Гражданский кодекс часть 1

иные лица, участвующие в деле о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статьей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрел в судебном заседании по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции

заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 в размере 13 822 002 руб.,

в рамках дела № А60-45876/2015 о признании ЗАО «Протол» несостоятельным (банкротом)(ОГРН <***>, ИНН <***>),

установил:

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 11.04.2016 ЗАО «Протол» (должник) признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства. Конкурсным управляющим должника утвержден ФИО3

14 марта 2017 года в арбитражный суд поступило заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя должника – ФИО1 по обязательствам должника в размере 13 822 002 руб. на основании п. 4 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 02 июня 2017 года заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя должника удовлетворено частично. Суд взыскал с ФИО1 в конкурсную массу ЗАО «Протол» 5 664 159 руб. в возмещение убытков. В остальной части требований отказал.

Не согласившись с вынесенным определением, ФИО1 и конкурсный управляющий ФИО3 обратились с апелляционными жалобами.

Конкурсный управляющий ФИО3 в апелляционной жалобе просит определение изменить и привлечь ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в заявленном размере. В обоснование апелляционной жалобы управляющий указывает на то, что само по себе получение кредита не ставится в вину бывшего директора, убыток предприятию причинен тем, что при получении кредита банку в качестве залога было предоставлено имущество, не принадлежащее ЗАО «Протол». Ссылается на то, что судом не дана оценка действиям ФИО1 по продаже всего оставшегося имущества, перевода работников и портфеля заказов на вновь созданное им предприятие ООО «Протол», что и привело к банкротству должника.

ФИО1 в своей апелляционной жалобе просит отменить обжалуемое определение и отказать в удовлетворении заявленных требований. В обоснование апелляционной жалобы апеллянт указывает на несогласие с выводом суда о продаже права требования к ООО «Михайловский карьер» в размере 4 365 039 руб. за 1 000 руб., указанный вывод противоречит правоотношениям сторон, подтвержденным документально; судом не принят во внимание тот факт, что сделка цессии подразумевала равноценное встречное предоставление со стороны цессионария. В отношении превышения руководителем полномочий в части установления себе размера заработной платы в размере большем чем установлено учредителями отмечает, что судом не приняты во внимание положения п. 8.4.5 Устава ЗАО «Протол», в соответствии с которым директор самостоятельно утверждает организационную структуру, систему и размеры оплаты труда. Также ФИО1 указывает на то, что судебное заседание проведено без его участия, а также участия его представителя, в отсутствие доказательств надлежащего извещения о месте и времени судебного заседания.

В дополнении к апелляционной жалобе ФИО1 указывает на истечение срока исковой давности по всем заявленным конкурсным управляющим требованиям; приводит обстоятельства правоотношений возникших при исполнении договора с ООО «Михайловский карьер»; отсутствие доказательств установления учредителями директору оклада в размере 70 000 руб., в связи с чем суд ошибочно принял для расчетов именно эту сумму; ссылается на то, что размер оклада в сумме 140 000 руб. был согласован с членами Совета директоров ЗАО «Протол». В отношении кредитного договора апеллянт отмечает, что в связи с освобождением от должности ФИО1 утратил возможность контролировать исполнение сделки (договора поставки аммонита); касательно заложенного имущества поясняет, что невозможность обращения взыскания на заложенное имущество не влечет за собой убытки должника, действиями по заключению кредитного договора убытки должнику не причинены; считает, что при исполнении возложенных на него обязанностей руководителя должника им осуществлялись действия в пределах полномочий с соблюдением требований главы 22 ГК РФ.

Также ФИО1 направлено ходатайство о восстановлении пропущенного им на апелляционное обжалование срока мотивированное его не извещением о наличии в арбитражном суде рассматриваемого спора; о наличии оспариваемого определения стало известно лишь 27.06.2017 в связи с получением моим представителем в отделении почты апелляционной жалобы. В дополнении к ходатайству ФИО1 приводит обстоятельства, свидетельствующие о нарушении работниками Почты России Правил оказания услуг почтовой связи, что и явилось причиной не извещения его о наличии в арбитражном суда на рассмотрении спора с его участием.

ФИО1 согласно письменному отзыву против удовлетворения апелляционной жалобы конкурсного управляющего возражает, ссылаясь на недоказанность факта противоправности действий ФИО1, наличия убытков причиненных обществу и причинно-следственной связи между действиями и убытками.

Письменных отзывов на апелляционную жалобу от иных лиц, участвующих в деле не поступило.

При рассмотрении ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока апелляционным судом установлено отсутствие в материалах дела надлежащих доказательств уведомления ФИО1 о наличии в арбитражном суде спора с его участием. Названные обстоятельства явились основанием для удовлетворения ходатайства ФИО1, восстановления ему срок на апелляционное обжалование определения Арбитражного суда Свердловской области от 02.06.2017, а также для вынесения определения от 03.08.2017 о переходе к рассмотрению обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 в размере 13 822 002 руб., в рамках дела № А60-45876/2015 по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции и назначения судебного разбирательства по существу.

От ФИО1 поступил отзыв на заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника с приложением дополнительных документов в подтверждение приведенных доводов.

В связи с удовлетворением ходатайства конкурсного управляющего ФИО3, суд апелляционной инстанции определением от 21.09.2017 отложил судебное заседание на 05.10.2017 (вынесено в составе Чепурченко О.Н., Даниловой И.П., Мартемьянова В.И.). При этом суд обязал ФИО1 направить (передать) конкурсному управляющему ФИО3 копии всех вновь представленных в апелляционный суд документов, в том числе приложенных к дополнениям к апелляционной жалобе, а также к отзывам на апелляционную жалобу конкурсного управляющего и на заявление о привлечении к субсидиарной ответственности; конкурсного управляющего ФИО3 представить письменные пояснения на заявленные ФИО1 возражения относительно заявленных требований.

Определением от 05.10.2017 на основании ст. 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) произведена замена судьи Даниловой И.П. на судью Мармазову С.И. После замены судьи рассмотрение заявления начато сначала в составе председательствующего Чепурченко О.Н., судей Мармазовой С.И., Мартемьянова В.И.

До начала судебного заседания от ФИО1 поступили письменные дополнения к отзыву на заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении к субсидиарной ответственности.

Участвующий в судебном заседании представитель ФИО1 представил в материалы дела доказательства направления в адрес конкурсного управляющего ФИО3 ранее представленных в суд документов в обоснование своих доводов и возражений, а также правовое обоснование позиции о приобщении к материалам дела в качестве доказательств копий документов.

Также представитель ФИО1 против удовлетворения заявленных требований возражал, ссылаясь на их незаконность и необоснованность.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени судебного заседания надлежащим образом, явку своих представителей в суд не обеспечили, что в силу положений ст. 156 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Из заявления конкурсного управляющего ФИО3 усматривается, что основанием для обращения в суд с заявлением о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности в размере 13 822 002 руб. явилось осуществление ФИО1 в качестве руководителя должника следующих действий:

- заключение договора уступки прав требования к ООО «Михайловский карьер» в размере 4 356 039 руб. за 1 000 руб.;

- получение кредита в УМ-Банке на сумму 8 млн. руб. с предоставлением в обеспечение данного кредита в качестве залога материалов (товаров в обороте), а также не принадлежащего залогодателю имущества (тепловоз), ссылаясь на его погашение лишь в размере 400 000 руб.;

- установление оклада директора общества в размере 140 000 руб., повлекшего неправомерную ФИО1 выплату в период с апреля 2013 года по 20.08.2014 заработной платы в размере 1 309 120 руб.;

- создание ФИО1 параллельно нового предприятия ООО «Протол», под его руководством, на которое он перевел все активы а также работников, чем лишил ЗАО «Протол» возможности продолжать свою производственную деятельность, что, в конечном счете, и привело к банкротству.

Исследовав имеющиеся в деле доказательства в порядке ст. 71 АПК РФ, оценив доводы приведенные в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, применительно к нормам материального и процессуального права, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения заявленных требований в силу следующего.

Согласно п. 4 ст. 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Закон о банкротстве, Закон) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Положения абзаца четвертого настоящего пункта применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абз. 32 ст. 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на руководителя обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ).

Таким образом, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда. При недоказанности любого из этих элементов в удовлетворении заявления должно быть отказано.

В силу ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Как следует из материалов дела, на заседании Совета директоров ЗАО «Протол» от 18.04.2013 принято решение о назначении в качестве директора общества ФИО1 (протокол № 1 от 18.04.2013 – л.д. 13).

В связи с принятием указанного решение ФИО1 принят на работу в ЗАО «Протол» на должность директора приказом о приеме на работу от 18.04.2013 с окладом 140 000 руб. и заключением трудового договора № 7 от 18.04.2017 (л.д. 12).

Заработная плата выплачивалась ФИО1 с учетом установленного оклада, с начисленной суммы доходов уплачивались налоги, соответствующие сведения предоставлялись в налоговый орган.

Правовой статус работника, находящегося в должности директора общества, регулируется как нормами ФЗ «Об акционерных обществах», так и нормами Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ). Директор общества наделен правами и обязанностями работодателя лишь в отношениях с работниками общества и выступает в качестве работника в отношениях с обществом – работодателем.

В силу положений ст. 275 ТК РФ с директором общества заключается трудовой договор, в котором предусматриваются права и обязанности директора, в том числе условия оплаты труда. Такого договора с ФИО1 в материалы дела не представлено.

Применительно к нормам трудового законодательства даже в отсутствие письменного трудового договора расходы в виде вознаграждения за выполнение директором трудовых обязанностей (заработная плата) сами по себе не могут квалифицироваться как возникшие у общества убытки.

Из содержания статей 2, 21, 22, 57, 129, 135 и 136 ТК РФ следует, что любые денежные выплаты директору, производятся исключительно с согласия и на основании выраженного волеизъявления работодателя.

В представленном в материалы дела протоколе заседания Совета директоров, повесткой дня которого являлся вопрос об избрании директором ФИО1, не содержатся сведения о принятии обществом решения о размере заработной платы.

Сторонами не оспаривается наличие трудовых отношений между ЗАО «Протол» и ФИО1 в период исполнения последним обязанностей директора. В силу ст. 21 ТК РФ ФИО1 имел право на выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством н качеством выполненной работы.

Доказательств того, что выплачиваемая ФИО1 заработная плата превышала размер, установленный трудовым договором, не соответствует квалификации, сложности, количеству и качеству выполненной им работы, имеются нормативно установленные ограничения по размеру заработной платы или локальные акты, разработанные и утвержденные ЗАО «Протол» по вопросам оплаты труда должностных лиц общества, которые позволяют прийти к выводу, что ФИО1 производилась выплаты заработной платы в завышенном размере, конкурсным управляющим в материалы дела не представлено.

Ссылка конкурсного управляющего на то, что оклад руководителя должника составлял 70 000 руб. обоснована представленным в дело приказом о приеме на работу (протокол) на должность директора ЗАО «Протол» иного работника, который надлежащим доказательством установления ФИО1 чрезмерно высокого оклада руководителя общества являться не может.

Также следует отметить, что ФИО1 длительное время получал заработную плату, начисленную исходя из оклада в размере 140 000 руб., информация о заработной плате отражалась в годовых отчетах, при этом ни владельцами общества, ни членами совета директоров ЗАО «Протол» претензий по данному поводу не предъявлялись, меры по взысканию с ФИО1 выплаченной заработной платы обществом не предпринимались.

Поскольку противоправность получения ФИО1 заработной платы в размере 140 000 руб. материалами дела не подтверждена, оснований для привлечения последнего к субсидиарной ответственности по данному эпизоду судом апелляционной инстанции не установлено.

В отношении заключения договора цессии № 2 от 21.01.2014, апелляционным судом установлены следующие обстоятельства.

В материалы дела представлен договор цессии от 21.01.2014 заключенный ЗАО «Протол» (цедент) с ООО «Техбурснаб» (цессионарий), подписанный со стороны должника ФИО1, по условиям которого цессионарию перешло право требования должника к ООО «Михайловский карьер» в размере 4 365 039,89 руб. по цене 1 000 руб.

В подтверждения факта ликвидности реализуемой дебиторской задолженности конкурсным управляющим в отношении ООО «Михайловский карьер» представлены выписка из бухгалтерских балансов за 2011-2015 годы, согласно которой общество на протяжении указанного периода располагало активами от 54 142 тыс. руб. до 158 739 тыс. руб.

Между тем, из представленных в материалы дела документов усматривается, что фактические правоотношения сторон ЗАО «Протол», ООО «Техбурснаб», ООО «Михайловский карьер» заключались в следующем.

ЗАО «Протол» на основании договора № БВР-1 от 17.06.2013 заключенного с ООО «Михайловский карьер» производило для последнего буро-взрывные работы.

Для выполнения работ по бурению ЗАО «Протол» привлекало субподрядчика – ООО «Буровая компания «Гарант» (договор от 20.01.2013 №БР-4).

В свою очередь, ООО «Буровая компания «Гарант» привлекало в различные периоды для производства работ по бурению ООО «Техбурснаб» (договор подряда от 22.06.2013 № 14-06/13).

Впоследствии, ЗАО «Протол», ООО «Техбурснаб» и ООО «БК «Гарант» заключили соглашение от 30.01.2014 № 11, в соответствии с условиями которого ЗАО «Протол» в качестве погашения задолженностиперед ООО «БК «Гарант» по договору от 20.01.2013 № БР-4 передает к ООО «Техуралснаб» право требования к ООО «Михайловский карьер» в сумме 4 365 039 руб.

Подлинность взаимоотношений сторон и соразмерность расчетов подтверждается помимо договоров и соглашения, актом сверки между ЗАО «Протол» и ООО «БК «Гарант» от 21.01.2014, справкой бухгалтерии ЗАО «Протол» от 30.01.2014, справкой бухгалтерии ООО «Михайловский карьер» о произведенных расчетах от 16.08.2017 № 185.

Так, из справки бухгалтерии ЗАО «Протол» от 30.01.2014 следует, что следствием подписания договора цессии и соглашения о зачете требований от 30.01.2014, стала ликвидация кредиторской задолженности ЗАО «Протол» перед ООО «Техбурснаб» в сумме 4 365 039,89 руб.

Действия ФИО1 на момент совершения сделки по уступке прав требования отвечали интересам должника и были направлены на погашение кредиторской задолженности, возникшей ранее.

При таких обстоятельствах, действия ФИО1 по заключению договора цессии № 2 от 21.01.2014 от имени ЗАО «Протол» с ООО «Техбурснаб» не могут быть квалифицированы как противоправные, направленные и повлекшие причинение вреда должнику и имущественным правам его кредиторов.

Оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по данному эпизоду апелляционным судом не установлено.

Наличие оснований для возложения на ФИО1 ответственности за заключение кредитного договора <***> от 28.05.2014 с предоставлением в обеспечение его исполнения залога, апелляционным судом также не установлено в силу следующего.

Из материалов дела следует, что 28.05.2014 между ООО КБ «УМБ» (Банк) и ЗАО «Протол» (заемщик), в лице директора ФИО1 был заключен кредитный договор <***>, по условиям которого Банк предоставил заемщику кредит в размере 8 000 000 руб. под 19% годовых, начисляемых на сумму кредита в пределах установленного срока и 38% годовых, начисляемых на просроченную задолженность в порядке и на условиях, предусмотренных настоящим договором.

Выдача кредита осуществлена с учетом заключенных с ЗАО «Протол» договором залога товаров в обороте №14/49-ДЗТ от 28.05.2014 и договора залога имущества № 14/49-ДЗИ от 28.05.2014, заключенного с ООО «Холдинг «СПК-Взрывпром».

В период исполнения ФИО1 обязанностей руководителя должника (до 07.07.2014) платежи по указанному кредитному договору осуществлялись своевременно.

Как следует из материалов дела кредитный договор был расторгнут 01.04.2015, а следовательно, продолжал свое действие еще в течение 10 месяцев после увольнения ФИО1 с должности директора ЗАО «Протол».

Из представленных в дело документов невозможно установить, каким образом ФИО1, в период с 07.07.2014 по 01.04.2015, не являясь ни руководителем, ни акционером должника, мог влиять на исполнение обязательств по кредитному договору и финансово-хозяйственную деятельность должника в целом.

Утверждение о том, что полученные кредитные средства в размере 8 000 000 руб. были потрачены на приобретение аммонита у ООО «Холдинг «СПК-Врывпром» не соответствуют действительности.

Из материалов дела усматривается, что между ООО «Холдинг «СПК-Взрывпром» и ЗАО «Протол» был заключен договор от 12.05.2014 № ПР-1 на приобретение Аммиачной селитры марки А.

15 мая 2014 года платежным поручением № 211 ООО «Холдинг «СПК-Взрывпром» во исполнение заключенного договора перечислило ЗАО «Протол» денежные средства в размере 13 000 000 руб.

Часть полученных в качестве предоплаты денежных средств была использована на погашение банковских кредитов, выданных ООО КБ «УМБ» ранее (факт наличия других кредитных договоров, помимо исследуемого подтверждается приложенным к отзыву определением об утверждении мирового соглашения по делу № А60-5392/2016 от 29.12.2016).

В связи с уведомлением ООО «Холдинг «СПК-Взрывпром» о расторжении договора, ЗАО «Протол» вернуло ему часть ранее полученных от него денежных средств в размере 5 000 000 руб. (платежное поручение от 22.05.2014 № 461). Оставшаяся сумма в размере 8 000 000 руб. была возвращена обществу «Холдинг «СПК-Взрывпром» за счет денежных средств полученных по указанному выше кредитному договору (платежное поручение от 29.05.2014 № 485). При этом в связи с установлением ошибочного указания в назначении платежа «Оплата по договору № 05-05 от 05.05.2014 за аммонит», должником в тот же день было направило получателю денежных средств письмо, в котором уведомило о подлинном назначении платежа «Возврат денежных средств согласно договору пр-1 от 12.05.2014 по причине невозможности поставки аммиачной селитры».

Указанные обстоятельства конкурсным управляющим ФИО4 не опровергнуты. Доказательств того, что кредитные средства были присвоены ФИО1, израсходованы на личные нужды или выведена на подконтрольное лицо, в деле отсутствуют, соответствующих обстоятельств конкурсным управляющим не приведено.

Заключение кредитного договора и возврат контрагенту ранее полученных от него денежных средств относятся к категории обычных финансово-хозяйственных сделок, совершаемых ЗАО «Протол».

Оснований полагать, что кредитный договор являлся сделкой совершенной на невыгодных для должника условиях, у суда не имеется, поскольку кредитные средства использовались на перекредитование по ранее полученным кредитам и возврат денежных средств контрагенту.

Дальнейшее нарушение условий и расторжение кредитного договора не может быть вменено в вину ФИО1, поскольку не являлось следствием его действия (бездействия). Принятие кредитных обязательств директором общества в случае его невозврата в установленный срок само по себе не свидетельствует о недобросовестности руководителя. Документального подтверждения того, что неисполнение обязательств по указанному кредитному договору повлекли банкротство должника, не имеется.

Также следует отметить, что залог товаров в обороте представляет собой специфический вид залоговых отношений. К такому способу обеспечения прибегают предприниматели, когда они не обладают ликвидными средствами производства, но имеют возможность обеспечить исполнение принятых обязательств оборотным имуществом. Обеспечение по таким кредитам составляет имущество, которое постоянно меняется и стоимость которого может быстро снизиться. Товары намного менее ликвидны, чем денежные поступления, поскольку они должны быть проданы и оплачены.

Залог товаров в обороте обладает следующими признаками, отличающими его oт так называемого твердого залога. В отличие от общего правила предметом залога выступают не индивидуально-определенные, а родовые вещи (товарные запасы, сырье, материалы, полуфабрикаты, готовая продукция и т.п.), предназначенные для обмена (продажи) и т.д.

При этом запас товаров постоянно восполняется. Выбор вида вещей в определенной мере зависит от их заменяемости. Особенностью данного вида залога является возможность заменить заложенное имущество другим, отличающимся по составу, натуральной форме, количеству, иным параметрам, но в пределах родовой принадлежности товара.

В связи с тем, что заложены родовые вещи в обороте, их отчуждение, гибель или повреждение по общему правилу не сказывается на существовании залоговых отношений.

В силу положений п. 2 ст. 336 ГК РФ договором залога или в отношении залога, возникающего на основании закона, законом может быть предусмотрен залог имущества, которое залогодатель приобретет в будущем.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.05.2010 № 1404/10 и от 08.02.2011 № 13970/10, если одна сторона договора совершает действия по исполнению договора, а другая сторона принимает их без каких-либо возражений, то неопределенность между сторонами в отношении достигнутых договоренностей отсутствует, в таком случае соответствующие условия договора должны считаться согласованными, а договор заключенным.

В соответствии с обычаями делового оборота Банк, являясь профессиональным залогодержателем, при заключении обеспечительных договоров в виде залога в целях проверки качества предлагаемого заемщиком обеспечения и исключения рисков, связанных с кредитованием, исходя из обычаев делового оборота, выполняем документальную проверку прав залогодателя на передаваемое в залог имущество и его наличие, в частности совершает действия, направленные на проверку принадлежности залогового имущества компании, предоставляющей залог и принимает меры к минимизации рисков.

ЗАО «Протол» при заключении договора залога имело намерение на приобретение (восполнение) товаров в период его действия.

Банк контролировал финансовое состояние ЗАО «Прогол», поскольку на момент заключения договора действовали 3 кредитных договора между ЗАО «Протол» и Банком и условием выдачи последующего кредита являлось предоставление обеспечения в виде залога.

Таким образом, воля сторон договора при его заключении была направлена па передачу в залог товаров, поименованных в приложении к договору, а также иного имущества.

Оснований полагать, что на момент заключения договора залога товара в обороте, последний у должника отсутствовал, у суда не имеется. Перечень передаваемого в залог имущества отражен в приложении № 1 к договору залога, подписан со стороны залогодержателя уполномоченным представителем.

Справка об отсутствии в собственности ЗАО «Протол» закладываемого имущества без указания даты ее составления (л.д. 48) доказательством, опровергающим указанные обстоятельства, являться не может. Также следует отметить, что справка выдана по результатам исследования книги регистрации взрывчатых материалов в период с 01.01.2013 по 31.12.2013, которая суду не представлена, не установлен порядок ведения книги, основания внесения записей, дата начала записей, дата окончания записей, причина окончания записей, лица ответственные за ведение книги. В справке отсутствует дата ее составления. Сведений за последующий период до заключения договора залога – 28.05.2014 данная справка не содержит. Право собственности на имущество (товары) возникает у юридического лица с момента передачи вещи, если иное не установлено законом (договором). Правоустанавливающие (правопрекращающие) документы на закладываемые товары суду не представлены.

Обстоятельства того, что ФИО1 были переведены все активы должника, а также работники на подконтрольное ему лицо – ООО «Протол», чем лишил ЗАО «Протол» возможности продолжать свою производственную деятельность, что, в конечном счете, и привело к банкротству, не нашли своего подтверждение.

В обоснование указанного конкурсным управляющим в материалы дела представлены договоры купли-продажи оборудование № ПР-6 от 24.10.2014, а именно сервера бывшего в употреблении за 207 446,35 руб. (сервер), купли-продажи сайта от 31.10.2014, предметом которого является программный код и базы данных с исключительными правами стоимостью 82 080 руб., а также купли-продажи № ПР-7 от 07.11.2014 движимого имущества – предметы офисной мебели, техники и аксессуаров к ней по цене 156 018 руб.

Иных документов, на которых могли бы основываться приведенные конкурсным управляющим обстоятельства, в деле не имеется (ст. 65 АПК РФ).

Из содержания указанных выше договоров усматривается, что они заключены от имени ЗАО «Протол», в лице директора ФИО5, предусматривают встречное предоставление, соразмерность которого не оспорена. Доказательств обратного не представлено.

Довод о перевод штата работников должника на подконтрольное ФИО1 лицо ничем не подтверждено и носит вероятностный характер.

Каким образом совершение указанных сделок по реализации имущества привели к банкротству должника, конкурсным управляющим ФИО4 пояснений не дано.

Таким образом, все доводы, приведенные конкурсным управляющим в обоснование наличия оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности, документально не подтверждены, носят предположительный (вероятностный) характер и не подтверждают наличие совокупности обстоятельств позволяющих привлечь указанное лицо к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 02.06.2017 подлежит отмене в связи с неполным выяснением судом обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанностью имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд считал установленными и несоответствием выводов, изложенных в определении, фактическим обстоятельствам дела, а также в связи с рассмотрением спора в отсутствие лица, не извещенного о месте и времени судебного заседания надлежащим образом (п.п. 1, 2, 3 ч. 1, п. 2 ч. 4 ст. 270 АПК РФ).

При подаче апелляционной жалобы на обжалуемое определение оплата государственной пошлины действующим законодательством не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 02 июня 2017 года по делу № А60-45876/2015 отменить.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника отказать.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

О.Н. Чепурченко

Судьи

С.И. Мармазова

В.И. Мартемьянов