Гражданский кодекс часть 1

АРБИТРАЖНЫЙ СУД
ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО ОКРУГА
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
город Тюмень
Дело № А03-4870/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 09 августа 2023 года.
Постановление изготовлено в полном объёме 11 августа 2023 года.
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:
председательствующего

Доронина С.А.,
судей

Кадниковой О.В.,

Качур Ю.И. -
рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1
на постановление от 10.05.2023 Седьмого арбитражного апелляционного
суда (судьи Иванов О.А., Иващенко А.П., Сбитнев А.Ю.) по делу № А03-4870/2020
Арбитражного суда Алтайского края о несостоятельности (банкротстве) общества
с ограниченной ответственностью «Центр Семеноводства Сибири» (ИНН <***>,
ОГРН <***>; далее – центр, должник), принятое по заявлению конкурсного
управляющего ФИО2 о привлечении ФИО3
, ФИО4 и ФИО1 к
субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
С у д у с т а н о в и л :
в рамках дела о банкротстве центра конкурсный управляющий обратился в арбитражный
суд с заявлением о привлечении ФИО3, ФИО4, ФИО1
к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с них
солидарно 30 049 314,24 руб.
Определением Арбитражного суда Алтайского края от 17.01.2023 заявление
конкурсного управляющего удовлетворено частично, признано доказанным наличие
оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности
по обязательствам центра, в удовлетворении остальной части заявления отказано,
рассмотрение заявления в части определения размера субсидиарной ответственности
приостановлено до окончания расчётов с кредиторами.
Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 10.05.2023
определение суда от 17.01.2023 отменено в части отказа в признании доказанным наличия
оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности, в этой части
принят новый судебный акт, признано доказанным наличие оснований для привлечения
ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам центра; в остальной
части определение суда от 17.01.2023 оставлено без изменения.
В кассационной жалобе ФИО1 просит постановление апелляционного суда

А03-4870/2020
от 17.01.2023 отменить, оставить в силе определение суда от 17.01.2023.
Податель кассационной жалобы ссылается на то, что пропуск должником срока
исковой давности для взыскания денежных средств с общества с ограниченной
ответственностью «Тополь М» (далее - общество) является следствием бездействия
антикризисного менеджера, а не противоправного поведения ФИО1;
общество получало денежные средства от центра посредством их направления на оплату
собственных обязательств перед различными контрагентами, такое взаимодействие
являлось экономически обусловленным внутренним построением хозяйственной
деятельности должника (все платежи проходили тотальный контроль со стороны
сторонней организации, запрещавшей перечислять денежные средства непосредственно
контрагентам центра); перенос срока исполнения обязательств общества перед центром
осуществлялся ввиду отказа последнего принимать товар (горчица) без объяснения
причин, а также падения потребительского спроса на столь специфический
для российского рынка продукт.
До судебного заседания ФИО1 заявлено ходатайство об отложении
судебного разбирательства ввиду необходимости обеспечения участия его представителя
в судебном заседании.
По смыслу положений статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации (далее - АПК РФ) отложение судебного разбирательства,
за исключением случаев, предусмотренных частью 1 данной статьи, является правом,
а не обязанностью арбитражного суда. Неявка в судебное заседание представителей
сторон, при наличии в материалах дела аргументированной кассационной жалобы
и отзывов на неё, в силу части 3 статьи 158 АПК РФ не является препятствием
для её рассмотрения.
Суд кассационной инстанции считает ходатайство ФИО1 не подлежащим
удовлетворению, поскольку его правовая позиция детально изложена в кассационной
жалобе, указанные заявителем обстоятельства не создают препятствий по проверке
законности обжалуемых судебных актов.
Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной
жалобе и отзывах на неё, выслушав объяснения представителя должника, проверив
в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность и постановления апелляционного
суда в обжалуемой части, суд округа не находит оснований для их отмены.
1. Закон, подлежащий применению.
Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью
ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке
привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения
вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием
для их привлечения к ответственности (определение Верховного Суда Российской
Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3)).
Совокупность юридически значимых действий, с которым конкурсный

А03-4870/2020
управляющий связывает наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной
ответственности, носили длящийся характер и совершены в период с мая 2017 года
по октябрь 2017 года.
На дату завершения совершений ответчиками указанных юридически значимых
действий отношения по привлечению контролирующих лиц к субсидиарной
ответственности регулировались положениями главы III.2 Федерального закона
от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон
о банкротстве) в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.
Таким образом применение апелляционным судом положений статей 61.10, 61.11
Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 266-ФЗ
является правомерным, соответствующему общему принципу действия закона во времени
(статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)).
2. Статус лиц, контролирующих должника.
В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное
не предусмотрено настоящим Законом, в целях настоящего Закона под контролирующим
должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее
не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства,
а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании
должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания
или возможность иным образом определять действия должника, в том числе
по совершению сделок и определению их условий.
В силу подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано
иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это
лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных
в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 7 постановления Пленума
Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах,
связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при
банкротстве» (далее - Постановление № 53), предполагается, что лицо, которое извлекло
выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя
должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона
о банкротстве).
В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо,
извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду
в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы
действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу
добросовестности.
Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье
лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке
последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной

А03-4870/2020
руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и её кредиторов
(например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным
исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием
документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).
Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе
доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение
актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно
совершаются аналогичные сделки.
Материалами обособленного спора подтверждается, что ФИО1 являлся
руководителем/учредителем общества, действовал от его имени при вступлении
с должником в гражданско-правовые отношения (общий объём обязательств центра
в денежном эквиваленте превышал 20 000 000 руб.; фактический объём финансов,
перечисленный должником обществу, составил 5 343 100 руб. и являлся крайне
существенным для должника применительно к масштабам его деятельности).
Таким образом, учитывая существенный объём денежных средств, перечисленных
центром в пользу общества, суд апелляционной инстанции обоснованно указал на то,
что в случае неправомерного поведения руководителей должника по заключению сделок
между названными лицами, ФИО1, как руководитель и учредитель контрагента
должника, подлежит признанию контролирующим лицом по мотиву извлечения
им значительной выгоды от деятельности центра, применительно к подпункту 3
пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, разъяснениями изложенным в пункте 7
Постановления № 53.
3. Привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц
за невозможность полного погашения требований кредиторов.
Субсидиарная ответственность контролирующего лица, предусмотренная пунктом 1
статьи 61.11 действующей редакции Закона о банкротстве, по своей сути является
ответственностью данного лица по собственному обязательству - обязательству
из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате
неправомерных действий (бездействия) контролирующего лица, выходящих за пределы
обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника
и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию
их обязательственных прав).
Субсидиарная ответственность по обязательствам должника является формой
ответственности контролирующего должника лица за доведение до банкротства, вред
в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица -
неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник
теряет способность исполнять свои обязательства.
Из существа конструкции юридического лица (корпорации) вытекает запрет
на использование его правовой формы для причинения вреда независимым участникам
оборота (пункты 3 - 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 ГК РФ), на что обращено внимание

А03-4870/2020
в пункте 1 Постановления № 53.
В исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица
(пункты 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ) могут быть привлечены к ответственности перед
кредитором данного юридического лица, если неспособность удовлетворить требования
кредитора спровоцирована волеизъявлением контролирующих лиц, поведение которых
не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными
или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению
предпринимательской деятельности (статья 1064 ГК РФ, статья 61.11 Закона
о банкротстве, пункт 3.1 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).
Процесс доказывания того, что требования кредиторов стало невозможным погасить
в результате действий ответчиков, упрощён законодателем для истцов посредством
введения соответствующих опровержимых презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона
о банкротстве), при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика
в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя
доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.
По смыслу подпункта 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве причинение
существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения либо
одобрения одной или нескольких сделок должника, предполагает наличие вины
контролирующего лица в невозможности полного погашения требований кредиторов.
Смысл этой презумпции состоит в том, что контролирующее лицо, совершая
существенно убыточную сделку (сделку, заключённую на заведомо невыгодных условиях,
сделку по выводу активов и т.п.) переводит активы должника на иного участника
гражданского оборота тем самым лишая конкурсных кредиторов возможности получить
исполнение за счёт этих активов.
При рассмотрении обособленного спора судами установлено, что между центром
и обществом заключены договоры купли-продажи от 06.06.2017, от 06.06.2017,
от 10.06.2017, от 19.09.2017, договоры поставки от 25.04.2017, от 17.08.2017,
от 17.08.2017, в рамках которых должником осуществлено перечисления в пользу
общества денежных средств в общем объёме 5 343 100 руб.
Должник на основании писем общества в счёт исполнения собственных обязательств
осуществил перечисления денежных средств в общем размере 5 343 100 руб. на счета
третьих лиц в счёт обязательств ответчика перед ними.
В дальнейшем между центром и обществом последовательно заключались
дополнительные соглашения от 15.10.2017 № 3, от 15.10.2017 № 4, от 15.05.2018 № 5,
от 15.10.2017 № 6, в рамках которых общество приняло обязательства по хранению товара
(горчицы), который оно должно было поставить центру.
Впоследствии центр обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с общества
16 604 143,72 руб. задолженности ввиду ненадлежащего исполнения обществом
обязательств по поставке предварительно оплаченного товара.
Вступившим в законную силу решением суда от 27.09.2021 по делу

А03-4870/2020
№ А03-2952/2021 с общества в пользу должника взыскано 5 343 100 руб. предварительной
оплаты за непоставленный товар, 8 006 095,82 руб. процентов за пользование
коммерческим кредитом, 3 253 947,90 руб. неустойки.
Общество 01.12.2021 обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании
себя несостоятельным (банкротом). Определением суда от 13.01.2022 по делу
№ А03-17518/2021 указанное заявление принято к производству, возбуждено
производство по делу о несостоятельности (банкротстве). Определением суда
от 14.04.2022 в отношении общества введена процедура наблюдения. Решением суда
от 14.07.2022 общество признано банкротом, открыто конкурсное производство.
В рамках дела о банкротстве общества центр обратился в арбитражный суд
с заявлением о включении его требования в реестр требований кредиторов,
в удовлетворении которого определением суда от 20.09.2022 отказано в связи
с истечением срока исковой давности.
Исходя из названных обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришёл
к выводу о том, что общество получило от центра денежные средства без предоставления
встречного исполнения, возможность возврата которых утрачена в силу банкротства
общества и истечения срока исковой давности.
В частности, апелляционном судом отмечено, что нахождение товара на складе
общества и его непередача должнику необъяснимы с точки зрения интересов
коммерческих организаций, основанной целью существования которых является
получение прибыли; хранение товара продавцом (обществом) при возможности
его передачи покупателю (центру) само по себе не влечёт получение прибыли,
напротив, приводит к рискам должника не получить товар, что имело место
в рассматриваемом случае.
Таким образом, учитывая, что недобросовестные, скоординированные действия
контролирующих должника лиц по заключению с обществом гражданско-правовых
сделок, перечислению ему денежных средств, невостребованнию товара, непринятию мер
по взысканию дебиторской задолженности в установленном законом порядке, привели
к неполучению должником от общества денежных средств в объёме, являющим крайне
значительным применительно к масштабам деятельности центра, и, соответственно,
названные активы остались у общества, то есть за их счёт конечный бенефициар
контрагента - ФИО1 извлёк существенную выгоду в виде сбережения активов
в свою пользу, суд апелляционной инстанции пришёл к обоснованному выводу о наличии
оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам
должника.
Оснований не согласиться с этим выводом у суда округа не имеется.
Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции полагает, что все
обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, апелляционным судом
установлены, доказательства исследованы и оценены по правилам статьи 71 АПК РФ,
вопрос о наличии (отсутствии) оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной

А03-4870/2020
ответственности по обязательствам должника разрешён правильно.
Причины пропуска должником срока исковой давности для взыскания денежных
средств с общества не являются обстоятельством, имеющим правовое значение
для правильного рассмотрения вопроса о наличии (отсутствии) оснований
для
привлечения
контролирующих
лиц
к
субсидиарной
ответственности
по обязательствам должника, в связи с чем, соответствующие доводы кассационной
жалобы не подлежат исследованию в рамках настоящего обособленного спора.
Ссылки кассатора на разумность действий при переносе срока исполнения
обязательств по передаче товара (горчица) ввиду отказа центра от исполнения
обязанности взять переданную на хранение вещь обратно, подлежат отклонению.
Из взаимосвязанных положений пункта 4 статьи 1, статьи 10, пункта 3 статьи 307
ГК РФ и пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой
Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что при установлении,
исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать
добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая
необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг
другу необходимую информацию. Извлечение преимуществ из незаконного
или недобросовестного поведения недопустимо.
Пунктом 2 статьи 899 ГК РФ установлено, что при неисполнении поклажедателем
своей обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение, в том числе при его
уклонении от получения вещи хранитель вправе, если иное не предусмотрено договором
хранения, после письменного предупреждения поклажедателя самостоятельно продать
вещь по цене, сложившейся в месте хранения, а если стоимость вещи по оценке
превышает пятьдесят тысяч рублей, продать её с аукциона в порядке, предусмотренном
статьями 447 - 449 ГК РФ.
Указанной правовой нормой предусмотрено, что за хранителем сохраняется
обязанность по обеспечению сохранности имущества вне зависимости от истечения срока
хранения вплоть до того момента, пока имущество не получено поклажедателем либо
не продано хранителем по правилам пункта 2 статьи 899 ГК РФ.
Таким образом, действия разумного и добросовестного хранителя при уклонении
поклажедателя от исполнения обязанности взять переданную на хранение вещь обратно
будут заключаться в письменном предупреждении поклажедателя и, в случае
отрицательного ответа, реализации этой вещи, чего в данном случае выполнено не было.
Мотивы, по которым общество уклонилось от осуществления названных юридически
значимых действий, ФИО1 не раскрыто.
Иные доводы, приведённые кассатором в жалобе, не могут быть приняты
во внимание на данной стадии процесса, поскольку эти доводы направлены на переоценку
доказательств и установление фактических обстоятельств по делу, что находится
за пределами полномочий судебной коллегии (статья 286 АПК РФ).

А03-4870/2020
Безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных
статьёй 288 АПК РФ, судом кассационной инстанции не установлено.
Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьёй 289 АПК РФ, Арбитражный
суд Западно-Сибирского округа
п о с т а н о в и л :
постановление от 10.05.2023 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу
№ А03-4870/2020 Арбитражного суда Алтайского края оставить без изменения,
кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда
Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации.

Председательствующий

С.А. Доронин

Судьи

О.В. ФИО5

Качур