Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи
ФИО1 рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы ФИО2 и общества с ограниченной ответственностью «Эффективное взыскание» (далее – общество «Эффективное взыскание») на решение Арбитражного суда Республики Башкортостан
от 09.02.2022 по делу № А07-42115/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2022 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в помещении Арбитражного суда Уральского округа приняли участие представитель ФИО2 – ФИО3 (доверенность от 06.04.2022).

В судебном заседании, проведенном с использованием системы веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн-заседание) принял участие представитель общества «Эффективное взыскание» – ФИО4 (доверенность от 08.10.2021).

В Арбитражный суда Республики Башкортостан поступило исковое заявление общества «Эффективное взыскание» к ФИО5, ФИО6, ФИО2, ФИО7 о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Агропак» (далее – общество «Агропак», должник) в сумме 4 415 650 руб.
04 коп.

Определениями арбитражного суда в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены общество «Агропак», Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы России № 4 по Республике Башкортостан, Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы России № 31 по Республике Башкортостан, ФИО8, общества с ограниченной ответственностью «Ваш консультант», «Петроком» (далее – общество «Петроком»), «Компания Потенциал» (далее – общество «Компания Потенциал»), Торговый дом «Дары Башкирии» (далее – общество ТД «Дары Башкирии»), НПП «АНН» (далее – общество НПП «АНН»), МУ «АНН» (далее – общество МУ «АНН»).

Решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 09.02.2022, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционной суда от 12.05.2022, исковые требования общества «Эффективное взыскание» удовлетворены частично, взыскано солидарно с ФИО2 и ФИО5 в пользу общества «Эффективное взыскание» в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Агропак» 1 843 526 руб. 79 коп.; с ФИО5 в пользу общества «Эффективное взыскание» в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Агропак» взыскано
2 572 123 руб. 25 коп., в остальной части исковых требований отказано.

ФИО2 и общество «Эффективное взыскание» обратились в суд округа с кассационными жалобами.

Общество «Эффективное взыскание» не согласно с размером взысканных денежных средств, настаивает на полном удовлетворении требований, полагает, что судами не были применены положения пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (далее – Закон о банкротстве); считает, что ответчики не опровергли несущественность вреда по результатам заключения договора лизинга, не доказали наличие внешних факторов в результате которых наступило банкротство общества; утверждает, что суды неверно распределили бремя доказывания и не выяснили все обстоятельства дела.

ФИО2 не согласен с выводом судов о наличии у него фактического контроля над должником; указывает, что не является выгодоприобретателем спорного транспортного средства, не является аффилированным лицом по отношению к сторонам лизингового договора, обращая внимание на то, что должник в результате сделки получил встречное предоставление, в связи с чем полагает недоказанным наличие совокупности условий для взыскания убытков. Кассатор отмечает, что судами оставлено без внимания указание ответчика на отсутствие необходимости проведения сальдо встречных обязательств между лизингодателем и лизингополучателем при передаче договора лизинга. Наряду с изложенным, податель жалобы считает, что истец пытается преодолеть пропущенный срок исковой давности по взысканию задолженности с общества «Петроком».

Общество «Эффективное взыскание» возражает относительно удовлетворения кассационной жалобы ФИО2, последний – в отношении удовлетворения кассационной жалобы общества.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

Судами установлено и из материалов дела следует, что между обществами «Медовые технологии» (продавец) и «Агропак» (покупатель) были заключены договора поставки от 15.08.2016 № 53, № 54 и от 11.07.2016 № 55, в соответствии с которыми истец передает в собственность ответчику по договору № 53 мед натуральный (весовой) липовый, по договору № 54 мед натуральный (весовой) цветочный, по договору № 55 мед натуральный (весовой) липово-цветочный и степной, а ответчик принимает и оплачивает его в количестве и качестве, в порядке и на условиях, предусмотренных договором.

Во исполнение условий договора истец поставил ответчику мед по товарным накладным от 16.08.2016 № 56 на сумму 1 850 225 руб., от 16.08.2016 № 60 на сумму 1 238 960 руб. 80 коп., от 16.08.2016 № 61 на сумму
623 229 руб., от 09.11.2016 № 83 на сумму 129 410 руб. 70 коп., от 24.11.2016
№ 75 на сумму 288 640 руб. 77 коп.

В вышеуказанных накладных в графе покупатель имеется подпись директора общества «Агропак» ФИО5

В связи с тем, что общество «Агропак» не исполнило обязательства по оплате полученного товара, общество «Медовые технологии» обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности.

Решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 09.11.2017 по делу № А07-28519/2017 были удовлетворены исковые требования общества «Медовые технологии», взыскано с общества «Агропак» в пользу общества «Медовые технологии» 4 033 180 руб. 07 коп. задолженности, 337 615 руб.
97 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами, 44 854 руб. расходов по уплате госпошлины.

Между обществами «Медовые технологии» и «Эффективное взыскание» 29.04.2019 заключен договор об уступке права требования (цессии), согласно которому цедент уступает, а цессионарий принимает в полном объеме право требования к обществу «Агропак» на сумму 4 415 650 руб. 67 коп., установленное решением Арбитражного суда Республики Башкортостан
от 09.11.2017 по делу № А07-28519/2017.

Общество «Медовые технологии» обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании общества «Агропак» банкротом (дело
№ А07-11652/2019).

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан
от 01.07.2019 в рамках дела № А07-11652/2019 произведена замена заявителя общества «Медовые технологии» на правопреемника общество «Эффективное взыскание», требования общества «Эффективное взыскание» признаны обоснованными, в отношении общества «Агропак» введена процедура наблюдения, в реестр требований кредиторов общества «Агропак» в состав третье очереди включено требование общества «Эффективное взыскание» в сумме 4 033 180 руб. 07 коп. долга, 337 615 руб. 97 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами и 44 854 руб. судебных расходов.

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 18.11.19. производство по делу о банкротстве общества «Агропак» было прекращено на основании пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве ввиду отсутствия средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Из материалов дела следует и судами установлено, что ФИО5 являлся директором общества «Агропак» в период с 12.02.2014 по 19.07.2016, а также с 09.11.2016 по настоящее время; ФИО2 являлся участником общества «Агропак» с 12.02.2014. по 18.08.2016; ФИО6 являлась директором общества «Агропак» с 19.07.2016 по 09.11.2016, а также участником общества «Агропак» с 18.08.2016 по настоящее время; ФИО7 являлся контрагентом общества «Агропак».

Согласно сведениям бухгалтерского баланса, подписанного руководителем общества «Агропак» ФИО5 за 2016 год, у предприятия имелись основные средства на сумму 1 782 тыс. рублей, запасы на сумму
546 тыс. руб., дебиторская задолженность на сумму 4 041 тыс. руб.; по данным бухгалтерского баланса за 2017 год, подписанного ФИО5, у предприятия отсутствовали основные средства, запасы составляли 3 088 тыс. руб., имелась дебиторская задолженность на сумму 3 954 тыс. руб.

Обращаясь с требованием о привлечении ФИО5 к субсидиарной ответственности, заявитель ссылался на следующие обстоятельства:

– непередача временному управляющему документов должника, в результате чего управляющий не смог сформировать конкурсную массу и оценить сделки должника;

– недостоверное отражение в балансе должника хозяйственных операций;

– совершение сделок во вред кредиторов, а именно: соглашения
от 27.02.2017 о перемене лиц в обязательстве по договору лизинга от 09.10.2015 № 69/15-Л/02-УФА с обществом «Петроком»; соглашение о зачете встречных обязательств по договорам от 28.02.2017 между обществами «Агропак», «Компания «Потенциал», «Петроком»;

– перечисление 25.11.2016 от имени должника в пользу ФИО7 суммы 290 000 руб. в качестве возврата займа по договору от 25.11.2016, в отсутствие в деле документов о перечислении безналичным путем суммы займа в адрес должника;

– перечисление 23.11.2016 от имени должника в адрес общества МУ «АНН» суммы 160 000 руб. в качестве возврата суммы займа по договору
от 23.11.2016 № 2311/01, при этом перечисленная сумма 82 000 руб. является неосновательным обогащением общества МУ «АНН», поскольку договор беспроцентный;

– перечисление 24.07.2017 и 12.09.2017 в адрес бенефициаров: обществ МУ «АНН» и «ТД «Дары Башкирии» денежных средств в сумме 175 200 руб. и 19 000 руб. за куботейнеры (участник и директор общества МУ «АНН» являлся ФИО7, участником общества «ТД «Дары Башкирии» являлся ФИО7, директором ФИО5).

Основанием для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности заявителем указаны следующие обстоятельства:

– совершение цепочки сделок (договор от 27.02.2017 с обществом «Петроком», договор от 26.10.2015 с ФИО8), в результате которых автомобиль, который являлся предметом лизинга по договору от 09.10.2015
№ 69/15-Л/02-УФА, перешел к супруге ФИО2 – ФИО8, сделка являлась крупной для должника (42,5% от стоимости активов 6 392 000 руб.) и совершена с предпочтительным удовлетворением, поскольку в результате зачета должник погасил долг перед аффилированной компанией – обществом «Компания «Потенциал» на сумму 874 564 руб. 73 коп.:

– назначение 19.07.2016 формальным директором должника ФИО6, из-за заключения сделок которой с истцом возникла непогашенная до настоящего времени задолженность.

Требования к ФИО7 как выгодоприобретателю и участнику общества ТД «Дары Башкирии» заявлены в связи с перечислением денежных средств должником в его адрес и в адрес общества ТД «Дары Башкирии» после возникновения обязательств перед истцом.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время – подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве) закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума № 53), лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения о том, как отсутствие документов (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника.

Суды первой и апелляционной инстанций, установив, что на дату введения процедуры банкротства по балансу должника сумма активов составляла 7 042 тыс. руб., в том числе запасы составляли 3 088 тыс. руб., дебиторская задолженность – 3 954 тыс. руб., соответственно, при передаче документов и запасов, формировании конкурсной массы на указанную сумму требования кредитора – заявителя по настоящему спору могли быть удовлетворены, отклонив доводы об утрате документов в результате пожара, поскольку в обязанности ФИО5 исполнявшего полномочия единоличного исполнительного органа, входило обеспечение сохранности документов общества, сведения о восстановлении документации общества в материалы дела не представлены, в то время как согласно книге продаж должник имел контрагента – общество ТД «Дары Башкирии», в котором ФИО5 являлся руководителем с 09.12.2016, соответственно, у него имелась возможность восстановить документы, что сделано не было – пришли к выводу о наличии оснований, предусмотренных статьей 61.11 Закона о банкротстве, для привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по данному основанию.

Отказывая в удовлетворении заявления истца в части привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности за совершение сделок по перечислению денежных средств в общество НПП «АНН» на сумму
175 200 руб., в общество ТД «Дары Башкирии» на сумму 19 000 руб., общество МУ «АНН» в сумме 82 000 руб., суды исходили из того, что были представлены доказательства передачи товара должнику, задолженность по договору займа была незначительной и не привела к банкротству должника, при том, что невозможность возврата средств обществом МУ «АНН» - не была обоснована.

Отказывая в удовлетворении заявления в части привлечения к ответственности ФИО7, суды исходили из реальности правоотношений сторон, основанных на договоре займа, недоказанности причинения вреда должнику вследствие получения займа в виде новации долга по аренде, исходя из пояснений данного ответчика о намерении сохранить арендные отношения с должником с целью получения дохода в виде арендной платы; суды также указали, что общество ООО ТД «Дары Башкирии», ФИО7 и должника связывали с хозяйственные взаимоотношении по реализации должником продукции (мед), аренде помещения, что также обеспечивалось за счет заемных средств ФИО7; при этом судами не было установлено оснований для вывода о том, что ФИО7 является заинтересованным лицом по отношению к должнику и выгодоприобретателем совершенных сделок, создание схемы вывода активов и перевода долгов на общество «Агропак» признано недоказанным.

С учетом изложенного, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что требование истца о привлечении к ответственности ФИО7, как лица, извлекшего выгоду из незаконного (недобросовестного) поведения, удовлетворению не подлежат.

Отказывая в удовлетворении требования к ответчику ФИО6 о привлечении ее к субсидиарной ответственности, суды исходили из недоказанности совершения неправомерных действий (бездействий), приведших к банкротству общества «Агропак», оказания ею как участником общества существенного влияния на деятельность должника, в том числе в части влияния на заключение соглашения о перемене обязательств по договору лизинга в отношении автомобиля BMW и сделок по перечислению денежных средств в общества МУ «АНН», НПП «АНН», ТД «Дары Башкирии», а также из незначительности цены сделок, что не привело к банкротству должника.

Кассационные жалобы не содержат доводов о несогласии с судебными актами в части привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности за непередачу документации должника и отказа в привлечении к ответственности за совершение сделок по перечислению денежных средств в пользу обществ НПП «АНН», ТД «Дары Башкирии» и МУ «АНН», а также в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО9 и
ФИО6

ФИО2 оспаривает правомерность выводов судов о взыскании с него суммы 1 843 526 руб. 79 коп. ввиду отсутствия оплаты за переданный автомобиль BMW, а кредитор не согласен с размеров взысканного с данного ответчика вреда, полагая, что ФИО2 подлежит привлечению к ответственности в размере непогашенного требования кредитора (4 415 650 руб. 04 коп.).

Как установлено судами и следует из материалов дела, у общества «Агропак» имелось единственное основное средство в виде автомобиля BMW 2015 года выпуска, находящееся у должника (лизингополучатель) в лизинге по договору лизинга от 09.10.2015 № 69/15-Л/02-УФА, заключенному с обществом «Лизинг-Трейд» (Лизингодатель).

По условия договора лизинга итоговая сумма лизинговых платежей составляет 4 177 231 руб. 28 коп, дата последнего платежа – 05.08.2018, цена автомобиля составила 3 561 600 руб.

На основании выписки по счету общества «Агропак» суды установили, что лизинговые платежи вносились должником лизингодателю до даты подписания соглашения от 27.02.2017.

Между обществами «Лизинг-Трейд», «Агропак» и «Петроком» было заключено соглашение от 27.02.2017 о перемене лица в обязательстве по договору лизинга от 09.10.2015, в соответствии с которым общество «Агропак» передало, а общество «Петроком» приняло на себя права и обязанности лизингополучателя по вышеуказанному договору лизинга от 09.10.2015.

При этом директором и учредителем общества «Петроком» являлся сын ответчика ФИО2 – ФИО10

В свою очередь, ФИО2 до 16.12.2020 являлся участником общества Компания «Потенциал» с долей участия в уставном капитале последнего в размере 100%.

Пунктом 2.4 соглашения от 27.02.2017 стороны согласовали условие о том, что передаваемое по договору право требования к лизингодателю составляет 2 718 091 руб. 52 коп., данная сумма включает оплаченные лизинговые платежи в размере 1 843 526 руб. 79 коп., а также сумму незачтенного авансового платежа и оплаченных выкупных платежей в размере 874 564 руб. 73 руб.; указанная сумма должна быть выплачена новым лизингополучателем первоначальному лизингополучателю в течение 2 рабочих дней после подписания договора.

Факт передачи спорного автомобиля обществу «Петроком» был подтвержден актом от 02.03.2017.

Судами было установлено, что в качестве оплаты по соглашению о перемене лиц в обязательстве от 27.02.2017 в материалы дела ответчиком было представлено соглашение о зачете встречных требований от 28.02.2017 по договорам займа от 18.01.2016 № 653-ЗМ/2016 и подряда от 19.09.2016
№ 742-ПОД/2016 на сумму 874 564 руб. 73 коп., заключенным между обществами «Агропак», «Петроком», компания «Потенциал», а также первичные документы к зачету, в том числе доказательства поступления денежных средств в сумме 1 000 000 руб. по платежным поручениям от 08.02.2016, 04.03.2016 в общество «Агропак» от общества Компании «Потенциал» по договору займа от 18.01.2016 № 653-ЗМ/2016.

В дальнейшем, выплатив лизингодателю лизинговые платежи за период с 03.03.2017 по 31.07.2018 на общую сумму 1 459 139 руб. 76 коп., общество «Петроком» приобрело спорный автомобиль у лизингодателя в собственность.

По договору купли-продажи от 26.10.2018, заключенному между обществом «Петроком» (продавец) и ФИО8, являющейся супругой ответчика ФИО2, спорный автомобиль BMW, 2015 года выпуска, был продан по цене 300 000 руб. супруге ответчика, то есть в совместную собственность с ответчиком.

При этом судами было установлено, что и после выхода 18.08.2016 ФИО2 из состава участников общества «Агропак» ответчик продолжил использовать спорный автомобиль через аффилированное общество – общество Компания «Потенциал», перечисляя обществу «Агропак» 13.10.2016, 02.11.2016, 09.11.2016, 01.02.2017 денежные средства за аренду автомобиля, а также осуществляя уплату страховых взносов за спорный автомобиль, при том условии, что доказательства использования дорогостоящего легкового автомобиля именно при осуществлении хозяйственной деятельности общества «Агропак» и в интересах последнего с момента передачи транспортного средства от лизингодателя, в период, когда единственным участником общества должника являлся ФИО2, в материалы дела представлены не были; нуждаемость общества в таком транспортном средстве обоснована не была.

Установив указанные обстоятельства, проанализировав доводы спорящих сторон, оценив представленные доказательства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что иных оплат, кроме проведенного зачета на сумму 874 564 руб. 73 коп., должнику новым лизингополучателем (обществом «Петроком»), вопреки положениям пункта 2.4 соглашения от 27.02.2017 об обязанности выплатить обществу «Агропак» сумму 2 718 091 руб. 52 коп., не было произведено; ввиду отсутствия полной оплаты за переданный автомобиль, принимая во внимание, что в результате действий ответчиков была окончательно утрачена возможность погашения требований независимых кредиторов, при том условии, что цена уступки сопоставима с размером непогашенных требований, суды пришли к выводу о доказанности с должной степенью достоверности и полноты оснований для привлечения выгодоприобретателя по сделке – ФИО2 и руководителя должника – ФИО5 к ответственности в виде взыскания убытков как разницы между ценой уступки и проведенным зачетом, что составило 1 843 526 руб. 79 коп.

Оснований для отмены судебных актов в указанной части суд округа не усматривает.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 20 постановления Пленума № 53, при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению – общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Указанная ответственность является гражданско-правовой, в связи с чем, привлечение собственника имущества должника к субсидиарной ответственности осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского Кодекса Российской Федерации.

По смыслу названных положений закона и разъяснений высшей инстанции необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).

В связи с этим, обязанность доказывания наличия оснований для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности (наличия установленных законом презумпций) лежит именно на истце.

Проанализировав обстоятельства дела, приняв во внимание, что сделка по уступке прав и обязательств по договору лизинга не являлась причиной банкротства общества, а совершалась в период, когда общество не могло нести обязательства по оплате лизинговых платежей, соответственно, с целью минимизации роста кредиторской задолженности данный актив мог быть реализован, суды не обнаружили оснований для привлечения ФИО2 и ФИО5 по подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Вместе с тем установив, что данная сделка была совершена с заинтересованным лицом (через ФИО2), имеющим к должнику встречные обязательства, и повлекла предпочтительное удовлетворение требований кредитора по соглашению о зачете встречных требований
от 28.02.2017 по договорам займа от 18.01.2016 № 653-ЗМ/2016 и подряда
от 19.09.2016№ 742-ПОД/2016 на сумму 874 564 руб. 73 коп., заключенным между обществами «Агропак», «Петроком», компания «Потенциал»; данная сделка совершена при неравноценном встречном предоставлении, поскольку долг в размере 2 718 091 руб. 52 коп. не предполагалось оплачивать денежными средствами, при этом сумма 1 843 526 руб. 79 коп. в принципе не была выплачена должнику; исходя из того, что в результате совершения сделки стало невозможным полное погашение требований кредиторов вследствие бездействия ФИО5, не взыскавшего оставшуюся сумму задолженности с общества «Петроком»; установив, что общество «Петроком» является аффиллированным лицом к должнику через ФИО2, бывшего учредителя должника и отца директора общества «Петроком», супруге которого в дальнейшем передан автомобиль по очевидно заниженной цене (300 000 руб.) и данное имущество в результате совершения цепочки сделок оказалось во владении семьи ФИО11, которые, фактически используя автомашину в собственных интересах, не возместили обществу «Агропак» расходы на его приобретение и на расчеты с лизинговой компанией, при том, что использование автомобиля именно в деятельности общества «Агропак», а не в интересах семьи ФИО11, обосновано не было; заключив, что в результате указанных выше событий и действий выгодоприобретателем всех последовательных сделок с данной автомашиной стала именно семья ФИО11, суды пришли к выводу о доказанности оснований для взыскания с ФИО2 и ФИО5 денежных средств в сумме 1 843 526 руб. 79 коп.

Таким образом, удовлетворяя заявленные требования в части, суды исходили из совокупности установленных по делу обстоятельств и доказанности материалами дела заявленных требований, а также из отсутствия доказательств, свидетельствующих об ином (статьи 9, 65, 71 АПК РФ).

Суды справедливо отметили, что с целью обеспечения равноценности встречного предоставления новый лизингополучатель, в чьих интересах было заключено соглашение от 27.02.2017, должен был перечислить за переданный предмет лизинга сумму 2 718 091 руб. 52 коп. в пользу общества «Агропак», как это и предусмотрено условиями соглашения, в то время как ФИО2 через общество «Петроком» исполнил обязательства на меньшую сумму, чем и причинил имущественный вред обществу «Агропак», при том, что взыскать данную сумму в качестве дебиторской задолженности с общества «Петроком» в настоящее время не представляется возможным ввиду того, что документы по данной задолженности были скрыты в пределах срока исковой давности и не переданы временному управляющему.

Приведенные доводы о внесении третьим лицом обществом Компания «Потенциал» взносов по страхованию ОСАГО суды сочли необоснованными, поскольку они не опровергают факт использования автомобиля семьей ФИО11 в личных целях, при том, что предмет лизинга в результате совершенной цепочки сделок оказался по заниженной стоимости в собственности именно семьи ФИО11.

В абзаце 4 пункта 23 постановления Пленума № 53 разъяснено, что по смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется.

С учетом данного разъяснения, вопреки доводам жалобы ФИО2, суд апелляционной инстанции обоснованно исходил из того, что сам по себе тот факт, что ранее соглашение о перемене лиц в обязательстве от 27.02.2017 не было признано судом недействительным, не влияет на правовую квалификацию действий (бездействия) контролирующих должника лиц и не исключает возможности привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности.

Доводы общества «Эффективное взыскание» о том, что суды необоснованно уменьшили размер ответственности ФИО2, отклоняются с учетом разъяснений, изложенных в пункте 20 постановления Пленума № 53 и с учетом которых суды пришли к выводу о наличии оснований для привлечения данного ответчика к ответственности именно за причиненные убытки в размере 1 843 526 руб. 79 коп., не признав совершение оспариваемой сделки причиной банкротства должника.

Суд округа по результатам рассмотрения кассационной жалобы считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций сделаны на основании исследования и совокупной оценки приведенных доводов и доказательств, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствуют установленным фактическим обстоятельствам данного обособленного спора и имеющимся в деле доказательствам, основаны на верном применении норм права, регулирующих спорные отношения.

Доводы заявителей, изложенные в кассационной жалобе, не свидетельствуют о нарушении судами норм права и по существу сводятся к несогласию заявителей с оценкой судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств дела и имеющихся в деле доказательств.

У суда кассационной инстанции оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов не имеется в силу статьи 286 АПК РФ.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 288 АПК РФ основанием для отмены судебного акта, судами не допущено.

С учетом изложенного, решение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда подлежат оставлению без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Следует отметить, что при вынесении резолютивной части постановления допущена опечатка в дате обжалуемого постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда; ошибочно указана дата 12.02.2022, тогда как следует указать 12.05.2022, данная опечатка подлежит исправлению в порядке статьи 179 АПК РФ путем изложения резолютивной части в постановлении, изготовленном в полном объеме

Поскольку производство по настоящим кассационным жалобам завершено, суд на основании статьи 283 АПК РФ отменяет принятое приостановление исполнения судебных актов.

Поскольку обществу «Эффективное взыскание» была предоставлена отсрочка по уплате госпошлины по кассационной жалобе до окончания кассационного производства, учитывая, что доказательств ее уплаты ко дню судебного заседания не представлено, с общества «Эффективное взыскание» в доход федерального бюджета подлежит взысканию государственная пошлина по кассационной жалобе в сумме 3000 руб.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 09.02.2022 по
делу № А07-42115/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2022 по тому же делу оставить без изменения, заседании кассационные жалобы ФИО2 и общества с ограниченной ответственностью «Эффективное взыскание» – без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения решения Арбитражного суда Республики Башкортостан от 09.02.2022 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2022, принятое определением Арбитражного суда Уральского округа от 08.07.2022.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Эффективное взыскание» в доход федерального бюджета 3000 руб. государственной пошлины за рассмотрение кассационной жалобы.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи С.Н. Соловцов

О.Э. Шавейникова