоря Владимировича, ИП Арустамяна Арама Багдановича, ООО «Первая инвестиционная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер» ИП Иванова Евгения Владимировича, Журавлева Игоря Евгеньевича,

вынесенное судьей А.С. Чиниловым

в рамках дела №А60-75317/2018

о признании общества с ограниченной ответственностью «Городская энергосервисная компания» (ИНН 6670007965, ОГРН 1026604957170) несостоятельным (банкротом),

заинтересованные лица с правами ответчиков Трегубов Григорий Геннадьевич, Козлов Глеб Леонидович, Наумов Олег Николаевич, Марочкин Александр Владимирович, Черепахин Игорь Владимирович, ИП Арустамян Арам Багданович, ООО «Первая инвестиционная компания «ПИК Эстейт» (ИНН 6678029174), ООО «Трансфер» (ИНН 6659194662), ИП Иванов Евгений Владимирович, Журавлев Игорь Евгеньевич,

установил:

27.12.2018 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление уполномоченного органа МИФНС России №27 по Свердловской области (далее – заявитель, кредитор) о признании общества с ограниченной ответственностью «Городская энергосервисная компания» (далее – должник, ООО «ГЭСКО», должник) несостоятельным (банкротом) при наличии неисполненных свыше трех месяцев обязательств перед бюджетом в размере 19,4 млн. рублей, в т.ч. основного долга 17,6 млн. рублей, которое определением от 11.01.2019 принято к производству суда, возбуждено настоящее дело о банкротстве должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 13 марта 2019 года (резолютивная часть от 06.03.2019) заявление уполномоченного органа признано обоснованным, в отношении должника ООО «ГЭСКО» введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден Буров Роман Сергеевич, член ассоциации СРО «Объединение арбитражных управляющих «Лидер».

Этим же определением требование уполномоченного органа в размере 7 187 552,34 рубля включено во вторую очередь реестра требований кредиторов должника и 12 214 121,49 рубля – в третью очередь.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в газете «Коммерсантъ» №51 от 23.03.2019, стр.117.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 15 августа 2019 года (резолютивная часть от 08.08.2019) процедура наблюдения в отношении ООО «ГЭСКО» прекращена, должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должника утвержден Буров Роман Сергеевич, член ассоциации СРО «Объединение арбитражных управляющих «Лидер».

Сообщение об открытии в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» №147 от 17.08.2019, стр.106.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 10 ноября 2019 года Буров Роман Сергеевич освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника. Конкурсным управляющим ООО «ГЕСКО» утвержден Никонов Илья Витальевич, член союза арбитражных управляющих «Авангард».

Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №211 от 16.11.2019, стр.46.

07.08.2020 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление конкурсного управляющего Никонова И.В. о привлечении Трегубова Григория Геннадьевича, Козлова Глеба Леонидовича, Наумова Олега Николаевича, Марочкина Александра Владимировича, Черепахина Игоря Владимировича, ИП Арустамяна Арама Багдановича, ООО «Первая инвестиционная компания «ПИК Эстейт» (ИНН 6678029174), ООО «Трансфер» (ИНН 6659194662), ИП Иванова Евгения Владимировича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании ООО «ГЭСКО» несостоятельным (банкротом) в арбитражный суд и за невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие недобросовестных действий лиц, контролирующих должника, и взыскании с них солидарно в пользу должника 1 227 789 658,69 рубля, которое определением от 12.10.2020 (после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без движения) принято к производству суда и назначено к рассмотрению.

Определением суда от 13.05.2021 производство по заявлению приостановлено до вступления в законную силу определения Арбитражного суда Свердловской области от 23.10.2020 по делу №А60-75317/2018, определения Арбитражного суда Свердловской области от 08.06.2020 по делу №А60-75317/2018 и определения Арбитражного суда Свердловской области от 08.06.2020 по делу №А60-75317/2018.

Определением суда от 25.08.2021 производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего должника Никонова И.В. о привлечении к субсидиарной ответственности Трегубова Г.Г., Козлова Г.Л., Наумова О.Н., Марочкина А.В., Черепахина И.В., ИП Арустамяна А.Б., ООО "Первая инвестиционная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер», ИП Иванова Е.В., возобновлено.

В судебном заседании (12.10.2021) конкурсный управляющий представил дополнение к заявлению, в котором просит привлечь бывшего директора Марочкина А.В., бывших генеральных директоров Трегубова Г.Г., Козлова Г.Л. и Наумова О.Н. и учредителя ООО «ГЭСКО» Черепахина И.В., ИП Арустамяна А.Б., ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер» и ИП Иванов Е.В. солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в арбитражный суд и невозможностью полного погашения требований кредиторов вследствие недобросовестных действий лиц, контролирующих должника, в размере 1 227 789 658,69 рубля, в т.ч. 1 021 297 992,35 рубля требований, включенных в реестр, 206 491 666,34 рубля текущих обязательств, принятое судом в порядке статьи 49 АПК РФ.

Конкурсным управляющим заявлено устное ходатайство о привлечении к участию в настоящем обособленном споре в качестве соответчика Журавлева Игоря Евгеньевича.

Определением суда от 19.10.2021 к участию в обособленном споре в качестве соответчика привлечен Журавлев Игорь Евгеньевич.

В судебном заседании (09.12.2021) конкурсный управляющий представил дополнение к заявлению об определении размера обязательств должника, возникших после 01.01.2015, сумма которых составила 1 012 712 356,45 рубля, которое принято судом в порядке статьи 49 АПК РФ.

18.02.2022 в арбитражный суд через систему «Мой арбитр» от конкурсного управляющего поступило дополнение к заявлению, размер ответственности Марочкина А.В., Трегубова Г.Г., Козлова Г.Л., Наумова О.Н. и Черепахина И.В. по статье 61.12 Закона о банкротстве по обязательствам, возникшим после 01.01.2015, определен в сумме 1 012 712 356,45 рубля, которое принято судом в порядке статьи 49 АПК РФ.

18.02.2022 через в арбитражный суд систему «Мой арбитр» от конкурсного управляющего поступило заявление об уточнении требований, в котором просил:

1. Привлечь бывшего директора Марочкина А.В., бывших генеральных директоров Трегубова Г.Г., Козлова Г.Л. и Наумова О.Н., исполнительного директора ООО «ГЭСКО» Журавлева И.Е. и учредителя ООО «ГЭСКО» Черепахина И.В., ИП Арустамяна А.Б., ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер» и ИП Иванова Е.В. солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие недобросовестных действий лиц, контролирующих должника, в размере 1 231 954 476,69 рубля.

2. Привлечь к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом, следующих лиц:

- Трегубова Григория Геннадьевича (генерального директора со 02.02.2015 по 29.01.2019) в размере 912 465 054,37 рубля;

- Козлова Глеба Леонидовича (генерального директора с 29.01.2019 по 08.05.2019) в размере 247 302,08 рубля;

- Наумова Олега Николаевича (генерального директора с 08.05.2019 по 09.09.2019) в размере 1 004,00 рублей;

- Черепахина Игоря Владимировича (учредителя юридического лица с 15.05.2014 по настоящее время) в размере 912 712 356,45 рубля.

Указанное уточнение принято судом в порядке статьи 49 АПК РФ.

Кредитором «Т плюс» представлены отзывы на заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в которых поддерживают заявленные конкурсным управляющим требования в полном объеме.

Ответчиками представлены возражения относительно заявленных требований, в которых возражают против удовлетворения заявления конкурсного управляющего о привлечении их к субсидиарной ответственности.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 10 июня 2022 года (резолютивная часть от 08.04.2022) с Трегубова Григория Геннадьевичав пользу общества с ограниченной ответственностью «Городская энергосервисная компания» (ИНН 6670007965, ОГРН 1026604957170) взысканы убытки в размере 46 628 786,40 рубля. В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

Не согласившись с судебным актом, кредитор ПАО «Т плюс» подал апелляционную жалобу, в которой просит отменить определение суда от 10 июня 2022 в части отказа в удовлетворении требования конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности. Удовлетворить заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Заявитель жалобы ссылается на то, что суд неправильно проанализировал характер отношений между должником и ПАО «Т плюс», принял пояснения, не дав оценки доводам кредитора, в связи с чем, сделал выводы, противоречащие фактическим обстоятельствам дела. Суд не учел, что концессионное соглашение не исполнялось, денежные средства выводились (признаны недействительными договоры подряда с ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт» на сумму 38,4 млн. рублей); задолженность перед кредиторами, в частности перед ПАО «Т плюс», не оплачивалась, несмотря на вступившие в законную силу судебные акты%; должник лишился статуса ЕТО, что очевидно повлияло на его деятельность; должник неэффективно осуществлял работу с дебиторской задолженностью, договоры оказания юридических услуг с ИП Арустамяном А.Б. признаны недействительными, услуги фактически не оказывались; причиной неудовлетворительного финансового состояния должника явились бизнес-решения менеджмента общества, а не кредитора ПАО «Т плюс» (во взыскании неосновательного обогащения и убытков с кредитора в пользу должника отказано). Отношения, сложившиеся между кредитором и должником по договорам поставки тепловой энергии и теплоносителя в целях компенсационных потерь; на оказание услуг по передаче тепловой энергии и теплоносителя; на поставку тепловой энергии и теплоносителя в зоне котельных были предметом рассмотрения арбитражного суда по делам №А60-53293/2016, №А60-52001/2016 и №А60-11410/2017. Между сторонами договор на горячее водоснабжение №05-02 не заключен, фактически отношения отсутствуют, о чем указано в решениях по делам №А60-20202/2019, №А60-12758/2019, №А60-25767/2019. Должник, являясь обществом с ограниченной ответственностью, вступал в концессионные отношения добровольно, знал и осознавал условия и обстоятельства эксплуатации, содержания имущества, входящего в предмет соглашения, в т.ч. по поддержанию объектов соглашения в исправном состоянии, по осуществлению за свой счет текущего и капитального ремонта, по проведению мероприятий, связанных с предупреждением возникновения аварийных ситуаций, их локализации, по подготовке к отопительному сезону. Указанным обстоятельствам дана оценка в постановлении АС Уральского округа по делу №А60-44847/2015 от 09.08.2015. Само концессионное соглашение было предметом исследования в делах №А60-57906/2014 и №А60-41401/2014, нарушений и оснований для признания его недействительным не выявлено. Судом первой инстанции необоснованно принят довод И.В. Черепахина о том, что должник не мог получить денежные средства от потребителей в достаточном размере из-за завышения ПАО «Т плюс» объема теплового ресурса, тогда как кредитором представлялись пояснения о ненадлежащей работе менеджмента должника с дебиторской задолженностью. Из анализа картотеки арбитражных дел следует, что должником велась недостаточная работа по взысканию дебиторской задолженности. Довод Трегубова Г.Г. о том, что привлечение ИП Арустамяна А.Б. для взыскания дебиторской задолженности было действенной мерой влияния на должников, не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Напротив определением суда от 30.07.2020 о признании сделки недействительной, установлено, что никаких юридических услуг ИП Арустамян А.Б. должнику не оказывал. Постепенность разработки внутренних документов и действий должника показывает неготовность к большому объему работу и отсутствие стратегий направлений работы. Апеллянт указывает на то, что действия и ожидания Трегубова Г.Г. по взысканию оплаты за транспортировку в 2019 году являлись недостаточными, так как к этому времени резко ухудшилось финансовое положение. Со стороны контролирующих должника лиц не представлены план по выходу из финансового кризиса и иные доказательства по разумности всех предпринимаемых мер. Судом первой инстанции проигнорировано то обстоятельство, что к моменту выявления неисправности приборов учета у должника уже была просроченная и просуженная задолженность (судебные акты от августа и декабря 2015 года), которую ООО «ГЭСКО» не погашало, общество не смогло организовать оперативное взаимодействие с потребителями. Нарушение обязательств по оплате поставленных теплоресурсов является следствием пассивных действий самого должника. Наличие доказательств завышенного объема на 31.12.2015 сторонами не представлено. Судом необоснованно сделан вывод о наличии правовой неопределенности наличия или отсутствия размера задолженности на 31.12.2015. По мнению кредитора, по состоянию на январь 2016 года у должника имелись очевидные признаки неплатежеспособности (в реестр включена задолженность перед ПАО «Т плюс», образовавшаяся с апреля 2015 года). После указанной даты размер кредиторской задолженности только увеличивался. В связи со значительной задолженностью перед ПАО «Т Плюс» на основании пункта 13 Правил организации теплоснабжения в Российской Федерации, утв. постановлением Правительства РФ от 08.08.2012 №808, в июле 2016 года должник утратил статус единой теплоснабжающей организации. Должник не исполнял обязательства по концессионному соглашению, что привело к его расторжению. Данные обстоятельства установлены в рамках дела №А60-27797/2018. Согласно анализу финансового состояния должника коэффициенты платежеспособности ООО «ГЭСКО» в 2016-2018гг. находились за пределами нормативного значения, временным управляющим сделан вывод о неплатежеспособности организации и невозможности выхода из финансового кризиса. Вместе с тем руководство должника не разработало плана входа из указанного кризиса. Находит необоснованным довод Черепахина И.В. о том, что обязанность по подаче заявления о банкротстве отсутствовал в связи с нахождением должника в условиях правовой неопределенности, связанной со спорами с ПАО «Т плюс». Разногласия между кредитором и должником касались не самого факта наличия обязательств перед кредитором, а объема и стоимости тепловых ресурсов. Руководству должника не требовалось дожидаться разрешения данных споров, поскольку должник не мог оплатить даже признаваемую им задолженность. После утраты должником статуса ЕТО, ПАО «Т плюс» постановлением администрации Нижнетуринского городского округа №656 от 14.07.2016 присвоен статус ЕТО на территории Нижнетуринского городского округа. Деятельность по теплоснабжению потребителей ведется ПАО «Т плюс» с момента утверждения тарифов на тепловую энергию и тарифа на передачу для ГЭСКО с 04.08.2016. Находит необоснованными претензии к ПАО «Т плюс» о завышении объема поставленного количества теплоресурсов, что подтверждается решением АС СО по делу №А60-28569/2016 от 14.08.2019. Утверждение о том, что ГЭСКО были неверно утверждены тарифы не нашел своего подтверждения в судебных актах. Обладая признаками неплатежеспособности с января 2016 года, контролирующие должника лица не исполнили свою обязанность по подаче заявления о банкротстве общества. В размер ответственности Трегубова Г.Г. и Черепахина И.В. входят обязательства перед ПАО «Т плюс», возникшие после марта 2016 года. Таким образом, судом первой инстанции необоснованно сделан вывод о том, что контролирующими должника лицами осуществлялись достаточные и эффективные мероприятия по выводу общества из состояния объективного банкротства.

До начала судебного заседания заинтересованными лицами с правами ответчиков Черепахиным И.В., ООО «Трансфер», Журавлевым И.Е., Трегубовым Г.Г., ИП Арустамяном А.Б. представлены отзывы, в которых возражают против удовлетворения апелляционной жалобы, просят оставить обжалуемый судебный акт без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность.

В судебном заседании представители кредитора ПАО «Т плюс» в режиме веб-конференции посредством использования информационной системы «Картотека арбитражных дел» поддержали доводы апелляционной жалобы, просили определение суда в части отказа в удовлетворении заявления о привлечении контролирующих должника лиц отменить, заявленные конкурсным управляющим требования удовлетворить в полном объеме.

Представители заинтересованных лиц Трегубова Г.Г., Черепахина И.В., ООО «Трансфер» в судебном заседании возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, просили оставить обжалуемое кредитором определение без изменения по основаниям, изложенным в письменных отзывах.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 156 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения апелляционной жалобы в их отсутствие.

Судебный акт обжалуется кредитором только в части отказа в привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в остальной части определение суда не обжалуется, в связи с чем, определение суда в остальной части судебной коллегией не проверяется. Стороны не настаивают на проверке судебного акта в полном объеме,

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в пределах доводов апелляционной жалобы в обжалуемой части в соответствии со статьей 266 и частью 5 статьи 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, согласно выписке из ЕГРЮЛ общество с ограниченной ответственностью «Городская энергосервисная компания» (сокращенное наименование ООО ГЭСКО) зарегистрировано в качестве юридического лица при его создании 25.12.2001 управлением государственной регистрации г. Екатеринбурга, присвоен регистрационный номер 16028 серии I-Е.И.

Инспекцией ФНС России по Верх-Исетскому району г. Екатеринбурга 14.11.2022 внесена запись о регистрации указанного общества за ОГРН 1026604957170, присвоен ИНН 6670007965. Юридический адрес общества: Свердловская область, г. Нижняя Тура, ул. 40 лет Октября, д.10Б.

Уставной капитал общества составляет 100 000,00 рублей, единственным участником (учредителем) общества с 15 мая 2014 года с долей участия в уставном капитале 100% является Черепахин Игорь Владимирович.

Основным видом деятельности общества являлось производство пара и горячей воды (тепловой энергии) котельными, дополнительными – торговля электроэнергией; передача, распределение пара и горячей воды (тепловой энергии), обеспечение работоспособности сетей.

Единоличным исполнительным органом общества (генеральным директором) в разные периоды времени являлись:

1) Марочкин Александр Владимирович в период с 19.05.2014 (дата внесения записи №2146670154948 в ЕГРН, по пояснением Марочкина А.В. – с 06.05.2014) по 22.01.2015.

2) Трегубов Григорий Геннадьевич в период с 23.01.2015 (на основании решения №01/15 единственного участника общества Черепахина И.В. от 22.01.2015) по 28.01.2019.

3) Козлов Олег Леонидович в период с 29.01.2015 по 08.05.2019.

4) Наумов Олег Николаевич в период с 09.05.2019 по 09.09.2019.

Указанные выше лица указаны конкурсным управляющим в качестве контролирующих должника лиц.

Кроме того, конкурсный управляющий указал в качестве контролирующих должника лиц ИП Арустамяна А.Б., ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер», ИП Иванова Е.В., Журавлева И.Е., которые по мнению конкурсного управляющего, давали обязательные указания органам управления должника по заключению с ними договоров оказания услуг, фактически по заключённым договорам услуги не оказывались и в результате оплаты указанные контрагенты извлекали выгоду, в связи с незаконным и недобросовестным поведением руководителей ООО ГЭСКО.

Согласно реестру требований кредиторов должника и отчету конкурсного управляющего о результатах проведения конкурсного производства по состоянию на 25 марта 2022 года во вторую очередь реестра требований кредиторов должника включены требования уполномоченного органа в размере 11 325 037,3 рубля, в третью очередь – 1 001 227 766,89 рубля, итого 1 012 712 356,45 рубля. Размер текущих обязательств составил 241 663 838,17 рубля.

Конкурсная масса должника сформирована за счет оборотных активов балансовой стоимостью 53 767 074,17 рубля, рыночной стоимостью – 3 440 748,00 рублей.

За период процедуры конкурсного производства в конкурсную массу поступили денежные средства в размере 242 629 191,17 рубля.

Ссылаясь на эти обстоятельства и указывая на неисполнение бывшими руководителями общества и его учредителями обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника при наличии признаков неплатежеспособности, начиная с 2016 года, конкурсный управляющий предъявил требования о привлечении их к субсидиарной ответственности по основаниям, установленным статьей 61.12 Закона о банкротстве.

Заявление конкурсного управляющего о привлечении всех ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям, установленным пунктом 5 статьи 10 и статьей 61.11 Закона о банкротстве, конкурсный управляющий сослался на совершение ими противоправных действий, в результате чего наступили признаки объективного банкротства должника, и, как следствие, повлекло невозможность полного удовлетворения требований кредиторов.

Удовлетворяя требования частично и взыскивая с Трегубова Г.Г. в пользу должника убытков в размере 46 628 786,40 рубля, суд первой инстанции исходил из того, что в условиях неплатежеспособности должника, о чем было известно бывшему руководителю, в результате совершения сделок по перечислению денежных средств в пользу ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт» и ИП Арустамяна А.Б. по сделкам, признанным недействительным, были выведены денежные средства, за счет которых могли быть погашены требования кредиторов (в части), тем самым причинив убытки обществу.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции исходил из недоказанности противоправных действий ответчиков, которые привели к невозможности погашения требований кредиторов и совершении действий направленных на наращивание кредиторской задолженности.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы апелляционной жалобы, отзывов на нее, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, выслушав участников процесса, проверив правильность применения арбитражным судом норм материального права и соблюдения норм процессуального права, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены (изменения) судебного акта в обжалуемой части в силу следующих обстоятельств.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Федеральный закон от 29.07.2017 №266-ФЗ) введена в действие глава III.2 Закона о банкротстве «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», положения статьи 10 Закона о банкротстве утратили свое действие.

Переходные положения изложены в статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ, согласно которым рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ; положения подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11, пунктов 3 - 6 статьи 61.14, статей 61.19 и 61.20 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ применяются к заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в случае, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 01.09.2017.

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 №137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 №73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Информационное письмо ВАС РФ от 27.04.2010 №137) означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 АПК РФ, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, а именно пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в частности изложенных в постановлениях от 22.04.2014 №12-П и от 15.02.2016 №3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 ГК РФ. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу, либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и имеет универсальное значение, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Таким образом, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма ВАС РФ от 27.04.2010 №137, согласно которому к правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению та редакция Закона о банкротстве, которая действовала на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

Процедура конкурсного производства в отношении должника открыта 08.08.2019, заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности поступило в суд 07.08.2020, действия (бездействие), с которыми заявитель связывает привлечение указанных лиц к ответственности, имели место в 2015-2018гг., т.е. как до, так и после введения в действие Закона №266-ФЗ.

С учетом изложенного, к данным правоотношениям подлежат применению положения Закона о банкротстве, действовавшие на дату совершения вменяемых действий.

Вместе с тем, следует принимать во внимание то, что запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности как бывших руководителей и участника должника, так и ИП Арустамяна А.Б., ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер», ИП Иванова Е.В., Журавлева И.Е., которые, по мнению конкурсного управляющего, давали обязательные указания органам управления должника по заключению с ними договоров оказания услуг, фактически по заключённым договорам услуги не оказывались и в результате оплаты указанные контрагенты извлекали выгоду, в связи с незаконным и недобросовестным поведением руководителей ООО ГЭСКО.

Проанализировав субъектный состав лиц, подлежащих привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции пришел к следующему выводу.

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Согласно положениям абзаца 34 статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции ФЗ №134-ФЗ) контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Аналогичные положения содержатся в пункте 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, согласно которому под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Как указано в пункте 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

К контролирующим должника лицам не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением (пункт 6 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В пунктах 3 и 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53 разъяснено, что по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Как указывалось выше, на период вменяемых действий, единственным участником должника являлся Черепахин И.В., исполнительным органом (генеральным директором) Марочкин А.В. с 06.05.2014 по 22.01.2015, Трегубов Г.Г. - с 23.01.2015 по 28.01.2019, Козлов О.Л. - с 29.01.2015 по 08.05.2019, Наумов О.Н. - с 09.05.2019 по 09.09.2019.

Соответственно, указанные лица в силу закона являлись лицами, контролировавшими деятельность должника.

Согласно бухгалтерскому балансу по состоянию на конец 2015 года (за 12 месяцев) сумма кредиторской задолженности составляла 351 662 000.00 рублей, на 31.12.2016 (за 12 месяцев) сумма кредиторской задолженности составляла 499 697 000,00 рублей, на 31.12.2017 (за 12 месяцев) сумма кредиторской задолженности составляла 717 899 000,00 рублей и на 31.12.2018 (за 12 месяцев) сумма кредиторской задолженности составляла 768 327 000,00 рублей.

Исходя из чего, конкурсный управляющий полагал, что должник стал отвечать признакам неплатёжеспособности по итогам финансово-хозяйственной деятельности в 2015 году, о чем лица, привлекаемые к ответственности, должника знали об этом, что подтверждается представленным налоговым органом бухгалтерским балансом за 2015 год (за 12 месяцев), но обязанности, предусмотренной пунктом 2 статьи 9 Закона о банротстве, по подаче заявления о признании должника банкротом в арбитражный суд не предприняли.

По мнению кредитора ПАО «Т плюс» по состоянию на январь 2016 года было очевидным обладание должника признаками неплатежеспособности, в связи с чем, возникла обязанность участника должника принять решение, а бывшего руководителя – обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве общества не позднее марта 2016 года, тогда как дело о банкротстве должника было возбуждено на основании поданного 27.12.2018 уполномоченным органом соответствующего заявления.

Проанализировав доводы конкурсного управляющего, сопоставив их с представленными в материалы дела сведениями о финансово-хозяйственной деятельности должника, с учетом пояснений ответчиков, суд первой инстанции не нашел оснований для привлечения бывших руководителей должника и его участника к субсидиарной ответственности за неисполнение ими обязанности по обращению в арбитражным суд с заявлением о банкротстве должника с учетом следующих обстоятельств.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанности по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; если уполномоченным органом должника принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества, и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 указанной статьи, не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечет

Таким образом, не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства. Исходя из этого, законодатель в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности. При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Аналогичные положения содержатся в пункте 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, согласно которому для целей определения наличия либо отсутствия оснований для привлечения ответчика по п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве необходимо установить момент возникновения признаков объективного банкротства, которые могут проявлять двумя способами: установление момента проявления недостаточности имущества Должника - превышения совокупных обязательств над совокупными активами Должника, определяемого на основании данных бухгалтерского учёта; установление момента проявления неплатёжеспособности – прекращение исполнения должником своих обязательств, вызванное недостаточностью денежных средств.

Данные нормы права касаются недобросовестных действий руководителя должника, который, не обращаясь в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве при наличии к тому оснований, фактически скрывает от кредиторов информацию о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица; подобное поведение руководителя влечет за собой принятие уже несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, что влечет заведомую невозможность удовлетворения требований кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

При исследовании в совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N53).

Неплатежеспособность по смыслу статьи 2 Закона о банкротстве определяется ситуацией, когда прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества должны носить объективный характер.

С учетом разъяснений, изложенных в пункте 2 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N2(2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016, в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, а также недостаточность конкурсной массы для удовлетворения всех требований кредиторов.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 33 Закона о банкротстве, в редакции, действовавшей в спорный период, заявление о признании должника банкротом принимается арбитражным судом, если требования к должнику – юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем сто тысяч рублей.

Согласно пункту 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующая обязанность не исполнена им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В пункте 17 постановления от 21.12.2017 №53 Пленум Верховного Суда РФ обратил внимание на то, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (абзац первый пункта 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53). Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям (абзац третий пункта 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53).

Следовательно, для правильного разрешения настоящего спора имеет значение установление того обстоятельства, явились ли действия руководителя причиной его банкротства или существенного ухудшения его состояния (в этом случае ответчик должен привлекаться к субсидиарной ответственности), либо же такого влияния на финансово-хозяйственное положение должника сделки не оказали, но причинили должнику и его кредиторам вред (в этом случае ответчик должен привлекаться к ответственности за причиненные убытки).

Таким образом, за неподачу в суд заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) ответственность руководителя должника наступает за принятие на должника, уже отвечающего признакам банкротства, дополнительных обязательств.

Размер ответственности определяется размером тех обязательств, которые возникли после наступления у должника признаков объективного банкротства.

Согласно пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N134-ФЗ) нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Из содержания приведенных норм права следует необходимость определения точной даты возникновения у руководителя должника соответствующей обязанности, а также объема обязательств, возникших после указанной даты.

Как установлено судом и подтверждено документально, на территории Нижнетуринского городского округа с августа 2014 года теплоснабжение осуществлялось двумя компаниями ПАО «Т плюс» (собственником источника тепловой энергии на территории города Нижняя Тура - Нижнетуринской ГРЭС) и ООО ГЭСКО (владельцем муниципальных тепловых сетей на территории всего Нижнетуринского городского округа и источников тепловой энергии (котельных) в поселках Ис, Сигнальный, Косья, деревне Большая Именная Нижнетуринского городского округа на основании заключенного с администрацией Нижнетуринского городского округа концессионного соглашения от 21.08.2014).

Как следует из пояснений участника общества Черепахина И.В., после заключения концессионного соглашения стало известно, о том, что объекты теплоснабжения Нижнетуринского городского округа, в частности тепловые сети, ранее находившиеся в эксплуатации ООО СТК, дочернего предприятия ПАО «Т плюс», находились в крайне неудовлетворительном состоянии, что влекло за собой частые аварийные ситуации, порывы, требующие постоянный ремонт, что подтверждено актом комиссионного освидетельствования от 2014 года, экспертным заключением от 16.09.2015.

За период отопительного сезона октябрь-декабрь 2014 года произошло 47 аварий с потерей тепловой энергии. Указанные потери тепловой энергии по мнению участника должника произошли в связи с неудовлетворительным состоянием сетей, но не по вине должника.

В период с августа 2014 по 04 августа 2016 года ООО ГЭСКО фактически осуществляло функции Единой теплоснабжающей организации (далее по тексту - ЕГО), теплоснабжение и горячее водоснабжение осуществлялось по следующей схеме:

- в городе Нижняя Тура (первая зона теплоснабжения): тепловые ресурсы от Нижнетуринской ГРЭС по тепловых сетям, находящимся во владении и пользовании ООО ГЭСКО, поступали к потребителям.

Между ООО ГЭСКО и потребителями заключены договоры теплоснабжения, горячего водоснабжения.

Между ООО ГЭСКО и ПАО «Т Плюс» заключен договор поставки тепловой энергии и(или) теплоносителя №9200-FA057/01-003/-2014 (№96005-С/1Т) от 22.08.2014.

- на территории Нижнетуринского городского округа (кроме г. Нижняя Тура) (вторая зона теплоснабжения): тепловые ресурсы от источников тепловой энергии, находящихся во владении и пользовании ООО ГЭСКО по тепловым сетям последнего поступают к потребителям.

Между ООО ГЭСКО и потребителями заключены договоры теплоснабжения, горячего водоснабжения.

В период с 2015 году и по август 2019 года арбитражным судом Свердловской области были рассмотрены споры между ООО ГЭСКО и ПАО «Т плюс» по определению суммы задолженности ООО ГЭСКО по договору поставки тепловой энергии и(или) теплоносителя, объему потребленного теплового ресурса:

- дело №А60-13852/2015, рассматриваемый период с декабря 2014 года по март 2015 года. Основной долг был погашен. В пользу ПАО «Т плюс» взысканы пени в сумме 10 572 467,06 рубля. Итоговый судебный акт вынесен 19.10.2018, Рассмотрение дела завершено. Наличие задолженности подтверждено. Решение вступило в законную силу 10.08.2018;

- дело №А60-41577/2015, рассматриваемый период с апреля 2015 года по март 2016 года. Итоговый судебный акт вынесен 26.08.2019. Рассмотрение дела завершено. Наличие задолженности подтверждено. Решение вступило в законную силу 21.12.2018. Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2018 в пользу ПАО «Т плюс» взыскано 234 916 249,84 рубля задолженности, 160 182 960,83 рубля неустойки, 200 000 рублей в возмещение расходов по уплате госпошлины по иску, 3 000 рублей в возмещение расходов по апелляционной жалобе;

- дело №A60-26370/2016, рассматриваемый период с апреля по август 2016 года. В пользу ПАО «Т плюс» взыскано 74 448 952,70 рубля долга, 10 420 413,48 рубля неустойки, начисленной за период с 11.05.2016 по 01.12.2016. Итоговый судебный акт вынесен 24.09.2019. Рассмотрение дела завершено. Наличие задолженности подтверждено. Решение вступило в законную силу 19.06.2019.

Длительное судебное разбирательство в целом между сторонами было связано с тем, что в январе 2016 года была установлена неисправность приборов учёта на Нижнетуринской ГРЭС с октября 2014 года, что подтверждается судебными актами, принятыми в рамках дел №A60-13852/2015, №A60-41577/2015, №A60-46188/2015, №A60-52490/2015, №A60-8830/2016, №A60-14520/2016, №A60-20724/2016 (последние два дела были предметом рассмотрения Верховного Суда РФ) (судебные акты о пересмотре по новым или вновь открывшимся обстоятельствам), и, соответственно, завышение предъявляемого ПАО «Т плюс» к оплате ООО ГЭСКО объёма теплового ресурса по договору №9200-FA057/01-003/-2014 (№96005-C/1Т) от 22.08.2014.

Как указал Черепахин И.В. ООО ГЭСКО приобретало тепловые ресурсы для перепродажи потребителям Нижнетуринского городского округа и могло производить оплату только в размере оплаченных потребителями денежных средств, тогда как, используя неисправные приборы учёта на Нижнетуринской ГРЭС, ПАО «Т плюс» увеличивало полезный отпуск при утверждении тарифов как для потребителей Нижнетуринского городского округа, так и тарифов на вырабатываемую тепловую энергию, получая за период с 01.10.2014 по 31.01.2016 необоснованно денежные средства с ООО ГЭСКО.

После прекращения у должника статуса ЕТО, в соответствии с Правилами организации теплоснабжения на территории Российской Федерации, утв. постановлением Правительства РФ №808 от 08.08.2012, с 04.08.2016 на территории Нижнетуринского городского округа в качестве EТO выбрано ПАО «Т плюс».

С указанного времени теплоснабжение на территории Нижнетуринского городского округа осуществляется по следующей схеме:

- в первой зоне теплоснабжения: от источника теплоснабжения Нижнетуринской ГРЭС, находящейся в собственности ПАО «Т плюс» по тепловым сетям, находящимся во владении ООО ГЭСКО, потребителям осуществляется поставка горячей воды в целях отопления и горячего водоснабжения.

Между ПАО «Т Плюс» и ООО ГЭСКО заключён договор на передачу тепловой энергии (мощности) и (или) теплоносителя № 03/02. Между ПАО «Т плюс» и потребителями заключены договоры теплоснабжения, горячего водоснабжения;

- во второй зоне теплоснабжения: от котельных и по тепловым сетям, находящихся во владении ООО ГЭСКО, потребителям - гражданам и организациям осуществляется поставка горячей воды в целях отопления и горячего водоснабжения.

Между ООО ГЭСКО и ПАО «Т плюс» заключён договор на поставку тепловой энергии (мощности) и (или) теплоносителя №04/02, также действует ранее заключенный договор на передачу тепловой энергии (мощности) и (или) теплоносителя №03/02. Кроме того, между сторонами сложились фактические договорные отношения по поставке ГВС в закрытой схеме №05/02. Между ПАО «Т плюс» и потребителями заключены договоры теплоснабжения, горячего водоснабжения.

Кроме того, между ООО ГЭСКО и ПАО «Т плюс» заключён договор №96005-КП поставки тепловой энергии и(или) теплоносителя в целях компенсации потерь, по условиям которого ООО ГЭСКО обязано компенсировать ПАО «Т плюс» потери тепловых ресурсов в обеих зонах теплоснабжения, возникшие при передаче по тепловым сетям ООО ГЭСКО (договор №03/02).

Заключая с ПАО «Т плюс» новые договоры, руководство ООО ГЭСКО учитывало финансовую составляющую данных правоотношений и исходило их того, что получая от ПАО «Т плюс» оплату по договорам поставки и передачи тепловых ресурсов, а также горячей воды, ООО ГЭСКО будет осуществлять расчёты с поставщиками газа и электроэнергии, компенсировать ПАО «Т плюс» потери, уплачивать налоги и взносы, исполнять обязательства перед собственными работниками и иметь ещё прибыль.

Однако, с этого времени параллельно осуществлялось оспаривание должником выставляемых ПАО «Т Плюс» объёмов потерь тепловых ресурсов, возникших при их передаче, и их стоимости, что подтверждается судебными актами, принятыми по делам №А60-7942/2018, №A60-39109/2018, №A60-52719/2017, №A60-25429/2017, №A60-25430/2017, №A60-73131/2017, №A60- 18952/2018, №A60-35659/2018, №A60-55943/2018, №A60-62957/2018, №A60-12758/2019, №A60-25767/2019, №А60-43826/2019, по которым взыскана с должника задолженность в пользу ПАО «Т плюс».

Из отчета конкурсного управляющего, мажоритарным кредитором в рамках настоящего дела о банкротстве является общество «Т плюс», задолженность перед которым превышает 410 млн. рублей.

По мнению участника должника Черепахина И.В., нарушение обязательств обществом ГЕЭСКО по оплате поставленной тепловой энергии и теплоносителя стало следствием противоправных действий самого кредитора-поставщика ПАО «Т плюс», которые изначально были направлены на причинение имущественного вреда ООО ГЭСКО, на создание условий для своего доминирующего положения на территории Нижнетуринского городского округа.

В 2017 году УФАС по Свердловской области установлен антимонопольный сговор, направленный на устранение ООО ГЭСКО с рынка тепловых ресурсов на территории Нижнетуринского городского округа путём достижения между ПАО «Т плюс» и РЭК Свердловской области соглашения, включавшего в себя, в том числе безосновательное уменьшение тарифа ООО ГЭСКО и увеличение такового для ПАО «Т плюс».

Так, при установлении тарифов в октябре 2014 года ООО ГЭСКО направило заявку в РЭК Свердловской области, в которой указало, что намерено покупать у ПАО «Т плюс» 279 348 Гкал/год, в том числе потери 40785 Гкал/год, полезный отпуск составил 238563 Гкал/год. Указанные объёмы были заявлены исходя из фактическом потреблении потребителями тепловой энергии и теплоносителя на территории Нижнетуринского городского округа, фактических потерях в тепловых сетях.

РЭК Свердловской области при установлении тарифа для ООО ГЭСКО учла объём покупной энергии в размере 345000 Гкал/год. При том, что указанный объём указан в договорах теплоснабжения ПАО «Т плюс» и его дочернего общества ООО «СТК» и являлся заведомо завышенным. То есть РЭК Свердловской области применила в отношении тарифа ООО ГЭСКО неверные данные, не соотнеся их не с имеющей место тепловой нагрузкой, ни с документами, предоставленными ООО ГЭСКО, тем самым завысив объём покупной энергии у ПАО «Т Плюс» и откорректировав неподконтрольные расходы при формировании необходимой валовой выручки.

Указанные обстоятельства подтверждены решением УФАС России по Свердловской области от 05.04.2016 по делу №9/2016; решением Арбитражного суда Свердловской области от 02.08.2017, постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 19.02.2018, определением Верховного суда Российской Федерации №309-КГ18-4755 от 15.05.2018 по делу №А60-20308/2017.

Судом первой инстанции установлено, что картотека арбитражный дел содержит значительное количество исков самого должника к контрагентам о взыскании задолженности начиная с 2015 года по дату введения наблюдения, что в свою очередь характеризует и подтверждает доводы Черепахина И.В. и Трегубова Г.Г., о том, что ими предпринимались попытки стабилизировать финансовое положение компании.

При таких обстоятельствах, доводы конкурсного управляющего Никонова И.В. о возникновении обязанности ООО ГЭСКО в лице его руководства/участника принять решение и подать заявление о банкротстве общества в 2015 году обоснованно признаны судом первой инстанции неправомерными, поскольку оснований для принятия учредителем ООО ГЭСКО решения и возникновения у руководителя общества обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве общества не имелось.

Анализируя основания для привлечения Марочкина А.В., Козлова Г.Л. и Наумова О.Н., суд также пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований заявителя в силу следующих обстоятельств.

Марочкин А.В. являлся руководителем должника с 06.05.2014 по 22.01.2015, за период его деятельности общество ГЭСКО признаками неплатёжеспособности не обладало, соответственно, у него отсутствовали основания для обращения в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Козлов Г.Л. и Наумов О.Н. были назначены руководителями общества ГЭСКО уже после обращения налогового органа с заявлением о признании должника банкротом, что также исключает возможность их привлечения к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника несостоятельным (банкротом). Доказательств того, что названные лица, совершали сделки причинившие убытки должнику, а также приняли новые неисполнимые должником обязательства, материалы дела не содержат.

Вопреки доводам апеллянта, руководство общества ГЭСКО принимало все зависящие от него меры по защиты интересов своего предприятия.

Как верно отмечено судом первой инстанции, в ситуации правовой неопределённости наличия и размера задолженности или её отсутствия в принципе с учётом длительности судебных разбирательств подача заявления о несостоятельности (банкротстве) была бы необоснованной и неправомерной.

При убыточной деятельности должника показатель чистых активов не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, приобретение этим показателем отрицательных значений само по себе не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о его банкротстве.

Наличие задолженности перед конкретным кредитором также не свидетельствует о возникновении обязанности по подаче заявления о несостоятельности (банкротстве).

Кроме того, следует обратить внимание на то обстоятельство, что общество «Т плюс», зная о состоянии тепловых сетей, находившихся в обладании должника на основании концессионного соглашения (о степени их изношенности), тем не менее, заключило договор с должником на поставку, подачу тепловой энергии, не отказавшись от договорных отношений с должником, что повлекло наращивание задолженности перед кредитором (пункт 3 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

То обстоятельство, что администрация Нижнетуринского городского округа (собственник имущества, переданного по концессионному соглашению должнику) не заявило претензий в рамках дела №60-44847/2015, не свидетельствует о противоправности поведения должника в отношениях с ПАО «Т плюс», как основание для возложения на контролирующих должника лиц гражданско-правовой ответственности в виде привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам общества.

Доводы кредитора, изложенные в апелляционной жалобе, относительно финансово-хозяйственной деятельности должника в период с 2015 по 2018 года были в достаточной мере проанализированы судом первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка с учетом установления фактических обстоятельств дела и установлением причин возникновения у должника признаков неплатежеспособности.

Аргументы, которые бы опровергали правильность выводов суда первой инстанции, в апелляционной жалобе не приведены и судом апелляционной инстанции не установлены.

Несогласие кредитора с оценкой фактических обстоятельств, произведенных судом, не является основанием для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены судебного акта в части отказа в удовлетворении заявленных конкурсным управляющим требований.

Соответственно доводы кредитора о наличии оснований для установления размера ответственности контролирующих должника лиц перед ПАО «Т плюс» в размере задолженности, возникшей после марта 2016 года, являются необоснованными и подлежат отклонению.

Совокупность обстоятельств, позволяющих привлечь контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, установленным пунктом 2 статьи 10 (в настоящее время статья 61.12 Закона о банкротстве), не доказана и судом апелляционной инстанции не установлена.

Другим основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности указано на невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие совершения им действий, направленных на вывод активов должника по сделкам, признанным недействительными.

Согласно положениям пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции ФЗ №134-ФЗ) Если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Аналогичные положения содержатся в пункте 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, согласно которому если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Пунктом 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусмотрено, что размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 16 постановления Пленума ВС РФ 21.12.2017 №53, под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Как разъяснено в пункте 18 постановления Пленума ВС РФ 21.12.2017 №53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия(бездействие), повлёкшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац второй пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.) (пункт 19 постановления Пленума ВС РФ № 53).

Из разъяснений, изложенных в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53), следует, что при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае,когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В обоснование доводов по вышеуказанным основаниям, конкурсным управляющим было указано на совершение должником сделок по выводу активов должника.

По мнению кредитора ПАО «Т плюс» руководством должника не принимались меры по исполнению условий концессионного соглашения с целью уменьшения потерь энергии и уменьшения расходов должника.

ПАО «Т плюс» ссылалось на мировое соглашение о расторжении концессионного соглашения, утвержденное в рамках дела №А60-27797/2018 определением от 23.01.2020 между ООО ГЭСКО, администрацией Нижнетуринского городского округа (далее - НТГО), ПАО «Т Плюс».

Однако, указанное мировое соглашение подписано между ПАО «Т Плюс» в лице конкурсного управляющего и администрацией НТГО в результате реализованного сговора хозяйствующих субъектов (ПАО «Т плюс», администрации НТГО, РЭК Свердловской области), возникшего с целью устранения ООО ГЭСКО с территории НТГО в начале 2016 года, после выявления неисправности приборов учета в составе УКУТ НТГРЭС.

Вместе с тем, материалами дела подтверждается исполнение должником обязательств по концессионному соглашению, а именно отчетом об исполнении мероприятий по содержанию, ремонту и модернизации объектов концессионного соглашения, эксплуатируемых ООО ГЭСКО от 24.12.2015 (срок исковой давности, установленный при оспаривании ненормативных актов, решений, действий (бездействия) должностных лиц, истек), а также судебными актами по делу №А60-28764/2016 о взыскании неустойки за нарушение сроков выполнения работ по концессионному соглашению, заключенному между ООО ГЭСКО и администрацией Нижнетуринского городского округа, в рамках которого изучались обстоятельства выполнения работ, в том числе акты выполненных работ.

В конце 2015 года, осуществив реконструкцию НПС силами дочернего общества ПАО «Т Плюс» АО «Энергосбыт плюс», исправив гидравлические режимы в г. Нижней Туре, общество ГЭСКО увидело, что от Нижнетуринской ГРЭС в тепловые магистральные сети до НПС, а затем и до потребителей, поступает энергоресурсов в разы меньше, чем выставляет в счетах и счетах-фактурах ПАО «Т Плюс». При этом уже были выполнены работы по замене магистральных трубопроводов, тепловой изоляции, что исключало значительные тепловые потери на промежутке от НТГРЭС до НПС. Пытаясь выявить и устранить причины таких завышенных объемов, комиссией в составе представителей общества ГЭСКО, ПАО «Т Плюс», экспертной организации была установлена неисправность приборов учета в составе УКУТ НТГРЭС. Было установлено, что объемы отпуска энергоресурсов в тепловые сети указываются вручную рандомными цифрами.

Стороны не смогли договориться о пересмотре выставленных объемов энергоресурсов в досудебном порядке. Для определения объемов поставленной тепловой энергии и теплоносителя ООО ГЭСКО инициировало пересмотр ранее принятых решений о взыскании с ООО «ГЭСКО» в пользу ПАО «Т плюс» денежных средств по делам №А60-13852/2015, №А60-41577/2015, №А60-46188/2015. Судебные акты были отменены по вновь открывшимся обстоятельствам – в связи с неисправностью приборов учета.

Стороны не пришли к соглашению относительно того, какую тепловую нагрузку потребителей НТГО необходимо применять при расчетном способе учета энергоресурсов. Так, в договоре теплоснабжения указана максимальная тепловая нагрузка в размере 134 Гкал/час, в Схеме теплоснабжения – 87 Гкал/час, а фактическая тепловая нагрузка потребителей еще меньше. В ходе долгих судебных разбирательств ПАО «Т плюс» не сумело доказать обоснованность договорной нагрузки. Более того, после «захвата» статуса ЕТО, ПАО «Т плюс» указало в договоре на передачу тепловой энергии, что максимальная тепловая нагрузка потребителей НТГО составляет 79 Гкал/час. В итоге объем поставляемых ПАО «Т Плюс» энергоресурсов по договору поставки тепловой энергии и теплоносителя в период с декабря 2014 года по август 2016 года определялся посредством судебных экспертиз.

Первым был принят судебный акт по делу №А60-13852/2015 в пользу ООО «ГЭСКО» в августе 2018 года, экспертом определена максимальная тепловая нагрузка в размере 89 Гкал/час, задолженность к моменту принятия решения была оплачена.

Другие судебные акты по делам №А60-41577/2015, №А60-26370/2016 приняты без учета преюдициального судебного акта по делу №А60-13852/2015, в пользу ПАО «Т Плюс» с учетом тепловой нагрузки 100 Гкал/час.

После присвоения статуса ЕТО ПАО «Т плюс» изменилась договорная схема между обществами. С августа 2016 года ПАО «Т плюс» покупает у ООО ГЭСКО тепловую энергию и теплоноситель от котельных для обеспечения энергоресурсами поселки НТГО, также оплачивает услуги по передаче тепловой энергии и теплоносителя потребителям г. Нижней Туры. А ООО ГЭСКО покупает у ПАО «Т Плюс» тепловую энергию и теплоноситель для компенсации потерь в тепловых сетях, возникающих при передаче энергоресурсов потребителям г. Нижней Туры.

Задолженность ООО ГЭСКО перед ПАО «Т плюс» за период с августа 2016 года по июль 2017 года за компенсацию потерь рассматривалась в деле №А60-7942/2018. В указанном деле рассматривался спор о правомерности применения приборов учета НТГРЭС для расчета задолженности.

Как установлено судом и подтверждено материалами дела, Трегубов Г.Г. и Черепахин И.В. проводили мероприятия по выводу должника из кризисного состояния, пытаясь взыскать с ПАО «Т плюс» оплату за транспортировку теплоносителя, имели правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, доказав в судебном порядке необоснованность расчетов за тепловую энергию и теплоноситель, учитывая, что до ноября 2018 года судебные акты принимались в пользу ООО ГЭСКО.

Выпиской из протокола заседания правления комиссии РЭК Свердловской области от 28.10.2020 №25 о рассмотрении дела об установлении тарифов на тепловую энергию на 2020–2049 годы, поставляемую публичным акционерным обществом «Т плюс» (Красногорский район Московской области) потребителям Нижнетуринского городского округа, где ПАО «Т плюс» является теплоснабжающей организацией, заключившей концессионное соглашение в отношении объектов теплоснабжения Нижнетуринского городского округа, подтверждается, что что потери в тепловых сетях предшествующей организации ООО ГЭСКО были утверждены регулирующим органом в размере 14%. ПАО «Т Плюс» представило в РЭК Свердловской области обосновывающие материалы о том, что потери в тепловых сетях составляют 66%. РЭК Свердловской области утвердила для ПАО «Т Плюс» потери на уровне 38% (стр. 15 выписки).

Из указанного документа следует, что одной из причин банкротства должника является значительный износ объектов теплоснабжения НТГО и как следствие наличие сверхнормативных потерь. Кроме того, как указывалось выше регулирующий орган при установлении тарифов занижал валовую выручку ООО ГЭСКО, уменьшая затраты на тепловые потери, зато затраты на тепловые потери для ПАО «Т плюс» были увеличены почти в три раза.

Руководство должника, приступая к предпринимательской деятельности в Нижнетуринском ГО, не могло предвидеть возникновение убытков из-за технического состояния теплосетевого хозяйства НТГО, так как на момент заключения концессионного соглашения от 13.08.2014 какой-либо достоверной информации об износе объектов теплоснабжения не было. Сведения о фактическом состоянии объектов теплоснабжения стали известны только после заключения концессионного соглашения, а значительный их износ подтверждается представленными в материалы дела отчетом о рыночной стоимости имущества №2043-14_И от 01.09.2014; схемой теплоснабжения НТГО, утвержденной постановлением администрации НТГО от 10.11.2014; актом комиссионного освидетельствования технического состояния переданного концессионеру имущества (дополнения и замечания к акту приема-передачи имущества от 01.09.2014) от 17.10.2014.

Таким образом, материалами подтверждается исполнение должником обязательств по концессионному соглашению.

Соответственно, доводы кредитора в указанной части противоречат фактическим обстоятельствам, установленным материалами дела, и подлежат отклонению, как необоснованные.

Кроме того, должник принимал меры по взысканию дебиторской задолженности. Из анализа картотеки арбитражных дел следует, что за период с февраля 2015 года по октябрь 2019 года в пользу ООО ГЭСКО взыскана задолженность с контрагентов на общую сумму 322 494 511,2 рубля, а также 26 943 412,70 рубля финансовых санкций.

Соответственно, доводы апеллянта в указанной части также являются необоснованными и подлежат отклонению.

Проанализировав доводы конкурсного управляющего, суд первой инстанции также не усмотрел оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ИП Арустамяна А.Б., ООО «Первая инновационная компания «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер» и ИП Иванова Е.В., как контрагентов должника, дающих обязательные указания для руководства в принятии решений, суд не усматривает, поскольку доказательства, подтверждающие наличие обязательности указаний, конкурным управляющим не приводятся, а также не раскрывается в чём эти указания проявились, например, какие сделки были совершены, какое имущество должника было выведено на третьих лиц.

Судом установлено, что взаимодействие ИП Арустамяна А.Б. с должником происходило через начальника юридического отдела, который определял ежемесячно какие иски о взыскании дебиторской задолженности должны быть поданы в суд.

Сделки между ООО «Трансфер», ИП Ивановым Е.В. и должником недействительными признаны не были, что также исключает возможность привлечения данных лиц к субсидиарной ответственности.

Из материалов дела следует, что 09.11.2018 между обществом ГЭСКО (заемщик) и ООО «Трансфер» (займодавец) был заключен договор займа №ЗМ-2-18 на сумму 2 272 707,86 рубля на срок до 09.12.2018 с уплатой процентов за пользование суммой займа в размере 15% годовых. По платёжному поручению №5224 от 09.11.2018 ООО «Трансфер» перечислило ООО ГЭСКО сумму займа, указав в назначении платежа «оплата по договору целевого займа №ЗМ-2-2018 от 09.11.2018 для выплаты заработной платы сотрудникам ООО ГЭСКО».

Денежные средства ООО «Трансфер» должником не были возвращены, определением арбитражного суда от 30.04.2019 по настоящему делу требование ООО «Трансфер» в размере 2 520 526,42 рубля, в т.ч. 2 272 707,856 рубля долга и 54 638,39 рубля процентов, 193 180,17 рубля пени, включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Указанная сделка была оспорена конкурсным управляющим в рамках настоящего банкротного дела. Определением суда от 20.12.2020, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций от 21.05.2021 и 29.0з7.2021, соответственно, в удовлетворении требований о признании сделки недействительной отказано.

Общество «Трансфер» не является аффилированным по отношению к должнику и лицом, контролирующим его деятельность.

Суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что само по себе кредитование должника в условиях его неплатёжеспособности не может быть истолковано как основание для привлечения к субсидиарной ответственности, поскольку денежные средства шли на погашение заработной платы, а займодавцы полагали последующий возврат займов, поскольку имелся судебный акт Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.11.2018 по делу №А60-18952/2018 о взыскании с ПАО «Т Плюс» в пользу должника 76 332 600,69 рубля долга по договору оказания услуг по передаче тепловой энергии, теплоносителя от 26.01.2017 №03/02, 3 103 169,86 рубля процентов за пользование чужими денежными средствами, с продолжением их начисления с 23.08.2018 по день фактической оплаты долга, 15 885 327,43 рубля долга по договору поставки тепловой энергии (мощности) и (или) теплоносителя от 19.01.2017 №04/02, 1 567 126,15 рубля неустойки с продолжением ее начисления с 23.08.2018 по день фактической оплаты долга, 1 091 590,72 рубля долга за поставку горячей воды, 45 025,10 рубля процентов за пользование чужими денежными средствами, с продолжением их начисления с 23.08.2018 по день фактической оплаты долга.

Доказательств того, что ИП Арустамян А.Б., ООО «ПИК Эстейт», ООО «Трансфер», ИП Иванов Е.В., являются аффилированными должнику лицами, материалы дела также не содержат.

Довод о том, что Журавлеву И.Е. выдавались доверенности, в связи с чем он также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции обоснованно отклонил, как необоснованные, поскольку конкурсным управляющим не раскрывается причинно-следственная связь между выдачей доверенности, действиями Журавлева И.Е. и возникшими убытками (какими?).

Как следует из пояснений Журавлева И.Е., он состоял в трудовых отношениях с должником в должности исполнительного директора. Выданные доверенности использовались для представления интересов общества в судах.

Таким образом, оснований для привлечения Журавлева И.Е. к субсидиарной ответственности также судом первой инстанции не установлено.

Доводы кредитора, изложенные в апелляционной части, не опровергают выводов суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения вышеуказанных лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, установленным пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (ст. 61.11 Закона о банкротстве).

По своей сути, доводы кредитора сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции по оценке фактических обстоятельств дела и их правовой квалификацией, что не влечет отмены судебного акта, принятого при правильном применении норм материального права и полном исследовании всех обстоятельств, подтвержденных документально.

Оценивая позицию конкурсного управляющего о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за совершение действий по выводу активов должника путем совершения сделок по перечислению денежных средств в пользу ООО «ПИК Эстейт» в сумме 38 458 499,74 рубля и в пользу ИП Арустамяна А.Б. в сумме 8 170 286,66 рубля, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для квалификации указанных действий в качестве убытков, причиненных должнику, а не как совершение сделок, повлекших объективное банкротство должника и, как следствие, невозможность полного погашения требований кредиторов.

В ходе конкурсного производства установлено, что с расчётного счёта должника в пользу ООО «ПИК Эстейт» в период с 06.07.2015 по 12.01.2016 были совершены платежи на сумму 38 458 499,74 рубля, а также совершены платежи в пользу ИП Арустамяна А.Б. в сумме 8 1702 86,66 рубля.

Оспариваемые сделки были совершены с целью, причинить вред имущественным правам кредиторам должника, поскольку были совершены при наличии у должника признаков неплатёжеспособности и являлись безвозмездными.

Конкурсным управляющим в рамках дела о банкротстве было подано заявление о признании вышеуказанных сделок недействительными и применении последствий их недействительности.

Вступившими в законную силу определениями суда от 23.10.2020 и от 30.07.2020 по настоящему делу требования конкурсного управляющего признании вышеуказанных сделок недействительными удовлетворены.

Судом верно отмечено, что на дату совершения вышеуказанных сделок единоличным руководителем должника являлся Трегубов Г.Г.

В настоящее время ООО «ПИК «Эстейт» исключено 14.01.2022 из реестра юридических лиц в связи наличием в ЕГРЮЛ сведений о нем, в отношении которых внесена запись о недостоверности, а в отношении ИП Арустамяна А.Б. завершена процедура реализации имущества без применения в отношении него правил об освобождении от исполнения обязательств перед ООО ГЭСКО в размере 8 170 286,66 рубля (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.10.2021 по делу №А60-56297/2020).

Взысканные денежные средства на расчётный счёт должника не поступали.

Совершив обозначенные сделки, Трегубов Г.Г. лишил должника возможности удовлетворить ранее возникшие обязательства, а кредиторов права на справедливое распределение денежных средств должника.

Судом правильно установлено, что на момент совершения оспариваемых платежей должник обладал признаками недостаточности имущества и неплатёжеспособности; в результате перечисления оспариваемых платежей из конкурсной массы выбыли денежные средства, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счёт этих денежных средств. С учётом того, что сделка была фиктивной и безвозмездной для ответчика, а её целью был вывод активов из оборота должника, ответчик не мог не знать о её противоправном характере.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу пункта 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, наличие убытков предполагает определенное уменьшение имущественной сферы потерпевшего, на восстановление которой направлены правила статьи 15 ГК РФ. Указанные в названной статье принцип полного возмещения вреда, а также состав подлежащих возмещению убытков обеспечивают восстановление имущественной сферы потерпевшего в том виде, который она имела до правонарушения.

Предусмотренная данной нормой ответственность носит гражданско-правовой характер, и ее применение возможно при наличии определенных условий. Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 №62), арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия), указать на причины возникновения убытков и представить соответствующие доказательства.

В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным, бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора.

Из вышеуказанных положений законодательства и разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации следует, что, обращаясь в арбитражный суд с требованием о взыскании убытков с единоличного исполнительного органа общества, истец должен доказать факт возникновения убытков, их размер, противоправность действий (бездействия) руководителя общества (их недобросовестность и (или) неразумность) и причинно-следственную связь между его действиями (бездействием) и возникшими убытками.

Согласно позиции ВАС РФ, изложенной в п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62, удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путём применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлёкшая причинение убытков юридическому лицу.

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков. При этом размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

В силу статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15) (статья 1082 ГК РФ).

Для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

Как верно отмечено судом первой инстанции, совершенные должником сделки по перечислению денежных средств были произведены без какого-либо встречного предоставления, при наличии у должника признаков недостаточности имущества и неплатёжеспособности, что было известно Трегубову Г.Г., соответственно, выведенные денежные средства со счёта должника являются убытками для должника и его кредиторов. Общество-должник могло потратить выеденные денежные средства на имеющихся у него кредиторов, однако, такая возможность была утрачена.

С учётом изложенного суд обоснованно взыскал с Трегубова Г.Г. в пользу должника убытки в сумме 46 628 786,40 рубля.

Судебная коллегия, изучив материалы настоящего дела, проанализировав доводы апеллянта, соглашается с выводами суда первой инстанции, что в рассматриваемом случае указанные сделки не явились причиной объективного банкротства должника, что исключает возможность привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, но явились основанием для взыскания с бывшего руководителя должника, в период деятельности которого были совершены вышеуказанные сделки, убытков в размере, указанном выше.

Доводы апеллянта в указанной части не опровергают выводов суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что в рассматриваемой ситуации наступившие для общества негативные последствия в виде непогашенных обязательств перед кредиторами не свидетельствуют о недобросовестности или неразумности действий его учредителя и руководителей, при исполнении ими своих непосредственных обязанностей.

Учитывая общий подход, закрепленный в главах 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве, в пункте 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимыми условиями возложения субсидиарной ответственности участника юридического лица являются наличие вины субъекта ответственности, а также причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).

Необходимо учитывать, что по своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

В предмет судебного рассмотрения входит установление совокупности следующих фактов: наличие вины, причиненный ущерб, его размер, причинно-следственная связь между действием (бездействием) и возникновением ущерба. Соответственно, заявляя требование о привлечении к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий и кредитор должны обосновать требования и представить соответствующие доказательства, которые суды должны исследовать и оценить в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом заявленных ответчиком возражений и представленных в их обоснование доказательств.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в статье 10 Закона о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

В данном случае ответчиками, к которым предъявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в полной мере раскрыты обстоятельства дела, представлены доказательства отсутствия виновных умышленных действий, приведших к невозможности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов в результате действий, которые вменяются им конкурсным управляющим и кредитором.

При таких обстоятельствах, принимая их в совокупности, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, не установил неправомерности в действиях (бездействии) ответчиков и, как следствие, совокупности оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности и удовлетворения заявленных требований.

Доводы же заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта либо опровергали выводы суда первой инстанции. В связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, не влекущими отмену обжалуемого определения.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, апелляционная жалоба не содержит, доводы жалобы выражают несогласие с ними и в целом направлены на переоценку доказательств при отсутствии к тому правовых оснований, в связи с чем, отклоняются судом апелляционной инстанции.

Убедительных доводов, основанных на доказательственной базе и позволяющих отменить обжалуемый судебный акт, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьи 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебных актов, судом апелляционной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, оснований для отмены судебного акта в обжалуемой части и удовлетворения апелляционной жалобы у суда апелляционной инстанции не имеется.

При обжаловании определений, не предусмотренных в подпункте 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации, уплата государственной пошлины не предусмотрена, государственная пошлина при подаче апелляционной жалобы заявителем не уплачивалась.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 10 июня 2022 года по делу №А60-75317/2018 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий		Л.М. Зарифуллина

Судьи		И.П. Данилова
		Т.С. Нилогова