Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО2, ФИО7, ФИО3,
ФИО4 на определение Арбитражного суда Алтайского края
от 17.02.2022 (судья Закакуев И.Н.) и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2022 (судьи Фролова Н.Н., Апциаури Л.Н., Кудряшева Е.В.) по делу № А03-8460/2018 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Алтайстройсервис» (ИНН <***>, ОГРН <***>;
далее – общество «Алтайстройсервис», должник), принятые по заявлению конкурсного управляющего ФИО5 о признании сделок недействительными, применении последствий их недействительности.

Суд установил:

в рамках дела о банкротстве общества «Алтайстройсервис» конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением, уточнённым в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ),
о признании недействительной сделки по отчуждению должником 39 единиц транспортных средств в пользу ФИО2 на основании протокола внеочередного собрания участников от 10.11.2016, а также последующие сделки по отчуждению
части этих транспортных средств (26) ФИО2 в пользу ФИО7, ФИО3,
ФИО4 по договорам купли-продажи, применении последствий недействительности сделок в виде возврата транспортных средств в конкурсную массу.

Определением Арбитражного суда Алтайского края от 17.02.2022,
оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2022, заявление конкурсного управляющего удовлетворено, оспариваемые сделки, как единая цепочка, признаны недействительными, применена реституция в виде возврата отчуждённых транспортных средств в конкурсную массу общества «Алтайстройсервис».

В кассационных жалобах ФИО2, ФИО7, ФИО3, ФИО4
просят определение суда от 17.02.2022 и постановление апелляционного суда
от 15.06.2022 отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления.

Доводы кассационных жалоб сводятся к тому, что передача имущества должником ФИО2 являлась добросовестным осуществлением гражданских прав (выплата учредителю действительной доли предприятия); на дату передачи транспортных средств
у должника отсутствовали кредиторы, задолженность перед которыми была просрочена; отчуждение транспортных средств ФИО2 ФИО7, ФИО3, ФИО4 осуществлено на рыночных условиях, исходя из технического состояния транспортных средств; в материалах спора имеются доказательства наличия финансовой возможности произвести оплату за приобретённые транспортные средства; аффилированность
ФИО7, ФИО3, ФИО4 по отношению к должнику, ФИО2
не доказана; конечные собственники транспортных средств являются добросовестными приобретателями.

Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной жалобе, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемых определения и постановления, суд округа не находит оснований для их отмены.

Как следует из материалов дела, ФИО2, являясь единственным учредителем
и одновременно руководителем общества «Алтайстройсервис», принял решение
от 10.11.2016 о своём выходе из состава участников должника, в связи с чем
произвёл выплату действительной доли уставного капитала, передав себе по акту приёма в собственность 39 транспортных средств.

В дальнейшем часть транспортных средств (19) реализована ФИО2 в пользу ФИО7 по договорам купли-продажи на общую сумму 3 225 000 руб.;
часть транспортных средств (3) реализована ФИО2 в пользу ФИО3
по договорам купли-продажи на общую сумму 282 000 руб.; часть транспортных средств (4) реализована ФИО2 в пользу ФИО4 по договорам купли-продажи
на общую сумму 400 000 руб.

Полагая, что передача транспортных средств заинтересованному лицу в качестве выплаты действительной стоимости доли и последующее отчуждение их в пользу
третьих лиц являются недействительными сделками, конкурсный управляющий обратился с настоящим заявлением в арбитражный суд.

Признавая оспариваемые сделки недействительными суды двух инстанций исходили из их заключения аффилированными лицами в целях причинения вреда имущественными правам кредиторов общества «Алтайстройсервис».

Суд округа считает выводы судов правильными.

Статья 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) предусматривает возможность признания сделки должника недействительной, если она совершена при неравноценном встречном исполнении (пункт 1), с целью причинения вреда кредиторам (пункт 2).

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия этого заявления,
то для признания её недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве (неравноценность встречного исполнения обязательств другой стороной сделки), в связи с чем наличие иных обстоятельств, определённых пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только
на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учётом пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных
с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Таким образом, для правильного разрешения вопроса о наличии
у оспариваемой сделки признаков недействительности, предусмотренных положениями пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо установить факт совершения сделки в определённый период времени до возбуждения дела о банкротстве (три года), причинение вреда имущественным правам кредиторов, наличие у должника на дату совершения сделки признаков неплатёжеспособности, осведомлённость об этом другой стороны сделки (недобросовестность контрагента).

В рассматриваемом случае оспариваемые сделки совершены (с 10.11.2016
по 08.07.2019) в пределах трёх лет до возбуждения и после возбуждения дела
о банкротстве (30.05.2018).

При этом на даты совершения сделок общество «Алтайстройсервис» отвечало признакам неплатёжеспособности, поскольку имело неисполненные обязательства
по уплате обязательных платежей. В частности, в связи с фиктивным документооборотом и необоснованным завышением налоговых вычетов за период с 01.01.2013 по 30.09.2016 должник решением налогового органа от 06.07.2017 привлечён к ответственности
с доначислением налогов на общую сумму 9 019 505,66 руб., а также неисполненные обязательства перед акционерным обществом «Росагролизинг» по договору лизинга
от 13.05.2013 № 0137212 за период с 16.02.2016 по 19.05.2016 в размере 1 010 802 руб.
и по договору от 02.01.2014 № 0940018 за период с 02.04.2016 по 19.05.2016 в размере 62 314 руб. (указанная задолженность взыскана решением от 16.08.2016 Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-122819/16 114-1051).

Кроме того, судами принят во внимание анализ финансового состояния должника, согласно которому динамика значений финансовых показателей организации за период
с 01.01.2015 по 01.01.2019 имела тенденцию к ухудшению, с 2016 года деятельность должника являлась убыточной.

Общество «Алтайстройсервис», ФИО2 являются аффилированными лицами
по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве, поскольку ФИО2 учредитель
и руководитель должника.

Судами также отмечено, что ФИО7, ФИО3, ФИО6 имеют одного представителя, их правовая позиция аналогична правовой позиции ФИО2,
договора купли-продажи, на основании которых ФИО2 осуществил отчуждение транспортных средств ФИО7, ФИО3, ФИО6, заключены сразу же после признания должника банкротом (резолютивная часть решения суда оглашена 20.06.2019).

Указанные обстоятельства в совокупности очевидно свидетельствует о фактической взаимосвязанности и заинтересованности всех сторон спорных правоотношений (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475)
и образуют презумпцию противоправной цели совершения подозрительных сделок. Доказательств, опровергающих общность экономических интересов должника
и ответчика, в материалах дела не имеется (статья 65 АПК РФ).

Более того, вступившими в законную силу судебными актами, принятыми
в рамках настоящего дела, неоднократно устанавливались обстоятельства осуществления ФИО8 действий по выводу имущества должника через ФИО7, ФИО3 (например, определения суда от 27.05.2021).

Вывод о причинении вреда имущественным правам кредиторов должника сделан судами на основании исследования и оценки оснований утраты должником вещного права на транспортные средства. Так, судами отмечено, что доказательств наличия
у ФИО2 финансовой возможности внесения в общество «Алтайстройсервис» 10 000 000 руб. посредством займа, на чём настаивает ФИО2, в материалы обособленного спора не представлено (статья 65 АПК РФ).

Сведений о том, как именно были истрачены должником якобы внесённые
ФИО2 денежные средства в столь значительном размере, в материалах дела не имеется. Первичная документация (в том числе бухгалтерская) бывшим руководителем должника - ФИО2 конкурсному управляющему не передана, следовательно, ФИО2 не составило бы труда представить исчерпывающие пояснения по вопросу внесения денежных средств в общество и их оприходование в установленном законом порядке в случае если такие действия действительно были совершены сторонами.

Судами также отмечено, что перерегистрация транспортных средств с ФИО2 на ФИО7, ФИО3, ФИО6 осуществлена Государственной инспекцией безопасности дорожного движения в установленном законом порядке, то есть транспортные средств на момент их реализации находились в исправном техническом состоянии.

Исходя из указанных обстоятельств, суды двух инстанций правомерно указали
на то, что в действительности увеличение уставного капитала общества «Алтайстройсервис» не состоялось, соответственно, принятие ФИО2 решения
от 10.11.2016 о своём выходе из состава участников должника и произведение выплаты действительной доли уставного капитала посредством изъятия из оборота общества 39 исправных транспортных средств значительной стоимостью, составляющих основные активы коммерческого предприятия, очевидно свидетельствует о неравноценности сделки, то есть о причинении вреда имущественным правам кредиторов должника, которые в случае реализации имущества в процедуре банкротства рассчитывали
бы на погашение своих требований за его счёт.

С учётом изложенного, суд округа считает, что судами первой
и апелляционной инстанций установлена вся совокупность обстоятельств, необходимая для признания оспариваемых фраудаторных сделок недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Применяя последствия недействительности сделки, суды правомерно руководствовались положениями статей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и 61.6 Закона о банкротстве и исходили из необходимости приведения сторон в положение, существовавшее до совершения оспариваемых сделок.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства, после признания его таковым и последующем оформлении передачи права собственности
на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчуждённого должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путём предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 ГК РФ
к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьёй 167 ГК РФ (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 № 6-П).

Во втором случае, возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путём подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отражённые
в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую,
и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента
для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения
на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество
от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов: лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах.

В рассматриваемой обособленном споре имел место второй случай.

Указанный вывод подтверждается тем, что ФИО7, ФИО3, ФИО4 являются номинальными участниками сделок по приобретению транспортных средств, неправомерно изъятых ФИО2 у общества «Алтайстройсервис»;
у них отсутствовала финансовая возможность осуществить оплату за транспортные средства на условиях, заключённых ими договоров купли-продажи; порядок заключения договоров купли-продажи отличался от обычаев гражданского оборота при заключении такого рода сделок; экономическая целесообрзность приобретения транспортных средств в столь значительном количестве ФИО7, ФИО3, ФИО4 не раскрыта; после заключения договоров купли-продажи фактически транспортные средства остались во владении и пользовании общества с ограниченной ответственностью «МолТранс», подконтрольного ФИО2

При таких обстоятельствах, отчуждение ФИО2 неправомерно изъятых
из оборота общества «Алтайстройсервис» транспортных средств в пользу ФИО7, ФИО3, ФИО6 в действительности являлось фикцией, в связи с чем,
право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите
с использованием правового механизма, установленного статьёй 167 ГК РФ,
а не путём удовлетворения виндикационного иска.

Таким образом, доводы кассационных жалоб о необходимости применения
к спорным правоотношениям положений о добросовестных приобретателях, а также как
и норм об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301 и 302
ГК РФ) являются несостоятельными.

С учётом изложенного, суд округа считает, что все обстоятельства,
имеющие существенное значение для дела, судами первой и апелляционной инстанций установлены правильно, доказательства исследованы и оценены в соответствии
с требованиями статьи 71 АПК РФ.

Иные доводы, изложенные в кассационных жалобах, по существу выражают несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций, направлены
на переоценку имеющихся в деле доказательств и не указывают не неправильное применение норм права, разъяснений высшей судебной инстанции о признании подозрительных сделок недействительными, применении последствий
их недействительности, в связи с чем подлежат отклонению.

В силу процессуальной компетенции оснований для переоценки доказательств
и сделанных на их основании выводов у суда округа не имеется (статья 286 АПК РФ).

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 АПК РФ основаниями для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение Арбитражного суда Алтайского края от 17.02.2022 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2022 по делу № А03-8460/2018 оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО2,
ФИО7, ФИО3, ФИО4 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий С.А. Доронин

Судьи М.Ю. Бедерина

О.В. Жирных