Гражданский кодекс часть 1

к администрации рабочего поселка Прогресс (пгт) (ОГРН: <***>, ИНН: <***>, адрес: 676790, Амурская область, пгт. Прогресс, ул. Пушкина, д. 7), отделу по управлению имуществом рабочего поселка (поселка городского типа) Прогресс (ОГРН: <***>,

ИНН: <***>, адрес: 676790, Амурская область, пгт. Прогресс, ул. Пушкина, д. 7), ФИО3, ФИО5, ФИО6, ФИО7

о привлечении к субсидиарной ответственности

в рамках дела о признании муниципального унитарного предприятия «Питание-торговля» (ОГРН: <***>, ИНН: <***>, адрес: 676790, Амурская область, пгт. Прогресс, ул. Промышленная, д. 10) несостоятельным (банкротом)

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Амурской области от 28.12.2017 принято к производству заявление муниципального унитарного предприятия «Питание-торговля» (далее – МУП «Питание-торговля», предприятие, должник) о признании его несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 26.03.2018 в отношении МУП «Питание-торговля» введено наблюдение, временным управляющим утвержден ФИО8.

Решением суда от 31.10.2018 МУП «Питание-торговля» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО9.

Определением суда от 18.03.2019 ФИО9 освобожден
от исполнения обязанностей конкурсного управляющего МУП «Питание-торговля».

Определением суда от 25.09.2019 конкурсным управляющим
МУП «Питание-торговля» утвержден ФИО1.

В рамках настоящего дела о банкротстве 05.02.2019 в арбитражный суд поступило заявление конкурсного управляющего (с учетом принятых судом уточнений), в котором ФИО1 просил привлечь солидарно ФИО6, ФИО3, отдел
по Управлению имуществом рабочего поселка (поселка городского типа) Прогресс (далее – отдел по управлению имуществом) и администрацию рабочего поселка (пгт) Прогресс (далее – администрация), ФИО7, ФИО5 к субсидиарной ответственности по долгам МУП «Питание-Торговля» в размере
636 913,78 руб.; привлечь солидарно ФИО6, ФИО3,
отдел по управлению имуществом и администрацию, ФИО7,
ФИО5 к субсидиарной ответственности по текущим платежам
в рамках процедуры банкротства МУП «Питание-Торговля» в размере
645 964,40 руб.; взыскать солидарно с ФИО6, ФИО3, отдела
по управлению имуществом и администрации, ФИО7,
ФИО5 (далее – контролирующие должника лица, ответчики)
в конкурсную массу МУП «Питание-Торговля» 1 282 878,18 руб.

Определением суда от 07.07.2021 заявленные требования удовлетворены частично; ФИО3, ФИО5 привлечены
к субсидиарной ответственности по обязательствам МУП «Питание-торговля», с них в пользу должника взыскано солидарно 30 287,70 руб.,
с ФИО3 отдельно – 14 500 руб.

Постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда
от 29.09.2021 определение суда от 07.07.2021 изменено в части привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам
МУП «Питание-торговля», в удовлетворении заявления – отказано.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий просит определение суда от 07.07.2021 изменить в части, апелляционное постановление
от 29.09.2021 отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований в полном объеме. Полагает, что с учетом установленной судом даты – 12.01.2017, не позднее которой контролирующие должника лица обязаны были обратиться с заявлением
о признании МУП «Питание-торговля» несостоятельным (банкротом), имеются основания для привлечения к субсидиарной ответственности
за его неподачу ФИО6, отдела по управлению имуществом, администрации, ФИО7 (как правопреемника ФИО10), которые обладали информацией о финансовом
состоянии должника, непредставлении налоговой отчетности, несмотря
на непродолжительный срок полномочий, а также ФИО3, в период осуществления руководства предприятием которым возникла задолженность перед уполномоченным органом. Указывает, что действия ФИО6
по продаже имущества в преддверии введения в отношении предприятия процедуры банкротства, а также бездействие контролирующих должника
лиц по непередаче конкурсному управляющему документов и ключей
от автомобилей привели к уменьшению конкурсной массы и, как следствие, невозможности погашения требований кредиторов должника. Кроме того, привел иные основания для привлечения к субсидиарной ответственности
по каждому из ответчиков.

В материалы обособленного спора поступил отзыв ФИО3
с возражениями относительно доводов кассационной жалобы.

В судебном онлайн-заседании суда округа представители конкурсного управляющего, ФИО3 настаивали на доводах кассационной жалобы и отзыва соответственно.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в сети «Интернет», не прибыли, что в соответствии
с правилами части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в их отсутствие.

Законность определения суда от 07.07.2021 в обжалуемой части, апелляционного постановления от 29.09.2021 проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 АПК РФ, в пределах доводов кассационной жалобы.

Как следует из материалов обособленного спора и установлено судами, МУП «Питание-торговля» зарегистрировано 20.06.2007 с основным видом деятельности: производство хлеба и мучных кондитерских изделий;
его руководителями в рассматриваемый период являлись: с 30.03.2015 до 09.03.2017 ФИО11 – директор; с 09.03.2017 до 28.06.2017 ФИО5 – исполняющая обязанности директора; с 28.06.2017 по 22.09.2017 ФИО10 – директор; с 25.09.2017 по 23.04.2018 ФИО6 – исполняющая обязанности директора; учредителем должника является отдел по управлению имуществом, а его учредителем – администрация. Все руководители предприятия принимались на работу и увольнялись решениями администрации.

Обращаясь с настоящими требованиями, в качестве основания
для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий сослался на подпункты 2,4 пункта 2 статьи 10, пункт 12 статьи 61.11, статьи 61.12, 61.13 Закона о банкротстве.

В соответствии со статьей 223 АПК РФ и статьей 32 Закона
о банкротстве дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе зарегистрированных в качестве индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным процессуальным законодательством, с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

В рассматриваемом случае вменяемые действия совершены ответчиками в период 2016-2017 годов, в связи с чем судами правильно применены положения статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) и статей 61.11, 61.12 Закона
о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ).

Согласно пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 данного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3
статьи 9 данного Закона.

В силу пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Как указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 05.03.2019 № 14-П, определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.03.2016 № 309-ЭС15-16713, момент подачи заявления
о банкротстве должника имеет существенное значение и для разрешения вопроса об очередности удовлетворения публичных обязательств.
Так, при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований (пункт 1 статьи 5, статья 134 Закона о банкротстве).

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Учитывая, что субсидиарная ответственность руководителей должника по его обязательствам является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из правила о защите делового решения менеджеров, по данной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах (определение Верховного Суда Российской Федерации
от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3).

Таким образом, не соответствующее принципу добросовестности бездействие контролирующих должника лиц, уклоняющихся от исполнения возложенных на них Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает
как частные интересы субъектов гражданских правоотношений,
так и публичные интересы государства. Исходя из этого законодатель
в пункте 2 статьи 10, пункте 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем (контролирующими должника лицами) заявления
о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов
и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

Судами установлено, что в реестр требований должника включены требования Федеральной налоговой службы в сумме 639 917,78 руб.: требования второй очереди – 520 780, 41 руб. (задолженность по страховым взносам); требования третьей очереди – 116 917,78 руб., возникшие
на основании требования Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Райчихинске Амурской области от 22.11.2016
№ 038S01160066265 (срок уплаты 12.12.2016).

Принимая во внимание изложенные обстоятельства, суд первой инстанции указал, что признаки неплатежеспособности появились
у должника с 12.12.2016, соответственно, контролирующие МУП «Питание-торговля» лица обязаны были обратиться в суд с заявлением о признании МУП «Питание-торговля» несостоятельным банкротом не позднее 12.01.2017. Между тем, заявление о признании должника банкротом
в арбитражный суд подано ФИО6 26.12.2017.

Пересматривая определение суда от 07.07.2021, суд апелляционной инстанции указал, что наличие кредиторской задолженности не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, и являться основанием для немедленного обращения
в арбитражный суд с соответствующим заявлением.

При этом судом апелляционной инстанции учтено, что согласно данным бухгалтерского баланса должника на момент 12.01.2017 наблюдалось небольшая диспропорция в сторону пассивов.

Кроме того, из бухгалтерских балансов, представленных в материалы обособленного спора, следует, что по состоянию на 31.12.2014 размер активов должника составлял 4 508 тыс. руб., размер кредиторской задолженности – 1 202 тыс. руб., на 31.12.2015 размер активов –
4 235 тыс. руб., размер кредиторской задолженности – 1 202 тыс. руб.

Наличие у должника имущества, которое могло быть направлено
на погашение требований уполномоченного органа, также подтверждается сведениями конкурсного управляющего, отраженными в отчетах о своей деятельности. Из определения о продлении конкурсного производства
от 27.09.2021 следует, что конкурсным управляющим реализовано имущество должника на общую сумму 700 тыс. руб.

Таким образом, наличие кредиторской задолженности Федеральной налоговой службы в сумме 639 917,78 руб. в указанную конкурсным управляющим дату не свидетельствует о том, что должник «автоматически» стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующих должника лиц
к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве. Имеющиеся неисполненные перед кредиторами обязательства не влекут безусловной обязанности контролирующих должника лиц обратиться в суд с заявлением о признании последнего банкротом.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для лица финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов других лиц.
При определении признаков банкротства Закон о банкротстве использует
как критерий достаточности имущества, так и критерий платежеспособности.

Суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что действующее законодательство не предполагает, что контролирующие должника лица обязаны немедленно обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, как только активы предприятия стали уменьшаться.

Согласно пункту 4 статьи 8 Федерального закона от 14.11.2002
№ 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» муниципальное предприятие может быть создано в случае осуществления деятельности в целях решения социальных задач (в том числе реализации определенных товаров и услуг по минимальным ценам).

Таким образом, уже при создании предприятия произошло смешение частных и публичных отношений, имеющих принципиально разную правовую природу: коммерческая организация, чье правовое положение определяется нормами гражданского (частного) права, которая подчинена генеральной цели, направленной на извлечение прибыли, имеющая органы
с самостоятельной компетенцией и обладающие широкой дискрецией при принятии управленческих решений, подчиненных упомянутой генеральной цели (статьи 50 и 53 ГК РФ), использована муниципальным образованием – собственником имущества предприятия для достижения иной, публичной цели, социального результата – обеспечения населения хлебобулочными изделиями.

Это, в свою очередь, подразумевает более высокую степень вмешательства публичного собственника имущества, ответственного
за решение общественно значимого вопроса, в операционную деятельность подконтрольного юридического лица по сравнению, например, с частными корпорациями. Любой разумный руководитель названного унитарного предприятия не может не осознавать публичную задачу, для выполнения которой предприятие создавалось, а потому не примет управленческое решение, ставящее публичное обязательство под угрозу неисполнения, самостоятельно, без одобрения муниципального образования, в чьем ведении находится соответствующий социальный вопрос. К числу таких решений относится и решение об обращении в суд с заявлением о банкротстве предприятия (определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.10.2021 № 307-ЭС21-5954(2,3).

Пунктом 7.1 устава МУП «Питание-торговля» предусмотрено,
что целью создания предприятия является создание условий для обеспечения жителей городского услугами общественного питания, торговли, производства и реализации хлебобулочных и кондитерских изделий.

Соответственно, потребителями услуг являлись жители городского округа «пгт Прогресс». С учетом высокой социальной значимости оказываемых должником услуг само по себе наличие несущественной диспропорции между размером активов должника и его обязательств не свидетельствует о наличии у контролирующих должника лиц достаточных возможностей исполнить предусмотренную пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность.

Таким образом, апелляционный суд обоснованно заключил,
что наличие у муниципального предприятия непогашенной
кредиторской задолженности перед бюджетом не является безусловным
доказательством его неплатежеспособности и основанием для обязательного
обращения контролирующих должника лиц с заявлением о признании
его несостоятельным (банкротом).

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника – унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств, в частности, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Ответственность, предусмотренная пунктом 4 статьи 10 Закона
о банкротстве, является гражданско-правовой, и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств
и об обязательствах вследствие причинения вреда в части,
не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве. Исходя
из общих положений о гражданско-правовой ответственности
для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, также имеет значение вина субъекта ответственности и причинно-следственная связь между действиями (бездействием) контролирующего должника лица и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Нормы пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) и действующие нормы
статьи 61.11 Закона о банкротстве с точки зрения материального права
не отличаются в отношении ряда презумпций.

Согласно пункту 3 статьи 56 ГК РФ если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Таким образом, положения пункта 3 статьи 56 ГК РФ, пункта 4
статьи 10, пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусматривают несение ответственности контролирующими лицами в случае, если банкротство должника возникло по их вине.

Для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в материалах дела должны быть доказательства того,
что муниципальное предприятие является несостоятельным (банкротом)
и несостоятельность (банкротство) вызвана действиями и (или) бездействием указанных лиц.

Вопреки требованиям статьи 65 АПК РФ, в материалы обособленного спора не представлено доказательств, что именно действия (бездействие) контролирующих должника лиц привели к невозможности продолжения уставной деятельности и резкому увеличению кредиторской задолженности.

Исследовав и оценив представленные в материалы обособленного спора доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, приняв во внимание затруднения сложившиеся со сбытом хлебобулочной продукции, социальную направленность деятельности должника, принятие отделом по управлению имуществом и руководителями должника мер по выходу из финансового кризиса, выделение администрацией субсидий, суды пришли к верному выводу о том, что обстоятельства совершения недобросовестных действий контролирующими должника лицами, приведших к банкротству предприятия, не доказаны, предусмотренных законом оснований
для их привлечения к субсидиарной ответственности не имеется, иного из материалов обособленного спора не следует.

В отношении иных оснований привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в том числе совершения сделок по отчуждению имущества, непередачи бухгалтерской документации, необжалования судебных актов, суды обоснованно указали, что данные действия (бездействие) в итоге не повлекли к невозможности формирования конкурсной массы и проведения расчетов с кредиторами.

Иные доводы конкурсного управляющего, изложенные в кассационной жалобе, по существу повторяют ранее приводимые им аргументы
и обстоятельства, исследованные и оцененные судами полно и всесторонне, при этом состоятельности данной с их стороны оценки не опровергают, правильности и обоснованности их выводов по существу разрешения настоящего спора под сомнение не ставят, о существенном нарушении норм права, регулирующих спорные правоотношения, – не свидетельствуют, сводятся к несогласию конкурсного управляющего с выводами судов о фактических обстоятельствах спора, основанными на расхожей с ним оценке доказательственной базы по спору. Вместе с тем, переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными, исходя из иной оценки доказательств, не допускается (пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции»).

Арбитражные суды правильно применили нормы материального права, не допустили нарушений норм процессуального права, перечисленных
в части 4 статьи 288 АПК РФ и являющихся в любом случае основаниями для отмены принятых судебных актов.

При таких обстоятельствах оснований для отмены определения суда
от 07.07.2021 в обжалуемой части, апелляционного постановления
от 29.09.2021 с учетом доводов, приведенных в кассационной жалобе,
у суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь статьями 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Дальневосточного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Амурской области от 07.07.2021
в обжалуемой части, постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2021 по делу № А04-11550/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья А.Ю. Сецко

Судьи И.Ф. Кушнарева

Е.С. Чумаков